CC BY
185
[методика преподавания русского языка]
С. В. Власов, Л. В. Московкин
ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ УЧЕБНИКОВ РУССКОГО ЯЗЫКА КАК ИНОСТРАННОГО В РОССИИ: «ЗАМЕТКИ О РУССКОМ ЯЗЫКЕ И ЕГО АЛФАВИТЕ» ЕРОФЕЯ И ФЕДОРА КАРЖАВИНЫХ (1789, 1791)
SERGEY V. VLASOV, LEONID V. MOSKOVKIN FROM THE HISTORY OF RUSSIAN AS A FOREIGN LANGUAGE TEXTBOOKS IN RUSSIA: "NOTES ABOUT RUSSIAN LANGUAGE AND ITS ALPHABET" BY YEROFEY AND FYODOR KARZHAVIN (1789, 1791)
Сергей Васильевич Власов
Кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой французского языка Санкт-Петербургского государственного университета
й \
йтк
Леонид Викторович Московкин
Доктор педагогических наук, профессор кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета ► moskovkin@ropryal.ru
В статье анализируется содержание учебного пособия Ерофея и Федора Каржавиных «Заметки о русском языке и его алфавите» (1791), главным образом раздел, посвященный объяснению произношения русских букв.
Ключевые слова: русский язык как иностранный, история учебников, Ерофей Каржавин, Федор Каржавин.
The content of the textbook "Notes about the Russian language and its alphabet" in this article is analyzed, mainly the chapter in which the pronunciation of Russian letters is explained.
Keywords: Russian as a foreign language, history of textbooks, Yerofey Karzhavin, Fyodor Karzhavin.
Среди немногочисленных пособий по русскому языку, изданных в России в XVIII веке для французов, «Заметки о русском языке и его алфавите» Ерофея и Федора Каржавиных1 отличаются своей новизной и оригинальностью, во многом определяемыми теми жизненными обстоятельствами, в которых оказались авторы этого любопытного сочинения.
Издатель и соавтор «Заметок о русском языке и его алфавите» Федор Васильевич Каржавин (1745-1812) — человек необычной судьбы, сменивший в своей жизни десяток различных профессий в разных странах и городах Старого и Нового Света. Тайно увезенный в семилетнем возрасте в Англию своим отцом — купцом-старообрядцем Василием Каржавиным и посланный им из Лондона в 1753 году для обучения в Париж, Федор был отдан на попечение своего дяди Ерофея Никитича Каржавина (1719-1772), который уже более десяти лет жил во Франции, изучая философию и юриспруденцию2. По просьбе известных французских ученых — картографов Ж. Н. Делиля (1688-1768), Ж. Н. Бюаша (1741-1825) и историка Ж. Л. Барбо де ла Брюера (1710-1781) Ерофей Каржавин пишет по-французски в 1755-м «сочинение, в котором разъясняет характерные особенности русского языка и исследует отношения его к языку греческому»3. За неимением русских шрифтов в парижских типографиях это сочинение Е. Н. Каржавина, представляющее собой первоначальную рукопись «Заметок о русском языке и его алфавите»,
так и не было опубликовано во Франции. Оно было напечатано только в 1789-1791 гг. в Санкт-Петербурге после смерти Е. Н. Каржавина его племянником — Ф. В. Каржавиным. Последний переработал рукопись своего дяди и дополнил ее новыми материалами.
«Заметки о русском языке и его алфавите» первоначально имели целью помочь французским географам и историкам правильно читать и транскрибировать по-французски русские имена собственные — географические названия в русских атласах и на «ландкартах», а также имена разных лиц в справочной и исторической литературе. Необходимость в обучении иностранных ученых чтению по-русски возросла также с выходом в 1787-1789 гг. «Сравнительных Словарей всех языков и наречий»4, слова которых даны в русской транскрипции. Мировое ученое сообщество, не знавшее, за некоторыми редкими исключениями, русского языка, при ознакомлении с этим трудом нуждалось в пособии, которое способствовало бы изучению русского алфавита и приобретению элементарных навыков чтения русских слов.
