CC BY
17
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИЗ ДУХОВНОГО НАСЛЕДИЯ ДАГЕСТАНСКИХ НАРОДОВ. О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ ЗИЯУТДИНА ЮСУФ - ГАДЖИ КУРИХИ
Фейзуллаева З. М. кандидат филологических наук, Юсуфов М. Г., доктор филологических наук, проф., Юсуфова Л.О., кандидат филологических наук, доцент.
ЧОО ВО «Социально-педагогический институт» г. Дербент
Аннотация. Cтатья освещает жизненный путь и творчество арабоязыч-ного и тюркоязычного ученого - алима из Табасарана. Она написана на материалах рукописного и опубликованного творчества.
Ключевые слова. Арабская письменность; наследие арабо- и тюркоязычных деятелей культуры дореволюционного Дагестана; школа - медресе; советская действительность 20-х годов и её роль в развитии литературы; послания, жанры, проблема.
FROM THE SPIRITUAL HERITAGE OF THE PEOPLES OF DAGESTAN. THE LIFE AND WORKS ZIYAUTDIN YUSUF - HAJI KURIHI
Feyzullayevа Z.M., eandidate of p hilology, Yusufov M.G., doctor of philology, professor, Yusufov L.O., сandidate of p hilology.
Socio-Pedagogical Institute. Derbent
Abstract: The article highlights the life and work of the Arabic-speaking and Turkic scientist - Alim of Tabasaran. It is written in ink materials and published work.
Keywords: Arabic writing; the legacy of the Arab and Turkic cultural prerevolu-tionary Dagestan; school - madrasa; Soviet reality of the 20s and its role in the development of literature; messages genres problem.
Первыми научное осмысление культурно - исторического пласта табасаранцев начали представители дореволюционной арабоязычной традиции - Гаджи -Саид Зюрдягский, Гаджимагомед из Зюрдяга, Зияутдин Курихи (творчество последнего легло в основу этой статьи). Они не только писали сами, но и размышля-
ли по многим основополагающим явлениям религии и культуры. Их мысли отражены в стихах, посланиях, трудах, публицистике.
В 30-е годы основатели новой национальной письменности Т. Шалбузов, А. Джафаров, Э. Ханмагомедов в силу многих причин, в первую очередь, идеологи-зированности общества, давали разные толкования явлениям арабо-восточных литературных памятников Табасарана. В 1940 г. Табасаранский поэт Б. Митаров в сборнике «Новые цветы» сделал первую серьезную попытку создать некую антологию табасаранской литературы. Однако и тут не нашлось места произведениям арабоязычных авторов, хотя в руках составителя их было немало.
В 1948 году в первом дагестанском альманахе М. Митаров и М. Шахмалов привели ряд произведений Гаджи - Саида, Калука Мирзы и других, но в предисловии к альманаху сами же отмечали, «что до революции в Табасаране не было художественной письменной литературы».
Дагестанское национальное литературное наследие - реальность, а отрицание духовного наследия прошлого рождалось, как следствие недостаточной изученностью культуры дореволюционного Дагестана, так и односторонним толкованием, идеологизацией этой серьезной проблемы.
Целая плеяда табасаранских деятелей литературы стала известна лишь за последние годы. Калук Мирза, Гаджи-Саид, Урудж из Татиля, Мурадали Халагский, Жигер из Кандика, Зияутдин Курихи - вот далеко не полный перечень этих имен.
В разное время проходила их жизнь, трудная, заполненная всегда проблемами эпохального характера. Каждый из них старался по-своему воспеть эпоху, эпохальные события. Их творчество - огромное национально-культурное достояние табасаранцев.
Зияутдин Курихи - один их них. Он относится к замечательным личностям, на плечи которых легли проблемы социально-культурного возрождения народа.
Детство и жизненный путь Зияутдина Курихи не были легкими. В 10 лет его отдали на учебу в другое село, в 12 лет потерял отца, а еще раньше мать. Старший в семье, оставшийся без отца и матери, он оказался перед выбором - отказаться от учебы или продолжить ее. Любознательный и целеустремленный мальчик выбрал учебу. Учился в селениях Халаг, Гуми, Джулли. Затем в медресе Хаджи - Панаха в селе Марага, здесь же потом учительствовал несколько лет. После окончания медресе он успешно сдает экзамены в духовном центре Дагестана, в городе Те-мир-Хан-Шуре.
