CC BY
127
ББК 87.0
ИЗМЕНЕНИЯ МАССОВОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В УСЛОВИЯХ
ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Ю.В. Беспалов
В статье рассматривается состояние массового политического сознания в условиях процесса глобализации
Ключевые слова: массовое политическое сознание, социальная информация, культурная глобализация
Процессы глобализации привели к слому традиционных институтов в экономике, политике, культуре. Они изменили облик экономической политической и социальной жизни, привели к трансформации политических и экономических целей, религиозных норм и семейных ценностей, что, в свою очередь, повлияло на темпы экономического роста, на стратегические установки политических партий и на перспективы для демократических институтов. В результате, «наша жизнь все больше испытывает на себе влияние действий и событий, происходящих достаточно далеко от той социальной реальности, в которой протекает наша повседневная деятельность» [4; С.483].
Таким образом, картина мира, возникающая в массовом сознании, основана не на прямом непосредственном знании, а на образах, которые индивид создает сам или получает от кого-то другого. Ориентируясь на бессознателное массовая коммуникация не столько производит информацию, сколько занимается ее разыгрыванием. В современной ситуации роль информации и каналов ее получения возрастает, и именно она становится главным источником формирования современных масс. Так, Ж. Бодрийяр прямо подчеркивает, что «масса» тождественна «массовому сообщению» [3;С.52].
Современные СМК с применением мультимедийных и интерактивных технологий образуют коммуникационную систему, в которой реальность погружена в виртуальные образы, становящиеся уже не средством передачи опыта, а самим опытом. Поэтому использование СМИ и контроль над передаваемыми ими сообщениями становятся одним из обязательных условий осуществления, удержания и завоевания власти.
Социальная информация является
неотъемлемой частью социального познания, вокруг которого выстраиваются различные, подчас альтернативные объяснения и социальные проекты. Именно столкновение различных концепций, произведенных существующими в обществе источниками социальной информации, образуют то поле дискурса, где происходит их обмен. Но они же
Беспалов Юрий Владиславович - ВГТУ, ст. преподаватель, тел. (473) 225-78-37
ценности, политические ориентации, сетевое общество,
формируют и поля социальной напряженности в случае, если какие-либо события, процессы и их конфигурации, проявляющиеся в определенной сфере социальной жизни и отношений, выражают противоположные тенденции. Но любое общество может существовать только тогда, когда наблюдается хотя бы минимальный консенсус по его основополагающим принципам. Поэтому в ходе производства социальной информации формируется система политических ориентаций, являющихся элементом, скрепляющим общество и одновременно опосредствующим звеном, призванным переводить внешние императивы политической власти во внутренние императивы граждан. Подобный процесс затрагивает не только когнитивную, но и эмоциональную сферу личности.
Данный механизм выходит за пределы непосредственно политической сферы, так как важным является вопрос не только, что знает человек об окружающем мире, но и то, как он получает это знание. «Стоит общественно-
историческим условиям измениться, чтобы изменились и особенности познавательных процессов [9;С.53]», писал А.Лурия. В свое время М.Вебер говорил о том, что разум разрушается властью, а, следовательно, политическая составляющая может оказывать влияние не только на тематическое наполнение массового сознания, описываемого в теории дискурса, но и затрагивать основы самих механизмов мышления, меняя иерархию его компонентов. Подобная идея существует у Г.Маркузе и К.Мангейма. Основное понятие Г.Маркузе - это «одномерный человек», то есть человек, смотрящий на мир через призму одномерного сознания, навязанного ему СМИ и подчиненного нормам существующего общества. Подобное состояние сознания является результатом господства над человеком чуждых ему сил, определяющих его полную социальную детерминированность, следовательно,
исключающие свободу выбора.
У К. Мангейма та же мысль звучит в отношении подчинения сознания идеологии, что, в конечном счете, оборачивается его извращенными формами [10]. В теории личностных конструктов Дж. Келли, говорится о том, что человек, действуя в мире, является, по существу, пленником интерпретаций этого мира, и ему важнее не столько сам объективный факт, сколько значение, ему
придаваемое. При помощи конструктов человек сравнивает между собой явления и процессы объективного мира, но у каждого человека своя собственная система и количество конструктов. И чем их больше, тем более многомерна картина мира в видении того или иного субъекта.
