CC BY
165
УДК 324
О. С. Морозова
ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА КАК ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМОЙ1
В настоящей статье рассматриваются различные аспекты взаимодействия избирательной и партийной систем. Фрагментация партийной системы, показатели представленности политических сил в законодательных органах, степень партийной дисциплины или внутрипартийной конкуренции в значительной мере зависят от избирательной системы. Избирательные нормы также оказывают влияние на партийное строительство, образование межпартийных коалиций, проведение избирательных кампаний и т. д. На выборах применяется различная величина заградительного барьера, тем самым решается задача недопущения малых политических партий к завоеванию мест в парламенте. Также избирательная система может способствовать усилению роли правящей партии в качестве проводника во власть для ряда политиков.
Ключевые слова: избирательная система, партийная система, управление в сфере избирательного процесса, выборы.
В реалиях современного мира поддержание стабильности и устойчивого развития политической системы — важнейшая задача государственного управления. Одна из составных частей всей системы государственного управления — это управление в сфере избирательного процесса, которое призвано учитывать весь спектр интересов различных социальных групп и обеспечивать легитимную сменяемость власти.
Избирательные системы не существует в изоляции, а выступают частью широкого набора политических институтов.
Изучение особенностей основных избирательных систем с точки зрения тех преимуществ, которые каждая из них дает политическим субъектам, в первую очередь политическим партиям, — важный аспект научного анализа. Изменение вида избирательной системы, применяемой при выборах того или иного органа власти, влияя на результаты выборов, часто влечет за собой изменение расстановки сил на политической арене (Морозова, 2013а, а 175).
Избирательные системы, как описывал их М. Дюверже, это «одновременно камеры и проекторы. Они регистрируют образы, которые частично сами и создали» (Duverger, 1984, p. 34). Еще в 1950-х гг. он обратил внимание на последствия применения избирательных систем, показав, что партийная система формируется избирательными институтами, оказывающими как «механическое», так и «психологическое» давление на избирателей и партии (Duverger, 1951).
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-03-00153 «Государственная политика и управление в сфере избирательного процесса: концептуализация научного направления».
© О. С. Морозова, 2015
Механическое воздействие избирательной системы заключается, например, в том, как избирательные правила позволяют распределять места в представительном органе по итогам выборов, используя ту или иную систему перевода голосов в мандаты. Психологический эффект проявляется в формировании стратегии поведения избирателей, не желающих отдавать свой голос малым партиям, не имеющим шанса на победу, голосуя стратегически за ту партию, которая эти шансы имеет (Duverger, 1954).
Политические партии, в свою очередь, не стремятся вкладывать ресурсы в тех районах, где победа кажется безнадежной. Конечно, разнообразные правила голосования предлагают различные возможности и стимулы для стратегического голосования (см. об этом: Морозова, 2012, с. 48-53; Cain, 1978; Niemi, Whitten, Franklin, 1992; Black, 1978; Johnston, 1992; и др.), и вовсе не очевидно, будет ли склонность граждан к такому голосованию меняться в зависимости от наличия тех или иных избирательных норм.
С 1980-х гг. выделяются два основных направления научных исследований в этой сфере (Riker, 1982): делающее основной акцент на адаптации избирательной системы под партии и кандидатов; рассматривающее, как избирательные институты изменяют партийную систему. Основная задача обеих теорий заключается в том, чтобы пойти дальше и попытаться объяснить, каким образом участники политического процесса адаптируют избирательные нормы и процедуры, как эти нормы влияют на формирование и функционирование партий, пока не будет достигнуто равновесие, где избирательная и/или партийная системы становятся стабильными.
Несомненно, условия, в которых возникающие или давно существующие демократические государства выбирают или модернизируют избирательные институты, могут существенно отличаться. Однако, как правило, их долгосрочные цели одинаковы: создать политические институты, достаточно сильные для поддержания стабильной демократии, но при этом достаточно гибкие для своевременного реагирования на меняющиеся условия.
Как отмечают в своем исследовании специалисты Международного института демократии и содействия выборам (International Institute for Democracy and Electoral Assistance, IDEA), «огромное количество доказательств на примере стран как со сложившейся, так и развивающейся демократией предполагает, что долгосрочная консолидация демократии, т. е. степень, до которой демократический режим изолирован от внутренних угроз политической стабильности, требует роста и поддерживания сильных и эффективных политических партий; следовательно, избирательная система должна поощрять их, а не покушаться на них и способствовать их расколу» (Reynolds, Reilly, Ellis, 2005, p. 20).
