CC BY
107
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 20 (235).
Филология. Искусствоведение. Вып. 56. С. 118-120.
С. М. Нефедова
ИЗОБРАЖЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО МИРА ГЕРОЕВ В ПРОЗЕ И. ТОРОПОВА
Автор статьи на основе анализа произведений И. Торопова выявляет формы психологического изображения, способствующие исследованию внутреннего мира героя. Своеобразие его пси-хологизлш - в авторской субъективности, в стремлении к максимальной точности в передаче внутреннего состояния героя и его нравственной установки.
Ключевые слова: авторская субъективность, психологизм этической направленности, внутренний монолог, психологизированный диалог, прием «остановленного мгновения».
Иван Григорьевич Торопов, крупнейший художник слова, чьи произведения (рассказы «Воклы дозмбр» (Глухарь для брата, 1967), «Кош тэ кар?» (Где ты, город? 1967), «Проса рок» (Пшенная каша, 1966) и другие; повести «Регыд дас квайт» (Скоро шестнадцать, 1971), «Но-о, биа бордаяс!» (Ну, залетные! 1972), «"Пянлы водзб овны» (Вам жить дальше, 1975), «Ме верма, батьб» (Я смогу, отец, 1976), «Видза колян, мушкетер!» (Прощай, мушкетёр! 1977), «Арся сьыланкыв» (Осенняя песня, 1973) и др.) снискали заслуженную славу, известен и российскому читателю1.
Исследователи творчества И. Торопова отмечают, что проза его психологична. В частности, В. А. Латышева определяет, что «психологическая проза И. Торопова создается из своеобразного единения чувств героя и писателя, из их оценок событий, из их настроения. Моральное слово, вложенное автором в уста героя, удерживается им до конца, не меняясь»6. Стремление максимально точно передать психологическое состояние героя, объяснить его переживания, вскрыть их нравственный смысл, таким образом раскрывая и миропонимание самого автора, обуславливает своеобразие психологизма произведений И. Торопова.
Исследователи утверждают, что «современная традиционная реалистическая проза характеризуется повышением уровня публицистичности, открытым выражением наболевших проблем и авторской позиции...». Действительно, остро переживая проблемы современности, И. Торопов в произведениях рубежа ХХ-ХХ1 веков лирическое, задушевное и психологическое тесно переплетает с публицистичностью, что выражается в авторских комментариях. Открытые экспрессивные высказывания повествователя - субъектная форма выражения авторской позиции, отстаивающего собственный взгляд на мир, который выступает
как правда личного, субъективного опыта. Он выказывает свое отношение непосредственно к героям и описываемым историческим событиям. Субъект повествования в ситуации наибольшей экспрессивности и крайней эмоциональности меняет речевую манеру, за которой просматривается его нетерпимость как особенность мышления и даже мировоззрения. Заявленное изменение повествовательной манеры (от нейтрального к экспрессивному) в произведениях И. Торопова насыщает психологическую коллизию повестей.
Отражая действительность, И. Торопов всегда занимает определенную позицию по отношению и к изображаемым явлениям, и героям; автор оценивает их. Теплое, любовное отношение прозаик выражает по отношению к тому герою, чей моральный облик ему симпатичен, чьи нравственные установки ему близки. Позиция автора предельно близка к позиции положительного героя. Автор в своих произведениях не только воссоздает духовную жизнь героев, но и выносит нравственную оценку: осуждает одного героя, обличая его, и одобряет другого. Так, И. Торопов всячески поддерживает героя повести «Нельбн войся бипур дорын» (Четверо возле ночного костра, 1990) Микита, подчеркивает его душевную доброту, отзывчивость, а в характере героя повести «Гымбопс керка шбрын» (Грянуло посреди избы, 1989) Викеня воплощает искреннюю любовь к земле, труду, семье. Причем автор-повествователь свое отношение мотивирует, противопоставляя данному герою характер иной. Например, в повести «Нельбн войся бипур дорын» это противостояние Микита и его сына Виталия, а в повести «Гымббтю керка шбрын» - труженика Викеня и председателя комитета бедноты Комбед Ольбка. И. Торопов считает «главным назначением литературы <...> стремиться и дальше совершенствовать человека, учить его
Изображение внутреннего мира героев в прозе И. Торопоеа.
