CC BY
89№ 1 (39), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
Проблемы отечественной истории
Е. В. БУЛЮЛИНА
ИЗ ИСТОРИИ МЕСТНЫХ ОРГАНОВ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЦЕНЗУРЫ В СССР
Статья посвящена вопросам формирования местных органов политической цензуры в СССР. Рассматриваются структура и методы деятельности органов политического контроля над литературой, искусством, печатью и средствами массовой информации с 1922 по 1980-е годы.
Ключевые слова: советское государство, идеология, политическая цензура, печать.
Несмотря на то что документы органов политической цензуры в СССР рассекречены только в начале 1990-х годов, избранная нами тема уже достаточно глубоко исследована отечественными историками, в частности, стала предметом обсуждения на специальных конференциях [1]. Целью настоящей статьи, подготовленной на материалах Нижнего Поволжья, является освещение наименее изученных аспектов - формирования местных органов советской политической цензуры, их деятельности.
Политическая цензура не была изобретением советской власти. В ХУШ веке цензурой официально называли учреждения, создаваемые церковной и светской властью для контроля над соответствием печатных произведений догматам религии и установленному государственному порядку. Согласно первому цензурному уставу, принятому в России в 1804 году, ни одну книгу нельзя было напечатать или продать без предварительного рассмотрения цензурой. Задачей новой службы провозглашалось изъятие книг и сочинений, «противных нравственности».
Придя к власти, большевики заявили о ликвидации цензуры. Действительно, в ноябре 1917 -июле 1918 года существовали издания различных политических партий, а до начала 1920-х годов на страницах газет и журналов публиковались материалы эмигрантских изданий. Однако вскоре ситуация изменилась. 6 июня 1922 года декретом СНК РСФСР было образовано Главное управление по делам литературы и издательств Народного комиссариата просвещения РСФСР (Главлит) для контроля над всеми видами печатных произведений, зрелищных искусств, радиовещанием [2], а в губернских городах - специальные органы по подобию Главлита при губернских отделах народного образования.
Главлит и его местные органы осуществляли все виды цензуры: военную, политическую, идеологическую. Во главе губернских управлений по делам литературы и издательств (гублитов) стоял заведующий, назначаемый губоно по согласованию с отделом политического контроля ОГПУ и агитационно-пропагандистским отделом губернского комитета РКП(б). У него были два помощника (один из них - инспектор по зрелищам), секретарь и технический персонал. Сотрудники уездных отделов народного образования - уполномоченные гублита - выполняли обязанности цензоров на местах.
Гублиты осуществляли следующие функции:
- предварительный просмотр всего, что предназначено для печати;
- выдача разрешений на выход в свет отдельных произведений, учреждение органов печати, новых издательств;
- составление списков запрещенных изданий;
- разработка и рассылка правил, распоряжений и инструкций, обязательных для всех органов печати, издательств, типографий, библиотек и книжных магазинов.
В своей деятельности они руководствовались циркулярами и распоряжениями Главлита и партийных комитетов, работая в тесном контакте с органами ОГПУ.
Сущность цензуры печатных произведений заключалась в том, чтобы информация, не подлежавшая оглашению, не была опубликована. Цензоры опирались на специальные перечни сведений, составляющих государственную и военную тайну; постановления партии и правительства; приказы, циркуляры и инструкции Главлита. Запрещались любые сведения, «носящие враждебный к коммунистической партии и советской власти характер, содержащие враждебную идеологию в вопросах религии, общественной жизни, экономики, национальном вопросе, области искусства и т. д.» [3]. Из печатных произведений (и любых других произведений искусства) должны были «изыматься наиболее острые места (факты, цифры, характеристики), компрометирующие советскую власть и компартию» [4]. Органы Главлита имели право приостанавливать отдельные издания, сокращать тираж, закрывать издательства, а материалы на должностных лиц передавать органам ОГПУ. От цензуры освобождались только определенные виды печатной продукции - бланки, накладные, квитанции и т. п.
Осуществляя предварительную процедуру, цензор заполнял специальную карточку с номером гублита. На ее обороте он отмечал, что именно следует изъять из текста; если же изменения не предполагались, то указывал: «Печатать без изменений». Виза проставлялась на двух экземплярах гранок и рукописей: один оставался в типографии, другой поступал в местный отдел политического контроля ОГПУ. Только имея разрешительные визы на карточке и рукописи, издательства располагали правом печатать свою продукцию. Ежедекадно заведующий Гублитом составлял сводки важнейших «вычерков и задер-
42 "Культурная жизнь Юга России"
№ 1 (39), 2011
жаний предварительным контролем» (данная терминология служила для обозначения цензурных купюр) и отправлял их в Главлит, где эти сведения обобщались, а затем регулярно рассылались местным органам для руководства и информации.
