CC BY
0УДК 338.1
В.Н. Усоский
доктор экономических наук, профессор, Минский государственный лингвистический университет, Минск
ИЗОБРЕТЕНИЯ И ИННОВАЦИИ В ТРЕНДЕ «ДОГОНЯЮЩЕЙ» ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
VN. Usosky
Doctor of Economic Sciences, Professor, Minsk State Linguistic University, Minsk E-mail: usosky@tut.by
INVENTIONS AND INNOVATIONS IN THE TREND OF "CATCHING UP" INDUSTRIALIZATION
Аннотация. В статье представлены особенности взаимодействия между политической системой и экономикой в развитых странах Запада и СССР. Рассматривается замена рыночных механизмов плановым натуральным хозяйством в СССР. Делается вывод о том, что ввиду низкой эффективности использования ресурсов экономический рост в СССР носил экстенсивный характер. В развитых странах увеличение ВВП опиралось преимущественно на инновационные факторы, являясь интенсивным по своей природе. Доказано, что процесс превращения изобретений (экспериментальных продуктов) в инновации (масштабируемые продукты) в централизованной плановой экономике существует не как устойчивая закономерность, а как случайность. У плановых органов СССР отсутствует достоверная динамично изменяющаяся информация, апробация изобретений на рынке привередливых покупателей исключена, так как их нет в структуре экономики СССР, поэтому протестировать риски внедрения изобретений невозможно. В неденежной экономике директивные цены не позволяют адекватно оценить полезный эффект внедрения изобретений и превращения их в инновации. Для действия инновационных закономерностей экономики необходима экспериментальная среда, тестирующая на жизнеспособность множество децентрализованных решений фирм, берущих на себя риск потери капитала.
Ключевые слова: факторы производства, изобретения, инновации, форсированная «догоняющая» индустриализация, отрасли, регионы, плановое хозяйство.
Abstract. The article presents the features of the interaction between the political system and the economy in the developed countries of the West and the USSR. The replacement of market mechanisms by planned natural economy in the USSR is considered. It is concluded that due to the low efficiency of resource use, economic growth in the USSR was extensive in nature. In developed countries, GDP growth was mainly based on innovative factors, being intensive by its nature. It is proven that process of turning inventions (experimental products) into innovations (scalable products) in centralized planned economy exists not like any stable regularity but like an accident. The planned institutions of USSR has no approved dynamically changing information, there's absence of testing of innovations on market by fastidious customers, because they are absent in the USSR economy structure, thatls why it is impossible to test risks of implementation of innovations. In no money economy planned prices don't let to value beneficial effect of implementing inventions and turning them into innovations. For making innovative economic pattern work, it is necessary experimental environment testing multiple decentralized company decisions on viability, assuming risks and losses of assets.
Key words: factors of production, inventions, innovations, accelerated catch-up industrialization, branches, regions, planned economy.
1. Взаимодействие между политической системой и экономикой в развитых странах Запада и СССР
Важнейшим фактором экономического развития страны является статус и функ-
ции государства в двух противоположных типах общества. В одном из них рыночная экономика является имманентным элементом структуры развития общественных отношений. В другом большевистская партия из идеологических соображений принудительно искореняет рынок из систе-
мы общественных отношений. Рынок становится случайным элементом развития страны, с ним неуклонно борется ВКП(б), допуская его существование в ограниченных рамках, ставя под жесткий контроль политико-идеологической системы.
В первом случае общество ставит государство в четко обозначенные правовые рамки. Общество определяет статус и функции государства, ограничивая их законодательно. Государству не позволяется злоупотреблять правом исключительного суверенитета. Оно не имеет возможности «расползаться» за пределы регуляционных компетенций правовой политической системы. Правовое государство создает институциональные условия для того, чтобы субъекты экономики на конкурентных рынках факторов производства (капитала, наемного труда, предпринимательского таланта и земли) ставили цель достигнуть величины доходов соразмерных с их производительностью. Рынки факторов производства генетически порождают диверсифицированный рынок потребительских благ, на котором покупатели в зависимости от своих предпочтений имеют право выбора модели своего образа жизни. Система пяти взаимосвязанных конкурентных рынков обостряет стимулы к производству хозяйственных благ и является залогом того, что производительность факторов производства имеет тенденцию к росту доходов каждого фактора в меру его отдачи. Политическая система создает благоприятные условия для того, чтобы национальное богатство страны и его граждан увеличивалось.
