CC BY
36
УДК2:947.085.5 (470.41)
ИЗМЕНЕНИЯ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ПОЛИТИКЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (НА МАТЕРИАЛАХ ТАТАРСТАНА)
© 2007 А.Ш.Кабирова
Институт истории им. Ш.Марджани АН Республики Татарстан
В статье рассматриваются вопросы взаимоотношений религиозных организаций и государства в военное время. Смертельная угроза, нависшая над страной, заставила руководящие органы ослабить многие аспекты агитационно-массовой и политической работы, проводившейся в советском обществе в довоенный период. В том числе, уступки в идеологической сфере проявились и в области религии. Использованные в работе архивные документы доказывают, что политика властей по отношению к религиозным общинам и священнослужителям стала менее категоричной и более терпимой.
В современном понимании принцип «свободы совести» означает обеспечение в обществе таких демократических прав и свобод, которые гарантируют гражданам свободу убеждений, свободу по отношению к религии. С установлением на территории Казанской губернии советской власти этот принцип был закреплен в ряде правовых документов, основополагающим из которых являлся декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». По нему гражданам предоставлялось право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой; провозглашалось равенство прав и обязанностей верующих всех вероисповеданий. Таким образом, религия ставилась в разряд частных дел советских людей. Однако время показало, что все законодательные акты нового правительства о свободе совести действовали только на бумаге. Уже в начале 1920-х гг. проявились явные признаки деформации политики молодого государства в области религии. Именно тогда начались широкомасштабные, хорошо организованные кампании против конфессиональных объединений и верующих.
Первым толчком послужил декрет СНК РСФСР от 8 февраля 1923 г. о регистрации религиозных обществ. Согласно ему в 1923 - 1924 гг. в Татарстане была проведена массовая регистрация религиозных общин, составлены списки духовенства. При этом, каждый служитель культа обязан был пройти через подробное анкетирование, в котором определялась степень лояльности данного лица к существующему режиму. В итоге, значительная часть духовенства была вынуждена оставить свою деятельность,
продолжавшие же работать находились на контроле у сотрудников или тайных осведомителей НКВД. Одновременно на учет взяли все молельные дома. Кампания по закрытию молитвенных домов приобрела еще более широкий размах после 17 сентября 1928 г., когда ВЦИК принял постановление о передаче культовых зданий культпросветучреждениям. 8 апреля 1929 г. ВЦИК и СНК РСФСР утвердили очередное постановление, предлагавшее ликвидировать молельные здания, если они необходимы для государственных и общественных нужд, а также в случае проведения в них ремонта. Таким образом, даже видимость демократического решения спорных вопросов показалась органам власти излишней «роскошью». С этого момента закрытие культовых зданий проводилось в массовом порядке. В 1931 - 1932 гг. в Татарстане перестали функционировать 19 мечетей, в 1933 г. - 25 [1]. Антирелигиозная кампания достигла своего апогея в 1939 - 1941 гг., когда за один только 1939 г. было ликвидировано 574 мечети [2]. Всего же за 1935 - 1941 гг. закрылось около 1,5 тысяч молитвенных зданий [3].
Процесс закрытия церквей и мечетей сопровождался жесткими дискриминацион-
1. НА РТ. Ф.Р-732. Оп. 1. Д. 1. Л. 125; Д. 42. Лл. 1 - 209.
2. Миннуллин И.Р. Мусульманское духовенство и власть в Татарстане (1920 - 1930-е гг.). - Казань: 2006. - С. 217.
3. Ибрагимов Р.Р. Государственно-конфессиональные отношения в Татарстане в 1940 - 1980-е гг. - Казань: 2004. - С. 79.
