CC BY
125
Коммуникативные исследования. 2015. № 2 (4). С. 16-30.
УДК 81’27
В.И. Карасик Волгоград, Россия
ИЗМЕНЕНИЕ ВНЕШНОСТИ КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ СЮЖЕТНЫЙ ТРИГГЕР
Рассматривается сюжетный мотив «изменение внешности» как единица нарратива применительно к сказкам и художественным фильмам. С позиций прагматики построения текста такие единицы выступают в качестве триггеров, т. е. смысловых образований, определяющих развитие событий. Изменение внешности представлено тремя основными разновидностями: 1) изменение собственной внешности, 2) изменение чужой внешности, 3) имитация изменения. Выделяются цели таких изменений - это получение удовольствия, выгоды, выполнение задания (в первом случае), испытание, наказание, вознаграждение (во втором случае), раскрытие сути человеческой природы и высмеивание пороков (в третьем случае). Изменение собственной внешности проявляется в вариантах превращения в невидимку, в знакомого и незнакомого человека либо другое существо. Обычно такое изменение оценивается критически, поскольку предполагает обман или розыгрыш.
Ключевые слова: нарратив, сюжетный мотив, прагматика сюжета, изменение внешности, лингвокультурология.
Сюжет - алгоритм повествования - рассматривается в филологии с различных позиций. Во-первых, определяются характеристики сюжета с точки зрения нарратологии - конститутивные признаки события, отличие повествования от описания и рассуждения, соотношение события и факта, сюжета и фабулы, префигурации, конфигурации и рефигурации [Рикёр 1998; Шмид 2003; Тюпа 2009]. Во-вторых, выявляются персонажные особенности сюжета [Пропп 1928; Новик 2001]. В-третьих, устанавливаются единицы сюжета [Томашевский 1999; Мелетинский 1994; Неклюдов 2004; Силантьев 2004]. Е.М. Мелетинский, выделяя единицы сюжетного языка мировой литературы, подчёркивает их архетипическую природу. Представляется обоснованной позиция И.В. Силантьева, предлагающего рассматривать такие единицы, обычно именуемые сюжетными мотивами, в семиотическом аспекте. В таком случае их содержательные характеристики - это семантика (или повторяющаяся тематика] ключевых моментов повествования в разных произведениях, их синтактика -соотношение этих единиц друг с другом, их комбинаторика и интертекстуальные связи, их прагматика - это функциональное назначение таких
© В.И. Карасик, 2015
В.И. Карасик
17
единиц в тексте, состоящее в развитии авторских идей, характеристике персонажей и воплощении тех или иных ценностей культуры. Терминологически сюжетные мотивы можно было бы дифференцировать в семиотическом плане как топики (повторяющиеся темы], траверсы (пересечения) и триггеры (спусковые крючки]. Данная работа посвящена ценностно-функциональным сюжетным характеристикам изменения внешности персонажа.
Соотношение внешности и внутреннего содержания явлений всегда интересовало людей. С давних времён было замечено и отражено в пословицах, что внешность бывает обманчивой, но вместе с тем внутренние свойства так или иначе находят выражение. Философы осмысливают эту проблему в категориальной диаде «сущность и явление», противопоставляя устойчивое и изменчивое, постоянное и случайное, единое и многообразное, реальное строение вещей и их познание. Изменчивость внешности может быть объективной и субъективной - всё меняется со временем, но в ряде случаев нам кажется, что изменений не было либо, наоборот, изменения носят радикальный характер, полностью преобразив кого-либо или что-либо. Субъективный момент изменения внешности активно используется в сюжетопостроении как приём, позволяющий охарактеризовать персонажа и выразить те или иные ценности в художественном тексте.
Предполагается, что такое изменение разбивается на определённые типы, которые могут быть проинтерпретированы в аксиологическом плане как индикаторы тех или иных установок и обыкновений общества.
Для реалистических произведений форсируемое изменение внешности персонажей не столь характерно, как для текстов с фантастическим развитием сюжета. В данной работе рассматриваются превращения внешности героев в сказках и фильмах. Эти превращения могут быть следующими: 1] некто меняет внешность героя в худшую или лучшую сторону, 2] некто делает вид, что меняет внешность героя, 3] некто меняет свою внешность, чтобы беспрепятственно выполнять свои цели либо для демонстрации своих возможностей. Изменения внешности героя являются ключевыми моментами, определяющими логику сюжета.
Классическим примером колдовского изменения внешности героя является сказка Вильгельма Гауфа «Карлик Нос».
