CC BY
47
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2019. № 1
ИСТОРИЯ
Р.М. Валеев, О.Д. Василюк, С.А. Кириллина, М.С. Мейер
ИЗ ЖИЗНИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ВОСТОКОВЕДНОГО СООБЩЕСТВА В РАННИЙ ПОСТРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД: ПЕРЕПИСКА В.В. БАРТОЛЬДА И А.Е. КРЫМСКОГО в 1920-е годы (по материалам архивных фондов)1
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Казанский (Приволжский) федеральный университет» 420008, Казань, ул. Кремлевская, 18
Институт востоковедения имени А.Е. Крымского Национальной академии наук Украины Украина, 01001, Киев, ул. Грушевского, 4
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Сохранившаяся переписка В.В. Бартольда и А.Е. Крымского содержит важные данные о существенных сдвигах в отечественной востоковедной науке в послереволюционное время. Если письма двух видных ученых, датированные
Валеев Рамиль Миргасимович - доктор исторических наук, профессор кафедры алтаистики и китаеведения Института международных отношений, истории и востоковедения Казанского Федерального университета (e-mail: valeev200655@mail.ru).
Василюк Оксана Дмитриевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения имени А.Е. Крымского Национальной академии наук Украины (e-mail: o_vasylyuk@yahoo.com).
Кириллина Светлана Алексеевна - доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: s.kirillina@gmail.com).
Мейер Михаил Серафимович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова, президент ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: mihailmeyer@mail.ru).
1 Исследование проведено в рамках гранта Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) № 18-09-00331 «Эпистолярное наследие российских востоковедов на рубеже веков: переписка А.Е. Крымского, В.В. Розена, Ф.Е. Корша, В.А. Жуковского, С.Ф. Ольденбурга, В.В. Бартольда, Н.А. Медникова, П.К. Коков-цева, В.Ф. Минорского (1890-1930-е гг.)».
до 1918 г., были в основном посвящены обсуждению профессиональных вопросов, то последующая переписка уже в большей степени затрагивала общественно-политические проблемы и размышления относительно путей их разрешения. Переписка этих выдающихся ученых остается значимым фактором в истории востоковедной науки.
Ключевые слова: востоковедение; эпистолярное наследие; аресты среди ученых; съезд туркологов; методика преподавания; украинский язык в науке; библиотечные коллекции.
Постреволюционный период в истории отечественного востоковедения был отмечен как значительными научными достижениями, началом создания оригинальной институциональной системы образования, научного и прикладного изучения Востока, так и трагическими событиями, отразившимися на судьбах российского академического сообщества. Письма двух непосредственных участников этих бурных событий - выдающихся востоковедов В.В. Бартольда и А.Е. Крымского, доносят до нас дух эпохи и проливают свет на существенные сдвиги в отечественной востоковедной науке послереволюционной поры. Если их письма, датированные до 1918 г., были в основном посвящены обсуждению профессиональных вопросов2, то последующая переписка уже в большей степени затрагивала общественно-политические проблемы и размышления относительно путей их разрешения.
Началом нового периода в их переписке послужил переезд
A.Е. Крымского в 1918 г. в Киев, где он был избран академиком Украинской академии наук (УАН). Однако первые письма, в которых ученые смогли обменяться свежими впечатлениями и планами, датируются 1922 г. Речь идет о двух письмах В.В. Бартольда (от 6 августа и 1 сентября) и письме А.Е. Крымского от 19 августа. Они объемны и охватывают разнообразные вопросы. В первую очередь ученые обменялись информацией о произошедших событиях. Так,
B.В. Бартольд оповестил коллегу об утратах в рядах востоковедов: «Об условиях нашей здешней жизни Вы, вероятно, осведомлены, знаете и о наших последних потерях: смерти молодого арабиста И.П. Кузьмина, в котором мы надеялись получить первого русского специалиста по арабской философии и почти одновременной смерти тюрколога и османиста В.Д. Смирнова (1846-1922) и его молодого
2 Данная публикация является продолжением статьи: Валеев Р.М., Василюк О.Д., Кириллина С.А., Мейер М.С. Из жизни отечественного востоковедного сообщества на заре XX столетия: переписка В.В. Бартольда и А.Е. Крымского в 1908-1913 гг. (по материалам архивных фондов) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2018. № 4. C. 3-18.
ученика П.А. Фалеева (1888-1922). На некоторое время - надеюсь, ненадолго - против своей воли пришлось выбыть из нашей среды И.Ю. Крачковскому»3. Такие известия до глубины души расстроили А.Е. Крымского: «Я с жадностью прочитал Ваши сообщения о жизни петербургских ориенталистов. Смерть Кузьмина, Фалеева, Смирнова - все это для меня новость, грустная, жгуче скорбная новость ... Нет ли еще жертв смерти? Ужас охватывает при виде этого синодика»4. Весьма характерно, что в 1922 г. А.Е. Крымский не сразу понял, что означает последняя фраза в письме В.В. Бартольда и обращается к нему с вопросом: «Вы пишите: "Пришлось выбыть из нашей среды, против своей воли, И.Ю. Крачковскому". Что это значит? Где же он?», и в конце письма снова добавляет: «Хотел бы переслать через Вас привет Крачковскому, но из Вашего письма выходит, что его нет в Петербурге. Повторяю свою просьбу, сообщите мне, что сталось с ним»5. Эта ремарка свидетельствует о том, что в то время преследования инакомыслящих еще не стали привычным явлением в жизни советского общества, и по этой причине информация об аресте И.Ю. Крачковского стала для А.Е. Крымского полной неожиданностью. В следующем письме В.В. Бартольд был более конкретен: «Я думал, что Вы поймете "описательное" выражение о Крачковском; теперь Вам и из наших газет, если они доходят до Вас, известно о многочисленных арестах среди ученых; Кр[ачковский] оказался в числе их, хотя, насколько нам известно, всегда был очень далек от политики. До сих пор он не освобожден; в чем его обвиняют и что с ним намерены делать, пока достоверно не известно»6.
3 Институт рукописи Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского (далее - ИР НБУВ), ф. I, д. 22666. Л. 2 об.
4 Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук (далее - СПб АРАН), ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 9.
5 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 9-10.
