CC BY
132
г
Ч.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
)
Ю. ГОСПОДАРИК, кандидат исторических наук Российская академия образования
Происхождение, детство, юность
При жизни министр народного просвещения Иван Давыдович Делянов (1818 - 1897) заслужил многочисленные титулы и регалии: действительный тайный советник (1873); статс-секретарь (1867); член Государственного Совета (1874); сенатор (1865); граф (1888); почетный член Петербургской АН (1859). Для выходца из старинного рода армянского происхождения, поселившегося в конце XVIII в. в Константинополе, а оттуда переселившегося в Валахию, затем в Молдавию, вошедшего в родословные книги Калужской и Бессарабской губерний, это была блестящая карьера.
Отец, Давыд Артемьевич (1761-1837), воевал вместе с Суворовым в Польше, был участником Отечественной войны 1812 г., заграничных походов, покорял Кавказ и дослужился до звания генерал-майора. В 1829 г. Давыд Артемьевич получил диплом, удостоверяющий его дворянство. От брака Д.А. Делянова и М.Е. Лазаревой родились двое детей - Николай Давыдович и герой данной статьи Иван Давыдович. По матери Иван Давыдович - внук И.Л. Лазарева, основателя Лазаревского института в Москве. Его брат Николай в 1856-1861 гг. станет директором этого института.
Иван Давыдович получил хорошее домашнее воспитание. Отец, старый суворовец, приучал детей к спартанскому
Иван Давыдович Делянов
быту: братья часто спали прямо на полу, без постели, закалялись. «Родители не жалели средств, - писал современник и биограф министра И.П. Хрущов, - и приглашали к преподаванию к сыновьям весь цвет тогдашней учености» [1, с. 8].
Делянов окончил московскую гимназию, затем поступил в Московский университет на юридический факультет. Молодой студент отличался эрудицией, хорошим воспитанием, трудолюбием. С гимназических лет И.Д. Делянов прекрасно владел французским, немецким, английским языками, серьезно увлекался скрипкой. Сверстниками и товарищами в университете были у него М.Н. Катков и Ф.И. Буслаев, тогда студенты-словесники. Впоследствии М.Н. Катков станет одним из крупнейших политических деятелей, а Ф.И. Буслаев - видным ученым. Дружбу с ними И.Д. Делянов сохранил до конца дней, причем влияние Каткова на него во многих случаях было определяющим.
Ф.И. Буслаев в воспоминаниях тепло отзывался об одном из «своекоштных» студентов. Делянов, по его словам, «кончил курс первым кандидатом» [2, с.106-107]. Они вновь встретятся только под конец жизни обоих - в 1896 г. в Москве. «Почтенный ученый, - вспоминал И.П. Хрущов, - ...был порадован и оживлен посещением графа; он был неистощим в рассказах о былом и интересовался злобой дня» [1, с. 49].
Еще одним многолетним приятелем
Делянова стал младший сокурсник А.Ф. Бычков, впоследствии директор Публичной библиотеки, член Государственного совета.
Окончив Московский университет с отличными оценками, И.Д. Делянов переехал в Петербург. Жили «неразлучной троицей» - два брата Деляновы и их двоюродный брат князь С.Д. Абамелек в доме Лазаревых на Невском, напротив Гостиного двора. В 1838-58 гг. Иван Давыдович служил во 2-м отделении Собственной Его Императорского Величества Канцелярии в должности младшего, затем старшего чиновника. Участвовал в составлении «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 г.), в работе многочисленных комитетов и комиссий. Работа дала ему навыки профессионального чиновника и покровительство графа Д.Н. Блудова. В 1854 г. И.Д. Делянов стал управляющим делами Секретного комитета о раскольниках и отступниках от православия. На этом посту И.Д. Делянов провел решение, позволявшее раскольникам иметь собственные училища или обучаться в общих школах, по желанию посещая уроки православного вероучения.
В 1852 г. Делянов женится на своей двоюродной сестре Анне Христофоровне Лазаревой (1830-1895), чья младшая сестра вышла замуж за С.Д. Абамелека. На протяжении всей жизни эти люди и образовывали кружок лучших друзей Ивана Давыдовича, родных и по крови, и по духу. Четверо племянников выросли на его глазах и под его попечительством. Свояченицу, Елизавету Христофоровну, Делянов называл «мой ангел-хранитель» [1, с. 7].
В этот период жизни И.Д. Делянов отличался либеральными взглядами, сформированными по большей части под влиянием посетителей салона графини А.Д. Блудовой, у которой собирался цвет тогдашнего славянофильства. Большое влияние на него оказал и известный про-
фессор, литератор и цензор А.В. Никитенко, с которым И.Д. Делянов познакомился, войдя в состав совета Главного управления по делам печати (1860). А.В. Никитенко отличался умеренностью взглядов, «был проникнут идеей взаимного доверия и дружного взаимодействия власти и печати на пользу благоразумного и умеренного прогресса» [3, с.15] и на протяжении ряда лет был соратником министра народного просвещения А.С. Норова.
Начало службы в ведомстве Министерства народного просвещения
С 1858 г. в чине тайного советника И.Д. Делянов переходит на службу попечителем Петербургского учебного округа. Он работает здесь с 1858 г. (с небольшим перерывом в 1861 г., когда 3 месяца был директором Департамента народного просвещения и уволился со службы по собственному желанию) до 1866 г. Д.А. Плетнев писал П.А. Вяземскому: «Наш Делянов вышел прекрасный попечитель. Он добр, откровенен и во всем действует, как надобно благородному, скромному и честному человеку» [1, с. 11].
Взгляды и действия нового попечителя учебного округа в целом соответствовали тогдашним настроениям общества и правящих кругов. Необходимость и неотвратимость перемен ощущалась всеми, идеи освобождения после тридцати лет николаевского правления овладели умами лучших представителей эпохи. Опытный чиновник, образованный и гуманный человек, И.Д. Делянов хорошо вписался в роль посредника между правительством и деятелями высшей школы. Современники отмечали, что он объехал весь Петербургский учебный округ, который тогда включал, кроме шести северных губерний, еще часть губерний, посетил даже все уездные города. Попе-
читель знал в лицо не только всех профессоров, но и большинство студентов и гимназистов Петербурга. В те времена И.Д. Делянов был чрезвычайно популярен в среде учащейся молодежи, у него искали защиты от придирчивых требований университетской инспекции [4, с. 165]. Все знали, как замечал И.П. Хрущов, «.о его готовности защитить, устроить каждого, подать руку помощи» [1, с. 12].
Под влиянием Никитенко И.Д. Делянов спокойно воспринимал студенческие беспорядки, причину которых видел в той тяжелой и непростой ситуации, которая сложилась в высших учебных заведениях в период правления Николая I. Причины беспорядков, считал будущий министр, могут быть устранены лучшей организацией университетской жизни, повышением качества преподавания, предоставлением свободы преподавания и учения. Он принимал активное участие в многочисленных комиссиях, разрабатывавших разные стороны университетского устава 1863 г.
