CC BY
34
*
Н.И. Биюшкина
ИЗМЕНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ в 1880-х - середине 1890-х гг.
Ключевые слова: уголовно-правовые отношения, источники уголовного права, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (в ред. 1866 г. с внесением изменений в 1882, 1885, 1889, 1892, 1893 гг.), криминализация деяний, усиление мер уголовной ответственности, терроризм, изготовление, хранение и использование взрывчатых веществ.
Biyushkina N.I. Changes in Russian Criminal Legislation in 1880 - middle 1890th.
The article is devoted to the studying of the complicated set of government measures, directed at the correction of the Russian criminally-legal doctrine during the considered period in connection with the terrorism wave which has overflowed the Russian empire in 1870s - beginning XXth century. There were 3 main directions in the over patching: 1. criminalization, 2. increasing of the range of the offence parties, 3. intensification of the criminal liability measures. This kind of information was systematic. The article examines in detail the sources of the criminal law of the Russian Empire during the reign of Alexander III as the Code on criminal and penal sanctions in the ed. 1866, with some corrections to these articles: 316, 246, 247, 248, 1036. Some additions were made to articles: 1359, 1359.1, 1359.2, Provisional Regulations on Private warehouses of explosives for mining and metallurgical necessities and Salt Industry, adopted in May 1882. A number of sub-legal acts, such as a circular of the Police Department, Nizhniy Novgorod governor, dated 30 March 1889. The paper presents extensive archival materials of the Central Archives of Nizhniy Novgorod region, mainly for the first time introduced to the scientific revolution.
В течение рассматриваемого периода существования Российского полицейского государства вводятся многочисленные коррективы в действовавшие на этот момент законодательные акты, регулирующие уголовно-правовые отношения. Изменениям подвергались прежде всего те правовые нормы, которые регламентировали меры и порядок применения уголовной юридической ответственности за совершение преступлений против существующего строя, порядка управления, деятельности государственных органов и должностных лиц.
Законодатель следовал принципу, сформулированному М.Н. Катковым: «Если
*
Канд. юрид. наук, доцент Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. [Asya_biyushkina@list.ru]
нужно было подавлять крамолу, прокравшуюся в наше общество, то нужно было подавлять ее, а не содействовать ей»1.
В этой связи закономерным представляется тот факт, что «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. (как основной источник уголовного права, регламентирующий все предусмотренные государством виды и меры юридической ответственности за совершение тех правонарушений, которые законодателем признаны абсолютно общественно опасными), в первую очередь подверглось существенным изменениям. К моменту вступления на престол Александра III действовала новая редакция Уложения, принятая в 1866 г., именно она и была скорректирована.
Важной тенденцией, определяющей направление данного правительственного курса, следует назвать криминализацию деяний. Она выражается в появлении ряда новых составов государственных преступлений. Так, повсеместное использование взрывчатых веществ в качестве средства совершения террористических актов вынуждает правительство ввести строгую регламентацию порядка их приобретения и хранения, а также юридическую ответственность за нарушение такого порядка. Как писал в свое время М.Н. Катков, «заговоры стали особенно опасны в последнее время, благодаря чрезвычайным успехам в химии в деле изобретения взрывчатых составов и приготовления сильно действующих ядов. Теперь один человек может располагать такими средствами разрушения, какими прежде не обладала тысячная толпа вооруженных бунтовщиков...»2.
После убийства императора Александра II брошенной террористом бомбой полиция огромное внимание уделяла выявлению и задержанию лиц, занимавшихся изготовлением взрывчатых устройств, о чем свидетельствуют многочисленные архивные документы. Так, в письме нижегородского губернатора нижегородскому полицмейстеру и уездным исправникам Нижегородской губернии от 14 апреля 1889 г. за № 222 сообщается: «По делу об изготовлении разрывных бомб в Цюрихе привлечены лица, имеющие быть в непродолжительном времени выселены из пределов Швейцарии. Розыск и задержание этих лиц, могущих возвратиться в Россию, имеет первостепенное значение. Вследствие чего Департамент Полиции циркуляром от 30 минувшего марта № 1066, просит меня принять все зависящие меры к обнаружению злоумышленников, в случае появления их в пределах Империи»3. В списке лиц, подлежащих розыску, представленном нижегородским губернатором уездным исправникам в письме от 14 февраля 1894 г. за № 97, был указан, в том числе, барон Штакельберг, Фридрих Оттонов, 27 января 1857 года рождения, право-
1 Современная летопись. По Московским ведомостям// Русский вестник. 1882 (июнь). С. 947
2 Из жизни и печати // Русский вестник. Т. 233. 1894 (июль). С. 314-315.
