Из истории русских женских имён Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ФИЛОЛОГИЯ

Вестн. Ом. ун-та. 2013. № 1. С. 85-88.

УДК 81373

Н.Н. Парфёнова, В.В. Савиных

ИЗ ИСТОРИИ РУССКИХ ЖЕНСКИХ ИМЁН

Освещается история русских женских имён на материале источников XVII-XIX вв. Анализируется состав женских имён, их этимология, фонетическая адаптация, словообразовательные особенности.

Ключевые слова: антропоним, андроним, каноническое имя, неканоническое имя, адаптация христианских имён, формула именования.

Исследование данной проблемы представляет определённую трудность. Женские имена слабо отражены в старинной письменности, поскольку социальный статус женщины был иным: она не была юридическим лицом, не могла быть занесена в писцовые и переписные книги, так как податной единицей, «душой», мог быть только мужчина. Правом юридического лица пользовались только вдовы.

В этой связи представляют интерес памятники письменности разной жанрово-функциональной принадлежности (синодики, духовные, вкладные, дозорные, переписные, поручные, книги записи венчания) из фондов центральных и местных архивов.

В исследуемых источниках ХУ1-ХУШ вв. представлены неканонические имена, восходящие к эпохе нехристианских представлений: Белка, Голуба, Докука, Досада, Зверька, Кунава, Люба, Любава, Милава, Нежда-на, Нелюба, Немила, Нерада, Несмеяна, Селянка, Смирена, Смиренка, Собина, Сорока, Чернава. Ср.: «двор вдовы Голубы Игнат(ь)ивы... двор вдовы Неупокоевской жены Любавки... двор вдовы Кунавки Ивановы» (1623 г., Тоб., РГАДА, ф. 214, кн. 1207, л. 46об., 49, 49об.).

«Женскими были древнерусские имена. Большуха, Быструшка, Гово-руха, Голубка, Ждаха, Жмура, Красава, Лебёдка, Малена, Малина, Малу-ха, Милашечка, Милка, Милоха, Неулыба, Резвуха, Толстуха и ряд других. Однако с подобными реконструкциями приходится обращаться очень осторожно, поскольку в прошлом у мужчин были такие имена, которые мы сейчас с наибольшей вероятностью отнесли бы к женским» [1, с. 55].

У наших предков существовал обычай: наряду с крестным именем нарекать ребёнка привычным древнерусским. Ср.: «родися оу великого Всеволода четвертая д(о)чи и нарекоша имя во с(вя)т(о)мь кр(е)щ(е)нии Полагья а кн(я)зя Сбыслава» (1178 г.) [7, т. II, с. 613]. Указание на наличие двойных имён находим и в памятниках XVII вв.: «старинной мой ч(е)л(о)в(е)къ Павел ПотрекВевъ с своею женою Досадою а молитвенное имя Матрена Павлова дочь» (Духовная грамота, 1637 г., ОР РГБ, ф. 256, к. 47, ед. 238, л. 2).

Основной фонд русских имён в святцах XVII-XIX вв. составили 537 мужских и 105 женских [1, с. 54]. В «Словаре древнерусских личных собственных имён» Н.М. Тупикова приведено 5300 мужских имён и 50 женских (Добрава, Досада, Малуша, Милава, Чернавка и др.). Столь же скудно представлены женские имена и в «Ономастиконе» С.Б. Веселовского [2].

Женских имён в реальной жизни бытовало не более семидесяти. Образованы они были как родовые пары к мужским: Александр - Александра, Василий - Василиса, Неон - Неонила (Ненила), Соломон - Соломанида, Степан - Степанида, Ульян - Ульяна, Фёдор - Федора. Ср.: «казака Гара-симовская жена Григорьива вдова Александра Васил(ь)ива дочь» (1710 г., Тоб., РГАДА, ф. 214, кн. 1317, л. 409); Василиса (Там же); «вдова Василиса Ивстратьива дочь» (Там же, л. 413); «Ненила Елисеева дочь. Ненила Сватковска» (Там же, л. 220об., 222); «Клементьивская жена Зубчанинова

© Н.Н. Парфёнова, В.В. Савиных, 2013

вдова Соломанида» (Там же, л. 24); Степа-нида (Там же, л. 69об.); «Ульяна ©еоктисто-ва дочь» (Там же, л. 123); «дворъ... вдовы &едоры Дмитреевы дочери Троецкого дьякона Ивановские жены Кремлева» (Там же, л. 35об.).