В правовом обществе рост ВВП происходит в условиях автономии политической системы, функции которой институционально отграничены от экономики. Общественные институты не позволяют государству вмешиваться в хозяйственную деятельность субъектов. Правовое государство защищает права людей на ведение обособленной от политического влияния хозяйственной деятельности. Закон закрепляет права граждан жить в тех регионах страны, где они желают, создавать предприятия в тех отраслях экономики, где они считают целесообразным, свободно покупать и продавать факторы производства
по ценам, складывающимся на рынке. Фирмы действуют в рамках системы жестких бюджетных ограничений. Правовое государство осуществляет регулирование экономической жизни общества в пределах своей компетенции.
В случае господства в стране большевистской диктатуры государство автономно от общества определяет свой статус, осуществляя прямое управление обобществленной экономикой, в которой искореняются права частной собственности на факторы производства. Государство, узурпируя права граждан, становится тоталитарным. Оно злоупотребляет правами исключительного суверенитета, обременяя себя функциями централизованного планирования. Госплан доводит до государственных предприятий, превращенных в пассивных исполнителей систему директивных конкретно-адресных заданий в натуральной и стоимостной форме. Предприятие было превращено по меткому замечанию С. Попова в «производственный узел» [4, с. 3], оно получало обязательные к исполнению задания в натуральном выражении по условно-счетным директивным ценам. В рамках централизованного натурального хозяйства предприятие как в сфере текущего потребления, так и в сфере получения основных и оборотных фондов для развития производства было лишено права выбора продукции либо отказа от нее, так как последняя была внесена в директивный план.
Большевистская система управления плановой экономикой строится на предположении о том, что возможно точное научное предвидение будущего состояния планируемой государством экономической среды. Это буквально означает то, что потенциально возможное и идеально задуманное превращается тоталитарным государством в актуальное состояние посредством принудительных инструментов директивного плана. Предполагается, что государственные предприятия и работники обязательно выполнят научно обоснованные плановые показатели Госплана, воплощая его директивы в действительность. Однако наука исходит из интуиции ограниченности человеческих представлений о действительности, сложности объяснения непредсказуемо изменяющейся
реальности. По этой причине неизбежно многовариантное развитие событий, что реализуется в сценарном мышлении ученого. Наука предполагает экспериментирование и поиск наилучших вариантов решения сложных проблем, возникающих в сложной системе человеческих отношений, которые подвержены спонтанности и непредсказуемости изменений.
Централизованная плановая экономика построена на механистических ин-туициях сциентизма, который отождествляет законы математики и механики с законами развития общества. Чиновники государства считают, что могут научно просчитывать потенциально возможные экономические показатели развития будущего. Показатели включаются в директивный план и доводятся до предприятий, которые обязаны их выполнить под принудительным давлением государства. Утверждается, что работники предприятий воплотят научно разработанные конкретно-адресные плановые показатели в действительность. Из этой гипотезы прямо вытекает утверждение, что государство, научно планируя изобретения и внося их в директивный план, вынуждает государственные предприятия автоматически превращать их в инновации. «Как социалистические, так и слаборазвитые страны были убеждены, что если организовать свое хозяйство в форме гигантских государственных корпораций, то удастся воспроизвести экономический рост Запада» [6, с. 196]. Господствовавшее в руководстве СССР убеждение, что чем крупнее объект управления, тем проще им управлять, ложен, так как противоречит закону управления: если объект управления не наблюдаем, то он не управляем. Нет оснований предполагать, что предприятия государственной формы собственности, не имея права определять цели и приоритеты научно-технического развития, не обладая правом на распределение валового дохода на фонды потребления и накопления, не имея возможностей направлять капиталовложения в развитие производства, будут действовать более эффективно, нежели капиталистические фирмы. Тем не менее, считалось, что централизованное плановое хозяйство является более прогрессивной
системой научно организованных отношений, поэтому, обладая неоспоримыми инновационными преимуществами в сфере научно-технического прогресса, социалистическое общество достигнет более высокого уровня благосостояния, нежели капиталистическое. Однако по объективным причинам плановые органы не погружены в экономическую жизнь, поэтому они не в состоянии адекватно учесть динамично изменяющиеся потребности предприятий и граждан страны.
