CC BY
83
УДК 398 (=945.32)
ИСТОРИЗМ ФОЛЬКЛОРА VS ФОЛЬКЛОРИЗМ ИСТОРИИ: СЮЖЕТ ОБ УБИЙСТВЕ КНЯЗЯ ВАСИЛИЯ ВЫМСКОГО
А.В. ПАНЮКОВ
Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар
apankomisc@mail.ru
Статья посвящена частному аспекту темы «история как текст - текст как история». Анализируя сюжет об убийстве князя Василия Вымского (1480 г.), автор показывает, как в результате сложного, нелинейного взаимодействия устных и письменных нарративов возникает квазиисторическая реальность.
Ключевые слова: коми-зыряне, традиционная культура, фольклор, исторические предания, топонимия, народная этимология
A.V. PANYUKOV. HISTORISM OF FOLKLORE VS FOLKLORISM OF HISTORY: THE PLOT ABOUT MURDER OF PRINCE VASILY VYMSKY
The paper deals with private aspect of the subject «history as the text - text as history». Analyzing the plot about murder of prince Vasily Vymsky (1480), the author shows how, as a result of difficult, nonlinear interaction of oral and written narrations there appears quasihistorical reality.
Key words: Komi-Zyrians, traditional culture, folklore, historical narrative, toponymy, folk etymology
Возможно, в метатексте многовековой истории Российского государства 50-летнее наместничество вымских князей (1451-1502 гг.)* могло бы вообще затеряться, если бы не ключевая роль именно этого хронотопа в определении будущей, евразийской судьбы России. Отсюда, с Перми Вычегодской, в эти годы было совершено шесть крупных походов великокняжеских войск, связанных с покорением зауральской Югры и окончательным присоединением пермских земель, а вслед за ними - и Новгорода к Москве. Князья вымские управляли краем, ходили вместе с московской ратью «воевать Югорскую землю», участвовали в походе
* В 1451 г. после подавления «Шемякиной замятни» Великий московский князь Василий Темный, укрепляя свою власть, назначает московских наместников в города, отобранные у противника. «Правити пермской землей Вычегоцкою» в качестве московского наместника был отправлен князь Ермолай; о его дальнейшей судьбе нам ничего неизвестно. Его старший сын Михаил возглавляет династию Пермских князей, а младший Василий (около 1435-1480 гг.) после смерти отца становится вторым вымским князем. О князе Василии Ермолаевиче мы знаем, что он в 1465 г. возглавлял отряды вымичей и вы-чегжан в походе устюжского войска под предводительством воеводы Василия Скрябы в земли Югры, а в 1480 г. погибает от рук вымичан (сюжету о его гибели собственно и посвящена наша статья). Князю Василию наследовали сыновья Федор и Петр. Петр Вымский погибает в 1499 г. при штурме Пелыма во время очередного зауральского военного похода. В 1502 г. князь Федор Васильевич был сведен с Выми и отправлен наместником в Пустозерский острог, где через несколько лет умирает, и род вымских князей пересекается.
на Казань. И, видимо, не случайно на всем пространстве России остался единственный населенный пункт с символическим названием Княжпогост, и на гербе Княжпогостского района изображена шапка Мономаха - символ древнего центра страны, которого удостоены только бывшие столицы великих княжеств.
Тем не менее, на уровне местной истории именно Княжпогост не оставил ни одного исторического свидетельства: неведомо, кто его основал, неведомо, жил ли там кто-либо из вымских князей. Этот парадокс абсолютно прозрачной этимологии и абсолютно темной истории на протяжении пяти веков выполнял и продолжает выполнять аттрактивную роль в формировании локальной истории. Однако из всего спектра имеющихся на сегодняшний день фольклорных, литературных и околонаучных ретроспекций на тему вымского княжества только один сюжет обладает всеми признаками исторической достоверности - это сюжет об убийстве князя Василия Вымского. Помимо того, что в фольклорной традиции бытуют предания об этом событии с четкой фиксацией места убийства (место могут показать и сейчас), факт убийства князя в 1480 г. зафиксирован в письменном источнике XVI в. - Выче-годско-Вымской летописи [1] (далее - ВВЛ). Таким образом, у нас есть уникальная возможность сопоставить фольклорную и историческую версии этого, надежного по аргументации события местной истории, и попытаться понять, как оно пережило пять столетий. Начнем с последнего источника.
