CC BY
144
УДК: 81.282.2 ББК: 81.411.2-67
Баженова Т.Е.
ИТОГИ ИЗУЧЕНИЯ ЛЕКСИКИ САМАРСКИХ ГОВОРОВ
Bazhenova T.E.
RESULTS OF THE STUDY THE VOCABULARY OF SAMARA DIALECTS
Ключевые слова: русский язык, диалект, русские народные говоры, Среднее Поволжье, диалектная лексика, диалектология, лингвогеография, лексические карты, типология.
Keywords: Russian language, dialect, Russian folk dialects, Middle Volga river region, dialect vocabulary, dialectology, dialect geography, lexical maps, typology.
Аннотация: в статье подводятся итоги изучения диалектной лексики Самарской области методом лингвистической географии. В результате картографирования выявлено соотношение лексических особенностей самарских говоров с их основными фонетическими характеристиками. Среди изоглосс, позволяющих провести условную границу между полярными диалектными группировками на изучаемой территории, можно видеть и изоглоссы некоторых лексем.
Abstract: the article summarizes the study of dialect vocabulary of Samara region by linguistic geography. Because of mapping revealed the ratio of lexical features Samara dialects with their main phonetic characteristics. Among the isoglosses to allow a conditional boundary between polar groups in the study edition, you can see and isoglosses are some lexemes.
На картах1 изданного в Самаре регионального атласа2 уже нашли отражение фонетические и
морфологические особенности, теперь пришло время подвести итоги лингвогеографического изучения лексики.
Лингвогеографическое обобщение данных обусловлено потребностью осмыслить огромный материал, собранный в течение десятилетий диалектологической работы в Самаре.
Идея создания регионального атласа предложена была ещё В.А. Малаховским, профессором Куйбышевского
педагогического института,
основоположником самарской школы диалектологов, в 1940-х годах. Эта идея была поддержана и плодотворно реализована в процессе колоссальной подготовительной работы, в которой участвовали многие собиратели,
преподаватели, аспиранты и студенты.
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №13-1463001.
2 Зиброва, Т.Ф., Барабина, М.Н. Атлас говоров Самарского края. - Самара: Самарский университет, 2009.
Сотрудничество в процессе создания регионального атласа развивалось и поддерживалось благодаря усилиям таких известных ученых, как
АН. Гвоздев, Д.И. Алексеев, ЕС. Скобликова.
Особое внимание к лексике самарских говоров проявилось уже в первых диалектологических экспедициях. Отчасти это обусловлено тем, что экспедиции 19391940 гг. и отдельные исследователи военных и первых послевоенных лет проводили обследование говоров по программе Института языка и мышления . Эта программа была нацелена преимущественно на выявление лексических особенностей, так как из её 185 вопросов первые 110 были посвящены лексике, а последующие 75 вопросов - синтаксису, морфологии и фонетике. В 1947 г. была введена в практику диалектологических исследований программа для составления
«Диалектологического атласа русского языка» (ДАРЯ), разработанная Институтом
3 Программа для собирания сведений о народных говорах. - М.: Институт языка и мышления, 1936.
русского языка1. Новая академическая программа включала 154 вопроса по лексике (из 294). Однако, в отличие от детально разработанных разделов по фонетике и морфологии, лексический раздел
«Программы...» имел характер вопросника и не был разделен на тематические разделы, что объяснялось недостаточной изученностью лексической системы русских говоров. Со временем основное внимание диалектологов перемещается на явления системного характера фонетического и
морфологического уровней, а лексика уходит на второй план. Спустя годы был опубликован III том ДАРЯ, посвященный лексическому уровню языка, состоящий всего из 75 карт. Стало понятно, что в нем обобщена лишь малая часть всего лексического богатства русских народных говоров и что диалектная лексика представляет собой огромное поле для научной деятельности.
По плану составителей ДАРЯ, юго-восток европейской территории страны включался в Х том. В этот том, наряду с другими поволжскими регионами, входила территория Куйбышевской (Самарской) области. Однако полному осуществлению замысла Х тома помешало установившееся к середине ХХ века мнение о бесперспективности лингвогеографического изучения говоров территорий позднего заселения. Высказывались мнения о пестроте, неоднородности, отсутствии изоглосс на этих территориях, сложилось недоверие к своеобразию их диалектных систем, поэтому территория Х тома была исключена из уточненного варианта ДАРЯ.