Если обратиться к теории общественного мнения У. Липмана, то мы увидим отмеченную им характерную тенденцию, что между индивидом и социальной средой располагается некая псевдосреда в виде стереотипов информации, моделей поведения. Они в основном являются продуктом деятельности СМИ, выступающих своеобразной индустрией сознания. Поведение индивида является реакцией именно на эту псевдосреду [8]. Она представляет собой как бы более простую модель окружающего мира, которой массовое сознание может оперировать. Это некий гибрид, образованный путем сочетания человеческой природы и условий существования, диктуемых социумом.
При этом в современном обществе идут одновременно два разнонаправленных процесса: с одной стороны, внедрение информационных технологий привело к интеграции человеческого сообщества как социальной общности, связанной «всемирной паутиной», а с другой, к дезинтеграции социального и появлению «атомизированного» общества, представляющего собой совокупность сетевых, локальных общностей.
Как отмечает М.Кастельс, «именно сети
составляют новую социальную морфологию наших сообществ, а распространение «сетевой» логики, в значительной мере, сказывается на ходе и результате процессов, связанных с производством, повседневной жизнью, культурой и властью» [6;С.494]. Глобальное распространение
информации, ее количественный рост приводят к ситуации, когда один человек не может адекватно ее оценить. Часто ему приходится действовать, опираясь на мнения других людей. Отсюда -широкие возможности манипулирования обществом с помощью специально подобранной информации, навязывания ему целей идущих вразрез с собственными интересами. В результате человек из индивидуума превращается в
«дивидуума»,позволяющегося себе рассыпаться на отдельные фрагменты и собираться воедино с помощью теоретиков прогрессивной коммуникации, владеющих методами «шиз-анализа» [1].
Сетевые технологии нацелены на
формирование «индивидуализированной массы», фрагментированной в системе коммуникаций, где происходит постоянное появление и исчезновение «символических публик», способных к
коллективному восприятию, но не способных к интеракции, что создает ощущение переходящего характера социальных связей. Таким образом, мир мультимедиа становится населен как бы двумя различными популяциями: «взаимодействующей и включенной во взаимодействие, то есть, теми, кто способен выбирать свои мультинаправленые цепи
коммуникаций, и теми, кого будут снабжать ограниченным количеством заранее «упакованных» вариантов выбора» [7;С.351].
Особенно актуальным это становится в эпоху глобализации, являющимся своеобразным культурным землетрясением, эхо от которого затрагивает все сферы жизни. Так, по мнению П.Бергера, современность утверждается в виде своеобразных «пакетов» или матриц, в которых содержатся модели поведения и сознания. Часть этих матриц может быть разобрана и собрана в иной конфигурации без замедления процесса модернизации того или иного общества. Другие «пакеты» не могут быть разобраны без ущерба для их функционирования.
В первом случае речь идет о внешних связях между элементами, носящими скорее механический характер, в то время, как во втором случае можно говорить о внутренних или органических связях [2;С.19]. Между различными сферами культурной глобализации существуют, как противоречия, так и совпадения, причем, и на уровне элиты, и на уровне широких народных масс, что имеет значение при изучении политического сознания.
Последнее особенно важно, так как в стране могут оставаться анклавы, не подверженные процессу модернизации, что приводит к тому, что значительная часть населения той или иной страны живет в разных культурных пространствах и темпомирах.
Таким образом, главным аспектом
зарождающейся глобальной культуры становится индивидуализация, рассматриваемая как социальнопсихологический процесс, эмпирически проявляющийся в поведении и сознании людей независимо от идей, существующих по этому поводу. Но в отношении обществ и культур, не ориентированных на ценности индивидуализма, вероятно, можно говорить не только об анклавизации, но и о процессе атомизации, являющемся следствием распада классических общностей.
Направление социокультурных сдвигов формируется под влиянием, с одной стороны, изменения институциональной и социальногрупповой структур общества, а с другой — внешних факторов и, прежде всего, проникновения современной культуры Запада. Политическое сознание масс можно рассматривать в качестве связующего звена между изменениями, как в социокультурной, так и в институциональной сфере. То есть можно рассматривать изменения в культуре как порождение социетальных изменений, а можно в них самих усматривать фактор последних и, наконец, можно считать эти линии взаимосвязанными, но при этом неизменным остается одно: системы убеждений на массовом уровне и глобальные перемены тесно связаны.