ВВЛ начал вести в конце XVI столетия (т.е. спустя 100 лет с момента рассматриваемого нами события) основатель Усть-Вымской Архангельской пустыни Мисаил; после его смерти летописные записи были продолжены устьвымским благовещенским попом Евтихием. Изложение событий доведено летописцами до 1619 г. - в этом году вологодский архиепископ Макарий запретил вести летописи «малым попам», т.е. священнослужителям низких рангов. Какое-то время летопись хранилась в Усть-Выми, а потом в Окваде. В 1813 г. ее по распоряжению вологодского епископа Евгения отослали в Вологду, где рукопись бесследно исчезла. Однако перед этим вологодский семинарист А. Шергин снял с летописи копию, которая в течение многих лет находилась сначала во Введенской церкви в Окваде, затем в частных руках, а с 1915 г. - в Усть-Вымской Благовещенской церкви. В 1927 г. эту копию обнаружил в Усть-Выми начинающий писатель и краевед П.Г. Доронин и сделал с нее список. Впоследствии шергинская копия также где-то затерялась, а Доронин спустя 30 лет подготовил текст летописи по своему списку к печати, и в 1958 г. она была опубликована. Летопись написана на русском языке, охватывает период с 1178 по 1619 гг., и, по всей видимости, была известна достаточно узкому кругу лиц.
Согласно ВВЛ, князь Василий Ермолаевич Вымский решил построить на Выми возле Туръи новый укрепленный городок, но был убит взбунтовавшимися местными жителями. В погодной записи за 1480 г. сообщается: «Лета 6988 почал князь Василей Вымской город на Выме на Турею строи-ти, а вымичем не любо тое городок строити: пошто нам этот городок и на кого, и посекли вы-мичи Василья князя на смерть» [2].
При целом ряде спорных моментов, выявленных исследователями в тексте ВВЛ [3], описанное событие подтверждается целым рядом косвенных свидетельств. Достоверно известно, что в 1481 г. князя Василия уже не было в живых, хотя нигде больше не упоминается об убийстве. Так, в первое описание Перми Вычегодской 1481 г. Ивана Гаврилова попали сысольские угодья, отданные пыел-динскому монастырю сыновьями князя Василия на поминовение родителя; о них говорится в «Жалованной грамоте» великого князя Ивана Васильевича жителям Перми Вычегодской 1484/85г.[4]. Достоверность этой записи придает и точное описание произошедшего убийства. По мнению Б.Н. Флори, первого исследователя ВВЛ, летописец пользовался источниками XV в., в частности, не дошедшей до нас Пермской владычной летописью, которая велась в Усть-Выми при епископе Филофее (14711501 гг.) [5]. Таким образом, погодная запись за 1480 г. могла быть зафиксирована во владычной летописи в хроникальном порядке, а уже оттуда была переписана в ВВЛ.
Эти аргументы придают историческую правдивость и дошедшим до нас фольклорным произведениям. В отличие от краткого сообщения ВВЛ, устные предания о князе Василии достаточно детально описывают это событие и в целом летопис-
ное описание гибели князя входит в сюжет народных преданий о князе.
Согласно основному сюжету предания, весьма точно подтверждающему запись летописи, князь Василий был убит в местечке, которое и теперь называется «местом убийства Василия»: «Тая Туръяас волома корко историяыс, вот. Мыйке, тае волома московской пограничной отряд тая, пограничной округ. И тані волома турецъяс ли мый ли, вот сіен Туръясо нимсо пуктыломаось. А сія борти татчо кольомаось, Видзод, тан волом олоны, Княжпогостас - погостсо шуоны, сэн князьыс волом оло, а татчо волом кутшомко Вась -царь ли, тоже князь ли, татчо строитчыны Васьыс косйома, вот. Сэн Кар яг выйим, шуоны «Кар Яг». И Кар ягас сія заводитлома строитчы-ны, вот. А йозыс, сылон, важон од волом, видзо-длы, промысляйтоны, сыысь и нажевитчоны волом, а таті промыса волома. И мед сія купеческой, сія князьыд овмодчис, промыссо не-кодлы йозыслы кыйнысо некыдзик волі. Ная эсько голя куччисны олны, сія весьто куччис экплати-руйтны, и вот сія Васьсо вийомаось сэтчо шор дорас кыччико, и вот сіе ««Васьос вийом» и шуоны, а ягсо ««Кар ягон» вексо шуасны. Кытчо косйыллома строитчыны. А зэв мича ягыс сэн'г. тшак пето, гоб весиг пето. Ми сэтчо часто во-лывлам, вуджавлывлам, Кар яго вуджавлывлам гобла. А сіе шор дорыс мыйкеыс да устье Пожегыскод против Васьос вийомны» (Эта история в Туръе была когда-то. Туръя была московским пограничным постом, пограничным округом. И были здесь турецы что ли, поэтому и название Туръя дали. И потом они здесь и остались, здесь жили. А в Княжпогосте - погост так называют, там жил князь, а сюда пришел какой-то Василий - то ли царь, то ли князь, здесь он хотел построить город. Там есть местечко Кар яг (букв. 'бор, в котором стоял город'). И в Кар яге он начал строится. А прежде ведь, сам посуди, промышляли охотой, на этом и жили. А места здесь богатые для промысла были. И вот если бы этот купеческий, этот князь поселился, то народу и промышлять было бы невозможно. Стали бы они бедно жить, он бы стал их эксплуатировать. И вот, этого Василия убили где-то у этого ручья. И ручей стал называться Васьос вийом 'убийство Василия', а бор - Кар ягом всегда называют. Это место, где он хотел город - кар построить. Бор там красивый, там грибы всегда растут, даже белый гриб. Мы туда часто ездим, на другой берег, за грибами. А это место у ручья напротив устья Пожега, где Василия убили) [6].