Для профессиональной манеры И.Д. Делянова уже тогда было характерно стремление к компромиссу, решению конфликтов путем сглаживания «острых углов». Так, в 1863 г. его командируют в Казань - решать проблему, вызванную устроенной студентами обструкции профессору А.А. Соколовскому, которого они обвиняли в некомпетентности. И.Д. Делянов, не раздувая скандал, свел вопрос к «пререканиям между профессорами» А.А. Соколовским и А.М. Бутлеровым. На том дело и кончилось [5, с. 430432].
В 1859 г. И.Д. Делянов был избран почетным членом Академии наук, и тогда же ему пришлось, заменяя А.С. Норова, управлять учебной частью в институтах Воспитательного общества, Александровском, Екатерининском. В 1860 г. И.Д. Делянов стал еще и управляющим Публичной библиотекой (до 1882 г.).
Когда министром народного просве-
щения был назначен А.В. Головнин, попечитель Петербургского учебного округа И.Д. Делянов руководил отбором молодых людей, отправляемых за границу для подготовки к профессорскому званию. Его голос в отношении кандидатов от Петербурга, естественно, был решающим, поскольку был наиболее компетентен.
В связи с упразднением должности товарища министра И.Д. Делянов фактически являлся ближайшим помощником и заместителем А.В. Головнина, исполнял обязанности министра во время его отсутствия; назначенный в декабре1865 г. сенатором, присутствовал в Сенате и как неофициальный товарищ министра.
С восстановлением должности при Д.А. Толстом он становится полноправным товарищем министра народного просвещения, занимая этудолжность с 1866 г. по 1874 г. В 1867 г. удостоился звания статс-секретаря. Ближайший сотрудники соратник Д.А. Толстого, И.Д. Делянов в отсутствие министра заменял его и, в общей сложности, самостоятельно управлял министерством три года из восьми.
Новые веяния в народном просвещении
Как известно, общее наступление реакции связывается в отечественной исторической литературе с неудачным покушением Д. Каракозова на императора Александра II. На школу была возложена ответственность за «пагубные лжеучения, распространявшиеся в обществе». Реформа школы должна была искоренить «стремления и умствования, дерзновенно посягающие на все, для России исконно священное, на религиозные верования, на основы семейной жизни, на право собственности, на покорность закону и на уважение к установленным властям» [6, т.2, кн.2, с.313].
Негативные элементы школ, по мнению М.Н. Каткова и его соратников, гнез-
дились в программе реальной школы: здесь господствовала «многопредмет-ность», развивавшая «верхоглядство», формировались «превратные воззрения». Уменьшение количества предметов, смещение акцентов в сторону изучения древних языков, «классицизм» стали стержнями новой школьной реформы, проведенной министерством Д.А. Толстого. При активном участии И.Д. Делянова разработаны новые уставы гимназий (1871 г.), реальных училищ (1872 г.), положение о начальных народных училищах (1874 г.). Помимо обязанностей товарища министра, он с 1871 г. был также членом совета Павловского института по учебной части, членом Главного совета женских учебных заведений. К этому времени взгляды И.Д. Делянова претерпели существенное изменение. Теперь он выступал за ограничение университетской автономии и утверждение классической системы обучения в средних учебных заведениях.
В 1874 г. И.Д. Делянов назначен членом Государственного Совета, с оставлением должности товарища министра. С этого времени до назначения министром в 1882 г. его деятельность сосредоточилась, с одной стороны, в Государственном совете, с другой - он был членом Опекунского совета Ведомства учреждений императрицы Марии, заменял главноуправляющего этим ведомством во время его отсутствия. В 1880 г. И.Д. Де-лянов стал главноуправляющим этим ведомством.
Между тем нападки с различных позиций на университетский устав 1863 г. ни на минуту не прекращались. Для реакционно настроенных деятелей лишний повод давали студенческие беспорядки 1869, 1874, 1878 гг. М.Н. Катков и его единомышленники источник всех зол видели в «республиканском устройстве», которое дал университетам устав 1863 г. Застрельщик дискуссии, профессор физики Н.А. Любимов из Московского
университета, выступил в прессе за пересмотр университетских уставов с предложениями заменить выборность профессоров назначением их министром, ввести государственные экзамены без участия читающих курс профессоров. Аргументация Н.А. Любимова показывала глубокое знание предмета дискуссии и состояния дел в университетах. В «Московских ведомостях» Катков поддержал Любимова. Либеральной прессой и профессурой предложения Любимова были отвергнуты, а министерством народного просвещения поддержаны.
Участие в работе комиссий
В 1875-80 гг. И.Д. Делянов - председатель комиссии по пересмотру университетского устава 1863 г., состав которой был внушительным: товарищ министра народного просвещения П.А. Ши-ринский-Шихматов, член совета министра народного просвещения А.И. Георгиевский, ректоры Московского, Казанского, Харьковского, Новороссийского университетов, профессора ряда университетов. За основу был взят проект Н.А. Любимова.
Комиссия представила в Государственный Совет проект нового устава (1880), который предусматривал введение в высших учебных заведениях государственных экзаменов, упразднение университетского суда, усиление власти попечителя и министра в отношении университетов. Попечитель учебного округа получал по проекту власть, которой никогда не имел ни по одному из предыдущих уставов. Ректор, назначаемый министром, вместе с назначенными деканами и инспекторами образовывал правление, которое становилось как бы отделом министерства внутри университета. Историки отмечают, что во многих статьях проект возвращал ситуацию к николаевским уставам 1835 г.[7, с. 115].
В 1876 г. ректоры университетов и
избранные министерством эксперты были собраны на особое совещание: сторонники уставов 1863 г. оказались здесь в меньшинстве. Попытки либеральной профессуры протестовать встретили жесткий отпор бюрократического аппарата. В разгар дебатов, в январе 1877 г., совет Московского университета выступил с осуждением программы и деятельности Любимова, к нему присоединился Казанский университет. Министерство квалифицировало действия Московского университета как «неправильные», профессора В.И. Герье и С.А. Усов получили по выговору. Ректор Московского университета С.М. Соловьев подал в отставку, тяжело заболел. «Дальнейшая профессорская агитация была приостановлена мерами министерства», - отмечал министерский чиновник А.И. Георгиевский [8, с. 12].
В 1879 г. И.Д. Делянов принимаетуча-стие в работе комиссии представителей ряда министерств, выработавшей «Временную инструкцию для университетской инспекции» и «Правила для студентов». По выражению И.Д. Делянова, «инспектор должен быть очами и ушами правительства; он обязан ничего не скрывать и стараться подавить зло в его зародыше» [7, с. 82]. Независимая от университета инспекция мыслилась как форма регулирования отношений в университете: инспектор решал вопрос о стипендиях студентам, разрешал или не разрешал им репетиторство, должен был посещать студентов и знать их характер и наклонности. Расширялись права попечителя округа. Студентам запрещались коллективные действия, сходки и публичные выступления, не разрешалось литографировать лекции.
Безусловно, все проектируемые и проведенные в жизнь в конце 70-х - начале 80-х гг. меры были направлены на ограничение автономии университетов и борьбу с революционным и даже либеральным движением. С этой точки зре-
ния они могут расцениваться как меры реакционные. С другой стороны, никто ни из современников, ни из последующих исследователей не обосновал: какой может быть степень автономии государственного учреждения, существующего на бюджетные средства и работающего по государственным программам? Корпоративная автономия в ряде вопросов может оказаться жестче любого тоталитарного режима. В несвободном обществе невозможны свободные университеты.
