CC BY
16
DOI 10.54770/20729316-2023-1-133
Юаньюань Лю (Москва)
ИЗМЕНЕНИЕ ОТНОШЕНИЯ К ТВОРЧЕСТВУ И.А. БУНИНА В МАТЕРИКОВОМ КИТАЕ СКВОЗЬ ПРИЗМУ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В КИТАЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Аннотация
В настоящей статье дается ретроспектива отношения к творчеству И.А. Бунина в обществе и академической среде в материковом Китае. Проводится анализ изменения отношения к творчеству писателя через призму социокультурных трансформаций, происходивших в китайском обществе в период с конца Х1Х в. по настоящее время. Автор исходит из предпосылки, что в китайском буниноведении можно выделить три основных периода, каждый из которых отражает веяния своей исторической эпохи и дает нам различные оценки творчества писателя. Для современного китайского буниноведения важно выявить, какие причины способствовали формированию интереса к творчеству Ивана Алексеевича, какие факторы и процессы, происходящие в китайском обществе, оказали влияние на падение интереса к творчеству автора, что явилось причиной более чем 30-ти летнего забвения имени Бунина в академических кругах, каким образом произошло возращение писателя в Китай. Необходимо дать оценку литературной критике Бунина в материковом Китае, а также каким образом это повлияло на восприятие произведений автора обычными читателями. Задачи данного исследования: во-первых, определить исторические предпосылки восприятия творчества Бунина в Китае; во-вторых, выявить время и способы проникновения русской классической литературы в материковый Китай; в-третьих, произвести анализ изменений отношения к творчеству писателя в китайском обществе. Актуальность работы обусловлена необходимостью развития буниноведения в материковом Китае. Данная работа будет полезна для дальнейшего изучения процессов, влияющих на восприятие обществом литературных произведений, а также для последующего всестороннего изучения механизмов проникновения русской литературы в Китай, влияния русской литературы на китайский социум.
Ключевые слова
И.А. Бунин; китайское буниноведение; русская литература Серебряного века; переводная литература.
Yuanyuan Liu (Moscow)
CHANGING ATTITUDES TO THE WORK OF I.A. BUNIN IN MAINLAND CHINA THROUGH THE PRISM OF SOCIO-CULTURAL CHANGES IN CHINESE SOCIETY
This article provides a retrospective of the attitude to the work of I.A. Bunin in society and the academic environment in mainland China. The article analyzes the changes in the attitude to the writer's work through the prism of socio-cultural transformations that took place in Chinese society in the period from the end of the nineteenth century to the present. The author proceeds from the premise that there are three main periods in Chinese Bunin studies, each of which reflects the trends of its historical epoch and gives us different assessments of the writer's work. For modern Chinese Bunin studies, it is important to identify what reasons contributed to the formation of interest in the work of Ivan Alekseevich, what factors and processes taking place in Chinese society influenced the decline in interest in the author's work, which was the reason for the more than 30-year oblivion of Bunin's name in academic circles, how the writer returned to China. It is necessary to evaluate Bunin's literary criticism in mainland China, as well as how it affected the perception of the author's works by ordinary readers. The objectives of this study are: firstly, to determine the historical background for the perception of Bunin's work in China; secondly, to identify the time and ways of penetration of Russian classical literature into mainland China; thirdly, to analyze the nature of changes in attitudes towards the writer's work in Chinese society. The relevance of the work is due to the need for the development of Bunin studies in mainland China. Russian literature will be useful for further study of the processes affecting the perception of literary works by society, as well as for the subsequent comprehensive study of the mechanisms of penetration of Russian literature into China, the influence of Russian literature on Chinese society.
Key words
Bunin I.A.; Chinese Bunin studies; Russian literature of the Silver Age; translated literature.
