CC BY
4
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2023. Т. 67, № 3. C. 37-59 Lomonosov Oriental Studies Journal, 2023, Vol. 67, No. 3, pp. 37-59 (In Russ.)
DOI: 10.55959/MSU0320-8095-13-67-3-3
«ИЗОБРАЖЕНИЕ СОБРАНИЙ» КЕХВЕДО КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК И ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА
Е.А. Вострикова
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва,
Россия; dolihotella@hotmail.com
Аннотация: В статье автор исследует феномен «изображения собраний» кехведо в корейской традиционной живописи эпохи Чосон (1392-1910). В рамках жанра «документальной живописи» кирокхва «изображение собраний» на протяжении веков развивалось как самостоятельное художественное направление, имевшее мемориальное значение и транслировавшее интеллектуальные и духовные поиски ученых-конфуцианцев в русле общегосударственной корпоративной культуры. Являясь продуктом исторической памяти, живопись кехведо отражала социально-политический контекст, демонстрировала определенные формы бытовой культуры Кореи, описывала и объясняла пути развития отдельных социальных групп.
Анализируется природа происхождения собраний ученых-конфуцианцев кехве, корни которых ведут к древним объединениям общинников догосу-дарственного периода. Со временем собрания интеллектуалов стали обязательной частью жизни чиновника средневековой Кореи, являясь одним из видов социальных отношений внутри бюрократической элиты и средством укрепления близких связей. Эволюция собраний интеллектуалов отражала их постепенную институционализацию как следствие усиления позиций неоконфуцианства в корейском обществе, стремившегося к четкости и иерархичности не только в структуре госаппарата, но и в межличностных отношениях.
Автор прослеживает изменения в композиционных подходах и технике исполнения картин кехведо от идиллических пейзажей, исполненных только тушью, к ярким и детальным бытовым сценам, делая вывод, что исторические процессы естественным образом приводили к трансформации иконографии типичных сюжетов и пересмотру эстетических ценностей корейских чиновников, которые являлись зеркалом их культурных запросов и чаяний.
Ключевые слова: «документальная живопись», кирокхва, «изображение собраний», кехведо, корейская традиционная живопись, Корё, Чосон
Для цитирования: Вострикова Е.А. «Изображение собраний» кехведо как исторический источник и произведение искусства // Вестн. Моск. ун-та.
© Вострикова Е.А., 2023
©
Сер. 13. Востоковедение. 2023. Т. 67, № 3. С. 37-59. DOI: 10.55959/MSU0320-8095-13-67-3-3
«GATHERING PAINTING» KYEHOEDO AS A HISTORICAL SOURCE AND WORK OF ART
Ekaterina A. Vostrikova
Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia; dolihotella@hotmail.com
Abstract: In the article, the author explores the phenomenon of «Gathering Painting» kyehoedo in Korean traditional painting of the Choson era (1392-1910). Within the genre of «Documentary Painting» kirokhwa, «Gathering Painting» has developed over the centuries as an independent artistic form, which had memorial significance and conveyed the intellectual and spiritual searches of Confucian scholars within the framework of a national corporate culture. Being a product of historical memory, kyehoedo painting reflected the socio-political context, showed certain forms of Korean everyday culture, described and explained the development of individual social groups.
The work analyses the source of kyehoe meetings of Confucian scholars that originate from the ancient associations of community members of the pre-state period. Over time, gatherings of intellectuals became an indispensable part of the life of an official in Korea, being one of the types of social relations within the bureaucratic elite, and a means of close ties intensification. The evolution of the meetings of intellectuals reflected their gradual institutionalization as a result of the strengthening of the neo-Confucianism positions in Korean society, which strived for definition and hierarchy not only in the structure of the state apparatus, but also in interpersonal relations.
The author traces changes in the composition and technique of kyehoedo paintings from idyllic landscapes, made in ink, to bright and detailed everyday scenes, and concludes that historical processes naturally led to transformation of typical plots and revision of aesthetic values of Korean officials, which mirrored their cultural needs and aspirations.
Keywords: «Documentary Painting», kirokhwa, «Gathering Painting», kyehoedo, Korean traditional painting, Koryo, Choson
For citation: Vostrikova E.A. «Gathering Painting» Kyehoedo as a Historical Source and Work of Art. Lomonosov Oriental Studies Journal, 2023, Vol. 67, No. 3, pp. 37-59. DOI: 10.55959/MSU0320-8095-13-67-3-3 (In Russ.)
Жанр «документальной живописи» в корейском классическом искусстве
Традиционную культуру Кореи можно назвать «культурой памяти», и классическая живопись является тому прямым доказательством. Хотя зарождение живописи, которая отражала исторические
события и персоналии, в корейском традиционном изобразительном искусстве можно отнести еще к древности (фрески гробниц Когурё, 37 г. до н.э. - 668 г. н.э.), окончательное формирование самостоятельного жанра относится к эпохе Чосон (1392-1910), когда в рамках художественного направления «изображение людей» инмульхва (Л^в включавшего в себя очень широкий спектр жанров
от портрета чхосанхва (^ШШ до бытового жанра пхунсок-
хва активно развивался жанр кирокхва (Ш^в 7]
т"^), или «документальная живопись», ставший особым явлением в художественной культуре Кореи.