В одном немецком городе жила семья, глава которой был сапожником, его жена продавала плоды и овощи со своего огорода, и у них был двенадцатилетний сын, добрый и красивый мальчик, который обычно сидел возле матери на рынке и помогал покупателям донести покупки к ним домой. Однажды к ним в лавку заглянула уродливая старуха с огромным носом, который спускался до самого подбородка. Это была ведьма. Она перещупала весь товар, но ничего не купила, сказав, что все овощи плохие. Мальчик обиделся и обругал ее, крикнув, что она перенюхала всё
18
Раздел I. Теория коммуникации
своим длинным носом. Старуха ответила, что и у него будет такой же нос. Потом она всё же купила несколько кочанов капусты и попросила, чтобы мальчик помог ей донести корзину домой. Он не хотел идти, но мать приказала ему слушаться. Они долго шли и оказались возле маленькой хижины. Внутри эта хижина превратилась в большой дворец. Старуху встретили морские свинки, бежавшие на задних лапках, они принесли хозяйке туфли в виде ореховых скорлупок, все заскользили вперёд и оказались на кухне. Старуха стала готовить суп, ей помогали свинки и белки. Она угостила мальчика, это было удивительно вкусное кушанье. Колдунья пообещала гостю научить его поварскому искусству. После еды тот заснул на диване, и ему приснился удивительный сон, будто он находится в услужении этой старухи и живёт у неё в доме несколько лет, одетый в беличью шкурку. Проснувшись, мальчик почувствовал, что его тело стало другим. Он вышел из дома колдуньи и пошёл на рынок. Его мать и отец не узнали его и прогнали прочь, сказав, что семь лет назад их сын пошел помочь старухе донести корзину домой и не вернулся. Увидев в зеркале свое отражение, герой понял, что превратился в уродливого карлика с длинным носом. Чтобы выжить, он устроился поваром во дворце местного герцога, поскольку в плену у старухи научился очень хорошо готовить. Герцог очень ценил своего нового повара. Однажды на рынке герой купил трех гусей, и одна из гусынь оказалась заколдованной дочерью волшебника. Мальчик сохранил ей жизнь и часто беседовал с ней. Как-то раз в гости к герцогу приехал его старый приятель, который заказал особый пирог со специфической травой. С помощью заколдованной и превращенной в гусыню девушки мальчик нашел траву, чихнул и вернул себе прежний облик. Затем он вернул заколдованную девушку ее отцу. Тот наградил героя, юноша возвратился к своим родителям. А герцог и его гость поссорились, начали войну между собой, но затем заключили мир.
В этом нарративе выделяются следующие сюжетные моменты: встреча с колдуньей, оскорбительные слова мальчика, его угощение в доме колдуньи, пребывание в плену, превращение в длинноносого уродца, возвращение героя домой, неузнавание родными, работа поваром при дворе герцога, встреча с заколдованной дочерью волшебника, чудесное снятие колдовских чар. Перечисленным сюжетным элементам соответствуют определённые ценностные установки: невозможно избежать того, что предначертано судьбой; не следует оскорблять кого-либо из-за его внешности; оскорбление может вернуться к оскорбившему в виде проклятия; в наказании может содержаться ключ к будущему спасению; доброе дело не останется безответным; нужно верить, что злые чары рассеются. Подобные нормы поведения прослеживаются и в других сказках. Мотив проклятия часто бывает связан с превращением в уродца, особенно если до того герой был красивым. Вернуть себе прежний облик можно лишь чудесным образом и после испытаний и совершения добрых дел. В сказке
В.И. Карасик
19
Оскара Уайльда «Мальчик-Звезда» прекрасный подросток превращается в уродливого монстра после того, как им отвергнута и оскорблена нищенка, назвавшая его сыном. Здесь видна перекличка с библейским текстом о страшном грехе - оскорблении родителей. Этот мотив проклятия с изменением внешности проявляется в двух вариантах: колдовство, причинённое ведьмой, или нанесённое судьбой (ведь проклятье не было наложено матерью бессердечного красавца].
Изменение внешности персонажа в худшую сторону происходит в качестве испытания либо наказания, назначение этого изменения - проверка готовности героя к совершению определённого подвига либо исправление допущенных серьезных ошибок. Сказка Шарля Перро «Золушка» иллюстрирует возможности сюжетного приёма - чудесное «изменение внешности» героя в лучшую сторону.
У девушки умирает мать. Отец женится на женщине с детьми. Мачеха ненавидит падчерицу и заставляет ее заниматься тяжёлой и грязной работой, но девушка кротко сносит испытания судьбы. В городе назначен бал, куда едут мачеха с ее дочерями. Золушка остаётся дома. Появляется фея, которая наряжает замарашку в роскошное платье и хрустальные туфельки, предоставляет ей карету и даёт возможность попасть на бал, но предупреждает, что в полночь той следует вернуться домой. Золушка танцует с принцем, который влюбляется в неё. Внезапно девушка слышит бой часов, срочно убегает, роняя одну туфельку на дворцовой лестнице. Принц ищет прекрасную незнакомку, примеряя туфельку всем девушкам королевства, и наконец находит свою избранницу, которой эта туфелька впору.
Сюжетные повороты сказки - это бал в королевском дворце, чудесное превращение девушки в красавицу, бегство домой с потерей туфельки, нахождение принцем беглянки. Этим мотивам соответствуют закодированные установки и обыкновения: следует надеяться на чудо, помнить, что у чудесных превращений есть границы, и верить в непремен-ность судьбы. Подобные сюжетные мотивы распространены во многих народных сказках, их назначение - утвердить в людях надежду на высшую справедливость как основу миропорядка.