ными мерами по отношению к представителям духовенства. По данным редакционной коллегии «Книги Памяти», количество репрессированных служителей культа всех конфессий в Татарстане только за 1932 - 1933 гг. составило 234 человека [4]. С новой силой кампания против священнослужителей развернулась с середины 1930-х гг., когда малейшие попытки противостоять советской системе заканчивались уже физическим уничтожением тех, кто посмел находиться в оппозиции. По существу, проводившиеся в 1920 -1930-е гг. антирелигиозные кампании содержали политический подтекст. Они преследовали своей целью устранение из сознания масс любой альтернативы насаждавшейся в стране коммунистической идеологии. Совершенно явно, что религия с ее носителями в лице священнослужителей не вписывалась в стандарты новой общественно-политической системы, а потому должна была быть ликвидирована.
Но события 1941 - 1945 гг. внесли свои коррективы в проводимую властями религиозную политику. Годы Великой Отечественной войны были отмечены принципиальным изменением отношения государственных органов к идеологической работе среди населения. Смертельная угроза, нависшая над страной, заставила их ослабить многие аспекты агитационно-массовой и политической работы, проводившейся в СССР в довоенный период. Жесткий диктат и контроль за всем и вся становились не приемлемы. Начало войны, отмеченное крупными поражениями Красной армии, явственно показало необходимость нового патриотического подъема граждан, который бы позволил им мобилизовать все свои силы в общей борьбе против фашизма. В эти критические дни религиозные организации заняли солидарную с правительством позицию и выступили с лозунгом защиты Отечества. Их пропагандистская деятельность, акции по сбору средств для фронта и другие мероприятия не могли не обратить на себя внимания общественности и высших инстанций. Поэтому в ходе войны руководящие органы страны были вынуждены отказаться от открытого административного давления на верующих и перейти к практике частичных уступок.
4. Книга Памяти жертв политических репрессий / Гл. ред. А.А.Иванов. Ч. 1. - Казань: 2000. - С. 61.
В Татарстане, как и по всей стране, годы советской власти не смогли полностью вытравить из сознания населения религиозные взгляды. Традиционно наиболее многочисленными конфессиями оставались христианская и мусульманская. По официальным данным, к 1941 г. действовали две общины Русской православной церкви и пять мусульманских объединений. Небольшим количеством верующих были представлены баптисты, старообрядцы, иудеи и др., хотя данные, которые подтверждали бы факт легитимного функционирования этих религиозных общин, в архивах отсутствуют [5]. Видимо, они действовали только на неофициальном уровне.
С началом Великой Отечественной войны представители всех конфессий выступили с патриотическими воззваниями к своим последователям. Уже 22 июня 1941 г. к православным христианам обратился митрополит Сергий. В своем пастырском послании он благословил верующих на «предстоящий всенародный подвиг», призвав «помнить о священном долге пред Родиной ...» [6]. Патриотический настрой содержало в себе и обращение Центрального мусульманского духовного управления СССР. В нем говорилось, что все правоверные обязаны «встать на защиту родной земли, молиться в мечетях за победу Красной армии и благословить своих сыновей, сражающихся за правое дело» [7]. Призывы религиозных лидеров нашли живой отклик в сердцах верующих, ориентировали их на проявление терпения, стойкости и твердости духа, рождали уверенность в победоносном окончании войны.
Новая позиция государства в отношении религии выразилась и в изменении работы Союза воинствующих безбожников -организации, в мирное время осуществлявшей атеистическую агитацию и пропаганду в стране. В 1943 г. республиканское подразделение Центрального совета СВБ получило инструктивное письмо, в котором указывалось на необходимость в военный период
5. Ибрагимов Р.Р. Указ. соч. - С. 79.
6. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в ХХ веке. - М.: 1995. - С. 184.
7. Куроедов В.А. Религия и церковь в Советском государстве. - М.: 1982. - С. 92 - 93.
«тактичного отношения к деятельности религиозных лидеров, патриотические выступления которых..., безусловно, способствуют мораль-но-полити-ческому сплочению... народа в борьбе против фашистских захватчиков» [8]. Главной задачей организации выдвигалась «пропаганда естественно-научных знаний без особого направления ее против религии». При этом целью пропаганды являлось «воспитание в советских людях священной ненависти к фашизму» [9].
