CC BY
58УДК 339.9: 551.5 А.О. Кокорин1
ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА КАК ОСНОВА ПАРИЖСКОГО СОГЛАШЕНИЯ2
В статье рассматривается, как уровень научных знаний по проблеме изменения климата повлиял на содержание Парижского соглашения ООН. Описываются объективные сложности понимания физической основы антропогенного воздействия на климат, а также сложности трансформации долгосрочных прогнозов в практические действия на ближайшие годы [1]. Эти проблемы приводят к тому, что, признавая негативный и антропогенный характер изменений климата XXI в., крупнейшие страны не видят для себя большого риска от медленного снижения выбросов парниковых газов. До 2030 г. их устраивает стабильный уровень глобальных выбросов, без их снижения. Анализ данных последних лет показывает, что это реально, а сами глобальные выбросы уже практически вышли на «плато», в основном благодаря замене угля на газ и ВИЭ в Китае и США. В результате Парижское соглашение делает акцент на адаптацию к изменениям климата, а сфере выбросов оно представляет собой «паузу». В ближайшие 10-15 лет все страны действуют только на национальном уровне, без обязательных международных мер. В дальнейшем, если климатические риски и ущерб для крупнейших стран будут нарастать, для совместных мер могут быть сделаны поправки к соглашению с их последующей ратификацией.
Ключевые слова: изменения климата, выбросы парниковых газов, адаптация, Парижское соглашение.
Введение
Парижское соглашение Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) представляет собой рамочный документ о принципах глобальных действий. Однако, открывая новый этап мировой климатической политики, оно не является договоренностью об активных шагах по снижению выбросов парниковых газов антропогенного происхождения. Первичная роль принадлежит национальным действиям по конкурентоспособному высокотехнологичному развитию [2, 4]. Не вводится международных платежей за выбросы парниковых газов, страны даже не обязаны осуществлять их регулирование. Согласно соглашению достаточно лишь принимать внутренние меры, ведущие к меньшим выбросам, фактически это делается уже давно, в частности Россия предпринимает шаги по повышению энергоэффективности и успешно отчитывается в ООН.
Не является ли это следствием неуверенности стран в антропогенном характере изменений климата или недостаточного уровня знаний? На климатических переговорах в ООН все страны говорят о доверии к климатической на-
уке и выводам Межправительственной группы экспертов об изменении климата (МГЭИК) по физическим аспектам влияния человека на климатическую систему [3] и по их воздействию на природу [12]. Но крупнейшие страны не спешат следовать экономическим выкладкам МГЭИК, а также использовать все технические и финансовые ресурсы для скорейшего достижения долгосрочной цели Парижского соглашения [3].
Такая ситуация, во-первых, объясняется объективными сложностями понимания проблемы антропогенного воздействия на климатическую систему Земли. Во-вторых, неоднозначностью связи между будущими рисками и сегодняшними действиями, между глобальным ущербом и потерями своей страны. В итоге многие специалисты в области финансов и энергетики видят лишь экономическую сторону Парижского соглашения и высказывают подозрения, что иной стороны нет вообще, что твердой физической основы у данной договоренности не существует.
Основа есть, но убедиться в этом можно лишь обратившись к специальной научной литературе по физике атмосферы и океана. Поэтому первой задачей данной статьи является краткое изложение основы, ориентированное на
1 Алексей Олегович Кокорин - директор программы «Климат и энергетика», Всемирный фонд дикой природы (WWF), к.ф.-м.н., e-mail: yakokorin@wwf.ru
2 Работа выполнена по проекту WWF России и РАНХиГС «Анализ экономических аспектов реализации Парижского климатического соглашения ООН».
объективные сложности понимания физической проблемы и перехода к практическим действиям. Именно они обусловили акцент Парижского соглашения на адаптацию и слабость действий по выбросам. Рассмотрение показывает, что крупнейшие страны пока не видят для своей территории и своего бизнеса сильных климатических угроз на ближайшие десятилетия, на период обычного горизонта экономического планирования. Также важно, что, несмотря на отсутствие действий ведущих стран, специально направленных на снижение выбросов, они более не растут. Их динамика определяется не Парижским соглашением, а глобальным трендом на высокотехнологичное развитие в широком смысле слова, включая большее использование газа и ВИЭ. Однако стабилизация выбросов не означает, что они пойдут вниз: вероятнее, что будут на одном уровне до 2030 года.
Сложности понимания физической основы антропогенного воздействия на климатическую систему
Особенностью очень небольшого, но существенного антропогенного усиления естественного парникового эффекта является то, что его главная фактологическая база обычному человеку не видна в принципе3.
