CC BY-NC-ND
91
УДК 355.014.1(358)
DOI: 10.28995/2073-6355-2018-12-230-250
Из истории месопотамского вооружения
Анатолий А. Ковалев Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Данный небольшой отрывок является частью раздела в работе, посвященной военному делу и вооружению древней Месопотамии (в основном Протописьменного и Раннединастического периодов), которую автор надеется закончить в не слишком отдаленном будущем. Он бегло освещает историю типов оружия, более или менее подпадающих под определение «ножи-мечи-кинжалы», оставляя в стороне многие другие виды. В частности, здесь нет копий, дротиков и топоров - важнейших и наиболее массовых видов вооружения на ранних этапах месопотамской истории. При описании оружия по большей части используется классификация М.В. Горелика [1].
Ключевые слова: древняя Месопотамия, Протописьменный период, Раннединастический период, вооружение, военное дело
Для цитирования: Ковалев А.А. Из истории месопотамского вооружения // Вестник РГГУ. Серия «История. Филология. Культурология. Востоковедение». 2018. № 12 (45). С. 230-250. Б01: 10.28995/2073-63552018-12-230-250
From the history of Mesopotamian weaponry
Anatolii A. Kovalev Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. This short passage is part of a section in a larger work dealing with the warfare and weapons of ancient Mesopotamia (chiefly during the Pro-toliterate and Early Dynastic periods), which the author hopes to complete in a not-too-distant future. The paper gives a brief history of weapon types more or less falling into the "knives-swords-daggers" category, leaving aside many other kinds of weapons. Thus, it omits lances, javelins and axes - the most important and mass-produced types of weaponry at the early stages of Mesopotamian history. Describing weapons, the author mostly adheres to M.V. Gorelik's classification [1].
© Ковалев А.А., 2018
Keywords: ancient Mesopotamia, Protoliterate period, Early Dynastic period, weapons, warfare
For citation: Kovalev AA. From the history of Mesopotamian weaponry. RSUH/RGGU Bulletin. "History. Philology. Cultural Studies. Oriental Studies" Series. 2018;12(45):230-50. DOI: 10.28995/2073-6355-2018-12-230-250
Введение
Четырехтысячелетняя история древнего Двуречья изобилует крупными и мелкими конфликтами, внешними и внутренними. Наиболее богатым и интересным в этом отношении представляется эпоха Ассирийской «мировой державы» первой половины I тыс. до н. э., когда военное дело достигло апогея своего развития на данный период, а крупномасштабные войны велись почти непрерывно.
Тем не менее предшествующие этапы истории региона представляют неменьший интерес в этом отношении - как сами по себе, так и потому, что они дают представление о генезисе Ассирийской военной державы.
Эта работа затрагивает лишь крохотный аспект военной тематики, относящийся к самому началу известной нам месопотамской истории - Протописьменному и Раннединастическому периодам и к небольшой группе наступательного оружия «семейства ножей», если можно так выразиться.
I. Наступательное оружие
Ia. Наступательное оружие ближнего боя
Ia.1. Боевые ножи
По определению М.В. Горелика, «боевые ножи - однолезвий-ное клинковое оружие по преимуществу режущего действия» [1 с. 11]. Если говорить о более конкретных параметрах, то в соответствии с современными оружейными стандартами боевой нож должен обладать клинком не короче 13 см и толщиной спинки не менее 3 мм. Некоторые древневосточные ножи достигали 50 см в длину и 5-7 см в ширину. Характерный признак ножей - отсутствие (в подавляющем большинстве случаев) перекрестия между клинком и рукоятью. Нож привычной нам формы не получил большого распространения в Месопотамии. Там были в большем ходу однолезвийные клинки несколько иного вида (см. ниже). Говоря
о «простых» ножах в этом регионе, можно упомянуть бронзовые боевые ножи середины - второй половины III тыс. до н. э. из Центральной и Северной Месопотамии с сильно изогнутым лезвием и вогнутой или прямой спинкой (рис. Ia-1-1). В основном они были предназначены для резания, но имели и заостренный конец, который мог задействоваться в бою [1 с. 11-12].
Рис. Ia-1-1. Бронзовые боевые ножи середины — второй половины III тыс. до н. э. из Центральной и Северной Месопотамии.