Процесс превращения изобретений (экспериментальных продуктов) в инновации (масштабируемые продукты) в централизованной плановой экономике существует не как устойчивая закономерность, а как случайность. У плановых органов СССР отсутствует достоверная динамично изменяющаяся информация, апробация изобретений на рынке привередливых покупателей исключена, так как их нет в структуре экономики СССР, поэтому протестировать риски внедрения изобретений невозможно. В неденежной экономике директивные цены не позволяют адекватно оценить полезный эффект внедрения изобретений и превращения их в инновации. Для действия инновационных закономерностей экономики необходима экспериментальная среда, тестирующая на жизнеспособность множество децентрализованных решений фирм, берущих на себя риск потери капитала.
Рынок потребительских благ выполняет функции «приводного ремня» инновационного процесса на четырех взаимосвязанных рынках факторов производства. Рынок потребительских благ в централизованном плановом натуральном хозяйстве отсутствует, поэтому государственные предприятия не обладают возможностями инициировать инновационный процесс. Ликвидация рынка факторов производства в плановом натуральном хозяйстве приводит к тому, что государственные предприятия не имеют инновационных целей, так как основные и оборотные фонды не являются их собственностью. При отсутствии у предприятий целей, жизненных потребностей и интересов в сфере инноваций, они также не имеют источников капитальных средств для того, чтобы производить заме-
ну основных фондов по мере их износа. Все это является функцией тоталитарного государства. Предприятия вынуждены выполнять директивные плановые задания, не способны выполнять инновационные функции, так как они производят не товары, а осуществляют цикл воспроизводства натуральных продуктов труда. Значительный возраст основных производственных фондов предприятий и низкий коэффициент их замены — это критерии, определяющие их неспособность к самостоятельному обновлению основных фондов. Как писал Игорь Бирман в 80-х гг. ХХ в. «наши предприятия как черт от ладана бегают от новой техники». Система фондового снабжения средствами производства государственных предприятий негативно воздействует на рынок предметов потребления.
Факты свидетельствуют о ложности тезиса «Государство является "совокупным предпринимателем"». Разгромив экономику НЭПа с целью высвобождения работников для индустриальных строек, оно стало единственным монопольным работодателем, принудительно распределяя людей по отраслям и регионам СССР. Экспроприация мелкой и средней собственности крестьян, ремесленников-кустарей, частных торговцев и промышленников оставила эти слои общества без средств к существованию, вынудив наниматься на работу на установленных государством условиях, не имея широкого выбора.
Объективно государство не является ни экономическим, ни рыночным субъектом. В правовом обществе оно выполняет функции субъекта государственного регулирования экономики. В тоталитарном обществе государство напрямую управляет государственными предприятиями и работниками. Обладая правом исключительного суверенитета, государство применяет свои монопольные права для искусственного конструирования процесса форсированной индустриализации СССР. Однако плановая натуральная экономика в условиях отсталости технологического и кадрового потенциала не смогла заменить ни рынок, ни функциональную деятельность предпринимателя.
Высшее руководство ВКП(б) избрало простой путь централизованной массовой
закупки станков и оборудования в развитых странах. Они доставлялись на территорию СССР, монтировалось и устанавливалось высокотехнологичными иностранными фирмами. Во второй половине 20-х гг. Госплан получил указание разработать программу размещения объектов военно-промышленного комплекса (ВПК) по территории СССР. ВПК должен был стать доминантной подсистемой милитаризированного народного хозяйства, в которую интегрирован гражданский сектор. Рынок потребительских благ был не важен для милитаризированного сектора экономики, который расширял свою автономную экспансию в мирное время. Планирование гражданских объектов было следствием необходимости в них отраслей военной индустрии, потребности развития которых были первоочередными в СССР. В первую очередь проектировались и строились оборонные предприятия. Они обладали приоритетным правом обеспечения основными и оборотными фондами, квалифицированными специалистами, на их нужды тратилась дефицитная иностранная валюта. Гражданские производства в мирное время занимались не только выпуском предметов потребления, но и производством военной продукции. Поэтому они представляли собой скорее смешанные «военно-гражданские» структуры, нежели чисто гражданские.