Несмотря на недостаточность состава женских имён, многие из них в русском быту никогда не использовались. Например, Асклипиодота, Амиграндина, Екзуперия, Прокула, Тавацелия, Сирофиникисса. Эти и подобные им имена воспринимались русским слухом как некрасивые: «Например, такие имена, как Феозва, Фомаида, Проску-дия и ряд других, звучат неприятно для русского уха несмотря на то, что в языках-источниках они образованы от слов с положительным значением (Феозва от слова 'благочестие', Проскудия 'благоговейная молитва', Фомаида 'дочь Фомы')» [1, с. 56].

Многие имена, записанные в святцах как мужские, стали использоваться как женские: Аза, Инна, Римма. Имена Вера, Надежда, Любовь, единые по легенде, были кальками с древнегреческого языка. Имя Надежда (в вариантах Надежа и Надея) было мужским. Ср.: Надежа Богданович Владыкин, 1578 г., Коломна; Надея Светешни-ков, гость, 1613 г., Калуга [2, с. 212]. В Зауралье оно бытовало как женское. Ср.: «дворъ... вдовы Веры Михайловы дочери. у нъе дочери Надежда... Марья» (1710 г., Тоб., РГАДА, ф. 214, кн. 1317, л. 73об.); «каменщик Микита Михайлов с(ы)нъ Дублен-ников у него жена. Надежда» (Там же, л. 214об.).

Имя Люба (Любка) зафиксировано как мужское и женское в памятниках XVI в. Ср.: Любка князь Василий Волконский, XVI в. [2, с. 189]; Патрушко да сестра его Любка Ондрюшины дети [8, т. III, с. 412]. В исследуемых материалах встречаем женское имя. Ср.: казачкова жена Любавка (1641 г., ф. 214, кн. 75, л. 232); Спирька Овдеев, у него жена Любавица (1633 г., РГАДА, ф. 1111, ст. 144, оп. 1, л. 117). Это имя было популярным у славян. В памятниках славянской письменности представлены: Любовь, Люба, Любава, Любана, Любата, Лю-бенко, Любика, Любомира, Люборада, Любо-мила, Любогоразда, Любуша, Любица, Любо-ня, Любохна, Любосава, Любослава, Любови-ца [3; 4].

Из многих имён в святцах, имеющих мужские и женские параллели, активными становятся женские: Татион не употреблялось, а Татьяна бытовало. Агафон было редким, а Агафья относилось к числу любимых. Отдельные имена в святцах значатся как мужские, а при крещении давались как женские. Ср.: «женился Лупъ Тарасовъ сынъ понял Пигасью Иванову дочь» (1643 г., ОР РГБ, ф. 178, кн. 823, л. 823, 61об.); «приезжей старик Сава Филатьев да семья ево Пи-

гасья» (1700 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 2, л. 285об.). Слово 'семья' в данном контексте употреблено в местном значении жена'. Пи-гасий < Пегас, которое из древнегреческого 'имя крылатого коня Персея' [1, с. 269).

Как и среди мужских, среди женских имён наблюдалось семейное тезоимёнство. Ср.: «дворъ. приказные палаты под(ь)ячего Алексея Дементьива дочери ево дввок Анны да Анны жъ сказали себъ Большая Анна двенадцать Мен(ь)шая Анна десеть лвть» (1710 г., Тоб., РГАДА, ф. 214, кн. 1317, л. 117об.); «Василей Шерстобить... у него жена Мар(ь)я Гаврилова дочь у них дочь Мар(ь)я» (Там же, л.149).

В начале XVIII в. в Москве (Книга записи венечным памятям. 1715 г., РГАДА, ф. 237, кн. 6408) были модными имена Анна, Евдокия, Параскева, Марфа, Мария, Матрёна, Ирина, Екатерина, Татьяна, Анисья. Бытовали также Фёкла, Марина, Анастасия, Агрофена, Василиса, Варвара, Дарья, Пелагея. В Тюмени к числу модных относились Анна, Мария, Авдотья, Параскева, Матрёна, Марфа, Ирина, Екатерина, Алисава (Елизавета), Васса, Епистимия, Соломанида, Федулия, Феона, Гликерия,, Домника, Неонила. В Тобольске по данным переписных книг начала XVIII в. (РГАДА, ф. 214, кн. 950, 1317) распространены были Анна, Мария, Авдотья, Параскева, Матрёна, Марфа, Ирина, Екатерина, Пелагея.

Популярность многих имён, воспринятых с христианством, объяснялась влиянием библейской мифологии, а также тем, что святые, дни памяти которых были приурочены к определённым дням календаря, стали восприниматься как покровители занятий крестьянина. Христианский календарь наслаивался на языческий.