Иван Алексеевич Бунин - великий русский писатель, внесший значительный вклад в мировую и русскую литературу. Творческий путь Ивана Алексеевича пришелся на эпоху мировых потрясений, политических и социокультурных изменений в России и мире. В России отношение к литератору не всегда было однозначным. В зависимости от социокультурных и политических изменений трансформировалась и точка зрения на произведения писателя. Подобное восприятие Бунина и его творчества мы можем наблюдать и в Китае. Отношение к автору прошло путь от первичного интереса, после начала «Движения 4 мая», до полного забвения в период
Культурной революции. Лишь после начала политики «открытости», провозглашенной Дэн Сяопином, бунинское творческое наследие получило в Китае справедливую оценку, безотносительно к политическому контексту. Можно уверенно сказать, что после 1978 г. в Китае началось бурное развитие буниноведения как отдельной, самостоятельной дисциплины.
Для того чтобы мы могли перейти к основной теме настоящей статьи, нам необходимо ретроспективно проследить политические и социокультурные трансформации, произошедшие в китайском обществе и оказавшие влияние на изменение отношения к творчеству Ивана Алексеевича в Китае.
Крах китайской государственности и закат династии Цин (1911 г.) заставили китайских интеллектуалов и образованный класс переосмыслить место Китая в мире, по-новому взглянуть на китайское общество, осознать феодальную отсталость китайского социума, побудил искать новые пути для становления Нового Китая, что в свою очередь привело китайских интеллектуалов, студенчество и прогрессивную интеллигенцию к «Движению 4 мая» (1919 г.). Одним из результатов «Движения 4 мая» стало создание Коммунистической партии Китая (1921 г.), что явилось важнейшим историческим событием, в дальнейшем оказавшим огромное влияние на становление новой китайской государственности. Японо-китайская война (1937-1945 гг.) как часть Второй мировой войны, гражданская война, продолжавшаяся с перерывами в период с 1927 по 1950 г., результатом которой стало провозглашение КНР 1 октября 1949 г., «культурная революция», продолжавшаяся в Китае с 1966 по 1976 г., политика открытости, провозглашенная в 1978 г. Дэн Сяопином, - каждое из вышеперечисленных событий в значительной степени повлияло на отношение к Бунину и его творчеству в Китае в конкретный исторический период.
Необходимо отметить, что китайский читатель познакомился с русской литературой не так давно, первый перевод одной из басен Крылова был опубликован в 1872 г. в Шанхае. Произведение вошло в сборник «Китайские и западные новости и идеи» под названием «Русская басня». Первое упоминание Пушкина, можно обнаружить в «Вестнике российских политических событий» изданном в 1900 г. шанхайским издательством. Одним из первых произведений русской классической литературы, представленных вниманию китайских читателей, стала «Капитанская дочка» А.С. Пушкина (первая публикация состоялась в 1903 г.).
Интерес к иностранной литературе и философской мысли в Китае обусловлен в первую очередь тем, что после «Опиумных войн» страна испытала культурный шок, мыслящему классу стало ясно, что Китай отстает в развитии от ведущих западных стран. Кризис династии Цин, полуколониальный статус Китая также оказали значительное влияние на процесс поиска китайской интеллигенцией новых смыслов и идей для возрождения Китая. С начала ХХ в. в Китае начинается распространение иностранной литературы, включая русскую. На первоначальном этапе внимание переводчиков преимущественно было обращено к русской классике: «Первые китайские переводы русской литературы появились в самом начале ХХ в. Началось все с классиков, но постепенно стали переводиться и современ-
ные авторы. Порядок был таков: вначале Крылов, потом Пушкин, Тургенев, Лермонтов, Лев Толстой, Чехов и другие. Поразительно, что первые китайские переводчики так точно выбрали именно самых выдающихся русских писателей и именно шедевры среди их многочисленных произведений, что в течение очень короткого времени (около 10 лет) представили современникам весьма репрезентативную и обширную картину русской литературы. Характерными чертами начального периода восприятия русской литературы в Китае являются: перевод не всегда непосредственно с русского языка, а чаще всего с японского и английского; часть переводов была сделана на древний китайский язык» [Лю Веньфэй 2004, 374].
