CC BY
190
ИЗУЧЕНИЕ ЧАСТИЦ В РУССКОМ И ДАГЕСТАНСКИХ ЯЗЫКАХ: К ИСТОРИИ ВОПРОСА
___________________________02012 Курбанова Р.Г., Загиров В.М.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящэна выявлению состояния разработки и анализу принципов семантико-грамматической классификации частиц в русском и дагестанских языках, которые характеризуются как наименее ясная и наиболее трудно усваиваемая служебная часть речи.
The article deals with revealing the state of the teaching aid and analyzing the principles of semantic-grammatical classification of principles in Russian and Dagestan languages which are characterized as the least clear and the most hard mastering auxiliary part of speech.
Ключевые слова: частицы, служебные части речи, разряды, функция, класс иф икация.
Keywords: particles, auxiliary parts of speech, categories, function, classification.
Важнейшим и актуальным направлением современного языкознания является разработка сравнительно-типологических исследований национальных и русского языков. Между тем многие вопросы, связанные с проблемой частиц (наличие у частиц инвариантного значения, существенные черты и границы частиц как самостоятельной части речи, классификация по значению и по функциям) в русском языке, до сих пор решаются противоречиво и продолжают оставаться дискуссионными. Во многих дагестанских языках частицы как особый разряд служебных слов со своими специфическими особенностями не получили соответствующей функционально-семантической, синтаксической и структурной характеристики, а в табасаранском языке разработка проблемы частиц находится в зачаточном состоянии. Не проводилось сопоставительное исследование частиц большинства дагестанских языков с русским.
В русском языкознании частицы были осознаны как особая часть речи гораздо позже других служебных слов - только в конце XIX века, ср.: «Союзам, предлогам, их разнообразным функциональным аналогам и близким к ним разрядам неполнозначных (служебных) слов традиционно противополагаются частицы, как словечки, у которых долгое время не обнаруживали синтаксических функций. Благодаря этому их и к служебным словам относили с осторожностью, иногда вьщепяли в противовес остальным служебным, несамостоятельным словам» [15. С. 16].
М. В. Ломоносов в «Российской грамматике» (1755, опубл. 1757) назвал восемь частей речи: имя (собственно имя, прилагательное и числительное), местоимение, глагол, причастие, наречие, предлог, союз, междометие. Частицы среди частей речи в его работе не приведены. В «Русской грамматике» (1859) А. X. Востокова частицы также не выделялись.
А. А. Шахматов рассматривает частицы как часть речи, «которая включает в себе слова, усиливающие или оттеняющие в том или ином отношении
грамматические формы или предикат». Не касаясь синтаксических функций частиц, автор отмечает, что частицы «имеют формальное, служебное значение» и «только развивают значение форм». А. А. Шахматов различает два класса частиц: постпозитивные (-ка (-тка), же) и препозитивные (ну, дай, давай, и) [38. С. 189].
Р. И. Аванесов и В. Н. Сидоров в «Очерках грамматики русского литературного языка» [2. С. 223] частицы в состав служебных частей речи не включают. В. А. Богородицкий [4. С. 104-106], наряду с предлогами и союзами, как подчиненные слова вьщеляет и частицы. Академик Л. В. Щерба так»® в составе категории служебных слов называет связки, частицы, союзы [40. С. 186].
Такой разнобой в выделении частиц объясняется принципиальными особенностями частиц и разными подходами ученых к решению данной проблемы. Исходя из функционального значения частиц, учеными эта группа слов в основном выделялась на основе их смысловой и синтаксической роли. На протяжении XIX и в начале XX веков лингвисты выдвигали различные принципы классификации частей речи: семантический с учетом
синтаксической роли (А. А. Потебня), морфологический (Ф. Ф. Фортунатов), совмещение принципов А. А. Потебни и Ф. Ф. Фортунатова (А. М. Пешковский), синтаксический с учетом морфологических признаков (А. А. Шахматов), совокупность морфологических, синтаксических и семантического принципов (Л. В. Щерба).
Многоступенчатую классификацию частей речи, которая получила широкое распространение, предложил В. В. Виноградов. В особой классификации, разработанной В. В. Виноградовым (1972) и уточненной в работах Е. М. Галкиной-Федорук, системе частей речи противостоит система частиц речи. По классификации автора, частями речи названы лишь знаменательные слова, а предлоги, союзы, частицы и связки именуются частицами речи. В. В. Виноградов противопоставляет знаменательные слова («части речи») служебным словам - частицам речи, которые близки к морфемам. Необходимо различать частицы речи от частиц, составляющих одну из разновидностей служебных слов.