Правила 1879 г. удалось провести в жизнь только частично. Ряд профессоров вышел в отставку (Н.Х. Бунге), другие пригрозили уходом, в некоторых университетах, особенно в Киевском, прошли студенческие волнения. Попечитель Казанского учебного округа заявил, что не намерен пользоваться своими новыми правами в полном объеме.
Менялась общественная обстановка, социальные настроения - менялся и И.Д. Делянов. Существенное влияние оказывал на него М.Н. Катков. Радикальный перелом во внутренней политике России обозначился после убийства Александра II народовольцами. Курс нового императора Александра III на «завинчивание гаек», концепция «Россия для русских», усиление охранительных, консервативных тенденций - все эти меры связывались с назначением на пост министра внутренних дел Д.А. Толстого, на пост министра народного просвещения - И.Д. Делянова. Оба государственных чиновника глубоко знали и по-своему понимали проблемы высшей и средней школы. За спиной обоих незримо маячила фигура Каткова...
Катков, являясь одной из главных закулисных фигур царствования Александра III, был вдохновителем и руководителем Делянова на посту министра народного просвещения, так же как ранее он был правой рукой Д.А. Толстого. Б.Н. Чичерин вспоминал о Каткове: «Истори-
ческое его образование было весьма скудное, юридическое отсутствовало совершенно, а политическое ограничивалось верхушками, хватаемыми из газет.
У него не было ни зрело обдуманных взглядов, ни выработанных жизнью убеждений» [9, с. 199]. Тем не менее Катков стал закулисным руководителем народного просвещения. «Без преувеличения можно сказать, - писал историк П.А. Зайончковский, - что все реформы, осуществлявшиеся в области народного просвещения во второй половине 60-70-х годов, исходили от Каткова» [10, с. 69].
Справедливо было бы прибавить к «фигурам влияния» и К.П. Победоносцева, чье мнение для Делянова также имело большой вес. Реформатор Д.А. Милютин в дневнике отозвался об обоих деятелях крайне резко: «Эти два песси-миста.в глазах которых студенчество представлено в виде толпы извергов и негодяев» [11, с. 13].
Назначение на пост министра
16 марта 1882 г. по рекомендации М.Н. Каткова и К.П. Победоносцева Де-лянов был назначен министром народного просвещения. За 3 дня до назначения К.П. Победоносцев писал Александру III: «Делянова я видел сегодня и встретил в нем совершенную готовность исполнить волю Вашего Величества. И я думаю, что в настоящую минуту невозможно найти другого на это место кандидата. Притом имя его сразу может показать, какому направлению правительство намерено следовать» [12, с. 376].
М.Н. Катков, узнав о назначении И.Д. Делянова, писал в «Московскихведомостях»: «Назначение это свидетельствует, что испытание нашей школы кончилось, что кризис, которому она подвергалась, миновал благополучно» [1, с. 66].
Отзывы современников об И.Д. Деля-нове большей частью не лестные. А.В. Никитенко вспоминал: «Собственно, он
ни к чему не годен и не способен. он всегда готов наговорить тьму приятных вещей профессорам, добивающимся у студентов популярности, - Кавелину, Костомарову, Спасовичу. Это были первые у него люди, и он же первый оставил их и даже объявил себя против них, когда эти господа подверглись справедливому порицанию за их легкомыслие и пошлый либерализм» [13, т. 2, с. 439].
Б.Н. Чичерин по поводу назначений Толстого и Делянова писал: «Дон-Мерзавец и Донна-Ослабела, воскресшие из мертвых и ставшие во главе государства! Для руководства юношеством, где нужны ясная мысль и твердая воля, назначают тряпку, потому только, что тряпка для всех удобна; а там, где нужно возбудить доверие и в земстве, и в городах, назначают человека, успевшего возбудить всеобщее недоверие, имеющего против себя всех - и консерваторов, и либералов» [14, с. 280-281]. Б.Н. Чичерин был уверен, что назначение И.Д. Делянова министром есть торжество направления катковских «Московских ведомостей», которые стремились уничтожить всякую самостоятельную жизнь университетов и подчинить народное образование бюрократическому произволу [9, с. 236].
И.Д. Делянов стал министром, будучи уже сложившимся человеком. Современник, литератор и издатель А.В. Эвальд, побывавший на приеме у И.Д. Делянова в 1885 г., записал: «Граф Де-лянов был невысокого роста, с большой головой, сохранившей волоса только на висках и затылке, с довольно крупными чертами лица армянского типа, с большими выпуклыми глазами и порядочным носом. На лице никакой растительности, все гладко выбрито. Лицо и глаза его всегда сохраняли спокойное и добродушное выражение, совершенно не похожее на то, которое придано ему почти на всех портретах, появившихся в периодических изданиях после его смерти. На этих портретах он изображен в виде грозно-
го и сухого чиновника, каким граф Де-лянов никогда не был» [15, с. 935].
Хорошо знавший министра Е.М. Феоктистов писал в воспоминаниях: «Человек несомненно честный, отличавшийся чрезвычайной простотою своего образа жизни, никогда не кичившийся своим положением, всегда доступный всякому, кто хотел его видеть, так что двери его кабинета были постоянно открыты для посетителей» [16, с. 175].
На посту министра И.Д. Делянов оставался до самой смерти, в течение 15 лет.
Реорганизации в Министерстве народного просвещения и учебных округах
В составе МНП продолжал функционировать Ученый Комитет, председателем которого многие годы оставался тайный советник А.И. Георгиевский. Реорганизации Ученого Комитета при И.Д. Деляно-ве были незначительными. Еще в министерстве Д.А. Толстого в составе Ученого Комитета был образован Особый отдел рассмотрения книг для народного чтения. Разделение Ученого Комитета на два самостоятельных подразделения нарушало единство его деятельности. В 1884 г. И.Д. Делянов возложил обязанности председателя в Особом отделе на председателя Ученого комитета. Одновременно в Особый отдел были переданы дела административного характера по начальному образованию, рассмотрение книг для детского чтения и произведений изящной словесности, которые предполагались для поднесения или посвящения особам императорской фамилии. В январе 1884 г. при Ученом Комитете было организовано новое Отделение по техническому и профессиональномуобразованию, в задачу которого входила разработка общего плана создания и функционирования промышленных училищ.
Утверждение в марте 1888 г. «Основ-
ных положений о промышленных училищах» вызвало необходимость создания специального подразделения министерства для управления ими. В 1889 г. Государственный Совет поставил передМНП задачу создания коллегиального органа из ученых и практиков промышленного дела. Первоначальный проект предполагал создание целого отдела и должен был повлечь большие финансовые расходы -до 60 тыс. руб. в год. В 1893 г. И.Д. Делянов провел через Государственный совет и получил разрешение императора создать небольшое отделение для заведования промышленными училищами с бюджетом всего 16,5 тыс. руб. в год.