В первый период интереса к русской литературе Бунин не был замечен китайскими переводчиками и писателями, литератор оставался неизвестен широкой аудитории китайских читателей. Возможно, отсутствие интереса к автору на данном историческом этапе связано с тем, что до эмиграции Ивана Алексеевича его работы не были широко известны в западных литературных кругах. Мировая известность пришла к нему после публикации «Господина из Сан-Франциско» (1915 г.), которая состоялась на Западе, вскоре после эмиграции Бунина. Томас Манн замечал, что рассказ «по своей нравственной мощи и экономной пластичности стоит наравне с некоторыми сильными вещами Толстого» [Классик без ретуши... 2010, 708].
Новый всплеск интереса к русской словесности принесло с собой «Движение 4 мая». Помимо политических целей идеологи движения ставили перед собой задачу духовного возрождения и преображения китайского общества. У истоков его стояли такие основоположники современной китайской литературы, как Лу Синь, Ба Тин и Мао Дунь. Для них в первую очередь особо ценным представлялся опыт Великой Октябрьской революции. Успех революции в России рассматривался как образец пути для китайского социума. Участники движения исходили из того факта, что русское общество по своему социокультурному устройству было гораздо ближе к Китаю, чем современные им западные общества. Соответственно, они искали в русской литературе ключ к нахождению «китайского» пути для модернизации Китая, рассматривали русскую литературу с точки зрения образовательной функции. Лу Синь в статье «Празднуя литературный обмен между Россией и Китаем» писал: «И вот тогда мы начали познавать русскую литературу во всей ее силе. С самого начала мы увидели в ней руководителя и друга. В ней мы увидели отраженный дух угнетенного народа, его горе и его борьбу.» [Лу Синь 1955, 87].
Таким образом, благодаря писательскому и переводческому таланту духовных лидеров «Движения 4 мая», в китайских литературных кругах и в среде обычных китайских читателей был заложен прочный фундамент интереса к русской и советской литературе. И, хотя Бунин все еще был практически неизвестен в Китае, совокупно эти исторические предпосылки сыграли впоследствии важную роль в формирование интереса к его произведениям как одного из классиков русской литературы.
В нашем исследовании мы можем условно разделить рецепцию творчества Ивана Алексеевича в китайской культуре на три основных этапа:
- период с 1921 по 1978 г. - этот период парадоксальным образом включает в себя три этапа: этап первичного интереса к творчеству классика; этап признания автора как одного из классиков русской литературы, критическое осмысление творчества писателя сквозь призму соцреализма; период полного забвения имени Бунина в материковом Китае;
- период с 1978 по 1998 г. - данный период можно назвать «повторным открытием» творчества классика русской литературы китайскими критиками и читателями, временем переосмысления творчества писателя, чему способствовала либерализация, произошедшая в культурных и политических кругах Китая и вызванная переоценкой и пересмотром итогов «Культурной революции»;
- период с 1998 г. по настоящее время: главная характеристика этого периода - взвешенный и объективный подход к творчеству Бунина.
Теперь мы подробно разберем каждый период рецепции творчества автора в китайской культуре и постараемся определить основные факторы, оказавшие влияние на восприятие творческого наследия писателя в Китае.
Первое знакомство с творчеством писателя широких кругов китайских читателей произошло в 1921 г. в Шанхае: издательством «Шан У» был издан экстренный выпуск ежемесячного художественного журнала «Сяошо Юэбао». В журнале был опубликован уже ставший всемирно известным и ранее переведенный на несколько европейских языков рассказ «Господин из Сан-Франциско». Переводчиком выступил один из первых членов КПК, позднее вошедший в группу 28 большевиков - Шень Цзэминь.