В 1906 году Юсуф-Хаджи побывал в восточных странах, совершил Хадж в Мекку. По пути туда и обратно останавливался в Стамбуле, где впервые встретился с Сейиди Ахмед Хусамедин ар-Рукали. С тех пор завязалась дружба двух алимов, ученика и учителя, мюршида и мюрида.
В 1913 году состоялась вторая поездка Юсуф - хаджи в Турцию, по вызову Сейид Ахмеда Хусамедина (Шейх-Эфенди). Поездка была рассчитана на полгода,
однако пришлось вернуться раньше по семейным обстоятельствам. Юсуф-Хаджи в сане «Шейха тарикат - ан - Накшибендия», с документом, подписанным Шейх -Эфенди и скрепленным его личной печатью, вернулся домой. Отныне ему присвоено и новое имя - Зияутдин, что означает «сияние религии»(1913 год). Это имя было дано устадом, тем самым было подчеркнуто место и роль Курихи в современном исламе. Шейх - Эфенди, прощаясь с Юсуф-Хаджи, сказал: «В дружбе, тарикате, накшибендии рядом с моим именем, Зияудин, отныне стоит твое имя. Я благословляю тебя. А мое высокое положение признано всеми арабскими и другими алимами мира».
Зияутдин Курихи, став тарикатским шейхом и получив право его распределения, создал свой центр Накшибендия. Он объединил вокруг себя единомышленников и приверженцев религии, разработал специальные правила поведения и образа жизни «Сулук», обязательные для вступающих на путь тариката. Немногие преодолели этот барьер. Зияутдин Курихи от себя удостоил звания накшибендий-ского шейха пять человек из Южного Дагестана.
В 1916 г. Юсуф - Хаджи открывает свое медресе с официального разрешения властей. За материальной поддержкой обратился в город Баку к Хаджи Зейнала-бидину Тагиеву. Письмо от 17 апреля 1916 г. было отправлено с поименным списком учащихся. Но помощи по неизвестным причинам не дождался, хотя Тагиев известен многими благотворительными делами. Медресе продолжало существовать на скудные средства Юсуф-Хаджи. Из медресе вышли видные алимы. Зияут-дин Курихи оставил после себя не только последователей и ученых - алимов, но и богатое творческое наследие. Будучи в странах Востока дважды, он познакомился с творчеством ученых и поэтов этих стран. В 1912 г. в Стамбуле он был удостоен звания магистра наук. В этом же году в типографии Мавраева в Темир - Хан -Шуре вышла его книга «Жамиал Хасанат». Остались в рукописи еще три книги: «Сифату ссалат», «Баянул кьиблати», «Гьюррият». В его личной библиотеке много все еще не обнародованных статей, записей, заслуживающих специального изучения. В последние годы этот пробел решается благодаря его внукам - Гаджи, Абдулмалика и авторов этих строк.
Имя З. Курихи занимает достойное место среди имен дагестанских просветителей, ученых и поэтов второй половины XIX - 30-х годов XX вв.
В 1932 г. З. Курихи скончался в больнице и был похоронен в родном ауле.
Табасаранские ученые самым тесным образом были связаны с лезгинами и азербайджанцами. Об этом свидетельствуют памятники, обнаруженные в личном архиве Зияутдина Курихи, о его тесных контактах с учеными - просветителями Южного Дагестана - Гасаном Алкадари и его сыном Мохаммедом, Абдул - Фата-хом Эфендиевым, Сулейманом Стальским и многими другими. В их переписке отражены многочисленные проблемы науки, этики, отношений между соседними народами, в том числе оценки и суждения Алкадарского к вопросам проникнове-
ния капиталистических отношений в Дагестан. Ознакомившись с этими материалами, известный ученый - востоковед Дагестана М. - С. Саидов сказал: «Эта переписка свидетельствует о передовых взглядах алимов дореволюционного периода и представляет большой интерес для историков и культуроведов».
В личном архиве Зияутдина Курихи обнаружено много писем, адресованных ему, и написанных им. Следует заметить, что связи отцов продолжали дети. Так, эстафету от Г. Алкадарского принял его сын, известный ученый Моххамед Алка-дарский.