Бюрократический аппарат неоконфуцианского Чосона зиждился на документировании и протоколировании. История правления ванов Кореи была отражена в «Подлинных записях династии Чосон»
письменных хрониках, фиксировавших деяния и речи правителя, тогда как работы придворных художников подробно иллюстрировали историю королевской семьи. Для этих целей создавались так называемые летописи ыйгве1 (ШШ ^
«Книги установленных ритуалов») со специальными иллюстрациями панчхадо (ШЖШ в форме длинных горизонтальных свитков, которые являлись своего рода планами или схемами процессий. Согласно таким схемам, чиновники занимали места при проведении государственных мероприятий. Подобные документы, изображая историческое событие, становились образцом, справочником и руководством для проведения соответствующих церемоний будущими поколениями2.
Сегодня «документальная живопись» предстает как средоточие идеологических, мировоззренческих и культурных парадигм Чосона. Имея характер визуальных хроник, предназначенных подтверждать легитимность власти правителя, правопреемственность династии, отражая важнейшие придворные церемонии и ритуалы, она также воссоздавала памятные и праздничные события из жизни представителей корейской элиты садэбу и более широкого слоя корейских чиновников. Это был продукт исторической памяти, отражение самосознания нации, способствовавший установлению традиции.
Всесторонняя поддержка и очевидный запрос со стороны общества и государства на произведения жанра кирокхва подтверждают, что неоконфуцианская культура акцентировала образовательную
1 Термин ыйгве состоит из иероглифов, которые входят в состав слов ыйсик ) — церемония, ритуал и квебом (^1^) — стандарт, образец.
2 Подробнее об ыйгве см.: Симбирцева Т.М. Владыки старой Кореи. М.: РГГУ, 2012. С. 274-293.
и назидательную роль живописи. Важно подчеркнуть, что из художественной формы, которая носила характер документа, имеющего мемориальное значение, живопись кирокхва развилась в особое искусство, задачей которого стало правдиво передавать то или иное событие. «Документальная живопись» отражала исторический контекст, показывала разные формы бытовой культуры, описывала и объясняла пути развития корейского социума. Для современного историка, библиографа, этнографа, специалиста по истории костюма она является ценнейшим исследовательским материалом. Всё в подобных картинах заслуживает детального изучения: одежда и атрибуты персонажей, транспортные средства, флаги, посуда, музыкальные инструменты, архитектурные постройки, служащий фоном пейзаж.
Произведения жанра кирокхва создавались профессиональными живописцами в разных форматах: горизонтальные и вертикальные свитки, тематические альбомы, ширмы. Они писались в нескольких экземплярах почти всегда детально и тщательно, попадая в придворную канцелярию, различные ведомства или к людям, имевшим отношение к событию, зафиксированному художником. Картины кирокхва становились предметами роскоши, достойным украшением дворцов и присутственных мест. Правитель в качестве особой статусной награды мог удостоить отличившихся чиновников подобным ценным подарком3.
В современном южнокорейском искусствознании разнообразный мир «документальной живописи» диверсифицируют по-разному, но чаще всего выделяют следующие актуальные направления: изображение придворных церемоний, ритуалов и празднеств, писавшиеся на ширмах, фоном для которых служила территория дворца или иная архитектурная постройка; изображение путешествий вана, королевы, наследного принца или церемонии с их присутствием, которые создавались художниками на длинных горизонтальных свитках; изображение шестидесятилетних юбилеев или других празднеств представителей садэбу; изображение собраний сослуживцев или друзей, распространенные в среде чиновников-конфуцианцев; изображение дипломатических миссий; изображение батальных сцен (редкие для корейской традиционной живописи); изображение дворцов и карт4.
3 Симбирцева Т.М. Указ. соч. С. 276.
4 Traditional Korean Painting. Korean Art — 2. Seoul: The Si-sa-yong-o-sa Publishers, 1983. P. 150.
Происхождение собраний кехве и их эволюция
Каждая из описанных разновидностей жанра кирокхва заслуживает пристального внимания. Однако данная статья ставит задачу изучения кехведо (^^Ш или «изображений собраний», на
которых художники запечатлевали встречи правящей образованной прослойки корейского общества. Целью таких мероприятий являлось эстетическое наслаждение и поддержание дружеских связей.
В термине кехведо ключевым для его содержания является иероглиф ке (Щ имеющий большой спектр значений: артель, гильдия, товарищество, клясться в верности, сдружиться, водить компанию и т. д. Ке в корейском языке включает самые разные формы собраний и встреч братств, содружеств, территориальных союзов, благотворительных клубов и не может быть переведено одним словом. Смысловое ядро ке составляет идея организации людей для выполнения определенных задач, реализации общих дел. Происхождение термина кехве отсылает нас к древним объединениям общинников догосударственного периода и связано с принципом санбу санджо (Й^ЙЙ который предполагает взаимную
помощь и поддержку в разных сферах хозяйства и быта. Встречи ученых-конфуцианцев могли заимствовать традицию собраний общины или артели, но цели их были иные. Подобные собрания отражали духовные и эстетические поиски корейских интеллектуалов в рамках общегосударственной корпоративной культуры.