СССР был проектом большевистской партии, которая строила принципиально новое общество и экономику, исходя из утопической модели, которой была внутренне присуща целевая функция на искоренение и предотвращение субстанциальных условий возникновения капиталистической рыночной экономики. В основе последней лежало воспроизводство товаров посредством системного взаимодействия четырех факторов производства, находящихся в частной собственности их владельцев. Естественным состоянием капиталистической рыночной экономики стало соединение капиталистом, являющимся одновременно предпринимателем, четырех факторов производства — производственного капитала, наемного труда, предпринимательского таланта и земли (природных ресурсов).
Большевики воплотили в жизнь модель нового общества (экономики), построенную на ложном утверждении теории трудовой стоимости К. Маркса о том, что исключительно пролетариат обладает производительной стоимостеобразующей силой. Используя капитал как отчужденный от пролетария прошлый труд, наемный работник создает в капиталистической фирме продукты труда, которые капиталист продает на рынке покупателям. Отрицание наличия ценностеобразующей силы у трех других факторов производства, позволяло К. Марксу автоматически «записать» их частных собственников в разряд непроизводительных факторов. Однако К. Маркс не ставил научную проблему и не отвечал на ряд фундаментальных вопросов. Во-первых, каковы причины того, что пролетариат в новом коммунистическом обществе создаст более эффективную и конкурентоспособную экономику, нежели капиталистический рынок? Во-вторых, что представляет собой новый способ производства и как он продемонстрирует жизнеспособность «пролетарской экономики» в практике строительства технологически продвинутого общества? К. Маркс не исследовал вопрос о природе изобретений и инноваций, которые лежали в основе производительной способности капитала и предпринимательства, которые были намного более производительными, чем средства производства, составлявшие базис феодального способа производства. Пролетарский мыслитель также не разъяснил, какие потенциальные возможности содержатся в инновационной экономике нового общества, которые бы позволили достичь более высокой производительности труда пролетариата по сравнению с системным действием четырех факторов производства капиталистической системы. К. Маркс не ставил в научной плоскости эти ключевые проблемы экономического развития и соответственно не дал на них никаких ответов, что является критерием антинаучности созданной им утопии.
2. Централизованное плановое натуральное хозяйство СССР
Экономика СССР была построена в соответствии с лекалами отвлеченной от жиз-
ни утопической модели. В конце 20-х гг. в стране была практически искоренена частная собственность на четыре фактора производства. Вместо рыночных отношений, базирующихся на праве свободного выбора покупателем покупок-продаж на рынках факторов производства и потребительских благ, была принудительно создана плановая система централизованного натурального хозяйства. Абстрактная модель трудовой теории стоимости К. Маркса, воплощенная в модели экономики СССР, предполагала уничтожение частной собственности на средства производства и ликвидацию конкурентных рыночных механизмов. Государственное предприятие действовало в системе фондового распределения и тем самым было превращено в квази-покупателя материальных ресурсов, не обладающего правом отказа от поставленной ему продукции по директивному плану. Розничный покупатель в системе тотального дефицита потребительских благ был отключен от возможности влиять на деятельность производителя, поставляющего по директивному плану натуральную продукцию на розничный квази-рынок.
Модель централизованной плановой экономики СССР нашла свое воплощение в проведении политики форсированной «догоняющей» индустриализации. Из экономики страны были выкорчевана система взаимодействующих рынков факторов производства — производственного капитала, наемного труда, предпринимательского таланта и земли (природных ресурсов). Фундаментальным принципом модели большевистской экономики стало уничтожение системы рынков четырех факторов производства, которая генетически порождала связь с рынком потребительских благ. Рабочая сила являлась дешевым ресурсом для индустриализации, который государство принудительно соединяло со средствами производства, контролируя уровень ее производительности и дохода на предприятии. В первом пятилетнем плане было запланировано производство товаров народного потребления в рамках минимальной нужды граждан:
1) хлопчатобумажные и шерстяные ткани,
2) обувь, 3) галоши, 4) мыло 5) сахар [5,
с. 104-105]. Из этого следует, что ограничение внутреннего потребления населения было одним из источников индустриализации.
