CC BY
103
этому из её опыта законотворческой деятельности должны извлечь урок не только историки, политологи, экономисты, но и политики.
Литература
1. Голос социал-демократа. № 1,2. Женева. 1908 г.
2. Голос социал-демократа. № 4, 5. Женева. 1908 г.
3. ГАРФ. Фонд 522, on. 1, д. 9, л. 22.
4. ГАРФ, Фонд 522, on. 1, д. 7, л. 42.
5. ГАРФ. Фонд 522, on. 1, д. 10, л. 22.
6. ГАРФ. Фонд 1807, on. 1, д. 252, л. 3.
7. Стенографический отчёт Государственной думы 3-го созыва. Сессия 2. Т. 1.СП6. 1908-1909. Стб. 519.
8. Стенографический отчёт Государственной думы 3-го созыва. Сессия 2. Т. 1.СП6. 1908-1909. Стб. 1632.
9. ГАРФ. Фонд 1807, оп. 1, д. 252, л. 3.
10. Там же. Л. 2.
11. Там же. Л. 4.
12. Там же. Л. 6.
13. Там же. Л. 11.
14. ГАРФ. Фонд 522, оп. 1, д. 5, л. 6.
15. Стенографический отчёт Государственной думы 3-го созыва. Сессия 2. Т. 1. Стб. 1327.
16. Там же. Стб. 1659.
17. Милюков П.Н. Воспоминания (1859- 1917). -Т.
2.-М., 1990.-С. 51-52.
ИЗ ИСТОРИИ РАБОТЫ Л.Н. ТОЛСТОГО НАД ДЕКАБРИСТСКОЙ
ТЕМОЙ
Э.А. ДУРМАНОВА, к.истор.н., доцент кафедры Мировой и отечественной культуры
В истории художественного творчества явление редкое, когда художник на протяжении почти всей своей творческой жизни обращается к одной заветной теме, принимается писать не один раз - и не создает законченного произведения. Так случилось с работой Л.Н. Толстого над декабристской темой [1].
Осенью 1860 г. он начал писать роман о возвратившемся из Сибири декабристе, но, написав три главы, оставил начатое. Вернулся к декабристской теме Толстой, уже завершая «Войну и мир». В эпилоге романа в тихую семейную поместную жизнь вторгаются вести из далекого Петербурга о семеновской истории, об аракчеевщине, о съезде тайного общества у «князя Федора...»
Примечательно, что в начале 1878 г., когда Толстой снова приступает к работе над романом из эпохи 20-х годов, в одном из набросков плана он отмечает те же исторические события: семеновскую историю и съезд «Союза благоденствия» в Москве.
Весь 1878 г. писатель увлеченно работает над романом. По свидетельству современников и самого Толстого, произведение, равное по масштабу его большим рома-
нам, было готово в его воображении. 9 марта 1879 г. критик и философ Н.Н. Страхов писал своему знакомому: «На святках я ездил к Л.Н. Толстому и провел у него дней десять. Вот где творятся чудеса - я уверен, что новое произведение будет настоящим чудом... Действие должно происходить между 1816 и 1836 годами. Он сам говорил, что никогда работа так не занимала его, как эта» [2].
Оставалось испробовать десятки вариантов, написать сотни, тысячи страниц, чтобы добиться правдивого выражения задуманного. Но многотрудный для Толстого процесс писания не был им завершен. 16 раз он набрасывал начало романа и оставлял начатое. Сохранились записные книжки, которые он заполнял по мере работы над темой. В отрывочных фразах, в недописанных словах обозначены формирующиеся в воображении художника образы: отмечены для памяти детали будущих характеристик, портретов, сцен. Заметки в записных книжках подобно стенограмме. В трех маленьких записных книжках осталась зашифрованная эпопея о декабристах.
Насколько глубоко и всесторонне писатель изучал и намеревался изобразить эпоху и декабристское движение, свидетель-
ствуют упоминания событий и имен на страницах записных книжек [3].