Видимые глазу факты относятся только к приземному слою атмосферы (температура, осадки, ветры и т.п.), снежному и ледовому покрову. Росгидрометом публикуются детальные данные, карты изменения среднегодовой, сезонной и месячных температур за последние 40 лет и т.п. [7]. Вывод однозначен - рост температуры велик и гораздо больше погрешности измерений, он никак не может быть объяснен искусственными эффектами некорректного расположения метеостанций, недостатком или неполной обработкой данных. Однако пространственная и временная изменчивость очень велика, размах отклонений температур от нормальных значений (средних за период с 1961 по 1990 гг.) достигает 20 °С, в то время как рост средней темпера-
туры за последние 40 лет составил только 1,8 °С [7], рис. 1. Говоря об атмосфере, более корректно вести речь не о глобальном потеплении, а об изменении климата. Оно очень наглядно проявляется в росте числа и интенсивности опасных метеорологических явлений (сильных осадков, аномальных температур, штормовых ветров и т.п.). За последние 15-20 лет их число возросло с 150-250 до 500-550, в 2016 г. их было 590, подчеркнем, что это все явления, а не только нанесшие ущерб (они учитываются отдельно), что эффект нельзя списать на бесхозяйственность или некорректность рядов наблюдений [7].
К видимым явлениям также нужно отнести сокращение снежного и ледового покрова Арктики [7] и изменения в Антарктике. Они вызваны однотипными изменениями циркуляции атмосферы, но приводящими к разным трендам (усиление меридионального переноса воздушных масс ведет к таянию Арктики, но сохранению морских льдов в Антарктике). К видимым эффектам можно отнести и данные о приходе и уходе ледниковых периодов, полученные на антарктической станции «Восток» [1].
Однако все перечисленное еще не является доказательством антропогенного воздействия. Такие изменения и колебания были и в прошлом, хотя по сравнению с XX в. аномальные явления стали чаще и сильнее. Все соглашаются с ролью человека в изменении микроклимата - в мегаполисах и окрестностях крупных водохранилищ, но далеко не все согласны поверить в антропогенное глобальное потепление, особенно в холодную погоду. Из внимания ускользает, что закон сохранения энергии применим лишь ко всей климатической системе Земли в целом, а не к конкретному городу, или даже к приземному слою воздуха на всей планете. Энергический разбаланс есть, но он гораздо глубже в прямом смысле слова.
Первый невидимый глазу аргумент - повышение теплосодержания верхних сотен метров всех океанов. По энергетике процесса оно несоизмеримо больше любых изменений в атмосфере [1, 15]. Именно благодаря этому факту можно
3 Ниже дается очень краткое изложение фактов, предполагающее, что читатель может обратиться к базовым первоисточникам. Под ними понимаются публикации в профильных научных журналах, систематизированные прежде всего в специальных обзорах Росгидромета - двух всеобъемлющих докладах [1, 6], ежегодных докладах [7], а также аналогичных материалах Всемирной метеорологической организации [15].
1 - отклонения среднегодовой температуры от средних значений за 1961-1990 гг.;
2 - 11-летнее скользящее среднее;
3 - линейный тренд за 1976-2016 гг. с 95%-й доверительной полосой; Ь - коэффициент тренда, D - вклад тренда в суммарную дисперсию.
Рис. 1. Температура приземного слоя воздуха на территории России
в 1936 -2016 гг. [7]
1 - трехмесячные значения (по октябрь-декабрь 2016 г.);
2 - среднегодовые значения по 2016 год.
Рис. 2. Рост теплосодержания верхнего слоя Мирового океана (0-700 м) по отношению к 1955-2006 гг. [15]
говорить, что идет глобальное потепление - разбаланс в сторону большей энергии, рис. 2. Если теплосодержание главного, океанского, звена климатической системы растет, то факт потепления остается неизменным даже в гипотетическом случае охлаждения всей атмосферы.
С другой стороны, источником тепла является тропосфера, где имеет место второй базовый эффект - беспрецедентный рост концентрации СО2, которого не было как минимум миллион лет. Более того, изотопный анализ неопровержимо свидетельствует, что рост преимущественно вызван сжиганием ископаемого топлива [1, 11]. К этому можно добавить понижение температуры стратосферы [7]. Оно характерно именно для усиления парникового эффекта («пленка» толще), в случае солнечных причин изменения температуры в тропосфере и стратосфере одно-направлены, как уже бывало ранее.