Частицами В. В. Виноградов называет «классы таких слов, которые обычно не имеют вполне самостоятельного, реального или материального значения, а вносят главным образом дополнительные оттенки в значения других слов, групп слов, предложений или служат для выражения разного рода грамматических (а, следовательно) и логических, и экспрессивных отношений» [7. С. 522]. Автор делит частицы на восемь разрядов: 1) усилительно-ограничительные, 2) присоединительные, 3) указательные, 4) определительные, 5) неопределенные, 6) количественные, 7) отрицательные, 8) модально-приглагольные [7. С. 522].
В курсе «Современный русский язык» Е. М. Гапкина-Федорук частицы по значению и по функциям делит на 4 разряда: а) частицы, выражающие общие смысловые оттенки значений слов в речи (указательные, опредепигельно-угочняющие, вьщелигельно-ограничигепьные и усилительные); б) модальные и модально-волевые (утвердительные, отрицательные, вопросительные, сравнительные; частицы, обозначающие субъективную передачу чужой речи, отношение к достоверности высказываемого; частицы, обозначающие оттенки желательности, побудительности, возможности); в) частицы, подчеркивающие эмоционально-экспрессивную сторону речи; г) словообразующие и формообразующие частицы [29. С. 230-237]. Непоследовательность данной классификации видна из того, что частицы пусть, пускай включены и во второй, и в третий разряды, частица бывало считается формообразующей, а -ся считается не частицей, а морфемой.
Вслед за курсом «Современный русский язык» Е. М. Галкиной-Федорук в учебнике Н. С. Валгиной, Д. Э. Розенталя и др. (1966), учебном пособии Н. М. Шанского и А. Н. Тихонова (1981), «Словаре-справочнике» Д. Э. Розенталя, М. А. Теленковой (1976) и других работах частицы трактуются и
классифицируются сходным образом, допускаются незначительные изменения.
В энциклопедии «Русский язык» частицы как класс слов подвергаются совсем иной лингвистической характеристике и делятся всего на три группы: формообразующие, субъективно-модальные и союзные [27. С. 390].
Особенно последовательно точка зрения на сущность частиц проведена в «Русской грамматике» [26]. Частицы здесь характеризуются как «неизменяемые незнаменательные (служебные) слова, которые, во-первых, участвуют в образовании морфологических форм слова и форм предложения с разными значениями ирреальности; во-вторых, выражают самые разнообразные субъективно-модальные характеристики и оценки сообщения или отдельных его частей; в-третьих, участвуют в выражении цели сообщения (вопросительность), а также в выражении утверждения или отрицания; в-четвертых, характеризуют действие по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности или
нерезультативности его осуществления» [26. С. 723].
Как видно из материала, в Руской грамматике [26. С. 723] дается более строгое определение частиц, исключая из их состава морфемы, и предлагается другая классификация частиц. По функциям выделяются следующие разряды частиц: 1) формообразующие, 2) отрицательные, 3) вопросительные, 4) характеризующие признак по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности и нерезультативности осуществления, 5) модальные, 6) утверждающие или отрицающие реплики диалога. По строению частицы делятся на: первообразные и
непервообразные, простые и составные, а составные - на: расчленяемые и нерасчленяемые и частицы-фразеологизмы.
В пособии для учителей А. И. Моисеева (1980), учебниках для вузов Н. В. Костромина и др. (1989) и др. встречаются другие классификации и несогласованные определения частиц.
Таким образом, в научной литературе по русскому языкознанию недостаточно четко определена сама сущность частиц, что обусловлено мнением: частицы не выражают грамматических отношений как предлоги и союзы; даются противоречивые или несогласованные определения частиц, функции частиц и других служебных слов приравниваются к морфемам (Пешковский, Бархударов, Вукович, Курилович), нет общепринятой классификации частиц. «Немалые затруднения на пути к созданию классификации частиц, - как справедливо считает Ю. И. Леденев, -объясняются и пестротой их функций, которые еще не приведены к единому общему знаменателю, и синкретичностью многих частиц, совмещающих свои свойства то с признаками наречий, то с признаками союзов, междометий и модальных слов» [15. С. 18]. Как отмечает Н. М. Шанский, «предстоит многое сделать, чтобы выявить существенные черты частиц и отграничить их от слов других частей речи» [37. С. 256-257].