При всей схожести описываемого события -убийства Василия Вымского - сюжет предания имеет четко выраженный «оттопонимический» характер: есть точное место строительства городка - Кар яг, есть точное место убийства - ручей Васьос вийом недалеко от городищенского бора. Кроме того, народные предания передают множество деталей и подробностей об этом событии, которых нет в ВВЛ:
««Оломаось татоні Туръяас Василий Вымский. Олома тысячи шоссот сорок втором году.
Волом татон, Лав местан керкаыс, Василий Вымскейыслон, Турьяын, Лав местаын. А эт1я Кошлон керкаясыс весьыс волом яг. Весьыс тат'1 яг волома, Турьяыс, весьыс яг. И Кош Вань керка местаад волома кузнеча сэтэн1, Василий Вымскейыслон. И Василей Вымскейыс мунас налог октоны, сборъяс, эт1я, кудз шуасны, крестьяна-лысь. И Весьлянао каас, Василей Вымскейыд. Весьлянаысь непосильной налог окто с1я. И борти крестьянаыс сэн бунтуйчасны, Василей Вым-скейыдлы. Крестьянаяс бунтуйчасны и вото-дасны сыелы, Василей Вымскейто. Вотодасны, и татче Жигановкаад чуть оз во, Васьос вийом. Пожеге воигад, Жигановка оз во сэтче, но, Пожег вом доро, сэтон нёль кымын километра оз во, Васьос вийомо с1ес вотодасны, весьлянскей кре-стьяна, и сэтэн аелы виясн1, кераласн1 из вылын, киласэ кераласн1. Из вылын. И с1я век, немсэ, и он век Васьос вийом и Васьос вийом. Ся места1с и с1я весь участокыс Васьос вийом» (Жил тут в Туръе Василий Вымский. Жил он в 1642 году. Был у него здесь дом, на месте избы Лава. А место, где дом у Коша, все это было лесом. Кругом был бор. И на месте дома Кош Ваня была кузница у Василия Вымского. И пойдет Василий Вымский налог собирать, сборы, как сказать правильно, у крестьян. И в Весляны поднимется Василий Вымский. В Весля-нах он непосильный налог брал. И крестьяне, в конце концов, взбунтуются и догонят его. Догонят, и здесь, до Жигановки не доходя, там километра четыре не дойдет, есть местечко Васьос вийом, перед Пожегом. У устья Пожега. Там его догонят веслян-ские крестьяне и там его и убьют, на камне порубят, отрубят ему «мужское» - «киласэ кераласн из вылын». И это место от веку и сейчас еще называют Васьос вийом - «убийство Василия». И это место, и участок вокруг называют Васьос вийом») [7].
Даже при беглом сравнении летописного текста и устных преданий их органическая взаимосвязь кажется очевидной. Устные предания развивают и детализируют тот же сюжет, в основе которого лежит реальное историческое событие прошлого. В этой исторической действительности сама взаимосвязь устной и письменной традиций предстает как абсолютно очевидная историческая реальность (назовем ее Реальность 1), соотносимая с хронологией: в 1480 г. происходит убийство князя, спустя 100 лет это событие фиксируется в ВВЛ; параллельно с этим устная традиция не только сохраняет память об этом событии, но и фиксирует его топологию в местной топонимике (точное место убийства, место строительства городка), благодаря чему в мельчайших деталях сохраняет и транслирует на протяжении пяти веков предания о князе Василии. После публикации в 1958 г. текста ВВЛ эти две версии - фольклорная и летописная взаи-моподтверждаются и далее уже сосуществуют как единый исторический нарратив.
