CC BY
98
УДК 94 (4)
Л. С. Гущян *
ИЗ ОПЫТА РЕГУЛИРОВАНИЯ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КАФФЕ (XIV-XV ВЕКА)**
Статья посвящена проблемам взаимоотношений различных этноконфессио-нальных сообществ в генуэзский период истории г. Каффы (Феодосии) (XIV-XVbb.). Рассматривается общий культурно-правовой ландшафт города, на основе правовых документов анализируются направления деятельности светских властей Каффы и ее метрополии в вопросах, связанных с взаимодействием с иерархами латинской, армянской и греческой церквей. Выявляя основные причины достаточно лояльного отношения к иноконфессиональным общинам генуэзской Каффы со стороны его властей, определяется роль этих общин в политическом и экономическом положении города.
Ключевые слова: Крым, генуэзские колонии, Каффа, Средневековье, поликонфессиональное сообщество, управление.
L. S. Gushchian
FROM THE EXPERIENCE OF REGULATION OF THE ETHNO CONFESSIONAL RELATIONSHIPS IN THE MEDIEVAL CAFFA (XIV-XV centuries)
The article is dedicated to the problems of interrelations between the different ethno confessional communities in the Genoese period (XIV-XV centuries) of the Caffa's (Feodosia) history. It deals with a general cultural and juridical landscape of the city, lines of actions of the secular authorities of Caffa, concerning the interrelations with the hierarchs of the Latin, Armenian and Greek churches, are analyzed on the base of the juridical documents. The main reasons of the loyal attitude of the authorities of Caffa towards the communities of adherent confessions are revealed, the role of these communities in the political and economical state of the city is defined.
Keywords: Crimea, Genoese colonies, Caffa, Medieval ages, multiconfessional society, governance.
* Гущян Лусинэ Степановна, старший научный сотрудник, Российский этнографический музей; [email protected]
** Публикация подготовлена в рамках поддержанного РНФ научного проект № 15-1800062.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2017. Том 18. Выпуск 2
177
Вопросы этноконфессиональных отношений приобретают в последние годы важное значение как в исторической, так и в других гуманитарных областях науки. Обращение исследователей к данной проблематике предполагает осмысление исторического опыта, изучение традиционных народных и государственных практик регулирования взаимоотношений в регионах с по-лиэтничным и поликонфессиональным населением в различные исторические периоды. Одним из таких регионов на протяжении многих столетий является Крымский полуостров, населенный народами, весьма различными с точки зрения политической, религиозной и культурной традиции. В данной статье мы рассмотрим некоторые аспекты системы государственного регулирования отношений среди представителей различных этноконфессиональных групп, проживавших в Каффе (современной Феодосии) в XIV-XV вв., являвшейся в этот период крупнейшим политическим, экономическим и культурным центром на его территории.
Крестовые походы XI-XIII вв. послужили причиной появления на Востоке первых торговых факторий итальянских городов. Впоследствии, в XIII-XIV вв., венецианские и генуэзские фактории и станции возникли на всем протяжении торговых путей как к северу, так и к югу от Каспийского и Черного морей. В данный период преобладающее значение имели транзитные пути из Китая «через Каспийский Туркестан, Хиву и Сарай к северным портам Черного моря» [7, с. 204] и через монгольскую Персию, в частности Тавриз и Султанию, в Трапезунд и восточные черноморские города. С некоторыми перерывами эти торговые пути существовали вплоть до сер. XV в. [4, с. 62]. Удачное географическое положение Каффы, являвшейся важнейшим пунктом посреднической торговли между Западом и Востоком, определялось тем, что она находилась в достаточном отдалении от территорий, часто подвергавшихся экспансии со стороны различных тюркских народов, что позволило этому городу получить особый экономический, политический и религиозный статус в начале XIV в. и сохранить его до 1475 г., когда он был взят турками османами.
Основанная генуэзскими купцами в XIII в. на месте греческого поселения Феодосия, Каффа в XIV-XV вв. стала главным городом Генуэзской Романии — обширных причерноморских владений Генуи, одной из самых активных республик-метрополий того времени. Консулу Каффы, официально называвшемуся в XV в. «главой города и всего Великого Моря» (caput... civitatis et totius Maris Majoris) [10, с. 643], подчинялся целый ряд городов, крепостей и деревень, располагавшихся на самом Крымском полуострове (Газарии, в официальных генуэзских актах), а также на восточном побережье Черного моря и в Анатолии. Управление причерноморскими колониями Генуи с 1413 г. осуществлялось из метрополии специальным городским ведомством — Коллегией Романии (Officium Romaniae). После покорения Малой Азии турками-османами и взятия ими Константинополя в марте 1453 г. коммуна Генуи была вынуждена уступить в счет долга свои права на Каффу Банку Св. Георгия — самому могущественному финансовому учреждению Европы того времени, сохранявшего их до взятия города османами в 1475 г.