Дагестанские языки богаты разнообразными частицами, которые широко употребляются для придания различных смысловых оттенков тому или иному знаменательному слову или предложению.
В аварском языке впервые П. К. Услар отметил частицы -ги, -ни, -ани, как оформляющие данные наклонения (1889). Общее понятие о частицах впервые было дано в «Грамматике» М. С. Саидова [28. С. 14]. В пособии для студентов «Авар мац!» Г. И. Мадиева [19. С. 188] также рассматривает частицы, которых по значению делит на следующие группы: выражающие значения направления, сравнения, времени,
выделительно-ограничительные, вопросительные, цитатные, выражающие клятву. В последующих грамматиках аварского языка встречаем аналогичную классификацию частиц.
В бесписьменных дагестанских языках частицам также уделено внимание.
В тиндинском языке Т. Е. Гудава [9. С. 379] выделяет усилительные, вопросительные, утвердительные частицы. В цезском языке Е. А. Бокарев приводит частицы с их соответствиями в русском языке: н//но (в русск. и); -кин (в русск. хотя), то (в русск. или) -л1ин (в русск. мол) [5. С. 414]. В андийском языке И. И. Церцвадзе [35. С. 290] выделяет различные группы модальных частиц.
В статье М.-Б. Д-Г. Хангереева [34] рассматриваются источники
происхождения, отличительные особенности и употребление частицы -ххун в аварском литературном языке. В статье М. X. Шаховой [39. С. 373-378] рассматриваются приведенные в работах П. К. Услара (1889), Г. И. Мадиевой (1980); М. Абдуллаева, Я. Сулейманова (1965) частицы -ани, -яни «если бы», -ни «выражает неуверенность в исполнении желания», г1аги «хоть бы», -ан-лъик1ан «хорошо бы», -ха (-гуринха) «нет мол», а также частицы косвенного побуждения бук1а, бук1аабе, биччай, биччанте и их роль в выражении оттенков значения в оптативных предложениях аварского языка. В
исследовании С. А. Сурхаевой (20080 наряду с послелогами, союзами и
междометиями анализу подвергаются и частицы аварского языка. Автор отмечает как особенности частиц аварского языка полисемантичность, неизменяемость, сочетаемость друг с другом и рассматривает следующие разряды частиц: формообразующие, вопросительные, характеризующие действие по протеканию во времени или результативности, модальные и частицы, утверждающие или отрицающие реплики.
В даргинском языке первое упоминание о частицах встречаем в монографии П. К. Услара «Хюркилинский язык» [31. С. 28]. Автор
рассматривает частицы как отдельную часть речи, характеризуя их вместе с союзами, смешивая частицы с союзами, например: -ваг (гу) «хотя» именует то частицей, то союзом.
Л. И. Жирков [11. С. 210] также не разграничивает частицы даргинского языка от других слов и квалифицирует их как разновидности союзов, а частицу -цад рассматривает как наречие, которое существует как отдельное слово, имеющее форму единственного числа -ца «один». В монографии А. А. Магометова «Кубачинский язык» [18] приводится небольшой список частиц кубачинского языка с примерами и без соответствующей классификации и анализа. В книге А. А. Магометова «Мегебский диалект даргинского языка [19] представлены частица хъва «ведь», «же», характерная для всех даргинских диалектов, и частицы мегебского диалекта: гьани «ведь», «же», вай - «ой», сарайе «даже», гъитал гьац1а «чуть», ак1алевурра «почти» [19. С. 1238]. Впервые понятие о частицах и разряды частиц даргинского языка (вопросительные, восклицательные обращения, отрицательные) даются в учебнике С. Н. Абдуллаева (1959). В таком же плане приводятся частицы в учебниках Б. С. Сулейманова (1964), М. М. Магомедова и Б. С. Сулейманова (1967).
Частицы даргинского языка стали объектом научного исследования только недавно. В статье М.-С. М. Мусаева и М. М. Курбанова [24. С. 169-176] анализу подвергаются модальные частицы, которые могут выражать отношение к достоверности фактов, явлений, состояний, о которых сообщается в высказывании. Приводятся способы образования и выделяются следующие разряды: утвердительные (у1а «да», гьайгьай «точно», агьа «ага»); отрицательные (юх «нет», у-у «нет», а-а «нет»); вопросительные (-у (-в), ара (-ра), -ал (-л), -а); побудительные: гьу1 «ну!», гьари «ну-ка!», гъаригу, гъари «же»; частицы, выражающие модальные оттенки: (-гу, гьари, вари, гъари, ягъари, кьадин, кьалли).
