CC BY
26УДК 902(517.3)
Н.Н. Серегин, Ц. Турбат
Алтайский государственный университет, Барнаул, Россия;
Институт истории и археологии АН МНР, Улаанбаатар, Монголия
ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОГРЕБАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ ЖУЖАНСКОГО ВРЕМЕНИ И РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ НА ТЕРРИТОРИИ МОНГОЛИИ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Министерства культуры, образования, науки и спорта Монголии в рамках научного проекта №19-59-44013
Представлены ключевые результаты изучения некрополей середины I -начала II тыс. н.э., расположенных на территории Монголии. Обозначены проблемы, связанные с выявлением и раскопками погребальных памятников жужан-ского времени в разных частях страны, а также охарактеризованы основные аспекты интерпретации известных немногочисленных объектов. Несмотря на то, что Монголия продолжает оставаться «белым пятном» на археологической карте комплексов IV - 1-й половины VI в., изученных в различных частях Центральной Азии, обзор имеющихся материалов позволил сделать ряд предварительных наблюдений. В частности, отмечено отсутствие системного сходства археологических памятников жужанского времени Монголии и объектов сопредельных территорий, прежде всего, наиболее полно изученных некрополей Алтае-Саянского региона. Установлено, что в разных частях страны раскопаны около 50 погребений тюрок, демонстрирующих существование сложного общества на протяжении 2-й половины I тыс. н.э. Охарактеризованы перспективы, связанные с выявлением и исследованием других групп некрополей раннего средневековья - «элитных» мавзолеев периода зависимости тюрок от Китая, захоронений уйгуров, а также скальных объектов.
Ключевые слова: Монголия, жужанское время, раннее средневековье, погребальные памятники, тюрки, уйгуры, междисциплинарные исследования.
Важными историческими периодами в истории Монголии, определившими роль этого обширного региона в исторических судьбах многих народов Евразии, является жужанское время и раннее средневековье. В распоряжении исследователей имеется довольно представительный корпус письменных источников различного происхождения, позволяющих рассматривать ключевые явления политической истории номадов в середине - 2-й половине I тыс. н.э. Гораздо менее однозначной остается ситуация в области изучения археологических материалов. Так, во многих обобщающих работах неоднократно подчеркивалось практически полное отсутствие памятников жужанского времени на территории Монголии [Крадин, 2007; Цэвэндорж, Баяр, Цэрэндагва, Очирхуяг, 2008; и др.]. До сих пор весьма фрагментарно используются материалы раскопок некрополей обозначенного региона периода раннего средневековья, однако в данном случае основной причиной является не отсутствие таких объектов, а их публикация, в большинстве случаев на мон-
гольском языке и зачастую в местных изданиях, недоступных широкому кругу специалистов. В связи с этим большое значение имеет обобщение имеющихся сведений и определение возможностей и перспектив полноценного включения результатов исследований погребальных комплексов середины - 2-й половины I тыс. н.э. в информационное поле исторических реконструкций сложных процессов, происходивших в это время.
В последние десятилетия отмечается серьезное развитие археологической науки в Монголии, что связано как с работами совместных экспедиций с участием зарубежных специалистов из целого ряда научных центров, так и с активными самостоятельными изысканиями местных ученых. В результате этих исследований получен значительный объем новых материалов, демонстрирующих особенности развития обществ номадов на различных этапах их истории. Несмотря на эти очевидные успехи, следует признать, что Монголия продолжает оставаться «белым пятном» на археологической карте комплексов IV - 1-й половины VI в., изученных в различных частях Центральной Азии. Однако определенный объем сведений, полученных монгольскими исследователями, все же позволяет сделать ряд наблюдений.