В капиталистической экономике рынки четырех факторов производства являются задающей системой воспроизводства ВВП. Они связаны причинно-следственной связью с рынком потребительских благ. Эта связь представляет собой корректирующую систему, вынуждающую производителя действовать в соответствии с интересами розничного покупателя, который используя рыночные механизмы заставляет производителя повышать эффективность. Такая же корректирующая причинно-следственная связь существует между производителем капитальных благ на рынке капитала и оптовым покупателем этих благ. Чем более развитыми являются механизмы рыночной конкуренции производителей, «борющихся за рубль» покупателя, тем большей рыночной силой обладает покупатель, принуждающий производителей действовать в соответствии с его потребностями.
К. Маркс писал: «Каковы бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но находясь в состоянии отделения друг от друга, и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того, что вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные экономические эпохи общественного строя» [1, с. 43-44]. Для любого способа производства исходным общественным отношением является способ соединения рабочей силы со средствами производства. В рыночной капиталистической системе производственный капитал соединяет принадлежащие ему на правах частной собственности средства производства с лично свободными наемными работниками. Эти субъекты взаимодействуют на рынках капитала и наемного труда, где под воздействием спроса и предложения на них устанавливаются рыночные цены. Капиталист выходит на рынок земли, покупая природные ресурсы у их собственников для нужд развития производства.
Тоталитарное государство принудительно соединяет рабочую силу со средствами производства, осуществляя размещение производительных сил на территории СССР. С середины 20-х гг. ВКП(б) целенаправленно начала готовить страну к войне против капиталистического мира, планируя создание милитаризированной индустриальной экономики. Генеральная линия партии на индустриализацию была провозглашена на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. XV партконференция (октябрь-ноябрь 1926 г.) обязала государственные и хозяйственные органы управления форсировать проведение индустриализации. XV съезд ВКП(б) (декабрь 1927 г.) утвердил доклад А.И. Рыкова и Г.М. Кржижановского о директивах по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства (19281933), который предусматривал проведение индустриализации и коллективизации страны. Этот план был выполнен досрочно на год ранее установленного срока.
М.Г. Меерович пишет: «Госплан получил задание разработать организационно-управленческие принципы нового административно-территориального деления страны в соответствии с задачами размещения объектов военно-промышленного комплекса (ВПК) и начал разрабатывать соответствующую программу, получившую наименование "индустриализация"» [3, с. 98]. СССР был районирован на административно-территориальные единицы, с целью рационального размещения Госпланом производительных сил страны для проведения форсированной индустриализации. В функции иерархии территориальных комитетов ВКП(б) входило управление этим процессом. С точки зрения хозяйственного управления система Советов всех уровней практически потеряла свое значение. Республиканские, краевые, областные, районные комитеты ВКП(б) вместе с системой наркоматов держали под прямым контролем все стороны технологического развития страны, вопросы промышленного, строительного и сельскохозяйственного производства, проблемы распределения продукции в масштабах народного хозяйства. В ведении партийно-правительственного руководства на-
ходились вопросы социально-культурных мероприятий и жилищного строительства в городах и поселках, вопросы медицинского и бытового обслуживания населения, проблемы развития отраслей образования, науки и культуры.