Наиболее интересны послания Зияутдина Курихи Абдул - Фатаху Эфендие-ву (1902) и Сулейману Стальскому (1916), их ответы, переписка людей широкого кругозора, способных мыслить трезво, самостоятельно и свободно. Заметим, что Зияутдин Курихи владел в совершенстве арабским, кумыкским, тюркским (азербайджанским), лезгинским, даргинским и русским языками. Об этом свидетельствуют не только его письма, стихи - послания на многих языках, адресованные лезгинам Г. Алкадарскому, Абдул - Фатаху Эфендиеву, Сулейману Стальскому, азербайджанцам Гаджи Тагиеву, Бекболату Аркитскому; Магомед - Мирзе Ер-синскому, кумыку Абу - Суфьяну Казанищенскому и в советский период даргинцу А. Абдуллаеву, Я. Кукулиеву и другие, но и рассказы очевидцев. Т. Шалбузов вспоминал, что Курихи каждый день общался с ним специально на различных языках. Сам Шалбузов тоже знал эти языки. Нет сомнения в том, что на рубеже двух веков Курихи уже был известен не только в Табасаране, но и во всем Дагестане.
В первом послании Курихи, адресованном своему учителю Эфендиеву, поэту, распространителю грамоты и просвещения в Дагестане и на Кавказе, выражается благодарность, содержится много сведений, проливающих свет на тягу горцев к образованию, отмечается широта познаний, даваемых просветителями, обращается внимание на многонациональный состав людей, приезжающих учиться к истинным сеятелям разума: «Достигли здесь наук не только лезгины, даргинцы, аварцы, лакцы и кумыки, но и карачаи, осетины, чеченцы их по Кавказу пронесли». Из слов благодарного ученика становится ясным, что существовали в Дагестане «династии» потомственных учителей - ученых. Учитель Эфендиев принадлежал именно к такой династии.
Еще одним свидетельством глубокой причастности табасаранской культуры к общему просветительскому движению Дагестана является стихотворное послание З. Курихи С. Стальскому, в котором звучат нотки разочарования тем, что идеалы и благородные начинания автора не получили претворения в жизни, ибо так был устроен мир, где «из сорока один прав». Курихи приветствует будущего поэта Сулеймана, говорит о притягательной силе его ашугской поэзии, подчеркивает значение гуманистической литературы в общественной жизни горцев; «Каждое слово твое приносит свет и тепло, продолжай нам высылать стихи...» Стихо-
творное послание содержит в себе глубокие социальные мотивы. Поэт осуждает насилие над угнетенным народом, указывает на порочность существовавшего государственного управления и господствующей морали.
Курихи очень уважительно говорит о Сулеймане и его поэзии. Глубоко значительны для него строки, где Сулейман, откликаясь на его стихи, называет Кури-хи «Шаиром» - поэтом. С. Стальский, называя своего единомышленника поэтом, вкладывал в это большой смысл. Курихи был для него не только собратом по перу из соседних краев, проповедующим науку и знания, но и своего рода философом, сторонником человеколюбивой нравственности и морали.
Совсем недавно обнаружено другое, не менее интересное стихотворение С. Стальского, вероятно, уже как запоздалый ответ на одно из писем З. Курихи.
В этом послании много изобразительно-выразительных средств, сравнений, юмора. Чтобы как-то облегчить беседу, Сулейман в свойственном ему стиле пишет:
Впустую тратишь сердца пыл,
Иль ты остался без чернил?
Не пишешь - иль забыл писать?
В поре ли увяданья ты?
Ты мастер ведь на все лады,
Зачем же в прозябанье ты?
Необходимо отметить (перевод А. Кардаша), что переписка между Сталь-ским и Курихи была не только регулярной, но она была нормой и среди окружающих их друзей. Кстати, эта традиция сохраняется и сейчас среди ученых -арабистов.
Значительный интерес представляет прозаическая книга Зияутдина Курихи «Жами аль - Хасанат», изданная в Темир - Хан - Шуре. В книге раскрывается суть понятий «шариат» (служение Аллаху), и «тарикат» (путь сближения с Аллахом), и «Хакикат» (степень сближения с Аллахом), освещены многие важные понятия ислама: иман, ихсан, сунна, калам и др. ритуальные обязательные заповеди мусульман (намаз, ураза, жертвоприношение, зякат, хадж), вопросы семейно -бытовой жизни, морально этического облика людей, порядочности и нравственности. В книге охарактеризованы в популярной форме годы, месяцы и дни мусульманского летоисчисления, зафиксированы интересные научные сведения о вселенной, созвездиях, планетах, звездах, солнечных и лунных затмениях и т.д. И самое главное - убедительно сказано о роли и миротворческом значении религии в жизни людей и общества. Сейчас эти вопросы для нас имеют особый смысл.