В сказке Ханса Кристиана Андерсена «Новое платье короля» мы сталкиваемся с особым приёмом изменения внешности: фактически ничего не меняется, но строится иллюзия возможного изменения, и затем эта иллюзия развенчивается. Король испытывает страсть к переодеваниям. Приходят мошенники, предлагающие сшить одежду, способную становиться невидимой для всякого человека, который не на своем месте или непроходимо глуп. Советники короля и сам монарх не видят этой одежды, но боятся признаться в этом и делают вид, что восхищены новым королевским нарядом. В определённый день король щедро расплачивается с мошенниками, раздевается и, якобы облачившись в новое платье, шест-
20
Раздел I. Теория коммуникации
вует под балдахином по городу. Все жители города имитируют восхищение новой одеждой, пока какой-то ребёнок не говорит вслух, что король голый. Король приходит в ужас, но продолжает торжественно идти.
В этой сказке можно выделить следующие сюжетные триггеры: предложение мошенников сшить невидимый для глупцов наряд, выход голого короля в город в воображаемой одежде, разоблачение обмана. Предложение мошенников вписывается в более широкий сказочный приём «испытание» в виде подвоха, но король и его свита оказываются не в силах признать себя глупцами. Они оказываются заложниками своей глупости и трусости. Этот триггер соотносится с жизненным моральным требованием иметь мужество видеть мир таким, каков он есть, хотя это может быть неприятно. Обвинение великого сказочника в прямолинейном дидактизме не срабатывает: видна его ироничная улыбка, освещающая весь сюжет. В более широком контексте данный сюжетный мотив соотносится с кривым зеркалом. Выход короля в город - логическое следствие признания своей несостоятельности. В шахматах подобный вынужденный ход называется цугцванг. У короля нет выбора. Известный американский лингвист и психолог Стивен Пинкер говорит применительно к подобным ситуациям об иннуендо (innuendo - anobliquehint - косвенный намёк] как принципе общения, позволяющем сохранить лицо в условиях коммуникативного риска (все догадываются, о чём идёт речь, но делают вид, что ничего дурного не имеют в виду] [Pinker]. Наконец, наступает неизбежное разоблачение. Народная мудрость отразила такое положение дел в речении «Устами младенца глаголет истина», и это верно, поскольку ребёнок не отягощён условностями, определяющими установки и обыкновения взрослых людей.
Но сюжетный мотив «кривое зеркало» может привести и к другому варианту развития событий.
Владлен Бахнов
Сказка об уродливом короле, красавице королеве и кривом зеркале
Жил король - кривая рожа. Фу-ты, ну-ты, до чего же Некрасивым был король. И вот со зла,
Чтоб не видеть отраженья, отдал он распоряженье Перебить все в королевстве зеркала.
Как страдала королева, как она себя жалела,
Ведь она такой красавицей была!
В зеркала гляделась часто, но король велел - и баста!
Перебили в королевстве зеркала.
Но явился вдруг ученый, иностранцем нареченный,
И сказал: «Король, позвольте тет-а-тет.
То, что ваши отраженья не имеют отношенья К вашей личности, - давно уж не секрет.
В.И. Карасик
21
В том, что вы чуть косоваты, зеркала лишь виноваты,
В том, что нос чуть-чуть неправильный у вас,
В том, что вы чуть-чуть горбаты, зеркала лишь виноваты,
Что неверно отражали вас анфас.
Нужно вам иметь зерцало, кое верно б отражало Вас, король, буквально с ног до головы.
И, взглянув в зерцало это, наплевав на все портреты,
Вы увидели б, как симпатичны вы!»
«Где ж достать зерцало это?» - «Обойдите хоть полсвета, без меня зерцала вам не раздобыть.
Но, поскольку вы богаты, за три тысячи дукатов Я вам сделаю что нужно, так и быть!»
Мастер инструменты вынул, всех из помещенья выгнал,
Над огнем прямое зеркало согнул.
Слева зеркало он выгнул, справа зеркало он выгнул,
А где надо, там не выгнул, а вогнул.
Вставил в раму он зерцало, что таинственно мерцало,
И велел позвать немедля короля.
И король без промедленья поглядел на отраженье И воскликнул в восхищенье: «О-ля-ля!»
Искривленное зерцало искаженно отражало Неприглядный, жалкий облик короля.
И в итоге он на диво стройным выглядел, красивым,
И поэтому воскликнул: «О-ля-ля!
Фу-ты, ну-ты, до чего же я красив! О, Боже, Боже,
Боже, Боже, до чего же я красив!»
И придворные притворно вслед за королем покорно Повторяли: «До чего же он красив!».
Но взглянула королева в зеркало и... обомлела:
На нее глядел из зеркала урод.
И король сказал спесиво: «До чего ж вы некрасивы!»
И, не тратя время, подал на развод.