Собрания чиновников начались еще в период Корё (918-1392) и стали пользоваться огромной популярностью в Чосоне. Встречи происходили в кругу друзей, ровесников, коллег по государственной службе или, например, чиновников, которые одновременно смогли сдать государственный экзамен на чин. Чаще всего местом собрания ученые мужи выбирали живописный берег реки или горы, куда они отправлялись, следуя принципу канхо ханджон (ШИ®
«тишина и спокойствие на лоне природы», утверждавшему, что эстетические переживания открываются через свободное созерцание, становясь средством культивации моральных качеств. В то же время собрания могли проводиться и в помещении.
Среднестатистический чиновник за свою жизнь принимал участие в большом количестве разных собраний. Можно смело утверждать, что кехве, будучи обязательной частью жизни конфуцианца, являлись одним из видов социальных отношений внутри бюрократической элиты и средством укрепления дружеских связей. Известный южнокорейский историк искусства Ан Хвиджун выделяет два основ-
ных типа собраний образованных людей периодов Корё и Чосон: так называемые «Собрания Старших» кирохве, или киёнхве А
^^, в которых участвовали добродетельные мужи,
достигшие 70 лет и имевшие должности 2 ранга и выше; и обычные собрания кехве, менее строгие в вопросе включения членов в свой состав, в них участвовали ровесники или сослуживцы5.
Первым «Собранием Старших» в Корё стало «Собрание Восточного государства» (т. е. Кореи), или Хэдон кирохве ^^ 7^^), которое организовал в 1203 г. министр тхэви (^М Чхве Дан (ШМ Щ^, 1135-1211). Перед 70-летием Чхве Дан оставил государственную службу и построил неподалеку от полюбившегося ему дерева, росшего на отвесной скале к югу от павильона Сумунгван (Ш^Ш уединенный кабинет Ссанмёнджэ (ШШШ ^^7}|). Там один раз в 10 дней девять высокопоставленных пожилых сановников6 наслаждались четырьмя добродетельными занятиями благородного мужа: музицированием на цитре, игрой в падук, сочинением стихов и совместным распитием вина, избегая пустых разговоров. К членам собрания современники обращались «Бессмертные на Земле», так как они были уже ничем не обременены и могли беззаботно проводить свое время7.
Прототипами «Собрания Восточного государства» Чхве Дана стали «Собрание Девяти Старших из Лояна» (Ж'ФЛ^Ш), организованное китайским поэтом Бо Цзюйи (Й®^, 772-846, он же Бо Лэтянь Й^^) династии Тан, и «Истинно-наивное собрание» (М^ поэта Вэнь Яньбо (Х.ШШ-, 1006-1097) династии Северная Сун8. Два письменных источника: «Тонмунсон» (Ж^Ж «Из-
бранные сочинения Восточного [государства]», кон. XV в.) в главах «Записи потомков о "Собрании Восточного государства"» (ЩЖШ
и «Записи о Ссанмёнджэ» (Ш.ЩШШ ^^
5 Ahn Hwi-joon. Literary gatherings and their paintings in Korea. Seoul Journal of Korean Studies. Seoul: Seoul National University, 1995. Vol. 8, p. 87.
6 Участники «Собрания Восточного государства»: Чан Джамок ^А
78 лет), Чхве Дан (77 лет), Ли Джунчжан (^Шш 77 лет), Пэк Квансин
(Й№ 74 года), Ко Хёнджун (ЙШФ ^W, 74 года), Ли Седжан (^Щ
Л °ИН>, 71 лет), Хён Доксу 71 год), Чхве Сон (ШШ Щ^, 69 лет)
и Чо Тхон (ЙЖ S^, 64 года). Все, кроме Чхве Сона и Чо Тхона, старше 70 лет, все, кроме Чо Тхона, в отставке, поэтому с оговорками можно утверждать, что членство в собрании было ограничено возрастом старше 70 лет, также участники занимали должности министров.
7 Ibid. P. 88.
8 Хангук минджок мунхва тэбэкква саджон. Т. 2. Сеул: Хангук чонсинмунхва ёнгувон, 1994. С. 315.
4M), и «Корёса» (ЙШЙ. «История государства Корё», сер.
XV в.) в биографии Чхве Дана, упоминают о том, что «Собрание Восточного государства» было запечатлено в художественном произведении, которое называлось соответственно «Собрание Восточного государства»
Живописный памятник не сохранился, однако суммируя информацию о нем, мы узнаем следующее. «Собрание Восточного государства» было исполнено прославленным живописцем Ли Джоном (^-g û]^, ?-?, работал в нач. XIII в.), сыном высокопоставленного сановника Ли Джонбу ?-?). Упоминается, что карти-
ну заказали члены собрания, поэтому можно предположить, что Ли Джон не сделал карьеру чиновника, как отец, а стал профессиональным художником. Другая информация об авторе отсутствует. Мастер со всей возможной полнотой и точностью стремился передать облик участников собрания. Седовласые старцы в легких одеяниях были написаны в свободных расслабленных позах, наслаждающимися поэзией и вином, развлекающими себя цитрой и игрой в па-дук. Лица персонажей выполнены художником достаточно крупно и детально, так что знающие их лично могли узнать героев, даже не глядя на подписи с именами, которые помещались рядом с каждым изображенным. Не сохранилось информации о том, были ли фигуры исполнены на фоне пейзажа. Помимо живописи на шелке или бумаге, собрание также было вырезано в камне, т. е. Чхве Дан и его друзья хотели, чтобы «Собрание Восточного государства» осталось в памяти потомков.
