CC BY
42
А.И. Мартынов
Итоги и перспективы развития социально-политических исследований в кочевниковедении
(рец. на кн. : Васютин С.А., Дашковский П.К. Социально-политическая организация кочевников Центральной Азии поздней древности и раннего Средневековья (отечественная историография и современные исследования) : монография. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2009. - 400 с.)
С.А. Васютиным и П.К. Дашковским подготовлена обширная научная работа, посвященная комплексу наиболее сложных в исторической науке проблем -исследованию социально-политической организации скотоводческих обществ Центральной Азии в скифскую, хунно-сарматскую эпохи и в раннее Средневековье. Это первая монографическая работа, посвященная анализу научных достижений по изучению более чем тысячелетней истории, разворачивающейся на просторах степной Евразии. Авторами проделана большая исследовательская работа, проанализированы многие сотни книг, статей отечественных авторов, живших и работавших в XX в., дан обзор концепций современных ученых. Особенность состоит в том, что социально-политическая характеристика кочевых обществ Центральной Азии во многом решается на археологических материалах, зависит от накопления артефактов и уровня их интерпретации. Учитывая, что все письменные источники давно известны и хорошо изучены, других возможностей для исследования социальной стратификации номадов, кроме археологических изысканий, просто нет.
Проделанная работа поражает своей фундаментальностью и уникальностью. Смело можно сказать, что в отечественной историографии не было и нет работ такого плана, посвященных сложнейшему и принципиально важному в исторической науке вопросу о цивилизационном, политическом и социальном развитии кочевников Центральной Азии. Актуальность такой книги очевидна. Она определяется целым рядом фактов. Среди них огромное количество археологических материалов, накопленных за период «вещевед-ческой археологии» XX в., которые позволяют прямо или косвенно решать вопросы социогенеза и развития государственности у скотоводов Центральной Азии. Поэтому существовала особая необходимость обобщить на современном уровне все, что было сделано в отечественной науке в прошлом по изучению социальных структур на основании археологических данных. Это особенно важно сейчас, в начале нового столетия, когда расширяется и меняется роль археологии в исторических значениях и естественно встает вопрос: какой будет отечественная археология в XXI в., какой будет ее роль в реконструкциях исторических процессов? На решение этих проблем направлена книга сибирских ученых. Авторы справедливо указывают на то, что к концу XX в. в археологии сложилось новое
направление - «социальная археология», или «социологическая археология», которая стала обладать своими специфическими методами, что добавляет новые возможности к нашим знаниям о прошлом, о социумах древности и Средневековья. Рецензируемая монография подводит определенный итог проделанному исследованию и приводит нас к перспективе дальнейшего изучения этих проблем в XXI в.
Работа хорошо спланирована, в ней исторически последовательно излагается материал по исследуемой проблеме. В восьми главах книги освещается проблема в рамках трех тематических разделов. Первый раздел обоснованно посвящен влиянию методологических концепций на отечественные исследования проблемы. Вслед за этим рассматривается проблема «общество и власть у кочевников Центральной Азии в отечественной историографии». Третий раздел логически посвящен рассмотрению современных теорий и концепций развития кочевнических обществ в Центральной Азии.
Главы первого раздела книги являются методологически важной ее основой. Достаточно полно и ярко освещен интереснейший в плане развития методологии оценок кочевнических обществ период с середины 30-х гг. XX в., когда известные постановления компартии и выход «Краткого курса истории ВКП(б)» окончательно утвердили теорию пяти формаций в качестве официальной исторической доктриной советской исторической науки. Этому в какой-то степени способствовали дискуссии 20-х - начала 30-х гг. по вопросам общественного стоя у скотоводов, вульгализаторкое «применение» марксизма к оценкам археологических материалов, зарождение стадиальной теории Н.Я. Марра как института объяснения процессов развития в рамках жесткого формационного подхода. Авторы рассматривают работы М.И. Ростовцева, Ю.В. Готье, ГП. Боровки, С.И. Руденко, С.М. Семенов-Зусера, Б.Н. Гракова, Н.Я. Марра, И.П. Мещаникова и многих других исследователей.
В монографии достаточно подробно рассматриваются работы археологов по изучению скифских и сарматских древностей, инновационные концепции периода перестройки и основные тенденции изучения социальных и властных структур у кочевников в постсоветское время. Раздел насыщен сведениями о раскопках, именами ученых (А.М. Хазанов, А.И. Тереножкин, Э.А. Грантовский, Д.С. Раевский, В.Ф. Геннинг, Б.Н. Мозолевский, Е.П. Бунятян и др.). Не обойдены вниманием и совре-
менные концепции, например, типология Н.Н. Крадина, отражающая специфику кочевых империй.