Археологические комплексы жужанского времени, представленные немногочисленными захоронениями, к настоящему времени выявлены и раскопаны практически во всех частях страны (в Западной, Центральной и Восточной Монголии), за исключением южных территорий [Цэ-вэндорж, Цэрэндагва, Эрдэнэ-Очир, 2003; Цэвэндорж, Баяр, Цэрэндагва, Очирхуяг, 2008, с. 176, рис. 79; Эрэгзэн, Ишцэрэн, 2014; Батсух и др., 2016; Очир, Анхбаяр, 2016; Тербат и др., 2010; Тувшинжаргал, Баярсай-хан, 2017; и др.]. Эти памятники демонстрируют вариабельность норм обрядовой практики; при этом во всех известных нам случаях погребения совершены по обряду одиночной ингумации, без сопроводительного захоронения лошади. Довольно представительный и разнообразный предметный комплекс, полученный в ходе раскопок, отражает широкие контакты населения Монголии жужанского времени. Особо отметим целый ряд аналогий предметам вооружения, конского снаряжения, а также украшениям в материальной культуре когурё Кореи, а также в позднесяньбий-ских комплексах Маньчжурии и Юго-Восточного Забайкалья.
В целом, имеющиеся результаты археологических исследований подтверждают ситуацию, зафиксированную в письменных источниках. Согласно имеющимся сведениям, объединение жужаней включало различные группы кочевого населения обширного региона [Кычанов, 2010, с. 91-95; Крадин, 2007, с. 146-173], которые могли характеризоваться вариабельностью норм духовной и материальной культуры. Важно отметить, что на имеющихся материалах не фиксируется какого-либо системного сходства археологических комплексов жужанского времени Монголии и памятников сопредельных территорий, прежде всего, наиболее полно изученных некрополей Алтае-Саянского региона. Данное
обстоятельство не позволяет подтвердить или опровергнуть выдвигаемые ранее предположения о связи с жужанями отдельных раннесредне-вековых памятников - главным образом, известного могильника Кудыргэ [Гаврилова, 1965, с. 59-60, 105; Кубарев, 2000; и др.]. Нет сомнений, что только реализация комплекса мероприятий, направленного на выявление и точечные раскопки объектов жужанского времени на территории Монголии, позволит приблизиться к пониманию сложных историко-культурных и этносоциальных процессов, происходивших в регионе в данный период.
Гораздо больший объем материалов связан с исследованием некрополей периода раннего средневековья в различных частях Монголии. Первые раскопки таких комплексов относятся еще к 20-м гг. прошлого столетия [Боровка, 1927]. Наиболее информативными в кругу погребальных памятников 2-й половины I - начала II тыс. н.э. являются захоронения раннесредневековых тюрок. К настоящему времени на территории Монголии исследованы не менее 50 таких объектов, демонстрирующих существование сложного общества на разных этапах его истории.
На сегодняшний день накоплен определенный опыт анализа различных характеристик погребального обряда раннесредневековых тюрок Монголии. В большинстве случаев имеющиеся наблюдения носят отрывочный характер и связаны с рассмотрением конкретных объектов. Вместе с тем в последнее десятилетие начинают появляться работы обобщающего характера, демонстрирующие результаты систематизации сведений о захоронениях тюрок Монголии и опыт изучения обрядовой практики номадов [Тербат, 2005, 2014; Баярхуу, 2015а-б, 2016; Серегин, 2014, 2016а-б, 2017а; и др.]. Важно отметить, что с каждым годом объем имеющихся материалов увеличивается, что не только позволяет более подробно рассматривать характеристики погребальных комплексов кочевников, но и предоставляет основания для культурно-хронологической и этносоциальной интерпретации памятников.
Картография некрополей тюрок показывает, что большая часть объектов раннего средневековья раскопана в центральных и северных районах Монголии (Архангайском, Баянхонгорском, Булганском, Селен-гинском, Уверхангайском, Центральном аймаках). Кроме того, известна довольно представительная серия памятников в западной части страны (Баян-Улэгейский, Убсунурский и Ховдский аймаки), а также зафиксированы отдельные объекты на северо-востоке. При этом очевидно, что такая локализация тюркских погребальных комплексов лишь отчасти объясняется объективными причинами и спецификой расселения кочевников. В большей степени территориальные рамки распространения известных памятников обусловлены степенью интенсивности полевых исследований в разных частях страны. Потому в ходе будущих археологических работ в Монголии зафиксированная ситуация может измениться.