Одновременно происходила и реорганизация учебных округов. Так, в связи с образованием управления Закавказского края в апреле 1883 г. был воссоздан Кавказский учебный округ. Попечителю округа помимо общих прав и обязанностей было предоставлено право наблюдать за учебной частью в Закавказском девичьем институте. Значительный круг вопросов был закреплен за главноначальствующим гражданской частью Закавказского края: он должен был решать дела о казенных стипендиатах, о принятии в учебные заведения детей, перешедших установленный возраст, об оставлении учеников на 3-й год, в 1866-1888 гг. утверждал определения совета при попечителе округа об учебных книгах на языках кавказских народов.
В марте 1885 г. был открыт новый, Западно-Сибирский учебный округ с центром в Томске. Томский университет появился позже, в мае 1888 г. Вначале университет был открыт в составе только одного медицинского факультета, требования университетского устава 1884 г. введены были не в полном объеме. Так, в число студентов были допущены воспитанники духовных семинарий, плата за лекции была понижена, факультетское собрание и совет соединены в одно коллегиальное учреждение.
Произошли и другие, менее существенные изменения.
Дебаты о принятии университетских уставов
Главный же вопрос, который пришлось решать И.Д. Делянову, был вопрос об университетских уставах.
Еще в мае 1880 г. проект нового устава, составленного при Д.А. Толстом, был возвращен в МНП.
В 1881 г. И.Д. Делянов был включен в состав Особого совещания по вопросу об университетской инспекции. Правила о ней от 26 октября 1879 г. вызывали в университетах раздражение: в отзывах, собранных министром А.А. Сабуровым (сменившим Д.А. Толстого), отмечалось, что введение инспекции есть проявление недоверия к университетам, а на инспекцию возложены невыполнимые нравственно-воспитательные обязанности. Университеты предлагали вернуться к инспекции образца 1863 г. и разрешить корпоративное устройство студентам. Особое совещание, председателем которого был военный министр Д.А. Милютин, высказалось за подчинение инспекции ректору и правлению и за разрешение студентам устраивать столовые, читальни, благотворительные учреждения. Лишь И.Д. Делянов в особом мнении отстаивал сохранение во всей полноте строгостей Правил 1879 г. [11, с. 13]. Он оказался в меньшинстве, и в 1881 г. правила были отменены.
Конец поискам и колебаниям правительственного курса положило убийство Александра II народовольцами. В мае 1881 г. была образована комиссия под председательством И.Д. Делянова, на которую возлагалась обязанность «составить правила для усиления надзора за учащейся молодежью». Комиссия выработала ряд предложений: об усилении власти попечителей и их влиянии на инспекцию, об ограничении доступа в уни-
верситеты лиц «бедных сословий», об установлении норм слушателей по факультетам и курсам, об ограничении числа вольнослушателей, о введении различных дисциплинарных и полицейских норм.
Председатель комиссии И.Д. Делянов представил Александру III свое особое мнение, где настаивал на возвращении к проекту Д.А. Толстого. «По мнению моему, - отмечал И.Д. Делянов, - только коренными, а не паллиативными средствами... возможно привести наши университеты в нормальное положение и обратить их из рассадников политической агитации в рассадники науки. По глубокому моему убеждению дело приведения наших университетов в такое нормальное положение не терпит никакого отлагательства» [17, с. 613]. Особое мнение И.Д. Делянова было передано министру народного просвещения А.П. Николаи «с указанием того значения, которое придается этому мнению Его Императорским Величеством».
Однако А.П. Николаи стоял на своем: в представленном отчете за 1881 г. он утверждал, что устав 1863 г. и так содержит все необходимые меры. Что касается заключения комиссии И.Д. Делянова, барон А.П. Николаи представил серьезные возражения практически по всем пунктам. Вопрос об его отставке был тем самым предрешен: Александру III требовались министры, способные на решительные и жесткие действия.
После того как в марте 1882 г. министром стал И.Д. Делянов, он внес в Государственный Совет проект университетского устава, составленный при Д.А. Толстом, с незначительными редакционными изменениями. Основное содержание проекта составляла ликвидация университетской автономии. Проект предусматривал, в частности, значительное сужение функций ученых советов университетов. Так, замещение вакантных должностей профессоров по проекту про-
изводится министром, при этом мнение совета имеет характер рекомендации, вплоть до того, что министр может утвердить профессора «из посторонних лиц». Другой важной особенностью проекта был вопрос о государственных экзаменах, которые должны были приниматься особой комиссией, назначаемой министром народного просвещения. За такую систему давно ратовал М.Н. Катков, который еще в 1879 г. писал Александру II: «Самая важная часть предполагаемой реформы заключается в положении об экзаменах, которые по проекту должны производиться не преподавателями из лекций, ими читанных, а особыми комиссиями по установленным общим программам, так что экзамены будут служить не только проверкой познаний студентов, но и регулятором лекций их профессоров. Программа государственных экзаменов определяет содержание и размеры университетских курсов» [18, с.10]. Наконец, еще одной новацией проекта было усиление надзора за студентами, что поручалось инспекторам и правлению университета.
Однако большинство членов Государственного Совета высказалось против представленного проекта. И.Д. Де-лянов вновь составил особое мнение, где изложил точку зрения меньшинства, особенно настаивая на идее государственных экзаменов как краеугольном камне всей реформы. «Под конец свыше трехчасового заседания, - замечал в дневнике А.А. Половцов, - Делянов соглашается на то, чтобы экзаменационные комиссии заседали в университетских стенах, но признает необходимость сохранить за министром право устранять от этих комиссий профессора» [19, с.130].
В ходе дальнейших заседаний И.Д. Делянову пришлось уступить, в том числе и по вопросу назначения ректора. По предложению Е.П. Ковалевского и К.П. Победоносцева, ректор должен был на-
значаться министром из двух кандидатов, выбранных профессорами.
К решающему заседанию общего собрания Государственного Совета, где должен был решиться вопрос о судьбе проекта, противники демократического устава 1863 г. готовились серьезно и основательно. На квартире Д.А. Толстого прошло специальное совещание, были распределены роли, кто и по какому вопросу будет выступать, какую точку зрения отстаивать на заседании Государственного Совета. Рассказывая о ходе этого заседания, А.А. Половцов в дневнике отмечал: «Говорит по вопросу назначения правительственного ректора гр. Шувалов, ему возражают Николаи и Головнин, а поддерживает гр. Толстой. по вопросу об экзаменационных комиссиях долго, вяло и бездарно говорит Филиппов [государственный контролер - Ю.Г.], его поддерживает Толстой, а с неожиданным, можно сказать, блеском отвечает Николаи. Делянов возбуждает еще несколько пустых замечаний, бессмысленно и неумело передавая то, что ему вдолбили Катков и Георгиевский. В итоге заседание проходит довольно успешно, т.е. без скандала для Государственного Совета» [19, с. 227]. Скандала действительно не случилось, если не считать того, что позиция Делянова-Толстого-Каткова собрала меньшинство голосов по всем ключевым вопросам. Теперь все зависело от решения императора. Государственный Совет выносил лишь рекомендации, на утверждение императору представлялся весь журнал заседаний, и тот мог утвердить любое мнение или решение по любому отдельному пункту или по проекту в целом.