Однако есть одно объективное противоречие, не позволяющее принять Реальность 1 за достоверную и единственно возможную. Дело в том, что четко зафиксированный на местности «город» устных преданий никак не может быть «горо-
дом на Турею» летописи, поскольку он не имеет никакого отношения к вымским князьям. Этот археологический памятник, получивший название «Пожегское городище», сегодня имеет довольно точную датировку [8]. Городище расположено в местечке Каръяг, напротив устья р. Пожег, правого притока Выми, на 4 км выше с. Туръи (и на 2 км ниже ручья Васьос вийом шор). Археологические исследования позволяют уверенно говорить о том, что это был укрепленный древнерусский (новгородский) стан дружинников ХМ-ХМ вв., переросший в торгово-ремесленный и военно-административный центр края. Городище перестает функционировать в конце XIV в., вероятней всего, погибает в одной из вооруженных стычек с московскими войсками, и его уже не существовало к моменту прихода на Вымь Стефана Пермского, т.е. к 1380 г. (за 100 лет до смерти Василия Вымского).
Мотив «строительства города» по исторической логике должен быть связан с Княжим погостом, который находится ниже с. Туръи на 50 км и расположен примерно на середине пути между селами Усть-Вымь и Туръя. «Княжеский погост» впервые упоминается в жалованной грамоте Великого князя Московского Ивана III епископу пермскому Филофею (1490 г.), т.е. этот населенный пункт возникает при жизни князя Василия. Но ни ВВЛ, ни какой-либо другой исторический документ не сообщает о князе-основателе погоста, да и едва ли летописец мог назвать Княжий погост «городом на Турею».
Возникает явное противоречие между летописным фактом и устными сюжетами и само собой напрашивается вопрос: а где же тогда был город, который хотел построить Василий Вымский в 1480 г., и был ли он в исторической действительности?
Чтобы прояснить общую картину, возвращаемся назад в будущее, к фольклорной традиции ХХ в. и обнаруживаем один удивительный факт.
В 1946 г., в той же Туръе, где бытовали приведенные выше предания, был записан вариант сюжета, в котором вместо князя фигурирует местный герой-богатырь Василий - Ён Вась (букв. 'Сильный Василий'). Согласно этому сюжету, именно богатырь Василий решает построить город в местечке Кар яг, но погибает от рук коварных вес-лянцев: ««Он жил в Кони, этот богатырь Василий. Жил он один, очень сильный человек. У него был серый конь, большой, громадный. И был он богатым. От Туръи выше по реке есть маленькая речка под названием Пожег. На другой стороне устья Пожега, выше по течению, место называется Кар Яг. Там, оказывается, он, богатырь Василий, хотел один построить город. А место на бору, очень красивое и ровное. Вот однажды он дал в долг денег веслянским мужикам. Веслянцы обещали за это город построить. Но веслянцы не пришли на работу. Трижды он просил вернуть долги, но веслянцы не вернули. Пошел он в страдную пору к должникам. Взрослых в это время никого не было, все были на сенокосе. Он пришел в Весляну. И за то, что долги ему не вернули, он все их дома
разрушил. Пришли веслянцы со страды, а дома разрушены, все развалены. Собрались веслянцы, посовещались и решили убить Василия. Излучиной убийства - ««Виом котшас» называют место, где они это сделали - там от излучины была дорога, ведущая в гору. Туда к дороге пришли вес-лянцы, все с копьями. Богатырь Василий стал подниматься по этой горе, по этой дороге. А место было лесистое, мелкий ельник. Набросились веслянцы со своими копьями и закололи его, свалив с коня. Человек двенадцать напали. Сбросили с коня и убили там Василия. Большой камень там еще есть у дороги, на нем и разрубили его всего на куски. Потом соседи спохватились: "Ох, ты, наш Василий уехал и не приехал. Жив он или нет?" Только это сказали, конь его и прискакал сам. Вымь переплыл. Соседи и пошли, человека четыре. А дорогу знают, где он ездит. Пошли, забрались на гору и нашли - разрублен весь. Вот они потом труп его зарыли, похоронили. А его хозяйство все осталось» [9].