В масштабе отдельных лет и десятилетий большую роль играют естественные факторы -солнечные и океанские вариации, извержения вулканов. Все они, равно как и антропогенное загрязнение атмосферы аэрозольными частицами, сажей, озоном и др., детально анализируются и численно сопоставляются с усилением парникового эффекта [1, 6, 11]. В сочетании с хорошо изученным парниковым эффектом как таковым (важен учет его спектральных особенностей, в частности по водяному пару - главному парниковому газу атмосферы) все это однозначно говорит о том, что в долгосрочном масштабе ХХ-ХХ1 вв. мы встретились со значительным антропогенным глобальным потеплением [1, 6, 11].
Принципиально важно, что долгосрочный антропогенный эффект накладывается на естественные вариации различного временного масштаба. При извержениях вулканов с заносом аэрозолей в стратосферу в течение 1-3 лет наблюдается глобальное похолодание на 0,1-0,2 °С. В случае солнечных вариаций в те или иные десятилетия XXI в. возможно глобальное похолодание на 0,2-0,3 °С. Океанские вариации могут обуславливать сильные региональные эффекты, например, хорошо видна примерно 5-летняя периодичность морских льдов в Арктике [7]. Одна-
ко в глобальном масштабе их действие нивелируется. Даже сильное Эль-Ниньо4 с перекачкой огромного количества энергии из океана в атмосферу, наблюдавшееся в 2015-2016 гг., привело к относительно небольшому скачку глобальной температуры приповерхностного слоя воздуха и уменьшению общего теплосодержания океана. В краткосрочном плане это очень сильный эффект, см. рис. 1 и 2. В 2017-2018 гг. по температуре тропосферы будет похолодание, что может вызвать немало идей об окончании глобального потепления в средствах массовой информации, но о смене долгосрочной тенденции речи быть не может. При осреднении естественных эффектов на все столетие они значительно уступают антропогенному тренду [1, 6, 11].
Сложности перехода от долгосрочных глобальных прогнозов к практике
Есть три обстоятельства, которые принципиальным образом тормозят принятие решений по снижению антропогенного воздействия на климатическую систему Земли.
1. Временной лаг между снижением выбросов и уменьшением негативных последствий, например, засух, наводнений, горимости лесов и т.п. Независимо от действий мирового сообщества (термоядерная война не рассматривается) изменения климата в течение 30-40 лет уже предопределены накопленной концентрацией СО2 в атмосфере и инерцией океана. Снижая выбросы в 2020-2040-е годы, мировое сообщество облегчает жизнь будущих поколений: от снижения зависит интенсивность опасных метеорологических явлений, подъем уровня океана, таяние арктических льдов и многолетнемерзлых пород и др., но только во второй половине XXI в. и далее. Фактически речь идет о том, чтобы избежать худших вариантов будущего развития событий [1, 11, 12].
2. Географическая неравномерность эффекта. На вторую половину XXI в. четыре различных сценария - проекций отклика климатической системы на различную динамику антропогенных выбросов парниковых газов - дают разный
4 Течение Эль-Ниньо (исп. El Nino - «малыш, мальчик»), или Южная осцилляция (англ. Southern Oscillation, SO) - колебание температуры поверхностного слоя воды в экваториальной части Тихого океана.
прогноз. В худшем случае сильно негативных эффектов много (проекция ЯСР 8.5, что соответствует росту температуры к 2100 г. на 4-5 °С от доиндустриального уровня), рис. 3. Например, чрезвычайная пожароопасность лесов Сибири, сильнейшие засухи в засушливых странах, затопление низменных территорий и т.п. [1, 12]. При этом эффекты очень неравномерны географически. Для больших стран они, как правило, охватывают лишь часть территории и оставляют возможность для маневра. В менее драматических проекциях, при росте глобальной температуры на 3 °С, пространственные различия по общему эффекту не слабее. Ряд малых стран, особенно тропических островных государств, низменных прибрежных или засушливых районов попадают под очень сильный удар. В то же время большая часть территорий крупнейших стран испытывает относительно небольшие проблемы, которые могут быть сглажены мерами адаптации [5, 10].
3. Значительная неопределенность прогнозов. В научных публикациях все предположения и условия прогнозов тщательно описываются, предельно корректно используются термины «определенно», «вероятно» или «возможно» [1, 11, 12]. Часто дается широкий диапазон оценок. Например, говорится, что повышение уровня Мирового океана в XXI в. составит от 50 см до 1 метра, а в XXII в., возможно, увеличится до 3 метров. При этом, как правило, указывается, что есть научные работы, показывающие возможность более сильных эффектов, в частности, повышения на 5 метров и более (в случае разрушения западно-антарктических шельфовых ледников и ускоренного таяния ледового щита Гренландии). Три, а тем более 5 метров, - это серьезная опасность, хотя и сильно отличающаяся от алармистских проекций затопления крупных городов Европы. Однако, будучи изложенной в академическом стиле и лишь как верхняя граница оценок, дает политикам немалую «свободу». Заметим также, что в публикациях по физике антропогенного воздействия в принципе не содержится каких-либо прикладных выводов экономического характера. В итоге образуется люфт для принятия решений за пределами климатической науки - на экономическом и политическом уровне.