Здесь очерчен широкий круг русской и международной политической жизни. Так, например, обозначены все важнейшие революционные события, которыми была охвачена Европа в начале 1820-х годов: манчестерское восстание рабочих в Англии, испанская революция, революционные события в Неаполе, борьба за освобождение в Греции. Несколькими резкими штрихами отмечено яростное сопротивление реакционеров в России: "... мракобесие. Магницкий. Бунт в Чучуеве... Казни...".
В записных книжках упоминается 245 имен - это и государственные деятели: Александр I, Сперанский, Меттерних, министры; это и генералы, придворные, знаменитые писатели, прославленные красавицы-внушительная портретная галерея Александровской эпохи. И в длинном перечне имен - 28 декабристов!
Толстой составил планы биографий Захара Чернышева, Никиты Муравьева, Матвея и Сергея Муравьевых-Апостолов, Александра Одоевского, Евгения Оболенского, сделал заметки о семьях Рылеева, Бестужева-Рюмина, Лунина.
Одна строка в Записной книжке посвящена Пестелю, в книжке "В" помечено: "Пестели оба брата" [4]. По мнению Н. Азаровой, исследователи творчества Толстого до конца 70-х годов XX в. не обращали внимания на эту строку, затерявшуюся среди многочисленных записей и помет. Между тем этой одной строкой Толстой обозначает трагедийную ситуацию, важную для романиста, изображающего события 14 декабря 1825 г.
Чтобы представить, как много художественного содержания вобрала в себя эта строка, представим сначала общие контуры романа.
Характер задуманного Толстым произведения был отчетливо определен им впоследствии в примечании к публикации глав "Декабристов" в сборнике "XXV лет" (изданном в 1884 г.): «Печатаемые здесь три главы романа под заглавием «Декабристы» были написаны еще прежде, чем автор при-
нялся за роман «Война и мир». В то время он задумывал роман, главными действующими лицазйи которого должны быть декабристы, но не написал его, потому что, стараясь воссоздать время декабристов, он невольно переходил мыслью к предыдущему времени, к прошлому своих героев. Постепенно перед автором раскрывались все глубже и глубже источники тех явлений, которые он задумывал описать: семья, воспитание, общественные условия и прочие избранных им лиц... [5].
Примечательно, что в публикации объединены начала романа 1860 г. и 1878 г. Это свидетельствует об единстве замысла.
■ Толстой предполагал дать не только широкое эпическое изображение жизни, но и исследование семейных отношений, общественных связей не одного, а многих действующих лиц, обнаружить все те исторические и социальные корни, что определяли духовный рост, историю целого поколения - того поколения, с которым сам художник чрезвычайно живо и остро ощущал свою связь.
Люди 10- 20-х гг., те, кого Толстой избрал героями своего романа, были для него поколением отца-матери; воспоминания о них, об их времени - примечательная черта духовной атмосферы Ясной Поляны, его детства. В глубокой старости Толстой вспоминал, что отец рассказывал о декабристах. Исторические предания, как и музыка, сопутствовали ему и тревожили его душу с самых ранних лет.
Толстой дорожил своим кровным родством с этим поколением. Он высказывал это в письме, в котором писал о смерти тетушки Пелагеи Ильиничны Юшковой (она умерла в Ясной Поляне 21 декабря 1875 г.). Порвалась последняя кровная связь, соединявшая Толстого с эпохой декабристов.
Благодаря Пелагее Ильиничне до нас дошло то эхо, что пронеслось в Ясной Поляне вслед за событиями 14 декабря 1825 года. Среди немногих сохранившихся писем семейного архива одно имеет пометку: 1826 год, 20 октября, Ясная Поляна.
