CC BY
22ИЗ ИСТОРИИ ЭВЕНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ (Х1Х-ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ ХХ ВЕКА - 1931-1939 гг.)
Шарина С.И.
Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, к.ф.н.
FROM THE HISTORY OF EVEN WRITING (XIX -FIRST QUARTER OF THE XX CENTURY - 1931-1939)
Sharina S.
Institute of humanitarian researches and Problems of the minorities peoples of the North of the Siberian Branch of the Russian Academy of Science,
сandidate of philology sciences
Аннотация
В статье рассматривается история письменности у эвенов в ранний период его становления. Эвенская письменность уходит своими корнями в XIX век и начальные ее этапы связаны с миссионерской деятельностью Русской Православной церкви среди коренного населения Сибири. В ней отразились и научная деятельность ученых-языковедов конца 20-х-30-х годов XX в., и труд первых учителей родного языка в районах проживания эвенов. История эвенской письменности, динамика изменений графики эвенского языка и ее связь с исследованиями звукового строя языка и описаниями отдельных эвенских диалектов представляет значительный интерес для таких общелингвистических дисциплин, как теория письма и те разделы социолингвистики, предметом которых является письменный язык.
Abstract
The article examines the history of writing among the Evens in the early period of its formation. Even writing has its roots in the 19th century and its initial stages are associated with the missionary activity of the Russian Orthodox Church among the indigenous population of Siberia. It reflected both the scientific activity of linguists of the late 1920s and 1930s, and the work of the first teachers of the native language in the regions where the Evens live. The history of Even writing, the dynamics of changes in the graphics of the Even language and its connection with studies of the sound structure of the language and descriptions of individual Even dialects is of significant interest for such general linguistic disciplines as the theory of writing and those sections of sociolin-guistics, the subject of which is the written language.
Ключевые слова: эвенский язык, письменность, миссионерская деятельность, Единый Северный Алфавит.
Keywords: Even language, writing, missionary activity, Unified Northern Alphabet.
Письменность в своем развитии и функционировании тесно связана с различными культурными процессами, такими, как распространение религиозных вероучений, становление письменных форм словесного искусства, в лингвистическим отношении важным фактором, определяющим направление эволюции письменности на любом языке, является общая языковая ситуация - двуязычие и многоязычие, сосуществование двух или нескольких письменных систем в одном языковом континууме.
История появления письменности у эвенов связана с деятельностью русской православной миссии в Сибири, в частности, с работой по переводу Священного писания на различные языки народов Сибири. Любопытно, что с инициативой перевода Евангелия от Матфея на "тунгусский" язык выступил известный деятель Русской православной церкви и ученый-этнограф и языковед Иннокентий (И.Е. Вениаминов), который в то время был Архиепископом Камчатским и в ведении которого находилась почти вся территория проживания эвенов (ламутов). Охотский протоиерей Стефан
Попов, получивший поручение перевести Евангелие от Матфея на тунгусский язык, для этой работы, как он писал позже, "пригласил из Тауйского форпоста известного, испытанного толмача, отставного станичного старшину Шелудякова, ранее трудившегося со мною еще на поприще служения моего, в течение семи лет, при церкви Тауйской". Перевод Евангелия был выполнен "на чистом наречии Тунгусов, кочующих около Тауйских и Ямских берегов" [Евангелие 1984: 245], то есть на язык эвенов северо-западной части Охотского побережья. Работа над переводом Евангелия от Матфея длилась три года, сам перевод был закончен в 1854 году, свидетельством чего явилось уже для современников знакомство с данным переводом И.А. Гончарова, путешествовавшего в то время по Якутии и Дальнему Востоку. Результатами работы по переводу Евангелия от Матфея на эвенский язык стало издание нескольких книг на эвенском языке -это "Тунгусский букварь с молитвами" (1858), "Краткий тунгусский словарь" (1859, 1900), Краткий Катехизис, и наконец, собственно Евангелие от
Матфея, изданное несколько позднее - в 1880 году в Казани.
Имеются прямые указания на то, что переписывание оригиналов всех трех названных книг было делом одной руки - руки священнослужителя Михаила Земякина, служившего причетником Ин-ской церкви с 1853 по 1859 год и позже до 1879 года священником Ямской церкви Благовещения. Известно, что текст Евангелия от Матфея был переписан им же в шести экземплярах и передан в церкви Охотска, Ини, Тауйска, Ямска и Гижиги [Евангелие 1984: 254-255] - таким образом, распространение письменного текста Евангелия от Матфея на эвенском языке, озвучиваемого во время церковной службы, охватывало почти все эвенское население Хабаровского Края и Магаданской области [Ша-рина, Бурыкин 2006]. Любопытной особенностью графической системы эвенского языка, примененной для издания вышеперечисленных книг, было наличие особого графического знака н для заднеязычного носового сонанта, который, однако, был элиминирован из использования при печатании текста Евангелия от Матфея. При издании Евангелия было устранено также первоначально имевшее место графическое различение взрывного и фрикативного Г.
