CC BY
35■ ИМИМ ■ОШИЧ АС» 5О1М
Утако Онодэра.
доктор философии, научный сотрудник Цетра изучения Северо-Восточной Азии Университета Тохоку(Япония).
Реформы, начатые Петром I, заложили основу для формирования системы народного образования в России. Становление и развитие этой системы является одним из главных предметов исследований по истории воспитания и образования в России, в том числе частных учебных заведений и домашнего образования как вида «частного учения». Специалисты, изучавшие особенности образовательной политики в области частного обучения, приходят к выводу, что эта тема подвергалась серьезному анализу и всестороннему исследованию [1]. Частное образование, включающее частный пансион, частную школу и домашнее обучение, наибольшее распространение получило в XVIII в., удовлетворяя потребность общества в многообразии типов подготовки различных социальных и этнических групп, и внесло существенный вклад в развитие просвещения общества [2]. Наибольшей популярностью оно пользовалось среди дворянства, уклонявшегося от обучения в государственных учебных заведениях, однако уже в XIX в. уступило им свою нишу в сфере народного просвещения.
Особый исследовательский интерес вызывает период возникновения государственного контроля над частным образованием в России. В этом контексте представляется уместным подробно рассмотреть императорский Указ 1757 г., на основании которого была введена система аттестации на право преподавания в частных домах и училищах. Хотя указ имел силу лишь в обеих столицах и их окрестностях, он стал заметным событием в развитии частного обучения в стране. Так, аттестацию стали применять в системе народного просвещения при получении звания «домашнего наставника» лиц, окончивших полный курс обучения в высших учебных заведениях. В то же время усилился контроль над частными училищами [3].
Какое значение имеет введение этой аттестации в развитии частного
Утако Онодэра
обучения и всей истории просвещения в России, в том числе государственного образования?
Следует отметить, что исследования по истории частного обучения в России отличаются скудностью архивных материалов. Имеются лишь незначительные сведения, встречающиеся в мемуарах, переписке и в художественной литературе, а серьезные документальные материалы довольно редки [4].
Частное образование до введения аттестации по Указу 1757 г.
В начале XVIII в. Петр I в качестве одной из мер по модернизации и европеизации страны возложил на дворян обязанность учиться в государственных учебных заведениях наравне со службой. Лишь зажиточным слоям, имеющим возможность нанять учителей, было разрешено давать домашнее образование своим детям. Однако «частное учение пользовалось большим спросом, поскольку чаще отвечало запросам и пот ребност ям привилегированных слоев общества и не нарушало уже сложившегося у них быт ового уклада и привычек» [5, стр. 27]. В то же время частное обучение давало возможность учиться детям женского пола, которые не были допущены в государственные учебные заведения.
Царствование Елизаветы было отмечено широким распространением домашнего обучения иностранным языкам (преимущественно французскому и немецкому), музыке, танцам и правилам хорошего тона [6]. Наряду с домашним образованием, дворянство предпочитало обучение в частных пансионах и школах. По архивным данным, в 1784 - 1785 гг в Петербурге существовало свыше тридцати частных пансионов и школ, в Москве - десять [7, 8].
В XVIII в. существовала монополия иностранных учителей в области частного образования русского дво-
Частный пансион (гравюра XVIII в.).
рянства (на фоне его подражания просвещенной Франции). В то время отсутствие кадров русских учителей, конкурирующих с иностранцами, способствовало расширению сферы педагогической деятельности последних. В целом исследователи положительно оценивают этот факт: «Иност ранные учителя, хороши они были или плохи, играли важную роль в частном образовании в XVIII - первой половине XIX веков. Они появились в ответ на безотлагательный спрос, кот орый отечественные педагогические силы и средства в то время не могли ни в какой мере удовлетворить как в количественном, так и в качественном отношении» [9, стр. 67]. Однако у правительства и образованной части общества преобладало негативное отношение к иностранным учителям вследствие их невежественности и неспособности к преподаванию [10]. Это способствовало, с одной стороны, регулированию и ограничению частного обучения, а с другой - содействовало развитию государственных учебных заведений в России.
Общекультурная и профессиональная невежественность многих иностранных учителей и наставников русской молодежи объяснялась следующими обстоятельствами. Во-первых, в Россию стремились «на ловлю счастья и чинов» предприимчивые авантюристы, не сумевшие найти применение своим «талантам» в родном отечестве. Во-вторых, в большинстве государств Западной Европы тогда не было сложившейся системы профессиональной подготовки учителей [11]. Так, в «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев упоминает о том, что француз-парикмахер, не умеющий ни читать, ни писать, занимался образованием детей одного помещика за 150 руб. в год. Такой факт не был исключением в Российском государстве.
