CC BY-NC-ND
89
Е.А. Архипова
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ РОЛИ СТАРООБРЯДЦЕВ В РАЗВИТИИ ЭКОНОМИКИ РОССИИ (конец XIX - начало XX в.)*
Статья посвящена истории изучения в конце XIX - начале XX в. роли старообрядцев в развитии российской экономики. Сделан вывод, что во многом благодаря влиянию работ немецких ученых М. Вебера и В. Зомбарта вопрос о влиянии старообрядчества на развитие экономики был сформулирован отечественными авторами как исследовательская проблема. Однако конкретных исторических и статистических исследований проведено было недостаточно, отечественная историография пошла по пути обобщений и повторения общих мест исследований второй половины XIX в.
Ключевые слова: старообрядчество, предпринимательство, капитализм, экономика, историография.
В начале 1990-х годов в связи со становлением новой политической и экономической системы актуализировался вопрос о влиянии этического фактора на развитие экономики. Возникла потребность найти в российском прошлом образец ее главного действующего лица - предпринимателя, носителя определенных этических ценностей. Это вызвало поток научных и публицистических работ о российском дореволюционном предпринимательстве, в частности о предпринимательстве старообрядческом1.
В этой связи представляет интерес разработка в конце XIX -начале XX в. вопроса о роли старообрядцев в развитии экономики России. Именно тогда появились важные теоретические разработки
© Архипова Е.А., 2012
* Статья выполнена при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. по направлению «Исторические науки». Мероприятие 1.2.2. Проект «Переломные периоды в развитии русской историографии XVI-XXI вв. глазами молодых исследователей».
М. Вебера и В. Зомбарта в области исследования влияния конфессионального фактора на экономику, которые могли бы способствовать изучению данного вопроса на российском материале. Представление о старообрядчестве как о значительной экономической силе стало к этому времени общим местом в российской публицистике и историографии. Факт экономических успехов представителей старой веры на фоне общего положения православного населения признавался всеми исследователями второй половины XIX в. независимо от их отношения к старообрядческому вопросу2.
Сосредоточимся на двух ключевых вопросах: как были восприняты идеи немецких ученых в России и как они повлияли на изучение роли старообрядцев в развитии экономики России.
Начнем с того, что сочинение Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» не было переведено на русский язык сразу после его выхода в 1905 г. в «Архиве социальной науки и социальной политики»3 и не вызвало ни научной, ни общественной дискуссии в России. Причину этого можно отчасти усматривать в том, что разразившаяся русская революция заставила читательскую аудиторию обратиться к вышедшим в 1906 г. и переведенным в том же году на русский язык статьям Вебера «О ситуации буржуазной демократии в России» и «Переход России к мнимому конституционализму»4.
Тем не менее работа Вебера стала предметом углубленного осмысления для С.Н. Булгакова, результаты которого нашли свое отражение в докладе, прочитанном им в Московском религиозно-философском обществе 8 марта 1909 г.5 Булгаков в целом разделял представление «новой исторической школы» в национал-экономии о природе экономического и о роли человеческого факторов в развитии экономики. Человеческая личность, по мнению Булгакова, представляла собой самостоятельный фактор хозяйства. Хозяйство же рассматривалось им как «взаимодействие свободы, творческой инициативы личности и механизма, железной необходимости», как «борьба личности с механизмом природы и общественных форм в целях их приспособления к потребностям человеческого духа»6. Поскольку в душе человека сочетаются различные мотивы, как своекорыстные, так и идеальные, политическая экономия, как считал Булгаков, должна принимать во внимание мотивы и второго рода7.
Придерживаясь такого взгляда на экономику, Булгаков соглашался с Зомбартом и Вебером, что современный капитализм возник не только благодаря экономическим и техническим переменам, но и благодаря переменам психологического, духовного порядка8.
Анализ работ западных исследователей, прежде всего «Протестантской этики и духа капитализма» Вебера и написанной под
ее впечатлением работы Шульце-Геверница «Британский империализм и английская свободная торговля», заставил Булгакова выразить сожаление по поводу отсутствия подобных исследований относительно русской хозяйственной жизни. Причину этого он видел в господстве так называемого «экономизма», свойственного неомарксистам и народникам, не принимавшего во внимание духовных факторов экономического развития. Булгаков полагал, что выяснить религиозно-этические основы русской промышленности можно было бы через исследование духовных биографий и бытовой обстановки русских «пионеров-предпринимателей». Между прочим, он также указывал на связь русского капитализма со старообрядчеством и считал, что выяснение характера этой связи, а также вообще изучение влияния вероисповедных различий на хозяйство было бы весьма интересно9.