Наибольший интерес представляет раздел об Аллахе, где приведено сто пять имен, а их, принято считать, девяносто девять. Секрет дополнительных шести имен автор нам не раскрывает. Почерпнутые из разных источников и справочни-
ков интересные сведения характеризуют роль духовной культуры и воспитании муслимов (верующих).
Литературно — публицистическая и общественная деятельность Курихи после революции.
Курихи и его ученик Темирхан Шабузов не только поддержали культурные начинания, совершившиеся в родном крае, но и были втянуты в политический водоворот. Курихи, проживший большую, трудную жизнь и в борьбе за демократические, просветительские убеждения выдержавший гонения официальных властей, теперь мог служить своей извечной идее культурного возрождения народа, духовного очищения людей через ислам, через обучение в советских школах.
Среди произведений З. Курихи публицистического цикла выделяются статьи «Стимулирование к доброй воле», «Обращение к редактору А. Казанищенскому и членам редколлегии журнала «Баянул Хакаик» и другие. Они написаны в свете примирения партийных установок о работе среди населения Советского Востока и установлений шариата, пронизаны стремлением нащупать реальные пути к уму и сердцу масс, размышлениями о приобщении их к творческой деятельности. Кури-хи благодарит власть за возможность «открыть» путь для проявления мнений всех, за предоставленное разрешение издавать на арабском языке журнала «Бая-нул Хакаик» - «очень необходимого, так как нет таких, кто знает все дагестанские языки и даже несколько из них. Людей объединить можно только печатным словом, соединить взгляды и воспользоваться единым мнением всех людей и интеллектуалов с помощью этого журнала. Авторы статей должны выражать свои мысли так, чтобы не причинить ущерб правительству или кому-то другому».
Курихи напоминает в этой статье, что «Коран является руководством для всех» и старается через Коран объяснить многое положительное, исходящее от господствующего режима. В этом заключается мудрость ученого.
В другой статье «Стимулирование к доброй воле»(1921 г.) он указывает на голод, обрушившийся на горцев в 20-е годы, считает Кресткомы одним из путей спасения народа в этот период и находит им «обоснование» в шариате.
Неустанная работа в области публицистики, поэзии, простота и ясность мысли, последовательная позиция сделали Курихи популярным пропагандистом -просветителем. Присутствие в каждой строке имен Аллаха и пророков в значительной мере делало слово ученого доходчивым для горцев. Он уберегал их от неверных шагов, которые могли быть трагичными. «Наш пророк сказал, - пишет Курихи, - дела ваши должны основываться на совете между собой, и земля с ее недрами для вас есть место творения добра. Так творите же добро! ».
Очень близки идеи выступлений З. Курихи с отношением А. Акаева (Каза-нищенского) к шариату и государственным школам.
В сложную для Дагестана эпоху З. Курихи считал необходимым осуществлять демократические преобразования на основе как шариата, так и «гьюррията»
(«свобода»), «мусавата» («равенство»), «адалята» («справедливость»). Выступления Курихи, как и других дагестанских ученых, в том числе и Абусуфьяна Каза-нищенского, пользовавшихся влиянием среди народов Дагестана, способствовали возрождению лучших национальных традиций. В одну его рукопись включена книга «Сифату ссалату». Книга состоит из двух разделов: «Алгъюррият», «Баянул Кьиблату».
Эта книга учит правильно молиться, выполнять изначальные, но не наслоенные эпохами к молитве требованиями, комментирует разночтения, основанные на мнении разных арабистов - ученых. Следует вспомнить, что в это время «имамов-цы» (сторонники Имама Гоцинского) требовали, чтобы в Дагестане все порядки устанавливались исключительно на основе шариата, что в принципе в той политической обстановке было невозможно. Историкам хорошо известно, какие трудности приходилось преодолевать повсеместно, например, Абусуфьян Казанищен-ский оказался втянутым против имамовцев.
