CC BY
12
DOI: 10.30842/ielcp230690152600
О. В. Шаршукова
РГГУ, Москва, Россия. sharshukovaov@yandex.ru
IUSTISSIMA TELLUS В «ГЕОРГИКАХ» ВЕРГИЛИЯ (II. 460)
В статье рассматриваются стихи 458-460 II книги «Георгик» Вергилия, где говорится о «справедливейшей земле» — iustissima tellus, которая дает земледельцам легкое пропитание. Несмотря на то, что в I книге поэмы Золотой век завершился по воле Юпитера, здесь земледельцы живут словно в прежние времена. В статье предлагается один из способов разрешения этого противоречия. Поэт описывает блаженную жизнь в деревне и призывает удалиться из Города. Также есть основания предполагать, что tellus здесь персонифицирована, и эти стихи — еще и обращение к почитавшейся в Риме богине, надежда на то, что она будет справедливой.
Ключевые слова: Вергилий, «Георгики», Золотой век, Сатурнов век, tellus, iustissima tellus.
O. V. Sharshukova
Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia.
sharshukovaov@yandex.ru
Iustissima tellus in Virgil's Georgics (II. 460)
The paper is dealing with the end of the Georgics Book 2 where Virgil is talking about the blessings of rural life and calls the earth "most just" (iustissima tellus). While the end of the Golden Age has been described in Book I of the poem, the life of agricolae here seems to be close to Golden Age conditions. They are provided with "an easy sustenance", the earth is just to them, Iustitia herself has left traces among them. There have been many suggestions of how to solve this contradiction, and in this paper another one is offered. The description of the blessed rural life is not only a statement but it is also an exhortation to flee from the corruption of the city. Virgil urges to flee to the countryside, where the last traces of Justice have been preserved. The poet addresses himself and also the reader, for the intended reader of the poem was not an agricola but a Roman living in the city and tired from civil wars. It is also suggested that the earth, tellus, is personified in the end of Book 2. If so, the poet is also invoking the goddess who had a cult in Rome. Virgil hopes that she would be just and is asking her to show justice.
Keywords: Virgil, Georgics, Golden Age, tellus, iustissima tellus.
В конце II книги «Георгик» Вергилий описывает счастливую жизнь в селе, где Справедливость оставила последние следы. Этот отрывок иногда называют «Похвалой сельской жизни» (laus vitae rusticae — Serv. Georg. II. 458). Поэт восклицает, что
земледельцы будут безмерно счастливы, если осознают свое счастье, свои блага. Они живут вдали от раздоров города, а справедливейшая (iustissima) земля (tellus) изливает для них легкое пропитание (facilem victum):
O fortunatos nimium, sua si bona norint, agrícolas! Quibus ipsa procul discordibus armis fundit humo facilem victum iustissima tellus1 (II. 458-460). «О безмерно счастливые, если осознают свои блага, земледельцы! Для них сама справедливейшая земля вдали от раздоров и войн изливает из почвы доступное пропитание».
В ст. 460 земля, tellus, названа iustissima — справедливейшей. Завершается же отступление рассказом о том, что Iustitia — Справедливость — покинула землю, но оставила последние следы в деревне (473-474). Эту рамку отмечает в комментарии Р. Томас (Thomas 1988: 246). Таким образом, определение iustissima выделено, а кроме того, словосочетание iustissima tellus — «справедливейшая земля» — завершает стих.
Но со времен Сервия появляется вопрос: что значит iustissi-ma в этом контексте? Сервий пишет, что, если кто-то справедлив, он отдает назад принятое. И земля справедливейшая, поскольку возвращает принятые семена (Serv. Georg. II. 460). Т. Пейдж в комментарии к «Георгикам» развивает эту мысль: земля не только отдает назад доверенные ей человеком семена, но умножает их (Page 1963: 281). Но Дж. Конингтон в комментарии не согласен с идеей Сервия. По его мнению, земля справедливейшая не потому, что отдает назад принятое, а потому, что дает человеку все, что ему нужно (Conington 1881: 269).
Очевидно, что в «Похвале сельской жизни» содержатся отсылки к Золотому или Сатурнову веку. Описывается изобилие и безмятежность, справедливая земля дает земледельцам легкое пропитание, «изливает» его из себя: fundit... facilem victum iustissima tellus 460). Покинувшая землю Iustitia имеет параллели с AÍKn Арата (Phaen. 113). Также Вергилий напоминает читателю и о Золотом веке у Гесиода, где земля приносила плоды сама собой, aúxo^áxn (Hes. Op. 117), что отмечает M. Гэйл (Gale 2004: 38). Кроме того, в самом конце II книги говорится, что подобной жизнью жил сам Сатурн (538). Но в то
1 Здесь и далее текст «Георгик» цитируется по изданию Дж. Конте (Conte 2013).