Александр III колебался и собрал у себя еще одно совещание, где присутствовали лишь представители меньшинства и К.П. Победоносцев. Как замечает в дневнике А.А. Половцов со слов Победоносцева, «Делянов, Толстой и Ост-
ровский яро отстаивали мнение меньшинства, государю предстояло или принять их мнение, или заменить их, что было бы для него весьма затруднительно» [19, с. 247-248]. Видимо, дело решила позиция К.П. Победоносцева, который первоначально отстаивал позиции большинства, но затем пошел на компромисс, заявив, что если два министра народного просвещения - бывший и сегодняшний - настаивают на своем, нужно, наверное, с ними согласиться.
В августе 1884 г. Александр III утвердил мнение меньшинства Государственного Совета, и новый устав стал законом. На некоторое время сохранили свои уставы только Дерптский и Варшавский университеты, однако вскоре и на них были распространены требования нового устава.
Общие вопросы организации университетов
Устав 1863 г. организовывал управление университетом по-немецки, т.е. автономно, а учебное устройство - по-французски. Теперь, с 1884 г., наоборот, учебное устройство должно было реорганизоваться по-немецки, на началах «свободы преподавания и учения», а управление университетом - по-французски, на началах административной централизации.
По сравнению с уставом 1863 г. в уставе 1884 г. была значительно расширена власть министра. Он получал права назначать ректоров, назначать и повышать по службе профессоров, следить за результатами преподавания посредством испытательных комиссий. Расширена власть попечителя округа, который становился начальником университета. Попечитель по своему усмотрению мог собирать совет, правление и собрание университета; он утверждал деканов факультетов, его распоряжения по охранению порядка и дисциплины в университете имели высший приоритет. В канцелярии попечите-
ля готовились и назначения профессоров и преподавателей, утверждаемые затем министром.
Ректор, ранее избиравшийся советом университета, теперь назначался министром и утверждался указом императора на 4 года: «из первого между равных он обращается в начальствующее лицо даже над ординарными профессорами, из среды которых избирается». Компетенция университетского совета и факультетских собраний была в значительной степени ограничена узкой сферой собственно учебных и ученых вопросов. Должность проректора упразднялась. Вместо него надзор за студентами и слушателями осуществлял инспектор, определяемый на эту должность министром по представлению попечителя. Инспектор не принадлежал к коллегии профессоров. Инструкция о правах и обязанностях инспектора была утверждена И.Д. Деляновым в мае 1885 г.
Университетский суд был уничтожен, и его функции переданы в ведение отчасти инспектора, отчасти ректора, отчасти правления университета.
Профессорско-преподавательский состав высшей школы
Новый устав значительно усилил зависимость университетов от Министерства народного просвещения и попечителей учебных округов. Особенно заметно усиливался контроль за подбором и подготовкой профессорско-преподавательского состава университетов. Выборность профессоров отменялась. Сохранив прежние условия к соискателю профессорского звания - наличие докторской степени и педагогического опыта, новый устав предоставил министру право замещать вакансии по собственному усмотрению, либо по представлению университетов.
По уставу 1884 г. профессор, препо-
дававший 25 лет, при желании мог продолжить преподавательскую деятельность, однако он должен был подать прошение попечителю учебного округа о ходатайстве перед министром народного просвещения о дозволении ему продолжить преподавать. По истечении 30 лет преподавания он исключался из штата профессоров, но по желанию сохранял звание профессора, члена факультета и совета университета и имел право читать лекции. Такому профессору могло быть назначено министром вознаграждение сроком на 5 лет в размере 1200 руб. в год.
Профессор, прослуживший 25 лет, удостаивался звания заслуженного профессора. Со званием заслуженного профессора было сопряжено право сохранять пенсию сверх жалования при службе вне университета.
Из анализа штатов университетов 1884 г. видно, что экстраординарный профессор имел ставку 2 тыс. руб. в месяц, ординарный - 3 тыс. руб., декан факультета - профессорский оклад плюс 600 руб., ректор - профессорский оклад плюс 1,5 тыс. руб. [20, с. 52-53].
Должность доцента упразднялась, широкое развитие получили приват-доценты, права которых, с согласия факультета и с разрешения попечителя, кроме академиков и лиц, имевших высшую ученую степень, были предоставлены всем выдержавшим устные испытания на степень магистра. Приват-доценты имели право не только читать специальные необязательные курсы, но и конкурировать с профессорами в части обязательных; они не получали систематического жалования, их труды вознаграждались из особого фонда в 60 тыс. руб. для всех университетов.
В качестве поощрения профессоров и преподавателей уставом1884 г. была установлена гонорарная система оплаты. Считалось, что при равных условиях тот преподаватель, который лучше преподает, будет иметь больше слушателей, сле-
довательно, поможет побудить профессоров повышать качество преподавания. Гонорар должен был побудить и студентов относиться внимательнее к лекциям, так как они за них платили деньги. Размер гонорара составлял 75 коп. на медицинском факультете и 1 руб. на остальных за каждый недельный час в полугодие. В результате плата за обучение поднималась до 100 руб., хотя по уставу не должна была превышать 25 руб. в полугодие.
Однако эта система не привилась. Гонорар явился непосильным бременем для студентов среднего или малого достатка. Кроме того, он распределялся между профессорами не в зависимости от степени талантливости или учености профессора, а отколичества студентов в университете, распределения их по курсам и факультетам. (В 1902 г. гонорарная система была отменена).
Способы получения профессорского звания остались прежними: командировки за границу, оставление молодых специалистов при университетах для подготовки к профессорскому званию.
По отчетным данным, опубликованным в журнале Министерства народного просвещения, видно, что в конце XIX в. наблюдался рост профессоров, приват-доцентов, магистров и докторов наук. Только по четырем русским университетам - Московскому, Петербургскому, Казанскому и Киевскому за восемь лет последней четверти XIX в. ученую степень доктора получили 240 чел. и степень магистра - 154 чел.; в то время как в этих же университетахза 16 предшествующих лет (с 1844 по 1860 гг.) ученую степень доктора получили только 130 чел., а степень магистра - 184 чел.
Уставы и студенты
Главной целью статей устава, которые касались студентов, являлось стремление устранить всякую возможность внутренних беспорядков и антиправительствен-
ной пропаганды. Единственным условием поступления в университет устав 1884 г. признал аттестат, выдаваемый гимназией или равным ей по правам средним учебным заведением. В число вольнослушателей было разрешено принимать лиц, состоящих на государственной службе либо «имеющих определенное общественное положение». В 1886 и 1887 гг. были введены специальные процентные нормы для поступления евреев в высшие и средние учебные заведения по каждомуучебному округу. С 1887/88 учебного года вводилась процентная норма для евреев -10% в черте оседлости, 5% - вне черты, 3% - в столицах, как для средних, так и для высших учебных заведений [10, с. 134].