В 1925 году гублиты передали функции военной цензуры политотделам Красной Армии, в уездах и округах - помощникам военных комиссаров по политической части [5].
Органы Главлита контролировали репертуар театров, филармоний, творческих коллективов. Для этого в его составе был создан Главный комитет по контролю над зрелищами и репертуаром (Главрепертком), а на местах - репертуарные комиссии под председательством помощника заведующего гублитом (инспектора по зрелищам). Последний выдавал разрешения на постановку театральных спектаклей, проводил регистрацию всех зрелищных предприятий губернии, имел право требовать сезонные программы. Эти документы представлялись в отдел политконтроля ОГПУ (по одному экземпляру всех разрешенных к постановке сценариев с заявлениями об устройстве зрелищ).
В 1928 году, после реформы административно-территориального деления, губернские органы цензуры были преобразованы в краевые и областные.
Система цензуры бурно развивалась как самостоятельная отрасль и достигла своего пика в 1937-1953 годах, когда государство стало претендовать на полный контроль над поведением и мыслями граждан. Анализ сводок «важнейших изъятий и задержаний» Главлита в 1936-1938 годах показывает, что к нарушениям политико-идеологического характера, действиям «вражеской руки» цензоры зачастую относили механические искажения текста и опечатки, а также небрежную верстку [6]. Приведем несколько ярких примеров: «В многотиражке "Мясной гигант" (Ленинград) № 76 от 14-15 сентября 1936 года были помещены клише Ленина, Сталина и Кирова, а под ними статья "Не оправдали доверия партии". Клише сняты»; «В радиопередаче "Октябрятская звездочка" имелась такая фраза: "Самым большим желанием было у меня побывать в мавзолее и увидеть Вас, товарищ Сталин". Предложено отредактировать»; «В газете "Ленинская правда" (Курск) помещен снимок "Григорий Константинович Орджоникидзе в гробу", а над этим снимком дано сообщение Наркомфина под заголовком "Добились большого успеха". На цензора наложено взыскание» [7].
Подчас опечатка стоила работнику карьеры, а иногда и жизни. Например, в либретто «Маскарада» в Воронежском театре вместо «великосветской черни» было напечатано «великосоветской». Корректора, пропустившего опечатку, уволили. В газете «Челябинский рабочий» вместо «под руководством партии Ленина - Сталина» ошибочно напечатали «под куроводством». Цензора и редактора сняли с работы, заведенное дело передали в НКВД [8].
Информационное письмо Главлита «О вражеской работе в печати по линии пропусков так на-
зываемых опечаток» [9], вышедшее в 1938 году, объявляло опечатки на страницах журналов и газетных полосах сознательным и преднамеренным действием работников типографий и редакций. Многочисленные циркуляры Главлита призывали работников цензуры проявлять бдительность, не допускать «политической беспечности и ротозейства» при контроле художественного оформления книг, журналов, буклетов и различной изобразительной продукции. Так, в информационном письме Главлита от 29 ноября 1938 года № 15 указывалось: «Прямой и довольно распространенной формой вражеской деятельности в художественном оформлении является врисовка в макет основного рисунка или фото физиономий враждебных нам людей. Отмечены и такие случаи, когда контуры физиономии врага народа Троцкого и других представлены в виде очертания знамени, географического рельефа острова и вообще местности на карте» [10].
Учебно-педагогическое издательство выпустило учебник по географии с приложением карт. В части тиража физической карты СССР был обнаружен брак: красная черта, обозначавшая границу СССР с капиталистическими странами, оказалась смещенной. Если бы она сместилась влево, то этот случай восприняли бы как простой типографский брак. Но, к несчастью для работников типографии и издательства, при печати линия сдвинулась вправо, и в результате ряд городов СССР (Ленинград, Минск и др.) оказался по ту сторону границы. Надо ли говорить, что за этим последовало!
В другом циркуляре обращалось внимание цензоров на расстановку рисунков и фотографий в газетах: «Бывает так, что если рассматривать фото или рисунок отдельно на каждой полосе, то он не встречает каких-либо сомнений. Но стоит взять уже отпечатанный номер этой газеты и посмотреть его на свет, порой можно обнаружить самые дикие сочетания рисунков первой полосы с рисунками второй полосы или третьей с четвертой» [11].
Стремление как можно лучше выполнить руководящие указания порождало в массовых масштабах явление, которое ранее и по другому поводу получило название «перегибы на местах». Например, цензоры Сталинградской области пытались задержать тираж брошюры с докладом Сталина на VIII Всероссийском съезде советов 25 ноября 1936 года «О проекте конституции Союза СССР» на том основании, что на портрете Сталина якобы имелись какие-то особые знаки. Из Москвы попеняли на «необоснованное вмешательство цензуры». Такие случаи не были единичными, поскольку в условиях того времени для цензора проявление излишней строгости влекло за собой менее серьезные последствия, чем снисходительность.