Скорее всего, обычные собрания интеллектуалов кехве тоже широко распространились в Корё, как и более консервативные «Собрания Старших» кирохве, но о них почти не сохранилось документальных свидетельств. В «Корёса» упоминается только кехве, организованное неким шестнадцатилетним Ю Джаряном (ШМШ ^ 1150-1229) совместно с юношами из конфуцианских семей. Популярность и символическую значимость собраний доказывает то, что даже молодые люди организовывали подобные группы. В конце периода Корё интеллектуалом Ли Сэком 1328-1396) было
написано стихотворение о собрании кехве тех, кто вместе с ним сдал государственный экзамен на чин, что еще раз подтверждает общественный интерес к этому явлению. Однако изображений собраний или упоминаний о подобных картинах не сохранилось10.
9 Ahn Hwi-joon. Op. cit. P. 88-89.
10 Ibid. P. 90-91.
Уже с начала правления династии Ли «Собрания Старших» несколько изменили свой первоначальный характер. Функционирование «Собраний Старших» сосредоточилось вокруг организации Киса 7|а]-), иначе Киросо 7]^^). Это было особое
ведомство для чиновников высших рангов, достигших семидесятилетнего возраста, своего рода почетный клуб самых заслуженных чиновников. Основал Киса ван Тхэджо (^Щ 1392-1398) и сам вступил туда в 1395 г., когда ему исполнилось 60 лет, став первым ваном, принятым в Киса11. С тех пор Киса функционировала как элитарная организация, в которой правитель и его подданные могли участвовать вместе. Естественно, статус Киса укрепился, все официальные мероприятия, связанные с этой организацией, стали продуманными и сложными.
Институционализация «Собраний Старших» демонстрирует новую фазу истории их развития. Кирохве периода Корё, чьей целью являлось приятное времяпрепровождение, трансформировались в своего рода способ выражения уважения к старшим со стороны правящего дома. Хотя отношение к участникам собраний оставалось теплым, а сами мероприятия развлекательными, присущая им ранее непосредственность дружеского общения была потеряна.
В XV в. произошло разделение понятий кирохве и киёнхве. В каждый 3-й день 3-го месяца и 9-й день 9-го месяца ведомство Еджо (Ш* Ведомство церемоний) и Секретариат вана Сынджон-
вон (ЖЙ^ организовывали в павильоне Поджеру (^ЙШ
«Банкет Старших» кироён 7]5.^), он же кирохве,
а в павильоне для спортивных занятий Пансонджон
— «Собрание Старших» киёнхве. Оба собрания проходили под музыку, гости щедро угощались вином12. Различие заключалось в следующем: в кирохве участвовали чиновники старше 70 лет в 3-м полном ранге и выше. Киёнхве стало собранием тех, кто занимал должности высших министров и министров правой и левой руки 1-го и 2-го рангов, что подчеркивало их более высокий статус. Помимо кирохве и киёнхве в рамках Киса пожилые сановники продолжали организовывать между собой «Собрания Старших» в духе «Собрания Восточного государства» Чхве Дана, носившие более
11 За все годы правления династии Ли три вана были членами Киса: кроме Тхэджо, ван Сукчон (Жж 1674-1720) был принят в 1719 г., на 45-м году правления в возрасте 60 лет, и ван Ёнджо 1724-1776) был принят в 1744 г., на 20-м году правления в возрасте 51 года.
12 Хангук минджок мунхва тэбэкква саджон. Т. 4. С. 433.
свободный характер. Их подготовка была максимально упрощена, чтобы не обременять участников.
На этом фоне росла популярность и обычных собраний чиновников кехве. Данный факт подтверждается множеством стихотворений, сочиненных на встречах учеными-конфуцианцами. Целью большинства собраний являлось укрепление нравственности и совершенствование конфуцианской добродетели, удовольствие от общения, поддержание дружеских и корпоративных связей.
Трансформация иконографии картин кехведо эпохи Чосон
Уже в начале периода Чосон широко распространилась традиция заказа у профессиональных художников изображений «Собраний Старших» и собраний чиновников. Произведения кехведо были призваны зафиксировать встречу и сохранить для следующих поколений информацию о ней как о памятном событии. Роль подобных картин состояла в том, чтобы с помощью художественно-выразительных средств передать статусные, социально-значимые события, определяющие ход общественной жизни в государстве. К тому же в Корее одной из функций живописи являлось нравственное и духовное воспитание, так что этот аспект также учитывался заказчиком.
«Изображения собраний» имели не только иллюстративную часть, запечатлевавшую сцену встречи и ее главных героев, но также колофоны, которые помогают определить, когда была написана та или иная картина. Эта особенность важна для историков искусства, так как датировка произведений — сложный вопрос корейской традиционной живописи.
В ранний период Чосон были распространены вертикальные свитки кехведо, построенные по принципу трехчастной композиции: в верхней части художник помещал иероглифическое название собрания, которое писалось древним каллиграфическим стилем чонджа (Ш^ ^М, или чонсо ШШ применявшимся в печатях; в средней части — изображение собрания на фоне прекрасного пейзажа; нижняя часть свитка содержала колофон с датой проведения встречи или создания картины, именами участников, их псевдонимами, клановой принадлежностью, датами рождения, датами сдачи государственного экзамена на чин, рангами и государственными постами, которые они на тот момент занимали.