Хотя Самарская область не была охвачена ДАРЯ, изучение диалектной лексики продолжалось в ходе экспедиционной работы. С каждой экспедицией представление о диалектной лексической системе на территории нашей области обогащалось и уточнялось. Собирание лексики являлось обязательной частью научных работ аспирантов и коллег В.А. Малаховского и А.Н. Гвоздева. Монографические описания отдельных
1 Программа собирания сведений для составления диалектологического атласа русского языка. - М.-Л.: ИРЯ АН СССР, 1946; 1947.
говоров в кандидатских диссертациях М.А. Кустарёвой (1945), Е.В. Ухмылиной (1948), В.Д. Бондалетова (1951), М.В. Кривовой (1951) дополнялись сведениями о диалектной лексике. Например, в диссертации В.Д. Бондалетова содержится единственный для нашей территории словарик диалектных флоронимов -наименований диких растений, трав, цветов (44 единицы). Сведения о диалектной лексике можно найти в публикациях
2 3
B.А. Малаховского , А.Н. Гвоздева ,
C.В. Фроловой4, А.В. Шелестова5. Со временем собирание лексики стало проводиться по специальным программам. Так, в 70-80-х гг. ХХ века педагогический вуз Самары участвовал в сборе лексики к Общеславянскому лингвистическому атласу. Руководила этой работой О.А. Безуглова, ученица В.А. Малаховского. К работе привлекались аспиранты, студенты-практиканты. Впоследствии все эти сведения стали использоваться в других проектах - в областном атласе и сводном атласе поволжских говоров.
Важным этапом
лингвогеографического обобщения лексики говоров территорий позднего заселения стало создание Атласа говоров Среднего и Нижнего Поволжья, который вышел в авторской редакции
Л.И. Баранниковой. Из 39 карт поволжского атласа лексике посвящены 17 карт, на которых отражены наиболее показательные с точки зрения типологии говоров диалектные особенности6.
Объем лексического богатства
2 Малаховский, В.А. Итоги второй диалектологической экспедиции (2-22 июля 1940 г.) // Учёные записки КГПИ. 1947. Вып. 8. - С. 177-181.
3 Гвоздев, А.Н. Говор села Кануевки Безенчукского района Куйбышевской области // Материалы и исследования по русской диалектологии. - М.-Л.: ИРЯ АН СССР, 1949. Т. II. -С. 290-311.
4 Фролова, С.В. Говоры некоторых сёл Сосново-Солонецкого района Куйбышевской области (Брусяны, Кольцово, Большая Рязань, Малая Рязань) // Учёные записки КГПИ. 1954. Вып. 12. - С. 77-94.
5 Шелестов, А.В. Говор села Образцовое Сызранского района Куйбышевской области // Учёные записки КГПИ. 1954. Вып. 12. - С .95-101.
6 Баранникова, Л.И. Атлас говоров Среднего и Нижнего Поволжья. - Саратов, 2000. - С. 70-103.
русских народных говоров был по-настоящему осмыслен только тогда, когда вся экспедиционная работа в Самаре была нацелена на сбор сведений для всероссийского научного проекта «Лексический атлас русских народных говоров» (ЛАРНГ). Для реализации программы ЛАРНГ за последние 11 лет в ПГСГА (СГПУ) было организовано при нашем непосредственном участии 13 диалектологических экспедиций в села Самарской области. Результативность экспедиционной работы была обусловлена тем, что при составлении программы ЛАРНГ её авторами был применен новаторский принцип системного отбора, интерпретации и картографической репрезентации материала1. Это позволило решить многие проблемы
лексикографического изучения говоров, стало возможным определение
особенностей диалектных лексико-семантических систем. Систематизация сведений, полученных за годы работы над диалектными атласами, осуществлена в ходе работы над созданием лексического тома самарского диалектологического атласа.