Введение аттестации на право преподавания в частных домах, школах и пансионах
Подобная направленность в развитии частного обучения, когда оно, по существу, перешло в руки иностранцев, часто невежественных и полуграмотных, не
могла не беспокоить правительство России [12]. В связи с этим 29 апреля 1757 г. был утвержден Указ «О предварительном испыт ании в науках иност ранцев, желающих определяться в частные дома для обучения детей, и о взыскании шт рафа с тех, кот орые примут к себе в дом и станут держать учителя, не имеющего должного аттест ат а». Указ гласил: «Находящихся в партикулярных домах иностранных наций учителей, в их науках всех свиде-т ельст воват ь и экзаменоват ь здесь в Десианс-Академии, а в Москве в Императ орском универ-сит ет е, а без т акого свидетельства и аттест ат ов никому в дома не принимать и не иметь, и до содержания школ не допускать» [13]. Таким образом, на Московский университет и Петербургскую Академию наук была возложена обязанность выдавать аттестаты тем иностранным гражданам, которые достойны быть домашними учителями. Впредь никто из иностранцев не мог заниматься ни обучением в частных домах, ни содержанием частных пансионов и школ без аттестатов, удостоверяющих действительность их знаний. На тех родителей, которые в нарушение указа нанимали для своих детей учителей без аттестатов, налагался штраф 100 руб., а сами учителя подвергались высылке за границу [14].
Основными источниками изучения деятельности Московского университета по аттестации являются протоколы его «Конференции» (Ученого совета) 1759 -1770 гг. Несмотря на то, что эти ценные материалы при всех их недостатках представляют собой лишь уцелевшую от пожара Москвы 1812 г. часть [15], ранее на них не было обращено должного внимания. В них зафиксированы не только фамилии претендентов на звание частных учителей, учебные предметы при испытании, их результаты, но и национальность, страна, образовательный ценз, звание и профессия претендентов. С их помощью проанализируем процесс реализации Указа 1757 г.
Лица, желавшие заниматься частной педагогической деятельностью в России, должны были подать заявления в конференцию университета. После получения разрешения претендент допускался к испытанию по предметам, которые он желал преподавать устно и письменно. Тем, кто выдерживал испытание, выдавали аттестат, где указывались учебные предметы. Так, с 1759 по 1770 гг. держали испытание 66 претендентов, из которых 58 прошли его и получили аттестаты [16]. Если сгруппировать тех, кто известен из протоколов, по национальности, то получаются такие результаты: 18 французов, 5 немцев, 3 швейцарца и 2 итальянца. Что касается профессий претендентов, то они выяснены лишь у 9 лиц из общего числа: 3 претендента занимались ранее педагогической деятельностью, 2 - отставные военные, 1 - торговец, 1 - управляющий на бумажной фабрике, 1 - писарь в полковой канцелярии, 1 - пастор, 1 - бочар [17], 1 - лицо неизвестной профессии, имевшее звание «магистр» [18].
Среди претендентов были желающие сменить свою профессию. В протоколе от 23 февраля 1765 г. находим, что отставного военного Пьера Рединга из Швейцарии конференция признала способным обучать началам французского и немецкого языков, а также арифметике, истории и географии [19]. В то же время двум претендентам, имевшим на родине работу, не связанную с педагогикой, было отказано в выдаче аттестатов из-за их невежественности и неспособности (по-видимому, это связано с их профессиями - торговец и бочар).
В список учебных предметов, которые претенденты хотели преподавать, входили: французский, немецкий и латинский языки, история, география, арифметика, геометрия, тригонометрия, физика, гражданская и военная архитектура. Указанные предметы в основном совпадали с обязательными учебными дисциплинами в дворянской гимназии при университете и соответствовали уровню среднего образования. Отдельные претенденты держали испытания по пяти предметам, но первенствовал французский язык, за ним следовал немецкий. Это связано с тем, что данные предметы были востребованы российским обществом. При этом право на обучение иностранному языку, например французскому, разделялось на «первые начала французского языка», «французский язык по правилам», «французский язык практически» и т.д., в зависимости от способностей претендентов и результатов испытаний.