6 ИР НБУВ, ф. I, д. 22667. Л. 3. 22 июля 1922 г. И.Ю. Крачковский был арестован
ГПУ по вымышленному обвинению в шпионаже в пользу Финляндии и помещен в
одиночную камеру. Только настойчивые ходатайства Академии наук и коллег спасли
ему жизнь (он был освобожден 12 января 1923 г.). В заключении, как только ему раз-
решили пользоваться специальной литературой, он продолжил заниматься переводом
Корана. После освобождения И.Ю. Крачковский находился под надзором ГПУ, а с
12 июня 1923 г. началась борьба против его планировавшейся высылки в Казань на трехлетний срок (ссылка в конечном итоге была отменена) (подробнее см.: Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период (1917-1991). СПб, 2003. С. 220-221; «Его отсутствие будет бедствием». Письма в защиту репрессированных: Из следственного дела И.Ю. Крачковского // Источник. 1998. № 2. С. 51-56. Об обстоятельствах ареста см.: Долинина А.А. Невольник долга. СПб, 1994. С. 166-167). Из последней работы мы узнаем, что и после 1925 г. власти отказывали И.Ю. Крачковскому в выезде за рубеж.
Одновременно В.В. Бартольд информирует своего респондента о новшествах в области ориенталистики в столице и сетует на то, что информация о востоковедных делах на Украине доходит до него с большим трудом. В частности, В.В. Бартольд пишет: «Только что вышла первая книга нового журнала "Восток", основанного издательством "Всемирная литература"; в ней есть отделы "востоковедение", "библиография" и "критика"; в отделе "востоковедение" есть заметки Крачковского о Чешском восточном институте и о польских изданиях по востоковедению, но об украинском востоковедении нет ничего ... по недостатку здесь сведений о нем»7. Тут же в ответном письме А.Е. Крымский описывает состояние дел в Киеве, благодаря чему мы узнаем новые подробности о становлении и развитии украинского центра востоковедения. «Положение востоковедения в Киеве таково: - читаем в письме, - для учебных целей был основан весною 1918 г. "Институт восточных языков", который ... после разных переименований, остановился наконец на наиболее длительном имени: "Институт для внешних сношений", с отделениями восточным и англосаксонским. Языки, включенные в восточное отделение, это не только арабский, персидский и турецкий, но и балканские: румынский, новогреческий, болгарский и сербский ... арабский язык читает Т.Г. Кезма ... из Назарета. Он окончил Киев[скую] дух[овную] академию, очень хорошо говорит по-русски и прекрасно знает классич[еский] арабский язык (во много раз лучше тех арабов, к[оторые] попадают в Россию) ... Персид[скому] языку не везет. Метеорами мелькают имена: Мирза Джафар (из Лазар[евского] Инст[итута]), Ф.П. Петров (из СПб), П.Н. Лозиев (оставленный по персид[ской] кафедре при Лазар[евском] Институте), но все они не могут привиться, и в нынешнем году персид[ская] кафедра вакантна. Турецкий язык сперва читался Вл. Щербиною (российским консулом из Малой Азии), потом перешел в ведение Т.Г. Кезмы, к[ото]рый говорит по-турецки бегло, но с типичным арабским выговором . Я читаю попеременно - один год историю Сасанидов, Мохаммеда и халифата, другой год - историю Турции; в обоих курсах литературе дается превалирующее место»8. Ряд вышеупомянутых преподавателей в описываемый период были уже состоявшимися учеными и учителями с многолетним стажем. Так, Тауфик Гаврилович Кезма (1882-1958) преподавал в Киеве восточные языки с 1909 г. Вместе с Владимиром Щербиной он составил учебник турецкого языка,
7 ИР НБУВ, ф. I, д. 22666. Л. 1.
8 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128, л. 11- 11об.
а сам А.Е. Крымский делал переводы на украинский язык своих московских лекций.
В.В. Бартольд весьма живо прореагировал на информацию, полученную от А.Е. Крымского, написав в ответном письме: «Очень благодарен Вам за позволение использовать для печати то, что Вы сообщаете о киевском востоковедении; я выбрал оттуда только фактические данные и сообщил вчера в заседании вост[очного] отд[еления] Археологического] Общ[ества]»9.
Ученые активно делились планами на будущее. Так, В.В. Бартольд сообщал своему коллеге: «Предполагается командировка на Запад нескольких ученых, в том числе и меня, но состоятся ли эти путешествия, трудно сказать. Еще труднее было бы решить, состоится ли, хотя бы в 1923 г., задуманный во "всероссийском масштабе" ... съезд туркологов10. Во всяком случае, уцелевшие из нас продолжают, насколько возможно, свою прежнюю работу и прекращать ее не собираются»11. По ходу заметим, что, несмотря на сложности, научная поездка В.В. Бартольда в Англию все же состоялась.
В своих письмах А.Е. Крымский не перестает интересоваться возможностью получить новые материалы, необходимые ему для продолжения исследований. Он обращается к В.В. Бартольду: «Вышел ли в свет VI том ибн-Мискавейга?12 Он мне до крайности нужен, а я не могу получить о нем никаких сведений»13, на что, обладающий исчерпывающей информацией по этому вопросу В.В. Бартольд отвечает: «Интересующий Вас VI том Ибн Мискавейха издан ... уже два раза, в facsimile и в печатном виде; у нас его тоже нет»14. Позднее, в 1925 г. в «Записках юторично-фшолопчного ввддвду УАН» вышла
9 ИР НБУВ, ф. I, д. 22667. Л. 2.
10 Первый Всесоюзный Тюркологический съезд состоялся в Баку только в феврале 1926 г. Одной из основных задач съезда была выработка нового тюркского алфавита. Также на нем рассматривались вопросы научной терминологии, орфографии тюркских народов и методика преподавания тюркских языков. В.В. Бартольд и А.Е. Крымский приняли участие в его работе, что предоставило им возможность пообщаться лично. В.В. Бартольд также был задействован в подготовке этого важного мероприятия и выступил на нем с докладом «Современное состояние и ближайшие задачи изучения истории тюркских народностей».
11 ИР НБУВ, ф. I, д. 22666. Л. 2 об.
12 Ибн Мискавейх, Абу Али Ахмед ибн Мухаммед (ум. в 1030 г.) - арабоязычный историк, автор трактата «Таджариб аль-умум ва авакиб аль-химам» (Опыты народов и последствия устремлений) (написана в конце 980-х годов). Эта книга представляет собой хронику всемирной истории, построенную частично по династийному и частично по погодному принципу.
13 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 11.
14 ИР НБУВ, ф. I, д. 22667. Л. 2-2 об.
новая работа А.Е. Крымского «Перський театр, зввдки вш узявся 1 як розвивавсь», в которой, по его собственному признанию, он широко использовал труд Ибн Мискавейха15.
В нескольких своих письмах участники переписки поднимают до настоящего времени актуальную проблему употребления украинского языка в науке, проблему, по которой они так и не достигли взаимопонимания, и каждый остался при своем мнении.