Для «Лексического атласа самарских говоров» подготовлено более 40 электронных версий карт по темам «Материальная культура», «Животный мир», «Полеводство и овощеводство», «Природные явления», «Свадьба». Составителями карт являются участники поддержанного РГНФ проекта доценты ПГСГА Т.Е. Баженова, Е.Ю. Долгова, О.А. Починяева, студенты-филологи А.А. Сафронова, Е.М. Чепухова и М.А. Брагина. В 1970-1990-е гг. большой вклад в создание самарского лексического атласа внесла О.А. Безуглова. Все лексические карты, вошедшие в опубликованный в Саратове поволжский атлас, были подготовлены при её участии. На этапе предварительного картографирования ею составлено более
100 бумажных версий лексических карт к самарскому атласу. Рабочие варианты карт, отражающие основные ареально-типологические оппозиции лексической системы самарских говоров (баять -калякать, брезговать - гребовать, коромысло - хлуд, петух - кочет, зыбка -люлька), выполнены О.А. Безугловой . Создание лексического тома в настоящее время продолжается.
При составлении лексических карт мы используем системный подход к явлениям языка. Из всех ныне существующих и создающихся атласов наиболее полно идея системного подхода при
лингвогеографическом изучении лексики реализована на картах «Лексического атласа русских народных говоров», в частности, в первом подготовленном томе
«Растительный мир».
В процессе предварительного обобщения, предпринятого в настоящей статье, нами учитывались данные по лексике самарских говоров, прошедшие все основные этапы лингвогеографической обработки.
Преобладающая часть
картографированных лексических
материалов собрана экспедиционным путем. В течение всего периода лингвогеографических исследований (с 1938 г. и по настоящее время) в вузах Самары (Куйбышева) регулярно организуются диалектологические
экспедиции, и первенство здесь принадлежит педагогическому вузу и классическому университету, общими усилиями которых только в Самарской области было обследовано свыше 300 сел.
В современном языкознании утвердилась концепция диалектной лексики, которая основывается на системно-структурном подходе к языковым явлениям, поэтому при обобщении данных лексический материал рассматривался как система, состоящая из подсистем, соединённых определёнными отношениями.
1 Вендина, Т.И. Лексический атлас русских народных говоров и принцип системности в лингвогеографической проекции лексики // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2013 / Ин-т лингв. исслед. - СПб.: Нестор-История, 2013. - С. 102-118.
Безуглова, О.А. Лексика говоров Куйбышевской области (опыт картографирования лексического материала // Лексическая семантика и словообразование в русском языке. Вып.1. Научные труды. Т.228. - Куйбышев, 1979. - С. 6-10.
Проблема установления системных отношений в лексике переселенческих говоров является одной из
трудноразрешимых. Как известно, позднепереселенческие говоры отличаются неоднородностью состава и
интенсивностью языковых процессов. В этих условиях процессы трансформации говоров и нивелирования диалектных особенностей протекают более активно, и лексика оказывается наиболее
подверженным изменениям ярусом языка. Результатом этих процессов является большая вариативность в обозначении той или иной реалии и сосуществование нескольких вариантов в пределах частных диалектных систем (см., например, замечания Т.Ф. Зибровой и М.Н. Барабиной, сделанные в ходе лексикографической и лингвогеографической обработки
лексических данных1). Чтобы избежать «пестроты» и сделать карту информативной, составлению легенды к картам предшествовала предварительная обработка картографируемого материала.
На данном этапе картографирования учитывался и оценивался весь лексический материал, собранный в диалектологическом архиве. Фактический материал подвергался статистической обработке и анализировался с точки зрения соответствия вопросу лексической программы. Отобранные слова включались в рабочие таблицы к картам, которых варианты картографируемых диалектных явлений систематизировались и представлялись в виде табличных перечней (индексов).
Затем производилась предварительная интеграция2 всех диалектных номинаций на
1 Барабина, М.Н. О сложности картографирования лексики в рамках ЛАРНГ (на примере карты №17 «Названия мелкого низкорослого кустарника») // Функционирование языка: категории и методы исследования: материалы региональной научной конференции. - Самара: Самарский гос. ун-т, 2006. -С. 52. Зиброва, Т.Ф. Говоры Самарского края и особенности бытования лексических единиц в условиях диалектной пестроты // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования - 1995. - СПб.: Изд-во ИЛИ РАН, 1998. - С. 47.
