Избыточность и дефицит категорий Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛОНКА

П. С. Гуревич

ИЗБЫТОЧНОСТЬ И ДЕФИЦИТ КАТЕГОРИЙ

Аннотация. Статья посвящена особой ситуации, которая сложилась в философской антропологии. Заявив о себе как о специфическом философской направлении, философское постижение человека рекрутировала в свой арсенал понятия, которые были заимствованы ею из других областей знаний — психологии, медицины, социологии, психиатрии, физиологии. Разработка собственного понятийного аппарата стала в этом контексте второстепенной задачей. В результате обнаружился очевидный парадокс. С одной стороны, избыточность понятий, терминологическая пестрота. С другой стороны, скудость собственного понятийного языка. В этом смысле требуется большая строгость и упорядоченность антропологических категорий.

Ключевые слова: человек, индивид, индивидуальность, личность, идентификации, человеческая природа, субъективность, человеческая сущность, антропоцентризм, атропоморфмизм.

P. S. Gurevich

Excess and shortage of categories

Summary. The article is devoted to a special situation that has developed in philosophical anthropology. Declaring itself as a specific philosophical direction, the philosophical comprehension of man recruited in its arsenal concepts that were borrowed from other fields of knowledge namely psychology, medicine, sociology, psychiatry, and physiology. The development of its own conceptual apparatus became a secondary task in this context. In the result there was an obvious paradox. On the one hand, excess of concepts, terminological diversity. On the other hand, the scarceness of its own conceptual language. In this sense, greater rigor and orderliness of anthropological categories is required.

Keywords: man, individual, individuality, personality, identification, human nature, subjectivity, human essence, anthropocentrism, atromorphism.

Каждое философское направление опирается на собственную систему понятий. Они и составляют каркас данного блока знаний, его несущие конструкции и скрепляющую мощь. Этика, к примеру, немыслима без таких понятий, как добро, зло, добродетель, этос, нравственность и т.д. Эстетика базируется на понятиях красоты, прекрасного, безобразного, возвышенного, игра и пр. «Без наличия категорий эстетика была бы чем-то расплывчатым, бесхребетным, напоминающим моллюска...» [1, с. 78], — отмечал Т. Адорно. | Нельзя не обратить внимания на особое поло-

жение в этом отношении, которое сложилось в философской антропологии. С одной стороны, словарь ^ этого направления страдает избыточностью. В ка© тегориальный аппарат философской антропологии

включают понятия из разных областей науки, лишь бы они были связаны с феноменом человека. Это относится к биологии, психологии, социологии, философии, медицине, этнографии и т.д. Словник разросся до невероятных пределов. В результате вышел в свет в свое время энциклопедический словарь «Человек» [12]. Он получился предельно пёстрым: рекрутировались самые разные сведения из смежных научных областей. Выбор слов оказался во многом случайным. Трудно объяснить, к примеру, почему отдельные медицинские термины нашли свое место под обложкой словаря, а другим — было отказано в этом.

Такая же тенденция пролеживается в общих философских словарях и энциклопедиях. Составители пытаются рубрицировать понятия,

которые относятся к разным областям философского знания. Такая тенденция заявлена, например, в Энциклопедическом словаре «Философия» под редакцией доктора философских наук А. А. Ивина[10]. Перечень статей, включенных в рубрику «Антропология», рождает не только удивление, но и смятение. Вот эти понятия: Среди антропологических понятий названы: антипсихиатрия, антропологизм, антропология политическая, антропология тела, антропоцентризм, аполлони-ческое и дионисийское, безумие, бессознатльное, воля, гуманизм, дискурс сексуальности, душа, забота, игра, идентификация, креативность, культура и природа, либидо, любовь, магия, миф, мифология, память, параллелизм, парапсихология, Пиаже Жан, Плесснер Хельмут, подсознательное, «познай самого себя», праксеология, предопределение, психика, психофизическая проблема, пуерилизм, самопознание, самость, сверхчеловек, свобода воли, свобода трансцендентальная, сновидения, сознание, спиритизм, спиритуализм, способность, страдание, страх, сублимация, судьба, творчество, тело без органов, философская антропология, формы жизни, человек, экзистенциалии, экзистенция, Эрос (Эрот), Юнг Карл.