Самые ранние дошедшие до нас произведения кехведо датируются первой половиной XVI в. По меркам корейской традиционной живописи, общая сохранность которой невысока, количество картин
Рис. 1. Неизвестный художник. Собрание в Мивоне, 1540 г. Шелк, тушь. 93x61 см. Национальный музей Кореи, Сеул
с собраниями относительно велико. «Собрание в Токсодане» (ив
ок. 1531 г.) из частной японской коллекции, «Собрание в Мивоне» (ШШЩ^Щ , ок. 1540 г.) (рис. 1)
и «Собрание в Хагване» (Ж^Ш^Ш ^^т^Щ^, ок. 1541 г.) из Национального музея Кореи, а также «Собрание чиновников-сослуживцев, сдавших экзамен [на степень чинса (подробнее о чинса см. ниже)] в один год» (^^—ВДВДЙЩ ок.
1542 г.) (рис. 2) из Национального музея Кванджу представляют собой близкие по размеру вертикальные свитки, выполненные во второй четверти XVI в. неизвестными авторами.
Все мастера придерживались живописной манеры школы Ангёнпха (ЙШЖ выдающегося корейского придворного
художника Ан Гёна ^М, ?-?, работал в XV в.), следовавшего китайской классике. Авторы как бы с высоты птичьего полета с помощью резких тональных контрастов, графических линий и тушевых размывок создавали прекрасные идиллические пейзажи, композиция которых чаще всего тяготела к одной стороне полотна. Между названием и нижним колофоном в вымышленном пейзаже написана сцена встречи интеллектуалов, теряющаяся в пространстве гор и вод, уходящих в бесконечную даль. Очевидно, что живописные фрагменты свитков фокусируются в первую очередь на природном ландшафте, маленькие схематичные фигурки чиновников включены в картины лишь символически. Каждый раз художники
Рис. 2. Неизвестный художник. Собрание чиновников-сослуживцев, сдавших экзамен [на степень чинса] в один год, ок. 1542 г. Шелк, тушь, водяные краски. 101,2x60,6 см. Национальный музей Кванджу, Кванджу
в соответствии с философскими принципами чаёнгван (Й^Ш А — «взгляд на природу», «суждение о природе» и сансуэ (ШЖ Й — «любовь к горам и водам/к природе», положенными
в основу традиционного пейзажа, подчеркивали грандиозность окружающего мира и сиюминутность происходящего события. Именно в подобной обстановке интеллектуалам следовало совершенствовать нравственные качества, очищая дух и сознание, что являлось одной из целей собраний кехве.
На свиток «Собрание чиновников-сослуживцев, сдавших экзамен [на степень чинса13] в один год», добавлено стихотворение чехваси (Шшй участника встречи конфуцианца Ким Инху (^^Ж
1510-1560), отражающее дружескую атмосферу собраний кехве, направленных на любование природой, поиск утонченных эстетических переживаний и отрешение от суеты светской жизни: Благородные мужи, в один год уже примерно десять лет назад получившие степень чинса, кто раньше, кто чуть позже, смогли успешно сдать экзамен тэгва.
Вместе мы следуем по пути службы, но наша дружба старше карьеры. И хотя обязанности у нас разные, все мы мелкие чиновники. Сталкиваясь по работе, нам некогда даже поговорить, поэтому, собираясь в свободное время, мы ищем прекрасные горы и реки. Давайте же ненадолго сбросим ограничения светского мира и будем пить вино, смеяться и беседовать вдоволь.14
При всей условности изображения самих сцен собраний в соответствии со строгими конфуцианскими правилами чиновники писались облаченными в официальные одеяния. В то же время художники подчеркивали неофициальную сторону встречи: рядом с группой собравшихся они рисовали небольшой столик, на котором стояли кувшины с вином, призванные подчеркнуть удовольствие от взаимного общения. Подобные произведения будут создаваться корейскими мастерами и позже, примерами могут стать свитки не-
13 Система государственных экзаменов кваго (Т^Ш АА) в правление династии Ли состояла из двух этапов. При успешной сдаче первого экзамена согва будущие чиновники получали степень чинса для чего требовалось сочинить два стихотворения, либо степень сэнвон (Фм для этого было необходимо написать два сочинения на знание конфуцианских канонов. После сдачи второго экзамена на должность тэгва (^Щ- преуспевшие принимались на службу в высшие государственные учреждения. В среднем между сдачей экзаменов согва и тэгва проходило около 9 лет.
14 Перевод колофона картины «Собрание чиновников-сослуживцев, сдавших экзамен [на степень чинса] в один год» (рис. 2), который находится в верхней левой части свитка и содержит стихотворение Ким Инху, выполнен автором статьи.
Рис. 3. Неизвестный художник. Собрание чиновников, рожденных в год синхэ [1551], 1626 г. Шелк, тушь. 162,4x67,9 см. Национальный музей Кореи, Сеул. Фрагмент
известных авторов «Собрание в Токсодане» (ив^^^И ^^^ 1570 г.) из Музея Сеульского национального университета и «Собрание чиновников, рожденных в год синхэ [1551]» ¿Щ 1626 г.) (рис. 3) из Национального музея Кореи.