Татьяне Александровне Ергольской, родственнице Толстых, в Покровское пишут
Мария Николаевна, мать Толстого, и Полина. Письмо отправлено из Петербурга не почтой, а нарочным. Везет его в Покровское Николай Ильич, отец Толстого. Мария Николаевна пишет о распорядке дня дома, о своем трехлетнем сыне Коко. Далее следует приписка Полины:
«...Николай уезжает, так что мне приходится остаться... Я, конечно, далека от мысли возмущаться волей Провидения, не могу сказать, что этот год был для нас ужасен...». Какое простодушное, и вместе с тем поэтическое и глубокое признание: в нем воспоминание о том ужасном для семьи Толстых годе, когда скончался в Казани отстраненный от губернаторства и отданный под следствие сенаторской комиссии Илья Андреевич (дед Толстого); в нем сознание того, что этот год мог быть и «для нас», для семьи ужасен: Николай Ильич мог оказаться среди тех, кого по зимнему пути отправляли в Сибирь на каторгу.... И верно угаданное нравственным чутьем то, что этот год был ужасен зрелищем расправы и казни над теми, кто был цветом поколения.
Толстой знал, что его родители принадлежали к этому кругу. О своем отце он писал в «Воспоминаниях»: «Как большая часть людей первого александровского времени и походов 13-14-15 гг., он был не то, что теперь называется либералом, а просто по чувству собственного достоинства не считал для себя возможным служить ни при конце царствования Александра I, ни при Николае...» [6]. Как точно толстовское определение о «большей части людей александровского времени»! Ведь родители Толстого жили в отдалении, но Ясная Поляна находилась не в стороне, а на главной магистрали, связывающей центры декабристского движения. Мимо них пролегал путь из Москвы и Петербурга на юг, в Тульчино, в те места, где была расквартирована 2-я армия, где полковник Вятского полка Павел Иванович Пестель организовал Южное общество.
Мимо Ясной Поляны в сентябре 1823 г. проезжал Александр I на смотр армии; с этим смотром был связан «Бобруйский план» члена Южного общества Сергея Му-
равьева-Апостола: во время смотра овладеть особой государя, заключить его в Бобруйскую крепость и идти на Москву.
Мимо Ясной Поляны мчались курьеры императорские, проезжали связные заговорщиков, направляемые Южным обществом в Петербург и Северным обществом на юг. Недалеко от имения Толстых под Орлом, в имении тестя Г.И. Чернышева жил Никита Муравьев. Из семейной переписки известно, что по пути нередко заезжали в Ясную Поляну родственники, знакомые, в том числе князь Михаил Дмитриевич Горчаков, впоследствии командующий армией в Севастополе, под началом которого служил молодой Толстой. М.Д. Горчаков - сын двоюродного брата Пелагии Николаевны, бабки Толстого. Горчаков принадлежал к кружку блестящей военной молодежи штаба 2-й армии, к тому самому «юному обществу главной квартиры», которое описано в воспоминаниях Н.В. Басаргина. Среди лиц, составлявших это общество, он называет князя С.Г. Волконского, П.И. Пестеля, князя С.П. Трубецкого и многих других [7].
Встречаясь с Толстым, Горчаков, надо полагать, передавал поклон от Пестеля его старому сослуживцу и однополчанину Николаю Ильичу Толстому. Поручики Н.И. Толстой и П.И. Пестель в 1813 г. находились при штабе графа П.Х. Витгенштейна: Пестель был адъютантом командующего.
Н.И. Толстой состоял при князе Андрее Ивановиче Горчакове, командующим 1-го Пехотного корпуса в составе группы русских войск Витгенштейна.
Н.И. Толстой и П.И. Пестель участвовали в историческом сражении - Лейпцигской битве, были награждены. Пестель чуть было не погиб на поле битвы и несколько недель находился в очень тяжелом состоянии. Видимо, поэтому командующий армией Витгенштейн вместо своего адъютанта направил в Петербург с донесением военному министру Николая Ильича. Н.И. Толстой служил в Иркутском гусарском полку. После окончания войны П.И. Пестель и Н.И. Толстой, возвратившись в Петербург в 1814 г. в один и тот же день за отличия в воинской
службе были пожалованы в кавалергарды. Вскоре Пестель уехал из Петербурга к штабу Витгенштейна в Митаву, а Николай Ильич в 1819 г. по состоянию здоровья и семейным обстоятельствам вышел в отставку [8]. О том, что Н.И. Толстой имел какую-то причастность к деятельности тайных декабристских обществ, нет никаких сведений. Но у него было много знакомых и родных среди заговорщиков (привлекающихся по делу декабристов): С.П. Трубецкой, С.Г. Вол-
конский, А.И. Одоевский, З.Г. Чернышев, Ф.П. Толстой, В.П. Ивашев, И.С. Повайло-Швейковский, Н.Н. Депрерадович, В.А. Бобринский, В.А. Мусин-Пушкин и другие -родственники его и его жены (Марии Николаевны, рожденной Волконской).