2 Кармакова, О.Е. Лексическая карта: методика составления и интерпретация // Русские диалекты. Лингвогеографический аспект. - М.: Наука, 1987. -
основании системных связей, по которым можно объединить лексические
особенности отдельных говоров. Вся совокупность лексических единиц, соответствующая определенному объекту наименования, рассматривались как система, в которой наряду с диалектными словами представлены общерусские, просторечные и др. элементы. Статус лексем определялся с опорой на нормативные и диалектные словари. Общерусские слова фиксировались на карте лексического атласа в качестве выразителя системы противопоставленных явлений в тех случаях, когда в каком-либо говоре отсутствовало диалектное слово.
В случае фиксации в одном селе нескольких (более двух) лексем для обозначения одной реалии, предпочтение отдавалось диалектным словам, наиболее распространенным на нашей территории и соответствующим структуре
лингвистического ландшафта. Например, на картах, отражающих сложные лексические оппозиции, дополнительными
обозначениями и цветом заливки отмечаются лексемы шкирд, кладь (карта «Наименования большой продолговатой укладки снопов»), кортошка, картовь (карта «Наименования картофеля»),
грухва/грухова (карта «Наименования брюквы»). Выделение цветом условных обозначений одинаковой конфигурации, нанесенных на карту, используется также для выделения пересекающихся ареалов. Например, на карте «Наименования чердака над жилым помещением» цветная заливка условных знаков применяется для разграничения «кружевных» ареалов одинаково широко распространенных на нашей территории лексем подловка и потолок. При этом лексические единицы, общие для части говоров и литературного языка, не выделяются на картах ни цветом, ни графическими приемами, т.е. служат своеобразным фоном для наиболее ярких диалектных особенностей.
Единичные и общерусские лексемы в случае многовариантности фиксаций при составлении карты не учитывались, но
С. 181-182.
использовались при её интерпретации.
Основным методическим приемом подготовки материала для составления лексических карт было выделение соотносительных признаков в пределах лексических единиц, служащих
обозначением одного объекта номинации. Обилие материала (часто осложненное различиями неязыкового плана) в некоторых случаях потребовало выделения дополнительных семантических признаков для классификации (например,
дифференциация наименований подвесной и напольной колыбели, огороженного места для скота при доме и в поле, в лесу и т.п.), что привело к составлению нескольких карт на один вопрос программы. В процессе картографирования выяснилось, что наиболее употребительные диалектные слова часто являются многозначными в частных диалектных системах (например, слова забор, изба). В этом случае лексема картографировалась в основном значении без учета производных (карты «Наименования изгороди», «Наименования традиционной жилой постройки»). Во всем объёме значения такие слова будут зафиксированы в региональном словаре.
В большинстве случаев
картографируемые лексические явления имели характер сложных многочленных диалектных соответствий. Отражение их на лингвистической карте является объективно трудной задачей. На этапе
предкартографирования мы
руководствовались принципом
разграничения диалектных различий, разработанным в отечественной
лингвогеографии1.
Принципиально важное значение имели типология диалектных различий лексико-семантического уровня и иерархические отношения тех
дифференциальных признаков, по которым они противопоставлены друг другу. В первую очередь на карте выделяются различия между словами, составляющими соответственный ряд, т.е.
противопоставленные диалектные различия. Основой противопоставления считался
1 Вопросы теории лингвистической географии / Ред. Р.И. Аванесов. - М., 1962.
признак различия корневых морфем (например, калда - ворок, суягная -сукотная), затем учитывались варианты корня (скирд - шкирд, сукотная — сукочая) и варианты основ (брюква - буква - бушма), наличие и отсутствие аффиксов, их варианты (котная - скотная, ворок -ворушка). Далее на картах особо выделялись различия в фонемном составе корневых и аффиксальных морфем (картошка - кортошка, сукотная -скотная), в ударении (пОсконь - поскОнь), в грамматическом оформлении (конопля -конопли). Нерелевантные с точки зрения типологии диалектных различий
лексические особенности особого обозначения на картах не имели.
При разработке карты-бланковки учтены те параметры, которые использовались ранее для составления поволжских атласов. В целях максимально полного и точного охвата
картографируемой территории на карты нанесено 156 сёл с расстоянием приблизительно 30 км между населёнными пунктами. Диалектные явления на картах лексического атласа самарских говоров отражаются значковым способом, который позволяет наглядно и чётко отразить на карте многочленные и разноплановые диалектные лексико-семантические
оппозиции слов, привязав их к определённому населённому пункту.