В начале ХХ века в использовании эвенской письменности, во всяком случае в издании литературы и документов наступил длительный перерыв, хотя в это самое время в районах проживания эвенов начинают действовать первые школы - одна из таких школ была основана в конце 1900-е годов в поселке Ола на Охотском побережье. Какие-либо сведения об использовании миссионерских изданий в церковных службах за этот период отсутствуют.
После 1917 года в связи с началом культурного строительства на Севере и созданием сети школ письменная форма эвенского языка начинает функционировать в сфере школьного обучения и отчасти при обучении эвенскому языку приезжего населения и специалистов. Учебные пособия по эвенскому языку для начальной школы создаются еще до официального принятия Единого Северного алфавита и алфавитов языков народов Севера, разработанных на его основе - во второй половине 20-х годов, причем в этот период для эвенского языка используется алфавит на кириллической основе. Хотя рукописные материалы, относящиеся к письменной форме эвенского языка в этот период, не сохранились, образцы эвенской письменности этого периода представляют два небольших словаря, имевших в основном задачи внешкольного обучения эвенскому языку. Сравнение написаний эвенский слов в этих словарях с написанием слов в изданиях Казанской духовной миссии убеждает в том, что между этими графическими формами существует прямая преемственность, хотя один из названных словарей фиксирует камчатский диалект эвенского языка - тот диалект, который в дальнейшем окажет заметное влияние на отдельные явления эвенской графики. Известно, что таким же или
похожим алфавитом пользовался Н.П. Ткачик, преподававший эвенский язык в школе пос. Арка Хабаровского края с 1927-28 гг. Однако по прошествии нескольких лет вся практическая деятельность по развитию письменности на языках народов Севера, которая осуществлялась до принятия Единого Северного алфавита, незаслуженно получила резко отрицательную оценку [Орлова 1932: 103-104].
В 1931-1932 гг. для эвенского языка, как и для ряда других языков народов Севера, была официально утверждена письменность на латинской графической основе - адаптированный к конкретному языку вариант Единого Северного алфавита (ЕСА), разработанный в свою очередь на основе Нового Тюркского алфавита. С 1932 по 1936 год включительно эта графическая система являлась принятой официально и служила основой для издания школьных учебников, литературы, пособий и лингвистических работ по эвенскому языку. Насколько мы можем сейчас судить, начертания отдельных знаков в принимаемых для конкретных языков письменностях менялись в различных вариантах ЕСА (например, в эвенском языке знак для глухого среднеязычного [ч] выглядел как С, хотя для такого согласного предусматривался знак С "с хвостом", а знак для звонкого среднеязычного [3], как и для глухого, также не имел "хвоста" [Алькор 1932].
В основу письменного языка эвенов с самого начала эпохи языкового строительства был положен так называемый ольский говор - говор или диалект эвенов Северной части Охотского побережья. Хотя границы распространения этого диалекта не были в то время окончательно определены - в частности, отсутствовали сведения о его распространении на Чукотке, в континентальных районах нынешней Магаданской области и на территории, ныне составляющей восточную часть РС(Я) - такой выбор оказался верным. Данная территориальная формация эвенского языка распространена не только на Охотском побережье, но и в континентальных районах проживания эвенов - на Чукотке, на Северо-Западе Камчатки, в ряде населенных пунктов Охотского района Хабаровского края (пос. Новая Иня), в Приколымье и междуречье Индигирки и Колымы - это язык эвенов Улахан-Чистай-ского наслега Момского района (улуса) Якутии. Существенно, что это был также тот самый диалект, на который был сделан перевод Евангелия от Матфея - последнее обстоятельство в плане выбора основы письменного языка выглядит случайностью, но похоже, что это обстоятельство - наличие основы письменной традиции в виде записанного текста - определило некоторые черты графики эвенского языка на латинской, а впоследствии и на кириллической основе.