В диссертации 3. X. Мусаевой [25. С. 13-16] частицы даргинского языка делятся на: 1) вопросительные (-у/-а, вара/-ара/-ра)] 2)
сравнительно-уподобительные (-ван, -гъуна, -цад)] 3) ограничительные (-цун, ч1янк1ли)] 4) усилительные (гьеч, бек1ли, балли, булан)] 5) частицы, выражающие неопределенность (-мага, -сера, -се!ал)] 5) частицы,
выражающие различные экспрессивно-эмоциональные оттенки (-гу, -гъари, ягъари, белики, х1ера). Автор делает попытку отделить частицы от грамматических аффиксов. Все же проблема определения состава частиц, выделения модальных частиц, их классификация и разграничение от других частей речи в даргинском языке осталась нерешенной.
В лакском языке впервые частицы выделяет П. К. Услар (1890) при рассмотрении глагольных форм. Он приводит частицы -ча, -ха, называя их полуфункциональными. Частица -ча, по мнению П. К. Услара, выражает возможность, дозволение совершить действие; сса - устранения сомнения, частица -ния выражает желательность, частица -вияв - зависимость от условий, частицы -ви, -ва - возможность совершения действия, частица -агу (-вагу) выражает любое предположение [32. С. 83, 87]. Л. И. Жирков отмечает, что союзы и частицы очень близки по происхождению и сходны в морфологическом отношении. Автор приводит частицу -ча, модальные частицы хха «ведь», «же», кьай «же», ххурав «разве», «неужели», ния «же», «то» [11. С. 123].
В учебнике Г. Б. Муркелинского [23. С. 195] частицы рассматриваются как «неизменяемые слова, которые не имеют лексического значения и присоединяются к концу глагольных форм для выражения отдельных оттенков в предложении» и делятся на: вопросительные, побудительные, ограничительные, выделительные, отрицательные и указательные.
В работе Т. Д. Джанаева выделяются модальные частицы лакского языка как «служебные слова, имеющие вполне самостоятельное лексическое значение и придающие словам, словосочетаниям и предложениям новые значения». Модальные частицы автор классифицирует на модально-волевые и модальные частицы, выражающие отношение к действительности: утвердительные, отрицательные, вопросительные [11. С. 27-51].
В научной статье И. X. Абдуллаева дается подробная характеристика и удачная классификация частиц лакского языка в семантическом отношении, описывается их роль в формообразовании и словообразовании и соответствие частиц лакского языка соответствующим единицам в дагестанских языках [1. С. 86-90]. Отдельные частицы лакского языка рассматриваются также в статьях Г. Т. Бурчуладзе (1977), С. М. Хайдакова (1983) и Г. Б. Муркелинского (1983) и др.
В монографии 3. Р. Базмановой [3] описана история изучения частиц в лакском и русском языках, проведен анализ модальных частиц. В ней дана сопоставительно-типологическая характеристика частиц в русском и лакском языках, их подробная классификация, учитываются синтаксические особенности, семантические отношения, происхождение и структура частиц. Выделено девять основных групп и разряды модальных частиц, дифференцированы по составу частицы в лакском и первообразные и непервообразные, словообразовательные и формообразующие в русском языках. Все же в исследовании употребления частиц в функции других частей речи и критерии разграничения частиц от модальных слов, союзов и слов категории состояния разработаны недостаточно.
В лезгинском языке проблема частиц долго оставалась вне поля зрения исследователей. В монографии П. К. Услара приводятся лишь отдельные частицы, а в «Грамматике лезгинского языка» Л. И. Жиркова [11. С. 114] выделяются «модальные частицы», которые «присоединяются к формам глагола и выражают различные модальные оттенки». В учебнике М. М. Гаджиева [6. С. 97] впервые частицы лезгинского языка разделены на: вопросительные, усилительные, определительные, утвердительные и отрицательные.
В работе У. А. Мейпановой «Гюнейский диапекг - основа лезгинского литературного языка» [21. С. 145] частицы получили соответствующее определение и по оттенкам их значения делятся на: вопросительные, указательные, утвердительные, отрицательные,
усилительные, определительные и сравнительны. Б. Б. Талибов к указанным разрядам частиц приводит и модально-волевые: де «ну», «ну-ка», манн «значит», «пожалуйста», кьван «-ка», т1ун «же», «ну-ка», кьуй «пусть» [30. С. 588]. В учебнике Р. И. Гаццарова и М. М. Алипулагова [8. С. 152] частицы рассматриваются как «служебные слова, выражающие отношение действия (состояния к действительности) или же отношение говорящего к сообщаемому» и подразделяются на: вопросительные, сравнительные, усилительные, утвердительно-отрицательные и указательные.