В 1921 г. он входил в состав «Литературного научно-исследовательского объединения», известного по литературному движению «Новая культура». Помимо самого рассказа в издание вошло произведение Мао Дуня «Краткие биографии тридцати восьми русских писателей», в том числе и биография Бунина. Мао Дунь в период с 1920 по 1922 г. возглавлял журнал «Сяошо Юэбао», в то же время Мао Дунь стоял у истоков движения «Новая культура». Можно утверждать, что именно 1921 г. является отправной точкой буниноведения в Китае. Мао Дунь по достоинству оценил бунин-ский талант, в своей монографии он отмечал: «Среди русских писателей Бунин - совершенно особая фигура. Его проза - поэзия, поэзия - проза» [Mao Dun 1921, 149]. Но в то же время критик как представитель «новой китайской литературы» достаточно критически относился к творчеству писателя. Его характеристика некоторых аспектов творчества Бунина отражала мнение многих литературных деятелей Китая этого исторического периода. Как уже было отмечено ранее, в тот момент китайские интеллектуалы главным образом искали в русской и советской литературе идеологический и функциональный аспект, рассматривали русскую литературу в первую очередь как опору, точку отсчета для построения нового китайского общества. Также Мао Дунь не оставил без внимания и дворянское происхождение писателя, в некотором роде он воспринимал его как человека ушедшей эпохи. Такое отношение к дворянству, аристократии, было близко многим китайцам: как представителям образованного класса, так и простому народу. В своем произведении автор замечает: «Бунин скло-
нен писать и рассказы, и стихи, и документальные повествования. Бунин пишет и на "крестьянскую" тему, но такие его произведения явственно отличаются от созданного в подобном роде другими писателями, потому что Бунин не крестьянин и не жил среди крестьян, не испытывал сам их горя и невзгод <...> Это в полной мере сказывается в его повести «Деревня». Хотя в ней описываются ущемленность и страдания крестьянства в условиях общественного потрясения, это только впечатления созерцателя, никак не крик сострадающего человека» [Mao Dun 1921, 149].
Далее в своих размышлениях Мао Дунь приходит к следующему выводу: «Творчество Бунина не способно оказывать какое-либо влияние на идейную жизнь России. Он кто-то другой, в литературе он только игрок» [Mao Dun 1921, 163]. Необходимо отметить, что в ту историческую эпоху, когда не только Китай, но и весь мир был охвачен борьбой концепций, расколот на противоборствующие лагеря, было практически невозможно избежать оценки произведений искусства не под идеологическим углом, будь то литература, музыка или живопись.
Первое отдельное издание произведений Ивана Алексеевича вышло в Китае в 1929 г.: шанхайское издательство «Бей Синь» выпустило сборник рассказов под заглавием «Сны Чанга». Помимо одноименного рассказа в сборник вошли также «Легкое дыхание» и «Сын». В предисловии переводчик Вэй Цунву отмечал, что «Иван Бунин - редкий мастер словесности. Его произведения исполнены очарования памяти и печали по утраченной прелести прошлого. Бунин беспредельно привязан к духу славянской старины. И все это во многом обусловлено его социальным родословием» [Wei Congwu 1929, 1]. Как можно заметить, в оценках творчества писателя Мао Дунь и Вэй Цунву выражали заметное единодушие, оба признавали за автором большой литературный дар, но в то же время находили бунинскую прозу недостаточно современной, ностальгической, пронизанной духом тоски по утраченному прошлому. Также на первоначальном этапе в оценке творчества Бунина важным фактором являлось то, что Иван Алексеевич не принял революцию в России. В среде интеллектуалов бытовала точка зрения, что дореволюционные литературные труды писателя являются значимыми и необходимыми для изучения. В свою очередь произведения, написанные автором после революции, не смогли избежать влияния декаданса и не полезны для китайского читателя.
Вэй Цунву в авторском предисловии заметил, что Октябрьская революция и неприятие ее Буниным оказали огромное влияние на его дальнейшее творчество и судьбу. По его мнению, данные факторы оказали негативное влияние на творческий потенциал писателя: «Октябрьская революция 1917 года лишила Бунина аристократичного статуса. Его имущество, усадьба, даже авторский гонорар с издателя тоже были конфискованы. Сила творчества писателя была ослаблена, после революции он не написал заметных произведений» [Wei Congwu 1929, 1].