В этом ироническом стихотворении мы видим следующие сюжетные триггеры: уродливый король велит разбить зеркала (мощная метафора, объясняющая запрет говорить правду], появляется мастер, который создаёт кривое зеркало (сильный ход, показывающий, что действительность поддаётся искажению и шире - изменение внешности определяется интерпретаторами], король утверждает новое отражение и делает его фактом реальности (он уничтожает прежнюю действительность, выгоняя королеву, которая в новом зеркале выглядит уродливо]. Эта сказка носит абсурдный характер. Она выражает горькие наблюдения над жизнью: бывает так, что по велению власть предержащих большинство по-
22
Раздел I. Теория коммуникации
корно соглашается с искажением правды, существуют умельцы менять воображаемую внешность по заказу (за большую плату], изменённая реальность вторгается в жизнь. В экзистенциальном плане мы погружаемся в безысходный мир искажений. Единственный выход из этой ситуации, если мы не можем изменить её, - превратить её в комический абсурд.
Тема кажущегося изменения внешности является центральной в фантастической повести Эрнста Теодора Амадея Гофмана «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер».
У бедной крестьянки рождается уродливый ребёнок, горбун с тоненькими ножками, страшным лицом и очень вредным характером, названный Цахесом. Собирая хворост, эта крестьянка заснула на полянке. Появляется фея, которая сжалилась над младенцем, лежавшем в корзине, расчесала его и попыталась исправить жестокую судьбу, сделав так, чтобы люди приписывали ему всё хорошее, что совершается с ним рядом. Уродец вырастает и под именем Циннобер появляется в одном университетском немецком городке. В этом городе живёт студент Бальтазар, который страстно влюблён в дочь своего профессора Кандиду. Студент приглашён в гости к профессору, всю ночь перед этим он пишет стихи в честь своей возлюбленной, но придя в дом, сталкивается там с карликом Цин-нобером. Студент читает свои стихи, но публика благодарит за них карлика. Профессор демонстрирует собравшимся свои удивительные опыты, но аплодисменты за них также достаются Цинноберу. Студент встречается с известным скрипачом, и тот сообщает ему, что выступил на концерте, на котором присутствовал карлик, и публика сочла уродца великим скрипачом, а также выдающимся певцом (на самом деле на сцене была известная певица]. Далее происходит встреча студента с одним из своих знакомых, который участвовал в конкурсе на должность чиновника в министерстве, блестяще ответил на вопросы, но победа досталась Цинноберу. Карлик делает стремительную карьеру при дворе, становясь тайным советником, а затем министром. Князь им восхищён. Дочь профессора влюбляется в уродца. Студент Бальтазар со своими друзьями приходит к магу, живущему в их городе, с просьбой помочь им, и тот выясняет, что карлик -обычный человек, а не волшебное существо, но есть некто, кто одарил его чудесным свойством. Бальтазару удаётся увидеть, как фея тайно расчёсывает карлика, и маг поясняет, что чудесная сила уродца заключена в его трёх огненных волосках на темени, которые нужно вырвать и немедленно сжечь. В гости к магу приходит фея, они беседуют, состязаются в своём волшебном искусстве, из её волос падает и разбивается гребень, которым она расчёсывала волосы карлика. Наступает день обручения Цинно-бера с красавицей Кандидой. Студенту с друзьями удаётся схватить карлика, вырвать и сжечь его заколдованные волоски. Все собравшиеся прозревают, смеются над уродцем, перебрасывают его из рук в руки, челядь швыряет в него овощами и камнями. Он убегает в свой дом и, пытаясь
В.И. Карасик
23
спастись, прыгает в серебряный ночной горшок и погибает. Маг оставляет студенту Бальтазару свой дом. Происходит свадьба студента с Кандидой.
Принято считать, что эта повесть является фантастическим гротеском. Гофмана относят к представителям немецкого романтизма, хотя современники в Германии отмечали его язвительную иронию. Сплав его мрачной фантастики и язвительных насмешек над реальностью в значительной мере повлиял на развитие мировой литературы, гофманианские мотивы прослеживаются в творчестве Г. Гейне, Н.В. Гоголя, Э. По, Р.Л. Стивенсона, Ф. Кафки, Г. Горина. В сюжете о Цахесе можно выделить следующие поворотные пункты: наделение младенца чудесным свойством, компенсирующим его уродливую внешность (обратим внимание: фея могла просто сделать его если не красавцем, то хотя бы обычным человеком, но Гофман предлагает нетривиальное развитие стандартного сюжетного мотива о превращении внешности]; многократная демонстрация ошибочного восприятия действий карлика (он падает с лошади, но признаётся лихим наездником, он не способен ни к какому искусству, но оказавшись рядом с поэтом, исследователем, музыкантом или певцом, считается обладателем редких талантов, он не может ясно изложить мысль, но делает головокружительную карьеру при дворе, он уродлив, но внушает любовь], при этом все отрицательные проявления его поведения приписываются тем, кто оказался рядом; выявление природы волшебного восприятия действий уродца (состязание мага и феи, в результате которого карлик теряет помощь и покровительство]; лишение уродца его волшебной силы и его позорная смерть.