Таким образом, частицы в лезгинском языке лишь в семидесятых годах прошлого столетия выделяются как отдельная группа служебных слов, получают соответствующее определение и распределяются на отдельные группы, но без четких критериев их определения и неопределенности в количестве.
В монографии А. Н. Юзбекова [1990] на должном научном уровне рассмотрены частицы лезгинского языка по отношению к другим частям речи. В ней изложена история изучения частиц, описаны их синтаксические особенности, разработана научно выдержанная классификация (определены разряды частиц по происхождению, функциям, значению и составу). Однако и в монографии А. Н. Юзбекова рассмотрены далеко не все грамматические, семантические функции, формы и другие особенности частиц лезгинского языка.
У. А. Мейланова в будухском языке частицы делит на: указательные (кене «вон», бак «вот»), вопросительные (багам «разве», бас «а»); усилительные (гьич «хоть», «даже», ма «еще»), ограничительные (та-ки «вплоть до», саки «почти»); модальные (ъи «да», ваъ «нет»); сравнительные (-ске «как», джими «подобный, как») [22. С. 198]. Частицы в мухадском диалекте рутульского языка Г. X. Ибрагимов подразделяет на: 1) формообразующие: -му, джу-, сатаснакун, садана; 2) словообразующие: са «один», маа «еще»//«опять», кал «подобно», ма//маа «до», гва «же», ву «для» [13. С. 114-115]. В монографии А. А. Магометова «Агульский язык» [16. С. 174-175] также приведен небольшой список частиц, не распределенных на разряды: хи/ху «же», гва/га/ги «-ка», сара «же, «-ка», гван «ли», гьил «-ка», «же», гьагва «ну», шен «ли», хъа «ну», х/ана «хоть», кей «даже».
Впервые служебные части речи в табасаранском языке зафиксированы в монографии А. А. Магометова «Табасаранский язык». Он отмечает: «В табасаранском языке представлено довольно значительное количество частиц, придающих отдельным словам или целому предложению различные оттенки. Точный перевод частиц порой затруднителен, их значение скорее может быть выявлено из контекста речи» [17. С. 333-335]. Автор приводит следующий список частиц, подкрепленный примерами: ки «же», хъа «ну», «и», гьеле «даже», кьана «хоть», кьан «до», «пока не», гьа «то», сана «еще», хъана, хъанара «еще», сарун «же», гьагу, агу «ну», «а ну», «же», аьхи «же», ва «бы», ра в значении частицы «бы», т1ан (т1ана) // дакан, указывающей на неравенство.
Общие сведения о частицах табасаранского языка мы находим и в учебниках. В учебнике для педучилищ Б. Г.-К. Ханмагомедова [34. С. 159-160] дается понятие о частицах как о служебных словах, которые выражают оттенки отдельных слов или предложений. Им выделены следующие группы частиц: усилительные (ки, сарун, сан (сана), гьятта, хаса, ав, аьхир, к1уруш, гьан, -а, -гьа, ага, арии, -шт1ан)\ вопросительные (к1ан, -хъа, -да, -шул, гьадивай, яраб, бажагьат, -хьиб)\ указательные (магьа, гьатмагь, гьагъмагьа); отрицательные (ваъ, -к1а, -кьан, -ра); ограничительные (анжагъ, ялгъуз, тек); восклицательные (я, хуб, байк1а, фу), сравнительные (-си, -кьан, -т1ан). В «Грамматике» Т. Ш. Шалбузова и К. Т. Шалбузова [36. С. 133] дается такое же понятие о частицах, но не приводятся разряды отрицательных и сравнительных частиц. В монографии К. К. Курбанова [14. С. 216-217] повторяется определение частиц и приводятся те же семь групп частиц, что даны в учебнике Б. Г.-К. Ханмагомедова [35].
Таким образом, в табасаранском языке нет специальных исследований, посвященных вопросам исследования частиц и других служебных частей речи. Частицы в большинстве дагестанских языков с точки зрения принципиальных особенностей функционирования, лексического значения, классификации по значению и строению, а также связи с другими частями речи соответствующей научной характеристики не получили. Сопоставительный анализ частиц в русском и дагестанских языках позволит шире и всесторонне исследовать эту группу служебных слов и выявить специфические особенности, типологически общие и различительные черты частиц каждого из сопоставляемых языков.