Мне представляется не совсем верным противопоставление марксизма эволюционизму, если учесть, что начиная с опубликованных Ф. Энгельсом конспектов книги Л. Моргана «Первобытное общество» под заголовком «Происхождение семьи, частной собственности и государства» эволюционизм как философская доктрина прочно вошел в марксизм как его составная часть. При этом, рассматривая инструменты влияния философских концепций на объяснение исторических явлений, надо иметь в виду, что в отечественной практике, начиная с 30-х гг прошлого века характеристика роли государства как «машины угнетения», а не системы управления, а также обязательная «проверка» обществ на «классовость», наличие антагонистических классов стали определенными философскими штампами, в рамках которых должны были развиваться все исторические науки. Этим, собственно, и отличалась советская историческая наука, начиная с середины 30-х гг., с утверждения на практике сталинской версии организации общества и роли государства. Так называемая сталинская версия марксистского учения о формациях - это всего лишь большевизм в марксистской философии, и И. Сталин был руководителем, который на практике педантично осуществлял то, что зрело начиная с раскола партии и образования большевизма как доктрины.
Второй раздел исследования посвящен рассмотрению общества и власти у кочевников Центральной Азии в отечественной историографии. Раздел насыщен сведениями об исследовании памятников, работах ученых. В нем последовательно рассматриваются результаты изучения социально-политического развития номадов скифо-сакского и хунно-сяньбийского периодов. Отдельная глава посвящена кочевым обществам раннего Средневековья. В работе подробно рассмотрена трактовка общественно-политических организаций номадов в 1960-1990-е гг., рассматриваются работы Г.Е. Маркова, Л.Н. Гумилева, Л.Р. Кызласова, Ю.С. Худякова, С.М. Таскина, Д.Г. Савинова, С.Г. Кляшторного, С.А. Плетнева, А.Г. Малявкина, Н.А. Мажитова и других исследователей.
Особое место в монографии справедливо занимают современные исследования. Дана оценка работам Н.Н. Крадина, рассмотрены понятие «кочевая империя», выделенные им три типа кочевых империй. В монографии «Кочевые общества» Н.Н. Крадина нашли отражение все ключевые вопросы истории номадов с точки зрения их формационной характеристики.
В книге С.А. Васютина и П.К. Дашковского нашла отражение концепция «кочевой цивилизации» и раннегосударственных, или протогосударственных объединений, образующих историческую макросистему на территории степной Евразии и горнодолинных ландшафтов Центральной Азии (скифо-сибирский мир). При этом мало кто из исследователей, как подтверждающих, так и отвергающих эту концепцию, обращал
внимание на изначальный, основополагающий фактор - специфику производящего характера в данном регионе, лежащую в основе цивилизационного процесса: степное и горно-долинное подвижное скотоводство, породившее особенности социальной организации, отличной от той, которая основана на оседлом земледелии.
Проведенное А.С. Васютиным и П.К. Дашковским изучение огромного количества научной литературы по проблеме показало, что отечественных исследователей совершенно не интересовало влияние геосреды, которое, кстати, и определило особенности процессов цивилизационного развития. Кроме того, анализ развития научной мысли по проблемам социальных структур показал, что ученые в большинстве своем представляют исторический процесс в кочевническом мире Евразии как плавный, эволюционный. Очевидно, поэтому, как показывает историографический анализ, в отечественной науке отмечены весьма скромные достижения в использовании цивилизационной парадигмы. Совсем недавно у нас в науке существовало представление о какой-то единой скифо-сарматской эпохе, о единой эволюционной линии исторического развития в раннем железном веке и раннем Средневековье.
Работа С.А. Васютина и П.К. Дашковского ненавязчиво показывает те проблемы, которые еще недостаточно разрабатываются отечественной наукой. Это проблемы прерывности исторического развития на рубеже Ш-П вв. до н.э., нивелировки хозяйственных структур в хун-нускую эпоху в Центральной Азии и Южной Сибири. Предстоит серьезно заняться и разработкой проблем начала феодализма в центральноазиатском регионе. Авторы правильно отмечают, что в отечественных исследованиях преобладает западноевропейская модель феодализма и выработанная на европейских материалах трактовка его хронологии, что вряд ли оправдано для центральноазиатского региона. В этой связи большое значение имеют высказанные А.И. Мартыновым, Л.Р. Кызласовым, Д.Г Савиновым выводы о том, что феодализм в Южной Сибири и Центральной Азии начал развиваться не с V в., как в Европе, а с рубежа эр, с крушения обществ скифо-сибирского мира, складывался на принципиально иной основе ценностей.
Особое место в рецензируемой монографии занимает проблема развития кочевых обществ Евразии в VI-XI вв. в свете теории многолинейности развития (гл. 8). Авторы справедливо указывают, что в последние десятилетия резко возросло число обобщающихся работ, написанных на основе различных концепций современных ученых. Предложены семь моделей власти у кочевников.
Выполненное С.А. Васютиным и П.К. Дашковским исследование вносит значительный вклад в науку, оно своевременно, актуально и подводит итоги сделанному в XX в., дает ориентир дальнейшим исследованиям проблем социально-политической организации кочевников Центральной Азии.
