CC BY
133
ВВОИТИН ^ЕИВВРеИ'Ш'Ш
имени QE. Кутафина (МГЮА)
О
л ^ь.
Николай Филиппович БОДРОВ,
кандидат юридических наук, преподаватель кафедры судебных экспертиз Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), эксперт АНО «СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина»
Мария Леонидовна ПОДКАТИЛИНА,
кандидат юридических наук, преподаватель кафедры судебных экспертиз Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), эксперт АНО «СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина»
© Н. Ф. Бодров, © М. Л. Подкатилина, 2014
ИЗ ПРАКТИКИ ПРОИЗВОДСТВА ПОВТОРНОЙ КОМИССИОННОЙ ПОЧЕРКОВЕДЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
В статье анализируется опыт проведения повторной почерковедческой и технико-криминалистической экспертизы документов. Рассматриваются причины противоречия выводов экспертов, предлагаются некоторые законодательные решения описанных проблем. Ключевые слова: судебная экспертиза, почерковедческая экспертиза, технико-криминалистическая экспертиза, криминалистическое исследование документов, повторная экспертиза, комплексная экспертиза, комиссионная экспертиза.
The article is concerned with experience of recurrent forensic questioned documents examination. Typical causes of contradictions of expert opinions were considered. Authors proposed legislative solutions to considered problems. Keywords: forensic science, handwriting expertise, questioned documents examination, recurrent expertise, combined expertise, commission expertise.
Описываемый в настоящей статье случай из экспертной практики связан с производством судебной экспертизы, которая являлась комплексной по статусу, комиссионной по числу экспертов и шестой по последовательности экспертизой, проведенной в рамках одного арбитражного дела. С учетом того что в рамках одного дела были проведены первичная, повторная, комиссионная, комплексная экспертизы и было представлено заключение специалиста по результатам рецензирования экспертного заключения, на наш взгляд, анализ практики использования специальных знаний по этому делу представляет значительный интерес.
Для понимания ситуации кратко опишем основные обстоятельства.
На разрешение первичной экспертизы были поставлены 3 вопроса1:
1. Выполнены ли оспариваемые подписи лицом, образцы подписи которого представлены для сравнения?
2. Выполнены ли оспариваемые подписи рукописно или с использованием технических средств ?
3. Какова последовательность выполнения печатного текста и подписи, имеющихся в документе?
По результатам первичной экспертизы было установлено, что ответить на первый вопрос не представляется возможным, потому что изображения подписей выполнены с использованием высокой печатной формы и струйного принтера, реализующего печать жидкими чернилами; на третий — по причине отсутствия разрешения на частичное повреждение документа.
Здесь и далее мы указываем лишь тип вопроса, ставившегося на разрешение экспертов, т.к. дословное приведение текста вопроса, по нашему мнению, излишне.
ВВОИПИН ШИВЕРШЕМЗ™
имани П.Е. Кутафина (МГЮА]
Бодров Н. Ф., Подкатилина М. Л.
Из практики производства повторной комиссионной почерковедческой экспертизы
Суд обоснованно отметил: несмотря на то, что в заключении было сказано об отсутствии разрешения суда на частичное повреждение документа, эксперт не воспользовался правом, предоставленным ему ст. 55 АПК РФ.
В рамках рецензирования экспертного заключения в суд было представлено заключение специалиста, в котором утверждалось, что рецензируемое заключение «не соответствует требованиям действующего законодательства, регламентирующего производство судебных экспертиз, выполнено не в полном объеме, методически не обоснованно и содержит выводы, не подтвержденные исследовательской частью заключения (в том числе ложные)».
Для проверки обоснованности выводов первичной экспертизы суд апелляционной инстанции назначил повторную «судебную техническую и почерковедческую экспертизу». По итогам этого экспертного исследования были составлены два заключения. В рамках технической экспертизы на второй вопрос был получен ответ, что оспариваемые подписи «выполнены рукописным способом непосредственно на документах водорастворимыми чернилами». В одном из документов « имеется изображение подписи, которое получено с использованием цветного струйного принтера (или на МФУ в режиме принтера)». На третий вопрос был дан ответ, что первоначально был выполнен печатный текст, а затем оспариваемые подписи. В рамках судебной почерковедческой экспертизы был дан категорический положительный вывод в отношении подписей, выполненных рукописно.
На этом этапе возникло первое противоречие, касающееся способа выполнения оспариваемых подписей.
Попытка устранить это противоречие привела к назначению в суде апелляционной инстанции повторной, комплексной, комиссионной, пятой по последовательности судебной экспертизы.
Перед экспертами были поставлены вопросы об исполнителе подписей и о способе их выполнения. По результатам производства этой экспертизы в суд снова были представлены два заключения эксперта. Оба заключения содержали выводы, относящиеся к судебной почерковедческой и технико-криминалистической экспертизам. Несмотря на то что оба эксперта работали в одном учреждении, между ними не возникло согласия по результатам исследования.