Граф и подполковник в отставке Н.И. Толстой в 1821 - 1824 гг. занял скромное место смотрителя помощника Московского военно-сиротского отделения. Известно, что в эти годы военно-сиротскими организациями интересовались декабристы. Организуя просвещение солдатских детей, они стремились воспитать чувство протеста в солдатской массе. Служба Н.И. Толстого в военно-сиротском отделении вполне соответствовала широкой просветительской программе «Союза благоденствия» [9].
Толстой избрал 1816 г. начальной вехой повествования. Он был точен как историк: ныне исследователи декабристского движения датой возникновения первой организации «Союза спасения» считают 9 февраля 1816 г. [10].
Но чтобы описать, воссоздать эпоху во всей ее живой достоверности, Толстому нужны были осязаемые приметы времени. Для него недостаточно подчеркнуть сведения из публикаций «Русской старины» или «Русского архива», где печатались материалы о декабристах. Толстой, как и прежде, в годы создания «Войны и мира», пользуется семейными преданиями, в частности теми, что могла ему рассказать тетушка Пелагея Ильинична Юшкова.
В 1812 г. семья Толстого выехала из Москвы перед вступлением в нее французов и с февраля 1813 г. по август 1815 г. жила в
Петербурге. В Петербурге у Толстых было много богатой и знатной родни.
Среди семейных реликвий в Ясной Поляне хранится миниатюра, на которой Николай Ильич изображен кавалергардом. Молодой штабс-ротмистр одет и причесан для петербургского бала. На танцевальных вечерах, на балах у знакомых и родных Николай Ильич, да и его сестра, наверняка встречался с адъютантом командира кавалергардов Владимиром Ивановичем Пестелем, младшим братом П.И. Пестеля, как и с самим Павлом Ивановичем. Итак, строка о двух Пестелях в записной книжке взята писателем из живой жизни.
Как же у Толстого шли «приступы к теме»? Один из вариантов начала романа о декабристах - сцена весенней охоты, в другом упоминается сцена драки на меже: крестьяне казенного села Излегощи судятся из-за клочка земли с богатым помещиком, судьба этих мужиков, их жизнь, далее в планах - рассказ об их переселении в самарские степи или Оренбургский край.
Все эти «приступы к теме» были больше похожи на переселенческий роман, чем на повествование о декабристах. Однако, если вдуматься, Толстой начинал с главного. «Мысль народная», воодушевлявшая Толстого в романе «Война и мир», владела им и во время поисков начала романа «Декабристы». Только в этом произведении она приняла новое направление.
В 70-е годы, в эпоху разочарования в реформе 1861 г., Толстым все более владела мысль об освобождении земли от частной собственности. Освободить от частного влияния половину всех земель и сделать их общим достоянием- вот что записано в «Русской Правде» Пестеля, и это было бы более радикальным, по мнению академика М.В. Нечкиной, чем-то, что дала крестьянская реформа 1861 г.
Но «Русская Правда» и другие бумаги Пестеля после их розыска по решению следственной комиссии строго хранились среди следственных дел декабристов. Впервые разрешение снять с них копию, в том числе с «Русской Правды», получил военный исто-
рик, генерал Н.Ф. Дубровин, в 1906 году [11], о чем узнал Л.Н. Толстой. С большим трудом от историка П.Е. Щеголева, издавшего документы декабристов, писатель получил изданный экземпляр «Русской Правды», который поныне хранится в Яснополянской библиотеке.