Влияние оценки климатических рисков на Парижское соглашение
Главная новая черта соглашения - признание адаптации глобальной задачей, равной по значимости снижению выбросов, - не случайна. Расчеты, делающиеся страховыми компаниями, говорят о большом и растущем ущербе от аномальных климатических явлений для США и других развитых стран. Однако это далеко не полная картина, так как страховое покрытие остальной части мира несоизмеримо ниже. В натуральном выражении главная часть ущерба от изменений климата уже приходится и будет приходиться на развивающиеся страны Африки, Азии и Латинской Америки [14].
Осознание ситуации с адаптацией - главный идеологический результат Парижского соглашения. В 2010-2014 годах финансирование мер адаптации в развивающихся странах по различным международным каналам выросло с 4,5 до 25 млрд долл. в год, а до 2030 г. прогнозируется рост ежегодных расходов до 140 млрд [14]. Если выбросы парниковых газов не будут сильно снижаться, то во второй половине века на адаптацию потребуется до 500 и более млрд долл. в год. Альтернатива - невозможность проживания людей на больших территориях Африки и Азии и переселение десятков, а, возможно, и сотен миллионов человек.
Ситуация со снижением выбросов более неопределенна. До конференции в Париже крупнейшим странам нужно было выяснить, какой может быть траектория глобальных выбросов до 2030 г., и убедиться, что такая динамика ведет к относительно небольшим для них рискам и потерям. Нужно было посчитать, что произойдет, если все страны мира при решении уже стоящих перед ними задач будут делать выбор в пользу более высокотехнологичных решений. Под задачами здесь понимаются экономическое развитие, продвижение за рубеж своих технологий, геополитические устремления (например, к независимости от импортируемых энергоносителей), чистота воздуха (там, где его загрязнение достигло неприемлемых уровней, например, в Китае), рабочие места, ликвидация бедности и т.п. Задачу снижения выбросов как первичного драйвера своих внутренних планов страны
практически не ставят. Это возможно только после признания необходимости снижения выбросов как самоцели [2]. Пока же речь идет о том, что власти побуждают бизнес к ускоренному освоению новых технологий, которое чисто коммерчески, вероятно, и так было бы выгодно, но несколько позже. В целом картина примерно следующая: эти действия выгодны, скажем, 1 млн компаний и организаций по всему миру (цифра условная), связывающим свой бизнес с ускоренным обновлением технологий, но не выгодны 0,5 млн компаний, которым было бы выгодно «заморозить» ситуацию. Первые выигрывают, но вторые оказывают немалое сопротивление, обвиняя «Париж» в заговоре, нацеленном на то, чтобы люди «выбросили старое, чтобы купить новое и дать прибыль его производителям».
В 2014-2015 гг. ЕС, США, Япония и другие развитые страны приложили максимум усилий, чтобы добиться от Китая, Индии, Бразилии, ЮАР, Мексики и других крупнейших развивающихся стран данных о траекториях их выбросов парниковых газов при ускоренном уходе от старых технологий и внедрении новых. Состоялось несколько раундов двусторонних переговоров, после чего на основании сценариев взаимовыгодного развития страны определили свои параметры по парниковым газам до 2025-2030 года. Полученные цифры имеют глубокую экономическую основу, в частности, трансформацию энергетики в сторону большего использования газа и ВИЭ. Поэтому решение Президента США о выходе из Парижского соглашения не столь существенно. Многие компании, города, штаты США неслучайно заявили, что не будут менять своих планов. Сейчас выбросы США примерно на 17% ниже, чем в 2005 г., и идут вниз. В Париже Соединенные Штаты обещали к 2025 г. снизить их на 26-28% по сравнению с уровнем 2005 года. Роль задуманных бывшей администрацией США специальных мер по стимулированию технологий, которые, вероятно, не будут реализованы, относительно невелик. Ожида-
ется, что в 2025 г. выбросы будут примерно на 24% ниже 2005 г., причем с неизменным нисходящим трендом. Поэтому с точки зрения глобальной долгосрочной динамики выбросов ситуация не меняется.