Жестко регламентировалось поведение студентов. Вне стен университета, гласил устав 1884 г., они подлежали ведению полиции. Специальные «Правила для студентов», подписанные И.Д. Деля-новым в мае 1885 г., признавали студентов «отдельными посетителями», со стороны которых не допускаются никакие действия, носящие корпоративный характер, не допускается организация никаких обществ, кроме чисто научных. Проступки против устава 1884 г. и правил 1885 г. разбираются инспектором, ректором, правлением, имеющими право наложения разнообразных взысканий
- от выговора до ареста в карцере и исключения из университета. Вместе с кнутом нужен пряник: эти же лица имеют право распределения стипендий, пособий и льгот по оплате, получение которых обусловлено соответствующими положительными отзывами инспекции о поведении, а факультетов - об успеваемости студентов. В 1885 г. было введено обязательное ношение формы.
Учебный процесс
Изменения, касавшиеся организации учебного процесса, согласно уставу 1884 г., должны были способствовать ус-
тановлению свободы преподавания и обучения, повышению качества знаний. Для этого учебный курс делился на полугодия (семестры), окончательные экзамены отделялись от текущего преподавания, вводилась конкуренция преподавателей. Имелось в виду, что такая система позволит установить большее разнообразие курсов, сдача полукурсовых зачетов и экзаменов побудит студентов заниматься более равномерно. Профессора и приват-доценты имели право читать курсы и вести практические занятия по предметам учебного плана параллельно и объявлять необязательные (факультативные) курсы по другим предметам. Студенты же получали право слушать лекции и посещать практические занятия у того преподавателя, которого они сами выберут.
Однако никакой свободы преподавания в реальности введено не было. Учебный план по каждому факультету был составлен исходя из объема и характера государственных экзаменов и утверждался министром. Для каждого семестра устанавливался обязательный учебный план, который предусматривал определенную последовательность в овладении знаниями, с распределением лекций и практических занятий по дням недели и по часам, который также утверждался министром.
Устав 1884 г. регламентировал не только организацию, но и характер преподавания в высшей школе. Учебные курсы всецело определялись «Экзаменационными требованиями» (как сказали бы сегодня, «госстандартами»), которые разрабатывались специальными комиссиями Министерства народного просвещения. Правила об экзаменационных требованиях были утверждены министром И.Д. Деляновым в 1885 г. Установление министерством государственных требований к учебному процессу являлось исторически назревшей мерой, в полной мере проистекавшей из обнару-
жившихся недостатков применения предыдущих уставов 1863 г. Однако методологически министерский план оказался глубоко порочен - в его основу была положена классическая филология, что нарушало главный принцип университетского образования: соответствие структуры изучаемых учебных дисциплин современной дифференциации наук.
На самых многочисленных - гуманитарных - факультетах все это вызвало резкое понижение теоретического уровня преподавания. Новый устав отменял введенную в 1863 г. специализацию историко-филологических факультетов по трем отделениям: историческому, славяно-русскому и классическому. Ссылаясь на недостаток учителей древних языков в классических гимназиях, министерство сделало основными предметами изучения на протяжении всех четырех лет университетского курса древние языки, древнюю историю и мифологию. Основным содержанием учебных занятий стали чтения, переводы, трактовки греческих и латинских авторов. В группу вспомогательных предметов были отправлены русская словесность и «науки исторические». Качество знаний студентов по таким предметам, как история России, русский язык и литература, славянское языкознание, существенно снизилось. Факультеты перестали давать цельное историко-филологическое образование, что вызвало уменьшение численности студентов на этом столь популярном прежде факультете. В 1885 г. на историко-филологическом факультете Петербургского университета обучалось 252 студента, а в 1887 г. - всего 184. На юридическом факультете основным предметом провозглашалось римское право как обязательная база подготовки юриста.
Если по уставу 1863 г. экзамен оканчивающим курс студентам производился в комиссиях, составленных под председательством декана из профессоров соответствующего факультета, то по ус-
таву 1884 г. экзамен производился в особо назначенных при университетах комиссиях, председатель и члены которых утверждались министром.
После событий 1 марта 1887 г., которые выявили участие студентов Петербургского университета в террористической деятельности, Комитет министров рассматривал представление И.Д. Делянова «О мерах к упорядочению состава учащихся в высших и средних учебных заведениях Министерства народного просвещения», по которому была повышена плата за обучение до 50 руб., помимо оплаты гонораров. В июле 1887 г. в циркулярном письме И.Д. Делянов вновь предлагал ректорам университетов строго следить за тем, чтобы в число студентов принимались лишь лица, о которых имеются необходимые сведения от директоров учебных заведений, где они обучались.
Осенью 1888 г. И.Д. Делянов провел инспекцию всех университетов, в каждом он выслушивал мнения профессорско-преподавательского состава, знакомился с постановкой учебного процесса и работой учебно-вспомогательных подразделений. В докладе на имя императора, подготовленном по результатам инспекции, И.Д. Делянов отмечал: «Важно не привлечение к высшему образованию большого числа лиц, а поставление избранного и способного меньшинства в условия, благоприятные для развития талантов. Умственное вооружение нации также требует средств и пожертвований, как и вооружение материальное, и так же, как это последнее, вызывается требованиями государственной пользы» [17, с. 624]. В качестве первоочередных мер И.Д. Делянов намечал развитие учебно-вспомогательных учреждений и увеличение вспомогательного обучающего персонала (лаборантов, техников и т.п.).
Существенное внимание И.Д. Деля-нов оказывал высшему техническому образованию. 80-90 гг. XIX в. - время
бурного экономического развития России. Потребности в специалистах технического профиля, механиках, инженерах быстро росли. В ведение министерства был передан из других ведомств и заново открыт ряд технических вузов - Петербургский и Харьковский технологические, Московское техническое училище, Рижское политехническое училище, Ново-Александрийский лесной институт и др. Они перестраивались на организационную структуру вузов, утверждали новые учебные планы и деление на факультеты.
В 1890 г. новый устав и штат получил Лицей цесаревича Николая (Катковс-кий), основанный как образец преимуществ классической системы образования и в 1893 г. удостоенный наименования Императорский.
Высшее женское образование
В 1881 г. комиссия по вопросу об усилении надзора за учащейся молодежью под председательством И.Д. Делянова пришла к выводу о необходимости закрытия Высших женских курсов. Однако сделано ничего не было, политическая ситуация не благоприятствовала такому решению. С уходом военного министра Д.А. Милютина в 1882 г. были закрыты лишь женские врачебные курсы при петербургском Николаевском военном госпитале.
В 1886 г. было образовано особое совещание из представителей министров внутренних дел и народного просвещения под председательством И.Д. Деляно-ва, которое пришло к заключению, что, «пока не будет выработан устав, программы и правила, необходимо пресечь дальнейшее скопление в больших городах девиц, ищущих не столько знаний, сколько превратно понимаемой ими свободы» [17, с. 627-628]. И.Д. Делянов представил Александру III доклад о прекращении приема на Высшие женские
курсы вплоть до выработки нового Положения об этих курсах. 12 мая 1886 г. император утвердил предложения министра, Высшие женские курсы в Петербурге, Москве, Киеве и Казани закрылись.