Системная репрезентативность
картографируемого материала позволила нам существенно расширить и уточнить наше представление о своеобразии самарских говоров, составленное на основе фонетических и морфологических диалектных особенностей. О полной ясности в выявлении особенностей диалектной лексики в самарских говорах, в раскрытии типологии региональных различий говорить пока рано. Но определенные результаты уже налицо.
Главная характеристика,
определяющая специфику самарских говоров, - вторичность по отношению к говорам территорий исконного русского заселения, - отмечалась исследователями неоднократно. На некоторые признаки своеобразия лексической системы
самарских говоров, свидетельствующие об их вторичности и широких языковых связях, обратил внимание ещё В.А. Малаховский при обобщении результатов диалектологических
экспедиций 1938-1940 гг.1 Так, В.А.Малаховский отмечал в окающих говорах Новобуянского (ныне Шигонского) района отсутствие многих слов, которые считаются типично севернорусскими (например, зарод, орать в диалектном значении, баской, жито, выть, китина и др.). Зато при этом новобуянским говорам было свойственно большое количество лексики, характерной для многих восточных окающих говоров (лагун, кут, шиш, калда, шобоны, чуни, балакирь). Картину дополняли случаи присутствия в говорах лексических единиц, имеющих полярную диалектную приуроченность (южнорус. брать лен, коноплю) и иноязычное происхождение (тюркск. сабан, балаган).
Теперь, когда накоплен большой фактический материал, стали ещё более очевидны черты своеобразия лексики самарских говоров, не осознаваемые на начальном этапе изучения. Действительно, первым впечатлением собирателя и исследователя самарских говоров почти всегда бывает «усредненность» лексики отдельных говоров, и это впечатление переносится на характеристику всего диалектного словаря. Черты
типологического сходства наших говоров с говорами классических типов на уровне лексики размыты, но при более внимательном подходе с привлечением массового материала упорядоченность в лингвогеографическом распространении части лексем всё же просматривается.
В результате картографирования нами был выявлен целый ряд диалектных лексических параллелей, которые отражают специфику лингвистического ландшафта в регионе. Так, в лексико-семантической системе говоров Самарской области присутствуют регулярные лексические оппозиции ухват — рогач, ковш — корец,
1 Малаховский, В.А. Говоры Новобуянского района Куйбышевской области // Учёные записки Куйбышевского гос. пед. ин.-та. 1942. Вып. 5. - С. 58.
зыбка — люлька, квашня — дежа, сковородник — чапельник, брезговать — гребовать, кринка — махотка и др., соответствующие дифференциации
самарских переселенческих говоров на окающие и акающие. Ареалы этих лексем дополняют общую картину
противопоставления северной, центральной и южной части области, составленную на основе лингвогеографического изучения фонетических и морфологических диалектных особенностей. Следовательно, сохраняя признаки типологического сходства с лексикой материнских говоров, самарские говоры сохраняют в отдельных случаях и ареальную дистрибуцию лексических особенностей. Следовательно, исходя из системной дифференциации фонетических и морфологических особенностей, лексику самарских говоров можно разделить на среднерусскую (имеющую в большинстве случаев владимирско-поволжскую основу) и южнорусскую. Так, например, ареалы слов позьмо, грухва, картовь, чки, суягная, берёжая, восейка, шиш, шкирд группируются на севере, северо-западе и в центральных районах области, где преобладают окающие и акающие говоры с владимирско-поволжской основой, а ареалы лексем ворок, плант, ведмедь, сукотная, икры, крыги, песни играть - в южных степных районах области, где сосредоточена основная часть
неодинаковых по своей природе южнорусских говоров и сформировавшихся на их основе среднерусских говоров2.
Так же регулярно, как в говорах исконно русских территорий, на лингвистических картах самарского атласа образуют изоглоссы пары слов, отличающиеся от общерусских слов фонемным составом (медведь — ведмедь), набором морфем (суягная — сукотная), объемом лексического значения (песни петь — песни играть). Первые члены приведенных лексических оппозиций
2 См. подробнее: Баженова Т.Е. Лексика самарских говоров в ареально-типологическом аспекте // Известия Самарского научного центра РАН. 2014.
Т. 16. № 2. - С. 146-147.
