CC BY
0Л. с. давиденкова
из воспоминаний. о работе над портретами М. Л. таривердиева и Б. и. тищенко
Автор обращается к проблемам создания портрета на примере своей работы над портретами известных композиторов.
Ключевые слова: композиция; оригинальное решение; творческий потенциал; портрет.
L. S. Davidenkova About the Work on the Portraits of Composers M. L. Tariverdiev and B. I. Tishchenko
The paper tells about the creation of the portraits of the famous composers. Key words: composition; original solution; creativity; portrait.
портрет Микаэла таривердиева
С большим интересом я работала над портретом композитора Таривердиева, который был заказан Министерством культуры в 1974 г. Мне очень импонировали его вокальные, органные произведения, а также музыка для кино.
Мы были знакомы и раньше, и мне представлялась общая концепция его портретной характеристики как человека неординарного, невероятно талантливого, яркого, независимого. «Независимость - то немногое, чем я действительно дорожу», - пишет
он в своей книге «Я просто живу». Таривердиев поражал совпадением своего внешнего и внутреннего облика - эмоциональностью и выразительностью лица, пластикой движений. Казалось, он все время слышит внутреннюю музыку.
Композитор согласился позировать для портрета. Мне хотелось найти какое-то оригинальное решение, адекватное его острой музыке. Поэтому в первом варианте я изобразила композитора полулежащим на тахте на фоне ярких подушек и записывающим нотные знаки на разложенных листах партитурной бумаги. И все-таки необычность композиции, угловатость позы, напряженность жеста не помогали раскрытию образа. В решении была некая сочиненность, программность. Детали интерьера - картина «Бродячие музыканты» Пикассо на стене, кофейник и чашка с кофе, современная аппаратура на стене - хотя и рассказывали о вкусах хозяина, но только сопровождали образ.
Надо сказать, что Микаэл Левонович бывал в Петербурге с концертами, дружил с Алисой Фрейндлих и Игорем Владимировым. Однажды в разговоре, в общей беседе, я увидела, как композитор, вдруг замолчав, ушел в себя, перестав слышать окружающих. Зарождалась музыка. (В это время он работал над балетом и был буквально погружен в музыку.)
Мне казалось интересным передать это состояние погруженности, творческой концентрации. Тогда я сосредоточила внимание на лице. Решение стало более простым и выразительным. Из антуража осталась только репродукция Пикассо на стене. (Микаэл Левонович говорил: «Я люблю Пикассо. Его картины очень пластичны». Под впечатлением картины Пикассо им был написан балет «Герника».) Я думаю, в этом варианте портрета удалось чуть приоткрыть духовный мир композитора, писавшего: «Мне нравится музыка, которая обращена к душе, к Богу».
Впоследствии портрет экспонировался на выставке «Наш современник», затем в павильоне «Советская музыка» на ВДНХ, где был удостоен медали. Ныне он находится в собрании Государственной картинной галереи Азербайджана в Баку. Один из многочисленных этюдов с натуры был подарен композитору и хранится в коллекции его семьи.
портрет Бориса тищенко
Образ другого композитора - Бориса Ивановича Тищенко также вдохновил меня на создание портрета. Портретов было написано два, причем с промежутком более чем в двадцать пять лет. Семидесятые годы характеризовались творческим подъемом, это было очень интересное и насыщенное время. Мы ходили на постановки Георгия Товстоногова, на концерты молодых композиторов, поэтические вечера. В начале 1970-х я состояла в комиссии по творческим связям в живописной секции Союза художников. Один из семинаров проходил в Союзе композиторов. Там были исполнены фортепианные сочинения Бориса Тищенко. Как только раздались первые аккорды, в зале поняли, что присутствуют при незаурядном музыкальном событии. Борис Иванович Тищенко учился в классе композиции у Галины Уствольской, Олега Евлахова, получив диплом с отличием.
Основные события начала его творческой биографии - знакомство с Иосифом Бродским в 1959 г., знакомство с Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем в 1961 г., в 1962 - встреча с Анной Андреевной Ахматовой. В 1964 г. Тищенко закончил аспирантуру у профессора Д. Д. Шостаковича.
На том памятном семинаре Борис Тищенко поразил меня не только необычностью музыки, но и артистичностью облика. Вьющиеся каштановые волосы, вдохновенный взгляд, выразительная лепка лица, пластика движений. После концерта мы разговорились, и оказалось, что у нас много общих знакомых - семья органиста Исайи Браудо (Борис Тищенко был женат на его дочери Анастасии Браудо), график Марина Басманова, с которой мы учились в Средней Художественной школе, подруга Иосифа Бродского.
Оказалось, что Борис Иванович живо интересуется изобразительным искусством, хорошо его знает. Борис Тищенко в это время закончил писать музыку к балету «Ярославна», который ставили в Малом оперном театре, и пригласил меня на репетиции. У меня стала возникать мысль о портрете.
На репетициях я наблюдала композитора в работе, в творческом поиске выразительных средств, могущих донести ав-
торский замысел до слушателя. Поражало его умение слушать каждый инструмент в оркестре. Поэтому, когда он заехал ко мне в Репино по пути в Дом композитора, где тогда жил и работал его учитель Дмитрий Дмитриевич Шостакович, и с собой у него был гобой - родился замысел портрета. Надо сказать, что творческий путь композитора был не легкий - его музыка принималась неоднозначно, критики и противников было достаточно. Ему долго не давали в консерватории вести класс композиции, и он вел инструментоведение, так что изображение его с гобоем, который сам по себе невероятно красивый инструмент, было органично.
Так я его и изобразила - в голубом свитере и синих джинсах, стоящим в полный рост. Одной рукой Тищенко придерживает инструмент, он молод, энергичен, полон творческих идей. Голова освещена сильным боковым светом, взгляд в сильно затененных глазницах устремлен внутрь себя, напряжение читается в сжатых губах, энергичной лепке пальцев, держащих инструмент. Я использовала вспышки света и цвета как фактор психологической характеристики образа, отвечающей сложности и драматичности его музыки. Затем были годы более или менее частых встреч моих и моего мужа, композитора Шандора Каллоша с Борисом Тищенко, посещений концертов, выставок, бесед по телефону.
Потом сложилось так, что моя дочь Катя, по окончании Музыкального училища имени Н. А. Римского-Корсакова, была принята в Консерваторию на композиторское отделение и поступила в класс Б. И. Тищенко. По рассказам дочери и ее коллег у меня стало возникать новое представление о Борисе Ивановиче как о замечательном профессоре, отдающем много сил и времени своим ученикам. К этому времени Тищенко долгое время вел класс композиции в Консерватории, воспитал несколько поколений замечательных учеников. С годами в облике Бориса Тищенко появилась глубина и мудрость.
В 1998 г., будучи приглашенной на премьеру его нового произведения - «Данте-симфония № 1», я почувствовала
внутреннюю необходимость вернуться к портрету, настолько значительным стал его внешний облик, в котором нашли отражение годы творческих поисков и свершений, побед и поражений, напряженного каждодневного труда. В композиции портрета отпала необходимость антуража, бытописательства. Только лицо и глаза! И светлая подвижная живопись, открытая форма, многоплановость прочтения. Портрет написан, но не завершен. Он живет своей жизнью, и я думаю, что впереди новые варианты, требования времени, превращения.