же время в памяти читателя и I книга «Георгик», где рассказано, как Золотой век закончился по воле Юпитера. А. Хорн в статье «Справедливость "Георгик"» обращает внимание на это противоречие. В I книге поэмы Юпитер дал людям необходимость трудиться, захотел, чтобы их жизнь не была легкой: haud facilem esse vitam voluit (I. 122). А во II книге справедливейшая земля дает людям «легкое пропитание» — facilem victum (II.460). Как предполагает А. Хорн, «если жизнь в эпоху Юптера нелегка, соответственно, она несправедлива» (Horne 2018: 114). А значит, содержание конца II книги находится в противоречии с I книгой и другими частями поэмы. «Подчеркнутое противоречие» между haud facilem vitam в I книге и facilem victum во II отмечает и Р. Томас в своем комментарии (Thomas 1988: 246). Он обращает внимание и на то, что в мире «Георгик», где господствует тяжелый труд (labor), благочестие (religio, pietas) не помогает человеку, не спасает его (Thomas 1988: 249). Но в конце II книги, в этом идиллическом мире, как бы отделенном от мира остальной поэмы, земледельцы почитают богов и почтенных старцев (473). Контраст facilem victum во II книге и безнадежности труда земледельца в других частях поэмы отмечает и В. Рихтер (Richter 1957: 252).
Противоречие между тем, что земледельцы в конце II книги живут как бы в Золотом веке и тем, что все описанное должно происходить в Железном веке, в эпоху Юпитера, исследователи комментируют по-разному. Так, Л. Вилкинсон в книге «"Геор-гики" Вергилия: критический обзор» пишет, что во II книге Вергилий показывает, каким Сатурнов век был до Юпитера, последние следы того времени. Labor, труд, может быть improbus, тяжелым и беспрестанным, но все же здесь он вознаграждается divini gloria ruris, славой божественной деревни (Wilkinson 1969: 145). Дж. Смоленаарс, наоборот, считает, что в конце II книги люди живут уже по законам Юпитера, здесь описывается не Золотой век (Smolenaars 1987: 397). Действительно, в жизни земледельцев присутствует труд, и, хотя земля дает им пропитание, но уже не сама по себе, как во времена до Юпитера в I книге (tellus/omnia liberius nullo poscente ferebat I 127-1282). Это отмечает и А. Цанкер, который называет описанную в конце II книги ситуацию «сельскохозяйственным золотым
2 Земля приносила все по своей воле, без чьих-либо просьб.
веком». Хотя у крестьян нет войн и раздоров, они должны трудиться (Zanker 2010: 501). M. Гэйл считает, что в «Похвале сельской жизни» изображен тот же мир, что и в других частях поэмы, но немного в другом свете. По-прежнему посевам, плодам труда земледельца, угрожают животные (II. 371-379) и погода (II. 419), а растения не плодоносят без усилий человека (Gale 2004: 1б7). А по мнению Дж. Пеллицера, земля предоставляет крестьянам «легкое пропитание» из-за их невинности: у них нет войн и раздоров, и они даже не осознают своего счастья (Pellicer 2005: 131). Выделяется точка зрения Б. Катто. Она также пишет, что все описанное в конце II книги происходит во времена Юпитера. Но, по ее мнению, когда Юпитер дал человеку необходимость трудиться, он также дал ему и власть над землей (exercetque frequens tellurem atque imperat arvis I.993). Поэтому между человеком и землей взаимовыгодные равные отношения (partnership). Человек помогает земле (iuvat arva I. 95), а она благодарна человеку за помощь (nec nulla est interea inaratae gratia terrae I. 834). И поэтому земля щедро и справедливо вознаграждает усилия земледельца (Catto 198б: 317). От этого сильно отличается позиция А. Хорна, который, напротив, считает, что «Георгики» в целом — это поэма об отсутствующей в мире справедливости. В ст. 458-4б0 моральная и политическая справедливость заменяется на «физическую» (справедливость земли). Справедливость в «Георгиках», по мнению ученого, существует лишь для некоторых, но не является частью миропорядка поэмы (Horne 2018: 105).