Почему, например, среди всех разновидностей антропологического знания названа лишь политическая антропология, но обойдены этническая, социальная, религиозная, экзистенциальная, психоаналитическая, аналитическая, историческая? Отчего в энциклопедии, претендующей на антропологический арсенал, оказался К. Г. Юнг, но нет З. Фрейда? Трудно понять, по каким резонам из выдающихся представителей немецкой классической антропологии (М. Шелер, А. Гелен, Э. Хенстерберг) назван только Гельмут Плесснер? В словник включено понятие «тело без органов», но понятие тела, без которого немыслим человек, отсутствует. Азартно включены в список понятий «спиритизм» и «спиритуализм». Эмоциональный мир человека представлен только страхом и страданием. Из основных феноменов человеческого бытия (труд, игра, любовь, смерть, власть) упомянута только игра. Есть очерк о Пиаже, но где же другие выдающиеся исследователи человека — Фромм, Айзенк. Такое «энциклопедическое» представление о человеке не просвещает, а обескураживает.

Отметим, что ни в европейской, ни в отечественной философии не было попытки упорядочить категориальный аппарат философской антропологии. Ни Бубер, ни Шелер, ни Кассирер, ни Дильтей (историки философской антропологии) не ставили перед собой такой задачи. Нет такой

попытки и в зарубежных изданиях, авторы которых хотели бы систематизировать не понятия, а направления философско-антропологической мысли.

Особую сложность в судьбе философской антропологии представляет ее размежевание на классическую и не классическую. Произошла радикальная переоценка категориальных смыслов. Появились новые понятия, которые элиминируют базовые, лишают их содержания. В традиционной, классической антропологии задача упорядочивания категориального аппарата казалась еще понятной и простой. В ходе своего исторического развития философская антропология разработала множество категорий. Они рождались в разное время и в разных контекстах. Поэтому возникает проблема определенной классификации данных понятий, их внутреннего соотнесения, концептуальной сцепленности. «Понятия, как грибы или люди в большинстве случаев живут семьями, — пишет В.А. Кутырев, — при том традиционного типа — патриархальными, клановыми. Они могут то сосредоточиваться, вбирая в себя чуть ни не все ближайшее окружение, то заводить романы на стороне, пуская от своего корня десятки побегов» [4, с. 160].

Вероятно, следует каким-то образом отделить законных сыновей от бастардов. Или точнее и корректнее: выделить некие концентрические круги понятий. Первый круг — самый коренной, отцовский. Сюда можно отнести слова: «человек», «человеческая сущность», «человеческая природа». С древнейших времен родилась потребность определить, что такое или кто такой человек. Суммарно мы определяем человека как особый род сущего, субъект социальной динамики, творца культуры, исторического развития[11, с. 774].

Однако корневое слово философской антропологии не сохранило кровнородственной чистоты. Оно сразу обросло родственниками. Оказалось, что в известном смысле «индивид» и «человек» одной крови. Они синонимичны в определенном контексте. А познающий человек не отрицает своей близости к слову «субъект», не претендующему на кров именно в этом философско-антропологи-ческом доме. За составление родословной человека взялись многие понятия. Прежде всего, конечно, антропология. Она стала наукой о происхождении и развитии человека, обозначив свои права на постижение «антропогенеза». Дерево разветвилось и отпрысков оказалось немало. Здесь и «антроподицея», и «антропоморфизм», и «антропософия», и «антропоцентризм».

Человек стремится преодолеть границы собственного существования, расширить их. Это его

сущностное свойство. Однако, как уже отмечалось, большинство людей вполне могут удовлетвориться обычным природным существованием, раствориться в недрах социальной анонимности, не пытаясь прорваться к истине бытия. В этом случае философы говорят: бытие ускользает, не проявляется.