С позиций гуманистического прочтения этой авторской сказки можно предъявить писателю серьёзные обвинения: уродец не виноват в том, что он родился таким, страшная внешность не всегда сочетается с вредным характером. Классической иллюстрацией обратного является сюжет «Сирано де Бержерака» Эдмона Ростана, где показано трагическое сочетание некрасивой внешности героя и его благородной души. В повести Гофмана фактически нет положительных персонажей: крестьянка ненавидит своего ребёнка (а когда уродец умирает, она обсуждает возможность изготовления из него чучела ради получения денег], студент Бальтазар пишет банальные стихи (уточняется, что его произведение посвящено мистической любви соловья к розе], профессор мечтает о карьере при дворе князя, очень любит выпить, легко идёт на сделки с совестью, князь и его первый министр показаны как глупые напыщенные пустышки, красавица профессорская дочь - приземлённое, заурядное существо, фея не обращает внимания на последствия своего волшебства, приносящие всем вред, маг приходит на помощь, вмешиваясь в сюжет, не ранее, чем к нему обращаются с просьбой, хотя видит всё, что происходит вокруг.
Заслуживают внимания иронические уточнения в сюжете. У феи проявляются забавные свойства (когда она чихает, во всей деревне ски-
24
Раздел I. Теория коммуникации
сает молоко]. Сообщается, что прекрасные феи превыше всего ставят тепло и свободу (эта комбинация сразу же говорит нам о приоритетах фей). Первый министр советует князю: Государь, введите просвещение! Появляется эдикт о введении просвещения: князь вознамерился тотчас распорядиться отпечатать большими буквами и прибить на всех перекрестках эдикт, гласящий, что с сего часа введено просвещение и каждому вменяется впредь с тем сообразовываться. По-видимому, М.Е. Салтыков-Щедрин с удовольствием читал Гофмана. Уточняется, что с точки зрения первого министра, врагами просвещения являются феи: Они упражняются в опасном ремесле - чудесах - и не страшатся под именем поэзии разносить вредный яд, который делает людей неспособными к службе на благо просвещения. Далее следует очень значимое рассуждение: Примите во внимание, милостивейший повелитель, что люди, когда среди них будут жить феи, весьма скоро перестанут в них верить, а это ведь лучше всего. Этот вывод носит откровенно мизантропический характер: от Гофмана перебрасывается мостик к А. Шопенгауэру. Отсюда следует, что мизантропы по своей сути - это романтики, столкнувшиеся с жизнью. Определяя, как лучше поступить с феями, князь и его первый министр решают отправить большинство из этих волшебных существ в сказочную страну фей Джин-нистан. Следует уточнение: Джиннистан - прежалкая страна, без культуры, просвещения, учености, акаций и прививки оспы, и даже, по правде говоря, вовсе не существует. А ведь ни для человека, ни для целой страны не может приключиться ничего худшего, как не существовать вовсе. Перечисление признаков и заключительный пассаж рассуждения носят откровенно абсурдно-комический характер. Профессор в этой повести делает существенное открытие: Начало его славе положило удачно выведенное им после многочисленных физических опытов заключение, что темнота происходит преимущественно от недостатка света. Повесть изобилует подобными наблюдениями.
Маг Проспер Альпанус оставляет студенту Бальтазару свой дом в подарок и произносит такую речь: Ежели ты поселишься с Кандидой в моем сельском доме, то счастье вашего супружества обеспечено. За прекрасными деревьями сада произрастает все, что необходимо для домашнего обихода. Помимо чудеснейших плодов - еще и отменная капуста, да и всякие добротные вкусные овощи, каких по всей округе не найти. У твоей жены всегда будет первый салат, первая спаржа. Кухня так устроена, что горшки никогда не перекипают и ни одно блюдо не подгорает, даже если ты на целый час опоздаешь к столу. Ковры, чехлы на стульях и диване такого свойства, что даже при самой большой неловкости слугам не удастся посадить на них пятно, точно так же там не бьется ни фарфор, ни стекло, какие бы великие усилия ни прилагала к тому прислуга, даже если начнет бросать посуду на каменный пол. Наконец, всякий раз, когда жена устроит стирку, то на большом лугу позади дома будет стоять
В.И. Карасик
25
прекрасная ясная погода, хотя бы повсюду шел дождь, гремел гром и сверкала молния.
Романтик получает от волшебника подарок, полностью перечёркивающий томно-меланхолические представления о счастье. Теперь счастье сводится к отменной капусте, салату и спарже, неподгорающей пище, непачкающимся чехлам на мебели, небьющейся посуде и хорошей погоде в день сушки белья. Можно представить себе самодовольного бюргера, получающего удовольствие от жизни в доме, где царят чистота и порядок.