Анализ материалов раскопок раннесредневековых погребальных комплексов Монголии позволяет продемонстрировать высокую степень
сходства зафиксированных традиций с показателями, характерными для обрядовой практики тюрок 2-й половины I тыс. н.э. на сопредельных территориях. Учитывая, в целом, аналогичный характер сопроводительного инвентаря, имеются все основания рассматривать некрополи тюрок Монголии и Алтае-Саянского региона в рамках одной общности кочевников раннего средневековья и связывать их с «восточными» тюрками, известными по письменным источникам. Немногочисленность памятников Монголии, учитывая количество объектов, исследованных на Алтае, в Туве и Минусинской котловине, может объясняться лишь отсутствием опыта проведения целенаправленных и массовых раскопок погребений рассматриваемой общности, а также сравнительно низкой степенью изученности обозначенной территории в целом. Осуществление систематических археологических исследований в различных районах Монголии, своевременная публикация полученных материалов, а также введение в научный оборот результатов работ прошлых лет позволят наполнить фактическим материалом исторические построения, до сих пор основанные преимущественно на сведениях письменных источников.
Значительные перспективы связаны с изучением отдельных показательных объектов, которые позволяют по-новому рассматривать некоторые аспекты раннесредневековой археологии Монголии. Наиболее ярким примером таких памятников, раскопанных в последнее десятилетие, являются комплексы Шороон Дов (Шороон Бумбагар-[) [Очир, Данилов и др., 2013] и Шороон Бумбагар-П (Майхан-уул) [Очир, Эрдэнэболд и др., 2013]. Нет сомнений, что изучение результатов раскопок этих объектов, не имеющих аналогий в раннесредневековой археологии, только начинается, а интерпретация полученных материалов является предметом отдельной работы. Вместе с тем уже накоплен определенный опыт анализа обозначенных комплексов [Серегин, 2017б]. Судя по имеющимся сведениям, эти памятники не оставлены непосредственно тюрками - по крайней мере, первый из упомянутых объектов, в ходе изучения которого зафиксирована эпитафия, выполненная китайскими иероглифами и обнаруженная на двух плитах перед входом в погребальную камеру [Очир, Данилов и др., 2013, с. 97-126; Эрдэнэболд, Цэрэндорж, 2015, с. 457-462]. Анализ текста позволил установить, что гробница была возведена для главы племени Пугу, находившегося на службе у танского императора и имевшего довольно высокий военно-административный статус. Вместе с тем «элитные» памятники могут быть использованы для рассмотрения общих тенденций истории обществ номадов в середине - 3-й четверти VII в.
Материалы раскопок обозначенных объектов не просто демонстрируют высокую степень влияния китайской культуры на кочевников Монголии, но и по сути являются скорее китайскими. Конструктивные особенности комплексов (крупная земляная насыпь, длинный и довольно глубокий коридор-дромос, ведущий в подземный склеп, общая меридиональная ориентировка с входом на юге и др.), глиняные и дере-
вянные фигурки стоящих людей и всадников, изображения на стенах дромоса и др. - все это весьма характерно для погребальных традиций элиты Поднебесной империи. «Кочевнический» облик имеют лишь некоторые предметы инвентаря из мавзолея Шороон Бумбагар-П (Май-хан-уул) [Очир, Данилов и др., 2013, рис. 58].
Обозначенные характеристики «элитных» погребальных комплексов Монголии в полной мере отражают историческую ситуацию, зафиксированную в письменных источниках. Судя по всему, эти объекты были сооружены для представителей высшего уровня иерархии в областях, населенных кочевниками, но находившихся в подчинении у императоров Поднебесной империи. Детализировать процессы взаимодействия номадов с Китаем позволит дальнейший анализ эпитафии из мавзолея Шороон Дов (Шороон Бумбагар-Г), а также исследование других подобных объектов.