Примечания
1. Абдуллаев И. X Морфологическая структура служебных частей речи в лакском языке // Морфологическая структура дагестанских языков. Махачкала, 1981.2. Аванесов Р. И., Сидоров В. И. Очерки грамматики русского литературного языка. М., 1945. 3. Базманова 3. Р. Служебные слова в лакском языке в сопоставлении с русским. Махачкала, 2010. 4. Богородицкий В. А. Общий курс русской грамматики. Изд. 5-е. М.-Л., 1935.5. Бокарев Е. А. Цезский язык//Языки народов СССР. Т. IV. М., 1967.6. Гаджиев М. М. Грамматика лезгинского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология. Махачкала, 1962.7. Виноградов В. В. Русский язык. Изд. 2-е. М., 1972.8. Гайдаров Р. И., Апипулатов М. А. Лезги ч1ал. Педучилище пагал учебник. Махачкала, 1966.9. Гудава Т. Е. Тиндинский язык//Языки народов СССР. Т. IV. М., 1967 10. Джанаев Т. А. Лексические средства модальности в лакском языке. Махачкала, 1970.11. Жирков Л. И. Грамматика лезгинского языка. М., 1941.12. Жирков Л. И. Лакский язык. М., 1955. 13. Ибрагимов Г. X Рутульский язык. Махачкала, 2004. 14. Курбанов К. К. Грамматические классы слов табасаранского языка. Махачкала, 1995. 15. Леденев Ю. И. Неполнозначные слова как средства оформления синтаксических конструкций, связей и отношений // Неполнозначные слова как средства оформления в синтаксисе / Межвузовский сборник научных трудов. Ставрополь, 1988.16. Магометов А. А. Агульский язык. Тбилиси, 1970.17. Магометов А. А. Табасаранский язык. Тбилиси, 1965. 18. Магометов А. А. Кубачинский язык. Тбилиси, 1963. 19. Магометов А. А. Мегебский диалект даргинского языка. Тбилиси, 1982. 20. Мадиева Г. И. Авар мац! (Аварский язык). Пособие для студентов. Махачкала, 1965.21. Мейланова У. А. Гюнейский диалект - основа лезгинского литературного языка. Махачкала, 1970. 22. Мейланова У. А. Будухско-русский словарь. М., 1984. 23. Муркелинский Г. Б. Лакку мазрал грамматика. Фонетика и морфология. Махачкала, 1964. 24. Мусаев М.-С. М., Курбанов М. М. Модальные частицы в даргинском языке // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 2. Махачкала, 1999. 25. Мусаева 3. X Служебные части речи в даргинском и английском языках: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук Махачкала, 2010. 26. Русская грамматика. Т. 1. М., 1982. 27. Русский язык. Энциклопедия. М., 1979. 28. Сацдов М. С. Авар мац1алъул грамматика. Махачкала, 1954.29. Современный русский язык. Ч. II. Морфология, синтаксис/ под ред. Е. М. Галкиной-Федорук. М., 1964. 30. Служебные части речи в аварском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2007. 31.Талибов Б. Б. Грамматический очерк лезгинского языка // Лезгинско-русский словарь. М., 1966.32. Успар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. V. Хюркилинский язык. Тифлис, 1882. 33. Успар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. IV. Лакский язык Тифлис, 1890. 34. Хангереев М.-Б. Д.-Г. Частица ххун в аварском языке // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 2. Махачкала, 1999. 35. Ханмагомедов Б. Г.-К. Табасаран ч1ал. Педучилищейиз вуйи учебник. Махачкала, 1966. 36. Церцвадзе И. И. Андийский язык // Языки народов СССР. Т. IV. М., 1967. 37. Шалбузов Т. Ш, Шалбузов К. Т. Табасаран ч1алнан грамматика. Фонетика ва морфология. Махачкала, 1970.38. Шанский Н. М., Тихонова. Н. Современный русский язык. М., 1981. 39. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1941. 40. Шахова М. X Оптативно-модальные частицы в оптативных предложениях аварского языка // Проблемы общего и дагестанского языкознания. Вып. 5. Махачкала, 2008.41. Щерба Л. В. О частях речи в русском языке // Избранные работы по русскому языку. М., 1957.42. Юзбеков А. Н. Служебные слова в лезгинском языке. Махачкала, 1990.
Статья поступила в редакцию 08.05.2012 г.