Хотя официально принятой для эвенского языка в этот период считалась графика на основе Единого Северного алфавита (на латинской основе), в средствах массовой информации, издаваемых на местах, использовались два алфавита - латинский и кириллический. Так обстояло дело в издаваемых на эвенском языке газетах «Айдит
орочел» и «Оротты правда», в особенности в последней (до начала 1941 года было издано более 200 номеров, данные за 1941 год отсутствуют). Одно время в этой газете левые колонки набирались латинским шрифтом, правые - русским шрифтом, затем - наоборот: левые колонки набирались с применением русского шрифта, в правых колонках использовался латинский алфавит. Насколько можно судить по сохранившимся документам, алфавит на латинской основе сохранялся в употреблении в местной печати вплоть до 1939 г. [Бурыкин 1991: 138]. Совершенно ясно, что использование для эвенского языка двух алфавитов в имевшей место ситуации с освоением русского языка создавало более комфортные условия для пользователей, часть которых успело к тому времени освоить кириллическое письмо, часть - обучиться грамоте на латинском алфавите: позднее, после официальной отмены последнего, такая практика в какой-то мере способствовала сохранению навыков чтения и письма на родном языке вообще.
Анализ письменных источников убеждает в том, что письменность на латинской основе для эвенского языка создавалась в специфических условиях действия разных устных форм эвенского языка, соотносительных с разными диалектами восточного наречия. В результате этого эвенская графика на основе ЕСА приобрела ряд особых черт, которые в конечном счете должны были сильно осложнить ее использование. Долгота и краткость гласных не получили обозначения на письме, хотя Единый Северный Алфавит располагал средствами для этого (для обозначения долготы гласных предусматривалось использование дополнительной черты над буквой). Единственным долгим гласным, получившим в эвенской графике отдельный знак, стал гласный [э], видимо, вследствие своего особого морфонологического поведения - в ряде грамматических форм слов прослеживалось и специально оговаривалось чередование гласных ^^ имевшее место перед слогом с долгим [э]; (см. раздел "Из истории изучения фонетики эвенского языка). Этот гласный обозначался знаком [э] с горизонтальной чертой над буквой (над другими знаками для гласных горизонтальная черта не ставилась, так что в данном примере она является не диакритическим знаком, а частью начертания буквы). Таким образом совершенно случайно - по той причине, что над первым эвенским букварем работали студенты-эвены из Быстринского района Камчатки - при создании эвенской графики с использованием ЕСА на письме получила фиксацию одна из черт быстринского (камчатского) диалекта эвенского языка: в других эвенских говорах у-образный характер гласного [е] и чередование у//е либо не столь ярко выражено и не имеет фонологической значимости, либо вовсе не прослеживается. Такая
норма графики для эвенского языка была кодифицирована в эвенском букваре, изданном в 1932 г.
Последующие работы по эвенскому языку, где использовалась эвенская графика на основе ЕСА, несмотря на то, что они были ориентированы на иной диалект эвенского языка, более того - на диалект ольских эвенов, составляющий основу литературного языка [Левин 1935; Левин 1936], использовали ту же графическую систему с теми же орфографическими нормами, что и представленная в букваре "Андамта терэн". И графика, и орфография эвенского языка в этот период представляли собой по большей части транслитерацию старой миссионерской кириллической письменности - за вычетом долгого [э], для которого был принят особый знак. В орфографии эвенского языка, поскольку принятая графика не имела однозначной соотнесенности с системой фонем, преобладали такие написания слов, которые можно охарактеризовать как традиционные.
Кириллическая графика эвенского языка, использовавшаяся параллельно с графикой на основе ЕСА, за период до 1937 г. претерпела малозаметные изменения, важнейшим из которых было обозначение звонкого среднеязычного согласного [3] знаком Д + йотированные гласные - в первой половине 30-х годов и начале 1936 года для него использовалось буквосочетание ДЖ. Эти изменения графики, наблюдающиеся при анализе сохранившейся печатной продукции на эвенском языке, не имели официальной кодификации.
Список литературы
1. Алькор (Кошкин) Я.П. Материалы I Всероссийской конференции по развитию языков и письменности народов Севера / Под ред. Я.П. Алькора (Кошкина). Л., 1932. - 109 с.
2. Бурыкин А.А. Фольклор эвенов на страницах газеты "Оротты правда" // Краеведческие записки, вып. XVII. Магадан, 1991. С.136-148.
3. Евангелие Господа нашего Иисуса Христа от Матфея святое Благовествование на тунгусском языке. Казань, 1880. Переиздание: St. Matthew in Lamut. Debter. Debther. Debtelin. Materials for Central Asiatic and Altaic Studies, 5. Budapest, 1984.
4. Левин В.И. Самоучитель эвенского языка. М., Л., 1935. - 269 с.
5. Левин В.И. Краткий эвенско-русский словарь: С приложением грамматического очерка. Л., 1936. - 224 с.
6. Орлова Е.П. К вопросу создания письменности у народов Севера // Советский Север, 1932, N 4. С. 103-105.
7. Шарина С.И., Бурыкин А.А. Иннокентий Вениаминов и письменность малочисленных народов Севера // На службе богу и якутскому народу. Материалы православных конференций, Якутск, 2006. С. 96-100.