Значительные перспективы связаны с изучением погребальных комплексов кочевников последней четверти I тыс. н.э. Хорошо известно, что одной из ключевых проблем раннесредневековой археологии не только Монголии, но и сопредельных территорий Алтае-Саянского региона остается исследование археологических памятников уйгуров. На сегодняшний день большинством специалистов признается уйгурская принадлежность городищ, раскопанных или выявленных в Монголии и Туве [Данилов, 2004, с. 150-153; Эрдэнэбат, Хюттель, Цэвээндорж, 2010; Крадин, 2011; Тулуш, 2011; и др.]. Идентификация же погребальных комплексов до сих пор остается неоднозначной. В научной литературе представлены несколько концепций и точек зрения специалистов (см. обзор: [Серегин, Тишин, 2019]), наиболее перспективной из которых представляется позиция монгольских археологов, основанная на новых результатах раскопок, главным образом, в Центральной Монголии [Очир и др., 2008; ОсЫг et а1., 2010; Эрдэнэбат и др., 2011; Эрдэнэбат, Батсайхан, Дашдорж, 2012; и др.]. Дальнейшие комплексные исследования памятников, предварительно связываемых с культурой раннесредневековых уйгуров, призваны заполнить имеющуюся лакуну в понимании процессов этнокультурного взаимодействия в рассматриваемом регионе.
Весьма показательные материалы, демонстрирующие специфику обрядовой практики номадов Монголии последних столетий I - начала II тыс. н.э., которые получены в ходе раскопок серии скальных погребений в разных частях страны [Хурэлсух, Мунхбаяр, 2004; Хурэлсух, 2008, 2012; Tбrbat et а1., 2009; Турбат, Батсух, Батбаяр, 2010; Талын морьтон дайчдын ев соёл, 2014; Менхбаяр, 2017; и др.]. Вопрос о соотношении этих комплексов с конкретными группами населения пока остается дискуссионным [Серегин, 2018]. Вместе с тем высокая степень сохранности материалов, зафиксированных в ходе изучения рассматриваемых объектов, предоставляет значительный спектр возможностей для реализации междисциплинарных исследований, призванных на новом уровне рассматривать различные аспекты истории номадов.
Таким образом, полученные результаты в области исследования археологических памятников Монголии уже позволили специалистам обратиться к решению целого ряда вопросов, связанных с реконструкцией этнокультурной и социально-политической истории кочевников жужанского времени и раннего средневековья. Сравнительно слабая степень изученности комплексов региона, а также высокая интенсивность проводимых в настоящее время полевых работ позволяют рассчитывать на получение новых материалов в ближайшие годы.
Библиографический список
Батсух Д., Эрдэнэ Б., Энхбаяр Г., Тербат Ц., Дюшен С., Николаева Д. Мон-гол-Францын хамтарсан «Тамир» теслийн 2015 оны хээрийн судалгааны ажлын ур дунгээс // Монголын археологи-2015. Улаанбаатар, 2016. Т. 155-157.
Баярхуу Н. Монгол натуг дахъ морьтой оршуулгын судалгаа (У[-Х зуун) // Эртний турэгийн туух, соёл. Улаанбаатар, 2015а. Т. 161-171.
Баярхуу Н. Эртний TYрэгийн уеийн морьтой оршуулгууд // Монгол-Фран-цын археологийн нээлтууд. Хорин жилийн хамтын ажиллагаа. Эрдэм шинжил-гээний узэсгэлэнгийн каталоги. Улаанбаатар, 2015б. Т. 133-137.
Баярхуу Н. Турэгийн морьтой оршууга // Монголын эртний булш оршуул-га. Улаанбаатар, 2016. Т. 212-221.
Боровка Г.И. Археологическое обследование среднего течения р. Толы // Северная Монголия. Предварительные отчеты лингвистической и археологической экспедиций о работах, произведенных в 1925 г. Л., 1927. С. 43-88.
Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М.; Л., 1965. 146 с.
Данилов С.В. Города в кочевых обществах Центральной Азии. Улан-Удэ, 2004. 202 с.
Крадин Н.Н. Кочевники Евразии. Алматы, 2007. 416 с.
Крадин Н.Н. Города в средневековых кочевых империях монгольских степей // Средние века. Исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени. М., 2011. Вып. 72 (1-2). С. 330-351.
Кубарев Г.В. История изучения проблемы происхождения авар // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 2000. Т. VI. С. 560-566.
Кычанов Е.И. История приграничных с Китаем древних и средневековых государств (от гуннов до маньчжуров). СПб., 2010. 364 с.