Таким образом, Булгаков не только призывал скорректировать теоретические основания изучения экономики, но и поставил вопрос о необходимости исследования проблемы влияния религии на хозяйство, в том числе влияния старообрядчества на развитие капитализма.
Подход Булгакова к изучению экономических явлений разделялся старообрядческим автором И.А. Кирилловым. В своей работе 1916 г. «Правда старой веры» он утверждал, что причины активности старообрядцев в хозяйственной жизни следует искать в их мировоззрении, в определенном типе личности, который сформировался в старообрядчестве10. По мнению автора, источником, которое питало старообрядческое мировоззрение, было Священное Писание и учение отцов церкви. Это, в свою очередь, и определило отношение старообрядчества к хозяйственной жизни11. Другими словами, Кириллов полагал, что специфика старообрядчества заключалась в том, что оно сумело в полной мере воплотить в своей мирской жизни христианское учение.
В своих рассуждениях относительно экономической активности старообрядцев И.А. Кириллов опирался не на результаты собственного исследования, а на работы исследователей XIX в.: П.И. Мельникова, В.В. Андреева, Н.Я. Аристова и других. Что же касается приводимых им статистических данных о хозяйственном положении крестьян-старообрядцев, опубликованных Советом всероссийских съездов старообрядцев, то они, как будет показано ниже, оценивались им несколько односторонне. Кириллов приводил лишь те сведения, которые подтверждали идею хозяйственного превосходства старообрядцев над остальными крестьянами12. Таким образом, воспринимая успехи старообрядчества как давно известный и не требующий доказательства и специального изучения
факт, Кириллов не раскрыл ни действительного экономического положения старообрядчества, ни сложного взаимодействия факторов, которые его определяли.
Вопрос о влиянии религии на экономику требовал конкретных эмпирических исследований, прежде всего статистического характера. Вебер, выстраивая свою концепцию роли протестантской этики в формировании капиталистического духа, отталкивался от уже проведенных статистических исследований, которые выявили преобладание протестантов как среди владельцев капитала и предпринимателей, так и среди квалифицированных рабочих, высшего технического и коммерческого персонала. Прежде всего, он опирался на работу своего ученика М. Оффенбахера, в которой была проанализирована баденская вероисповедальная статистика13.
В отличие от немецкой науки, где уже имелись примеры статистического изучения связи конфессиональной принадлежности с социальным положением на материале конкретного региона, российская статистика только предпринимала первые шаги в этом направлении. Так, вопрос о статистическом исследовании проблемы влияния религии на хозяйственное положение крестьян был поднят в статье экономиста и статистика Н.А. Карышева. В этой статье приводились результаты статистического исследования о положении крестьян-старообрядцев и их православных собратьев, проведенного в Оханском уезде Вознесенской области статистиком пермского земства Е.И. Красноперовым. Карышев подчеркивал актуальность данной работы, поскольку до сих пор «отношение между сектантством и хозяйственным бытом крестьян» с применением статистического метода не изучалось14.
Данные Оханского уезда, проанализированные Красноперовым, позволяли прийти к выводу, что, несмотря на одинаковые земельные, естественные и юридические условия хозяйства, старообрядцы сумели устроить свою жизнь лучше православных крестьян15. По мнению Карышева, причины этого можно искать в особенностях личной нравственности сектантов, в более тесном мирском общении между ними, которое поощряет артельный труд и взаимопомощь в работах. Карышев хотя и признавал, что нельзя делать серьезные выводы на основании локального исследования, подчеркивал, что Красноперов поставил важный вопрос, который требует дальнейшей разработки16.
Первая попытка исследования экономического положения старообрядцев, занимающихся сельским хозяйством, была предпринята в 1909 г. по инициативе IX Всероссийского съезда старообрядцев. Поставив вопрос об оказании агрономической помощи своим единоверцам, съезд принял решение о необходимости изучения их
хозяйственного положения. В ходе этого исследования были проанализированы материалы, присланные по просьбе Совета съездов Департаментом земледелия Главного управления землеустройства и земледелия, губернскими и уездными земствами и другими правительственными и общественными учреждениями, занимавшимися улучшением сельского хозяйства. Совет съездов интересовало, в каком состоянии находится агрономическая помощь населению и как относятся к ней старообрядцы17. Помимо этих материалов были проанализированы анкеты, заполненные самими старообрядцами18.