119
добру и красоте, пониманию природы и жизни и пониманию самого себя. И чем глубже человек все это будет понимать, тем лучше он будет знать свои возможности, тем яснее видеть свою цель»3. Исследуя нравственные устои характеров героев, автор раскрывает их чувства, мысли. Прозаику необходимо, чтобы читатель, увидев противостояние героев в действиях и мыслях, в частности, отца и сына, - героев повести «Нельон войся бипур дорын» - пришел к определенному нравственному выводу. Данный способ, когда автор прибегает к открытому противостоянию героев, по мнению некоторых исследователей, не является достоинством4. Но обращаем внимание на то, что поляризация образов в повестях И. Торопова не лишает его произведений художественных достоинств, а помогает автору более выразительно раскрыть характеры героев, их психологию. Следует отметить, что жесткое противопоставление компенсируется проникновением во внутренний мир героев, эмоциональностью, выражающей отношение автора.
Таким образом, в каждом своем произведении И. Торопов не просто изображает внутренний мир героя, но и показывает его нравственную чистоту, что позволяет говорить об этической направленности психологизма его повестей. Подобным образом исследователями характеризуется психологизм Л. Н. Толстого5. Думается, И. Торопов ставит перед собой и воспитательные цели. Ощущается, что автору необходимо, чтобы читатель, ознакомившись с фабулой произведения, пришел к определенному нравственному выводу, сблизился с убеждениями, что выработаны писателем.
Этическая направленность психологизма И. Торопова дополняет стремление прозаика к детализации переживаний героев. Скрупулезное, подробное и длительное описание психологического состояния героя, пожалуй, наиболее яркая отличительная черта его психологизма. Эта особенность психологического изображения обогащена и элементами анализа. Торопов старается показать развитие чувств героя, их сменяемость друг другом, чтобы объяснить его душевное состояние, убедительно передавая особенности их мышления.
Мастерство И. Торопова в изображении внутреннего мира героев раскрывается и во внутренних монологах и психологизированных диалогах, а также в использовании им такого приема, как «остановленное мгновение». Прозаик не боится наскучить читателю длительным и подробным описанием психологиче-
ского состояния героев. В произведениях И. Торопова мы наблюдаем такие виды внутренних монологов, как характерологические, психологизированные, диалогические. Характерологические внутренние монологи героев не только передают течение мысли, изображают чувства, но и воссоздают речевую манеру героя, следовательно, раскрывают и его характер, подчеркивая индивидуальность. Психологизированные внутренние монологи содержат самоанализ героя, воссоздавая внутреннюю жизнь, течение мыслей во всей его полноте, многосторонне. Диалогические внутренние монологи используются в основном для передачи внутреннего состояния героя в момент, когда он обсуждает сам с собой сложившуюся непростую ситуацию.
Характерологическая и психологическая функции свойственны и для диалогов И. Торопова. Диалоги позволяют обнажить внутреннее состояние героев, их характеры; в них развиваются психологические и идейные конфликты. «Часто монолог героя произносится внутри диалога. Это еще один композиционный авторский прием. Диалог у И. Г. Торопова всегда насыщен рассуждениями, оценками других героев, самораскрытием персонажа»6, - отмечает Л. В. Гудырева. Действительно, герои не просто обмениваются краткими фразами: происходит обстоятельный обмен мнениями. То-ропову важно не просто выразить мысль, ему необходимо подробно описать, объяснить то, как именно происходит мыслительный процесс, что в это время испытывает герой.
Стремление к детализации изображения психологического состояния героев инициирует И. Торопова находить самобытные средства его выражения, в частности, прием «остановленного мгновения». Этот прием, применяемый в кинематографии, обращает внимание читателя на будто застывшие, неподвижные кадры. Действие, полное динамики, вдруг резко останавливается. Мгновения внутреннего состояния героя словно замедляются, удлиняются, меняется интонация повествования. Читателю предоставляется возможность проследить мыслительные процессы героя, ощутить нюансы его чувств. Так, в повести «Гымобтю керка шбрын» прозаик предпринял попытку изобразить, как время коллективизации модифицировало менталитет народа, делая акцент на том, что с этого исторического периода люди вышли на тропу вражды, разрывая родственные узы и утрачивая человеческие качества. В этой повести представитель новой власти, председатель
комитета бедноты Комбед Ольбк, затаивший личную злобу к главному герою повести, труженику Викеню, убивает того на глазах детей и жены за отказ отдать сверх положенной нормы мешки зерна. Самый напряженный момент в развитии действия повести - минуты, когда был произведен выстрел Ольбка в Викеня. Это событие автор-повествователь изобразил «через» восприятие убийцы. Здесь он будто останавливает время. Радел главы, в котором изображен Комбед Ольбк, прицеливающийся в Викеня, как фотографический снимок, неподвижен; мгновенье словно схвачено и остановлено автором-повествователем: «А Комбед Ольбклысь доналбм сьбктаммбм кисб... Да тшбтш и «смит-и-вессонлысь» палитбм сьбд стволсб... быттьб магнит моз кыскис... нянь мешбкъяс вылын пукалысь... памазея дбрбма..