3 ЦАНО. Ф. 339, оп. 1, д. 62. Л. 17
славного вероисповедания, который, проживая безвыездно за границей, вошел в сношения с русскими эмигрантами и заграничными социалистами-революционерами, сотрудничал в революционных журналах и занимался агитацией среди местных рабочих, а также был причастен к произошедшему взрыву бомбы в Палате депутатов в Париже1. В письме нижегородского губернатора от апреля 1884 г. за № 267 нижегородскому полицмейстеру и уездным исправникам указывалось: «Получены сведения, что в среде злоумышленников, будто бы возникло намерение вызвать в разных местностях Империи народные волнения одновременным взрывом наиболее чтимых монастырей, причем для достижения цели некоторые члены сообщества предполагают проникнуть в обители под видом послушников. Согласно циркуляру Департамента Полиции от 25 минувшего марта за № 890, прошу гг. Начальников Полиций принять меры к тому, чтобы под видом послушников действительно не скрывались в монастырях лица, звание которых недостаточно установлено»2.
В связи с комплексом охранительных мероприятий, предпринимаемых правительством по защите общества и государства от терроризма, в мае 1882 г. были приняты Временные правила «О частных складах взрывчатых веществ для надобностей горнозаводской и соляной промышленности», разрешавшие устраивать склады взрывчатых веществ в местностях, где существует горнозаводская и соляная промышленность. При этом разрешалось хранить на складах только вещества, состав и свойства которых были точно известны в практическом применении [минный (горный) порох, гераклин, пироксилин, динамит, нитроглицериновые и другие препараты]. Категорически запрещалось хранение на складах нитроглицерина, гремучей ртути и других веществ, чей состав и свойства были точно неизвестны в практическом применении, а следовательно, они представляли потенциальную общественную опасность. Строго регламентировался порядок хранения взрывчатых веществ, их реализации и осуществления надзора за соблюдением указанных правил. Соответственно вводились составы преступлений: 1) хранение или продажа взрывчатых веществ лицами, не получившими на это надлежащего разрешения, а равно приобретение означенных веществ содержателями складов без разрешения Горного Департамента; 2) продажа взрывчатых веществ лицам, не имеющим надлежащего разрешения на приобретение таковых, а равно недостаток имеющихся в наличии на складе веществ по сравнению с количеством, значащимся в шнуровых книгах; 3) хранение лицами, имеющими надлежащее разрешение, взрывчатых веществ вне установленных для этого складов или же в указанных складах, но надлежащим порядком не освидетельствованных, а равно в количестве, превышающем разрешенный лимит. В случае установления наличия
1 ЦАНО. Ф. 361, оп. 1 д., 42. Л. 8 (об.)
2 ЦАНО. Ф. 364, оп. 1, д. 73. Л. 44.
при совершении названных преступлений цели, направленной против государственной безопасности или общественного спокойствия, виновный подлежал ответственности на основании ст. 987 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных1.
Следующим направлением в процессе изменения действовавшего законодательства следует назвать усиление мер уголовной ответственности за всякое деяние, направленное против чести и достоинства императора и его семьи.
В этой связи Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 8 июня 1882 г. были внесены изменения в ст. 246, 247 и 248 Уложения о наказаниях, ужесточавшие ответственность за проявление неуважения к священной особе государя императора, олицетворявшей государственную власть. Если раньше ч. 2 ст. 246 Уложения предусматривала такие составы преступлений, как произнесение дерзких оскорбительных слов против государя или повреждение, истребление портретов государя, выставленных в присутственных и публичных местах, в пьяном виде, без преднамеренного умысла, которые наказывались заключением в смирительном доме на срок от 4 до 8 месяцев, то в соответствии с вышеприведенным законом составы данной статьи разбиваются на несколько, за каждый из которых определяется соответствующее наказание, которое явно усиливается.