Анализ учебных предметов и профессий претендентов показывает, что существовало большое различие в уровне их образования. С одной стороны, были такие, кто получил высшее образование в Европе и работал учителем в России, с другой - те, кто служил в армии, или занимался производством и т.д. Отсюда можно заключить, что профессиональный уровень некоторых претендентов был довольно высоким, а другие почти не имели отношения к педагогической деятельности и не всегда были способны к ней. В связи с этим почти 60% из всех, выдержавших испытание, получали аттестат только по иностранному языку, или с прибавлением еще одного учебного предмета.
Отдельно следует коснуться вопроса о справедливости проводимых испытаний для частных учителей. Судя по протоколам конференции университета, испытания проводились строго, и аттестаты выдавались только тем, кто имел надлежащие способности. Однако обсуждение вопроса о том, дала ли аттестация положительные результаты, требует большей осмотрительности. В данном контексте деятельность Академии наук также должна подвергнуться анализу, так как только в 1757 г. она выдала аттестаты 61 учителю, и лишь двум претендентам было отказано [20].
Какой общественный отзыв получила аттестация? Есть мнение, что Указ 1757 г. остался без исполнения [21], так как неаттестованные иностранные учителя продолжали тайно заниматься частным образованием. Примечательно, что отмечались факты предъявления поддельных аттестатов. Так, в протоколе от 20 мая 1770 г. находится рапорт некоего Рейхвалда, имевшего аттестат на обучение немецкому и латинскому языкам, географии и просившего определить его в учителя. Конференция университета обнаружила, что данный аттестат был поддельным, и аннулировала его [22].
Несмотря на то, что система аттестации низко оценивалась обществом, многие родители, принимавшие
домашних учителей, учитывали их аттестаты. Так, 29 апреля 1769 г. учитель Иосиф Ланге просил конференцию выдать ему аттестат вторично по случаю утраты первого свидетельства. Эти факты говорят о том, что аттестации придавалось большое значение, и она свое назначение выполняла [23].
Общественная потребность в контроле над деятельностью учреждений, выдавших аттестат на право вести частное обучение, была высокой. Почти ежедневно в Московский университет поступали жалобы на злоупотребления в этой сфере [24]. Университет был вынужден принимать меры против таких злоупотреблений. В газетах, например, публиковались фамилии учителей, которые получили аттестаты после испытаний, а также фамилии претендентов, не прошедших подобные испытания [25].
Рассмотрим ситуацию частных школ, для содержания которых также нужно было иметь соответствующие аттестаты. Указ 1757 г. предписывал, что «при осмот ре долженствует быть наблюдаемо, чт обы учение в сих школах, пансионах и т ому подобных училищах происходило, относительно закона божия, для российских по т очности догмат ов православной веры нашей, а для иноверных по их исповеданиям; чтоб тут всякое суеверие, развращение и соблазн терпимы не были; чт об для учения присвоены были книги, в других училищах упот ребляемые, преимущественно же изданные и впредь издаваемые от Комиссии об уст ановлении
Занятия в Московском университ ет е, кот орому Указом 1757 г. было предоставлено право атт естации частных учит елей и учебных заведений (акварель М. Казакова конца XVIII в.).
народных училищ; и чт об учители не иначе упот реб-ляемы были, как по испытаниям в знании и способности и по верным одобрениям в их нравах и образе мыслей» [26, стр. 315]. Частные школы, пансионы и училища, не удовлетворяющие этим требованиям, предписывалось упразднять. Однако на практике это случалось редко. По данному вопросу ценную информацию дают документы обследований, проведенных в 1785 г. в Москве [27]. Комиссия обследовала 11 частных образовательных учреждений, содержателями которых (кроме
Вид с Невы на здание Пет ербургской академии наук, кот орой Указом 1757г., наряду с Московским университ ет ом, было предоставлено право выдавать разрешения на частное обучение в России (гравюра по рисунку М. Махаева, 1750-е годы).
одного) были иностранцы. Из них шесть учреждений не имели свидетельств от Московского университета, но только одно из них рекомендовалось закрыть. Судя по сведениям комиссии, большое значение придавалось успехам учащихся и способностям учителей. Если учитель обладал способностью обучать наукам, то даже отсутствие аттестата не препятствовало содержанию частного учебного заведения [28]. И все же нельзя сказать, что аттестат считался маловажным документом для частного учебного заведения, поскольку он служил определенным критерием его престижности и доверия среди населения.