В Парижском соглашении обещания стран получили название «вкладов». Для более слабых стран типично наличие нескольких вариантов «вкладов» - в зависимости от того, будут ли привлечены внешние инвестиции или нет5. Россия в своем «вкладе» планирует развиваться без роста выбросов, что хорошо соответствует последней редакции энергетической стратегии на период до 2035 г. [8]. Важно подчеркнуть, что «вклады» не являются международными обязательствами. Это один из принципов Парижского соглашения, жестко отстаиваемый крупнейшими развивающимися странами.
«Вклады» идентичны национальным целям стран на 2025 или 2030 год. Каждая страна обязана иметь цель и подать в ООН информацию о ней, но предметом переговоров в ООН цели не могут быть в принципе. Россия планирует принять национальную цель в 2020 году6. Обещанные в Париже значения - лишь возможный ее вариант, который может быть изменен. После подачи принятой страной национальной цели («вклада»), согласно Парижскому соглашению, ее можно корректировать только в сторону снижения выбросов, также цель на 2035 г. должна подразумевать меньшие выбросы, чем цель на 2030 год и т.д. Поэтому правку данных в Париже обещаний уже сделали немало стран, например, Аргентина и Канада, но для глобальной динамики выбросов это несущественные изменения. Также принципиально, что страны не обязаны вводить какие-либо платежи или регулирование выбросов, требуются лишь внутренние меры, ведущие к снижению выбросов. О таких мерах Россия и другие страны успешно отчитываются каждые два года. Таким образом, в смысле выбросов, Парижское соглашение очень слабое. Ничего нового делать не надо, так как крупнейшие страны вполне устраивает нынешняя динамика.
5 Вся информация имеется на сайте РКИК ООН (специальный портал по «вкладам» стран в глобальные усилия, в частности - по снижению выбросов парниковых газов). URL: http://unfccc.int/focus/indc_portal/items/8766.php.
6 Распоряжение Правительства РФ №2344-р от 03.11.2016 «План реализации комплекса мер по совершенствованию государственного регулирования выбросов парниковых газов и подготовки к ратификации Парижского соглашения, принятого 12 декабря 2015 г. 21-й сессией Конференции сторон Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата».
1 - данные о выбросах в 1990 -2016 гг. (ширина линии примерно соответствует диапазону неопределенности);
2 - «базовый» сценарий, диапазон неопределенности на 2030 г. - 58,5-68,5 млрд т, на 2050 г. -70-90 млрд т;
3 - цели стран по Парижскому соглашению на 2025-2030 годы («безусловные» - без финансовой помощи развивающимся странам) и экстраполяция тренда на 2050 год;
4 - цели стран по Парижскому соглашению на 2025-2030 годы («условные» - с финансовой помощью развивающимся странам) и экстраполяция тренда на 2050 год;
5 - «путь 2 °С» - достижение долгосрочной цели Парижского соглашения, диапазон неопределенности на 2030 г. - 31-44 млрд т, на 2050 год - 18-28 млрд т.
Источник: расчеты автора по данным [11, 14].
Рис. 3. Траектории глобальных выбросов парниковых газов до 2030 г. в сравнении с путями роста глобальной температуры приземного слоя воздуха
к концу XXI века
ИКЕР и ряд других организаций сделали расчеты общего результата всех «вкладов» [5, 13]. Получилось, что планы на период до 2030 г. означают стабильный уровень глобальных выбросов, а его экстраполяция на XXI в. ведет мир по пути 3 °С с диапазоном от 2,7 до 3,3 °С (к 2100 г. нижний слой атмосферы на 2,7-3,3 °С теплее доиндустриального уровня). Диапазон зависит как от неопределенностей расчетов климатических параметров, так и от наличия или отсутствия у ряда развивающихся стран финансовой поддержки. Траектория без поддержки названа «безусловной», а с поддержкой - «условной», рис. 3.
Конечно, средняя температура - лишь некий индикатор, но за ним кроются серьезные последствия - засухи, наводнения, шторма, затопление низменных территорий и т.п. В сумме парижские обещания развеяли опасения худшего развития событий - пути 4-5 °С, для которого прогнозы очень негативны [1, 12, 13, 14]. Страны
сумели существенно отойти от сценария «бизнес как обычно» (BAU), на 2030 г. оценки говорят об отклонении в 10-15%. Три, а не 4 °С означает, что крупнейшие страны будут подвержены не столь сильным климатическим рискам и понесут гораздо меньшие расходы на адаптацию [10, 12]. Однако при следовании путем 3 °С потери более 100 небольших развивающихся стран очень серьезны. На обширных территориях, где и сейчас есть дефицит воды, ситуация ухудшится. Низменные территории, малые островные государства сильно пострадают от наводнений, нагонных явлений, подъема уровня Мирового океана. В особенно тяжелом положении оказались малые островные государства, для их спасения нужен путь 1,5 °С [11, 13].