Если бы автором этой повести был человек другого склада характера и другой эпохи, то, возможно, крошка Цахес стал бы человеком замечательной души, он бы вступил в конфликт с бюрократической машиной немецкого княжества и, с большой вероятностью, принёс себя в жертву служению великой цели. Вероятно, он испытал бы трагическую безответную любовь. Но Гофман показывает, что благие намерения не всегда приводят к хорошим последствиям, дурной нрав вряд ли можно исправить, общество готово повиноваться тому, кто у власти, а романтические идеалы стремительно заменяются прагматически приземлёнными благами. Отдельного комментария заслуживает позиция мага: он не вмешивается в ситуацию, хотя может её исправить. Вероятно, он понимает, что помогать нужно только тем, кто готов предпринять какие-то усилия для улучшения положения дел. Суть романтического отношения к жизни, по Гофману, состоит в осознании недостижимости идеала.
Изменение собственной внешности представлено следующими разновидностями: кто-то становится невидимым, превращается в знакомого или незнакомого человека, живое существо или некоторый предмет. Эти трансформации широко представлены в фольклоре, авторских сказках и научно-фантастических произведениях. Герой превращается в невидимку благодаря своим сверхъестественным способностям (обычно это злые колдуны, использующие этот приём для победы над противником либо получения запретного удовольствия] или с помощью волшебного артефакта, как правило, это - шапка-невидимка (этим предметом пользуется положительный герой для осуществления разведки на территории неприятеля]. Интересен вариант постепенного перехода в невидимое состояние - улыбка Чеширского Кота в сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». В качестве основной сюжетной линии исчезновение видимой формы человека стало темой романа Герберта Уэллса «Человек-невидимка».
В произведениях научной фантастики различные трансформации человека, его инструментов, пространства и времени служат основной задаче - раскрыть возможности освоения мира и изменения человека в процессе такого освоения. Естествоиспытатель Гриффин проводит опыты по достижению особого состояния организма - невидимости для окружающих, вначале это - познавательная цель, но затем учёный понимает, что такое состояние может дать ему абсолютный контроль над людь-
26
Раздел I. Теория коммуникации
ми. С таким соблазном справиться трудно. Став невидимкой, он сталкивается с техническими проблемами (нужно делать невидимой и одежду в холодное время года, и пищу, попавшую в организм], а главное - это состояние становится необратимым, невозможно вернуться в тело обычного человека. Отсюда следует общий вывод, что состояние сверхчеловека не делает никого счастливым, оно ведёт к неизбежному отрыву от людей, толкает на преступления. В итоге Гриффин погибает, убитый разгневанной толпой. Отсюда следует запрет на изменение внешности, дающее контроль над людьми - человек должен оставаться человеком. Не случайно способность возникать из пустоты и мгновенно исчезать свойственна только волшебникам. Но этим особым существам свойственна и другая отличительная особенность - у них есть отдельно хранящийся ключ к их жизни и смерти в виде некоторого предмета (например, кощеева игла, которая находится в яйце, яйцо - в утке, утка - в зайце, заяц - в сундуке, сундук - под дубом].
В качестве распространённого варианта превращения в знакомого или какого-то определённого человека используется фантастический сюжет обмена телами. Этот сюжетный приём лежит в основе многих американских фантастических фильмов - это объясняется корпореальностью (телесностью] американской культуры, важностью физического здоровья, пониманием жизни как самореализации ради получения удовольствий. Отсюда возникают сюжеты похищения тела (обычно это богатый больной старик, переходящий в тело молодого человека обманным путём либо по договору], либо переход в другое тело для выполнения определённого задания. Примером последнего сюжета является снятый Дж. Ву по сценарию М. Коллеари и М. Уэрба боевик «Без лица» (Faceoff), в главных ролях которого - известные актёры Джон Траволта и Николас Кейдж.
Агент ФБР Арчер долго охотится за международными террористами братьями Кастором и Поллуксом Трой. Один из этих братьев убил пятилетнего сына Арчера. Преступников удаётся схватить в аэропорту, один из них заключён в тюрьму, другой находится в коме. Выясняется, что братья заложили бомбу с отравляющим газом в каком-то месте большого города. Заключённый отказывается сотрудничать с полицией. Возникает идея сделать пластическую операцию Арчеру, чтобы тот принял внешность лежащего в коме брата террориста и затем узнал, где находится бомба. Полицейского помещают в тюрьму, где содержится брат преступника, и место нахождения бомбы раскрывается. Но тем временем находившийся в коме террорист приходит в себя, заставляет хирурга сделать ему пластическую операцию, чтобы получить внешность Арчера, и убивает врача и агентов ФБР, знавших о предшествующей операции. Затем он освобождает из тюрьмы своего брата, убивает директора службы безопасности и занимает его место. Арчеру удается сбежать из тюрьмы, он знакомится с подругой и сыном террориста, убеждает свою жену в проис-
В.И. Карасик
27
шедшей замене внешности. Террористов убивают, полицейскому возвращают его прежнее лицо, и Арчер с женой усыновляют оставшегося сиротой сына террориста.