В рукописной книге Курихи «Сифату ссалат» описана его встреча с турецким генералом Юсуф - Иззет - Пашой в Дербенте и Нури - Пашой в Маджалисе (1918 г.). Дело в том, что в мусульманских странах на войну дается благословение первого духовного лица государства. И когда Иззет - Паша обратился к Хусаме-дину ал - Рукали Дагестани (упомянутый выше и наделивший Зияутдина званием «шейха тариката») за разрешением завоевать Дагестан, тот рекомендовал обратиться к местному духовенству и назвал имя Юсуф - Хаджи Зияутдина Табасара-ни. Судьба свела его с турецким Пашой в неординарных условиях. Пашу Дер-бентцы встречали радушно, от вокзала до Джума - мечети улицы были застелены коврами и его сопровожали с почестями.
Встреча Юсуф Иззет Паши с общественностью города состоялась в пятницу в знаменитой Джума - мечети. Присутствовали также представители еврейского и православного духовенства. Затем был совершен джума - намаз, возглавить его паша попросил разрешение у местного духовенства. Выступил здесь и Юсуф -Хаджи, он прочитал суры из Корана. Вопреки ожиданиям, турки не получили его благословения, который просил его дальше Дербента следовать не рекомендовал и просил их вернуться обратно в Турцию, что Иззет - Паша и сделал.
Для историков все еще открытыми остаются многие страницы исторических катаклизмов тех лет. Дело осложняется еще и тем, что и сегодня некоторые историки, как и литераторы, остаются при прежних своих мнениях, а многие автоматически - не затрудняя себя анализом, требующим серьезной работы - перекинулись на другую сторону, охаивая, передавая анафеме историю народа. Поэтому сегодня как никогда необходима осторожность, почтительное отношение к своей истории, культуре, наследию. В когорте ученых этого периода заметное место занимал и табасаранец З. Курихи. Характерно, что в своих публицистических статьях, просветительских произведениях он неизменно выступал поборником не толь-
ко просвещения, но и дружбы народов, справедливости людей разной конфессиональной принадлежности.
Представляется интересным то обстоятельство, что для нескольких поколений людей имя Курихи становится эталоном добропорядочности, принципиальности и в то же время глубокого человеколюбия. Он был одним из лучших представителей табасаранской интеллигенции. Закономерно, что до сих пор бытуют рассказы, легенды, связанные с ним. Есть исторические сведения. Так, в 1926 году в окрестностях села Чурдаф собралась духовная знать Табасарана и сопредельных -Кайтага, Уркараха - на зиярат. По преданию, здесь хранится меч Абу - Муслима, оставленный полководцем по просьбе жителей края как символ хранения веры, исламской религии.
Местечко считается национальным святилищем, почитаемо и сегодня. Здесь по традиции состоялся зиярат, на котором как признанный духовный лидер выступил Юсуф - Хаджи. В своей проповеди он вновь призывал собравшихся посылать своих детей в школу, быть лояльными к властям, сохранить мир.
Не по душе пришелся призыв религиозным фанатикам. Один из них во гневе, с обнаженным кинжалом, вскочил с места, назвал шейха «кяфиром», угрожал убить его за «неверие», за отступничество. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не неожиданный поворот событий. Обстановку разрядил сам Юсуф - Хаджи. Он поручил азан своему ученику, а сам приготовился к совершению обеденного намаза. У разъяренного фанатика вспышка мгновенно прошла, расплакавшись у всех на виду, на коленях стал просить прощения. Великодушие шейха поразило всех, когда он погладил по голове «противника» в знак прощения. Об этом инциденте по сей день рассказывают из слов очевидцев и осталась краткая запись самого шейха.
Другой пример личного мужества и силы воли Юсуф - Хаджи тоже не менее впечатлителен. В 1930 году была попытка вооруженного восстания против Советской власти в Дагестане. Обманутый безоружный народ организовался в отряды. Из верхнего Табасарана и Агула вожаки двух отрядов явились к Юсуф - Хаджи и просили встать на их сторону и даже возглавить их поход. Но он высказался против затеянного восстания и просил разойтись по домам, предчувствуя гибель невинных людей. Голос его не всеми был услышан, и отряды двинулись дальше. Поняв всю нелепость и пагубность задуманного бунтарями плана, обеспокоенный развивающейся трагедией, Курихи наикратчайшим путем добрался до места сбора у села Тинит. Вооруженные люди тем временем расположились в окрестных лесах.
Курихи выступил перед неуправляемым восставшим народом, просил разойтись по своим аулам и домам. Он сумел убедить собравшихся в том, что подобная затея антиконституционна и обречена. Сила влияния этого мудрого человека (ему
было за семьдесят лет) была велика, и она сделала свое дело: народ послушался. И на этот раз было предотвращено бессмысленное кровопролитие.