Часть 2 ст. 246 была изложена в следующей редакции: выражение дерзких слов и поступков заочно, без прямого намерения возбудить неуважение к священной особе, наказывалось заключением в крепости на срок от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев. Если же виновный совершил указанные действия по невежеству, неразумению или же в состоянии опьянения, он подвергался заключению в тюрьме на срок от 2 до 8 месяцев или аресту от 7 дней до трех месяцев. Необходимо отметить, что состояние алкогольного опьянения рассматривается законодателем как смягчающее вину обстоятельство. В целом же очевидно усиление мер уголовной ответственности за совершение подобных преступлений. В рапорте, представленном помощником пристава 2 участка Кремлевской части г. Нижнего Новгорода на имя нижегородского полицмейстера сообщалось об обнаружении признаков преступления, предусмотренного ст. 246 Уложения о наказаниях: «1884 г., ноября, 10 дня помощник пристава 2 участка Кремлевской части г. Н.Новгорода составил настоящий протокол в следующем: крестьянин дер. Шенячей - слободки Суздальского уезда Иван Андреев Абрамов заявил, что заштатный причетник с. Юрасова Семеновского уезда Петр Ива-
1 Данная статья отсылает к установлению наказаний на основании ст. 249 (бунт против государственной власти - лишение всех прав состояния и смертная казнь), 250 (покушение на бунт - лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы в рудниках на срок от 12 до 15 лет или же в крепостях на срок от 10 до 12 лет), 253-255 (государственная измена - лишение всех прав состояния и смертная казнь) (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1866 г.).
нов Некрасов ругал матерными словами и Бога и Государя. Постановил: об изложенном записать в протокол, который представить Его Превосходительству г-ну Начальнику Нижегородского Губернского Жандармского управления, заштатного причетника П.И. Некрасова заарестовать при 2 части впредь до распоряжения Начальника жандармского управления»1.
Таким образом, видно, что вновь вводимые меры юридической ответственности действительно были ужесточены в случае совершения деяний, нарушающих честь, достоинство главы государства. Также был увеличен круг лиц - субъектов данного преступления за счет недоносительства и непринятия мер пресечения. В этой связи следует отметить, что подобные изменения в субъектном составе рассматриваемых преступлений также являются тенденцией в развитии уголовно-правовой доктрины Российского государства 1880-х - первой половины 1890-х гг., которая характерна для целого ряда соответствующих правовых норм, содержащихся в нормативно-правовых актах, регламентировавших разные виды государственных преступлений.
Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 25 ноября 1885 г. также был внесен ряд корректив в Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, из которых применительно к охране государственного порядка можно выделить следующие. Расширяется состав преступления, предусмотренный ст. 316 Уложения о наказаниях, - «заведомое укрывательство присужденного к ссылке в Сибирь или в иные отдаленные губернии, а равно к работам в исправительных арестантских отделениях, заключению в крепости» за счет введения случая укрывательства присужденного к заключению в тюрьме, соединенному с лишением всех прав или некоторых особенных прав и преимуществ - назначалось наказание в виде заключения в тюрьме на срок от 4 до 8 месяцев или к аресту на срок от 3 недель до 3 месяцев.
Согласно ранее действовавшей редакции ст. 1036 Уложения предусматривалось наказание за размещение в печати воззваний, разжигающих вражду одной части населения государства против другой или одного сословия против другого в виде заключения в смирительном доме на срок от 2 месяцев до 2 лет, тюремного заключения на срок от 2 месяцев до 1 года 4 месяцев, или ареста от 4 дней до 3 месяцев, или денежный штраф до 500 рублей. В результате изменений, внесенных названным законом, верхняя планка возможного наказания за данный состав преступления явно поднимается: допускается применение лишения особенных прав и преимуществ, а также тюремного заключения на срок от 8 месяцев до 2 лет, арест от 4 дней до 3 месяцев или денежное взыскание до 500 рублей. Выделяется самостоятельный состав - оскорбительный отзыв в печати о должностном лице, который ранее входил в общую статью об оскорб-
1 ЦАНО. Ф.342, оп. 1, д. 673. Л. 438, 438 (об.).
лении наравне с частными лицами, обществами. Наказание также усиливается: денежное взыскание до 300 рублей и арест от 7 дней до 3 месяцев или тюремное заключение от 2 до 8 месяцев (ранее максимальный срок тюремного заключения составлял 6 месяцев).
Участившиеся случаи стачек на крупных промышленных предприятиях представляли не меньшую угрозу государственному порядку, нежели бунт или мятеж. Так, глава народовольческого движения, известный террорист А.И. Желябов говорил: «В России стачка есть факт политический»1. В литературе тех лет за период с 1881 г. по 1886 г. упоминалось о 48 случаях стачек, охвативших более 80 000 рабочих, хотя действительное количество стачек, как указывают историки, было значительно большим, причем стачки того периода отличались как многочисленностью участников, так и остротой своей формы2. Этим обстоятельством было озадачено министерство внутренних дел. Граф Д.А. Толстой писал: «исследование местными властями причин стачек рабочих обнаружило, что оно грозило принять размеры серьезных волнений»3. Отсюда наблюдается усиление мер уголовного наказания за подобные деяния. Так, Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета «По проекту Правил о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции» от 3 июня 1886 г. Уложение о наказаниях было дополнено ст. 1359.2. В ней предусматривалось за совершение проступков, установленных ст. 1359 и 1359.14, в третий раз или хотя бы в первый и второй раз, но когда эти проступки вызвали на фабрике или заводе волнение, сопровождавшееся нарушением общественной тишины или порядка, и повлекли принятие чрезвычайных мер для подавления беспорядков, заведующий фабрикой подлежал аресту на срок до трех месяцев и сверх того мог быть навсегда лишен права заведовать фабриками и заводами. Как отмечал П.А. Зайончковский, на издание закона от 6 июня 1886 г. правительство вынудила пойти «Морозовская стачка 1885 г. и последовавший за ней некоторый рост рабочих выступлений»5.