Ср.: имя Анастасия, (др.-греч. 'Ауастшспа 'воскресшая 1 в летописях упоминается как княжеское: так звали жену князя Дмитрия Константиновича [7, т. I], дочь князя Александра Всеволодовича [7, т. II). Анастасия, у восточных славян воспринималась как покровительница овец. У русских в XVI-XVIII вв. имя бытовало в формах Анастась-ица, Настя, Настенька, Настёна, Настёнка. Употребительно оно в пословицах и поговорках: «Хватились Насти, когда ворота настежь; Пришли на Настю беды да напасти» [5]; «Настя, Настенька, шубейка красненька» [6, т. I, с. 101].

Пришедшие на Русь вместе с христианством древнегреческие, древнееврейские, латинские имена испытали фонетико-морфологическую адаптацию. Начальное е передавалось гласным о(а): Евгения. > Овге-ния, Евдокия > Овдотья, Евпраксия > Оп-раксинья (Опросинья), Евфимия > Офимья (Афимья), Евфросинья > Овфросинья, Елена > Олёна (Алёна), Елизавета > Олисава. Ср.: «двор. вдовы Овдотьи» (1710 г., Тоб.,

Из истории русских женских имён

87

РГАДА, ф. 214, кн. 1317, л. 32об.); «Аеим(ъ)я» (Там же, л. 105); «двор. Ивановские жены Кудрина вдовы Олены Павловы дочери» (Там же, л. 201); «приимышъ дввка Опроси-нъя» (Там же, л. 196); «Еверосин(ъ)я. Овросин(ъ)я» (Там же, л. 214).

Древнегреческие имена с ипсилоном и передавались ижицей v, которая звучала как у или и. В результате этого возникли вариантные формы Акилина (Окилина) и Акулина (Окулина), Анфиса и Анфуса, Гликерия и Лукеръя. Ср.: «дввка Окулина. Ивановская жена ©илипова вдова Акилина Петрова» (Там же, л. 30, 31).

Наблюдаем утрату начальных гласных: Анастасия > Настасъя, Екатерина > Катерина, Елизавета > Лисава, Епистимия > Пистимъя. Ср.: «...Настасъя» (Там же, л. 104об.); Катерина Иванова дочь (Там же, л. 103об.); «Лисава Михайлова дочь» (Там же, л. 217); согласных: Гликерия > Лукеръя.

Происходила диссимиляция согласных по твёрдости-мягкости: Матрона (лат. matrona 'знатная') > Матрёна. Ср.: Матрёна (Там же, л. 124об.); «Мотрена» (Там же, л. 409об.); дистактная ассимиляция гласных: Пелагея > Палагея. Ср.: «Палагпя» (Там же, л. 43об.); дистактная диссимиляция гласных: Ирина > Орина (Арина). Ср.: «дворъ старинной вдовы Ирины ©едоровой дочери. Орины» (Там же, л. 820об.). Происходила ассимиляция гласных и согласных: Агриппина > Агрофена (Огрофена). Ср.: «Аг-рофена» (Там же, л. 64); «вдова Огровпна Григорьева дочь» (Там же, л. 405об.); диэре-за гласного звука: Капитолина > Каптели-на. Ср.: «Каптелина Аникиева дочь» (Там же, л. 203об.); «двор. вдовы Каптелины Андрвевой дочери» (Там же, л. 227).

Средством адаптации христианских имён служили также суффиксальные образования. Широко бытовали производные формы от христианских имён, называемые в научной литературе уменьшительными, субъективно-оценочными, квалитативами, гипокористиками. Для их образования использовались форманты: -ав(а), -авк(а), -к(а), -иц(а), -ют(а), -ютк(а).

-ав(а): Добрава, Забава, Кунава, Люба-ва, Милава. Ср.: «двор вдовы Милавы Во-логжанки» (1624 г., РГАДА, ф. 214, кн. 1207, л. 44об.).

-авк(а): Кунавка, Любавка, Милавка. Ср.: «двор вдовы Неупокоевской жены Лю-бавки» (Там же, л. 49об.).

-к(а): Акилинка, Анка, Анфиска, Анфу-ска и др. Ср.: «Дун(ъ)ка да Наст(ъ)ка да Па-ран(ъ)ка» (1692 г., ОР РГБ, ф. 256, к. 47, ед. 219, л. 1).

Этот суффикс обладал наибольшей продуктивностью, присоединяясь к основам не только канонических, но и неканонических имён: Нелюбка, Селянка, Смиренка, Чернав-

ка. Ср.: «вдова казачья Чювашевская жена Кондратьева Селянка» (1624 г., РГАДА, ф. 214, кн. 5, л. 439об.); «вдова казачья Яки-мовская жена Смиренка» (Там же, л. 440).

-иц(а): Акилиница, Акулиница, Ананица, Анница, Анфисица, Анфусица, Василисица и др. Ср.: «Шадринские слободы у Семена Подкорытовы жены Ананицы» (1680 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 2, л. 30об.).