Как известно, А.Е. Крымский был не только выдающимся ученым-востоковедом, но и прекрасным литератором и поэтом. В его стихотворный сборник «Пальмове гшля» (Пальмовые ветви)16 входили не только его собственные стихотворения, но и переводы мировой классики, в том числе сделанные с оригиналов переводы восточных авторов. Его третья часть начиналась циклом «В Трапезунт1», посвященным пребыванию автора в 1917 г. в Трапезунде, который был занят в то время царскими войсками. А.Е. Крымский вместе с известным византинистом и собирателем восточных рукописей Ф.И. Успенским (1845-1928) был направлен туда Российской академией наук для описания и изучения древних рукописей, хранившихся в местных монастырях и мечетях.
В письме от 6 августа 1922 г. В.В. Бартольд поблагодарил А.Е. Крымского за присланный стихотворный сборник, но при этом заметил: «Лично я находил бы более желательным, чтобы украинская литература ограничивалась областью диалектической поэзии и чтобы языком русской науки оставался один язык, выработанный, как известно, при деятельном участии украинцев по рождению; но, конечно, в этом мне Вас не убедить. Во всяком случае казалось бы, что можно писать по-украински без той ненависти к московскому, которой проникнута Ваша книга ... Едва ли нужно доказывать, особенно после Ваших же стихов . что стоявшая в Трапезунте армия была не московской, а общерусской; нет также доказательств, чтобы "вандальские" действия совершались исключительно великорусами; не говорю уже о том, что Вы были только одним из командированных академиею лиц, причем не главным, а что памятники древности должны были охраняться не только от действий войск, но и от всяких других случайностей»17.
А.Е. Крымскому потребовалось время, чтобы сформулировать свою позицию по этому животрепещущему вопросу, и 19 августа
15 ЦиганковаE. Сходознавч1 установи в Украш. Радянський перюд. Кшв, 2007.
16 Первая часть этого сборника вышла в 1901 г. во Львове, вторая - в 1908 г. в Москве, а третья часть была напечатана в Киеве в 1922 г.
17 ИР НБУВ, ф. I, д. 22666. Л. 1-2.
1922 г. он направил В.В. Бартольду красноречивое послание, которое настолько примечательно, что мы сочли возможным привести его лишь с небольшими купюрами. «Я получил Ваше письмо ..., - писал А.Е. Крымский, - и оно меня несказанно огорчило. Упрек в ненависти ко всему русскому мне до крайности тяжел и обиден, потому что я как раз принадлежу к тем украинцам, которые борятся здесь в Киеве, против всякой вражды к русским и русскому и получают здесь упреки в "русофильстве, доходящем до измены своему". Поколения, более молодые, чем я, готовы были меня даже вычеркнуть из украинских рядов, если бы, к сожалению для них, этому не препятствовали два серьезных обстоятельства, - одно, что нельзя Крымского вычеркнуть из истории украинской литературы, где он своею тридцати трехлетнею работою сыграл не последнюю роль, а другое - что Крымский - более органичный украинец, чем многие из новейших, и что в деле знания украинского языка и стиля во всех его тонкостях эти самые сверх патриоты принуждены признать за Крымским самое авторитетное место. Во всяком случае, кислых слов по адресу моего "обрусительства" я слышу достаточно, а иногда принимаются методы, чтобы меня устранить в тех случаях, когда я оказываюсь "вреден" . Сама Академия Наук, где я состою секретарем, является для кучки людей "обрусительною", антипатриотичною и т.п. ... из вышеприведенных фактов Вы могли бы прийти к выводу, что вражда к русскому чужда мне. Вместо того Вы, из чтения моей книжки, вынесли заключение, что у меня есть ненависть ко всему русскому! Боюсь, многоуважаемый Василий Владимирович, что если все русские будут, подобно Вам, с предубеждением вычитывать из каждого украинского слова то, чего не думал говорить, то в результате действительно может между украинцами и русскими зазиять пропасть, к[ото]рую потом трудно будет уже засыпать ... Вы мне пишете, что моя книжка проникнута (!) ненавистью к русскому, а точнее указываете ... как особенно ненавистническую стр. 8. На стр. 8 у меня сказано про вандальское хищничество "московской солдатни", против к[ото]рого приняла меры "Российская академия наук". Не будь у Вас предубеждения, Вы должны были бы обратить внимание на форму "солдатня", - не "солдаты", а именно "солдатня", т.е. разнуздавшаяся сольдатеска. Заклеймить поступки соль-датески какого бы ни было народа не значит хулить самый народ . Сольдатеска - везде сольдатеска, и "московская" не лучше и не хуже, других, наряду с тем у меня упомянута "Росшська Академ1я Наук" - как культурный светоч, спасающий культурные ценности.
Почему же Вы не захотели обратить внимание на мое подчеркивание заслуг "росшськой" Академии Наук? Русофоб не стал бы о ней упоминать ... Кроме того, Вы и не поняли данного места, потому что не хорошо знаете украинский язык и его оттенки. Термин "русский" передается по-украински не через "руський" (в украинском языке слово "руський" есть синоним для слова "украшський", именно для западно-украинской ветви, иначе русинской). Для передачи термина "русский" мы имеем свой термин: "росшський" (напр., "росшська мова" = русский язык), а для передачи русского слова "россшский" нам остается термин: "московский". Удачна ли эта терминология или нет, иной вопрос; но надо считаться с тем, что исторически установилась именно она ... Ясно, что украинский читатель ... ни в каком случае не усмотрит в моем стихотворном цикле "В ТрапезунтГ' антирусских выходок, что касается читателей неукраинцев, то тоже ясно: прежде чем делать обидные заключения для автора, они должны иметь уверенность, что правильно поняли украинский текст. Не то можно дойти и до самых неожиданных выводов. Если Вы, читая мои украинские переводы Хафиза18, будете понимать украинсюе слова в их русском значенш, то Вам придется, например, сказать, будто я утверждаю, что Хафиз наслаждался харями (по-украински "роза" называется "рожа") и что он любил уродливых (по-украински "уродливый" значит "красивый" и "пригожий"). Повторяю, однако: даже при Вашем пониманш слова "московський" в его русском значении нельзя было бы усмотреть вражды к русским в возмущенном отзыве о подвигах их разнузданной сольдатески, если бы отзыв этот был читаем без предвзятого мнения о враждебности всего украинского к русскому. И это тяжело знать. ... Я очень редко пишу письма, кроме коротеньких - сухих, чисто делового содержания. На нынешний раз я изменил своему обычаю и ответил на Ваше письмо целым посланием. Накипело на душе . Вы думаете, что лучше было бы украинцам держаться общерусского языка и ограничиться областью диалектической . Конечно, никому не возбраняется думать, как он хочет: die gedanken sind zollfrei (мысли беспошлинны. Дословно: на язык пошлины нет. - Авт.). Но уверяю Вас, оно теперь просто поражает своим колоссальным несоответствием с фактами действительности. После того как на украинском языке идет работа в 12 университетах, после того как этот язык обильно проявляет
18 Шамсуддин Мухаммад Хафиз Ширази (ум. в 1390 г.) - выдающийся персидский поэт.