В этом сценарии ключевыми являются следующие сюжетные триггеры: пересадка внешности террориста полицейскому, зеркальная пересадка внешности полицейского террористу, продвижение террориста под видом полицейского на место начальника службы безопасности, убеждение реальным полицейским своей жены в своей идентичности (занятная деталь - внешность меняется, но группа крови остаётся прежней], уничтожение бандитов и возвращение полицейскому его прежнего облика. Зеркальная симметричная мена внешностью - удобный способ завязывания интриги в фильме. Можно вывести следующие ценностные установки, которые лежат в основе сюжетных мотивов: можно идти на обман во имя благой цели (речь идёт об устранении угрозы для тысяч людей]; нужно знать, что обман может быть раскрыт; бывает так, что действия властей имеют двойное содержание (на поверхности - достижение общественного блага, на самом деле - выполнение корыстных, часто преступных целей]; всегда есть способ доказать любимому человеку, кто ты на самом деле; самопожертвование во имя добра и любви оправдано и вознаграждается. Фильм в определённой мере дидактичен. Симметричность обмана имеет аллюзию с сюжетами о близнецах (не случайно имена террористов - Кастор и Поллукс, братьев-близнецов из древнегреческой мифологии], фамилия полицейского - Арчер (англ. Archer - «Стрелец»] - отсылка к созвездию. Полицейский знакомится с семьей гангстера, убеждается в том, что сын бандита - нормальный ребёнок, и принимает его в свою семью. В отличие от изменения внешности ради обретения второй молодости или получения удовольствий вынужденная трансформация героя в известного ему человека продиктована социально важными целями и поэтому признаётся оправданной. Отсюда следует, что в целом такое перевоплощение считается опасным и сомнительным в нравственном плане.
В ряду персонажей, перевоплощающихся в других незнакомых людей, следует назвать древнегреческого Протея, морского бога, способного принимать вид любого существа, а в современной культуре - перевоплощающегося мутанта Мистик, героя комиксов художника Дейва Кокрума. Тем не менее в своём естественном виде этот персонаж принимает вид юной женщины с синей кожей и жёлтыми глазами. Как правило, она выступает на стороне зла. Популярная в массовой культуре идея мутантов воплотилась в виде множества книг, комиксов и фильмов, в том числе серии «Люди Х». Мутанты как тип людей осмысливаются с позиций биологии (в этом плане они - закономерный этап эволюции], морали (они имеют законное право на существование, но не должны причинять вреда другим людям] и политики (их особые способности можно использовать как оружие]. Трансформации внешности - одна из характеристик некото-
28
Раздел I. Теория коммуникации
рых мутантов. В научной фантастике гуманистическое отношение к мутантам показано в романе Джона Уиндема «Отклонение от нормы» (The Chrysalids]. После атомной войны оставшиеся люди обитают на некоторых отдалённых территориях, ведут примитивное хозяйство. Появляется религия, требующая уничтожать мутантов, которые распространились после ядерной катастрофы. Суть новой веры выражена в книге «Откровения» Никольсона. Основные догматы этой религии - божественная форма человеческого тела, любые искажения этого тела - проявления дьявольского начала, мутантов следует уничтожать: Норма - желание Господа; Лишь воспроизведение нормы есть творение Господа; Любое отклонение -от дьявола. «Откровения» отсылали к Библии, но в Библии не сказано, как выглядел человек. Отсюда следует вывод о праве мутантов на самозащиту: In loyalty to their kind they cannot tolerate our minds. In loyalty to our kind we cannot tolerate their obstruction - Они привержены своему виду и не могут вынести нашего существования. Мы привержены нашему и не можем позволить уничтожить себя. Оригинальное название этого произведения - «Хризалиды», т. е. куколки, из которых появятся бабочки, - показывает недвусмысленное отношение автора-гуманиста к тем, чья внешность отличается от нашей. Название, которое роман получил в русском переводе, лишено этой метафоричности.
Если в последних примерах речь идёт об эволюции внешности, то в сказках и других фантастических сюжетах обсуждаются разные виды намеренных и помимовольных моментальных перевоплощений. Тем не менее ценностная установка большинства людей состоит в том, что должна быть некая исходная форма лица и тела. Это хорошо показано в символическом мимическом представлении Марселя Марсо: герой примеривает и отбрасывает разные маски, но вдруг в какой-то момент чувствует, что маска приросла к его лицу, сбросить ее невозможно, и это причиняет ему неимоверные страдания. Вероятно, такое отношение к смене внешности обусловлено не только потерей своей идентичности, но и доступностью обмана других людей с помощью этого приёма.
В заключение можем сделать некоторые выводы.
В сюжетопостроении выделяются его ключевые моменты, триггеры, которые обусловливают развитие событий. Одним из таких триггеров выступает изменение внешности персонажа. Оно распадается на три основных типа: изменение внешности кого-либо, имитация такого изменения и изменение собственной внешности. Ценностные характеристики этого приёма определяются его целью: изменение внешности кого-либо ради испытания, наказания или вознаграждения персонажа, имитация изменения внешности - ради высмеивания персонажа и раскрытия сути человеческой природы, изменение собственной внешности - ради получения удовольствия, выгоды либо для выполнения задания. Изменение собственной внешности проявляется в трех вариантах: превращение в
В.И. Карасик
29
невидимку, превращение в знакомого человека (особенно значим мотив обмена телами] и перевоплощение в любое другое существо - человека, животное, растение - или предмет. Обычно изменение собственной внешности вызывает критическое отношение в силу вероятного использования этого приёма для обмана других людей.