1 Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX в. М., 1912. С. 128.
2 См.: Мартова Л. Развитие крупной промышленности и рабочее движение до 1892 г. История России в XIX веке. Т. 6. СПб., б/г. С. 126-127.
3 Покровский М.Н. Общая политика правительства России 1866-1892 гг. // История России в XIX веке. Т. 5. СПб., б/г. С. 50.
4 Статья 1359 Уложения предусматривала: «Если содержатели фабрик, заводов и мануфактур прежде истечения установленного с работниками сих заведений времени самовольно понизят плату своих работников или же будут заставлять их вместо следующей им платы деньгами получать ее товарами, хлебом или другими какими-либо предметами, то они за сие подвергаются денежному взысканию от 100 до 300 рублей, и сверх того обязаны вознаградить за понесенные вследствие этого рабочими убытки». Статья 1359.1 Уложения предусматривала: «За выдачу рабочим людям наемной платы не наличными деньгами, но отделенными от процентных бумаг купонами, как не подлежащими еще оплате, так равно и такими, срок платежа по которым уже наступил, виновные в том наниматели или уполномоченные ими лица подвергаются денежному взысканию от 50 до 300 рублей».
5 Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970. С. 9.
Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 8 июня 1893 г. «О некоторых изменениях правил о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих» были внесены изменения в ст. 1359.2, согласно которой за совершение проступков, предусмотренных в ст. 1359 и 1359.1, если они вызвали на фабрике или заводе волнения, сопровождавшееся нарушением тишины и порядка, и повлекли применение чрезвычайных мер для подавления беспорядков, заведующий фабрикой или заводом подвергается аресту на срок до 3 месяцев и сверх того может быть лишен права заведовать фабриками и заводами на срок до 2 лет.
Таким образом, видно, что данный закон устанавливает уголовную ответственность за преступное бездействие. Содержание изучаемого документа убедительно доказывает верность нашего тезиса о том, что предпринимаемый правительством Александра III охранительный курс направлен не столько на культивирование (воспроизводство) дворянского абсолютизма и соответственно против своего народа, как утверждала советская историография, сколько на защиту российского общества и государства от любых посягательств, независимо от их источника как в лице революционеров-террористов из разночинной студенческой интеллигентской среды, так и в лице фабрикантов, заводчиков, т.е. буржуазии, оказавшейся неспособной организовать нормальное функционирование своего предприятия, а также в лице рабочих, организовывавших стачки и забастовки. Таким образом, охранительные правительственные меры носят общесоциальный характер.
Следующий изучаемый нами нормативно-правовой акт отличается от предыдущих особым предметом правового регулирования. Если предыдущие документы были посвящены регулированию административно-охранительных отношений в сфере защиты законности и правопорядка внутри государства, то Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 20 апреля 1892 г. «Об установлении наказаний за обнаружение государственных тайн», вносившее серьезные изменения в составы преступлений, предусмотренных статьями 2561, 425 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1866 г.), было нацелено на регламентацию иных охранительных отношений, осуществляемых в сфере защиты государственного суверенитета от угрозы различного рода посягательств со стороны иностранных держав и их подданных. Как пояснялось в периодической печати тех лет, «устарелые, но и
1 Статья 256 в ред. 1866 г.: «Кто из российских подданных откроет какую-либо государственную тайну иностранным, хотя и не враждебным с нею державам, или сообщит им планы российских крепостей или иных укрепленных мест, или гаваней, портов, арсеналов, или публикует сии планы без дозволения правительства, тот за сие приговаривается к лишению всех прав состояния и к ссылке на поселение в отдаленнейших местах Сибири».