себя в науке, в общественно-политической жизни, в юридических отношениях, в законодательстве, администрации и т.п., думать так, как Вы, это значит chercher midi a quatorze heures (не видеть за деревьями леса. Дословно: искать полдень в четырнадцать часов. -Авт.). И я, без тени огорчения, а только с изумлением прочитал Ваше мнение, Что ж
"Движенья нет!" сказал мудрец великий
Другой смолчал - и стал пред ним ходить (Пушкин)19»20.
Реакция В.В. Бартольда на эмоциональное послание А.Е. Крымского последовала достаточно быстро. В письме от 1 сентября 1922 г. он, вежливо поблагодарив респондента за «подробное письмо», парировал, обыгрывая название стихотворения А.С. Пушкина: «Прежде всего два слова насчет украинства; стихотворение "Движение" и т.д. ко мне не вполне относится; я не отрицаю украинского движения, только не одобряю его, как и многое другое в ходе истории - разумеется, ни минуты не воображая, что ход истории будет приноравливаться к моим вкусам или что я своей рукой могу повернуть колесо истории обратно ... Вы знаете, русский язык, особенно в науке, заменяется не живым языком украинским "трудящихся масс", а искусственным языком, которому люди выучивались тоже искусственно. Ничего подобного нет ни в одной другой стране, нигде, если не ошибаюсь, общий литературный язык не утрачивает раз завоеванных позиций, напротив все более расширяет сферу своего господства ... Вполне осведомленных о том, что делает[ся] на Украине, между нами нет; кажется, никто здесь не знал, что "московский" теперь значит по-украински "российский". Есть и такие, кто не верит в реальность самостоятельной украинской науки; они могли бы Вам привести последние стихи того же стихотворения, на которое Вы ссылаетесь:
Ведь каждый день пред нами солнце ходит, А все же прав упрямый Галилей.
19 Из стихотворения А.С. Пушкина «Движение» (1825 г.) Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить. Сильнее бы не мог он возразить; Хвалили все ответ замысловатый. Но, господа, забавный случай сей Другой пример на память мне приводит: Ведь каждый день пред нами Солнце ходит, Однако ж прав упрямый Галилей.
20 ИР НБУВ, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 3-9.
В человеческой жизни тоже, как в жизни природы, рядом с реальными движениями бывают видимые, куда относится украинское, покажет будущее»21.
Дошедшие до нас письма двух маститых представителей академической науки не содержат информации о дальнейшем ходе этой бурной дискуссии, но с большой долей вероятности мы можем утверждать, что она продолжилась, и при этом каждый настаивал на своем. Похоже, что упорство В.В. Бартольда и непоколебимость его мнения вызвали у А.Е. Крымского стойкую негативную реакцию. Так, в 1924 г., спустя два года после получения выше процитированного письма, на предложение Димитрия Багалея22 обратиться к В.В. Бартольду за рецензией на свои последние книги А.Е. Крымский ответил крайне жестко: «Бартольда абсолютно не можна закликати. Раз - тому, що з нього лютий украшожер, не визнае украшсько! мови, дивуеться, нащо кнуе "Укр[ашська] ак[адемiя] наук" i т.п. Я торж мав од нього лист в цш справi - так це один жах. Не можна закликати в рецензенти необ'ективну людину, яка до того й мови
23
украшськог не розумiе».
Хотя уже через пять лет после смерти В.В. Бартольда А.Е. Крымский писал И.Ю. Крачковскому, приславшему ему оттиски своих последних статей: «Некролог Бартольда чрезвычайно удачен. Для меня было сюрпризом - увидать, что, наконец, дозволено писать о нем и о его заслугах24. Здесь над ним тяготеет табу. Года три тому назад предложили мне прочитать о нем реферат с обличением его буржуазной, контрреволюционной деятельности, а иначе - нельзя. Ясно, что я отказался от этого идиотского предложения; но мне тогда возразили, что и в Петербурге нет по Бартольду научных поминок ввиду его "скверной" идеологии. . Характеризован у Вас Бартольд очень рельефно . Даже неуклюжая тяжесть Бартольдовского стиля отмечена, хотя и в очень "академических тонах"»25. Значит, уважение к заслугам В.В. Бартольда, так много сделавшего для науки о Востоке, было для А.Е. Крымского более важным в их человеческом
21 ИР НБУВ, ф. I, д. 22667. Л. 1-1 об.
22 Багалей Дмитрий Иванович (1857-1932) историк, член Украинской Академии с 1918 г.
23 Етстолярна спадщина Агатангела Кримського (1890-1941 рр.). Т. II (1918-1941 рр.). Кшв, 2005. С. 65.
24 Первый некролог на смерть В.В. Бартольда И.Ю. Крачковский напечатал сразу же после его смерти в вечернем выпуске «Красной газеты» от 21 августа 1930 г.
25 Переписка академиков А.Е. Крымского и И.Ю. Крачковского 1920-1930-х годов. (Публикация И.М. Смилянской) // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997. С. 219.
общении, и именно по этой причине востоковедные темы в их переписке превалируют.
Несмотря ни на что, они старались держать друг друга в курсе текущих востоковедных событий. В частности, В.В. Бартольд информировал А.Е. Крымского: «В Ташкенте, как мне писал А.Э. Шмидт26, скоро выйдет резюме моих лекций по истории Туркестана, читанных в 1920 г. С ташкентским университетом неважно, многие оттуда уехали; вследствие постоянных опытов "реформы" и по другим причинам; Шмидт чувствует себя теперь довольно одиноким; собирается в Москву и сюда для ходатайств перед центральным] правительством]»27.
В ответном письме А.Е. Крымский выражает искреннее восхищение присланным ему В.В. Бартольдом отчетом о его туркестанской экспедиции: «Сегодня получил от Вас отчет о поездке в Туркестан 1920 г. Вы не представляете, с каким огромным интересом, с какой жадностью прочитал я его. Все здесь было для меня откровением. Искреннейшее спасибо!»28 Не менее сильное впечатление на
A.Е. Крымского произвел лекционный курс В.В. Бартольда «Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира»29. «Я его читал прямо с наслаждением, - писал А.Е. Крымский автору, - Самая форма изложения, лекционная, с вопросами слушателя, не только не ослабляет интереса, а наоборот усиливает, перенося прямо в аудиторию, в среду интересующихся слушателей. Я мысленно рисовал перед собою эту аудиторию, живо ощущал, что востоковедение в России не может заглохнуть, несмотря на все тяжелые удары, и на душе являлось отрадное чувство общения между всеми нами»30.