Можно констатировать, что при первом знакомстве с творчеством писателя китайское общество и литературные круги были восхищены литературным мастерством автора, но нашли его произведения не в пол-
ной мере созвучными эпохе. Вероятно, на тот исторический момент в китайском обществе еще не созрели предпосылки для полного понимания творчества Бунина. Это было обусловлено политической и социокультурной ситуацией в стране. Китайское общество было буквально «больно» идеями революции и демократических преобразований. И если другие русские классики, такие как Толстой, Тургенев, Гоголь, и советские писатели, представляющие новую школу соцреализма, например, Короленко и Катаев, имели огромную популярность в китайском социуме, так как в произведениях этих авторов критики и читатели видели явный социальный подтекст, то созерцательные и ностальгические произведения Бунина оставались за пределами читательского внимания.
Следующий всплеск интереса к творчеству Бунина в Китае связан с присуждением писателю в декабре 1933 г. Нобелевской премии по литературе. В Китае это событие не прошло незамеченным и вызвало жаркие споры в литературных кругах, что привело к публичной полемике представителей различных направлений литературной мысли. Первым на присуждение Нобелевской премии Бунину откликнулся Мао Дунь, на тот момент занимавший пост руководителя Лиги левых писателей Китая. Мао Дунь опубликовал в газете «Шень Бао» и журнале «Литература» две статьи по данному вопросу. Первая статья вышла под названием «Нобелевская премия по литературе 1933 года» и вторая статья «Бунин и Нобелевская премия по литературе». В этих статьях литератор с достаточной долей скептицизма отнесся к присуждению Ивану Алексеевичу премии. Мао Дунь не скрывал своего презрения к лауреату «буржуазной премии», его позиция заключалась в том, что присуждение премии Бунину было политическим актом и имело мало отношения к литературе и искусству. Он заметил: «Присуждение Бунину Нобелевской премии по литературе было совершенной неожиданным!» [Mao Dun 2001, 303].
Однако не все в литературной среде разделяли это мнение. В 1933 г. в журнале «Новый Китай» была опубликована статья Цянь Гэчуаня «Лауреат Нобелевской премии по литературе И.А. Бунин». В статье автор высказал свое мнение по этому вопросу, он заметил, что «хотя в Китае мало кто знает Бунина, хотя Нобелевская премия по литературе не была присуждена Толстому, который скончался, но все еще пользуется всеобщим признанием, и она не присуждена Горькому, который еще жив и здравствует, мы не должны считать, что Бунин ее не был достоин, ведь в истории русской литературы он занимает достаточно важное место» [Qian Gechuan 1933, 53].
Важно вехой, повлиявшей на дальнейшее развитие буниноведения, стала опубликованная в 1934 г. в журнале «Недельный вестник университета Циньхуа» статья Чжэн Линькуана «Об Иване Бунине». Фактически данная работа являлась первой попыткой осмысления творчества Бунина в Китае, автор рассматривал творчество писателя не сквозь призму политики и идеологии, а лишь с точки зрения его литературной ценности. Статья стала революционной для своего времени, в ней критик впервые высказал идеи и концепции, которые будут приняты китайскими бунино-
ведами только в 90-х гг. ХХ в., а именно: «На творческий почерк Бунина большое влияние оказали Тургенев, Аксаков, Чехов и в определенной степени Толстой, несмотря на то что в начале XX века Бунин был связан с группой реалистов, возглавляемой Горьким, он все же идет своим особым путем и в первые двадцать пять лет XX века сохраняет свое первенство как мастер слова» [Zheng Linkuan 1934, 63]. Автор не оставил без внимания и глубину таланта Ивана Алексеевича. Чжэн Линькуан отметил, что «по сравнению с вышеуказанными писателями, Бунин не только талантливый поэт, но и выдающийся прозаик. В поэзии Бунина прослеживаются лучшие традиции Пушкина, и вместе с тем имеются поэтические особенности модернизма. Как прозаик Бунин по праву стоит в одном ряду с Тургеневым, Чеховым и Белым» [Zheng Linkuan 1934, 64]. Вплоть до конца 30-х гг. ХХ в. в Китае не ослабевал интерес к творчеству Бунина, во многом этот интерес был обусловлен присуждением писателю Нобелевской литературной премии, принесшей ему славу и широкую мировую известность. В 1935 г. журнал «Мировая литература» (Т. 1, № 3) в специальном выпуске «Пиранделло и Бунин» представил на суд китайских читателей три не переводившихся ранее произведения, рассказы «Солнечный удар» и «Неизвестный друг», а также мемуары «О встрече с Толстым», переводчиками выступили Тао Инся и Би Шутан, помимо этого в журнале была напечатана статья «Об Иване Бунине». Статья не несла в себе новых идей и концепций, а фактически дублировала прежние оценки, высказанные в отношении автора.