5-6: Киш (середина III тыс. до н. э.), 7: Ашшур (конец III тыс. до н. э.)
В рассматриваемую эпоху нож, возможно, обозначался аккадским заимствованием (ges/uruda) za-mi-ri-tum [2 с. 163], хотя однозначное толкование этого слова невозможно: И. Шракамп рассматривает его как обозначение копья [3 с. 215], тогда как в разных текстах оно может означать короткий меч или обычный инструмент вроде хозяйственного ножа («a household utensil»: [4 с. 39]).
Эта неопределенность выводит нас на проблему терминологии: подобно предметам, способным выполнять как мирные, так и боевые функции (что делает невозможным идентификацию, скажем, раскопанного топора как исключительно боевого оружия), одни и те же шумерские или аккадские слова могут обозначать одновре-
менно и какое-либо оружие, и его схожего по форме и функции мирного «собрата». Такая же терминологическая нечеткость, характерная для шумерского языка и впоследствии унаследованная аккадским, - присутствует и в обозначении индивидуальных бойцов (§иЬа или §ики6 обозначает как «рыбак, охотник», так и «(легковооруженный?) боец») и воинских подразделений (и§: одновременно «народ, люди» и «значительная группа военнообязанных»; ёпп: как «рабочий отряд/персонал, команда, бригада», так и «войска, военное подразделение» - подобная неоднозначность была свойственна и аккадскому слову жЬи, обозначавшемуся идеограммой Ёящ)1. Это связано, конечно, не с языками как таковыми, а с тем, что специальная военная терминология в то время либо отсутствовала, либо только начинала складываться.
1а.2. Кинжалы
«Кинжал является клинковым оружием ближнего боя с обоюдоострым клинком, не превышающим в длину 50 см, и предназначен прежде всего для колющего удара, в меньшей степени - для режущего. Клинки в длину от 25-30 см и более, особенно широкие, обладают также рубящим эффектом» [1 с. 15]. Иногда этот эффект близок действию топора.
В отличие от боевых ножей кинжалы получили широкое распространение на Древнем Востоке2, хотя в Месопотамии рассматриваемого периода их едва ли можно назвать массовым оружием. По словам И. Шракампа, «в отличие от них (копий и щитов. -А. К.), кинжалы и палицы, которые часто находят в погребениях, не принадлежали к стандартному боевому оснащению, так как они не встречаются ни в текстах, ни на военных сценах. Не будучи боевым оружием, они не хранились в государственных арсеналах, а были собственностью погребенных» [3 с. 8]. Великолепные образчики «небоевых» и «немассовых» кинжалов найдены, в частности, в царских погребениях Ура вместе с роскошными ножнами, имитирующими в бронзе и золоте тростниковое плетение. Наиболее известен золотой кинжал Мескаламдуга с лазуритовой рукоятью и золотыми же ножнами ([5 с. 188]; рис. 1а-2-1). Помимо камня, материалом для рукоятей иногда служила слоновая кость; они часто отделывались золотом. Четко выраженный и удобный упор у перекрестия рукояти говорит о большой силе колющего удара.
1 «erin "(Arbeits-)Truppen"» [3 с. 61] et passim.
2 «На Древнем Востоке в IV тыс. до н. э. - IV в. до н. э. кинжал был основным, самым массовым клинковым оружием, одним из главных видов оружия ближнего боя» [1 с. 15].
Рис. Ы-2-1. Кинжал в ножнах за поясом. Деталь гравированной перламутровой инкрустации арфы. Ур, РДIII, царский некрополь
Судя по изображениям III тыс. до н. э., кинжалы на Ближнем Востоке носили в ножнах, заткнутых за пояс ([1 с. 15-16]; рис. Ia-2-2). Интересная разновидность кинжала найдена в Нгирсу (середина III тыс. до н. э.): рукоять оружия отлита вместе с клинком и имеет форму пары лежащих хищников (рис. Ia-2-3). Такое оформление было, по всей видимости, заимствовано хеттами, а также - по выражению М.В. Горелика - «возродилось» и в Ассирии начала I тыс. до н. э. [1 с. 16].
Исходя из вышесказанного, можно предположить, что в досар-гоновском Шумере кинжалы служили статусным или элитным оружием и редко применялись в реальных боевых условиях (сложно представить Мескаламдуга, отбивающегося от врагов золотым клинком).