Тенденция общего снижения уровня поддержки политических партий в западных странах была подробно описана Р. Далтоном (Dalton, 2000), который предположил, что со временем уменьшаются индивидуальное психологическое ассоциирование избирателей с политическими партиями и шансы партий на долгосрочную поддержку со стороны избирателей.
М. Ваттенберг (Wattenburg, 2000) описал еще одну тенденцию: снижается способность партий мобилизовать своих сторонников на избирательные участ-
ки. Одно из объяснений этой и других тенденций заключается в том, что другие социальные институты и субъекты взяли на себя традиционные функции политических партий. Вместо того чтобы присоединиться к политической партии, граждане предпочитают участвовать в деятельности добровольных объединений, влияя таким образом на политику. В то же время другие социальные институты, такие как средства массовой информации, стали основным источником политической информации для граждан. Это означает, что членство в партии не имеет того же значения, которое было присуще ему ранее. Журналисты и СМИ в некоторой степени взяли на себя функции оппозиционных партий, связанные с проведением расследований государственных неправомерных действий и т. д.
Еще одно объяснение снижения влияния политических партий в современном мире — то, что в современных демократиях политические партии больше не нуждаются в крепких партийных организациях. Вместо того чтобы выстраивать отношения в рамках формального членства в партии, стороны могут использовать СМИ для связи с избирателями более широким и более эффективным способом. Партии также могут рассчитывать на данные опросов общественного мнения как инструмента оценки предпочтений избирателей, а не полагаться на мнение членов партии для разработки новых стратегий.
Другая потенциальная причина упадка политических партий может быть в том, что они перестали восприниматься в качестве центральных акторов государственной политики. Так, партийные организации больше не справляются с количеством и сложностью информации, с которыми сталкиваются современные органы власти (Dyck, 2008). В результате они все более зависят от чиновников, а правительственные дебаты становятся ключевыми форумами политики.
Причиной упадка политических партий во многих странах является еще и то, что появились новые возможности влияния на государственную политику в обход политических партий. Дж. Макаренко, анализируя особенности современной канадской политической системы, приходит к выводу о том, что отдельные лица и группы могут оспорить действия правительства и законы через суд, хотя ранее, возможно, они сделали бы это с помощью политической партии. Такой подход к политической деятельности ориентируется не на политические партии, выборы и законодательную власть, а на судебные органы (Makarenko, 2008).
Именно избирательная система может стать инструментом, позволяющим сохранить партии в качестве ведущих политических акторов. Специалисты, проводящие свои исследования в разных странах, также акцентируют внимание на том, что избирательная система должна способствовать развитию партий, которые основаны на широкой платформе политических ценностей, а не на узких локальных, конфессиональных, этнических или расовых интересах.
Как отмечали еще Д. Рэй (Rae, 1971), А. Лейпхарт (Lijphart, 2000), У. Райкер (Riker, 1986), изменение избирательных законов имеет серьезные политические последствия в сфере развития партийных систем: применение мажоритарных систем ведет к большей дискриминации малых партий, несмотря на то что все избирательные системы благоприятствуют именно крупным партиям.
С точки зрения влияния на развитие политических партий пропорциональные системы в целом оцениваются положительно: 1) сама их суть предполагает
наличие политических партий, а значит, стимулирует их создание и развитие; 2) такие системы способствуют большей пропорциональности, особенно при распределении мандатов, по сравнению с мажоритарными системами, предоставляя возможность различным, в том числе и не имеющим значительного политического веса, партиям участвовать в избирательном процессе; 3) именно пропорциональные системы, при условии что избирательный барьер не завышен и размер избирательных округов не слишком мал, обеспечивают представительство небольших партий, даже если они набрали незначительный процент голосов; 4) они вынуждают политические партии к расширению зоны охвата электората за пределы территорий, где их позиции традиционно сильны, стимулируя тем самым не только предвыборную борьбу, но и партстроительство. Последний фактор, однако, не всегда работает, поскольку в условиях неразвитости партийных структур (например, во многих островных странах Тихоокеанского бассейна) сама необходимость существования партий не вполне понятна населению.
Несмотря на описанные выше достоинства, пропорциональные системы имеют и недостатки. Как показали в своих работах Р. Кац (Katz, 1980), Дж. Бинэм Пауэлл (Bingham Powell, 1982), если избирательные барьеры невелики, то пропорциональные системы создают условия для вхождения в парламент экстремистских партий или партий, представляющих сравнительно небольшие группы избирателей. В целом их выводы, сделанные еще в 1980-е гг., подтверждаются и сегодня.