Краткий миг славы сменился для Бунина долгими годами забвения. 40-е гг. ХХ в. принесли Китаю и миру ужас мировой войны. После победы над фашизмом и японским реваншизмом Китай погрузился в хаос гражданской войны. Новый Китай требовал и нового человека, китайскому социуму требовались герои, борцы, антифашисты, люди действия, такие как Павел Корчагин и Лей Фен. Бунину опять не оказалось места в стремительно меняющейся жизни китайского народа.
Возвращение Бунина в Китай произошло вместе с окончанием Культурной революции. После проведения XI съезда КПК в Китае начался новый исторический период, помимо других решений съезд дал оценку результатам Культурной революции, были провозглашены принципы новой политики «открытости». В китайском обществе начались глобальные перемены, либерализация политической и экономической жизни, эти изменения не могли не затронуть культурную жизнь страны. Одним из результатов XI съезда КПК стало изменение политики государства в идеологическом поле, в том числе решения съезда оказали влияние на восприятие литературы, литература перестала быть рупором идеологии, что в свою очередь повлияло на отношение ко многим авторам и их творчеству, в том числе к Бунину. В июле 1978 г. был основан журнал «Иностранная литература и искусство», в первом номере, помимо других материалов, содержалась статья под заголовком «Нобелевская премия по литературе и ее лауреаты» (имя автора не было указано). В статье после более чем 30-летнего перерыва вновь было упомянуто имя Ивана Алексеевича. В следую-
щие несколько лет в различных журналах были опубликованы неизвестные ранее произведения писателя эмигрантского периода. Переводчиком большинства рассказов выступил Дай Цун, можно сказать, что именно он вновь принес творчество Бунина в Китай. «Возвращение» Бунина в страну вскрыло интересный феномен, несмотря на то, что в среде профессиональных литераторов многие авторы были забыты, в Китае оставались энтузиасты, занимавшиеся переводами «опальных» писателей, в частности и Бунина. Вот что по этому поводу вспоминает Дай Цун: «18 лет тому назад я случайно получил в руки издание рассказов Бунина под названием "Господин из Сан-Франциско", выпущенное в 1950-е гг. в Советском Союзе. Хотя в ту тоненькую книжку были включены только 4-5 рассказов, я в тогдашнем положении испытал после чтения большую радость, даже восторг, как будто вкусив запретного плода» [Dai Sung 1994, 270]. Несмотря на интерес к произведениям писателя обычных читателей, академические круги некоторое время с осторожностью относились к творчеству Бунина, критики в своих оценках все еще смотрели на наследие писателя сквозь призму идеологии, признавая мастерство автора, художественную и литературную ценность произведений дореволюционного периода, но критически относились к работам писателя написанным в период эмиграции.
По-настоящему триумфальным для писателя стали 1980 и 1981 гг., доцент кафедры русского языка и литературы Шанхайского университета иностранных языков Е Хун констатирует: «Так интерес к Бунину в Китае вступил в полосу нового подъема. По нашим подсчетам, на этот раз годовое количество переведенного превосходило все, что было сделано за предшествующие 60 лет» [Е Хун 2010, 85].
90-е гг. ХХ в. важны с точки зрения развития буниноведения и расширения границ знакомства с наследием писателя прежде всего двумя событиями.