Значит ли это, что Толстой в 1878 г. не имел никакого представления о том, как решался вопрос о земле в «Русской Правде»?
Начав работать над романом о декабристах, Толстой встречался с рядом декабристов, возвратившихся из ссылки после амнистии. Как и А.И. Герцен, Н.В. Шелгунов, Л.Н. Толстой беседовал с князем С.Г. Волконским в Париже в начале шестидесятых годов. Известно его высказывание об этой встрече в записи А.Б. Гольденвейзера: «Его (Волконского) наружность, с длинными седыми волосами, была совсем как у ветхозаветного пророка. Как жаль, что я тогда так мало с ним говорил... Это был удивительный старик, цвет петербургской аристократии, родовитый и придворный».
В 1878 г. писатель отправился в Москву, чтобы встретиться с живущими там декабристами (М.И. Муравьевым-Апосто-лом, П.Н. Свистуновым, А.П. Беляевым, Д.И. Завалишиным) [12]. Муравьев-Апостол, который, как и его брат, Сергей, участвовал в тайном обществе с 1816 г. От него Толстой мог узнать о роли обоих братьев Пестелей. М.И. Муравьев-Апостол был адъютантом у старшего брата С.Г. Волконского Н.Г. Репнина-Волконского. Уйдя в 1822 г. в отставку, он осуществлял связь Южного общества с Северным обществом. Был помощником П.И. Пестеля во время его поездки в Петербург весной 1824 г. Пестель привез тогда «Русскую Правду», знакомил с нею руководителей Северного общества. Уезжая из столицы, Пестель оставил М.И. Муравьеву-Апостолу краткое изложение - «копию вкратце» «Русской Правды» для изучения в организованной Матвеем Ивановичем кавалергардской группы Южного общества в Петербурге. Членом этой ячейки был корнет Петр Николаевич Свистунов [13].
В бумагах Толстого не оказалось записей бесед с вышеуказанными декабристами. Вместе с тем, есть его записи о событиях внутренней и внешней жизни в России в 1824 г.: «Ермолов на Кавказе усмиряет бунт Дагестана... Государь в Царском болен... Гурьев (министр финансов) только что сменен...» И здесь помечает: «Пестель приезжает в Петербург» [14]. Очевидно, что Толстому известна и роль Пестеля, и значение его поездки, и какая-то связь «Русской Правды» с вопросом о земле.
Содержание бесед Толстого с М.И. Муравьевым-Апостолом известно лишь в передаче В.Е. Якушкина, внука декабриста. По его словам, старый декабрист говорил писателю: «Наше движение нельзя понять, нельзя объяснить вне связи со страшным бедствием, которое его вызвало» [15].
Мысль о бедствиях была движущей силой, что побудила «людей первого александровского времени» выступить. И эти люди - герои Толстого.
Он так определяет социальную коллизию романа по воспоминаниям его жены Софьи Андреевны: «И это (действие романа) у меня будет происходить на Олимпе, Николай Павлович со всем высшим обществом, как Юпитер с богами, и там где-нибудь в Иркутске или Самаре переселяются мужики, и один из участвующих в истории 14 декабря, попадет к этим переселенцам - и простая жизнь в столкновении с высшей» [16].
Казалось бы художник был на верном пути. Но роман был не написан. По этому вопросу есть несколько точек зрения. Вряд ли может быть один исчерпывающий ответ. И все равно Толстой после оставления мысли писать роман углубленно изучает декабристскую тему.
В 1892 г. Лев Николаевич отвечает о своем плане, о романе литератору П.А. Сергеенко: «Нет, я навсегда оставил эту работу, потому что не нашел в ней того, чего искал, то есть общечеловеческого интереса. Вся эта история не имела под «собою корней» [17].
«Простая жизнь в столкновении с высшей» - в этом исторический и социальный интерес эпического полотна эпохи. В
чем же общечеловеческий интерес, то, что и сегодня заставляет нас сопереживать, например, мыслц раненого А. Болконского на Аустерлицком поле, чувства Анны Карениной при свидании с Сережей?