Наиболее общее обозначение кинжала в шумерском в интересующую нас эпоху и позже - gir или giri (вариант транскрипции - giri2; в дальнейшем идеограмма gi'r/gir, использовалась для обозначения большинства аккадских слов, обозначающих разные типы кинжалов - patru, namsaru и т. д. - или входила в состав этих обозначений) ([3]: giri, passim; [2]: gir2, passim, et al.).
Рис. Ia-2-2a. Золотой кинжал Мескаламдуга с ножнами из лазурита с золотой отделкой. Ур, РД III, царский некрополь
Рис. Ia-2-2b. Прочие кинжалы из Ура. Фото: золотой кинжал и медный кинжал с золотой рукоятью [6 с. 141]. Прорисовка: [1 с. 190]. Ур, РД III, царский некрополь
Рис. Ы-2-3. Полностью литой кинжал из Нгирсу с рукоятью в виде пары лежащих хищников
Ia.3. Мечи
Названия «меч» часто удостаиваются клинки, весьма сильно разнящиеся по размеру, форме, действию и даже происхождению (в том смысле что «предками» одних мечей были кинжалы3, тогда как другие происходят от однолезвийного клинкового оружия и даже топоров). Будем, однако, придерживаться точной классификации М.В. Горелика: «мечом называется вид наступательного оружия с прямым обоюдоострым клинком, предназначенным прежде всего для рубки, в длину более 60 см» [1 с. 17]. Заметим, что никакие кривые или изогнутые «мечи» или «мечи» с одним лезвием под это определение не подпадают. Речь о них пойдет ниже. Исходя из длины, можно разделить мечи на три категории:
- 60-70 см: короткие, для пешего боя;
- 70-90 см: оптимальные, универсальные для конного и пешего строя;
- от 90 см: всаднические мечи.
При этом надо отметить, что приведенная выше классификация условна: так, мечи применялись и как колющее оружие, и здесь длинный меч был вполне удобен в пешем строю, тогда как короткие мечи могли быть и у всадников. По другим классификациям, то, что М.В. Горелик именует «мечом» как таковым, может считаться «колющим мечом» (the stabbing sword), который при этом применяется и для рубки4.
3 «Общеизвестно, что обоюдоострый меч произошел от кинжала» [2 с. 50]. Этот момент подчеркивается и во многих других работах.
4 «Колющий меч отличался длинным прямым клинком, сужающимся к острию. Для придания большей прочности клинок делался толще вдоль средней части и утончался к краям. Обладая острыми краями и острым концом, этот прямой меч с равным успехом служил как рубящим, так и колющим [оружием]» [6 с. 10].
Необходимо отметить, что в интересующую нас эпоху мечи практически отсутствуют в Двуречье. То, что некоторые исследователи иногда называют мечом, строго говоря (т. е. в соответствии с применяемым здесь определением), таковым не является5. Это либо большой кинжал, либо кривое, иногда серповидное лезвие иного типа (см. ниже). В одном случае (правда, он несколько выбивается за хронологические рамки рассматриваемого периода), как нам представляется, автор мог даже вообразить предшественник меча с деревянной рукояткой, якобы заткнутый за пояс Нарам-Су-эна на знаменитой стеле последнего, где увековечена победа царя над луллубеями6. Ничего подобного в оснащении царя лично автор данной работы не разглядел, хотя, возможно, имелся в виду аккадский воин, изображенный непосредственно под царем и несущий (или придерживающий торчащий у него за поясом - рельеф допускает и такую интерпретацию) подобного вида «топор-протомеч».
Вообще, хотя древний Ближний Восток считается прародиной длинного меча, последний долго не находил в этом регионе широкого применения [1 с. 25-26]. Причин тому несколько. Во-первых, там долго и успешно использовалось однолезвий-ное клинковое оружие исключительно рубящего действия (см. ниже). Во-вторых, функцию рубящего меча в какой-то степени выполняли длинные (50-60 см) и массивные кинжалы, которые «с натяжкой» тоже можно назвать мечами. В-третьих, бронзовые мечи довольно тяжелы - при длине 90 см такой меч мог весить около 3 кг [1 с. 27]. Постоянно орудовать им было трудно даже физически развитому бойцу.