В Татарстане Оргбюро союза воинствующих безбожников возглавляла кандидат философских наук З.И.Мелещенко. После изучения руководящих указаний она разработала тезисы, в которых конкретизировала задачи актива СВБ и агитаторов в исторически новых условиях. Например, в части агитационно-массовой работы она напоминала, что основные цели этой организации «должны выполняться иными путями, чем прежде», т.к. в военные годы «самое религиозное чувство приобретает патриотическую окраску: верующие горячо и искренне молятся о даровании победы, дают всевозможные церковные обеты (сделать «во имя божие» то или иное доброе дело на помощь фронту), участвуют в церковном сборе средств на оборону, усиленно соблюдают обряды и посты, думая этим «умилостивить бога» и приблизить победу [10].
Разрешение властей проводить службы и обряды выявило потребность населения Татарстана в культовых зданиях, т.к. из 42 мечетей Азнакаевского района уже на 1 января 1941 г. не действовала ни одна; в Акташском районе из 18 мечетей все были закрыты; в Альметьевском районе перестали действовать 34 мечети и 3 церкви; в Кузнечихинском районе - 17 мечетей и 10 церквей и т.д. [11]. Плачевное положение с молитвенными домами было зафиксировано во всех районах. Не лучше обстояло дело и в городах. Достаточно сказать, что в Казани, население которой к весне 1942 г. с прибытием эвакуированных увеличилось с 401 тыс. до 515
8. Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (далее -ЦГА ИПД РТ). Ф. 15. Оп. 5. Д. 890. Л. 23.
9. Там же.
10. Там же. Л. 13 - 14.
11. НА РТ. Ф. - Р. 873. Оп. 2. Д. 3. Л. 17; Д. 5. Л. 12; Д. 8. Л. 21; Д. 7. Л. 38.
тысяч человек [12] в годы войны функционировали всего одна мечеть в Сталинском районе и одна церковь при городском кладбище [13].
Необходимость посещать молельные дома, отправлять религиозные потребности, совершать положенные обряды и ритуалы заставила верующих начать борьбу за возвращение зданий, переставших быть культовыми в разгар атеистической кампании. Постановление № 1325 «О порядке открытия церквей», разработанное Советом по делам Русской православной церкви и утвержденное Совнаркомом СССР от 28 ноября 1943 г., стало базовым документом, на основании которого власти выносили свое заключение о целесообразности открытия той или иной церкви и регистрации религиозной общины. Заявления верующих мусульман об открытии мечетей начали рассматриваться несколько позднее, с 19 ноября 1944 г., на основании постановления № 1633.
В архивах Татарстана сохранилось огромное количество подобных ходатайств верующих в высшие органы власти. В частности, к председателю Президиума Верховного Совета ТАССР Г.А.Динмухаметову обратились старики дер. Кулмаксы Ново-шешминского района, дер. Н.Челны Альке-евского района [14]. Аналогичные заявления зарегистрированы в фонде уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при СНК ТАССР Ф.Ф.Горбачева от верующих христиан с. Верхний Акташ Ак-ташского района, с. М. Подберезье Подбере-зинского района, с. Арбузов-Баран Билярского района [15]. Мусульмане, как правило, свои ходатайства отсылали на имя уполномоченного Совета по делам религиозным культов при СНК ТАССР Х.С. Багае-ва. Так, в 1945 г. к нему на рассмотрение поступило 30 заявлений от верующих об открытии мечетей из 26 районов, в том числе
12. История Казани. Кн. 2. - Казань: 1991. - С. 266. К сожалению, в источниках не зафиксировано количество верующих жителей города, но нам представляется, что в условиях военного лихолетья оно было значительным.
13. НА РТ. Ф. - Р. 873. Оп. 1 Д. 2. Л. 26; ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 5. Д. 1844 б. Л. 10.
14. НА РТ. Ф.Р-3610. Оп. 5. Д. 5. Лл. 1,7, 12.
15. НА РТ. Ф.Р-873. Оп. 1. Д. 8. Лл. 56 - 58; Д. 9. Л. 109; Оп. 2. Д. 6. Лл. 62 - 64.