Список литературы
1. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: Изд-во РГГУ, 1994.
136 с.
2. Неклюдов С.Ю. Мотив и текст // Язык культуры: семантика и грамматика: К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996) / отв. ред. С.М. Толстая. М.: Индрик, 2004. С. 236-247.
3. Новик Е. С. Система персонажей русской волшебной сказки // Структура волшебной сказки. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. С. 122-162.
4. Пропп В.Я. Морфология сказки. Л.: Academia, 1928. 152 c.
5. Рикёр П. Время и рассказ: в 2 т. М.; СПб.: Университетская книга, 1998. Т. 1: Интрига и исторический рассказ. 313 с.
6. Силантьев И.В. Поэтика мотива / отв. ред. Е.К. Ромодановская. М.: Языки славянской культуры, 2004. 296 с.
7. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1999. 334 с.
8. Тюпа В.И. Дискурсивная практика теоретического мышления // Критика и семиотика. 2009. Вып. 13. С. 142-151.
9. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. 312 с.
10. Pinker S. Language as a window into human nature. URL: http://www.allread-able.com/5cdfjqB.
References
1. Meletinskij E.M. O literaturnykh arkhetipakh [On literary archetypes]. Moscow, RGGU, 1994. 136 p.
2. Neklyudov S.Yu. Motive and text [Motiv i tekst]. Tolstaya S.M. (Ed.) Yazyk kultury: semantika i grammatika [Language of Culture: semantics and grammar], On the 80th anniversary of academician Nikita Ilyich Tolstoj (1923-1996). Moscow, Indrik, 2004, pp. 236-247.
3. Novik E.S. System of Russian fairy tale characters [Sistema personazhej russkoj volshebnoj skazki]. Struktura volshebnoj skazki [Structure of a fairy tale]. Moscow, RGGU, 2001, pp.122-162.
4. Propp V.Ya. Morfologiya skazki [Fairy tale morphology]. Leningrad, Academia, 1928. 152 p.
5. Riker P. Vremya i rasskaz. T. 1. Intriga i istoricheskij rasskaz [Time and Tale. Vol. 1. Intrigue and historical tale]. Moscow, St. Petersburg, Universitetskaya kniga, 1998. 313 p.
6. Silant’ev I.V. Poetika motiva [Poetics of a motive]. Moscow, Yazyki slavyan-skoj kul'tury, 2004. 296 p.
7. Tomashevskij B.V. Teoriya literatury. Poetika [Theory of Literature. Poetics], Textbook. Moscow, Aspekt Press, 1999. 334 p.
30
Раздел I. Теория коммуникации
8. Tyupa V.I. Discursive practice of theoretical thinking [Diskursivnaya praktika teoreticheskogo myshleniya]. Kritika i semiotika - Critics and semiotics, 2009, vol. 13, pp. 142-151.
9. Shmidt V. Narratologiya [Narratology]. Moscow, Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2003. 312 p.
10. Pinker S. Language as a window into human nature, available at: http://www. allreadable.com/5cdfjqB.
V.I. Karasik Volgograd, Russia
APPEARANCE TRANSFORMATION AS A LINGUISTIC CULTURAL SUBJECT MATTER TRIGGER
The article deals with a subject matter motive “appearance transformation” as a narrative unit applied to fairy tales and fiction films. Pragmatically, such units may be described and explained as triggers, i.e. meaning clusters which determine the development of events. Appearance transformation is manifested in three main variants: 1) one’s own appearance change, 2) making someone else’s appearance change, 3) appearance change imitation. The following objectives of such transformation have been described: in the first case it is fulfilled for one’s satisfaction, or profit, or mission, in the second case, it is realized as a test, or punishment, or reward; in the third case it serves so as to expose human nature or ridicule common vices. One’s own appearance transformation is usually realized in the following variants: turning invisible, or someone well known, or somebody or something unknown. Usually one’s own appearance change is critically estimated because it often results in deception or hoax.
Key words: narrative, subject matter motive, subject matter pragmatic aspect, appearance transformation, linguistic cultural studies.
Сведения об авторах:
Карасик Владимир Ильич, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой английской филологии
Волгоградский государственный социально-педагогический университет 400066, Россия, Волгоград, пр. Ленина, 27
E-mail: vkarasik@yandex.ru
About the author:
Karasik Vladimir Il’ich, Doctor of Philological Sciences, Professor, Head of the English Philology Chair
Volgograd State Social Pedagogical University
27 pr. Lenina, Volgograd, 400066, Russia
E-mail: vkarasik@yandex.ru
Дата поступления статьи 05.04.2015