3. Искусственная замена рынка
плановым натуральным хозяйством
Тоталитарное государство, создав централизованное плановое натуральное хозяйство, исключает существование в экономике четырех факторов производства (наемный труд, капитал, предпринимательский талант, земля), находящихся в частной собственности, которые покупаются и продаются на четырех рынках факторов производства. Государство на субстанциальном уровне закладывает основы новой «пролетарской экономики», обобществляя все ресурсы, участвующие в процессе воспроизводства ВВП. Закономерно возникает ряд вопросов. Если из экономики СССР исключаются субъекты инноваций — венчурный капитал и предприниматель, которые задают генетику превращения изобретений в инновации, кто вместо них будет выполнять их функции? Насколько успешной будет замена спонтанных механизмов рынка волей государственной власти? Если на централизованном уровне принятия стратегических решений государство берет на себя функции организатора превращения изобретений в инновации, то насколько эффективным окажется деятельность обобществленных предприятий, до которых доводятся директивные задания по выполнению показателей научно-технического плана развития. Каков механизм достижения «производственными узлами» плановой экономики целей технологического прогресса?
Для ответа на эти вопросы необходимо учесть крайне неблагоприятные условия, в которых проводилась форсированная «догоняющая» индустриализация в СССР. Страна столкнулась с проблемами слабой технологической базы, низкого уровня образования населения, нехватки квалифицированных рабочих и инженерно-технических кадров для создания про-
мышленности. Поэтому руководство СССР приняло решение о поточном строительстве предприятий проектными иностранными фирмами и массированной покупке оборудования и монтирования его на приобретенных «заводах под ключ» западными компаниями.
Советское правительство в апреле
1929 г. заключило с фирмой «Альберт Кан Инк.» из Детройта договор на проектирование Сталинградского тракторного завода. Фирма А. Кана (1869-1942), которого называли «архитектором Форда», состоявшая из 400 человек, осуществляла скоростное поточно-конвейерное проектирование заводов. Рабочие чертежи фирма готовила за неделю, корпуса промышленных предприятий возводила за пять месяцев. Конструкции Сталинградского завода были сделаны в США, перевезены в СССР и смонтированы за полгода. В феврале
1930 г. Стройобъединение ВСНХ СССР заключило новый договор с фирмой А. Кана, которая стала главным проектировщиком и консультантом советского правительства по промышленному строительству, построив в 1929-1932 гг. 521 объект. Фирма А. Кана в Госпроектстрое осуществляла массовую подготовку советских технических специалистов. Что касается других крупных строек, то «Днепрогэс» строили Cooper Engineering Company (США) и Siemens (Германия). Магнитогорский комбинат построен как копия металлургического комбината в г. Гэри (штат Индиана).
В СССР для поточного ускоренного проектирования поселков для рабочих промышленных предприятий был приглашен городской советник по делам строительства Франкфурта-на-Майне Эрнст Май, который собрал команду архитекторов. Специалисты по градостроительству проектировали комплексы жилых домов, школ, детских садов, лечебных учреждений, объектов бытовой и социально-культурной инфраструктуры Магнитогорска, Нижнего Тагила, Щегловска, Кузнецка (Сталинска), Ленинска, Прокопьевска, Сталинграда и многих других городов. Проектирование размещения промышленных предприятий являлось исходным актом планирования. На производствен-
ные объекты принудительно направлялись массы работников. Вторичным стало проектирование и строительство соцгоро-дов (социалистических городов) и соцпо-селков (социалистических поселков), где создавалась жилая и социально-бытовая инфраструктура. М.Г. Меерович пишет: «Урбанизированность соцгородов-ново-строек — опорных узлов системы расселения СССР — обеспечивалась за счет принудительного удержания населения в местах обитания, привязывания к производству широким спектром средств: пропиской, трудовыми книжками, продуктовыми карточками, запретом на самовольный уход с работы, принудительным распределением и закреплением молодых специалистов и квалифицированных кадров, ограничением зоны проживания после отбытия срока заключения и пр.
Градостроительная политика была призвана обеспечить реализацию программ индустриализации и коллективизации. В отношении этих процессов старые города (дореволюционные) и новые (запланированные к возведению подле промышленных новостроек) обязаны были играть совершенно различные роли. Существовавшие — призваны были принимать "раскрестьяненное" крестьянство, включать его в коллективы существовавших фабрик и заводов, "опролетаривать", а затем перемещать в места возведения новых производств, формируя тем самым население индустриальных городов-новостроек первых пятилеток. Новые поселения — соц-города — должны были возводиться для того, чтобы практически реализовывать процессы индустриализации: формировать трудо-бытовые коллективы градообразующих предприятий, обеспечивая занятость членам их семей, здесь же, в сфере обслуживания» [2].