Структура «Заметок о русском языке и его алфавите» определяется указанными выше задачами. После посвящения и предуведомления Ф. В. Каржавина и вводных замечаний Е. Н. Каржавина приводится таблица букв русской азбуки с обширным сравнительно-сопоставительным языковым комментарием. Затем идут 22 кратких замечания по морфологии русского языка. Приводятся сведения о синтаксисе и просодии. К этим материалам Ф. В. Каржавин присовокупляет любопытный исторический очерк о введении письменности на Руси и об успехах русской словесности, а также статью Ж. Л. Барбо де ла Брюера «Замечания о точной передаче на французский язык некоторых русских букв». Далее следует практическая часть учебника, состоящая из следующих разделов: «Азбука или Абавага Русская», «Замечание об ударениях», «Российский моносиллабарий» (отдельные слоги из двух, трех, четырех, пяти и шести букв), «Примеры для чтения по-русски». Завершается учебник сведениями, приведенными только по-
французски, об административном делении России с указанием количества жителей в каждой из 43-х ее губерний и французскими «Заметками по русской хронологии», в которых, как в русских календарях того времени, приводятся важнейшие даты в истории России на 1791 год.
Рассмотрим более подробно некоторые разделы этого учебного пособия.
«Заметки о русском языке и его алфавите» начинаются с описания букв русской гражданской азбуки. Ф. Каржавин пишет в «Предисловии издателя», что он изъял из описания русской азбуки колонку с буквами церковно-славянского алфавита, поскольку эти буквы используются только в синодальных типографиях для книг на религиозные темы. Это решение Ф. Каржавина, которое кажется нам теперь вполне естественным, идет вразрез с принятой в его время практикой введения русского алфавита в букварях, включавших и церковнославянскую азбуку. И тем не менее ориентация Ф. В. Каржавина только на гражданскую азбуку вполне соответствует наметившейся еще в Петровское время общей тенденции разделения светской и церковной сфер жизни.
Из 44 букв церковнославянского алфавита Ф. Каржавин оставляет 35 букв, считая фиту и ижицу и добавляя к ним в самом конце описания, уже без номера, под звездочкой, «современную букву» îo. Употребление этой буквы, как указывает Ф. В. Каржавин, «в настоящее время запрещено и заменено буквой е»5, однако она необходима как для различения некоторых русских слов ecîo и все), так и для изображения в русской транскрипции французского дифтонга eu, например, в словах Dieu и deux — дшо и dîo.
То, что Ф. В. Каржавин оставляет в своем описании русского алфавита букву îo, прообраз современной буквы ё, введенной, как известно, в русскую азбуку Н. М. Карамзиным в 1797 году, в издании второй книги «Аонид»6, свидетельствует о его «модернистском», «светском» подходе к русскому правописанию, свойственном уже в первой половине XVIII века В. Е. Адодурову, В. Н. Татищеву, раннему В. К. Тредиаковскому и А. П. Сумарокову. Нужно, однако, сказать, что модернизм Ф. Каржавина в вопросах право-
^^^ [методика преподавания русского языка]
писания не столь радикален, как модернизм Татищева, раннего Тредиаковского или, например, Ломоносова, сохранявшего в русской азбуке только 30 «общеупотребительных» букв.
Не только модернизм, но и оригинальность Ф. В. Каржавина проявляются в замене церковнославянских названий букв новыми, упрощенными слоговыми названиями согласных букв на —а (не на -э, как в латинском алфавите): Ба, Ва, Га, Да, (а не Бэ, Вэ, Гэ, Дэ) и т. д., кроме названия Жи (Gi) для буквы Ж. С методической точки зрения эти названия следует признать более удачными для обучения чтению, чем церковнославянские словесные названия букв и даже их латинские названия, которые уже вводились в учебную практику в XVIII веке, хотя и оканчивались на несвойственный исконно русским словам звук э без смягчения предшествующих ему согласных.