Многие представители старшего поколения, в том числе и соседних народов, считали его своим кумиром. Особенно часто обращались к его разъяснению «О рецитации» (правильное чтение сур Корана), опубликованной в журнале «Баянул Хакаик» на арабском языке.
Курихи был сыном своего времени. Он видел в мусульманской религии фактор единения народов и в вопросах религии оставался просветителем. По Курихи, цель любой веры - совершенствовать человека, его душу, вести от худшего к лучшему, от невежества - к просвещению, от нищеты - к процветанию, от несправедливости и угнетения - к добру, состраданию и любви.
Общеизвестно, что в эти годы шла также ожесточенная борьба за приоритетность того или иного языка для дагестанцев. Курихи был чрезвычайно озабочен тем, что народам Дагестана мог быть навязан какой - то язык. Поэтому в том же журнале «Баянул Хакаик» он пишет: «Первоначально и Адам говорил на арабском, персидском и турецком языках, а когда он умер, его дети разбежались и стали говорить на разных языках». Далее Курихи призывает обучать в новых школах разным языкам (не только арабскому и турецкому), так как «изучение различных языков, изучение названий существующих предметов, их свойств, их полезность есть не только признак хорошего поступка и добродетели, но и причина прогресса рода человеческого на пути знаний и культуры... и все это можно осуществить лишь в новых школах!».
В своем поэтическом творчестве Курихи воспевал главным образом просветительскую миссию новой власти, отталкиваясь от старого мира мракобесия и невежества. Поэзия его развивалась в русле агитационно-публицистической направленности, которая преобладала в 20 - е годы. В таком духе написано стихотворение «Советская школа». Лирический герой произведения, понимая веление времени, чувствует себя представителем народа, «это созревший урожай для нас», «неужели школа не разбудит наш народ?». Просвещение Курихи связывал с преобразованием действительности, с будущим процветанием.
Долго наследие З. Курихи оставалось недоступным для народа, однако опубликованные недавно в Дагестане книги «Духовное родство», в которой одна треть текста посвящена его творчеству, «Сифату ссалат ва Баянул кьиблати» и другие материалы в какой-то мере, в том числе «Призыв к истине и богобоязненности», восполняют в какой-то степени этот пробел. Но проблема изучения духовного наследия дагестанских народов остается на повестке дня.
Литература:
1. Юсуфов М. Г. Табасаранская советская литература. Махачкала, 1986г. (на русском языке). Монография, 10 п. л.
2. Юсуфов М. Г. Табасаранская национальная литература. Махачкала, 1997 г., 15 п. л. (на русском языке). Монография.
3. Юсуфов М. Г. Табасаранская литература. Махачкала, 1999 г., 17 п. л. Монография - учебное пособие для студентов вузов, колледжей, школ (на табасаранском языке).
4. Юсуфов Г.Духовное родство. Махачкала, 2005 г., 18 п. л. Монография на русском арабском языках.
5. Юсуфов Г.Призыв к истине и добропорядочности. Махачкала, 2013 г., 17 п. л. Монография на русском языке с арабскими текстами.
6. Юсуфов Г.: Гаджи-Юсуф Курихи. Журнал «Возрождение». Махачкала. Издательство Дагестанского научного центра Российской Академии наук, 1996 г., 0.8 п. л.
Literature:
1. Yusufov M.G. Tabasaranskiy Soviet literature. Makhachkala, 1986. The monograph, 10 p. L.;
2. Yusufov M.G. Tabasaranskiy national literature. Makhachkala, 1997, 15 p. L. (In Russian). Monograph;
3. Yusufov M.G. Tabasaranskiy literature. Makhachkala, 1999, 17 p. L. Monograph -textbook for students of universities, colleges, schools (in Tabasaran language);
4. Yusufov G.Duhovnoe relationship. Makhachkala, 2005, 18 p. L. Monograph on Russian Arabic;
5. Yusufov G.Prizyv to truth and integrity. Makhachkala, 2013, 17 p. L. The monograph is in Russian with Arabic texts;
6. Yusufov G. Haji Yusuf Kurihi. Journal of "rebirth." Makhachkala. Publisher Dagestan People's Center, Russian Academy of Sciences, 1996 0.8 p. L.