В 1998 г. в свет выходит 3-томное собрание сочинения Бунина в переводе Дай Цуна (Анхойское художественное издательство), в него вошли как ранее издававшиеся произведения автора, так и неизвестные китайскому читателю, на тот момент, это было самое полное издание сочинений писателя в Китае.
Важным шагом в развитии буниноведения стало издание монографии «Перепутья и возращение - об Иване Бунине», которую написал профессор Шанхайского университета иностранных языков Фэн Юйлюй. Главным результатом работы стало то, что профессор, оценивая творчество Бунина, смог отбросить идеологические и политические ярлыки. Эта работа поставила точку в оценке произведений писателя дореволюционного и послереволюционного периода. В предисловии автор писал: «Бунин - гуманист. Став свидетелем бед капиталистического строя и русского общества, он хотел найти коренные причины различных кризисов с точки зрения человечности и нравственности» [Feng Yilu 1998, 2]. Благодаря исследованию профессора, китайские литературные круги смогли «освободиться» от идеологических оков в оценке творчества писателя, при анализе произведений литератора стал использоваться взвешенный научный подход.
В XXI в. Китаю, находящемуся в процессе строительства «общества всеобщего благоденствия» стали важны гуманистические ценности, индивидуальный подход к каждому члену общества. Возможно этим объясняется всплеск интереса к литературному наследию Бунина как в научных, так и в читательских кругах.
Осмелимся предположить, что современный китайский читатель, лишенный «идеологических шор», смог увидеть в творчестве писателя прямые ассоциации с великими китайскими поэтами прошлого, связь бу-нинской философии с культурой Востока, даосской и буддистской философской мыслью. В дионисийских мотивах Бунина мы можем обнаружить прямые аллюзии на Ли Бая; прозрачность, созерцательность бунинской поэтики можно сравнить с поэзией Ван Вея. Возможно, именно в этом причина популярности Бунина в Китае и стремительного развития буни-новедения в XXI в. Не исключено, что Иван Алексеевич ближе всех из русских классиков духу китайского народа.
Подводя итог, важно отметить, что 100 лет, прошедшие с момента первого знакомства китайского читателя с творчеством Бунина не были простыми, можно увидеть периоды взлетов и падений, время полного забвения. Но все же в результате развития китайского общества академические круги и обычные читатели пришли к справедливой и взвешенной оценке бунинского наследия, Иван Алексеевич занял достойное место среди других русских классиков.
Изучая творческий путь Бунина в Китае, мы можем лучше понять все перипетии непростого пути, пройденного за последние сто лет китайским социумом. На примере отношения к автору и его произведениям несложно проследить историю социокультурных трансформаций, произошедших в Китае, лучше понять историю страны, ее исторический путь. Изучая процессы изменения отношения к творчеству Бунину в Китае сквозь призму социокультурных и политических изменений можно проследить влияние литературы на развитие общества, также мы можем обнаружить важность и необходимость искусства для гармонизации общества.
Нам видится, что развитие буниноведения в Китае имеет хорошие перспективы, идеология может меняться, но истинные ценности и истинное искусство непреложны.
Литература
1. ЕХун. Литературная судьба И.А. Бунина в Китае // Русский язык за рубежом. 2010. № 5. С. 82-87.
2. Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве И.А. Бунина: критические отзывы, эссе, пародии (1890-1950-е годы): антология / под общ. ред. Н.Г. Мельникова. М.: Книжница, Русский путь, 2010. 926 с.
3. Лу Синь. Собрание сочинений: в 4-х т. / под общ. ред. В.С. Колоколова. Т. 2: Публицистика. М.: Гослитиздат, 1955. 424 с.
4. Лю Веньфэй. Перевод и изучение русской литературы в Китае // Новое литературное обозрение. 2004. № 5. С. 372-381.