Менхбаяр Ч. Узуур гялангийн хадны оршуулгын археологийн малтлага судалгаа // Хадан гэрийн соёл. Улаанбаатар, 2017. Т. 29-33.
Очир А., Анхбаяр Б. Жужаны уейн булш // Монголын археологийн ев. Боть III: Монголын эртний булш оршуулга. Улаанбаатар, 2016. Т. 190-195.
Очир А., Данилов С.В., Эрдэнэболд Л., Цэрэндорж Ц. Эртний нуудэлчдийн бунхант булшны малтлага судалгаа. Тев аймгийн Заамар сумын Шороон бумба-гар дурсгалын малтлага судалгаа. Улаанбаатар, 2013. 165 т.
Очир А., Эрдэнэболд Л., Одбаатар Ц., Анхбаяр Б. Уйгурын язгууртны бун-хант булш // Археологийн суудлал. 2008. Т. XXVI. Т. 328-368.
Очир А., Эрдэнэболд Л., Харжаубай С., Жантегин Х. Эртний нуудэлчдийн бунхант булшны малтлага судалгаа: Булган Аймгийн Баяннуур Сумын Улаан хэрмийн Шороон бумбагарын малтлагын тайлан. Улаанбаатар, 2013. 290 т.
Серегин Н.Н. Изучение и интерпретация погребальных комплексов ран-несредневековых тюрок Монголии: (историографический аспект) // Теория и практика археологических исследований. 2014. №1 (9). С. 101-114.
Серегин Н.Н. Погребальные сооружения тюрок Монголии (2-я половина I тыс. н.э.) // Теория и практика археологических исследований. 2016а. №1 (13). С. 91-109.
Серегин Н.Н. Погребальный ритуал раннесредневековых тюрок Монголии // Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе. 2016б. Вып. IX. С. 66-85.
Серегин Н.Н. Погребальный обряд тюрок Монголии (2-я половина I тыс. н.э.): систематизация, анализ, интерпретация // Труды V (XXI) Всероссийского археологического съезда. Барнаул, 2017а. Т. II. С. 133-136.
Серегин Н.Н. «Элитные» погребальные комплексы тюркского времени в Монголии: итоги и перспективы исследований // Теория и практика археологических исследований. 2017б. №2. С. 60-74.
Серегин Н.Н. Скальные погребения Алтая и сопредельных территорий раннего средневековья: культурно-хронологическая и этносоциальная интерпретация // Поволжская археология. 2018. №2 (24). С. 41-51.
Серегин Н.Н., Тишин В.В. Об уйгурском компоненте в сложении кимак-ского племенного союза // Этнографическое обозрение. 2019. №1. C. 117-133.
Талын морьтон дайчдын ев соёл: VII-XIV зууны Монголын хадны оршу-улгын шилмэл хэрэглэгдэхуун. Улаанбаатар, 2014. 304 т.
Тувшинжаргал Т., Баярсайхан Ж. Урд улаан унээт уулын хадны оршуулга: эмээлийн туухэн хогжлийн асуудалд // Нуудэлчдийн ов судлал. 2017. T. XVIII. Т. 79-93.
Тулуш Д.К. Средневековые городища-крепости Тувы // Вестник Кемеровского государственного университета. 2011. №2 (46). С. 39-44.
Тербат Ц. Эртний тэрэгийн жирийн булшны судалгааны зарим асуудал (К вопросу о тюркских рядовых курганах) // Археологийн судлал. 2005. Т. XXIII. Т. 96-103.
Тербат Ц. Турэгийн Yеийн археологийн соёл // Талын морьтон дайчдын ов соёл. Улаанбаатар, 2014. Т. 27-43.
Турбат Ц., Батсух Д., Батбаяр Т. Скальное захоронение с музыкальным инструментом в Монгольском Алтае (предварительные оценки) // Древние культуры Монголии и Байкальской Сибири. Улан-Удэ, 2010. С. 264-265.
Хурэлсух С. Монгол нутах дахъ агуйн эртний оршуулгын судалгааны бай-дал // Археологийн судлал. 2008. Т. XXVI. Т. 293-310.
Хурэлсух С. Хадны оршуулгын судалгааны зарим асуудлал. Улаанбаатар, 2012. 144 т.