поныне действовавшие постановления Уложения о наказаниях 1845 г. состоялись в то время, когда деятельность лазутчиков и разведчиков еще не имела того развития, которое она получила в наши дни»1. Отмечались многочисленные пробелы в уголовном законодательстве о шпионаже, такие как отсутствие ответственности иностранцев за шпионаж в мирное время, даже если виновными в этом оказывались русские подданные. В целом из предшествовавшей практики предупреждения государственной измены выделяли такие меры, как: запрещение личных сообщений между гражданами воюющих стран через паспортную и почтовую системы, строгий контроль за подбором государственных служащих, установление самых строгих законодательных санкций вплоть до смертной казни за совершение измены во всех стадиях совершения данного преступления (от подготовки до оконченного состава), а также за недоносительство2.
В новом законе устанавливалось, что лица, виновные в сообщении правительству или агенту иностранного государства, не находящемся в состоянии войны с Россией, а равно публикации плана, рисунка, документов или копий с них, хранившихся в тайне, приговариваются к лишению всех прав состояния и ссылке на поселение в отдаленных местностях Сибири. В случае, если виновному указанные сведения были доверены ввиду служебных обязанностей, наказание ужесточалось - устанавливалось лишение всех прав состояния и каторжные работы от 6 до 8 лет или от 4 до 6 лет.
Дополнительно устанавливались новые составы преступлений - подготовительные действия к шпионажу: за производство съемки, плана, рисунка или описания российского укрепления, военного порта, военного судна и иных стратегически важных сооружений без разрешения правительства предусматривалось наказание в виде тюремного заключения на срок от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев; аналогичное деяние, совершенное с целью передачи полученной информации иностранному государству, не состоящему в состоянии войны с Россией, наказывалось лишением всех особенных, лично и по состоянию прав и ссылкой в Сибирь. Равным образом наказанию подлежали должностные лица, допустившие умышленно или по небрежности раскрытие тайных сведений государственного значения. Исследователи в области полицейского права отмечали, что «современное законодательство, обязывая клятвою всех и каждого в сохранении ненарушимо подданнической верности, назначает строгую уголовную кару за измену»3.
Таким образом, анализ данных документов показывает, что комплекс охранительных мероприятий правительства Александра III охватывал и такие поли-
1 Внутреннее обозрение // Русский вестник. Т. 220. 1892 (июнь). С. 336-337.
2 См.: Андреевский Е.И. Репетиториум полицейского права. Харьков, 1888. С. 56-57
3 Белявский Н.Н. Полицейское право (Административное право): конспект лекций. Юрьев, 1910. С. 88.
тические сферы, как дипломатическая, разведывательная и контрразведывательная. Отсюда видно, что правительственный курс был нацелен на всестороннюю защиту российского общества и государства от всевозможных посягательств, что свидетельствует о его объективности, исторически непреходящем характере и во многом - независимости от социально-классовой направленности и той формы правления, которая естественным образом сложилась в Российском государстве.
*
Б.Е. Рощин
РАБОЧЕЕ ВРЕМЯ И ВРЕМЯ ОТДЫХА КАК ОСНОВНЫЕ ИНСТИТУТЫ РОССИЙСКОГО ТРУДОВОГО ПРАВА В ПЕРИОД С ОКТЯБРЯ 1917—1920 гг.:ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ
Ключевые слова: институты трудового права, рабочее время, время отдыха, социалистическая организация труда, социально-трудовая сфера, идеология большевизма, российский пролетариат, советское трудовое право.
B.E. Roschin. Working Hours and Leisure Time as the Core Institutes of Russian Labor Law from October 1917 to 1920: Development Peculiarities
The article discusses some basic peculiarities of developing working hours and leisure time as core institutes of the industrial system of Russian labor law at the primary stage of the socialist labor system, especially under the radical state policy known as the "military communism". From the historic and legal points of view the article analyses the first-stage measures taken by the Soviet government and aimed at developing the basics of the socialist labor organization. The given organization was seen as an essentially new, most progressive form of organizing a conscious and purposeful working process, able to lay the economic, moral and ethic foundations of socialism. The foundations were grounded on public property of production means and regulated by norms of Soviet law and socialist morals. The article analyses main statutory acts, adopted by the Soviet governmental bodies in the period under study, concerning legal provisions of the working process, namely, the regulation of working hours and leisure time of the Russian working class. Special attention is paid to the legally defined standards, used as a framework and determining the specifics of the further development and evolution (in the socialist economy and ideology as well as Soviet mentality) of such legal elements of the industrial system of labor law as the institute of working hours and leisure time. The modern problems of these institutes originate from the past and are still acute nowadays.
* Старший преподаватель Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. [pravo-borise@mail.ru]