Одним из глубинных уровней массового сознания, являются ценностные ориентации, выражающие исторически сложившееся отношение к своей семье, роду и, соответственно, к различным
элементам социальной структуры общества, то, что можно назвать культурным контекстом, и то, что, в значительной мере, формирует феномен менталитета. Кроме того, именно этот уровень связан с наиболее древними архетипическими представлениями, в наименьшей степени подвергающимися коррекции с помощью идеологического воздействия. Все это позволяет культуре выступать своеобразным защитным барьером, предохраняющим общество от разрушения, в то же время, она может стать и серьезным препятствием на пути трансформации, именно в силу своей защитной функции. Как замечает А.Турен, « в каждом из нас есть некая часть, которая участвует в играх инструментального и технологического порядка, и другая часть, которая закрыта или спрятана для всего того, что подавляется этим миром инструментальной национальности, включая культурные корни, личную идентичность, сексуальность и фантазию» [11;С.50].
Говоря о глобальных изменениях, чаще всего имеют в виду посткоммунистические трансформации. Однако, они являются частью еще более масштабных сдвигов. В передовых индустриальных обществах превалирующее направление развития в последнюю четверть века изменилось, и эти перемены настолько фундаментальны, что стали говорить о постмодернизационном развитии и
соответствующем ему комплексе ценностей и институциональной структуре.
Так, по мнению Р. Инглхарта в современном мире сформировались две социокультурные ориентации и соответствующие им системы ценностей и институтов: материалистическая и постматериалистическая [5]. При этом термин «постматериалист» в данном случае указывает на группу целей, акцентируемых после того, как люди достигли материальной, так называемой, «экзистенциальной» безопасности, и в отличии от «материалистов», не достигших этого уровня, они отдают приоритет самовыражению и качеству жизни. Таким образом, в обществах постмодерна происходит смещение приоритетов: смещение
акцентов с обеспечения выживания на субъективное благополучие. При этом возможна и обратная ситуация в случае разрушения «экзистенциальной» безопасности должен произойти откат в сторону материальных приоритетов.
Итак, в экономической области экзистенциальная безопасность ведет к усилению акцента на субъективном благополучии и качестве жизни, становящихся для многих более высокими приоритетами, чем экономический рост. Основные цели модернизации, экономического роста и экономических достижений в таком обществе по-прежнему остаются в ценностном смысле положительными, но их относительная значимость снижается. Более масштабные изменения происходят в политической сфере, где с восхождением ценностей постмодерна падает
уважение к власти и усиливается акцент на участии и самовыражении. Эти две тенденции способствуют: в авторитарных обществах -
демократизации, а в демократических обществах -развитию демократии участия. При этом в обществах постмодерна массовое участие в политике смещается с голосования на более активные и более проблемно-специфические формы. А в свободе выражения и политическом участии усматривается самоценность, а не просто возможность достижения экономической безопасности. Но и в том, и другом случае осложняются положение правящих элит. Последние массовые выступления по всему миру, от «арабской весны» до движения «захвати Уолл-стрит» явно показывают развитие данной тенденции.
При разрушении господствующей системы ценностей общественно значимые критерии оценки реальности девальвируются, возрастает
регулятивная роль стихийно складывающихся обыденных представлений, прочно закрепленных в массовом сознании, что, в свою очередь, ведет к рассогласованию между когнитивной и эмоциональной составляющей сознания, то есть к его внутренней противоречивости. Когда люди чувствуют, что под угрозой их выживание, они реагируют напряжением, стрессом это вызывает усилия по преодолению угрозы. Но высокие уровни напряжения могут становиться
дисфункциональными и даже опасными для жизни. Ответную реакцию человека на новые или угрожающие ситуации опосредует система его убеждений, помогая индивиду справляться со стрессом и формируя стратегию, которая может быть применена для преодоления угрозы. Если у человека есть система убеждений, обеспечивающая определенное чувство предсказуемости и контроля, это ослабляет стресс до уровня,
благоприятствующего поведению преодоления. При отсутствии такой системы убеждений люди испытывают ощущение беспомощности,
приводящее к поведению отступления, а не преодоления, что выражается в форме депрессии, фатализма, или девиантного поведения.