5. Dai Sung. Pu ning san wen xuan. Tianjin: Bai hua wen yi chu ban she, 1994. 274 y.
6. Feng Yülü. Kua yue yu hui gui - lun yi wan bu ning. Shanghai: Shang hai wai yu jiao yu chu ban she, 1998. 228 y.
7. Mao Dun. San shi ba wei e guo zuo jia xiao zhuan // Syaosho Yuebao. 1921. J. 12. Y. 149-164.
8. Mao Dun. Mao dun zuo pin ji. T. 33. Beijing: Ren min wen xue chu ban she, 2001. 750 y.
9. Qian Gechuan. Yi wan bu ning - nuo bei er wen xue jiang huo de zhe // Sin' Chzhunhua. 1933. J. 1. № 24. Y. 53-64.
10. Wei Congwu. Zhang de meng. Shanghai: Shang hai bei xin shu ju, 1929. 117 y.
11. Zheng Linkuan. Guan yu yi wan bu ning // Qing hua da xue zhou bao. 1934. J. 42. № 1. Y. 61-67.
References •Articles from Scientific Journals
1. E Hun. Literaturnaya sud'ba I.A. Bunina v Kitaye [I.A. Bunin's Literary Fate in China]. Russkiy yazyk za rubezhom, 2010, no. 5, pp. 82-87. (In Russian).
2. Lyu Wenfey. Perevod i izucheniye russkoy literatury v Kitaye [Translation and Study of Russian Literature in China]. Novoye literaturnoye obozreniye, 2004, no. 5, pp. 372-381. (In Russian).
3. Mao Dun. San shi ba wei e guo zuo jia xiao zhuan [Short Biographies of Thirty-Eight Russian Writers]. Syaosho Yuebao, 1921, vol. 12, pp. 149-164. (In Chinese).
4. Qian Gechuan. Yi wan bu ning - nuo bei er wen xue jiang huo de zhe [Ivan Bunin, Nobel Prize Winner]. Sin' Chzhunhua, 1933, vol. 1, no. 24, pp. 53-64. (In Chinese).
5. Zheng Linkuan. Guan yu yi wan bu ning [About Ivan Bunin]. Qing hua da xue zhou bao, 1934, vol. 42, no. 1, pp. 61-67. (In Chinese).
•Monographs
6. Dai Sung. Pu ning san wen xuan. Tianjin, Bai hua wen yi chu ban she Publ., 1994. 274 p. (In Chinese).
7. Feng Yülü. Kua yue yu hui gui - lun yi wan bu ning. Shanghai, Shang hai wai yu jiao yu chu ban she Publ., 1998. 228 p. (In Chinese).
8. Lu Xun, Kolokolov V.S. (ed). Sobraniye sochineniy [Collected Works]: in 4 vols. Vol. 2: Publitsistika [Journalism]. Moscow, Goslitizdat Publ., 1955. 424 p. (In Russian).
9. Mao Dun. Mao dun zuo pin ji. Vol. 33. Beijing, Ren min wen xue chu ban she Publ., 2001. 750 p. (In Chinese).
10. Melnikov N.G. (ed.). Klassik bez retushi: Literaturnyy mir o tvorchestve I.A. Bunina: kriticheskiye otzyvy, esse, parodii (1890-1950-e gody): antologiya [Classic without Retouching: The Literary World about the Work of I.A. Bunin: Critical Reviews, Essays, Parodies (1890-1950): anthology]. Moscow, Knizhnitsa Publ., Russkiy put' Publ., 2010. 926 p. (In Russian).
11. Wei Congwu. Zhang de meng. Shanghai, Shang hai bei xin shu ju Publ., 1929. 117 p. (In Chinese).
Юаньюань Лю (Москва) Лю Юаньюань,
Российский университет дружбы народов.
Аспирант кафедры русской и зарубежной литературы
филологического факультета.
Научные интересы: русская литература,
русская литература Серебряного века, буниноведение.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0001-9343-2379
Yuanyuan Liu, RUDN University.
PhD student at the Department of Russian and Foreign Literature
of Philological Faculty.
Research interests: Russian literature,
Russian literature of the Silver Age, Bunin studies.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0001-9343-2379