обычно представлены на нашей территории обширными ареалами и характеризуют главным образом среднерусские окающие и акающие говоры, имеющие генетически общую (владимирско-поволжскую) основу.
Вторые члены в данных оппозициях образуют небольшие, но достаточно компактные ареалы в южных районах Самарской области, где бытуют преимущественно южнорусские говоры: в Большечерниговском, Большеглушицком, Алексеевском, Пестравском, Нефтегорском, Красноармейском районах. Члены противопоставленных лексических
оппозиций могут различаться целым рядом разноплановых признаков. Например, при картографировании наименований
беременной овцы учитываются различия, которые находят выражение в морфемном составе картографируемых лексем.
При характеристике новобуянских окающих говоров В.А. Малаховским были выделены несколько тематических групп диалектной лексики, которые, как теперь выяснилось, определяют специфику многих самарских говоров с оканьем: хозяйственная терминология (позьмо 'участок земли, на котором расположены дом и надворные постройки', усад 'участок обрабатываемой земли во владении одного хозяина', уповод 'промежуток рабочего времени', берёжая 'о лошади: беременная □, порос 'холощеный бык'), названия построек и их частей (клев 'помещение для скота', подловка 'чердак', поветь 'помещение хозяйственного назначения с плоской крышей'), названия некоторых реалий материальной культуры (крымка/крынка 'глиняный сосуд с узким горлом', чуни 'утепленные зимние лапти', пирог 'белый хлеб из просеянной пшеничной муки'), названия отдельных реалий традиционной культуры (глядины, глядево 'смотрины невесты перед свадьбой'); отмечена также группа диалектных наречий (вусейка, утрось, зря 'очень') и т.п.
На юге и юго-востоке области выделяются своими лексическими особенностями южнорусские говоры. В них зафиксированы южнорусские лексемы хата 'дом', горище, гора 'чердак', пуня
'сарайчик, кладовка', крыга 'льдина', ёмка 'ухват', кухня 'традиционная однокамерная жилая постройка без фундамента и чердака', браник 'посконь, мужская особь конопли', плант 'место, на котором находится дом, ряд домов, порядок', дюже 'очень', понява 'старинная женская одежда' и др.
Значительный процент
картографируемой лексики представлен одинаковыми единицами на всей территории Самарского края. Не образуют ареалов и широко распространены на нашей территории слова шабёр, кочет, клушка, зыбка, посиделки, квёлый, буровить, калякать, клохтать, шибко,
запивать/пропивать невесту, запой 'предсвадебный сговор', дары и др. Эта лексика активно используется всеми носителями говора и бывает известна даже городским жителям и носителям других языков. Наиболее очевидные лексические особенности, имеющие полярную диалектную приуроченность,
сопровождаются вариативностью и характеризуют традиционный тип говора. Так, например, слова бирюк, ведмедь, берёжая, кочет, рогач, дежа, дюже, брешет (о собаке), замашки 'конопля' и др. бытуют на нашей территории в соседстве с общерусскими лексемами.
Лексический материал, нанесенный на карты, позволил выделить на карте Самарской области дополнительные микрозоны на западе области (район Самарской Луки) и на востоке (пограничные с Оренбургской областью районы), неодинаковые с точки зрения времени освоения территории. Например, картографирование показало, что наименования загона для временного содержания скота калда//карда:
ворок//ворушка обладают на нашей территории чёткой ареально-
типологической характеристикой. Лексемы карда и калда (карта «Наименования огороженного места для скота в поле, в лесу») образуют ареалы на востоке и западе области и в совокупности
противопоставлены лексемам ворок и ворушка, бытующим на юге области. Эта многочленная оппозиция позволяет
разграничивать, с одной стороны, окающие и акающие среднерусские говоры и говоры южнорусские, с другой стороны — раннепереселенческие (западные и северозападные) и позднепереселенческие говоры (южные, юго-восточные и восточные).