Таким образом, система аттестации частных учителей и учебных учреждений, введенная Указом 1757 г, безусловно, сыграла положительную роль в развитии народного просвещения в России. Она помогала обеспечивать кадрами начальные, средние и высшие учебные заведения. Аттестация проложила иностранным учителям путь к педагогической деятельности не только в сфере частного обучения, но и в таких государственных учебных заведениях, как гимназия и университет.
Следовательно, Указ 1757 г. способствовал развитию народного просвещения в России, и, прежде всего, введению и становлению новой регламентации в образовании, включавшей в себя и область частного обучения.
Лит ерат ура
1. Сергеева С.В. Частное образование в России (последняя четверть XVIII - первая половина XIX вв.). -Пенза: Изд-во ПГПУ, 2000. -159 с.
2. Сергеева С. В. Указ. соч. - С. 16, 120.
3.Хасимот о Н. Мечт а Екатерины, путешествие Софии. Социальная ист ория женского образования в Российской империи. - Киот о, 2004. - С. 64-69.
4. Ст олпянский П.Н. Частные школы и пансионы Петербурга во вт орой половине XVIII в. // Журнал министерства народного просвещения. - 1912. - Ч. 38. - № 3. - С. 1-23.
5. Сергеева С.В. Указ. соч. - С. 27.
6. РГИА. - Ф. 845. - Оп. 1. - Д. 15. -Л. 22.
7. Воронов А.С. Вопрос о положении наших частных учебных заведений // Журнал министерства народного просвещения. - 1867. -Ч. 133. - № 1. -Отд. Ш. - С. 27.
8. Лихачева Е. О. Материалы для истории женского образования в России (1086 - 1856). - СПб: Типография М.М. Ст осюлевича, 1899. - С. 258.
9. Усачева Р.Ф. Создание женских учебных заведений в России в XVIII веке // Образование в современной школе. -2001. - № 2. - С. 67.
10. Студенкин М.Т. Внегосу-дарственные формы обучения в самодержавной России // Педагогика. -1994. - № 4.
11. Смирнов В.И. Российские учителя и источники познания в первой пол. XVIII в. // Педагогика. - 2002. - № 7. - С.
81.
12. Воронов А.С. Федор Иванович Янкович де-Мириево или народные училища в России при императ -рице Екатерине II. - СПб, 1858. - С. 72.
13. Полный свод законов Российской империи. -№ 10724. - СПб., 1913. - Т. 14. - С. 764.
14. Полный свод законов Российской империи. -№ 10724. - СПб., 1913. - Т. 14. - С. 763.
15. Пенчко Н.А. Археографическое предисловие // Документы и материалы по истории Московского Университет а вт орой пол. XVIII в. - Т. I. 1756 - 1764. - М.: Изд-во МГУ, 1960. - С.16-23.
16. Документы и материалы по ист ории Московского Университет а вт орой пол. XVIII в. - Т. 1. 1756 -1764. - М., 1960. - С. 145-281; -Т. II. 1765 - 1766. - М., 1962. - С. 49-285; - Т. III. 1767-1786. - М., 1963. -С. 47-362.
17. Там же. - Т. I. - № 121, 244, 252; -Т. II. -№ 10, 11, 121, 128, 166. - Т. III. - № 159, 176.
18. Там же. - Т. I. - № 145.
19. Там же. - Т. II. - № 12.
20. Смагина Г. И. Академия наук и российская школа (вт орая пол. XVIIIв.). - СПб: Наука, 1996. - С. 14-15.
21. Сергеева С.В. Указ соч. - С. 30, 33, 64; Ст олпянский П.Н. Указ.соч. - С. 4-5.
22. Записки С.А.Тучкова. 1766 - 1808. - СПб, 1908. -
С. 4.
23. Документы и материалы по истории Московского Университет а вт орой пол. XVIII в. - Т. III. 1767 -1786. - М., 1963. - № 142.
24. Там же. - № 159.
25. Сивков К.В. Частные пансионы и школы Москвы в 80-х гг. XVIII в. Публикация документ ов Комиссии по обследованию московских частных школ // Ист оричес-кий архив. -1951. - № 6. - С. 315-316.
26. Там же. - С. 315-323.
27. Там же. - С. 321-322.
28. Документы и материалы по истории Московского Университет а вт орой пол. XVIII в. - Т. III. 1767 -1786. -М., 1963. - №248.