Поэтому в Парижском соглашении заложен обязательный пересмотр национальных целей каждые 5 лет, чтобы приближаться к менее 2 °С, что заявлено как цель соглашения на
XXI век. При этом ничего не говорится о том, насколько каждые 5 лет цели усиливаются - возможно, совсем символически.
Реально ли удержаться на «плато» глобальных выбросов?
Вопрос приближения к 2 °С будет более актуален в 2023-м и 2028-м годах, когда в РКИК ООН намечено подведение итогов глобальных действий. До конца 2018 г. предстоит лишь выработать правила данного процесса (не выходя за рамки принципов соглашения, то есть без оценки национальных целей, а лишь обрисовывая общую картину). Сейчас более актуален вопрос об удержании глобальных выбросов на «плато».
Мировое энергетическое агентство (МЭА), World Resource Institute (WRI) в 2017 г. сообщили о практической неизменности выбросов СО2 от сжигания ископаемого топлива, производства цемента и других промышленных процессов в 2013-2016 годах [9]. Они представляют собой 2/3 всех глобальных антропогенных эмиссий парниковых газов. При этом рост остальных выбросов либо маловероятен, либо несущественен по абсолютной величине. В развитых странах площадь лесов стабильна, а в развивающихся темпы сведения лесов снижаются. Ожидать существенного роста выбросов метана маловероятно, так как рост эмиссий от животноводства, отходов и выращивания риса ниве-
лируется их снижением при операциях с газом, нефтью и углем [11].
Когда в 2008-2009 годах выбросы СО2 пошли вниз (здесь и далее имеются в виду выбросы без учета лесного и сельского хозяйства), это объяснялось глобальным экономическим кризисом. В 2010 г. они вернулись на прежнюю траекторию долгосрочного роста с 2000 г., см. рис. 4. Однако затем произошло кардинальное изменение - мировой ВВП стал расти при неизменных выбросах СО2.
2015-2016 годы были очень теплыми, так как наряду с общим трендом потепления сказалось влияние Эль-Ниньо - «перекачка» накопленного в южной тропической части Тихого океана тепла в атмосферу. При этом гораздо сильнее был рост температур в южных широтах [15], расход электроэнергии на кондиционирование возрос и компенсировал снижение затрат на отопление в северных странах.
В 2016 г. в Китае выбросы СО2 снизились на 1%, что во многом явилось следствием снижения спроса на уголь [9], а экономика выросла на 6,7%. Наблюдался рост ВИЭ, атомной энергетики и потребления газа как альтернативы углю. Сильной движущей силой перехода с угля на газ в промышленности и ЖКХ также стала необходимость снизить загрязнение воздуха. Две трети роста спроса на электроэнергию, который составил 5,4%, было покрыто за счет неуглеродных источников. Именно в использовании газа в «угольных» странах, прежде всего Китае и
К
\ \ J у _ V /\\
, \ /I \ \ ' / х 1 \ 4 --
\ / \ ^ J \
\1 J \
\ \ 1 \ /ч
\ 1 II \/ \
\ К11 \
¿(too 2ш>2 2004 20116 гооА/юЮ 2012 2114 2016
Рост ВВП в мире в целом
■Изменение глобальных выбросов СО,
Рис. 4. Сопоставление выбросов СО2 от сжигания ископаемого топлива и производства цемента и экономического роста в мире в целом в 2000-2016 гг., в % изменения
от предыдущего года [9]
Выбросы СО2 в крупнейших странах и в мире в целом в 2015 году7
Страны Доля в глобальных выбросах СО2 (оценка на 2015 г.), % Изменение выбросов СО2 в 2015 г. (оценка) %
Мир в целом 100 -0,1
Группа 20 82 -0,5
Страны, не входящие в Группу 20 18 +3
Китай 29 -0,7
США 14 -2,6
ЕС-28 10 + 1,3
Индия 7 +5,1
Россия 5 - 3,4
Япония 3,5 - 2,2
Индии, содержится важнейший потенциал снижения выбросов СО2 (в Индии доля газа лишь около 5%).