В территориальной репрезентации лексем подловка и потолок («Карта наименования чердака над жилым помещением») тоже можно наблюдать признаки разграничения ранне- и позднепереселенческих говоров. В районах раннего освоения, там, где бытуют компактные группировки окающих владимирско-поволжских и
сформировавшихся на их основе среднерусских акающих говоров (северозападные и западные правобережные Шигонский, Сызранский, Ставропольский и левобережные Красноярский, Волжский, Безенчукский районы), в качестве названия чердака над жилым помещением в большинстве сел зафиксирована лексема подловка. А в южнорусских и акающих среднерусских говорах различной типологии (Пестравский, Красноармейский, Алексеевский, Богатовский р-ны на юге области) на карте заметно выделяется слово потолок. На других территориях слова подловка и потолок образуют обширные ареалы, и оба в равной мере свойственны говорам Поволжья1. На нашей же территории данные лексемы образуют изоглоссы, позволяющие разграничивать северо-западное подловка и южное, юго-восточное потолок. Вторичность этой оппозиции подтверждается дисперсным характером ареалов, их наложением и пересечением в центральных и других районах. Если взять для сравнения аналогичную карту поволжского атласа, то можно заметить, что изоглоссы этих лексем уходят за пределы области: подловка - на запад, северо-запад (территория
Ульяновской области); потолок - южнее, на территорию Саратовского Заволжья.
Для семантических диалектных различий характерно несовпадение структурных признаков картографируемых
1 Словарь русских народных говоров / Гл. ред. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. М.; Л.: Наука, ИЛИ РАН, 1965-2013. Вып. 28. - С.87; Вып. 30. - С. 289.
слов и их лингвогеографических характеристик. Диалектное слово в одном из своих значений может давать на карте несколько небольших ареалов и входить в состав внутридиалектного членения территории, а в других своих значениях - не иметь ареальной характеристики вообще. Так, например, слово кулига со значением 'поляна' зафиксировано на территории нашей области на севере и северо-западе в окающих и акающих говорах с владимирско-поволжской основой2. Ему противопоставлены другие значения этого слова, имеющие узко очерченные и точечные ареалы по говорам различной типологии. Несмотря на это, семантические карты в составе атласа необходимы, так как по характеру ареалов, их
взаиморасположению и соотношению с внутридиалектным членением самарских говоров можно судить об отношении диалектных слов и их значений к активному словарю и делать выводы о переходе диалектных слов в пассивный словарь.
Внутридиалектному членению
самарских говоров часто не соответствуют различия в наименованиях этнографических объектов (например, коромысло : хлуд, овин : рига, амбар : половня, закута : котух), что затрудняет их картографирование. Члены оппозиций, обусловленные особенностями этнографического характера, не образуют устойчивых ареалов, однако замечено, что с лексическими явлениями, имеющими этнографическую основу, в ряде случаев связаны диалектные различия структурного характера. В окающих говорах иногда наблюдается дифференциация лексического значения междиалектных слов. Так, одинаково известные многим говорам разного типа слова зыбка и люлька различаются тем, что в окающих и акающих среднерусских говорах они обозначают подвесную колыбель, в отличие от напольной (качка, качель), а в южнорусских говорах слово люлька служит единственным обозначением детской колыбели.
На данном этапе исследования
2 Долгова, Е.Ю. Семантика слова кулига в говорах Самарской области // Современная русская лексикология, лексикография и лингвогеография. 2013: сб. статей. - СПб.: Нестор-История, 2013. - С. 95.
лексики самарских говоров можно сделать следующие выводы.
1. Обширные лексические материалы, накопленные за годы диалектологической работы в Самаре, показывают, что на территории Самарской области сложилась картина, в общих чертах отражающая лексическую противопоставленность генетически различных говоров. Отличительным признаком лексики большинства самарских говоров является не столько их прямое сходство с определенными говорами севернорусского или южнорусского наречия, сколько разнообразие генетических связей в причудливом, но не бессистемном сочетании.
2. Лексико-семантические особенности самарских говоров приобретают особую ареально-типологическую характеристику с учётом диалектных различий фонетического уровня (в данном случае — с противопоставлением оканья и аканья).
3. О различной диалектной приуроченности материнских говоров свидетельствуют факты диалектных лексических соответствий, сложившихся уже на территории самарского Поволжья. Данные лингвистических карт позволяют выделить образованные на нашей территории микрозоны, на которые подразделяются наши переселенческие говоры, неодинаковые с точки зрения генезиса и времени формирования.