Необходимо особо отметить использование в «Заметках» элементов сравнительно-языкового подхода к описанию произношения русских букв. Помимо систематического сопоставления начертания и произношения русских букв с буквами греческого алфавита, Ф. В. Каржавин сравнивает их произношение с произношением букв в других языках (французском, итальянском, испанском, английском, новогреческом) и даже во французских диалектах.
Например, произношение русской буквы В сопоставляется не только с произношением буквы В «вита» в новогреческом и буквы V во французском, но и с произношением латинской буквы В как V жителями Лангедока и Гаскони. Двоякое произношение буквы Г в русском сравнивается не только с «твердым» произношением буквы G во французском, но и с произношением буквы H в испанских словах hablo (я говорю) и hombre (человек) — «с легким предыханием»7. Произношение окончания -ой (ôye) в церковнославянском названии буквы П («Покой», Pocôye) сближается с произношением окончания оуе в слове Savoye жителями французской провинции Овернь или жителями Монпелье в слове oui (да). Произношение буквы Щ неожиданно сравнивается с «криком некоторых парижских извозчиков, которые, понукая лошадей, произносят кратко schia — schia».
Интерес к французским просторечно-диалектальным формам, нечасто встречающийся в это время даже во Франции, составляет бесспорное достоинство и оригинальность «Заметок о русском языке и алфавите».
Произношение буквы Ч сопоставляется с произношением итальянской буквы С в словах Cicero, cioe (то есть), испанской буквы СН в словах salchichón, leche, muchacho, английского диграфа CH в словах child, much, cheese, диграфа TZ в новогреческих словах турецкого происхождения типа metziti.
Произношение русской буквы У сближается не только с произношением латинской буквы U в итальянском, испанском, немецком, шведском, польском языках и диграфа OU во французском (например, в названии города Toulouse), но и с произношением диграфа OU во французско-креольском слове toulourou. Насколько нам известно, это первое, хотя и единичное, свидетельство знакомства русских с креольскими языками, объясняемое перипетиями жизненного пути Ф. В. Каржавина, который в течение многих лет служил переводчиком на Мартинике (французской колонии в Центральной Америке).
Буква Х, отсутствующая во французском языке, сопоставляется с греческой буквой Х, с испанской буквой J (хота) в словах ojo, ajo, travajo, с испанской буквой X в словах xarave, coxo, caxa, с немецким диграфом CH в словах Ich, Streich, acht и т. д.
Правильно подмечая, что буква Я после согласного указывает на его смягчение, Ф. В. Каржавин находит параллели подобному произношению согласных в испанских словах caya, piya, niya, maya или после двойного ll в словах llave, batalla, llamada, manilla, olla. Многочисленные сопоставления произношения русских и испанских букв свидетельствуют о том, что «Заметки о русском языке и его алфавите» наряду с «Сравнительными Словарями всех языков и наречий» принадлежат к числу первых печатных опытов сопоставительного изучения испанского и русского языков.
Некоторые элементы сравнительно-сопоставительного анализа языков, в частности русского и французского, русского и английско-
го, присутствуют также в следующем разделе «Заметок» — в «наблюдениях» над русской грамматикой. Так, в «Замечании I» указывается, что «Российский язык не ставит артиклей перед существительными, как Французский и Греческий, сходствуя в этом с языком Латинским»8. В «Замечании XVI» русское будущее сложное типа буду двигать, называемое «будущим условным» (le Futur Conditionnel), сопоставляется с французской глагольной перифразой je me mettrai à mouvoir (я стану двигать) и с английской формой будущего I shall moove, а будущее определенное (le Futur défini) я двину — с английской формой будущего, характерной для разговорного языка в Америке, I will moove.