Полученные результаты в целом позволяли проводившим исследование говорить о том, что старообрядчество является «передовым элементом» деревни. Это выражалось в готовности старообрядцев воспринимать нововведения в сельском хозяйстве19. Вместе с тем осознание важности применения различных прогрессивных технологий не всегда сочеталось с возможностями старообрядцев. Недостаток средств, малоземелье, чересполосица мешали им применять многополье, травосеяние, использовать новый сельскохозяйственный инвентарь, удобрения, а также улучшенные семена. Недостаточное развитие сельскохозяйственной культуры в деревне было связано также с нехваткой у земств финансовых возможностей оказывать крестьянству агрономическую помощь20.
Авторы исследования охарактеризовали крестьян-старообрядцев и как «более обеспеченный элемент деревни». На то имелись следующие основания: крестьяне-старообрядцы в среднем обладали большим количеством земли21 и скота22, чем крестьяне других вероисповеданий. По другим показателям, например, урожайности, в целом сделали такое же заключение, хотя оно не столь очевидно23. Пытаясь объяснить хозяйственную успешность старообрядцев, исследователи прежде всего указывали на сохранение в их среде большой семьи24. А сами старообрядцы среди причин своего благосостояния на первое место ставили трезвость и трудолюбие. Еще одной важной причиной хозяйственного благополучия называлась предприимчивость старообрядцев в торговле и промышленности25.
Данный опрос указал и на негативные тенденции в развитии старообрядческого хозяйства, поэтому Совет съездов был далек от оптимизма и считал ошибкой говорить о богатстве и зажиточности старообрядческого населения. Делался вывод, что в хозяйственном отношении старообрядцы живут схоже с крестьянами других вероисповеданий и если превосходят их, то не во многом. В некоторых же местах старообрядцы живут беднее остального крестьянского населения, и число беднеющих увеличивается по сравнению с числом богатеющих26. Среди причин, способствующих уменьшению благосостояния, старообрядцами назывались
неурожаи, падеж и кража скота, пожары, малоземелье, падение заработков, раздел семьи27.
Таким образом, данное статистическое исследование показало, что старообрядчество, в целом оставаясь наиболее активным хозяйственным субъектом в российской деревне, вместе с тем было еще далеко от воплощения идеалов передового хозяйства. Результаты подобных исследований должны были способствовать корректировке представления об экономическом преобладании старообрядцев над православным населением.
В конце XIX - начале XX в. начинает разрабатываться марксистская интерпретация старообрядчества. Она была представлена в обобщающем пятитомном труде «Русская история с древнейших времен», вышедшем в свет в 1910-1915 гг. Это издание было задумано как марксистская книга по русской истории для широкой читательской аудитории. Главную роль в его создании сыграл М.Н. Покровский, разработавший общую концепцию книги и написавший большую часть глав. Главы же по истории религии и церкви были написаны Н.М. Никольским28.
Уже сам характер этого многотомного издания предопределил то, что Никольский всего лишь суммировал имевшийся к тому времени материал по старообрядчеству, представив его в соответствующем теоретическом и идеологическом обрамлении. По мнению историка, в XVШ-XIX вв. в расколе существовало два оппозиционных явления: крестьянское и посадское. Представители последнего создавали свои религиозные общины, которые по своей организации и идеологии отвечали их социальным и экономическим интересам. Эти буржуазные по своей сущности организации претерпевали эволюцию, трансформируясь из организации торгового капитала в организацию капитала промышленного. Однако, с точки зрения Никольского, эту эволюцию претерпела только «поповщина». «Беспоповщина», сыграв свою роль организации первоначального накопления уже в первой четверти XIX в., не смогла стать до эмансипации 1905 г. «организацией властвующего капитала». А после 1905 г. это место уже было занято «поповщиной»29.
Отметим, что книга Зомбарта «Буржуа», в которой, с одной стороны, предлагалась многофакторная концепция формирования духа капитализма, с другой - подчеркивалась роль в данном процессе иудаизма в противовес протестантизму, не вызвала большого энтузиазма у российской общественности. Вышло всего две рецен-зии30. Причина этого заключалась в том, что актуальность еврейского вопроса в тот момент была столь велика, что больший интерес читательской аудитории в 1910-1914 гг. вызывали его работы о еврействе31. Анализируя российское восприятие этих сочинений
Зомбарта, немецкие исследователи Д. Риникер и Й. Цвайнерт пришли к выводу, что его книги сыграли положительную роль в русской дискуссии о еврейском вопросе, так как на авторитет немецкого ученого опирались те, кто считал необходимым использовать интеллектуальный и экономический потенциал еврейского населения для экономического развития страны32. Таким образом, более широкая постановка проблемы влияния религии на развитие капитализма в книге «Буржуа» осталась без должного внимания.