Поэтому меч «в узком смысле» выходит за хронологические и географические рамки этой работы: его относительно позднее появление и, что еще важнее, широкое применение связано с внедрением металлургии железа (большинство мечей изготовлялось из железа и, несколько позже, из стали), массовым применением металлического доспеха и в меньшей степени с появлением конницы [1 с. 26-27]. Однако и в позднейшие эпохи, когда меч нашел относительно широкое применение на поле битвы, он никог-
5 «Мечи, появившиеся в третьем тысячелетии (до н. э. - А. К.), скорее походили на кинжалы, будучи предназначенными в основном для колющих ударов» [6 с. 138]. Собственно говоря, разница лишь в длине, но по применяемой здесь классификации это существенный параметр.
6 «Предшественники меча представлены ... довольно-таки кустарного вида лезвиями, обернутыми вокруг конца деревянной рукоятки; [одно из них] можно видеть ... заткнутым за пояс Нарам-Суэна на его великолепной стеле» [7 с. 249-250].
да - быть может, за исключением единичных случаев - не играл решающей роли в военных кампаниях древности ([6 с. 11]; курсив наш. - А. К.), что расходится с преувеличенным представлением о его роли, сложившимся у широкой публики под влиянием военной истории Средневековья, а также литературы, кинематографа и т. п.
Отметим напоследок, что родиной меча - а заодно и родиной обработки железа - можно считать древнюю Анатолию. Именно оттуда происходит древнейший из известных образцов этого оружия - клинок из Дорака последней четверти III тыс. до н. э., изготовленный из метеоритного железа (рис. Ia-3-1). От тогдашних кинжалов он отличается только длиной ([1 с. 26]: 70 см; [6 с. 44]: 75 см).
Рис. Ia-3-1. Меч из Дорака (Малая Азия) длиной 70 см.
Фото: [6 с. 145]. Прорисовка: [1 с. 212]. Последняя четверть III тыс. до н. э. Метеоритное железо
Ia.4. Однолезвийное клинковое оружие ближнего боя (или невзрачный «предок» именитых «потомков»)
В отличие от меча в узком смысле слова (см. выше) следующий вид оружия получил большое распространение на древнем Ближнем Востоке и породил целый ряд типов клинков, активно применявшихся как в этом регионе, так и за его пределами. Перейдем к определению: «под этим названием мы объединяем большую группу разнообразных видов наступательного оружия, характеризуемых основным признаком: наличием одного лезвия на клинке и главной функции - быть рубящим оружием. В сущности, сюда можно отнести уже длинные широкие боевые ножи, описанные выше, но здесь мы рассмотрим более мощные типы» [1 с. 33]. Наиболее развитые виды этого оружия часто именуются у других авторов «рубящими мечами» (буквально the striking sword, т. е. «меч для удара»: [6 с. 11] et passim) или «кривыми мечами»7. С этих позиций данный тип оружия попадает в другую группу - «мечи».
Древнейшие образчики этого типа вооружения известны для Месопотамии самое позднее с середины III тыс. до н. э. В Кише Раннединастического периода обнаружены плоские серповидные клинки из бронзы длиной от 50 до 60 см. Как и у серпа, лезвие у этих изогнутых клинков находится на внутренней стороне. Клинки были двух типов - с одним изгибом (рис. Ia-4-1) и двоякоизогну-тые (рис. Ia-4-2). Последние - «рубящие не только и не столько вогнутой, сколько продолжающей ее выгнутой стороной клинка. Концы этих клинков закругленные или в виде тупого треугольника, изредка выделен более узкий хвост - черенок. Рукоятью, видимо, служил костяной или деревянный брусок, в пропил которого клинок вставлялся и закреплялся в рукояти обмоткой и проклейкой» [1 с. 34]. Помимо археологических находок, клинки обоих типов зафиксированы на месопотамских изображениях III тыс. до н. э. (рис. Ia-4-3). К концу этого тысячелетия форма своеобразного секача - он получит широкое распространение на Ближнем Востоке
7 «С другой стороны, у рубящего меча (the striking sword), было лишь одно лезвие, а самая толстая часть клинка шла не по центру, а по противоположной, тупой стороне. Этот тип меча мог также быть кривым, с лезвием на выпуклом, внешнем краю. Иногда [меч] был изогнут незначительно, а иногда - настолько сильно, что выглядел, как серп. Его и впрямь часто называют серповидным мечом (или "мечом-серпом": the sickle sword. -А. К.). Это [определение] вызывает обманчивые ассоциации, поскольку у серпа заострен внутренний край, а у [этого] меча - внешний» [6 с. 10-11]. Однако, как мы увидим дальше, рубящее лезвие у таких клинков могло находиться как на вогнутой, так и на выгнутой стороне.