По ходу переписки А.Е. Крымский подробно информирует
B.В. Бартольда о состоянии его текущих исследований, тем более что работает он продуктивно и с неподдельным энтузиазмом. В частности, он пишет: «За время пребывания в Киеве, очень много сделано, а так как теперь открывается возможность печатать, то готовые мои работы не залежатся . Первые главы моей работы о Хафизе31, как имеющие и для более широкой публики интерес, я уже
26 Шмидт Александр Эдуардович (1871-1939) - российский арабист и исламовед.
27 ИР НБУВ, ф. I, д. 22667. Л. 4.
28 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 13.
29 Бартольд В.В. Место Прикаспийских областей в истории мусульманского мира (курс лекций). Баку, 1924.
30 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 14.
31 Кримський А. Хафiз та його тот (бл. 1300-89) в його рщнш Перси XVI в. та в новш Сврош. Кшв, 1924.
сдал в типографию ... из них будет сделан оттиск ... Разумеется, я не замедлю его прислать ... Очень много времени занял у меня очерк истории Персии IX-X в.32 Почти два года я усердно проверял строка за строкой все арабские источники, чтобы сообщение каждого факта базировалось на точной ссылке и чтобы не была [упущена] ни одна сколько-н[ибудь] интересная культурно-бытовая черта»33. К этой информации А.Е. Крымский присовокупляет краткое описание состояния киевских библиотечных фондов по арабистике и иранистике: «С востоковедными библиотеками положение сложилось много благоприятнее, чем можно было бы ждать. Прежде всего огромным сюрпризом для меня было то, что в библиотеке Киевского у[ниверсите]та за девяносто лет его существования составился подбор сочинений и изданий по Востоку далеко не бедный. Есть комплекты востоковедных журналов (среди них JRAS34 полон, тогда как в Лазар[евском] институте он начинался только с 1900 г.), есть европ[ейские] переводы историков и географов (следовательно, чаще всего с вост[очными] текстами, напр[имер] Масудий35), есть общие сочинения по восточным литературам (в том числе даже грузная Lit[eratur]gesch[ichte] der Araber Гаммера36) ... При Всеукраин[ской] Академии Наук создалась колоссальная "Всенародная библиотека" (приблизит. 1200000 тт.) и один из ее отделов обособлен: Orientalia ... Это преимущественно отдел еврейский ... Мусульманских книг тут мало, п[отому] ч[то] они систематически поступают в ведаемый мною "Кабинет арабо-иранской филологии". В основу его легла пожертвованная мною Академии Наук моя очень большая библиотека ... Сверх того открылось, что в Киеве и, особенно на Киевщине существовал ряд тихих, никому не известных любителей восточных языков; иные из них давно уже умерли. Их библиотеки ... приобретены тоже для "Кабинета ар[або]-ир[анской] филологии" ... Созданием такой библиотеки в Киеве я могу, безусловно, гордиться . утешаю себя мыслью, что раньше или позже Киев . должен будет развить востоковедение в полном объеме, и академическая библи-
32 Кримський А. 1стор1я Перси та ii письменства. Т. 1. Як Перс1я, завойована арабами, вщродилася полггично (IX та Х вв.). Кш'в, 1923.
33 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 7-8.
34 The Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland, издававшийся в Лондоне с 1834 г.
35 Аль-Масуди, Абу-ль-Хасан Али ибн аль-Хусейн (ум. в 956 г.) - выдающийся арабо-мусульманский историк, географ и путешественник.
36 Hammer-Purgstall, Joseph von. Literaturgeschichte der Araber von ihrem Beginne bis zum Ende des zwölften Jahrhunderts der Hidschret. Bd. 1-7. Wien, 1850-1856.
отека, не перестающая обогащаться новыми притоками, окажется очень кстати»37.
В 1926 г. В.В. Бартольд завершил работу над объемным курсом лекций по истории тюркских народов, который он по просьбе турецкого правительства читал студентам Стамбульского университета38. Будучи в Турции, он написал А.Е. Крымскому: «Лекции читаются при сравнительно большом числе слушателей, более 20-ти; [они] посвящены истории среднеазиатских турок; написаны мною по-русски, турецкий перевод сделан Валидовым39 и просмотрен мною; в общем перевод кажется мне очень удачным. Последние лекции будут переведены здешним молодым туркологом Рагибом Хулуси, лингвистом, недавно приехавшим из Будапешта, где он учился у Немета40 и получил докторскую степень»41.
На обратному пути из Стамбула В.В. Бартольд побывал в Киеве, но свидеться с А.Е. Крымским ему не удалось, поскольку тот в городе отсутствовал. Зато, благодаря письму В.В. Бартольда, мы узнаем примечательные подробности о быте местных востоковедов. «Первое впечатление от Киева . безусловно хорошее; - пишет В.В. Бартольд, - по-видимому, люди стараются делать что могут при довольно тяжелых условиях, особенно в отношении помещения; так, всякого поразит крайняя теснота в музее. На меня, может быть, эта теснота производит еще более сильное впечатление по сравнению с только что покинутым мною Константинополем, где условия помещения в учебных учреждениях может быть лучше, чем где бы то ни было, но где этим простором сравнительно мало могут поль-
37 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 9-10. Попутно А.Е. Крымский держит своего респондента в курсе изменений в его профессиональной деятельности, связанных с увеличением его преподавательской нагрузки. «Правительство меня напрягает в более сильную педагогическую деятельность, - сообщает он В.В. Бартольду, - чем та, в к[ото]рой я обретался до сих пор. Создана в Киеве исследовательская кафедра "языковедения", и во главе принудили стать меня, а вместе с тем мне поручено взять в свои руки трех т.н. "аспирантов" (т.е. профессорских стипендиатов) и передать им свои лингвистические знания ... Так обстоит дело с подготовкою востоковедов» (СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 9).
38 См.: Бартольд В.В. Отчет о командировке в Турцию // Известия АН. 1926. Сер. VI. Т. XX. С. 832-834 (Приложение к протоколу заседания Отделения истории и филологии АН СССР от 29.IX.1926).
39 Валидов (Валиди), Ахмет-Заки (1890-1970) - историк-востоковед, публицист и политический деятель. В 1925 г. он приглашен в Турцию и с 1927 г. читал лекции в Стамбульском университете.
40 Немет, Дьюла (1890-1976) - венгерский востоковед-тюрколог, в 1916-1964 гг. профессор тюркской филологии Будапештского университета.
41 ИР НБУВ, ф. I, д. 22669. Л. 1 об.