Пропорциональные системы могут способствовать раздробленности партийной системы, которая будет оказывать дестабилизирующее воздействие на всю политическую систему. При наличии большого количества мелких, слабых, конкурирующих между собой партий возрастает риск усиления одной, лояльной существующему режиму партии с последующей ее поддержкой, которая может привести к ее полному доминированию.
В условиях административно ограниченной конкуренции оппозиция практически теряет возможность существенно повлиять на положение партии власти.
Еще одно последствие применения пропорциональной системы закрытых списков (а именно эта система наиболее распространена) — чрезмерное усиление руководства партии, которое распределяет места в списке, тем самым обозначая шансы каждого кандидата. Мотивами принятия решений при формировании списка кандидатов могут быть не только политическая целесообразность, но и личная преданность и пр.
Иначе выглядит ситуация с применением системы открытых списков. Избиратели имеют возможность проголосовать за любого кандидата из списков, выдвинутых партиями, и это предполагает самую высокую степень представительности, которую может обеспечить избирательная система, поскольку сам избиратель определяет, какому именно кандидату от партии, отражающей его политические предпочтения, он отдает свой голос. Однако если рассматривать эту систему с точки зрения ее влияния на развитие партий, то можно увидеть, что применение пропорциональной системы открытых списков ведет к усилению внутрипартийной конкуренции: кандидаты вынуждены тратить ресурсы на
политическую борьбу не только с представителями других партий, но и со своими однопартийцами (так, например, происходит в Ирландии). Внутрипартийное соперничество ведет к ослаблению партий как политических институтов.
Вместе с тем можно привести довод и в пользу того, что здоровая конкуренция среди кандидатов, позволяя избираться тем, кто пользуется наибольшей поддержкой электората, благоприятна для партии, дает ей возможность динамично развиваться. Единственный аргумент против этой системы, в отношении которого не возражают даже ее сторонники, — сложность в организации подсчета голосов и подведения итогов выборов. Так, Ирландия — страна относительно небольшая как территориально, так и по количеству жителей. При общей численности населения около 4,24 млн чел. соотношение с количеством депутатов национального парламента составляет 1: 24000. Подобные цифры мы можем наблюдать и на выборах представительных органов в ряде российских регионов. В связи с этим можно предположить, что пропорциональная система открытых списков вполне может быть применима на выборах региональных законодательных собраний в России. На уровне региона решаемы технические сложности, связанные с подсчетом голосов, а импульс, который такая система может дать политическим партиям, по значимости перевесит все издержки, связанные с усложнением процедуры проведения выборов.
Долгое время обсуждается необходимость запрета так называемых паровозов, включаемых в список кандидатов, которые, как правило, являются либо лидерами партии на федеральном уровне, либо руководителями региона, либо депутатами федерального уровня. «Вытянув» список, эти кандидаты в подавляющем большинстве случаев отказываются от мандатов, и мандаты переходят другим кандидатам, о наличии которых в списке избирательного объединения многие избиратели и не подозревали. Это ведет к недовольству со стороны электората не только итогами конкретных выборов, но и всей избирательной системой. Открытые списки могут дать шанс на избрание кандидатам, пользующимся поддержкой избирателей, но еще не сделавшим партийной карьеры. Партии получают стимул к обновлению и акцентуации своих основных функций — артикуляции и агрегации интересов населения (Гришин, 2013, с. 42-48).
Вопрос развития российской партийной системы обсуждается научной и широкой общественностью довольно активно, и видение сущности политических партий, их роли и значения в функционировании политической системы представлено весьма разнообразно. Так, в работах ряда отечественных исследователей звучит предложение «рассмотреть возможность более строгой регламентации деятельности политических партий»: «Целесообразно законодательно предусмотреть увеличение этого (необходимого для регистрации) барьера представительства партий — не менее чем в двух третях субъектов РФ (сейчас — не менее чем в половине субъектов)... также следует учитывать не количество "участий" в выборах, а количество эффективных "участий". предлагается предусмотреть возможность ликвидации партий в случае, если она в течение трех лет подряд не смогла обеспечить избрание своих представителей в органы государственной власти и местного самоуправления страны». Такой
подход в большей степени «обеспечит устойчивость политической системы нашего государства» (Юсов, 2014, с. 88).