Помимо того, что идиллия конца II книги контрастирует с некоторыми другими частями поэмы, где господствует labor improbus, конечно, очевиден и контраст деревни с городом. На это обращают внимание многие комментаторы. Как указывает Сервий, Вергилий порицает городскую жизнь ([vitam] urbanam vituperat 4б1). Т. Пэйдж пишет, что в деревне — справедливость и покой, а вне деревни — раздоры и войны, discordia arma (Page 19б3: 259). Но, помимо противопоставления мира и войны, справедливости и ее отсутствия, есть еще и контраст между «искуственным» городским образом жизни и нравственной чистотой и простотой деревни. Вергилий использует ряд
3 [Человек] постоянно возделывает землю и отдает приказы полям.
4 Велика благодарность вспаханной земли.
глаголов, подчеркивающих искуственность, извращенность, испорченность городской жизни: vomit (4б2: изрыгает), inhiant (4б3: глазеют, раскрыв рот), fucatur (4б5: окрашивается), corrumpitur (4бб: портится) (Perkell 2002: 25). А в деревне, с другой стороны, secura quies (безмятежный покой, безопасность) и nescia fallere vita (честная безупречная жизнь). Сервий в комментарии к ст. 4б7 пишет, что горожане, в отличие от деревенских жителей, проводят жизнь в интригах и тяжелом труде (aut (in) insidiis, aut in labore). Дж. Конингтон также отмечает, что специально подчеркнутое (fundit, facilem) изобилие жизни крестьян, которым помогает сама земля, контрастирует с искусственной жизнью в городе (Conington 1881: 2б9). О взаимосвязи технического прогресса и моральной деградации также пишет Дж. Кэмпбелл. Ученый считает, что с появлением труда, labor, люди достигли многого, но вместе с тем безвозвратно утратили некоторые моральные качества, которыми обладали в Золотом веке (Campbell 1982: 57б). Но в конце II книги Вергилий описывает мир, который находится как бы вне власти labor improbus, мир, где еще остались справедливость, благочестие и мораль.
Возможно, существует еще один вариант решения описанного выше противоречия. Хотя Золотой век давно закончился и в жизни человека есть труд, но земля все равно названа справедливейшей и дает людям «легкое пропитание». Мы предполагаем, что идиллическое описание сельской жизни в конце II книги «Георгик» — это не просто описание ситуации, ее констатация. Это еще и призыв к самому себе и к читателю бежать из города в деревню. Ведь поэма адресована не крестьянам, а городским жителям, уставшим от гражданских войн. А также, вероятно, здесь содержится и обращение, мольба к Земле — Tellus.
Tellus была почитаема в Риме в большинстве случаев как богиня плодородия (OLD 2). Как считает Э. Буррисс, ее имя упоминается в молитвах 4 раза (конкретные примеры в статье не перечисляются; Burriss 1930: 109). К ней могли обращаться в паре с Юпитером: Iuppiter pater appellatur, Tellus terra mater5 (Varro R. R. 1.1.5). Варрон начинает список двенадцати божеств, главных покровителей земледелия, с этих двух имен. О
5 Юпитер называется отцом, земля Теллус — матерью.
богине Tellus также упоминает Цицерон в трактате «О природе богов» (Cic. N. D. 3. 52). Ст. Вайнсток пишет, что культ этой богини связан с культом Цереры, а в жертву Tellus приносили супоросую свинью (Weinstock 1934: 153). У этой богини также был храм в Риме (Cic. Phil 1.1. in aedem Telluris).