«Попытка ухватить идею человека, выявить его сущность лучше всего проглядывает, судя по всему, в проблеме целостности человека. Здесь можно указать на две тенденции в подходе к данной теме. Первая тенденция выражается в убеждении, что для постижения тайны человека важно накопить значительный эмпирический материал. Предполагается, что только через анализ и обобщение накопленных фактов может проступить целостное представление о том, что являет собой человек. Это стремление, инициированное Платоном и всесторонне развернутое Кантом, захватило век назад М. Шелера и его сподвижников. В наши дни данная тенденция окончательно определилась как попытка комплексного изучения человека.

Здесь налицо явная подмена. Комплексность не выражает идею целостности. Можно изучать разносторонне объект, который по определению не является целостным, а, напротив, олицетворяет представление о фрагментарности» [3, с. 27]. Тем не менее, философское постижение человека, как уже отмечалось, постоянно дробится на множество ан-тропологий: философскую, культурную, историческую, политическую, психоаналитическую, религиозную, юридическую. Само по себе накопление знаний о человеке не является делом бесплодным или недостойным. Однако при таком устремлении зачастую утрачивается сам замысел. «Накопители» фактов не видят, что многие философские, научные или религиозные суждения о человеке взаимно исключают друг друга и вовсе не кристаллизуют «окончательное» представление о человеке.

Однако мы обнаруживаем, что постоянное приращение понятий в системе философской антропологии ставит вопрос и о том, как выглядит иерархия этих категорий. Вполне понятно, что можно выделить такие слова, которые не только являются значимыми для философского постижения человека, но и оказывают влияние на весь понятийно-категориальный арсенал философской антропологии. Такая проблема заметна и в других философских науках. В эстетике, к примеру, такие главные, универсальные категории обнаруживаются легко, хотя они и меняются с течением времени. Однако вокруг таких понятий кристаллизуются и все остальные. Так, в античной эстетике (Платон, Аристотель), в средневековой эстетике (Августин

Блаженный, Фома Аквинский), а также у Гегеля, у Шиллера, у Чернышевского, в центре находится категория прекрасного, у Канта — эстетическое суждение, у эстетиков Возрождения — эстетический идеал [см.: 8, с. 11].

Попробуем выделить те понятия, без которых философская антропология немыслима. Прежде всего, это такие значимые словосочетания, как «сущность человека», «человеческое бытие», «человеческая природа», «модусы человеческого существования». В арсенале философской антропологии прочно закрепились также и такие слова, как «индивид», «индивидуальность», «личность». Еще один понятийный ряд включает в себя такие категории, как «идентичность», «персонализация», «идентификация». Слово «личность» обрастает сходными по смыслу понятиями — «личностный рост», «персона», «индивидуация», «актуализация». Особую группу понятий в философской антропологии составляют так называемые экзистенциалы — любовь, страдание, вера, надежда, забота, страх, смер-толюбие, фанатизм, корыстолюбие и т.д.

К. Ясперс в 1913 году писал: «Из фундаментальной предрасположенности человека и любого живого существа развивается некая неделимая на тело и душу "сущность". Разделение на эти два компонента может иметь свои достоинства, но не в данном случае, поскольку речь идет о «сущности», охватывающей тело и душу в их единстве и лишь проявляющейся физически. Вместо двух аспектов, то есть, соответственно, физической, внешней, биологической реальности и бестелесного психического бытия — совокупности «переживаний» со всеми внутренними взаимосвязями, — мы имеем идею «сущности», охватывающей как тот, так и другой аспекты, сохраняющей свою неделимость и в то же время типичность и составляющей внутреннюю, наиболее глубинную характеристику человека» [13, с. 321].

Свои законные права предъявило понятие «человеческой природы». «От нашего представления о природе человека, — пишет В. Брюнинг, — зависит очень многое: для конкретных людей — смысл и цель жизни, понимание того, что нам следует делать и к чему стремиться, на что надеяться или кем быть; для человеческих сообществ — какое мы хотим построить общество и какого рода социальные изменения должны осуществлять. Ответы на все эти важнейшие вопросы зависят от того, признаем ли мы существование некой «истинной», или «внутренней», природы людей. Если да, то что же она такое? Различна ли она у мужчин и женщин? Или подобной «сущностной» человеческой природы нет, а есть

лишь способность формироваться под воздействием социального окружения — экономических, политических и культурных факторов?» [2, с. 45].