Однако уже в середине XVI в. появляются картины кехведо с иной композиционной схемой. В свитках «Собрание чиновников Подворной палаты» (Я^Й^^ЙИ ок. 1550 г.) (рис. 4) и «Собрание в Лотосовом павильоне» (Ш^^^М , ок. 1550 г.) неизвестных художников из коллекции Национального музея Кореи пейзаж продолжает заполнять большую часть плоскости шелка, но сцена собрания приближена к зрителю, она увеличена и занимает все пространство первого плана, т. е. природа выступает уже только как фон. Участники встречи изображены в открытых павильонах более крупно и детально, чем раньше. В исполнении фигур героев живописцы начинают использовать цвет. Подобные
Рис. 4. Неизвестный художник. Собрание чиновников Подворной палаты, ок. 1550 г. Шелк, тушь, водяные краски. 121x59 см. Национальный музей Кореи, Сеул
произведения отражают постепенный переход к новой иконографии, широко распространившейся в XVII в., когда смысловой акцент будет полностью перенесен с идеалистического мира всеобъемлющей Природы непосредственно на саму сцену собрания в интерьере и ее участников.
Данная тенденция ярко отражена в свитках кехведо последней четверти XVI — первой половины XVII в., таких как «Собрание Старших» 7]^ , 1584 г.) (рис. 5), «Собрание Старших»
(^^^И , 1585 г.) неизвестных авторов из Национального
музея Кореи, «Банкет в честь Старших, [организованный] в правление [вана] Сонджо» 1585 г.) неизвестного автора из Музея Сеульского национального университета,
Рис. 5. Неизвестный художник. Собрание Старших, 1584 г. Шелк, тушь, водяные краски. 163x128,5 см. Национальный музей Кореи, Сеул
«Собрание четырех чиновников из Сондо, занявших первое место при сдаче государственного экзамена на чин» (И^Х^^^^^Йм 1612 г.) неизвестного автора из Национального музея Кореи и в свитке придворного художника Ли Гирёна
1600—?) «Собрание Старших у Южного пруда» И 1629 г.) (рис. 6) из Музея Сеульского национального
университета.
Новые композиционные подходы и технику исполнения, характерные для большинства произведений этого периода, демонстри-
Рис. 6. Ли Гирён. Собрание Старших у Южного пруда, 1629 г. Шелк, тушь, водяные краски. 116,6x72,4 см. Музей Сеульского национального университета, Сеул. Фрагмент
рует работа «Собрание Старших» 1584 г. Сверху, как и прежде, написано название собрания, в нижней части — информация с именам участников и общими сведениями о встрече, а вот природный пейзаж или пейзажный фон отсутствуют. Все центральное пространство свитка занимает павильон, в котором семь пожилых сановников15 чинно восседают на циновках с леопардовым рисунком, они облачены в официальные чиновничьи одеяния кванбок (^Ж ^ без нашивок хюнбэ (ШШ ^^И) на груди и спине. Перед каждым
15 Участники «Собрания Старших» 1584 г.: Хон Сом (Й® ^^, 1504-1585), Вон Хон (жМ , 1505-1588), Лим Ёль (&Ш 1510-1591), Пак Тэрип
1512-1584), Чон Джонъён (Ш^^ 1513-1589), Но Сусин (Й^Ш
1515-1590), Чон Югиль 1515-1588).
Рис. 7. Неизвестный художник. Восьмистворчатая ширма Собрание Старших Квон Дэуна, 1689 г. Шелк, тушь, водяные краски. 199^485 см.
Музей Сеульского национального университета, Сеул
сервирован столик, слуги разносят яства, танцовщицы и музыканты развлекают гостей. Отличительным признаком произведений данного периода и важной деталью интерьера является большая ширма с изображением водоплавающих птиц, цветущей сливы, сосен или гор, которая становится фоном для собрания, заменяя собой пейзаж. Чтобы добавить утонченности сцене собрания, посередине расположен красный лакированный столик, на нем стоят бело-синие фарфоровые вазы с цветами. Пространство павильона подсвечено зажженными свечами, показывающими, что это вечерний банкет. Произведение выполнено яркими минеральными красками в технике, которая позволяет точно передать все детали происходящего.
Однако нельзя забывать, что мы говорим о живописи, поэтому интерпретация традиционного сюжета или отход от строгого канона могли быть легко реализованы по воле заказчика. Примером тому может служить хранящаяся в коллекции Музея Сеульского национального университета роскошная восьмистворчатая ширма «Собрание Старших Квон Дэуна»
, 1689 г.) (рис. 7) кисти неизвестного автора. Две крайние створки содержат колофоны, на шести центральных — изображена встреча сановников на фоне идиллического пейзажа, написанного не тушью, а в цвете.