Высказывалось предположение, что центральная фигура юго-восточной части алтаря Ara Pacis Augustae, созданного практически во времена Вергилия — это Земля, Terra Mater или Tellus. Впервые эта гипотеза, скорее всего, была высказана Джованни Ричи да Монтепулчано в 1569 г (Spaeth 1994: 66). Позднее периодически выдвигались подобные версии6. Например, А. Момилиано считает, что на алтаре изображена Земля-Мать, — Terra Mater, и, возможно, Рим, Roma: земля снова плодородна, а Рим снова велик (Momigliano 1942: 228). Как пишет И. Риберг, центральная фигура юго-восточной части Ara Pacis — также Terra Mater. Цветы и плоды в обрамлении скульптуры символизируют плодородие земли. Также, по ее мнению, свинья, которую приносит в жертву Эней (Aen. VIII 85) — жертва не Пенатам, а какой-то богине плодородия, возможно, Земле-Матери (Ryberg 1949: 80-81). В 1992 г. К. Галин-ски высказывает предположение, что центральная фигура алтаря символизирует сразу нескольких богинь: это Венера, Земля-Мать, Мир (Pax), и, возможно, Церера (Galinsky 1992: 457). Одна из причин возможного слияния образов, по его мнению, — некоторое объединение культов Венеры и Цереры, а также Цереры и Tellus (Galinsky 1992: 471). И, конечно, скульптура, кто бы ни был на ней изображен — Венера, Tellus, Pax или Церера, символизирует плодородие и мир (Galinsky 1992: 472). В «Георгиках» tellus упоминается 16 раз7. Хотя в большинстве отрывков слово tellus обозначает просто «земля» или «почва», в нескольких случаях, скорее всего, земля персонифицирована. В самом начале поэмы Вергилий обращается к сельским божествам:
Liber et alma Ceres, vestro si munere tellus
Chaoniam pingui glandem mutavit arista (I 7-8).
6 См. Spaeth 1994: 66, прим. 5.
7 I. 7, I. 67, I. 99, I.127, I. 241, I. 469, II. 173, II. 238, II. 248, II. 281, II. 316, II. 418, II. 423, II. 460, III. 88, IV 462.
«Либер и благодатная Церера, благодаря вашим дарам земля сменила хаонийский желудь на тучный колос».
Р. Томас (Thomas 1988: 68) отмечает параллель между этими строками и началом «Сельского хозяйства» Варрона (R.R. I.1.4-6). В то время как Варрон перечисляет традиционно важных для крестьянина божеств, начиная с Юпитера и Tellus, Вергилий этот список меняет. Юпитер в начале «Георгик» не упоминается, а tellus здесь, скорее всего, не персонифицирована (но все равно вспоминается обращение к богине у Варрона). Также на параллель между vestro munere tellus и Tellus у Варрона обращает внимание М. Гейл (Gale 2004: 27).
Возможно, tellus в определенной степени персонифицирована в 469 ст. I книги:
tempore quamquam illo tellus quoque et aequora ponti obscenaeque canes importunaeque volucres signa dabant.
«Перед смертью Цезаря и земля, и море, и собаки, и птицы подавали зловещие знаки».
Земля и море здесь стоят в одном ряду с живыми существами. Также интересно следующее упоминание tellus:
exercetque frequens tellurem atque imperat arvis (I.99).
Выше говорилось о предположении Б. Катто, что вместе с необходимостью трудиться Юпитер дал людям и власть над землей (Catto 1986: 317). А земля в ответ благодарна человеку за усилия и вознаграждает его.
В начале II книги «Георгик» Италия, Сатурнова земля — Saturnia tellus — названа матерью плодов, а также людей:
salve, magna parens frugum, Saturnia tellus, magna virum.
«Здравствуй, великая мать плодов и мужей, Сатурнова земля».
Сравнивая эти строки с упоминаниями земли у Лукреция, М. Гейл приходит к выводу, что персонификация tellus у Вергилия выражена значительно сильнее, чем в «О природе вещей». У Вергилия земля — мать, а у Лукреция — не богиня и даже не живое существо (Gale 2004: 216).
И, конечно, нельзя не вспомнить об описании времен до Юпитера, когда земля приносила все сама:
...ipsaque tellus omnia liberius nullo poscente ferebat (I. 127-128).
Эти строки явно перекликаются с iustissima tellus в конце II книги, что и вызывает описанное выше противоречие. И здесь идет речь не просто о почве или земле, а о живом существе, и, скорее всего, о богине, богине плодородия. И в этой части поэмы имя Юпитера стоит рядом с упоминанием Tellus: Юпитер прекратил Золотой век, а Tellus перестала приносить все спонтанно.
А. Цанкер (Zanker 2010: 506), справнивая описания Золотого века у Вергилия и у Горация, приводит цитату из Carmen Saeculare:
fertilis frugum pecorisque Tellus spicea donet Cererem corona; nutriant fetus et aquae salubres et Iovis aurae.
«Пусть Tellus, изобилующая плодами и скотом, одарит Цереру венком из колосьев; пусть питают ее урожай целительные воды и дуновения Юпитера».