Особый интерес представляет включенная в книгу статья Барбо де ла Брюера «Замечания о точной передаче на французский язык некоторых русских букв», автор которой выступает за передачу на французском языке русской буквы В с помощью простой согласной буквы V, а не двойного W, как в немецком языке. Так, следует писать по-французски Romanove, а не Romanow, Romanou, или Romanof ; следует писать Vorontsove, а не Woronsow; Tchernichéve, а не Czernichew9. E muet (е немое) на конце транскрибируемых по-французски русских слов должно передавать, по мысли Барбо и Ф. Каржавина, русские немые буквы еръ (ъ) и ерь (ь), т. е. твердый и мягкий знаки. Справедливой критике в книге подвергается Вольтер, искажавший, подчас до неузнаваемости, фонетический облик русских имен собственных в своей «Истории Российской империи при Петре Великом».
Просветительские установки Ф. Каржавина ярко проявились в его «Заметке об ударениях», в которой он выступил против А. П. Сумарокова, защищая необходимость постановки ударений для различения смысла слов: мукй и мука, голоса и голоса, потомъ и потомъ и т. д. А. П. Сумароков полагал, что «природный Россиянин без над-писания силы произносить может надлежащим образом; а иностранцам делать в том облегчение не нужно». Каржавин же, напротив, считал, что, «поскольку ученые всех стран образуют единую семью, то не может быть иностранцев в Республике Ученых (dans la République des
Lettres)», «все должны способствовать общему благу, облегчая друг другу понимание своих языков, чтобы лучше сообщать друг другу свои идеи для счастья человека, который столько веков стонет под гнетом фанатизма, унижающего человечество и оскорбляющего Творца»10.
Рассмотрение «Заметок о русском языке» с методической точки зрения показывает, что данный труд является учебным пособием, хотя и пособием весьма необычным. В нем, как и во многих учебных книгах XVIII века, четко различаются две части — теоретическая и практическая, и первая предшествует второй. При этом и теоретическая, и практическая части отличаются по содержанию от аналогичных частей учебников иностранного языка того времени.
Первая часть пособия с современных позиций могла бы трактоваться как материал теоретического спецкурса по фонетике, графике и орфографии русского языка, однако в те годы не существовало такой, как сейчас, системной подготовки филологов-русистов. Правильнее считать теоретическую часть этого пособия справочником по фонетике, графике и орфографии, который не предназначался для последовательного изучения языкового материала в аудитории, а предполагал, что к нему будут обращаться лишь тогда, когда в этом возникнет необходимость. При этом если читателю потребуется углубленное изучение материала, то ему поможет практическая часть пособия, в которой содержится много полезной информации, и самое главное — «Моносиллабарий», упражнения для обучения чтению вслух русских слогов, и «Exemples de lecture russe», материал для обучения чтению текстов. Интересно, что в этот раздел включены не художественные тексты, как это было типичным для учебников того времени, а тексты, отражающие социально-политические реалии России конца XVIII века, в частности, связанные с деятельностью Екатерины II, и тексты религиозно-нравственной тематики, например, молитва «Отче наш», а также нравоучительные фразы, такие как «Нужные врачевать душу нежели ттло: и лучше умереть нежели худо жить».
Особенностью методической концепции Ф. В. Каржавина является использование не толь-
[методика преподавания русского языка]
ко межъязыковых сопоставлений, но и элементов метода, который обычно называют текстуально-переводным и создателями которого принято считать Ш. Туссена и Г. Лангеншайдта11 (середина XIX века). В основе обучения по этому методу лежит чтение и анализ постоянно усложняющихся текстов. При этом сам текст в уроке учебника представлен несколько необычно — каждая его строчка дана в трех вариантах: 1) строчка на изучаемом языке; 2) ниже — эта же строчка, переданная буквами родного языка (транскрипция); 3) дословный перевод этой строчки на родной язык. Это дает читающему одновременно знакомиться с произношением и значением слов, составляющих данный текст. Любопытно, что именно так построен включенный в «Записки» учебный текст «Родство русского двора со всеми дворами Европы» (с. 178-184).