-ютк(а): Анютка, Оксютка. Ср.: «выпустил я на выводъ. кр(е)стьянку вдову Анютку» (1700 г., ОР РГБ, ф. 256, к. 47, ед. 223, л. 1); «Оксютка» (1641 г., РГАДА, ф. 214, кн. 75, л. 343об.).

Андронимы (именование женщины по имени мужа) на -их(а) появляются с XVI в., они были широко употребительны в Зауралье в XVII-XVIII вв. Приведём примеры.

Формула именования содержит только андроним на -их(а): «сея обители вдова Бы-чиха приложила в дом прстыя бдцы холста» (1696 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 2, л. 136).

Формула именования включает андро-ним на -их(а) + прозвище (фамилия) или род занятий мужа: «с Теченского дворца вдова Уонкудиниха мельникова жена» (1730 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 65, л.105).

Личное имя + андроним на -их(а): «двор вдовы Тат(ь)яницы Важенихи» (1623 г., Тоб., РГАДА, ф. 214, кн. 120, л. 35об.).

Личное имя + патроним + андроним на -их(а): «род вдовы Матроны Диомидовы дочери Коневалихи» (1698 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 2, л. 261).

Андроним на -их(а) мог служить дополнительным средством идентификации при наличии в формуле именования личного имени, патронима, фамилии. Ср.: «Николаевского села вдова Ксения Антонова дочь Смагиных она же и Зубилиха» (1730 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 65, л. 106об.).

Именная формула могла включать два андронима. Ср.: «вдова Ивановская Бормо-тиха» (1693 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 2, л. 251об.); «вдова казака Семейкинская жена Мар(ь)ица прозвище Козичиха» (1624 г., Тюм., РГАДА, ф. 214, кн. 5, л. 438об.). В данных контекстах присутствует андроним от имени мужа с формантом -ск(ая), андро-ним на -их(а) указывает на мотивирующую основу - фамилию (прозвище).

Андроним на -их(а) мог образовываться от фамилии мужа. Ср. контексты, в которых упоминаются известные в Зауралье фамилии, совпадающие с топонимами: «деревни Щипачевой вдова крестьянская жена Мареа Кондрат(ь)ева Щипачиха» (1740 г., ФГАКО, ф. 224, кн. 65, л. 164об.).

Прозвища на -их(а) вошли в пословицы и поговорки. Ср.: «Флориха дошла до лиха»; «Придёт неспориха - дойдёт и Флориха до лиха» [5].

В Зауралье отмечаем сложную формулу именования женщины, включающую ука-

зание не только на отца, мужа, но и на других родственников по мужской линии. Ср.: «Шадринския слободы Ивана Павлова бывшая невестка» (ФГАКО, ф. 224, кн. 2, л. 182об.); «драгунская жена Настасья Авер-киева дочь Горлановыхъ сноха» (Там же, кн. 65, л. 6); «вдова ©едосьица Куз(ь)ки Сурны мать» (Там же, кн. 2, л. 188об.).

Личное имя женщины зачастую подменялось именем (прозвищем, фамилией) мужа, её именная формула включала указание на имя (прозвище, фамилию) отца, мужа или другого родственника по мужской линии - всё это указывает на социальный статус женщины, занимающей подчинённое положение в семье и обществе. Итак, женское имя - языковой знак, идентифицирующий личность, знак этнический и социальный. В форме имени закодирована культурологическая информация.

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

РГАДА - Российский государственный архив

древних актов в Москве ОР РГБ - Отдел рукописей Российской государственной библиотеки в Москве ФГАКО - Филиал государственного архива Курганской области в Шадринске ед. - единица хранения

к. - картон

кн. - книга

л. - лист

ф. - фонд

Тоб. - Тобольск

Тюм. - Тюмень

ЛИТЕРАТУРА

[1] Суперанская А. В. Словарь русских личных имён. М. : АСТ, 1998. 528 с.

[2] Веселовский С. Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М. : Наука, 1974. 384 с.

[3] Морошкин М. Я. Славянский именослов, или собрание славянских личных имён в алфавитном порядке. СПб., 1867.

[4] Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имён. СПб., 1903.

[5] Пословицы русского народа : сборник В. Даля : в 2 т. М. : Художественная литература, 1984.

[6] Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. СПб. : Диамант, 1996. Т. I. 800 с. Т. II. 784 с. Т. III. 560 с. Т. IV. 688 с.

[7] Полное собрание русских летописей. Т. 1 : Лаврентьевская летопись. М., 1997. 496 с. Т. 2 : Ипатьевская летопись. М., 1998. 648 с.

[8] Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV - начала XVI вв. М., Т. I, 1952; Т. II, 1958; Т. III, 1964.