На наш взгляд, чрезмерная зарегулированность деятельности политических партий, создание дополнительных барьеров и пр. не имеют прямой связи со стабильностью политической системы. Естественный отбор на выборах, а не искусственный через бюрократические препятствия способствует реальному партийному представительству. Создавать дополнительные сложности партиям в ситуации, когда их значимость как политического института постепенно снижается, выглядит не вполне обоснованным.
Рассматривая проблему обеспечения наиболее полного народного представительства, неизбежно приходим к тому, что избирательная система также оказывает влияние на силу связи между электоратом и избранными представителями. В условиях мажоритарной системы эта связь наиболее тесная, а при наличии пропорциональной системы возникает дилемма: по мере увеличения избирательного округа (как территориально, так и по количеству мандатов) связь между избирателями и депутатами ослабевает; вместе с тем чем больше величина избирательного округа, тем выше пропорциональность распределения мандатов (Rae, 1971). С увеличением избирательных округов также расширяются возможности различных идеологических или отраслевых интересов получить представительство в органах власти (Taagepera, Shugart, 1989).
Таким образом, в практике внедрения и применения пропорциональной системы нужно отдавать предпочтение либо созданию условий для максимальной степени пропорциональности, либо упрочению связей между электоратом и народными избранниками. Большинство специалистов склоняются к мнению, согласно которому округа, имеющие от 3 до 7 мандатов (желательно нечетное количество), обеспечивают оптимальное соотношение этих двух критериев.
Еще одна важная характеристика избирательной системы, оказывающая влияние на функционирование партийной системы, — величина порога, который партии должны преодолеть, чтобы быть допущенными к распределению мест в парламенте.
В мировой практике порог может составлять 0,67 % от количества действительных голосов (Нидерланды) и до 10 % (Турция). Конституционный суд Турции в январе 2015 г., несмотря на рекомендации международных организаций, осуществляющих мониторинг избирательного права и процесса, об оптимальной цифре в 5 %, оставил величину порога без изменений, тем самым ставя под угрозу перспективу прохождения в парламент курдской Народно-демократической партии, чья поддержка колеблется именно на этом уровне. Чем выше барьер, тем меньше выражена пропорциональность, что наглядно демонстрируют итоги предыдущих выборов в Турции, когда была потеряна почти половина голосов, отданных избирателями за партии, не преодолевшие порог в 10 %.
Для минимизации последствий применения высокого заградительного барьера в ряде стран (в основном Европы и Латинской Америки) существуют нормы, регулирующие возможность образования избирательных коалиций (блоков, альянсов и пр.) политическими партиями для увеличения своих шансов на
прохождение в парламент. Большинство стран Азии и Африки, напротив, такую практику не поддерживают.
Существуют и другие переменные в избирательных системах, например финансирование политических партий (Морозова, 2013в, с. 259-266), обязательное или добровольное голосование (Морозова, 20136, с. 95-100), возможности проведения выборов дистанционно и пр., которые оказывают определенное влияние на развитие партийных систем. Однако ключевой фактор, детерминирующий функционирование партийной системы, — именно вид применяемой избирательной системы.
Проводившиеся в этом русле исследования (Hallerberg, Marier, 2004, p. 7187) показывают, что уровень фрагментации партийной системы не зависит от того, является ли избирательная система мажоритарной или пропорциональной. Это может быть особая проблема в зарождающихся демократиях, где в выборах участвует большое количество партий и к тому же партии эти довольно слабы.
Во многих случаях относительно внезапное открытие избирательных «шлюзов» привело к расширению спектра политических партий, которые не имеют глубоких корней в обществе, а представляют собой персонализированные средства получения доступа к власти.
Кроме того, некоторые эмпирические исследования также показывают, что в странах Африки вид избирательной системы, применяемой при проведении выборов, зачастую не оказывает влияния на количество политических партий. Так, Н. ван де Валле нашел этому такое объяснение: в Африке к югу от Сахары большинство политических систем можно охарактеризовать как гибридные режимы, которые сочетают формально-демократические и авторитарные черты, имеют сильное президентское правление и доминирование исполнительной власти. А. Шедлер (Schedler, ed. 2006) определил такие режимы как «электоральный авторитаризм». В подобных системах политические партии не выполняют функцию агрегации, поскольку политика отличается высоким уровнем кли-ентелизма и сводится к умению «торговаться с исполнительной властью, чтобы получить доступ к государственным ресурсам».
Политики выбирают для себя либо ведущую партию, таким образом усиливая ее, либо поддерживают небольшие сильно персонализированные партии, рассчитывая, что с этих позиций они смогут более эффективно «торговаться с исполнительной властью», не создавая при этом реальных угроз для правящей партии.