4. Среди всех лексических особенностей самарских говоров выделяется группа лексем, которая образует систему противопоставленных лексических соответствий. Характер этих соответствий позволяет сделать вывод о том, что на лексическом уровне также просматриваются признаки материнских основ. Генетические признаки на уровне лексики, в отличие от фонетических и морфологических данных, присутствуют в говорах в размытом состоянии. Очевидность этих признаков проявляется в системном рассмотрении и на большом фактическом материале.
5. Более широко в лексике самарских говоров представлены многочленные
диалектные оппозиции, менее очевидные с точки зрения структурных особенностей диалектного словаря. Однако именно такие звенья лексической системы современных говоров являются более устойчивыми к воздействию литературного языка и составляют основу лингвистического ландшафта региона.
Нам представляется несомненным, что лингвогеографические данные о лексике Самарской области могут быть дополнены в ходе дальнейшего научного осмысления региональных особенностей словаря. Пространственное отображение реалий традиционной материальной и духовной культуры позволит углубить представление об общих закономерностях
функционирования и развития диалектной лексики, специфике формирования и самарских
развития говоров.
переселенческих
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Баженова, Т.Е. Лексика самарских говоров в ареально-типологическом аспекте // Известия Самарского научного центра РАН. - 2014. Т. 16. - № 2. - С. 145-150.
2. Барабина, М.Н. О сложности картографирования лексики в рамках ЛАРНГ (на примере карты №17 «Названия мелкого низкорослого кустарника») // Функционирование языка: категории и методы исследования: материалы региональной научной конференции / Самарский гос. ун-т. - Самара, 2006. - С. 50-54.
3. Баранникова, Л.И. Атлас говоров Среднего и Нижнего Поволжья. - Саратов, 2000.
4. Безуглова, О.А. Лексика говоров Куйбышевской области (опыт картографирования лексического материала // Лексическая семантика и словообразование в русском языке. Вып.1. Научные труды. Т. 228. - Куйбышев, 1979. - С. 3-13.
5. Вендина, Т.И. Лексический атлас русских народных говоров и принцип системности в лингвогеографической проекции лексики // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2013 / Ин-т лингв. исслед. - СПб.: Нестор-История, 2013. -С. 102-118.
6. Вопросы теории лингвистической географии / под ред. Р.И. Аванесова. - М.: АН СССР, 1962.
7. Гвоздев, А.Н. Говор села Кануевки Безенчукского района Куйбышевской области // Материалы и исследования по русской диалектологии. - М.-Л.: ИРЯ АН СССР, 1949. Т. II. - С. 290-311.
8. Диалектологический атлас русского языка: Центр Европейской части России. Вып. III. Синтаксис. Лексика. Комментарии к картам. Справочный аппарат / под ред. Р.И. Аванесова, С.В. Бромлей. - М.: Наука, 1996.
9. Долгова, Е.Ю. Семантика слова кулига в говорах Самарской области // Современная русская лексикология, лексикография и лингвогеография. 2013: сб. статей. -СПб.: Нестор-История, 2013. - С. 92-96.
10. Зиброва, Т.Ф., Барабина, М.Н. Атлас говоров Самарского края. - Самара: Самарский университет, 2009.
11. Зиброва, Т.Ф. Говоры Самарского края и особенности бытования лексических единиц в условиях диалектной пестроты // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования - 1995. - СПб.: Изд-во ИЛИ РАН, 1998. - С. 43-47.
12. Кармакова, О.Е. Лексическая карта: методика составления и интерпретация // Русские диалекты. Лингвогеографический аспект. - М.: Наука, 1987. - С. 180-192.
13. Малаховский, В.А. Говоры Новобуянского района Куйбышевской области // Учёные записки Куйбышевского гос. пед. ин.-та. - 1942. Вып. 5. - С. 57-90.
14. Малаховский, В.А. Итоги второй диалектологической экспедиции (2-22 июля 1940 г.) // Учёные записки КГПИ. - 1947. Вып. 8. - С. 177-181.
15. Фролова, С.В. Говоры некоторых сёл Сосново-Солонецкого района Куйбышевской области (Брусяны, Кольцово, Большая Рязань, Малая Рязань) // Учёные записки КГПИ. - 1954. Вып. 12. - С. 77-94.
16. Шелестов, А.В. Говор села Образцовое Сызранского района Куйбышевской области // Учёные записки КГПИ. - 1954. Вып. 12. - С. 95-101.