Эти фундаментальные вопросы о природе человека вызывают множество разногласий. Различные конкурирующие концепции, связанные с этим понятием рассматривают Л. Стевенсон и Д. Хаберман в книге «Десять теорий о природе человека» [14]. Но где же все-таки искать ответ на вопрос, какова человеческая природа? Философы обычно указывали на какой-нибудь доминирующий признак, который заведомо характеризует человеческую стать: разум, социальность, общение, способность к труду. То, что человек необычаен для природного царства, казалось, ни у кого не вызывает сомнений. Вот почему его оценивали как особую форму жизни, которая похожа на другие формы жизни, но вместе с тем принципиально отличается от них. Человек, несомненно, часть природы. В то же время естественные функции у него не выглядят органичными. Стало быть, нужен какой-то иной подход к оценке человека, ибо перечисление признаков, которые можно множить до бесконечности, по сути дела, ничего не проясняют в определении его природы. Так постепенно складывалось представление о биосоциальной природе человека.

Но в неклассической антропологии понятие «человеческой природы» вообще отвергается. Так

из фундамента философской антропологии изымается одно из основоположений классической антропологии. Но если человеческая антропология фантомна, то иллюзорной оказывается и сама философская антропология.

Подвергается сомнению и понятие «человеческого бытия». С. С. Хоружий выдвигает идею антропологической реальности, которая основана на трех главных видах размыкания человека. Им отвечают три базовые антропологические формации, соответственно, Онтологический, Онтический и Виртуальный. Так, в философскую. антропологию входят новые понятия. Происходит разрыв традиций. Последовательность в накоплении антропологического знания размывается.

Если из арсенала философской антропологии изъять понятия, которые были заимствованы из психологии, медицины, социологии из других областей знаний, то философская антропология может оказаться без собственного понятийного аппарата. Отсюда возникает очевидная задача — обнаружение уникальности философской антропологии как особого направления. Она не может спекулировать на чужих понятиях. Ее собственный понятийный аппарат надлежит упорядочить, освободить от прямых заимствований. Философская антропология должна заговорить собственным языком.

Список литературы

1. Адорно Т. Эстетическая теория [Текст] / Т. Адорно. М., 2001.

2. Брюнинг В. Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние [Текст] / В. Брюнинг. Екатеринбург, 1997.

3. Гуревич П.С. Расколотость человеческого бытия [Текст] / П.С. Гуревич. — М.: ИФ РАН, 2009.

4. Кутырёв В.А. Бытие или ничто [Текст] / В. А. Кутырёв. — СПб, 2010.

5. Подорога Валерий. Антропограммы. Опыт самокритики. СПб.: Европейский университет в Петербурге, 2017. — 333 с.

6. Попова О.В. Человек как артефакт биотехнологий. М.: «Канон+», 2017. — 336 с.

7. Ростова Наталья. Изгнание Бога. Проблема сакрального в философии человека. Монография. М., 2017. — 432 с.

8. Самохвалова В.И. Безобразное: Размышления о его природе, сущности и месте в мире [Текст] / В.И. Самохвалова. М., 2010.

9. Смирнов С.А. Форсайт человека. Опыты по неклассической философии человека. Новосибирск: «Офсет», 2015. — 66 с.

10. Философия. Энциклопедический словарь / Под редакцией доктора философских наук А.А. Ивина.

11. Фролов, И.Т., Гуревич, П.С. Человек [Текст] / И. Т. Фролов, П. С. Гуревич // Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 8-е изд., дораб. и доп. — М., 2009.

12. Человек: философско-энциклопедический словарь / од редакцией И.Т. Фролова. М., 2000.

13. Ясперс К. Общая психопатология [Текст] / К. Ясперс. М., 1997.

14. Stevenson L., Haberman D.L. Ten Theories of Human Nature. Third Edition Oxford, 1998.