Вне плана эпического, вне вопросов о том, что добро, что зло, по тем законам, что полагал для искусства Толстой, не могло двинуться повествование.
И здесь подходим к самому сложному в работе Толстого над декабристской темой. В записи С.А. Толстой, относящейся к начальному периоду писания романа, есть важное свидетельство о том, что для его романа «нужен фон, которым и будет его теперешнее религиозное настроение». Софья Андреевна спросила: «Как же это?»- Лев Николаевич сказал: «Если б я знал, то и думать бы не о чем». Но потом прибавил «Вот, например, смотреть на всю историю 14 декабря, никого не осуждая - Николая Павловича, ни заговорщиков, а всех понимать и только описывать» [18].
Однако, чем больше углублялся Толстой в изучение материалов о декабристах, тем очевиднее становилось, что на позиции неосуждения он оставаться не может.
Летом 1878 г. Толстой получил от критика В.В. Стасова копию собственноручной записки Николая I о военном обряде казни декабристов. Это сыграло особую роль в создании романа.
Лев Николаевич пишет В.В. Стасову: «Для меня это ключ, отперший не только историческую, сколько психологическую дверь. Это ответ на главный вопрос, мучивший меня» [19].
И эпицентр эпического повествования сместился. Продумав «Декабристов», Толстой обнаружил прозорливость историка: он понял, что в цепи событий 14 декабря, день разгрома восстания не конец, а начало; эта дата служит не развязкой, а завязкой (судеб человеческих, судеб исторических, народных). Его всегда интересовала судьба декабристов, их жен в последующие годы, «после декабря» [20]. Вот почему так широки временные рамки, уходящие в николаевскую эпоху.
Толстой проникает в художественный смысл исторического события: 14 декабря завязало узел вопросов добра и зла, узел, представляющий общечеловеческий интерес.
Декабристы потерпели поражение в военном столкновении с самодержавной властью, но в то же время одержали победу нравственно.
Николай I вышел победителем, но в его поведении, в его действиях обнаружилась вся бездна безнравственного самодержавия. Право самовластно распоряжаться судьбами человеческими Толстой осудил в процессе работы в своих произведениях над образами Наполеона и Николая I. Он пришел к моральному осуждению деспотизма. По его мнению, с гибелью декабристов погибла большая и лучшая часть русской аристократии. В царском суде не было правосудия. Николай простил лишь несколько лиц (молодого Витгенштейна, Суворова, Лопухина, Шипова и Орлова).
Царский произвол разрывает связи семейные, дружественные. Художник хотел показать судьбу и противопоставить двух братьев- Петра и Ивана Лабазовых. Петр смог уничтожить компрометирующие документы на брата Ивана, а сам был осужден на каторгу, брат Иван не пострадал. Для Толстого и его сестры Марии Петр Иванович стал идолом.
О трагической семейной коллизии говорит жестокая изощренность к судьбе братьев Пестелей. 13 июля 1826 г. Павел, как руководитель общества был повешен, а его младший брат 14 июля того же года произведен во флигель-адъютанты. Это свидетельствовало о духовной тупости императора.
В чем видел Толстой нравственную победу декабристов? Как хотел это раскрыть? В своем письме к П.Н. Бирюкову 6 марта 1897 г. он сообщает, что хотел бы написать о братьях- об одном, изменившем идеалу, своему Богу, и о другом, пошедшем на каторгу.
И спустя 30 лет он видел вернувшихся декабристов бодрыми, ясными, духовно просветленными, верными своей Родине.
Бог - это идеал, служение возвышенной идее, по мнению художника. Видимо, Толстой был знаком с письмом от 1 мая 1826 г. П.И. Пестеля к родителям, опубликованным в 1875 г. П.И. Бартеневым, где говорилось: «Настоящая моя история заключается в двух словах: я страстно любил мое Отечество...» [21]. Толстой осуждал не только самодержавную политику Николая I, но и тех, кто изменил юношескому идеалу, предал его.