от жителей д. Старое Алпарово Алькеевского района, дер. Ибрайкино Аксубаевского района и
др. [16].
К сожалению, процедура рассмотрения заявлений верующих об открытии церквей и мечетей была достаточно сложной, часто затягивалась, положительное решение вопроса нередко необоснованно отклонялось. Например, к 1944 г. у Ф.Ф.Горбачева на рассмотрении находилось 13 ходатайств верующих с предыдущего года. В течение 1944 г. поступило еще 46 заявлений из 27 районов. Из общего количества - 59 ходатайств, по разным причинам 4 были сняты с рассмотрения, а 21 обращение рассмотрено СНК ТАССР. Положительное заключение было дано только в трех случаях [17]. Тем не менее, уже сама призрачная возможность удовлетворения сокровенных чаяний и надежд вдохновляла и поддерживала верующих.
Рост религиозных настроений в обществе наиболее заметно проявлялся в участии населения в праздничных мероприятиях. Самыми почитаемыми и масштабными праздниками среди верующих жителей являлись Пасха у православных и Курбан-байрам у мусульман. Уже весной 1944 и 1945 гг. в действующих церквях Татарстана была проведена ночная пасхальная служба с крестным ходом вокруг храмов. Условия военного времени, конечно, налагали особую ответственность и вносили свои особенности в их организацию. Соответствующие органы требовали от верующих соблюдения правил светомаскировки. Райисполкомы предупреждались о принятии необходимых мер для соблюдения общественного порядка с помощью милиции.
С большим воодушевлением в Татарстане проходил обычно Курбан-байрам. В 1945 г. богослужения казанских мусульман состоялись сразу в 6 местах. В них приняли участие 24 - 25 тысяч человек, причем половина из них были представителями молодежи и людей среднего возраста. Подготовка к празднику продолжалась 5 - 10 дней. Все бани города, особенно накануне праздника, были переполнены. По данным мулл, в жертву принесли 900 - 1000 голов овец и коров, тогда как в 1944 г. только 150 - 200 голов [18]. Причем, жертвоприношение совершали не
16. ЦГА ИПД РТ. Ф.15. Оп.5. Д. 1844 б. Л. 1; НА РТ. Ф. - Р. 873. Оп. 1. Д. 3. Л. 1.
17. НА РТ. Ф. - Р. 873. Оп. 1. Д. 2. Л. 24.
18. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 5. Д. 1844 б. Л. 1 об.
только старики, но и демобилизованные красноармейцы, давшие соответствующие обеты (назер-айту) еще на фронтах войны. Таким же массовым этот праздник стал в районах республики. Как отмечал Х.С.Багаев, почти во всех деревнях в 1945 г. зарезали приблизительно от 3 до 10 жертвенных овец, а в некоторых, как, например, в д. Кляшево Тетюшского района даже 15 голов овец. При этом, верующие шли в мечеть организованно: родители вместе с детьми [19].
Видимо, причиной столь активного участия мусульман республики в праздновании Курбан-байрама в 1945 г. (праздник пришелся на 15 ноября - А.К.) стала долгожданная победа в Великой Отечественной войне, вызвавшая, с одной стороны, -эмоциональную приподнятость от радости возвращения домой, окончания кровопролития, с другой, - боль и горечь от утраты родных и близких, необходимость поминовения погибших.
Широкое распространение в военное время получили также религиозные обряды, такие, как похороны (джиназа), поминки, чтение отходных молитв над умершими. Редко, но совершались и обряды бракосочетания. В этом отношении гораздо активнее были мусульмане, которые еще до официальной регистрации проводили никах, закрепляющий начало новой семейной жизни перед аллахом. Факты венчания молодых зафиксированы в гораздо меньшей степени.