Численность населения средневековой Каффы по некоторым оценкам доходила до семидесяти тысяч человек. Помимо генуэзцев, основавших город,
и греков, обосновавшихся в этой местности еще в античные времена, здесь проживали выходцы из различных регионов Западной Европы, которые в каффских нотариальных актах обычно называются «латинянами». Из каффских документов известно, что жителями города были также представители Восточной Европы, встречались и выходцы из стран Ближнего и Среднего Востока [13, с. 236-243]. Значительную часть горожан составляли армяне и евреи. Армянское население Каффы на протяжении ХШ-ХУ вв. пополнялось в ходе миграционных процессов, вызванных татаро-монгольскими завоеваниями, а также угрозой экспансии, исходящей от египетских мамлюков в XIV в [1, с. 8-9]. Следует также отметить, что армянское население города не было однородным конфессионально, поскольку среди бежавших в Крым жителей исторической Армении и Киликии были как исповедующие христианство традиционного армянского толка, не признающего постановления Халкедонского собора, так и армяне-халкедониты или как они себя называли, униторы, принявшие решения киликийских соборов нач. XIV в. (см. [12; 14]). Сведения о евреях как раввинистического, так и караимского толка, населяющих генуэзские колонии, содержатся в многочисленных еврейских и генуэзских письменных источниках, кроме того, об иудейской общине Каффы свидетельствуют и данные археологических исследований (см. [9; 11; 14]). Татарское население Каффы впервые упоминается в переписке египетского султана Бейбаре и татарского хана Берке, относящейся к 60-м гг. XIII в., где султан предлагает хану принять ислам [8, с. 164]. Хотя точная численность татар в источниках, где их называют либо «скифами» или «татарами», либо «сарацинами» [8, с. 164], не оговаривается, однако на то, что она была довольно существенной, указывают послания каф-фиотов в метрополию, написанные в 1434 г., в которых администрация Каффы выражает обеспокоенность в связи с военными действиями хана Хаджи-Гирея и его попытками заставить своих единоверцев уйти из города[2, с. 189].
Помимо этнического многообразия, население Каффы было представлено тремя основными конфессиональными группами — христианами, мусульманами и иудеями, среди которых существовали последователи разных направлений и толков, составлявшие самостоятельные общины. При этом город был центром обширной католической епархии, простиравшейся от Болгарии до золотоордынского Сарая, а также миссионерским центром, через который проходили пути многих францисканских и доминиканских монахов, отправлявшихся далее на север и на восток. Подобная ситуация требовала от властей определенных мер для регулирования различных сторон жизни в столь разнородном по составу сообществе, и как можно предположить, они были достаточно эффективны, поскольку позволили городу успешно развиваться на протяжении почти двух столетий.
Доступные нам источники с большей степенью полноты дают возможность рассмотреть, как складывались отношения между тремя самыми многочисленными и представительными общинами Каффы, принадлежавшими к трем христианским епархиям — католической (или латинской), греческой православной и армянской. Если быть точнее, то епархий было четыре, поскольку армянское униторское (принявшее унию согласно договору киликий-ской патриархии и папаства) население имело своего епископа, автономного
от епископа латинян и подчиняющегося непосредственно католикосу всех армян в Киликии (Матенадаран, рук. № 104, 2037). Во главе каждой из них стоял епископ, в компетенцию которого, кроме канонического права, входило право рассмотрения различных брачно-семейных споров общины, а также руководство монастырями и скрипториями, из стен которых вышли многочисленные кодексы.