После кропотливых поисков и раздумий Толстой нашел в декабристской теме не только исторический, социальный, но и общечеловеческий интерес. Лев Николаевич глубоко усвоил нравственные уроки своего отца.
Авторская позиция по отношению к своим героям затрудняла художественную работу Толстого, выбор героя, который может быть в центре повествования.
Ни Пестель, ни Сергей Муравьев-Апо-стол, которого он назвал «одним из лучших людей своего, да и всякого времени» [22] в статье «Стыдно» (1895), не могут стать центральными героями.
Писатель, может быть, посмотрел с такой точки зрения, где убедительно открылось заблуждение их попытки без участия народа переделать историю России. Он говорил Н.Н. Страхову: «Но нет энергии заблуждения, веры в то, во что верят герои, чтобы и писатель и будущие читатели были захвачены их мыслями и сопереживали» [23].
У Толстого процесс творчества был связан с процессом искания истины, необходима была «энергия заблуждения».
Таким образом, по возрасту, Толстой был сыном декабристов; по демократической направленности своего творчества, «мысли народной» - их наследником и продолжателем; по огромности художественных замыслов об эпохе декабристов и деятельности ее изучения - их историком. В истории декабристов писатель увидел их нравственную победу и моральное поражение подавившего их самодержавия, которое он осудил суровым судом, создав исключительный по художественной выразительности образ
венценосного палача Николая I в «Хаджи-Мурате».
Литература
1. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1870 по 1881 год. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 462- 465; Гусев Н.Н. Работа Л.Н. Толстого над незаконченным романом «Декабристы» в 1878- 1879 гг. - М.: Известия АН СССР. Отделение литер, и языка, 1960. - T.XIX. -Вып. 5.-С. 369-386.
2. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. в 90 т. юбилейное. - М.: ГИХЛ, 1928 - 1958; там же. - М., 1936. - Т. 17-С. 143.
3. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч., т. 17. - С. 5-481.
4. Прометей: Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей» / Сост. Ю. Селезнев. - М.: Молодая гвардия, 1980. - № 12. - С. 431, 18
5. Прометей. - С. 19.
6. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1870-1881 год.-С. 463.
7. Басаргин Н.В. Записки. - Пг.: Библиотека мемуаров «Огни», 1917. - С. 2-4; Нечкина М.В. Движение декабристов. В 2 т. - М.: Изд-во АН СССР, 1955.-Т. 2.-С.21.
8. Восстание декабристов (ВД): Документы. Материалы. - М.: Госполитиздат, 1958. - Т. VII. - С. 16, 17; Шкловский В.Б. Лев Толстой. - М.: Молодая гвардия, 1967. - С. 30-31.
9. Прометей. - С. 22.
10. Нечкина М.В. Движение декабристов в 2 т. - Т. 1.-С. 143.
11. Восстание декабристов - Т. VII. - С. 43-47.
12. Декабристы и Сибирь. Альбом. Сост. М.Д. Сергеев, Н.Н. Гончарова. - М.: Сов. Россия, 1988. - С. 188; Записки княгини М.Н.Волконской. - Чита: Читинское книжн. изд., 1966.-С. 112, 147.
13. Восстание декабристов. - Т. VII. - С. 58, 60-61.
14. Прометей. - С. 25.
15. Русская старина. - 1886. - № 7. - С. 157.
16. Толстая С.А. Дневники. 1860- 1891. - М., 1928. -С. 41.
17. Сергеенко П.А. Как живет и работает гр. Л.Н. Толстой.-М.: 1898.-С. 12.
18. Толстая С.А. Дневники. 1860 - 1891. - С. 43.
19. Прометей. - С. 26.
20. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. в 90 т. - М.: 1953. -Т. 62.-С. 459-461.
21. Русский архив. - 1875. - Кн. 1. - С. 421.
22. Толстой Л.Н. Не могу молчать. Сборник. - М.: Сов. Россия, 1985. - С. 361.
23. Прометей. - С. 33.