зоваться вследствие отсутствия подготовленных людей, как среди
42
преподавателей и служащих, так и среди студентов и аспирантов»42.
С середины 1920-х годов А.Е. Крымский все чаще жаловался В.В. Бартольду на складывавшуюся в киевской академической среде неблагоприятную ситуацию. «Атмосфера академической жизни в Киеве, - читаем в одном из его писем, - делается прямо гнетущей. Приехал Грушевский43 и начал всюду разливать яд ненависти ... Вы когда-то, спасибо Вам за откровенность, обвиняли меня в неприязненном отношении к русским. Вам тогда ответил, что Ваши слова причиняют мне тяжелую душевную боль. А теперь со стороны Грушевского идет систематическая травля против меня . за . "враждебность ко всему украинскому". В заграничных украинских журналах он, Грушевский, печатно предупреждает всех, что киевской Академией Наук руководят "люди неприхильш украшству" ... а в Киеве он устно всюду провозглашает нас изменниками национальности и старается подорвать даже наше право называться украинцами, особенно мне, проведшему свою жизнь в Москве»44.
Конечно, многолетний конфликт А.Е. Крымского и М.С. Грушевского, исповедовавших противоположные взгляды в отношении оценки состояния и перспектив развития украинской науки, не способствовал установлению в академии примирительной атмосферы. Хотя десятилетие спустя мы читаем в письме А.Е. Крымского И.Ю. Крачковскому: «Как человека, я Грушевского глубоко презирал: это был изолгавшийся интриган, клеветник и лицемер. Как ученого, я Грушевского и ставил и ставлю чрезвычайно высоко: заслуги его в создании украинской науки беспримерны. Смерть его в 1934 г. я искренно оплакивал»45.
Однако не только болезненный конфликт с М.С. Грушевским ограничивал возможности А.Е. Крымского максимально отдаться научному поиску. Другая причина крылась в претившей ему общественной работе и чрезмерной административной нагрузке в Украинской академии наук, в которой он с момента ее основания в 1918 г. исполнял обязанности секретаря. Мечтавший о творчестве и с отвращением относившийся к рутинной канцелярской работе и академическим дрязгам А.Е. Крымский писал В.В. Бартольду:
42 ИР НБУВ, ф. I, д. 22670. Л. 1 об.
43 Грушевский Михаил Сергеевич (1866-1934) - украинский историк, специализировавшийся на истории Украины и украинской литературы. С 1919 по 1924 г. он жил в эмиграции в Австрии.
44 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 14.
45 Переписка академиков А.Е. Крымского и И.Ю. Крачковского. С. 250.
«Я испытываю жгучую потребность - уйти от людей, запрятаться у себя в кабинете (как это делал всю свою жизнь), не принимать никакого участия в здешней общественной жизни, знать только свое востоковедение, и больше ничего, и не давать никому повода и права копаться в моих национальных убеждениях. ... меня с особою силою сверлит назойливый вопрос: "Да когда же, наконец, я буду в состоянии дышать только интересами востоковедения! Когда же, наконец отпустят меня от той ненужной для меня барщины, к[ото]-рая для иного была бы и предметом стремления, а меня только тяготит!"»46. Та же мысль звучит в очередном письме, посланном В.В. Бартольду в 1925 г.: «Необходимость нести возложенное на меня бремя "непременного секретарства" и отрывать от чисто научных занятий известную часть времени делается, наконец, прямо убийственной повинностью. По-видимому, через несколько недель я ее с себя сумею, наконец, сбросить, если только мне удастся уговорить и убедить харьковских представителей власти, что пора, наконец, дать мне покой и освобождение от всего, не относящегося к кабинетной работе. К сожалению, там туго поддаются на мои резоны и не имеют большой охоты распрягать меня»47. Тогда это ему не удалось. Однако в 1928 г., после того, как общее собрание Украинской академии наук в очередной раз переизбрало А.К. Крымского академиком-секретарем, власти его в этой должности не утвердили.
Письмо, посланное А.Е. Крымским В.В. Бартольду 25 марта 1928 г., т.е. незадолго до общего собрания академии и последующего отлучения от должности, позволяет нам с иного ракурса взглянуть на произошедшее. «Чем ближе к смерти, тем ревнивее говорит во мне ориентализм, - сетует А.Е. Крымский, - и я иногда целыми неделями не могу стряхнуть с себя мысли, что жизнь моя, под конец, сложилась не так, как того требует душа. В мае прошлого (1927) года я решился, может быть и несколько странным способом, сбросить с себя административные обязанности, чтобы ... замкнуться в четырех стенах своей библиотеки. Просто отказаться от секретарства было для меня невозможно в силу разных товарищеских или общественных отношений, поэтому я постарался устроить дело так, чтобы сделаться для правящих кругов нежелательным лицом, к[ото]рое должно быть исключено из кандидатов в будущие секретари. Использовавши вопрос об украинском правописании, я сумел составить
46 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 14 об.
47 Там же. Л. 13 об.
против нового нашего наркома просвещения (Н.А. Скрыпника48. -Авт.) несколько таких официальных бумаг, к[ото]рыми восстановил его против себя бесповоротно. Между прочим, я "coram populo" (лат., в присутствии народа, т. е. публично. - Авт) ... доказывал, что он старается вместо украинизации проводить полонизацию и "искусственно разъединять трудящиеся украинские массы от трудящихся великорусских масс", подсовывая им вместо их родного украинского языка ополяченный галицкий жаргон. А нарком возражал мне, что я провожу русотяпство и обрусение. В январе нынешнего года он заявил мне, что и в академических наших делах он должен повести со мною решительную "борьбу" за мое "недопустимое обруситель-ство": я, видите ли, виноват в том, что наша Академия выбирает так много русских, когда есть под боком много своих украинцев. Вместо того, чтобы отрицать свою "вину" и оправдываться, я раздул эту тему. Таким образом удалось мне свою особу сделать для наркома неприемлемой и не утвердимой ... Результат - тот, что мне остается нести обязанности непременного секретаря всего каких-нибудь 21/5-3 недели: между 10-15 апреля будет вместо меня поставлен кто-то другой (не "избран", а "поставлен", потому что новоутвержденная процедура выборов передает исход выборов всецело в руки нарком-проса). На моем материальном положении это, конечно, отразится (как академик, я получаю 180 руб., а как секретарь - 210), но мне так немного требуется для прожитья, что этот вопрос никогда меня не тревожит, и я свое спасение от административного ярма должен ценить, конечно, гораздо выше, чем секретарское жалование. Живу теперь надеждой, что наконец-то, под конец жизни . мне удастся отойти от всякой суеты и завершить хоть главнейшие свои работы, над к[ото]рыми я много потрудился, а до сих пор завершить не имел возможности из-за административной барщины ... В голове - лишь картины будущей свободы, неограниченного научного труда, без канцелярщины - а рядом с этим остается еще не сброшенная с шеи барщина. От этого контраста я совершенно издергался ... Я лично смерти абсолютно не боюсь, но прожить последние годы с ощущением, что много не доделано и, пожалуй, так и останется недоделанным, - это ощущение прямо жжет»49. Это письмо звучит почти как исповедь и свидетельствует о том, что А.Е. Крымский
48 Николай Алексеевич Скрыпник (1872-1933) возглавлял народный комиссариат образования УССР с марта 1927 г. до начала 1933 г.