Источники, позволяющие осветить интересующие нас вопросы, весьма разнообразны. Так, сохранились итинерарии, хроники и трактаты, созданные как в латинских, так и в греческих и в армянских скрипториях города и близлежащих монастырей. Немаловажное значение для понимания как социальных процессов, так и восприятия повседневной жизни города его жителями имеют колофоны созданных здесь кодексов, поскольку записи такого рода делались не только писцами при написании текста рукописи, но, часто и заказчиками, а впоследствии и другими владельцами книг. Следует отметить, что колофоны или памятные записи — это любые записи в рукописных кодексах, не входящие в основной текст. Их делали как писцы перед началом и при окончании основного текста, так и владельцы, продавцы, покупатели, дарители, получатели, реставраторы кодексов. Поскольку в такого рода записях часто указывались место и время их написания, то они позволяют локализовать и датировать рукопись, а также проследить историю и пути ее передвижения. Благодаря колофонам к армянским рукописям можно проследить процесс миграции из разных регионов Армении в Крым, взаимоотношения между католической, униторской и армянской общинами города, выявить занятия местного армянского населения.
Правовое положение населения Каффы, а также территорий, подчинявшихся ей, регулировалось юридическими документами: Уставами (известны три Устава Каффы: древнейший Устав был издан в 1290 г., далее он был переиздан с добавлениями в 1316 г., а наиболее поздним является Устав 1449 г.) и нотариальными актами, которые создавались в метрополии и за исполнением которых следили генуэзские комиссии и посланные из Генуи чиновники, которым приходилось приспосабливаться к местным условиям и вникать в весьма сложную и многообразную систему взаимоотношений между жителями города. Кроме того, сохранилась достаточно обширная официальная переписка консулов Каффы с Советом Старейшин и дожами Генуи [6].
Взгляды современных исследователей на этноконфессиональную ситуацию в Каффе расходятся. Одни приходят к выводу, что здесь существовала некая надэтничная общность, которая нашла отражение в практике «ишуегзйаБ Ьишапиш СаГГае» (общность Каффы) [3, с. 114], и в городе царила «обстановка толерантности, позволившая задолго до Флорентийского собора добиться унии западной и восточной церквей» [3, с. 114]. Другие считают, что говорить возможно лишь о некой «неабсолютной» толерантности генуэзских жителей города, которые лишь допускали представителей остальных народов «к определенной сумме прав и привилегий» [5, с. 227].
Вместе с тем источники свидетельствуют, что ситуация не являлась столь однозначной, как она представлена в работах специалистов. Прежде всего, благодаря нотариальным актам, фиксировавшим социальное положение каф-
фиотов, а также предписаниям генуэзских властей, мы располагаем сведениями о браках между генуэзцами, принадлежавшими к католикам, и представительницами иных христианских народов, проживавших в городе. Так, если в начале XIV в. такие браки были еще редки, то впоследствии их количество значительно увеличивается, особенно с начала XV в. [3, с. 110]. Это обстоятельство стало следствием заботы метрополии о стабилизации демографической ситуации в городе и ее стремлении не допустить большого оттока молодого мужского населения колонии. Для поощрения браков с местным населением власти предпринимали специальные меры — «каждому генуэзцу, взявшему жену в этом городе... предоставлялось вспомоществление в размере одного соммо в год, а также льготы на получение земельных участков города и в строительстве дома» [3, с. 111].
Следует отметить, что данная политика светских властей города была воспринята весьма неоднозначно духовными руководителями общин. Поскольку такого рода браки приводили к переходу супруги в католичество, они поощрялись латинскими епископами, но встречали сопротивление со стороны греческого и армянского духовенства, что приводило к конфликтам и разногласиям между общинами города. Во избежание больших осложнений консулом и советом города был издан специальный указ, запрещающий владыкам христианских церквей вмешиваться в браки между генуэзцами и инославными жительницами города [6, с. 102].
Регулирование взаимоотношений между представителями различных конфессий в Каффе иллюстрируют также документы, относящиеся к официальным религиозным праздникам, которые являлись нерабочими днями в этом городе. В одном из этих документов содержится предписание дожа Томмазо ди Кампофрегозо и Совета Старейшин Генуи о праздниках, отмечаемых в Каффе [5, с. 230-232]. Согласно этому документу, датированному четвертым января 1440 г., народы, населяющие город, «будь то латиняне или греки, или армяне, или евреи и, наконец, всякой веры и обряда должны знать в какие дни позволено работать, а в какие нет: (Совет Старейшин и дож) постановляет, провозглашает и приказывает, что никому, к какой бы вере и обряду он не относился, не позволено работать в дни, указанные ниже.» (seu latini sint sive greci vel armeni, aut hebrei, et demum omnis religionis ac ritus sciant, quibus diebus operari liceat et rursus quibus sit: statuerunt declaraverunt et jusserunt, quod nulli cujusvis religionis ac ritus liceat operari diebus inferius descriptis...). Далее следует список, праздников, среди которых упоминаются Пасха, Рождество и Богоявление, а также группа праздников, посвященная дням памяти святых. Как отмечает С. П. Карпов, «часть праздников полностью совпадала с православными, часть не совпадала по датам, а некоторые полностью отсутствовали в православном церковном календаре того времени». Далее автор пишет, что «армянские, мусульманские и иудейские праздники никак не фигурируют в списке» [5, с. 228]. Заметим, однако, что С. П. Карпов не учитывает того весьма существенного факта, что те армянские праздники, которые являются общехристианскими, все же не присутствуют среди указанных в предписании. В целом список праздников, которые являются нерабочими днями, рассматривается автором как некое отсутствие толерантности по отношению к другим конфессиям. Однако
следует учесть, что существовала также статья Устава 1381 г., подтвержденная в 1449 г., в которой говорится, что в праздничные дни «пусть будет позволено, однако, каждому по желанию работать в собственном доме» (liceat tamen cuicumque laborare in domo ipsius ad libidum voluntatis) [6, с. 85]. Таким образом, значение предписания 1440 г. существенно сужалось.