Первое заключение было составлено экспертом по почерковедческой и технико-криминалистической экспертизе документов (далее — эксперт № 1). Эксперт № 1 пришел к выводу о том, что один из исследуемых документов содержит изображение подписи, выполненное «с помощью струйного принтера с жидкими чернилами».
Второе заключение было выполнено экспертом № 1 и экспертом по судебной почерковедческой экспертизе (далее — эксперт № 2). Данное заключение содержало взаимоисключающие выводы: о том, что подписи в оспариваемых документах выполнены «другим лицом с подражанием», и о том, что изображение одной из этих подписей выполнено «с помощью струйного принтера с жидкими чернилами».
Таким образом, имевшееся ранее противоречие не только не разрешилось, но еще более усугубилось.
Согласно определению суда « при опросе экспертов установлено, что экспертиза не была комиссионной». Это обстоятельство послужило основанием назначения еще одной повторной, уже комиссионной экспертизы, которая была поручена экспертам АНО « СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина». В настоящее время производство экспер- К тизы завершено и материалы вместе с заключением направлены в суд. Поэтому позволим себе в рамках научной полемики обратить внимание на некоторые дискуссионные вопросы производства данной экспертизы. I
Во-первых, неоднократно назначаемые экспертизы не являлись комплексными. ^ Мы придерживаемся общепринятого в судебной экспертологии гносеологического по- практикА
П □
гп "О
ВВОИНЕШ
^шиввреи'О'з™
имани D.E. Кутафина (МГЮА)
нимания понятия «комплексная экспертиза»2. Вопрос комплексности важен не только для теории назначения экспертизы, но и для практики оценки результатов экспертного исследования.
От того, является ли подпись в документе почерковой реализацией или ее изображением (задача, разрешение которой суд отнес к компетенции эксперта в области технико-криминалистического исследования документов), зависит целесообразность проведения почерковедческого исследования. Однако установление факта рукописного выполнения реквизита и определение характера пишущего прибора являются обязательным этапом и почерковедческой экспертизы. В противном случае следовало бы прийти к абсурдному предположению о том, что каждый из выводов эксперта-почерковеда необходимо перепроверять с помощью технико-криминалистической экспертизы документов на предмет того, не выполнена ли оспариваемая подпись, например, с использованием принтера. Если эксперт-почерковед не может изучить морфологию штрихов исследуемого документа, возникают сомнения в том, насколько адекватно он оценивает те признаки, которые обусловливаются особенностями распределения красителя в штрихах, нанесенных с помощью того или иного пишущего прибора.
Кроме этого, далеко не всегда, когда возникает задача одновременного производства судебной почерковедческой и технико-криминалистической экспертизы документов, следует назначать именно комплексную экспертизу. Например, задачи установления исполнителя подписи и последовательности выполнения реквизитов никак не связаны между собой, они могут быть решены отдельно. Именно поэтому эксперты, производившие первую повторную экспертизу, несмотря на назначение именно комплексной экспертизы, представили в суд два заключения под разными номерами. (Указанное обстоятельство, несмотря на свою методическую последовательность, негативно характеризует компетентность экспертов, в полномочия которых абсолютно точно не входит оспаривание статуса (наименования) назначенной им экспертизы.)
Возвращаясь к понятию комплексности, отметим, что комиссионный характер комплексного исследования (участие не менее двух специалистов) далеко не всегда обязателен для судебной почерковедческой и технико-криминалистической экспертиз. Некоторые вопросы, связанные с изучением реквизитов документов ( в особенности рукописных), настолько связаны друг с другом, что грань между почерковедческой и технико-криминалистической экспертизой реквизитов документов представляется весьма условной. В большинстве случаев возможность одновременного производства одним экспертом и почерковедческой, и технико-криминалистической экспертизы документов говорит о его высокой компетентности. Арбитражные суды, как правило, заблаговременно уточняют сведения об экспертах, и, конечно, выбор эксперта, специализирующегося на исследовании документов (общий термин для почерковедческой и технико-криминалистической экспертизы документов), является наиболее предпочтительным.
Во-вторых, как следует из описания экспертизы, проведенной экспертами № 1 и № 2, в одном из заключений есть противоречие. Как нужно было поступить экспертам?
Они не могли дать два самостоятельных заключения: ни одно из них не было бы заключением комплексной экспертизы, т.к. не было бы выполнено требование п. 1 ст. 85 АПК РФ к числу экспертов. Применение п. 2 ст. 84 АПК РФ привело бы к тому, что были бы даны два заключения: одно, составленное экспертом № 1 (по своему содержанию
2 Россинская Е. Р. Комплексные судебные экспертизы: гносеологическая и процессуальная составляющие // Судебная экспертиза. 2012. № 3. С. 10-17 ; Она же. Проблемы комплексности в теории и законодательстве о судебной экспертизе // Теория и практика судебной экспертизы. 2012. № 3. С. 38-43.
ВВОИПЕШ ШИВЕРШЕМЗ™
имени П.Е. Кутафина (МГЮА]
Бодров Н. Ф., Подкатилина М. Л.