49 СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128. Л. 19-21.
делился с В.В. Бартольдом сокровенными мыслями и информацией, не предназначенной для посторонних. Добавим то, что конфликт с Н.А. Скрыпником, который, по словам А.Е. Крымского, он сам же и спровоцировал, обернулся для ученого потерей престижной должности, стабильного дохода и чреватыми последствиями обвинениями в «буржуазном национализме». Его работы перестали печатать, и ему временно пришлось уехать из Киева.
Завершающая часть корреспонденции двух корифеев отечественной востоковедной науки касалась по преимуществу обстоятельств личной жизни и сугубо научных тем. В 1928 г., после ухода из жизни супруги В.В. Бартольда Марии Алексеевны, он получил от А.Е. Крымского письмо с соболезнованиями, проникнутое искренним сочувствием и беспокойством за состояние своего коллеги после постигшей его утраты. В этом же письме А.Е. Крымский упоминает присланный ему увесистый сборник статей, посвященный В.В. Бар-тольду его туркестанскими друзьями и коллегами50, и сообщает, что вместе с И.Ю. Крачковским готов организовать подобное издание в честь скорого юбилея В.В. Бартольда (в 1929 г. ему исполнялось 60 лет). В ответном письме В.В. Бартольд благодарит коллегу за поддержку в трудную минуту (по его словам, «он меньше чем через неделю после смерти жены, вернулся к обычной работе») и добавляет: «Сборник, подаренный мне туркестанцами, доставил огромное удовольствие и мне, и в особенности покойной жене . Нам обоим казалось, что сборник такого типа получить гораздо приятнее, чем получить те шаблонные сборники, которые посвящаются "мировым" ученым (к которым я себя никогда не причислял)»51. Поэтому он просит А.Е. Крымского отказаться от мысли о сборнике в его честь, а в конце письма возвращается к неизбывной теме о состоянии востоковедных дел. «До меня дошли удивительные слухи о "ревизии" украинской академии, - пишет В.В. Бартольд, - У нас ничего подобного нет, но не знаю можно ли прибавить "и быть не может"»52. В 1930 г. началась радикальная перестройка и в Академии Наук СССР, был принят новый устав, фактически, подчинивший всю академическую работу интересам советского государства, «прорежены» ряды академиков. В.В. Бартольд этого уже не увидел. Он скончался 19 августа 1930 г.
50 В.В. Бартольду туркестанские друзья, ученики и почитатели / Под ред. А.Э. Шмидта и Е.К. Бетгера. Ташкент, 1927.
51 ИР НБУВ, ф. I, д. 22671. Л. 2.
52 Там же.
Выдающихся ученых и педагогов В.В. Бартольда и А.Е. Крымского сближала профессиональная и человеческая общность. Двух блестящих исследователей восточного мира, достижениями и широтой научных интересов которых мы не перестаем восхищаться, не могли разъединить никакие различия во взглядах на общественные и политические процессы, поскольку в первую очередь их интересовала наука о Востоке. Эпистолярное наследие В.В. Бартольда и А.Е. Крымского хранит тепло отношений этих выдающихся представителей отечественного востоковедения и остается значимым фактором в истории востоковедной науки.
Список источников и литературы
1. Институт рукописи Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского (ИР НБУВ), ф. I, д. 22664-22671 [Письма В.В. Бартольда - А.Е. Крымскому].
2. Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук (СПб АРАН), ф. 68, оп. 2, д. 128 [Письма А.Е. Крымского - В.В. Бартольду].
3. Бартольд В.В. Место Прикаспийских областей в истории мусульманского мира (курс лекций). Баку, 1924.
4. Бартольд В.В. Отчет о командировке в Турцию // Известия АН, 1926. Сер. VI. Т. ХХ. С. 832-834.
5. В.В. Бартольду туркестанские друзья, ученики и почитатели / Под ред. А.Э. Шмидта и Е.К. Бетгера. Ташкент, 1927.
6. Валеев Р.М., Василюк О.Д., Кириллина С.А., Мейер М.С. Из жизни отечественного востоковедного сообщества на заре XX столетия: переписка В.В. Бартольда и А.Е. Крымского в 1908-1913 гг. (по материалам архивных фондов) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2018. № 4. С. 3-18.
7. Долинина А.А. Невольник долга. СПб, 1994.
8. "Его отсутствие будет бедствием". Письма в защиту репрессированных: Из следственного дела И.Ю. Крачковского // Источник. 1998. № 2. С. 51-56.
9. Ешстолярна спадщина Агатангела Кримського (1890-1941 рр.). Т. II (1918-1941 рр.). Кшв, 2005.
10. Кримський А. Iсторiя Перси' та ïï письменства. Т. 1. Як Перая, завойована арабами, вщродилася пол™чно (IX та Х вв.). Кшв, 1923.
11. Кримський А. Перський театр. Звщки вш узявся та як розвивався. Кшв, 1925.
12. Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период (1917-1991) / Сост. Я.В. Васильков, М.Ю. Сорокина. СПб, 2003.
13. Кримський А. Xафiз та його шсш (бл. 1300-89) в його рщнш Перси' XVI в. та в новш еврош. Кшв, 1924.
14. Переписка академиков А.Е. Крымского и И.Ю. Крачковского 1920-1930-х годов. (Публикация И.М. Смилянской) // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997. С. 155-368.
15. Циганкова E. Сходознавч1 установи в Укрш'ш. Радянський перюд. Кшв, 2007.
16. Hammer-Purgstall, Joseph von. Literaturgeschichte der Araber von ihrem Beginne bis zum Ende des zwölften Jahrhunderts der Hidschret. Bd. 1-7. Wien, 1850-1856.