Рис. Ia-4-1. Изогнутые клинки с одним рубящим лезвием (один изгиб). Киш, середина III тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-2. Двояковыгнутые клинки с рубящим лезвием. Киш, середина III тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-3. Месопотамские изображения кривых секачей:
(7) деталь изображения
на костяной плакетке из Мари, сер. III тыс. до н. э.;
(8) деталь изображения на каменной подставке
из Нгиосу, сер. III тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-4. Бронзовые секачи Рис. Ia-4-5. Двояковыгнутый
из Нгирсу (совр. Телло) эламский секач.
Конец III тыс. до н. э.
в последующие периоды - приобрела окончательный, «классический» вид. «Найденные в Телло (Нгирсу) бронзовые образцы представляют собой массивные, с центральным ребром либо долами клинки ок. 40 см в длину, двояковыгнутые, с округлым либо во-лютным концом, без перекрестия; рубящая часть у них на нижней половине; один из секачей имеет плоскую спинку, у другого, может быть, заточены оба (вопреки наблюдению Ядина, ср. [6 с. 10-11]; курсив наш. - А. К.) лезвия рубящей части, и он мог использоваться и как секира с длинным округлым лезвием, и как боевой серп» ([1 с. 34, табл. XVIII, 9, 10]; рис. Ia-4-4). Двояковыгнутые секачи восходят к секирам с двояковыгнутой рукоятью и изогнутым клинком с лезвием на выпуклой стороне, прикрепленным к верхней половине древка, очень популярным в Месопотамии, судя по многочисленным находкам и изображениям, с середины III тыс. до н. э.
Кривые и двояковыгнутые клинки родом из Месопотамии со временем приобрели большую популярность на Ближнем Востоке. Месопотамское влияние распространялось как на восток, так и на запад. В конце III тыс. до н. э. двояковыгнутый секач появляется в Эламе (рис. Ia-4-5). Примерно к этому же времени или к началу
II тыс. до н. э. относятся изображения массивных двояковыгнутых серпообразных клинков с расширенным и заостренным концом из Эблы (Северная Сирия; рис. Ia-4-6). Лезвие у них двояковыгну-тое, а спинка - с одним изгибом [1 с. 34]. С начала II тыс. до н. э. наблюдается «триумфальное шествие» месопотамского секача по всему сиро-палестинскому региону (некоторые промежуточные формы, постепенно приближающиеся к известному позже египетскому «мечу», показаны на рис. Ia-4-7a), откуда он затем проникает в Египет, где часто используется в период Нового царства под названием «хопеш» (hps, что также означает «сила, рука» и «передняя нога [быка]», которую это оружие несколько напоминает по форме8; рис. Ia-4-7b и Ia-4-7c). Именно египетская «ипостась» этого клинка пользуется наибольшей популярностью у современной публики, будучи растиражированной кинематографом, иллюстраторами и производителями компьютерных игр. В Египте же он получил наибольшее распространение после гиксосского вторжения (напомним, что гиксосы вторглись в Дельту Нила именно из региона, где этот тип секача был чрезвычайно популярен - Сирии и Палестины), часто выступая в роли царского, парадного оружия, о чем свидетельствуют его находки в гробницах фараонов и изображения эпохи Нового царства. Некоторые этапы эволюции секача до легкоузнаваемой формы «хопеша» показаны на рис. Ia-4-7d. Любопытно, что, экспериментируя с заимствованным переднеа-зиатским оружием, египтяне случайно пришли к столь знакомой нам форме сабли - известен образец короткой бронзовой «сабли» с колющим концом, который относится к XIV-XIII вв. до н. э. (рис. Ia-4-8; такое оружие не получило широкого распространения: [1 с. 35]).