Колофон гласит, что собрание организовано в 1689 г. по случаю получения высшим министром ёныйджоном (ШШШ Квон
Дэуном (Ш^Ш 1612-1699) в подарок от вана Сукчона (Ж
ж 1674-1720) так называемого кведжана (Лй особого кресла и посоха, атрибутов жизни старца, символов уважения к преклонному возрасту. Квон Дэун был лидером партии намин (ШЛ ^
Рис. 8. Ким Джинё и др. Альбом Собрание Старших, альбомный лист Банкет в павильонеКёнхёндан (ж'Ш'ЖШЖИ ^^^^'Э^.), 1720 г. Шелк, тушь, водяные краски. 43,9x67,6 см. Музей Женского университета Ихва, Сеул
■У, «южан»), присутствовавшие на банкете16 являлись важнейшими фигурами его партии, поэтому ширму можно рассматривать как послание, подтверждающее политическое влияние «южан» и лично Квон Дэуна, переизбранного в качестве кисахвангука (ЙВШМ 71 т. е. главы Киса17.
Отличительной особенностью ширмы является портретная точность лиц участников собрания, достигнутая благодаря искусности неизвестного мастера и большому формату произведения. Сине-зеленый пейзаж, фигуры служанок, обслуживающих банкет, группа слуг, сидящих около носилок своих господ или приглядывающих за лошадьми, исполнены в манере, присущей китайской придворной живописи, и отражают индивидуальные вкусы заказчика.
Уже со второй половины XVII в. композиционный формат вертикальных свитков кехведо претерпел значительные изменения.
16 На пиршестве Квон Дэуна присутствовали: Мок Нэсон 1617-1704), Ли Гванджин (ФШШ 1618-1695), О Джонви (^ЙЙ 1616-1692), Ли Ок (ФЖ 1641-1698), Квон Гю (ШШ ^, 1648-1723), О Симан
1647-1700), Мок Имиль 1646-?), Квон Джунгён (
1658-1728).
17 Ан Хвиджун, Мин Гильхон. Ёкса-ва сасани тамгин чосон сидэ инмульхва. Сеул: Хаккоджэ, 2010. С. 157-194.
«Изображения собраний» теперь часто представляли собой тематические альбомы, в которых было удобнее документировать социально значимую информацию, а главное, их было легче хранить и смотреть. В альбомах живописная часть выполнялась на отдельных листах, сюжет полностью сосредоточивался на сценах собрания и их главных героях. Комментарии, пояснения, стихи, иногда отдельные портреты участников писались на дополнительных листах. Далее все эти материалы и изображения, созданные в необходимом количестве экземпляров, собирались в жесткие переплеты с тем, чтобы быть переданными каждому члену собрания. В XVIII в. распространилась настоящая мода на подобные альбомы. Примером, отражающим основные характеристики «изображений собраний» позднего периода Чосон, может выступить альбом из Музея Женского университета Ихва «Собрание Старших» 1720 г.) (рис. 8),
созданный группой придворных художников Ким Джинё ^Ч ?-?, работал в XVIII в.), Чан Тхэхыном (ШЩЩ ^Щ^, ?-?, работал в XVIII в.), Пак Тонбо Ч^^, 1663 - после 1735),
Чан Дынманом (ШЩШ 1684-1764) и Хо Суком фШ
1688-?). Все листы альбома не имеют пейзажного фона, детальный и схематичный тип изображений сближает их с иллюстрациями панчхадо из летописей ыйгве, о которых мы упоминали ранее18.
Иногда в картинах кехведо ярко проявлялась индивидуальная творческая манера мастера, интерпретировавшего традиционный сюжет по-своему. Подобным произведением является свиток «Собрание Старших во имя связи поколений» (Щ^ШШШШ
1804 г.) (рис. 9) из частной коллекции, написанный великим придворным живописцем Ким Хондо 1745-1806?).
Грандиозное собрание, в котором приняло участие 64 чиновника, было организовано в Кэсоне, в местечке Манвольдэ (ЖЛШ ^^ где в эпоху Корё находился дворец вана Тхэджо. Мастер смело повторил композиционный формат вертикальных свитков раннего периода Чосон, в которых главенствовал пейзаж, и в то же время использовал типичные живописные подходы позднего периода Чосон, когда в кехведо превалировали детальность и достоверность. Важно подчеркнуть, что пейзаж Ким Хондо — не вымышленный ландшафт, а изображение реально существующего места Корейского полуострова. В этот период пейзажи «подлинного вида» чингён сансухва (МЖ ШЖв стали ярким феноменом корейской традиционной
живописи, потеснив идиллический пейзаж даже в «изображениях
18 Со Инхва, Юн Джинён. Чосон сидэ ёнхведо. Сеул: Минсогвон, 2001. С. 84-103.
Рис. 9. Ким Хондо. Собрание Старших во имя связи поколений, 1804 г. Шелк, тушь, водяные краски. 137x53,3 см. Частное собрание, РК
Рис. 10. Предп. Ан Сиюн. Альбом Собрания Золотой орхидеи, живописная часть, ок. 1857 г. Бумага, тушь, водяные краски. 42x109,5 см. Национальный музей Кореи, Сеул
собраний» кехведо. Художник написал банкет под огромным навесом на фоне горы Сонаксан, тщательно проработав мельчайшие детали всей сцены собрания, сближающие данный свиток с его прославленными картинами бытового жанра.