Следует отметить, что предписание соблюдения праздничных дней доминирующей конфессии для представителей иных религий является типичной чертой средневекового социума, будь то Восток или Запад. Однако законодательно предоставленная иноверцам, при необходимом публичном соблюдении официальных нерабочих дней, возможность работать в те дни, которые не входят в их религиозный календарь, была весьма неординарным явлением для данной эпохи.
Как уже было отмечено выше, Каффа являлась центром миссионерской деятельности католического духовенства. Одной из важнейших задач главы латинского епископата являлось обращение в католицизм представителей иных конфессий. Прозелитизм главы католической общины вызывал недовольство нелатинского населения города. Реакцией светской власти на действия владыки латинской церкви является официальное письмо консула Каффы в Геную, датируемое 1455 г. В этом письме консул выражает недовольство действиями каффского католического епископа, который, несмотря на многократные запреты консула, проповедовал католицизм среди армянского и греческого населения города, что привело к волнениям в вышеназванных общинах. Епископ, согласно письму, «постоянно стремился возбудить среди армян и греков ежедневные волнения, что мы никоем образом не можем позволить» (armenos et grecos cotidie perturbare volebat... quod nullo modo permissimus) [6, с. 89]. Объясняя свою обеспокоенность поведением епископа и недовольством армянской и греческой общин города, консул приводит два очень важных аргумента: первый из них — «армяне и греки являются нашими вернейшими (поданными) и хорошими купцами, оказывающими городу великое благодеяние» (armeni at greci sunt nobis fidelissimi et boni mercatores dantes civitati magnum beneficium). Второй, не менее важный — «мы живем в окружении татарских народов и необходимо приноравливаться к среде и к жителям» (inter tartaras nationes vivamus et oportet se accomodare de qualitate loci et habitantium) [6, с. 89]. Эти два аргумента определяют, с одной стороны, причину терпимости генуэзской администрации к негенуэзскому населению, с другой — причину многолетних разногласий между католическим епископатом (с 50-х гг. XV в. архиепископатом) и светской властью Каффы.
Заметим, что в конфликте с латинским епископатом метрополия не только выступала на стороне полиэтничного населения города, но и настаивала на соблюдении каффской администрацией надлежащего контроля над действиями главы католической епархии. Так поступали сначала дожи и старейшины Гепуи, а в последствии и дирекция Банка Св. Георгия, как это видно, в частности, из Устава 1449 г. [10, с. 730], в котором отдельным параграфом выделено постановление «О необходимости устранения принуждений, вносимых господином епископом Каффы по отношению к грекам, армянам, евреям и другим
иноверцам» (De molestiis per dominum episcopum Caphe illatis Grecis, Armenis, Iudeis et aliis scismaticis removendis) [10, с. 730].
Причиной появления данного постановления явилось, согласно тексту этого документа, то, что в метрополии стало известно, что «епископ города Каффы принуждает, беспокоит и грабит некатолических жителей Каффы, что может стать причиной уменьшения населения города и предместий» (episcopus civitatis Caphe molestar quandoque inquietare et avanare), и «тем самым может стать явной опасностью и вредом для самого города» (causam depopulationis et civitatis et burgorum quod esset evidens periculum et damnum ipsius civitatis). В связи с этим Устав постановил, чтобы епископы Каффы, настоящий и будущий (praesens vel futurus), «не посягали на (компетенции) епископов других епархий и не налагали рук на жатву других народов» (non signent super episcopatum alterius diocessis nec ponant in alterius nationis messem manus). За выполнением этих постановлений должны были следить Совет Старейшин и сам консул города, если же они будут «вялыми и небрежными» (tepidi et negligentes), то «могут и должны будут подвергнуться взысканию по приговору синдиков» (possent et debeant sindicari arbitrio sindicatorum) [10, с. 730-733].