Еще одна интересная находка Н. ван де Валле заключается в том, что многие африканские страны, где партийная система не имела четкого большинства, были более склонны к политической нестабильности. Например, военные перевороты в Нигере и Конго в 1990-х гг., по его мнению, были прямым результатом паралича государственного управления из-за отсутствия однозначного партийного большинства. Таким образом, партийные системы с доминирующей партией могут обеспечить стабильность, но могут также привести к более централизованному и менее ответственному государственному управлению (Van de Walle, 2003, p. 297 321), поэтому для подобного рода режимов необходим тщательный поиск компромиссов между ценностями плюралистической демократии и политической целесообразности.
Итак, последствия избирательных систем действуют дальше их первичного эффекта. Партийная система, показатели представленности политических сил в законодательных органах, степень партийной дисциплины или внутрипартийной конкуренции и пр. — все это в значительной мере зависит от избирательной системы. Избирательные нормы также оказывают влияние на партийное строительство, образование межпартийных коалиций, проведение избирательных кампаний и т. д. Применение различной величины заградительного барьера на выборах помогает решить задачу недопущения малых политических партий к завоеванию мест в парламенте. Также избирательная система может способствовать усилению роли правящей партии в качестве проводника во власть для ряда политиков.
Как отмечает большинство исследователей, мажоритарные системы в отличие от пропорциональных сдерживают рост количества политических партий. Психологическое влияние усиливает этот механический эффект. Пропорциональные системы, напротив, могут способствовать голосованию избирателями за малые партии, что снижает вероятность стратегического голосования.
Некоторые ставшие уже классическими представления (например, о том, что применение мажоритарных систем в отличие от пропорциональных ведет к ограничению степени представительства в парламенте и к двухпартийности) нуждаются в корректировке: например, в такой стране с давними демократическими традициями, как Канада, не наблюдается перехода к двухпартийной системе, а в Папуа — Новой Гвинее этнические расколы не позволяют сформироваться устойчивой партийной системе.
Существует большой массив научной литературы, исследующей связи между избирательными системами и различными аспектами политики (см., напр.: Persson, Roland, Tabellini, 2003). Значительная часть предположений, лежащих в основе большинства работ, основана на опыте существования демократии в развитых странах. При этом не совсем ясно, насколько выводы, сделанные в этих работах, можно использовать для других государств, где политические партии не глубоко укоренились в обществе, являются высоко персонализированными и централизованными, имеют слабые организационные и управленческие структуры (Carothers, 2006). В результате существует потребность дальнейшего развития этих исследований как в рамках обобщения и систематизации имеющихся данных (Гришин, 2014, с. 71-82), так и в целях создания инструментария для изучения избирательных и партийных систем в развивающихся странах.
Литература
Гришин Н. В. Государственная электоральная политика: предметная область нового научного направления // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2014. № 3. С. 71-82 (Grishin N. State Electoral Politics: the Subject Area of New Scientific Direction // The Caspian Region: Polities, Economie, Cultures. 2014. N 3. P. 71-82).
Гришин Н. В. Избирательная система как институт артикуляции политических интересов общества // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2013. № 2. С. 42-48 (Grishin N. The Electoral System as an Institution of Political Articulation of the Interests of Society // The Caspian Region: Polities, Economie, Cultures. 2013. N 2. P. 42-48).
Морозова О. С. (2013а). Влияние типа избирательной системы на функционирование политической системы общества // Теория и практика общественного развития. 2013. № 2. С. 175179 (Morozova O. S. Influence of Electoral System on the Functioning of the Political System of the Society // Theory and Practice of Social Development. 2013. N 2. Р. 175-179).
Морозова О. С. (20136). Обязательное голосование: мировой опыт и особенности избирательных практик // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2013. № 3. С. 95-100 (Morozova O. S. Compulsory Voting: World Experience and Especially Electoral Practices // The Caspian Region: Polities, Economie, Cultures. 2013. N 3. P. 95-100).
Морозова О. С. (2013в). Государственное финансирование политических партий как метод электорального таргетирования // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2013. № 2. С. 259-266 (Morozova O. S. Public Funding of Political Parties as a Method of Electoral Targeting // Humanities, social-economic and social science. 2013. N 2. P. 259-266).
Морозова О. С. Электоральное таргетирование в избирательном процессе // Российский научный журнал. 2012. № 6. С. 48-53 (Morozova O. S. Electoral Targeting in the Electoral Process // Russian Scientific Journal. 2012. N 6. P. 48-53).