Прочно вошло в жизнь населения паломничество к святым местам. Во многих районах Татарстана издавна поддерживалось знание таких мест. Люди шли туда, чтобы помолиться, попросить об избавлении от разных недугов и грехов, о милости для своих детей, родителей. Но вместе с тем в республике выделялись и самые почитаемые места, наделенные особой святостью. Например, в Билярском районе таковым являлся родник. У него собирались как женщины, так и мужчины разных национальностей, набирали воду, бросали деньги на хорошую, безбедную жизнь. В г. Казани святым местом считали могилу «Семи святых барышень» («Жиде кыз кабере») на территории татарского кладбища. Сюда приходили ста-
19. Там же. Л. 1 об. - 2.
рики, пожилые женщины, молодежь. Летом могила становилась местом паломничества не только жителей города, но и населения соседних с Казанью районов. Традиционным местом паломничества являлся и г. Болгар, оставшийся в памяти поколений еще со времен Волжской Булгарии. Исключительной важности событием для всех мусульман СССР в военные годы стало разрешение высших инстанций на совершение хаджа группе верующих из 17 человек, в которой была выделена и квота от Татарской АССР на двух человек.
Смягчение религиозной политики было с благодарностью воспринято гражданами страны, которые, в свою очередь, оказали существенную помощь государству в сборе необходимых для фронта средств. Обращение к пастве митрополита Сергия о пожертвованиях «нашим доблестным защитникам» нашло горячий отклик в сердцах верующих и всколыхнуло их активность. По данным Е.К.Кривоножкиной, к сентябрю 1944 г. в Сберкассу ТАССР от прихожан действующих церквей поступил 1 млн 272 тыс. 413 рублей. В том числе: в Фонд обороны страны - 367 753 руб., на строительство танковой колонны им. Д.Донского - 405 000 руб., на подарки бойцам Красной армии - 20 700 руб., на восстановление г. Сталинграда - 25 000 руб., на восстановление г. Орла - 55 960 руб., в фонд Победы - 250 000руб., на оказание помощи больным и раненым воинам Красной армии - 148 000 руб. Кроме того, верующими Татарстана было собрано около 4 фунтов золота в Фонд обороны, 476 предметов (вещей, посуды и др.) в помощь Сталинграду и на подарки бойцам и командирам Красной армии [20].
Таким образом, годы Великой Отечественной войны ознаменовали собой новый этап
государственной политики в области религии. В критические дни военного лихолетья для поддержания морального духа народа, укрепления патриотического настроя граждан своей страны власти пошли на определенные идеологические уступки. В страшный и тяжелый для Советского государства период вера в бога способствовала высвобождению духовных сил народа, его сплочению вокруг общего врага. Она давала людям надежду и успокоение, помогала пережить горе и потерю близких.
После окончания войны Центральный комитет ВКП (б) соответствующими постановлениями напомнил членам партии о необходимости усиления антирелигиозной борьбы через пропаганду научного мировоззрения и активизации атеистической работы среди населения в средствах массовой информации. Вместе с тем, принятие и распространение данных документов не вызвали в тот период нового витка преследований людей за религиозные взгляды. Безупречная позиция конфессиональных организаций и священнослужителей в годы войны привела к сравнительной нормализации взаимоотношений власти и религии и даже дала надежду на возможное продолжение мирного сосуществования. К сожалению, период временного примирения государства и религиозных организаций оказался непродолжительным. После 1953 г. антирелигиозная борьба в стране возобновилась с еще большей силой.
20. Кривоножкина Е.Г. Сельское население Татарской АССР в годы Великой Отечественной войны: Дисс. ... канд. ист. наук. - Казань: 2001. - С. 233.
CHANGES IN THE STATE RELIGIOUS POLICY DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR (ON THE MATERIALS OF TATARSTAN)
© 2007 A.Sh.Kabirova
Institute of History named after Sh.Mardgani, the Academy of Sciences of the Republic
of Tatarstan, Kazan
The paper analyses some problems of relations between religious organizations and the State in wartime. The imminent deadly threat made the government bodies loosen many aspects of mass propaganda and political work, carried out in the prewar period. Some concessions in the ideological sphere were made in the religious sphere. Archival documents prove that the state policy towards religious communities and priests became less categorical and more tolerant.