Хурэлсух С., Мунхбаяр Л. Рашаантын Ам ба Цанхирын агуйн оршуулгу-уд // Acta Histórica. 2004. T. V. T. 20-30.
Цэвэндорж Д., Баяр Д., Цэрэндагва Я., Очирхуяг Ц. Археология Монголии. Улаанбаатар, 2008. 239 с.
Цэвэндорж Д., Цэрэндагва Я, Эрдэнэ-Очир Н. Санамсаргуй хондогдсон нэгэн булшны тухай // Туухийн сэтгуул. 2003. Т. IV. F. 2. Т. 23-28.
Эрдэнэбат У, Батсайхан З., Дашдорж Б. Архангай аймгийн Хотонт сумын нутаг Олон довд 2011 онд явуулсан археологийн судалгаа // Археологийн сууд-лал. 2012. Т. XXXII. С. 229-258.
Эрдэнэбат У, Батсайхан З., Дашдорж Б., Амарбилэг Ч. Архангай аймгийн Хотонт сумын нутаг Олон дов хэмээх газар 2010 онд хийсэн археологийн шин-жилгээ // Археологийн суудлал. 2011. Т. XXX. Т. 147-190.
Эрдэнэбат У, Хюттель Х.-Г., Цэвээндорж Д. Уйгурын нийслэл Хаар Бал-гасыг археологийн талаар шинжлэн судалсан тойм // Археологийн судлал. 2010. Т. XXIX. Т. 302-324.
Эрдэнэболд Л., Цэрэндорж Ц. Исследование гробниц с захоронениями вельмож аймака «Пугу» // Актуальные вопросы археологии и этнологии Центральной Азии. Иркутск, 2015. C. 455-462.
Эрэгзэн Г., Ишцэрэн Л. Худгийн халзангийн олдворын холбогдох он цаг ба Жужаны археологийн дурсталын судалгааны асуудалд // Археологийн судлал. 2014. Б. XXXIV, д. 1-31. Т. 264-276.
Ochir A., Odbaatar T., Ankhbayar B., Erdenebold L. Ancient Uighur Mausolea Discovered in Mongolia // The Silk Road. 2010. V. 8. P. 16-26.
Torbat Ts., Batsukh D., Bemmann J., Hollmann T.O., Zieme P. A Rock Tomb of the Ancient Turkic Period in the Zhargalant Khairkhan Mountains, Khovd Aimag, with the Oldest Preserved Horse-head Fiddle in Mongolia - a Preliminary Report // Current Archaeological Research in Mongolia. Bonn, 2009. P. 365-383.
N.N. Seregin, C. Turbat
Altai State University, Barnaul, Russia;
Institute of History and Archaeology, Academy of Sciences of Mongolia, Ulaanbaatar, Mongolia
RESULTS AND PROSPECTS OF RESEARCH INTO FUNERAL COMPLEXES OF ROURAN TIME AND EARLY MIDDLE AGES IN THE TERRITORY OF MONGOLIA
The article presents the key results of the study of the necropolis of the middle of the 1st - beginning of the 2nd millennium AD, located in the territory of Mongolia. Characteristics are given to the problems associated with the identification and excavation of the burial monuments of Rouran time in different parts of the country, and also the main aspects of the interpretation of the few known objects. Despite the fact that Mongolia continues to be a "white spot" on the archaeological map of complexes of the 4th - first half of the 5th centuries studied in various parts of Central Asia, a review of the available materials made it possible to make a number of preliminary observations. In particular, the absence of systemic similarity of the archaeological sites of the Rouran time of Mongolia and objects of adjacent territories, first of all, the most fully studied necropolises of the Altai-Sayan region, was noted. It was established that about 50 burials of the Turks were excavated in different parts of the country, demonstrating the existence of a complex society during the second half of the 1st millennium AD. The prospects associated with the identification and study of other groups of early Middle Ages necropolises - the "elite" mausoleums of the period of the dependence of the Turks on China, the burial places of the Uighurs, and rock objects are characterized.
Key words: Mongolia, Rouran time, the early Middle Ages, funerary monuments, Turks, Uigurs, interdisciplinary research.