Говоря о Ближнем и Среднем Востоке, надо заметить, что «хо-пеш» и прочие рубящие клинки похожего типа, вероятно, являются прародителями разного рода кривых «мечей», имевших хождение в этом регионе: персидского «шамшира» (samsïr; его название преобразовалось в английском языке в scimitar/scimetar), турецкого «ятагана» (yatagan) и прочих саблеобразных орудий.
8 Слово hps (обычно существительное, а в одном случае и глагол), сопровождаемое разными детерминативами, дает целый ряд значений: «foreleg (of ox), arm, strength, scimetar» [8 с. 513, 584]; «foreleg, thigh; constellation of Great Bear; strong arm; strength, power; be effective (?); scimetar, battle-axe» [9 с. 189-190]. Были ли эти слова полными омофонами, сказать невозможно, так как египетская письменность, за редчайшими исключениями, не передавала гласных. Как все эти значения связаны между собой, судить здесь не беремся.
Рис. Ia-4-6. Двояковыгнутые серпообразные клинки из Эблы (Северная Сирия). Конец III — начало II тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-7a. Предшественники «хопеша» из Месопотамии, Палестины и Египта [6 с. 172]
Рис. 1а-4-7Ь. Классические палестинские и египетские «хопеши» (фото) [6 с. 206]
Рис. 1а-4-7с. Классические палестинские и египетские
«хопеши» (прорисовка). 30: бронза, Гезер, Палестина, 1-я пол. XIV в. до н. э.; 31: бронза, Палестина, XIV в. до н. э.;
32: бронза, Угарит (совр. Рас-Шамра), Сирия, XIV в. до н. э.; 33, 34: бронза, рукояти отделаны эмалью,
из гробницы Тутанхамона, XIV в. до н. э.; 35: бронза, Египет, время Рамсеса II, XIII в. до н. э.
Рис. Ia-4-7d. Этапы эволюции «хопеша»:
I — секачи из Киша, 1 — кривой, 2 — двояковыгнутый
(РД I, ок. 3000-2800 г. до н. э.);
II — «протохопеш» из Лагаша (XXI в. до н. э.);
III — «протохопеш» из Библа (XIX в. до н. э.);
IV — классический «хопеш» из гробницы Тутанхамона
(сер. XIV в. до н. э.)
Рис. 1а-4-8. Короткая египетская «сабля» с колющим концом. Бронза, XIII в. до н. э.
Вернемся, однако, к древности. Всяческие кривые секачи месопотамского происхождения продолжают широко использоваться в Передней Азии до начала I тыс. до н. э., в первые века которого их наконец вытесняет «меч в узком смысле слова», оптимально сочетающий в себе рубящую и колющую функцию (см. выше). Однако и в I тысячелетии этот вид оружия встречается на своей родине, в частности в Ассирии. Правда, теперь это уже не боевое, а «ритуально-парадное оружие, традиционная, древняя инсигния в руках царей (рис. !а-4-9); их лезвия оформлены рядом округлых фестонов, повышающих эффективность удара» (Горелик 2003:35).
Рис. 1а-4-9. Ассирийские ритуально-парадные кривые
и серповидные секачи: 54: деталь статуи Ашшурнацирапала II; 55: детать статуи Салманасара III; 56: деталь изображения Ашшурнацирапала II
на костяной пластинке, Кальху (совр. Нимруд). Все — Ассирия, IX в. до н. э.
Отдаленные потомки неказистого месопотамского секача выбрались и за пределы ближневосточного региона. Есть мнение, что известный у древних греков «копис» (колц; некоторые античные авторы применяют этот термин синонимично слову «махайра» -цахагра, - тогда как другие находят некоторые отличия между этими схожими видами оружия) появился как тип вооружения в Шумере и много позже, через посредство мидян, попал в Элладу. До нас дошли как фрагменты этого оружия, так и изображения персидских и греческих воинов, сражающихся им (рис. !а-4-10). Интересна сцена поединка грека и перса, вооруженных почти идентичными «кописами» (рис. !а-4-11).
Рис. 1а-4-10. Античные изображения персидских воинов с «махайрой» ^-ГУ вв. до н. э.). 60: рукоять персидской махайры, слоновая кость, сер. IV в. до н. э.
Рис. 1а-4-11. Поединок греческого и персидского воинов, вооруженных почти одинаковыми «кописами»/«махайрами» (краснофигурный килик, V в. до н. э.)