Из практики производства повторной комиссионной почерковедческой экспертизы
отражающее результаты комплексного исследования), а другое — заключение судебной почерковедческой экспертизы (составленное экспертом № 2, некомпетентным в технико-криминалистической экспертизе документов). Разногласия экспертов возникли по всем вопросам, поставленным на экспертизу, поэтому применять п. 2 ст. 84 АПК РФ было просто бессмысленно. Кроме того, одно заключение не могло отражать результаты комплексной экспертизы еще и потому, что выводы ни одного эксперта не основывались на выводах другого. Рассматривая вариант отказа эксперта от составления заключения, мы приходим к выводу о том, что у экспертов не было оснований отказаться от дачи заключения, в особенности после того, как они оба провели исследование и узнали о противоречиях в выводах друг друга.
Процессуальное законодательство не дает эксперту или руководителю экспертного учреждения права заявить мотивированное ходатайство о том, что экспертиза изначально не является комплексной и не может быть проведена комиссионно. По нашему мнению, предоставление экспертам такого права позволило бы избежать подобных ситуаций, негативно сказывающихся на сроках и результатах рассмотрения дела. Это право является логическим продолжением права руководителя экспертного учреждения привлекать к производству экспертизы экспертов иных специальностей, которое закреплено в других процессуальных кодексах.
В описанных обстоятельствах эксперты № 1 и № 2 оказались в процессуальном тупике, возникшем вследствие заблуждения законодателя о том, что комплексная экспертиза обязательно должна быть комиссионной. В итоге эксперты были обязаны как-то оформить заключение, несмотря на то что его оценка заранее известна: заключение не отвечает требованиям, предъявляемым к комиссионным и комплексным экспертизам.
В-третьих, если говорить о причине противоречий в выводах экспертов, то она, по нашему мнению, основанному на результатах самостоятельного исследования тех же материалов, состоит в некомпетентности эксперта № 2. За время собственной экспертной практики нам приходилось анализировать заключения эксперта № 2 по другим делам, участвовать в его допросе в суде. Позиция этого эксперта строится на том, что проверка рукописных реквизитов на предмет их воспроизведения с помощью технических средств и приемов, а также изучение морфологии штрихов рукописных реквизитов в документах и образцах не являются обязательными этапами почерковедческого исследования, а относятся исключительно к компетенции эксперта по технико-криминалистическому исследованию документов. (К сожалению, такая позиция встречается среди экспертов-почерковедов нередко, хотя на необходимость проверки подписи на предмет технического воспроизведения давно указывалось в методической литературе, а особенности морфологии штрихов современных пишущих приборов давно используются экспертами при почерковедческих исследованиях3.) Это привело эксперта № 2 к ошибочному выводу о том, что изображения подписей, которые были получены путем печати на струйном принтере, реализующем функцию печати жидкими чернилами, являются результатом подражания — т.е. попытки рукописного воспроизведения подписи другого лица.
Следует заметить, что до настоящего времени ни один из судей, рассматривавших дело, не дал какой-либо оценки противоречиям в экспертных заключениях. Однако очевидно, что здесь как минимум два эксперта в лучшем случае заблуждаются относительно установленных ими фактов, а в худшем — дали ложные показания. К
п
В заключение хотелось бы отметить несколько моментов, прямо или косвенно способствовавших установлению фактических обстоятельств по данному делу.
Дмитриев Е. Н., Подкатилина М. Л. Судебно-техническое исследование морфологии я
штрихов современных пишущих приборов. М. : Вилдис, 2011. практика'
3
ВВОИНЕШ ^ШИВВРЭИ'О'З™
имени D.E. Кутафина (МГЮА)
В первую очередь стоит упомянуть рецензию на первичное заключение, выводы которой относительно использования высокой печатной формы были опровергнуты каждым из экспертов, проводивших повторные экспертизы. Рецензирование экспертных заключений остается на сегодня наиболее эффективным средством выявления экспертных ошибок4. Однако стороны и суд порой относятся к заключениям специалистов, рецензирующих заключения экспертов, настороженно.
Далее, на исследуемых документах стояли оттиски штампов экспертных организаций, проводивших экспертные исследования. Подобную практику следует признать положительной, хотя при оттиске и производится частичное воздействие на документ.
На момент производства экспертизы у экспертов отсутствовали материалы судов первой, апелляционной и кассационной инстанций, в их распоряжение были предоставлены только определение о назначении экспертизы (в котором не было указания на то, что экспертиза является повторной), исследуемые документы, образцы и сопроводительное письмо. Благодаря тому, что в ходе предварительного изучения исследуемых документов были обнаружены оттиски штампов экспертных учреждений, эксперты АНО «СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина», запросив заключения первичных экспертиз, получили возможность проанализировать описанные в настоящей статье обстоятельства.
Бодров Н. Ф. Рецензирование заключений экспертов-почерковедов = Überprüfung der Ergebnisse der Handschriftenexperten // Союз криминалистов и криминологов. 2013. № 2 (2). С. 50-54.