Итак, в конце XIX - начале XX в. в российском интеллектуальном пространстве проблема влияния религии на развитие экономики была сформулирована. Немалую роль в этом сыграла «новая историческая школа» и работы М. Вебера и В. Зомбарта. Однако интерес к их полемике относительно религиозного фактора в становлении капиталистического духа был незначительным. В свете новых теоретических разработок был также поставлен вопрос о необходимости изучения влияния старообрядчества на развитие капитализма. Однако к разработке этой проблематики российская историография так и не приступила. Вместо проведения конкретных исторических и статистических исследований, которые показали бы действительное экономическое положение старообрядчества, историография, опираясь на «общие места» работ второй половины XIX в., пошла по пути создания идеалистической и марксистской концепций. Так что призыв Мельникова воздержаться от создания концепций раскола и заняться сбором и анализом фактов оказался актуален и для начала XX в.
Примечания
1 Керов В.В. «Се человек и дело его...» Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М., 2004; Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России в конце XVIII-XIX в.: неоинституциональный подход: дис. ... канд. экон. наук. СПб., 2000; и др.
2 См., напр.: Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке и в первой половине XVIII: Опыт исторического исследования о причинах происхождения и распространения русского раскола // Щапов А.П. Полное собрание сочинений. Т. I. СПб., 1906. С. 314-322; Мельников П.И. Исторические очерки поповщины // Русский вестник. 1866. Т. 63. № 5. С. 8-15; Ливанов Ф.В. Раскольники и острожники: Очерки и рассказы. Т. I. СПб., 1868. С. 373-390, 438-450; Т. II. СПб., 1870. С. 587-593; и др.
3 Weber M. Die protestantische Ethik und der «Geist» des Kapitalismus // Archiv für Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Tübingen, 1905. Bd. XX. S. 1-54; Bd. XXI. S. 1-110.
4 Давыдов ЮН. Макс Вебер и Россия // Социологические исследования. 1992. № 3. С. 115-129.
5 Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология: Актуальные проблемы веберовского социологического учения. М., 1998. С. 121-137.
6 Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность // Булгаков С.Н. Два града: Исследования о природе общественных идеалов. СПб., 2008. С. 177.
7 Там же.
8 Там же. С. 183-184.
9 Там же.
10 Кириллов И.А. Правда старой веры. Барнаул, 2008. С. 258-371.
11 Там же. С. 371.
12 Там же. С. 362-369.
13 Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М., 2006. С. 19, 53.
14 Карышев Н. Народно-хозяйственные наброски // Русское богатство. 1893. № 12. С. 17.
15 Там же. С. 17-23.
16 Там же. С. 25.
17 Сельскохозяйственный и экономический быт старообрядцев (по данным анкеты 1909 года). М., 1910. С. V.
18 Там же. С. XV-XVI.
19 Там же. С. XVII-XVIII.
20 Там же. С. 90-109.
21 Там же. С. 203-204.
22 Там же. С. 110-113, 210-212.
23 Там же. С. 219-221.
24 Там же. С. XVIII, 197-200.
25 Там же. С. 235.
26 Там же. С. XVIII-XIX.
27 Там же. С. 236.
28 Гуковский А.И. Как создавалась «Русская история с древнейших времен» М.Н. Покровского // Вопросы истории. 1968. № 8. С. 123-124, 127.
29 Русская история с древнейших времен / М.Н. Покровский, Н.М. Никольский, В.Н. Сторожев. М., [б. г.]. Т. IV. С. 183-213; Т. V. C. 159-177.
30 Коломийцов Н. Буржуа // Утро России. 1914. 4 марта. С. 2; Н.П. Буржуа: «Der Bourgeois» Зомбарта // Русские ведомости. 1914. 11 апр. С. 2.
31 Зомбарт В.. Евреи и их участие в образовании современного хозяйства. СПб., 1910; Он же. Будущность еврейского народа. Одесса, 1912; Он же. Евреи и хозяйственная жизнь. Ч. 1. Экономическая. СПб., 1912.
32 Zweynert J., Riniker D. Werner Sombart in Rubland: Ein vergessenes Kapitel seiner Lebens- und Wirkungsgeschichte. Marburg, 2004. S. 52-53.