Как отмечает автор статьи, это довольно скромные, умеренные просьбы. Tellus молят о том, чтобы она дала людям лишь необходимое. В Золотом веке Горация нет ничего фантастического, в отличие от IV Эклоги. Так же все, что нужно для жизни, но не более, дает земля и во II книге «Георгик». Интересно, что у Горация Tellus явно персонифицирована, это именно обращение к богине. Также, как и в «Георгиках», употребляется конъюнктив: donet — si norint (правда, у Вергилия si norint относится не к tellus, а к земледельцам). Кроме того, Гораций упоминает Теллус и Юпитера рядом, как и Варрон, и, возможно, Вергилий в I книге.
Помимо того, что Tellus почиталась как богиня плодородия, есть некоторые упоминания ее в связи с подземным миром. Например, legiones auxiliaque hostium mecum Deis Manibus Tellurique devoveo (Liv. VIII.9.8)8.
На первый взгляд похоже, что в такой роли Tellus выступает и в I книге элегий Проперция. Здесь tellus iusta явно созвучно вергилиевской iustissima tellus:
8 Легионы, союзников врагов и себя самого я передаю подземным богам и Tellus.
quarum nulla tua fuerit mihi, Cynthia, forma gratior, et (Tellus hoc ita iusta sinat), quamvis longae te remorentur fata senectae, cara tamen lacrimis ossa futura meis (I. 19. 15-18)9.
Долгое время считалось, что Tellus hoc ita sinat следует относить к предыдущим стихам. В таком случае поэт просит Tellus, Землю о том, чтобы Кинфия превзошла для него, поэта, всех красавиц в подземном царстве. Так, по мнению Якоба (Jacob 1827: 146), Tellus hoc ita iusta sinat относится к gratior, а Tellus в таком случае — богиня подземного мира. Проперций обращается к справедливым подземным божествам: omnibus heroinis a me praeferri, iusti inferorum domini sinant10. Богиней подземного мира в этом контексте Tellus считал и Ротштейн (Rothstein 1898: 122): Проперций хочет, чтобы подземный мир продлил его отношения с Кинфией, и, если Tellus справедливая, она это сделает, и троянские женщины признают превосходство Кинфии. Богиня земли, по мнению комментатора, может быть и богиней подземного мира, как в греческой религии. Также он приводит в пример еще одно упоминание Земли-Матери и подземных богов: Terram Matrem Deosque Manes orarent11 (Suet. Tib. 75).
Однако затем появились предположения, что Tellus hoc ita iusta sinat относится не к предыдущим стихам, не к gratior, а к следующему, к quamvis longae te remorentur fata senectae. В таком случае поэт обращается к Tellus с мольбой о том, чтобы Кинфия долго прожила. Например, так считает В. Кэмпс: пусть Tellus позволит, чтобы жизнь Кинфии была долгой. Tellus названа справедливой, iusta, потому что поэт надеется, что она не заберет Кинфию раньше положенного срока (Camps 1961: 92). С этим согласен и С. Хейворт: по его мнению, Проперций молится о том, чтобы Кинфия прожила долго. Он переводит ст. 16 следующим образом: «пусть Земля позволит это [чтобы
9 Пунктуация по Heyworth 2007.
Ни одна из них [троянских женщин] не будет для меня красивее тебя, о Кинфия, и (пусть это позволит справедливая Tellus), сколь долгую старость тебе бы ни дала судьба, все равно [твои] кости будут дороги мне плачущему.
10 Пусть справедливые подземные божества позволят, чтобы Кинфия была мне милее всех героинь Трои.
11 Умоляли Мать-Землю и богов Манов.
Кинфия прожила долго] и таким образом будет справедливой» (Heyworth 2007: 530). Комментатор отмечает, что молить Tellus о том, чтобы Кинфия осталась непревзойденной, достаточно бессмысленно, поскольку это зависит не от богини (Heyworth 2007: 84).
Если, как это принято в последнее время, считать, что tellus hoc ita iusta sinat у Проперция относится вперед, к quamvis longae te remorentur fata senectae, Tellus здесь — не столь однозначно богиня загробного мира. Ведь ее справедливость дает жизнь, а не смерть. В таком случае можно еще раз, не только по созвучию, но и по смыслу, сопоставить это место с вергилиев-ской iustissima tellus, которая дает людям «легкое пропитание». У Проперция tellus hoc ita iusta sinat — не просто констатация факта, что Земля справедлива, а мольба к ней (о чем ясно говорит конъюнктив sinat), надежда на то, что она будет справедливой, пожелание этого. Это пролептическая конструкция: фраза tellus hoc ita iusta sinat близка по смыслу к utinam iusta sis et sinas или к si tellus iusta sit et sinat12. «Похвала сельской жизни» у Вергилия также начинается с конъюнктива, хотя субъект при нем — не tellus, а земледельцы:
O fortunatos nimium, sua si bona norint, Agricolas!