В ходе транзита сознание людей подвергается, так называемой, травме
трансформации, то есть социальной (культурной) травме.[12] Она проявляется в сознании людей дисфункциональными последствиями от коренных социальных изменений, драматично сказавшихся на их жизни. При этом важна даже не сама ситуация травмы а субъективное отношение к ней, то есть то значение, которое придает ей человек. Индивиды сами не выдумывают значения событий, а отбирают их из окружающей культуры, применяя их к потенциально травматическим событиям. Некоторые из этих интерпретаций описывают события как травматические. Другие
рассматривают воображаемые, объективно несуществующие события как травматические. А некоторые считают объективно травматические события нетравматическими. В результате в
обществе происходит дифференциация в оценке одних и тех же явлений разными группами, что приводит к взаимонепониманию и недоверию.
Следовательно, массовое сознание переходного периода будет отличаться своей иррациональностью, где на первый план выходят его наиболее подвижные компоненты: настроения и мнения. Этот процесс обычно сопровождается либо массовой политизированностью общества, либо социальной апатией.
Процесс политизированности в самом общем виде можно представить как тенденцию рассмотрения самой социальной массой своих социальных проблем через систему приемов и методов политики. Она наблюдается из-за повышенного участия индивидов в политической жизни. В такие периоды массовое политическое сознание выходит за рамки простого отражения политических отношений и становится
политизированным сегментом массового сознания в наиболее критические социальные периоды, заполняя практически все его содержание. Первоначальным толчком подобного процесса является подъем массовых настроений, как правило, оппозиционного характера, возникающий из-за невозможности реализации своих притязаний в рамках существующего социального порядка достаточно большим числом людей. Эти настроения становятся наиболее заметными при расхождении двух факторов: притязаний людей, связанных с общими для значительного множества массовыми потребностями и интересами, с одной стороны, и реальными условиями жизни, - с другой. Такое расхождение является симптомом кризиса
политического режима. Массовые настроения
служат основой при выработке соответствующего мнения, а оно является составной частью отношения населения, как в целом к политическому режиму, так и его отдельным институтам или персоналиям. В этом случае любой вопрос, касающийся
социального бытия, будет рассматриваться через призму политики, а именно неспособности институтов политической власти разрешить его в
рамках обычного функционирования социальной системы
Особенно явно это проявляется при политических кризисах, в ходе радикальных изменений социально-политической системы. В такие периоды происходит изменение логически организованной системы политических ценностей, ориентаций и приоритетов, фиксирующих некоторые существенные характеристики, которые присущи определенной группе исторически сложившихся структур политического сознания. То есть происходит разрушение того, что определяет тип политического сознания
Литература
1. Бард А., Зондерквист Я. №1ократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма / А.Бард, Я. Зондерквист. СПб., 2004. С. 205.
2. Бергер П. Культурная динамика глобализации / П. Бергер // Многоликая глобализация. М., 2001. С.19.
3. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального / Ж. Бодрийяр. Екатеринбург, 2000. С. 52.
4. Гидденс Э. Социология / Э. Гидденс. М., 1999. С.
483.
5. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества / Р. Инглхарт // Полис. 1997. № 4. С.6-32.
6. Кастельс М. Становление общества сетевых структур / М. Кастельс // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М.: Academia, 1999. С.494.
7. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс. М.: ГУ ВШЭ, 2000. С. 351.
8. Липман У. Общественное мнение / У. Липман. М., 2004.
9. Лурия А.Р. Язык и сознание / А. Лурия. М., 1979.
С. 53.
10. Мангейм. К. Идеология и утопия / К. Мангейм // Утопия и утопическое мышление. М., 1991.
11. Турен А. Социальные изменения двадцатого столетия / А. Турен // Социологическое обозрение. Том 2, № 4. 2002. С.50.
12. Штомпка П. Социальное изменение как травма / П. Штомпка // Социол. исслед. 2001. № 1, № 2.
Воронежский государственный технический университет
CHANGE THE MASS POLITICAL CONSCIOUSNESS IN CONDITION OF THE GLOBALIZATION
Y.V. Bespalov
Condition of the mass political consciousness are considered in article in condition of the globalization
Key words: mass political consciousness, value, political orientations, network society, social information, culture globalization