В США в 2016 г. выбросы СО2 снизились на 1,7%, а экономика выросла на 1,6%. Сланцевый газ и ВИЭ значительно потеснили уголь, потребление которого в 2016 г. снизилось на 8,6%. При этом потребление газа возросло на 0,9%, а нефтепродуктов на 1,1%. Снижение выбросов достигнуто за счет снижения углеродоемкости энергетики, с 2005 г. более чем на 25%, в 2016 г. выбросы СО2 в электроэнергетике снизились на 5%. В угольной энергетике с 2010 г. закрылись более 250-ти станций, что объясняется экономическими причинами, причем этот процесс продолжается и в 2017 году.
В других странах процесс замены угля на газ, ВИЭ и атомную энергию не столь существенен для глобальной динамики СО2. В ЕС выбросы СО2 в 2016 г. практически не изменились, спрос на газ вырос на 8%, а на уголь снизился на 10%. ВИЭ в ЕС играют важную роль, но она меньше угольно-газового фактора. В целом 20 крупнейших стран дают более 80% всех выбросов СО2, см. таблицу. В них в целом в 2015 г. снижение выбросов составило 0,5%, в то время как в мире в целом выбросы уменьшились на 0,1%.
В иной ситуации находятся более мелкие развивающиеся страны, где в целом в 2015 г. выбро-
сы выросли на 3%. В большинстве из них идет процесс первичной индустриализации, когда новое производство не сменяет старое, а возникает впервые. В России выбросы СО2 не имеют тенденции к росту, но снижение тоже не прогнозируется, в кризисном, 2015 г., ситуация была нетипична [8].
Рассмотрение представленных в РКИК ООН стратегий низкоуглеродного развития ряда ведущих стран на период до 2050 г. говорит о большой разнице в действиях до и после 2030 года8. Радикальные действия отодвигаются на более отдаленную перспективу, на иной этап глобальных действий. 2030 г. - некий рубеж и новый этап Парижского соглашения, когда, возможно, к нему будут приняты поправки, стимулирующие ускоренное снижение выбросов. Заметим, что иного способа изменить соглашение, кроме поправок, нет, а сами поправки подлежат новой ратификации и вступают в силу только для ратифицировавших их стран.
Заключение
Парижское соглашение в целом адекватно отражает уровень научных знаний по проблеме изменения климата. Его долгосрочная цель учитывает интересы наиболее слабых и уязви-
7 Database Edgar. Trends in global CO2 emissions; 2016 European Commission, Joint Research Centre. 86 pp. URL: http://edgar.jrc.ec.europa.eu or http://www.pbl.nl/en/trends-in-global-co2-emissions
8 UNFCCC, 2017. United Nations Framework Convention on Climate Changes. Official documents and decisions, including the Paris Agreement. National reports with information on greenhouse gas emissions. INDC Portal. NDC Registry. Long-term Strategies. URL: http://unfccc.int/2860.php
мых стран, местностей и групп населения, но на ближайшие 10-15 лет реализация договоренности соответствует взглядам лишь крупнейших государств.
В соответствии с обещаниями стран на период до 2030 г., которые они дали в Париже, глобальные выбросы парниковых газов выходят на «плато». Данные последних лет показывают, что оно уже достигнуто, а удержание стабильного глобального уровня совершенно реально даже без специальных мер по снижению выбросов. Однако такая траектория ведет к росту температуры к концу века не на 2, а на 3,3 °С. Это приемлемо для крупнейших стран мира (по крайней мере на ближайшие 10-15 лет), но не удов-
летворяет более слабые и уязвимые государства. О глобальной динамике выбросов после 2030 г. пока судить преждевременно. Это зависит как от понимания рисков и ущерба от изменений климата для крупнейших стран, так и от экономических параметров использования различных источников энергии.
С точки зрения решения климатической проблемы как таковой, Парижское соглашение - договоренность об отсрочке активных глобальных действий по снижению выбросов парниковых газов, компенсированное обширной финансовой помощью развивающимся странам в их адаптации к негативным эффектам.