Из этих документов видно, что беспокойство о благополучии города, как экономическом, так и политическом, было и для каффской, и для генуэзской администрации важнее, чем, в частности, бесконфликтные отношения с духовным иерархом столь высокого сана, каковым являлся глава обширной каффской епархии. Таким образом, становится очевидным, что в случаях осложнения межэтнических и межконфессиональных отношений население города могло рассчитывать как на каффские городские власти, так и, что немаловажно, на метрополию.
Администрация на уровне законодательства пресекала любые действия, которые могли нарушить мирное сосуществование общины Каффы и помешать торгово-экономическому процветанию города, в котором, например, с самого его зарождения, греческие купцы являлись важным звеном в цепи торговых связей с византийскими городами [8], а армянские — с Востоком, в частности крупнейшим иранским городом Султанией, по известным с древности торговым путям [7].
Основные выводы, которые позволяют сделать рассмотренные выше материалы, сводятся к следующему. Несомненно, что со стороны как генуэзской администрации Каффы, так и метрополии и дирекции Банка Св. Георгия, наблюдалось лояльное отношение к нелатинскому населению фактории. Причиной этому были прагматическое стремление выжить в весьма сложных условиях борьбы, ведущейся за полуостров с соседними государствами. Следует также отметить, что светское правление Каффы, осознавая всю сложность взаимоотношений между различными христианскими церквями и паствами, смогло занять собственную, независимую от точки зрения католической церкви, позицию и, таким образом, стало арбитром в решении правовых вопросов и разрешении конфликтов, которые не могли не возникать в столь различном по составу населения городе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Айбабина Е. А. Декоративная каменная резьба Каффы XIV-XVIII веков. — Симферополь, СОНАТ, 2001.
2. Данилова Э. В. Каффа в начале второй половины XIV вв. // Феодальная Таврика. Материалы по истории и археологии Крыма. — Киев: Наукова думка, 1974. — С. 189-214.
3. Еманов А. Г. Латиняне и нелатиняне в Каффе (XIII-XIV вв.) // Из истории Византии и византиноведения: Межвузовский сборник. — Л: Изд-во ЛГУ, 1991. — С. 107-116.
4. Карпов С. П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII-XV вв. — М.: Изд-во МГУ, 1990.
5. Карпов С. П. Что и как праздновали в Кафе в XV в. // Средние века. — М.: Наука, 1993. — С. 226-232.
6. Колли Л. Каффа в период владения ею Банком Св. Георгия // Известия Таврической Ученой Архивной Комиссии. — 1912. — № 47. — С. 89-103.
7. Манандян Я. А. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен (V в. до н. эры — XV в. н. эры). — Ереван: Изд-во Академии наук Армянской ССР, 1962.
8. Старокадомская М. К. Солхат и Кафффа XIII-XIV вв. // Феодальная Таврика. Материалы по истории и археологии Крыма. — Киев: Наукова думка, 1974. — С. 162-173.
9. Тюркские народы Крыма. — М.: Наука, 2003.
10. Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. // Записки Одесского общества истории и древностей / пер. и комм. В. Юргевича. — 1863. — Т. 5. — С. 629-837.
11. Фарфель Г. А. Древняя иудейская синагога, найденная в городе Феодосии. — Феодосия: типография Центральной Станции Гидро-Метеорологической Службы, 1917.
12. Хачикян Л. Артазское княжество и Цорцорская школа // Вестник Матенадара-на. — 1973. — № 11. — C. 125-210 (на арм. яз.).
13. Balará М. La Romanie Genoise (XII-e debut de XV-e siecle). — Roma-Genova: Boccard, 1978. — Vol. I.
14. Kizilov M. Karaites through the travellers'eyes: ethnic history, tradicional culture and everyday life of the crimean karaites according to the descriptions of the travelers. — New York: Troy, 2003.
15. Oudenrijn M. Linguae Haicanae sctiptores ordinis praedicatorum congregationis fratrum unitorum et fratrum armenorum ordinis. S. Basilii citra mare. — Bern: Francke, 1960.