Заключение
Роль войны в целом и развития вооружения (в широком смысле - «военной техники») в социальном и техническом прогрессе неоднократно констатировалась, подчеркивалась и раскрывалась в огромном количестве всевозможных публикаций. Весьма узкий тематический охват данной работы и ее ограниченный материал не позволяют делать сколько-нибудь глобальных выводов.
Тем не менее даже на этом незначительном материале прослеживается своего рода культурное взаимовлияние соседних, почти постоянно враждующих народов в постепенной, подчас довольно длительной, эволюции некоторых форм вооружения.
Литература
1. Горелик М.В. Оружие древнего Востока (IV тысячелетие - IV в. до н. э.). 2-е изд. доп. СПб.: Атлант, 2003. 336 с.
2. Salonen E. Die Waffen der alten Mesopotamier. Eine lexikalische und kulturgeschichtliche Untersuchung. Helsinki, 1965.
3. Schrakamp I. Krieger und Waffen im Frühen Mesopotamien. Organisation und Bewaffnung des Militärs in frühdynastischer und sargonischer Zeit. InauguralDissertation zur Erlangung des Dr. phil. dem Fachbereich fremdsprachliche Philologien der Philipps-Universität Marburg vorgelegt von Ingo Schrakamp aus Marburg an der Lahn. Marburg, 2010.
4. The Assyrian dictionary of the oriental institute of the University of Chicago / Ignace J. Gelb, B. Landsberger, A. Leo Oppenheim (eds.). Chicago; Glückstadt, 1961.
5. История древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. 1: Месопотамия. М., 1983.
6. Yadin Y. The art of warfare in Biblical lands in the light of archaeological discovery. Jerusalem, 1963.
7. Postgate J.N. Early Mesopotamia: society and economy at the dawn of history. London; New York, 1996.
8. Gardiner A.H. Egyptian grammar. Being an introduction to the study of hieroglyphs. 3rd edition, revised. Oxford: Griffith Institute; Ashmolean Museum, 2001.
9. Faulkner R.O. A concise dictionary of Middle Egyptian. Oxford: Griffith Institute; Ashmolean Museum, 1991.
References
1. Gorelik MV. Weapons of the Ancient East (4th millennium - 4th century B.C.). Saint-Petersburg: Atlant Publ.; 2003. 336 p. (In Russ.)
2. Salonen E. Die Waffen der alten Mesopotamier. Eine lexikalische und kulturgeschichtliche Untersuchung. Helsinki, 1965.
3. Schrakamp I. Krieger und Waffen im Frühen Mesopotamien. Organisation und Bewaffnung des Militärs in frühdynastischer und sargonischer Zeit. InauguralDissertation zur Erlangung des Dr. phil. dem Fachbereich fremdsprachliche Philologien der Philipps-Universität Marburg vorgelegt von Ingo Schrakamp aus Marburg an der Lahn. Marburg, 2010.
4. The Assyrian dictionary of the oriental institute of the University of Chicago / Ignace J. Gelb, B. Landsberger, A. Leo Oppenheim (eds.). Chicago; Glückstadt, 1961.
5. The history of the Ancient East. The origin of the most ancient class societies and the first centers of slave civilization. Part 1: Mesopotamia. Moscow, 1983. (In Russ.)
6. Yadin Y. The art of warfare in Biblical lands in the light of archaeological discovery. Jerusalem, 1963.
7. Postgate JN. Early Mesopotamia: society and economy at the dawn of history. London; New York, 1996.
8. Gardiner AH. Egyptian grammar. Being an introduction to the study of hieroglyphs. 3rd edition, revised. Oxford: Griffith Institute; Ashmolean Museum, 2001.
9. Faulkner RO. A concise dictionary of Middle Egyptian. Oxford: Griffith Institute; Ashmolean Museum, 1991.
Сведения об авторе
Анатолий А. Ковалев, кандидат исторических наук, доцент, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; Россия, 125993, Москва, Миусская пл., д. 6; Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия; Россия, 101000, Москва, Мясницкая ул., д. 20; [email protected]
Information about the author
Anatolii A. Kovalev, PhD in History, associate professor, Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia; 6 bld., Miusskaya sq., Moscow, 125993, Russia; National Research University Higher School of Economics, Moscow, Russia; 20 bld., Myasnitskaya str., Moscow, 101000, Russia; [email protected]