ЛИТЕРАТУРА
1. Второй оценочный доклад Росгидромета об изменениях климата и их последствиях на территории РФ. M.: Росгидромет. 2014. 1008 с. URL: http://www.meteorf.ru/product/climat/
2. Кокорин А.О. Новые факторы и этапы глобальной и российской климатической политики // Экономическая политика. 2016. Т. 11. № 1. С. 15-176. URL: http://www.ep.ane.ru/pdf/2016-1/ kokorin.pdf
3. Кокорин А.О. Ущерб и прямые риски от изменения климата как основа Парижского соглашения ООН // Экологический ежегодник. 2016. № 9. С. 14-26. URL: http://www.ecology-science. com
4. Кокорин A.O. Прямое и косвенное влияние Парижского соглашения на выбросы парниковых газов // Аналитический вестник Совета Федерации РФ. 2017 № 6 (663). С. 15-22. URL: http://www. council.gov. ru/activity/analytics/ analytical_bulletins/79345/
5. Кокорин A.O. Анализ факторов и последствий быстрой ратификации Парижского соглашения ведущими странами и его вступления в силу // Использование и охрана природных ресурсов в России, 2017. № 2 (150). С. 97-100. URL: http://priroda. ru/lib/detail.php?ID =11741
6. Оценочный доклад Росгидромета об изменениях климата и их последствиях на территории РФ. M.: Росгидромет. 2008. Т. 1, Изме-
нения климата, 227 с. Т. 2, Последствия изменений климата, 288 с. URL: http://climate2008.igce. ru/v2008/htm/index00.htm
7. Росгидромет. Доклад об особенностях климата на территории РФ за 2016 год. M.: Росгидромет. 70 с. URL: http://www.meteorf.ru/ product/climat/
8. Энергетическая стратегия России на период до 2035. Министерство энергетики РФ, проект от 01.02.2017. URL: http://minenergo.gov. ru/node/1920
9. IE A, 2017. IE A finds CO2 emissions flat for third straight year even as global economy grew in 2016. URL: http://www.iea.org/newsroom/ news/2017/march/iea-finds-co2-emissions-flat-for-third-straight-year-even-as-global-economy-grew. html
10. IMF 2016: Mai Farid, Michael Keen, Michael Papaioannou, Ian Parry, Catherine Pattillo, Anna Ter-Martirosyan. After Paris: Fiscal, Macroeconomic, and Financial Implications of Climate Change. IMF SDN/16/01, January 2016, 46p.
11. IPCC, 2013: Climate Change 2013: The Physical Science Basis. Contribution of Working Group I to the Fifth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change/ T.F. Stocker , D. Qin, G.-K. Plattner, M. Tignor, S.K. Allen, J. Boschung, A. Nauels, Y. Xia, V. Bex,
P.M. Midgley (eds.). Cambridge, United Kingdom and New York, USA: Cambridge University Press. 1535 p. URL: www. ipcc. ch
12. IPCC, 2014: Climate Change 2014: Impacts, Adaptation, and Vulnerability. Part B: Regional Aspects. Contribution of Working Group II to the Fifth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change / V.R. Barros, C.B. Field, D.J. Dokken, M.D. Mastrandrea, K.J. Mach, T.E. Bilir, M. Chatterjee, K.L. Ebi, Y.O. Estrada, R.C. Genova, B. Girma, E.S. Kissel, A.N. Levy, S. MacCracken, P.R. Mastrandrea, L.L. White (eds.). Cambridge, United Kingdom and New York,
USA: Cambridge University Press. 688 p. URL: www. ipcc. ch
13. UNEP 2015. The Emissions Gap Report 2015. Nairobi, Kenya: United Nations Environment Programme. 97 p.
14. UNEP 2016. The Adaptation Finance Gap Report 2016. United Nations Environment Programme (UNEP), Nairobi, Kenya. URL: http://www.unep.org/climatechange/adaptation/ gapreport2016/
15. WMO, 2017. World Meteorological Organization Statement of the State of the Global Climate in 2016. WMO-No. 1189 Geneva, 28p.
Поступила в редакцию 03.07.2017 г.
A.O. Kokorin9
CLIMATE CHANGE AS BASIS OF THE PARIS AGREEMENT
The article deals with impact of the level of scientific knowledge on climate change on content of the UN Paris Agreement. Intrinsic complications in understanding of the physical basis of the anthropogenic influence on climate are considered as well as complications in transformation of long-term prognoses to practical measures in coming years. In the result largest countries recognizing negative and anthropogenic nature of climate change in the XXI century do not see very serious own risks from slow global greenhouse gas emission reduction. They are contented by stable level of the global emission without decrease by 2030. Analysis of data of the last years reveals that stable level is quite probable. Global emission is already practically on a plateau mainly due to replace of coal by gas and renewables in China and USA. In the result the Paris Agreement emphasizes adaptation to climate changes, while in mitigation the agreement could be considered as a «pause». In the next 10-15 years all countries will act only on the national level without mandatory international measures. Hereafter if climatic risks and losses for largest countries will grow up, amendments to the agreement on measures could be made with subsequent ratification.
Key words: Climate changes, greenhouse gas emissions, adaptation, Paris Agreement.
9 Alexey O. Kokorin - Director of the program «Climate and energy», WWF-Russia, PhD, e-mail: yakokorin@wwf.ru