Творческие подходы Ким Хондо были продолжены мастерами XIX в., что демонстрирует альбом «Собрания Золотой орхидеи» (^ ок. 1857 г.) (рис. 10) из коллекции Национального музея Кореи, созданный предположительно Ан Сиюном (^^М ?-?, работал в XIX в.). Художник изобразил своих героев в окрестностях горы Пукхансан, возвышающейся к северу от Сеула. За скалистым утесом виднеется буддийский храмовый комплекс Чунхынса (МЙ^ Участники собрания расположились на
берегу небольшой реки, беседуя друг с другом, занимаясь каллиграфией и сочинением стихов, распивая вино. В «Собраниях Золотой орхидеи» принимали участие чиновники низких рангов, выходцы из среднего сословия чунин (ФА которые переняли традицию кехве корейской элиты. Атмосфера дружеской встречи на лоне природы отсылает нас к самым первым собраниям, организованным еще в XIII в. Чхве Даном.
Подводя итоги, отметим, что «изображения собраний» кехведо на протяжении нескольких столетий занимали важное место в живописи Кореи и стали отражением общественно значимых моментов в ее социально-политической и культурной истории. Изменения в композиционных подходах и технике исполнения от свободных, уходящих в бесконечность пейзажей к детализированным изображениям собраний соответствовали изменениям в государственной
идеологии, вызванным укреплением позиций неоконфуцианства, и выразились в постепенной трансформации типичных сюжетов. Обновляющийся исторический контекст приводил к пересмотру эстетических ценностей, отвечавших духовным запросам корейских чиновников. Если в начале периода Чосон заказчик требовал от художника написать некий идеальный мир мечты, совместив его с мемориальной функцией картины, то с XVII в. образность и содержание произведений кехведо были полностью направлены на максимально точное документирование того или иного события и стремление избежать вольных или невольных искажений, превращая их в статусные, формализованные изображения. Кехведо конца эпохи Чосон иногда сочетали в себе достоверную передачу сцены собрания и реалистический пейзаж, возвращаясь к философским размышлениям об эстетическом наслаждении и поддержании дружеских связей, но, в то же время, формируя конкретно-исторический и даже географический контекст, которые хотели донести до зрителя заказчик и живописец.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Симбирцева Т.М. Владыки старой Кореи. М.: РГГУ, 2012. 640 с.
2. Ahn Hwi-joon. Literary gatherings and their paintings in Korea. Seoul Journal of Korean Studies. Seoul: Seoul National University, 1995. Vol. 8, pp. 85-106.
3. Traditional Korean Painting. Korean Art—2. Seoul: The Si-sa-yong-o-sa Publishers, 1983. 177 p.
4. Ан Хвиджун, Мин Гильхон. Ёкса-ва сасани тамгин чосон сидэ инмульхва [«Изображение людей» эпохи Чосон: отражение истории и идей]. Сеул: Хаккоджэ, 2010. 660 с.
5. Со Инхва, Юн Джинён. Чосон сидэ ёнхведо [«Изображение банкетов» эпохи Чосон]. Сеул: Минсогвон, 2001. 272 с.
6. Хангук минджок мунхва тэбэкква саджон [Большая энциклопедия корейской национальной культуры]. Т. 2. Сеул: Хангук чонсинмунхва ёнгувон, 1994. 968 с., Т. 4. 960 с.
7. Чосон сиде кирокхва-ый сеге [Мир «документальной живописи» эпохи Чосон]. Сеул: Музей Университета Корё, 2001. 213 с.
REFERENCES
1. Simbirtseva T.M. Vladyki staroi Korei [The Rulers of Old Korea]. Moscow: Russian State University of the Humanities, 2012. 640 p. (In Russ.).
2. Ahn Hwi-joon. Literary gatherings and their paintings in Korea. Seoul Journal of Korean Studies. Seoul: Seoul National University, 1995. Vol. 8. P. 85-106.
3. Traditional Korean Painting. Korean Art—2. Seoul: The Si-sa-yong-o-sa Publishers, 1983. 177 p.
4. An Hwijoon, Min Gilhon. Yoksa-wa sasanrn tamgin Choson sidae inmulhwa ["Pictures of People" of the Choson Era: A Reflection of History and Ideas]. Seoul: Hakkojae, 2010. 660 p. (In Korean).
5. So Inhwa, Yun Jinyon. Choson sidae yonhwyedo ["Banquet Pictures" of the Choson Era]. Seoul: Minsogwon, 2001. 272 p. (In Korean).
6. Hanguk minjok munhwa taebaekkwa sajon [Encyclopedia of Korean Culture]. Vol. 2, 4. Seoul: Hanguk chonsinmunhwa yonguwon, 1994. 968 p., 960 p. (In Korean).
7. Choson sidae kirokhway-ш segye [The World of "Documentary Painting" of the Choson Era]. Seoul: Korea University Museum, 2001. 213 p. (In Korean).
Статья поступила в редакцию 18.07.2023; одобрена после рецензирования 15.09.2023; принята к публикации 26.10.2023.
The article was submitted 18.07.2023; approved after reviewing 15.09.2023; accepted for publication 26.10.2023.
ОБ АВТОРЕ
Вострикова Екатерина Александровна — кандидат искусствоведения, переводчик Международного центра корееведения ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова; dolihotella@hotmail.com
ABOUT THE AUTHOR
Ekaterina A. Vostrikova — PhD in Art History, translator of the International Center for Korean Studies of the Institute of Asian and African Studies of Moscow State University; dolihotella@hotmail.com