В 1938 году по приказу уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати и начальника Главлита были образованы особые фонды в библиотеках и книжных палатах, состоявшие из книг, журналов и брошюр (все в двух экземплярах), выпущенных в свет, но впоследствии
№ 1 (39), 2011
жизнь Юга России"
изъятых органами Главлита, а также изданий с грифами «Секретно», «Совершенно секретно», «Только для членов ВКП(б)» и т. п. (доступ разрешался ограниченному кругу лиц на основании письменных ходатайств партийных и советских органов).
Книги изымались и из торговой сети. Иногда допускались исправления тех или иных изданий (каким образом это следовало делать, подробно указывалось в приказах Главлита). В качестве примера приведем приказ от 16 февраля 1948 года: «Начальникам Главкрайобллитов дать указания библиотекам общественного пользования о производстве следующих исправлений в нижеперечисленных книгах: 1. Белогорский Б., Зенин С. Полюс наш! М.-Л., Детиздат ВЛКСМ, 1937, 263 с. Тир. 50 300 экз. Затушевать имена Чубаря, Ежова и Кассиора на с. 50, 168, 170. 2. Фрунзе М. В. Собрание сочинений под общей редакцией А. С. Бубнова. М.-Л., Госиздат, 1927, 399 с. Тир. 3000 экз. Удалить предисловие А. Бубнова, склеить стр. V с титульным листом; удалить фото между с. 24-25, 200-201, 248-249, 364-365, на которых среди других лиц фигурируют враги народа Рыков, Бубнов, Егоров» [12]. Далее следует еще 17 наименований книг. Все исправления сотрудники библиотек вносили под наблюдением цензоров.
Если часть тиража перечисленных в приказе книг была не реализована в книжной торговле, в нем также под контролем цензора делали необходимые изъятия и составляли акт о количестве исправленных экземпляров. При этом региональные органы проявляли излишнее усердие. В ряде автономных республик изъяли не только сборники задач по алгебре и геометрии, произведения русских классиков, но и Устав ВКП(б), резолюции съездов партии, работы классиков марксизма на том основании, что в конце книги были указаны фамилии переводчиков, оказавшихся к тому времени «врагами народа» [13].
В 1954 году Главное управление по делам литературы и издательств было переименовано в Главное управление по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР, а его местные органы - в краевые (областные) управления при соответствующих исполкомах советов. С 1964 года они стали называться управлениями по охране государственных тайн в печати. Органы цензуры сохранили в своих названиях прежние аббревиатуры: Главлит, край(обл)литы.
Несмотря на то что с 1960-х годов наблюдалось определенное смягчение политико-идеологической цензуры, в 1970-1980-е годы эта служба продолжала существовать. В волгоградских областных газетах, в частности, цензурой были вычеркнуты сведения о психических заболеваниях, большой преступности среди несовершеннолетних, фактах национализма среди прибалтийских и узбекских студентов, содержании скота в церкви одного из поселков области, нежелании студентов из Замбии изучать марксистско-ленинскую философию, обучении иностранных студентов в советских вузах за счет средств Союза советских обществ дружбы, участии советских летчиков в войне на территории Кореи, массовой гибели советских солдат на Кубе.
Принятый в 1990 году Закон СССР «О печати и других средствах массовой информации» провозгласил свободу печати, цензура СМИ была отменена. Приказ Министерства печати и массовой информации от 22 ноября 1991 года упразднил Главное управление по охране государственных тайн в печати и других средствах массовой информации при Совете Министров СССР и его региональные органы [14].
Литература и источники
1. Блюм А. В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929-1953. СПб., 2000; Горяе-ва Т. М. Политическая цензура в СССР. М., 2002; Цензура в России: история и современность: тез. конф. СПб., 1995; Цензура в царской России и Советском Союзе: материалы конф. М., 1995.
2. Собрание узаконений и распоряжений советского рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1922. № 40. Ст. 461.
3. Государственный архив Волгоградской области (ГАВО). Ф. Р-2462. Оп. 1. Д. 4. Л. 84.
4. Там же.
5. Там же. Л. 137.
6. Там же. Ф. Р-688. Оп. 3. Д. 1. Л. 137.
7. Там же. Л. 33, 111.
8. Там же.
9. Там же. Л. 40-41.
10. Там же. Д. 4. Л. 61-62.
11. Там же. Д. 1. Л. 19.
12. Там же. Л. 203.
13. Там же.
14. Там же. Оп. 1. Д. 71. Л. 15.
ye. v. bulyulina. from the history of local bodies
of political censorship in the ussr
The article is dedicated to the questions of forming of local bodies of political censorship in the USSR. Structure and methods of activity of bodies of political control over literature, art, press and mass media since 1922 to 1980s are considered.
Key words: Soviet State, ideology, political censorship, press.