Как альтернатива рынку капитала была создана централизованная оптовая система распределения основных производственных фондов и оборотных средств, названная системой фондового снабжения. В директивной плановой экономике не нашлось места рынку венчурного капитала и частному предпринимателю, который берет на себя риски поиска и апробирования экспериментальных продуктов
с целью их внедрения в массовое производство. Госплан, Госснаб, Госкомцен напрямую управляли предприятиями, которые Минфин и Госбанк финансировали для того, чтобы они выполняли директивные конкретно-адресные задания, что исключало инновационное развитие. Наука не зафиксировала совокупности эмпирических фактов, которые бы выражали устойчивую тенденцию превращения изобретений в инновации в плановой экономике, так как инновации в ней появляются скорее как исключение, а не правило. Централизованные органы управления проводили эксперименты в отраслях и регионах СССР, создавались стимулы для выполнения директивных заданий предприятиями, пытаясь заинтересовать их во внедрении новой продукции. Проводились эксперименты по изменению организационных систем управления отраслей, регионов и предприятий. Однако, как правило, эти эксперименты не имели успеха.
Централизованная структура отношений диаметрально противоположна креативной деятельности изобретателей, экспериментальные продукты которых предприниматели покупают на венчурном рынке, перебирая варианты, делая попытки их внедрения. Отсутствие микроэкономической эффективности Сталин пытался смикшировать целевыми пропагандистскими проектами. Например, гигантомания (восьмимоторный самолет АНТ-20, названный "Максим Горький") и искусственно созданные рекорды (Алексей Стаханов). Оба пропагандистских хода, раздуваемые в прессе и на радио, не имели экономического смысла.
В нерыночной экономике СССР гражданские отрасли были жестко «вписаны» в структуру ВПК. Советская политэкономия противопоставляла отрасли, производящие средства производства (группа А) отраслям, создававшим предметы потребления (группа Б), которые считались второстепенными. Тезис о преимущественном росте отраслей группы А по сравнению с темпами роста отраслей группы Б служил обоснованием необходимости проведения форсированной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства.
В странах с конкурентной рыночной экономикой гражданские и оборонные отрасли тесно переплетены, что выражается в феномене продукции двойного назначения. Например, рассмотрим деятельность фирмы на сегментах рынка военной и бытовой электроники. Фирма, выполняющая не только заказы оборонного ведомства, но и находящаяся под давлением искушенных покупателей рынка бытовой электроники, как правило, создает более качественную продукцию. Кластеры имеют сложную структуру взаимосвязанных родственных и поддерживающихся отраслей. Кластеры гражданских и оборонных отраслей тесно взаимосвязаны в конкурентной рыночной экономике. Рынок бытовой электроники вынуждает производителей повышать качество изделий военной электроники.
Ввиду низкой эффективности использования ресурсов экономический рост в СССР по своей природе носил экстенсивный характер, опираясь преимущественно на втягивание значительных объемов ресурсов в воспроизводство ВВП. В развитых странах увеличение ВВП опиралось преи-
мущественно на инновационные факторы, являясь интенсивным по своей природе.
Список литературы
1. Маркс К. Капитал: критика политической экономии / К. Маркс; предисл. Ф. Энгельс. — М.: Политиздат, 1988 — Т. 2: Процесс производства капитала. — 891 с.
2. Меерович М.Г. Первые шаги на пути к индустриализации. Советский опыт 1930-1940 // Городские исследования и практики. — 2018. — № 4. — С. 37-80.
3. Меерович М.Г. Тайные пружины советской индустриализации // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. — 2014. — № 1. — С. 98-104.
4. Попов С. Идут по России реформы (анализ невольного участника). — М.: Красногорская межрайонная типография, 1992.
5. Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР. Т. 1. — М.: Плановое хозяйство, 1929.
6. Розенберг Н, Бирдцелл Л.Е. Как Запад стал богатым. Экономическое преобразование индустриального мира// Новосибирск: Экор, 1995. — 560 с.