Ramil M. Valeev, Oksana D. Vasylyuk, Svetlana A. Kirillina, Mikhail S. Meier
FROM THE LIFE OF THE ORIENTAL ACADEMIC COMMUNITY IN RUSSIA IN THE EARLY POST-REVOLUTIONARY PERIOD: CORRESPONDENCE OF V.V. BARTOLD AND A.E. KRYMSKY IN 1920s (based on the Archival Materials)
Kazan (Volga Region) Federal University 18, Kremlevskaya str., Kazan, 420008
A. Krymsky Institute of Oriental Studies, National Academy of Sciences of Ukraine 4, Grushevskogo str., Kiev, 01001, Ukraine
Lomonosov Moscow State University 1, Leninskie Gory, Moscow, 119991
The survived correspondence of Vasiliy V. Bartold and Agafangel E. Krymsky contains important data about crucial changes which took place in the Oriental science in the post-revolutionary Russia. The letters of two distinguished scholars, dated before 1918, were concerned mainly with discussion of the professional issues. Anyhow, the following correspondence increasingly touched upon social and political problems and included their thoughts about methods of their resolving. The correspondence of these two eminent scholars remains a significant factor in the history of the Oriental science.
Key words: Oriental studies; epistolary heritage; arrests of scholars; congress of Turkologists; teaching methods; Ukrainian language in science; library collections.
About authors: Ramil M. Valeev - Doctor of Sciences (History), Professor of the Department of Altaic and Chinese studies, Institute of International Relations, History and Oriental Studies, Kazan (Volga Region) Federal University (e-mail: valeev200655@ mail.ru); Oksana D. Vasylyuk - PhD (History), Senior Fellow of A. Krymsky Institute of Oriental Studies, National Academy of Sciences of Ukraine (e-mail: o_vasylyuk@ yahoo.com); Svetlana A. Kirillina - Doctor of Sciences (History), Professor, Head of the Department of Middle and Near East History, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: s.kirillina@gmail.com); Mikhail S. Meyer - Doctor of Sciences (History), Professor of the Department of Middle and Near East History and President of the Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: mihailmeyer@mail.ru).
References
1. Institut rukopisi Natsional'noi biblioteki Ukrainy imeni V.I. Vernadskogo (IR NBUV), f. I, dela 22664-22671 [Pis'ma V.V. Bartol'da - A.E. Krymskomu] (Institute of Manuscripts of V.I. Vernadsky National Library of Ukraine, fond I, № 22664-22671 [Letters of V.V. Bartold to A.E. Krymsky]).
2. Sankt-Peterburgskii filial Arkhiva Rossiiskoi akademii nauk (SPb ARAN), f. 68, op. 2, d. 128 [Pis'ma A.E. Krymskogo - V.V. Bartol'du] (St. Petersburg Branch of the Archive of the Russian Academy of Sciences, f. 68, inventory 2, № 128 [Letters of A.E. Krymsky to V.V. Bartold]).
3. Bartold V.V. Mesto Prikaspiiskikh oblastei v istorii musul'manskogo mira (kurs lektsii) (Place of the Caspian Sea Areas in the History of the Muslim World [Course of Lectures]). Baku, 1924.
4. Bartold V.V. "Otchet o komandirovke v Turtsiyu (Report about Trip to Turkey)". Izvestiya AN (Proceedings of the Academy of Sciences), 1926. Series VI. Vol. XX, pp. 832-834.
5. Dolinina A.A. Nevol'nik dolga (Slave of the Duty). St. Petersburg, 1994.
6. " 'Ego otsutstvie budet bedstviem'. Pis'ma v zashchitu repressirovannykh: Iz sledstvennogo dela I.Y. Krachkovskogo" (" 'His Absence is going to be a Disaster'. Letters in Defense of the Repressed: from the Investigative Case of I. U. Krachkovsky"). Istochnik, 1998, № 2, pp. 51-56.
7. Espadshchyna Agatangela Kryms'kogo Agafangel — Agathangel (1890-1941 rr.) (Epistolary Heritage of Agafangel Krymsky [1890-1941]). Vol. II (1918-1941). Kiev, 2005.
8. Hammer-Purgstall, Joseph von. Literaturgeschichte der Araber von ihrem Beginne bis zum Ende des zwölften Jahrhunderts der Hidschret. Bd. 1-7. Wien, 1850-1856.
9. Kryms'kyi A. Istoriya Persii ta ii pys'menstva. T. 1. Yak Persiya, zavoiovana arabamy, vidrodylasyapolitychno (IXtaXvv.) (History of Persia and its Literature. Vol. 1. How Persia, Conquered by the Arabs, was Reborn Politically [9th and 10th Cent.]). Kiev, 1923.
10. Kryms'kyi A. Pers 'kyi teatr. Zvidki vin uzyavsya ta yak rozvyvavsya (Persian Theatre. Where it came from and how it developed). Kiev, 1925.
11. Kryms'kyi A. Khafiz ta iogo pisni (bl. 1300-89) v iogo ridnii Persii XVI v. ta v novii Evropi (Hafiz and his Songs in his Native Persia of the 16th Century and in the New Europe). Kiev, 1924.
12. Lyudi i sud'by. Biobibliograficheskii slovar' vostokovedov - zhertv politicheskogo terrora v sovetskii period (1917-1991) (People and Destiny. Biobibliographical Dictionary of Orientalists - Victims of Political Terror in the Soviet Period). St. Petersburg, 2003.
13. "Perepiska akademikov A.E. Krymskogo i I.Y. Krachkovskogo 1920-1930-kh godov. [Publikatsiya I.M. Smilyanskoi]". Neizvestnye stranitsy otechestvennogo vostokovedeniya ("Correspondence of the Academicians A.E. Krymsky and I.J. Krachkovsky in the 1920-1930s) (Publication of I.M. Smilyanskaya)". Unknown Pages of the Russian Oriental Studies). Moscow, 1997, pp. 155-368.
14. Tsigankova E. Skhodoznavchi Ustanovy v Ukraini. Radyans'kiiperiod (Oriental Institutions in Ukraine. The Soviet period). Kiev, 2007.
15. V.V. Bartol'du turkestanskie druz'ya, ucheniki i pochitateli (From Turkestan Friends, Students and Admirers to V.V. Bartold). Ed. by A.E. Shmidt i E.K. Betger. Tashkent, 1927.
16. Valeev R.M., Vasylyuk O.D., Kirillina S.A., Meier M.S. "Iz zhizni otechestvennogo vostoko-vednogo soobshchestva na zare XX stoletiya: perepiska V.V. Bartol'da i A.E. Krymskogo v 1908-1913 gg. (po materialam arkhivnykh fondov)" (From the Life of the Oriental Academic Community in Russia at the Dawn of the 20th Century: Correspondence of V.V. Bartold and A.E. Krymsky in 1908-1913 [based on the Archival Materials]). Vestnik Moskovskogo universiteta (Bulletin of Moscow University). Series 13. Vostokovedenie (Oriental Studies). 2018. № 4.