Итак, в конце II книги Вергилий не просто описывает идеальную жизнь в деревне, вдали от раздоров и войн, где еще сохранились следы Золотого века, в частности, Iustissima tellus — также не просто констатация того, что земля справедлива, а надежда на то, что она будет таковой и впредь. Кроме того, можно предположить, что это и обращение и мольба к богине Tellus, которая почиталась в Риме, мольба о том, чтобы она выказала справедливость.
Литература
Burriss, E. E. 1930: The Objects of a Roman's Prayers. The Classical
Weekly, 23, 105-109. Campbel, J. S. 1982: The Ambiguity of Progress: «Georgics» I, 118-159.
Latomus, 41, 566-576.
12 Пусть справедливая земля это позволит — о, если бы ты была справедливой и позволила; если земля будет справедливой и позволит.
Camp, W. A. 1961: Propertius: Elegies. Ed. By W. A. Camps. Cambridge:
Cambridge University Press. Catt, B. A. 1986: Lucretian Labor and Vergil's Labor Improbus. The
Classical Journal, 81, 305-318. Conington, J. 1881: P. Vergili Maronis Opera. With a commentary by J.
Conington. London: Whittaker&Co. Conte, G. B. 2013: P. Vergilius Maro. Georgica. Ed. G. B. Conte. Berlin: De Gruyter.
Gale, M. 2004: Virgil on the Nature of Things: the Georgics, Lucretius and
the Didactic Tradition. Cambridge: Cambridge University Press. Galinsky, K. 1992: Venus, Polysemy, and the Ara Pacis Augustae.
American Journal of Archaeology, 96, 457-475. de Grummond, N. 1990: Pax Augusta and the Horae on the Ara Pacis
Augustae. American Journal of Archaeology, 94, 663-677. Heyworth, S. J. 2007: Cynthia. A Companion to the Text of Propertius.
Oxford: Oxford University Press. Horne, A. J. 2018: Georgic Justice. Vergilius, 64, 103-120. Jacob, F. 1827: Sex. Aurelii Propertii Carmina. Rec. F. Jacob. Lipsiae:
Sumptibus et typis B. G. Teubneri. Leach, E. W. 1981: "Georgics 2 and the Poem". Arethusa, 14, 35-48. Momigliano, A. 1942: The Peace of the Ara Pacis. Journal of the Warburg
and Courtauld Studies, 5, 228-231. OLD — Glare P. G. W. (ed.). Oxford Latin Dictionary. Oxford: Oxford
University Press, 2012: Page, T. E. 1963: P. Vergili Maronis Bucolica et Georgica. With
introduction and notes by T. E. Page. London: Macmillan&Co. Pellicer, J. H. 2005: Virgil's "Georgics" II in "Paradise Lost". Translation
and Literature, 14, 129-147. Perkell, C. 2002: The Golden Age and Its Contradictions in the Poetry of
Vergil. Vergilius, 48, 3-39. Richter, W. 1957: P. Vergilii Maronis Georgica. Herausgegeben von W.
Richter. München: Hueber. Rothstein, M. 1898: Die Elegien der Sextus Propertius. Erklärt von M.
Rothstein. Berlin: Weidmannsche Buchhandlung. Ryberg, I. S. 1949: The Procession of the Ara Pacis. Memoirs of the
American Academy in Rome, 19, 79-101. Smolenaars, J. J. L. 1987: Labour in the Golden Age a Unifying Theme in
Vergil's Poems. Mnemosyne, 40, 391-405. Spaeth, B. S. 1994: The Goddess Ceres in the Ara Pacis Augustae and the
Carthage Relief. American Journal of Archaeology, 98, 65-100. Stewart, D. G. 1970: The Silence of Magna Mater. Harvard Studies in
Classical Philology, 74, 75-84. Thomas, R. F. 1988: Virgil. Georgics. Ed. by R. F. Thomas. Cambridge:
Cambridge University Press. Weinstock St. 1934: Tellus. Glotta, 22, 153-162.
Wilkinson, L. P. 1969: The Georgics of Virgil: a Critical Survey.
Cambridge: Cambridge University Press. Zanker, A. T. 2010: Late Horatian Lyric and the Virgilian Golden Age. The
American Journal of Philology, 131, 495-516.