Тем временем к Александру III обратилась председательница Общества для доставления средств Петербургским высшим женским курсам с ходатайством о возобновлении приема. Последовало согласие императора, и разработаны специальные правила, в соответствии с которыми Высшие женские курсы восстанавливались как частное учебное заведение, не дающее никаких прав выпускникам. Контингент учащихся определялся в 400 человек, курсы имели два отделения: историко-филологическое и физико-математическое [17, с. 628-629].
С гораздо большим интересом И.Д. Делянов относился к идее высшего женского специального, в частности медицинского, образования. Комиссия, которую возглавил его заместитель М.С. Волконский, обобщив опыт работы подобных высших учебных заведений в Европе и Америке, выработала предложения о создании в России женского медицинского института. Институт был открыт в Петербурге в 1897 г.
В 1888 г., к 50-летнему юбилею трудовой деятельности, И.Д. Делянов получил титул графа. В рескрипте Александра III говорилось: «Деятельность Ваша была всегда направлена к охранению в законах Наших зиждительных начал веры и порядка, основанного на самодержавии» [1, с. 67]. Граф уехал в Троице-Сер-гиеву лавру, дабы избежать чествований, предложения о гербе и прочих почестях отверг.
Реальное образование
Много занимаясь проблемами средней школы, И.Д. Делянов пытался реформировать реальные училища, приблизив их учебные программы к классическим
гимназиям. Реальные училища начали утрачивать характер профессиональных училищ и превращаться в вариант средней школы, наряду с гимназией.
Страна нуждалась в технических специалистах среднего уровня, квалифицированных рабочих, жизнь заставляла с этим считаться. В России второй половины XIX в. успешно работали Комисса-ровское техническое училище в Москве, Красноуфимское реальное, Иркутское техническое. Наряду с реальными училищами было открыто значительное число технических училищ - средних, низших и ремесленных, а также «школы ремесленных учеников» для крестьянских детей. Только за государственный счет содержалось 40 училищ, кроме того, в деле их создания принимали участие земства, городские общества, богатые промышленники и купцы. Успешно работали училища в Казани, Екатеринославе, Петрозаводске, Златоусте, Брянске, в Павловом Посаде и других городах. С 1889 по 1894 гг. на технические учебные заведения было выделено 1,6 млн. руб. частных пожертвований [21, с. XXXI].
Делянов как министр и как человек
Общественная и частная жизнь И.Д. Делянова была небогата на эффектные события: ни громких скандалов, ни участия в финансовых аферах, потрясавших Россию этого времени, ни приключений на личном фронте. Жена, Анна Христофоровна, часто болела и ежегодно с мая по ноябрь-декабрь жила за границей. Сам И.Д. Делянов за границей был всего один раз - выезжал на похороны родственника. Трудно сказать, был ли министр счастлив в личной жизни, уж слишком разнились вкусы его и жены. «Он любил простоту, она - роскошь и изящество, - вспоминал И.П. Хрущов. - Она любила свет со всем его блеском и суетой, он был несколько враждебен к све-
ту... ежедневной молве он почти не внимал и подчеркивал то, что удивительно, что не оправдывается логикой обыкновенного течения жизни». На обязательные приемы И.Д. Делянов ездил на несколько минут, на придворных балах не присутствовал вовсе. «Его удовольствием было провести вечерок в беседе с людьми, с которыми он имел общее» [1, с. 19]. Если рауты проходили у него дома, И.Д. Делянов стремился поскорее исчезнуть в кабинете.
Когда Анна Христофоровна уезжала за границу, в большой гостиной убирались все ценные вещи, и всюду - на столах, стульях, на рояле - раскладывались книги, которые министр купил за год. И.Д. Делянов читал, просматривал, сортировал их. Он был завзятым книголюбом. Часть книг оставлял дома, они получали номера, на каждую заводилась карточка. Другую часть он передавал друзьям, в Публичную библиотеку, в университеты. К каждой передаваемой книге граф обязательно прикладывал записочку. В 1889 г. И.Д. Делянов пожертвовал около 200 томов редких изданий в библиотеку Томского университета. Около 1,7 тыс. томов после его смерти поступило в Московскую публичную библиотеку и библиотеку Румянцевского музея, примерно 100 томов - в библиотеку Петербургского университета.
На протяжении многих лет министр всецело был поглощен работой, она составляла самый смысл его существования. Он не ощущал потребности в деревенском отдыхе, лишь выезжал летом на две-три недели в имение брата, в Железняки, в трех верстах от Калуги. Весь год, включая и лето, он проводил в своей квартире на углу Невского и Мойки. Здесь Делянов отдыхал от суеты, бесконечных заседаний и совещаний. Вечером обыкновенно гулял по городу, иногда выезжал с друзьями в Царское Село, Павловск, Гатчину. Он считал своим нравственным долгом обязательно посе-
ства (соблюдая, конечно, номенклатурные правила своего времени). Даже в отпуске не прекращал работать, к нему на дом везли неотложную корреспонденцию, приходили посетители, проводились совещания. Когда в квартире шел ремонт, курьеры и посетители пробирались в домашний кабинет И.Д. Делянова по доскам, уложенным вместо снятого пола.
В рабочее время ежедневно, с 10 до 11 утра, министр принимал «по личным вопросам», причем, как замечали современники, «очень внимательно относился к каждому просителю, чем многие злоупотребляли» [15, с. 939]. При этом вход был в полном смысле свободным -ни охраны, ни секретаря, ни дежурного чиновника. В некрологе И.Д. Делянова отмечались доступность, простота и мягкость графа, его неумение отказывать, доверчивость, которыми пронырливые и нечестные люди часто пользовались, себе во благо, министру во вред [22, с. 684].
Журналист и издатель А.В. Эвальд записал следующие слова И.Д. Деляно-ва: «Я уже слишком надоедаю всем своими просьбами. Что делать? Я не умею отказывать людям, нуждающимся в моей помощи, и хотя знаю, что не всякая моя просьба исполнится, все-таки делаю свое дело. Я рассчитываю так, что если из десяти моих просьб исполнят хоть одну, то и тогда мои труды не пропали даром. Про меня говорят, будто я всем обещаю, но редко кому делаю. Это жестокий упрек и совершенно мною не заслуженный» [15, с. 947]. Выдающийся отечественный историк Н.И. Кареев в мемуарах отмечал, что Делянов «по природе не злой и по личному почину, пожалуй, не делавший пакостей, но угодливый по отношению к влиятельным лицам. Делянов вообще боялся, что «его спросят» [23, с. 182-184].
Жизнь и деятельность И.Д. Делянова
показывают нам высокопрофессионального чиновника, бюрократа. Министерство народного просвещения работало в годы его руководства четко и слаженно. Не вызывает сомнения, что сам И.Д. Делянов глубоко знал состояние и проблемы всей системы народного просвещения, действовал исходя из внутренних убеждений, верил в достижение положительных результатов своих деяний.