Хотя текстуально-переводной метод создавался для работы в аудитории и представлял собой некоторую альтернативу грамматико-переводно-му методу, он в большей степени оказался востребован как концепция самостоятельного изучения иностранных языков. Анализ же практической части учебного пособия Е. Н. и Ф. В. Каржавиных явно показывает, что перед нами действительно самоучитель русской фонетики, графики и орфографии. Иными словами, идея использовать этот метод для самообучения разрабатывалась в российской методике уже в XVIII веке.
Таким образом, «Заметки о русском языке и его алфавите» Е. Н. и Ф. В. Каржавиных представляют собой оригинальное учебное пособие по русской фонетике, графике и орфографии, включающее в себя справочник и упражнения для самостоятельной работы. В нем получили отражение элементы сопоставительного и текстуально-переводного методов. Это, возможно, первое пособие такого рода в российской лингво-дидактической литературе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Remarques sur la langue russienne et sur son alphabet, avec des Pièces relatives à la connoissance de cette Langue. Publiées et augmentées par Phéodore Karjavine, ancien Interprete pour le Roi à la Martinique. Saint-Pétersbourg, 1791. Есть также экземпляры, титульный лист которых датирован 1789 годом.
2 Сведения о биографиях Ерофея и Федора Каржавиных содержатся в следующих источниках: Пекарский П. П. Известия о братьях Коржавиных // Сб. Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук. Т. 9. СПб., 1872. С. 408-424; Каржавин Ф. В. Записка Ф. В. Каржавина о своей жизни // Русская старина. Т. 12. 1875. С. 272-294; Барбо де ла Брюер д'Эльвар. Записка, поданная графу д'Аржансону // Там же. С. 294-297; Дуров Н. П. Братья Василий и Ерофей Каржавины // Там же. С. 655-659; Долгова С. Р. Творческий путь Ф. В. Каржавина. Л., 1984.
3 Барбо де ла Брюер д'Эльвар. Указ. соч. С. 295.
4 Сравнительные Словари вс®хъ языковъ и нарЪчш, собранные десницею Всевысочайшей Особы. Часть I—II. СПб., тип. Шнора, 1787 (часть I) — 1789 (часть II).
5 Remarques ... P. 102. Ср.: [Светов В. С.] Опытъ но-ваго россшскаго правописания утвержденный на прави-лахъ Российской Грамматики, и наилучшихъ примЪрахъ россшскихъ писателей. Въ Санктпетербургб при Императорской Академш Наукъ 1773 года. С. 10: «Буквы îo, произносимой какъ тонкое о, не писать ни въ одномъ Россшскомъ реченш, а употреблять е, на пр. приемъ, ежъ, Петръ, овесъ, елка, вм. пр'юмъ, гожъ, Шотръ, овгосъ, юлка».
6 Карамзин Н. М. Аониды. Кн. 2. 1797. С. 176. — Заметим, что еще до Карамзина буква Е// и е// c двумя ударениями использовалась Янковичем де Мириево во втором издании «Сравнительного Словаря всех языков и наречий» (СПб., 1790-1791) в русской транскрипции венгерских и французских слов.
7 Для XVIII века произношение испанских слов hablo и hombre «с легким предыханием» уже было архаичным. В первом издании «Сравнительных Словарей всех языков и наречий» испанское hombre правильно транскрибируется как Омбре (СПб., 1787. С. 42), хотя французское homme ошибочно передается с придыханием как Гомме (Там же. С. 43).
8 Remarques... P. 108.
9 Remarques... P. 136, 145, 146.
10 Remarques... P. 154.
11 Основные направления в методике преподавания иностранных языков в XIX-XX вв. / Под ред. И. В. Рахманова. М., 1972.