Юсов С. В. Легитимизация политических элит и модернизация избирательной системы России // Северо-Кавказский юридический вестник. 2014. № 4. С. 84-89 (YusovS. V. The Legitimization of Political Elites and Modernization of the Electoral System in Russia // North-Caucasian Legal Bulletin. 2014. N 4. P. 84-89).
Black Jerome H. The Multicandidate Calculus of Voting: Application to Canadian Federal Elections // American Journal of Political Science. 1978. N 22. August. P. 609-638.
Cain Bruce E. Strategic Voting in Britain // American Journal of Political Science. 1978. N 22(3). P. 639-655.
Carothers T. Confronting the Weakest Link: Aiding Political Parties in New Democracies. New York: Carnegie Endowment for International Peace, 2006. 271 p.
Dalton R. The Decline of Party Identifications // Parties without Partisans: Political Change in Advanced Industrial Democracies / eds R. Dalton, M. Wattenberg. New York: Oxford University Press, 2000. P. 19-36.
Duverger M. Political Parties: Their Organization and Activity in the Modern State. New York: Wiley, 1951. 51 p.
Duverger M. Which is the Best Electoral System? // Choosingan Electoral System: Issues and Alternatives / eds A. Lijphart, B. Grofman. Praeger; New York, 1984. 273 p.
Duverger M. Political Parties. Their Organization and Activity in the Modern State. New York: Wiley, 1954. 439 p.
Dyck R. Canadian Politics: Critical Approaches. Toronto: Nelson Education, 2008. 722 p.
Hallerberg M., Marier P. Executive Authority, the Personal Vote, and Budget Discipline in Latin American and Caribbean Countries // American Journal of Political Science. 2004. N 48 (3). P. 571587.
Johnston R. Letting the People Decide: Dynamics of a Canadian Election. Montreal: McGill-Queens University Press, 1992. 266 p.
Katz R. S. A Theory of Parties and Electoral Systems. Baltimore: John Hopkins University Press, 1980. 151 p.
Lijphart A. The Political Consequences of Electoral Laws // American Political Science Review. 2000. N 84. P. 481-496.
Makarenko J. Canadian Federal Elections: Results and Summary // Mapleleafweb. 2008. 21 October. www.mapleleafweb.com/features/2008-canadian-federal-election-results-and-summary (date of access: 15.01.2015).
Niemi Richard G., Whitten G., Franklin M. Constituency Characteristics, Individual Characteristics and Tactical Voting in the 1987 British General Election // British Journal of Political Science. 1992. N 22. P. 54.
Persson T., RolandG., TabelliniG. Electoral Rules and Government Spending in Parlamentary Democracies // Quartery Journal of Political Science. 2007. P. 1-34. http://eml.berkeley.edu/~groland/ pubs/QJPS.pdf (date of access: 15.01.2015)
ПОЛИТЭКС 2015. Том 11, № 1
Powell Bingham G., Jr. Contemporary Democracies: Participation, Stability, and Violence. Cambridge: Harvard University Press, 1982. 279 p.
Rae D. The Political Consequences of Electoral Laws. New Haven: Yale University Press, 1971. 173 p.
Reynolds A., Reilly B., Ellis A. Extracted from Electoral System Design: the New International IDEA Handbook. Stockholm: International Institute for Democracy and Electoral Assistance, 2005. 224 p.
Riker W. H. The Two-Party System and Duverger's Law, an Essay on the History of Political Science // American Political Science Review. 1982. N 76. P. 753-766.
Riker W. H. Duverger' Law Revisited // Electoral Laws and Their Political Consequences / eds B. Grofman, A. Lijphart. New York: Agathon Press, 1986. P. 19-42.
SchedlerA. Electoral Authoritarianism: The Dynamics of Unfree Competition. Boulder, CO: Lynne Rienner, 2006. 267 p.
Taagepera R., Soberg Shugart M. Seats and Votes: The Effects and Determinants of Electoral Systems. New Haven: Yale University Press, 1989. 292 p.
Van de Walle N. Presidentialism and Clientelism in Africa's Emerging Party Systems // The Journal of Modern African Studies. 2003. N 41 (2). P. 297-321.
Wattenburg M. The Decline of Party Mobilization // Parties without Partisans. Political Change in Advanced Industrial Democracies / eds Dalton & Wattenberg. New York: Oxford University Press, 2000. 330 p.
ПОЛИТЭКС- 2015. Том 11, № 1