Источники показывают, что И.Д. Де-лянов не был сильной личностью, он часто поддавался влиянию близких друзей, соратников, но он оставался, несомненно, честным и порядочным человеком. Ни один мемуарист не отмечает нравственных изъянов И.Д. Делянова, напротив, все указывают на его добрый нрав, оптимизм, спокойствие, готовность прийти на помощь. Не забудем, что министром он работал практически все царствование императора Александра III, монарха жесткого и требовательного к деловым и моральным качествам высших государственных чиновников. Профессор В.В. Докучаев после смерти И.Д. Делянова писал, что тот «до самой последней минуты своей долгой службы жил и питался важнейшими интересами России, которые были для него гораздо ближе, дороже и, главное, понятнее и доступнее» [1, с. 65].
Выдающийся государственный деятель той эпохи С.Ю. Витте в мемуарах писал: «Граф Делянов был очень милый, добрый человек, и вопросы Министерства народного просвещения вообще ему были не чужды. Он был человек культурный, образованный. Он никогда никаких резких вещей не делал, всегда лавировал, держась того направления, которое в то время было преобладающим, а именно направления графа Дмитрия Толстого. Вообще он лавировал на все стороны. Но я должен сказать, что тем не менее он умел поддерживать некоторый порядок в высших учебных заведениях» [24, т. 1, с. 311]. В устах язвительного и
острого на ум и оценки Витте подобные слова звучат похвалой.
Вторая половина 80-х годов стала тяжелым временем для И.Д. Делянова. В 1887 г. умер М.Н. Катков, в 1888 г. - С.Д. Абамелек, в 1889 г. - Д.А. Толстой. Уход из жизни старых друзей и соратников тяжело переживался Иваном Давыдовичем. Безусловно, страшным ударом стала для него кончина императора Александра III, которому министр верно служил 12 лет. Если позволительно применять современные понятия к истории, то о Делянове можно было бы сказать, что он был «человеком из команды Александра III».
В 1891 и 1894 гг. И.Д. Делянов провел инспекции Московского, Виленского, Варшавского округов, объехал Прибалтику. Далеко не молодой (за 70 лет) министр раньше всех вставал, весь день тесно общался с преподавателями, студентами и учащимися, легко бегал по лестницам. В 1894 г. И.Д. Делянов удостоился ордена Андрея Первозванного.
После смерти жены в 1895 г. И.Д. Де-лянов, всегда отличавшийся хорошим здоровьем, годами обходившийся без отдыха и отпусков, сильно сдал, стал болеть и стремительно стареть. Он перебрался в квартиру подешевле, на Васильевский остров, а по Петербургу вдруг поползли слухи, будто И.Д. Делянов намерен вторично жениться.
И.Д. Делянов умер 29 декабря 1897 г. На похоронах присутствовали император Николай II, великие князья. По завещанию, венков не принимали, украшений не было. И.Д. Делянов был погребен на Смоленском армянском кладбище в Петербурге. В некрологе, опубликованном в «Русском слове», отмечалось, что граф «отлично сознавал необходимость самого широкого распространения в России благ просвещения, но он понимал, что излишней поспешностью в этом вопросе можно, с одной стороны, до крайности надорвать платежные силы насе-
ления, а с другой - создать целый контингент людей полуобразованных или, вернее сказать, полуневежественных, которые в общегосударственныхинтере-сах могут оказаться вреднее даже вполне необразованных людей» [1, с. 70].
Литература
1. Хрущов И.П. Памяти графа И.Д. Деля-
нова. - СПб., 1898.
2. Буслаев Ф.И. Мои воспоминания. - М., 1897.
3. Журнал Министерства народного просвещения, январь 1898.
4. Модзалевский Б.Л. К истории Петербургского университета. 1857-1859 гг. // Голос минувшего. - 1917. - № 1.
5. Фирсов Н.А. Студенческие истории в Казанском университете. 1857-1863 гг. // Русская старина. - 1889. - № 8. - С. 430-432.
6. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 1- 4. - М., 1994.
7. Щетинина Г.И. Университеты в России и устав 1884 г. - М., 1976.
8. Георгиевский А.И. Краткий исторический очерк правительственных мер против студенческих беспорядков. - СПб, 1880.
9. Чичерин Б.Н. Воспоминания. Мемуары.
- Минск-М., 2001. - С. 199.
10. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX в. - М., 1970.
11. Милютин Д.А. Дневник. - Т. 4. - М., 1950.
12. Письма К.П. Победоносцева к Александру III. - Т. 1. - М., 1925.
13. Никитенко А.В. Дневник. - Т. 1 - 3. -М.-Л., 1955-1956.
14. К.П. Победоносцев и его корреспонденты. - Т. 1. - Полутом 1. - М.-Пг., 1923.
15. Эвальд А.В. Воспоминания о графе Де-лянове // Исторический вестник. -СПб., 1898. - Т. 71. - № 3.
16. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. - М., 1991.
17. Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902 гг. -СПб., 1902.
18. Былое. - 1917 г. - № 4 (26).
19. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. - Т. 1. - М., 1966.
20. Общий устав и временный штат императорских российских университетов.
- СПб., 1884.
21. Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения за время царствования императора Александра III. - СПб., 1901.
22. Некролог графа Делянова // Исторический вестник. - СПб, 1898. - Т. 71. - № 3.
23. Кареев Н.И. Прожитое и пережитое. -Л., 1990.
24. Витте С.Ю. Воспоминания. - Т. 1-3. -М., 1960.
«Уравновешенная
В. ХОТЕЕНКОВ, кандидат наТура ДуХ°вн°Г°
исторических наук европейца»
(министр народного просвещения А.А. МАНУЙЛОВ )
В конце XIX - начале ХХ вв. к руководству делом народного просвещения стали привлекаться профессора и преподаватели высших учебных заведений. Министры народного просвещения Н.П. Боголепов, Г.Э. Зенгер, В.Г. Глазов, И.И. Толстой, А.Н. Шварц, Л.А. Кассо, Н.К. Кульчицкий, С.Ф. Ольденбург, С.С. Салазкин были людьми, тесно связанными с учебной и научной практикой; они как никто лучше представляли истинные проблемы образования и потому существенно влияли на его развитие. Однако академизм их мышления, оторванность от повседневных запросов жизни общества, а также их политические пристрастия накладывали отпечаток как на процессы реформирования, так и на принятие конкретных решений. Именно эти противоречия определили недолговечную карьеру многих государственных чиновников от просвещения, частую смену государственного курса в образовательной области, влияли на частную и общественную жизнь этих людей. Конкретный
пример - судьба министра народного просвещения, профессора А.А. Мануйлова.
Начало ученой карьеры А.А. Мануйлов родился в Одессе 28 февраля (по другим данным 22 марта) 1861 г. в дворянской семье. Отец служил чиновником. В 1883 г. Александр окончил юридический факультет Новороссийского университета, где учился у известного экономиста, профессора А.С. Посникова. В том же году он перебрался в Москву и стал сотрудничать в «Русских ведомостях» - газете, объединявшей в то время писате-лей-демократов В.Г. Короленко, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Г.И. Успенского и др. Здесь же публиковались и статьи либеральных народников, взгляды которых А.А. Мануйлов уже тогда разделял. О широте интересов А.А. Мануйлова свидетельствует его участие в кружке молодых историков университета, среди которых были П.Н. Милюков, М.К. Любав-ский, А.А. Кизеветтер, М.М. Богословский, М.Н. Покровский, В.Ф. Сторожев,