гожьялбм-дубитчбм чужбма мортлбн..........
ыдждбм-гбгрбсмбм... лбглунбн бзйысь бтка синмыс...» (А раскаленную отяжелевшую руку Комбед Ольбка... Да и опалённый черный ствол «смит-и-вессона»... будто магнитом тянул... на мешках хлеба сидевший... во фланелевой рубашке... на загорело-обветренном лице человека ... расширившийся-округлившийся. .
горящий гневом единственный глаз...). Многоточия усиливают предчувствие чего-то ужасного и концентрируют внимание читателя на том, как Комбед Ольбк медленно направляет свое оружие Викеню прямо в глаз; взгляд убийцы направлен сначала на Викеня, сидящего на мешках, затем его рубашку, потом лицо и глаз, который для него кажется мишенью. Напряженность описания нагнетают также перечисляющиеся определения: ‘доналбм сьбктаммбм кисб' ('раскалённую, отяжелевшую руку’), ‘палитбм сьбд стволсб' (‘опалённый черный ствол'), ‘памазея дбрбма' ('во фланелевой рубашке'), ‘гожъялбм-дубитчбм' (‘ загорело-обветренном'), ‘ ыдждбм-гбгрбсмбм' (‘расширившийся-округлившийся ). лбглунбн бзйысь бтка синмыс' (‘горящий гневом единственный глаз'). Неспроста автор так строит сюжет, что Комбед Ольбк производит выстрел именно в глаз: ведь «наиболее неотразимым образом на нас может подействовать лицо человеческое, выражение этого лица и на лице -глаза. Не зря глаза издавна называют зеркалом души»7. Ольбк хотел не просто убить своего обидчика, но и уничтожить все человечное, доброе в нем. Внося в финал повести натуралистичные черты, автор придает психологизму новую, более драматичную окраску, в опреде-
ленной степени лишая его лиричности. Прием «остановленного мгновения» усиливает авторскую мысль о враждебной и престу пной сути коллективизации, достигает сильного эмоционального эффекта и помогает подробно и убедительно изобразить внутреннее состояние героя.
Своеобразие психологизма тороповских произведений состоит в авторской субъективности, его оценочном отношении. Автор разделяет позицию героя - нравственно сильной личности. Чтобы у читателя не осталось сомнений в авторской правоте, он дает исчерпывающее представление о внутренней жизни героев. Желание максимально точно передать психологическое состояние героя, таким образом объясняя его переживания, характер, обуславливает активное использование И. Тороповым возможностей внутреннего монолога и диалога, приема «остановленного мгновения». Длительное и подробное описание душевного состояния героев, что является единственно возможным для их объяснения и пояснения, обусловило своеобразие психологизма прозы И. Торопова.
Примечания
1 В 1984 году И. Торопову присуждена Государственная премия РСФСР им. А. М. Горького за цикл рассказов и повестей «Вам жить дальше» (И. Г. Торопов : библиогр. указ. / ГУ «Национальная библиотека Республики Коми». Сыктывкар, 2008. С.20)
2 Латышева, В. А. Талунъя коми повесть йы-лысь // Войвыв кодзув. 1977. № 4. С. 58-62.
3 Торопов, И. Главное дело (выступление на съезде писателе в 1970-е годы) // Отувтбм гижбдъяс. Т. 4. Пьесаяс, очеркъяс, челядьлы висьтьяс, кывбуръяс, вуджбдбмъяс. Сыктывкар : Кола, 2008. С. 249.
4 Об этом в исследованиях коми прозы: Беляев, Г. В От вечно живого корня. Сыктывкар : Коми книж. изд-во, 1983. С. 180; Кузнецова, Т. Л. Комическое в коми литературе. Сыктывкар : Изд-во Коми РИППКРНО, 1994. С. 8.
5 Об этом: Скафтымов, А. П. Идея и формы в творчестве Л. Толстого // Нравственные искания русских писателей. М., 1972. С. 147; Ковалев, В. А. Поэтика Льва Толстого. Истоки. Традиции. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1983. 175 с.
6 Гудырева, Л. В. Поэтика прозы И. Г. Торопова : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саранск, 1998. С. 7.
7 Галанов, Б. Е. Живопись словом. Портрет. Пейзаж. Вещь М. : Совет, писатель, 1974. С. 50.