Опять же очевидно, что перед нами два варианта одного и того же предания с целым рядом совпадающих деталей и с общей топонимической привязкой. Но куда девался образ князя? Здесь мы, прежде всего, вспоминаем, что приведенные выше устные предания об убийстве князя Василия зафиксированы в 1981 г., т.е. уже после публикации текста ВВЛ (1958 г.). И, вероятно, совсем не случайно в последнем тексте предания о князе просвечивает «летописная стилистика» (перед нами не просто предание, а своего рода «погодная запись за 1642 г.» - дата, возможно, каким-то образом связана с историей таможни в с. Туръя). Кроме того, в эти самые годы именно на этом участке Выми велись активные археологические работы, и, если не сам сюжет из ВВЛ, то образ князя Василия Вымского мог быть занесен в устную традицию и археологами.
Чтобы быть беспристрастным, сделаем еще один шаг назад и переместимся к началу ХХ в., и еще раз утвердительно скажем, что ни в середине прошлого века, ни в его начале устная традиция не знала о вымском князе Василии.
Этот факт подтверждается и разысканиями известного исследователя (этнографа, археолога, фольклориста и лингвиста) Алексея Семеновича Сидорова, которому принадлежит и честь открытия в 1920-е гг. Пожегского городища. В своих археологических разысканиях А.С. Сидоров всегда опирался и на полученные от местных жителей сведения. В данном случае он к тому же несколько лет (19131915 гг.) до этого работал сельским учителем в д. Кони, и не мог не знать местного фольклора. Итоги его археологических разведок на Выми были опубликованы в статье «Памятники древности в пределах Коми края» [10]. Вот что он пишет в 1924 г. о Пожегском городище (А.С. Сидоров назвал его Туръинским по близости к этому селу): «С одним из ручьев, впадающих в р. Вымь в трех километрах выше данного городища, Васес вийом шор'ом, связано предание о богатыре Василии: Василий хотел здесь устроить город (в современном смысле), и он исполнил бы, конечно, свое намерение, если бы его
не убили веслянцы (он был захвачен ими хитростью)» [11].
Очевидно, А.С. Сидоров здесь пересказывает сюжет, близкий к варианту, записанному в 1946 г. Во всяком случае, никаких других версий, как-то связывающих это предание с вымскими князьями, он не приводит. Хотя там же упоминает о существовании преданий о князьях, живших когда-то в Туръе. Более того, отталкиваясь от известной ему погодной записи Архангелогородской летописи за 1465 г. о походе Василия Скрябы в Югорскую землю, в котором участвовал князь Василей Вымский Ермолаевич, А.С. Сидоров первым выдвигает предположение о возможной связи названия Васес вийом шор и, соответственно, предания о богатыре с именем князя Василия Вымского [12] (т.е. первым вводит в интеллектуальный оборот эту версию). В последующей, неопубликованной работе 1937 г. «Археологические памятники Вымского района Коми АССР» [13] ученый ссылается на те же источники и повторяет это же предание, добавляя к нему мысль о русском происхождении вымских князей: убийство чужеродного, богатого русского князя более соответствует сюжету. Более того, основываясь на полученных им археологических данных, А.С. Сидоров связывает само Пожегское городище со временем деятельности вымских князей. Он предполагает, что остатки хорошо оборудованного жилища (наличие остатков булгарского замка) в центре городища могут быть связаны с княжеской резиденцией, т.е. в точности предсказывает появление записи ВВЛ за 1480 г.: «Почал князь Василей Вымской город на Выме на Турею строити...» (Отметим еще раз, что в 1927 г. П.Г. Доронин уже сделал копию ВВЛ, и, наверняка, он был знаком и с самим А.С. Сидоровым, и с его работами, но по каким-то причинам еще 30 лет молчал об этой рукописи).
Итак, перед нами возникает следующая хронологическая последовательность: в 1480 г. происходит убийство князя Василия, которое зафиксировала ВВЛ; устная традиция по каким-то причинам создает и транслирует предание о местном богатыре Ён Вас'е, но к 1981 г. возвращается к исходному образу князя Василия. Такой «двойной бриколаж» устной традиции уникален, но, видимо, вполне возможен, учитывая активное внедрение в повествовательную традицию исторических сведений. Но он не дает ответа на самый первый вопрос: где этот «город на Выме на Турею»? Ведь совершенно очевидно, что ВВЛ не должна говорить о Пожегском городище, к которому четко привязаны народные предания. А если это не тот город, то и место убийства Васьос вийом, явно привязанное к Пожегскому городищу, также не имеет отношения к убийству князя Василия. Чтобы как-то увязать фольклорную и летописную версии события, нам необходимо внести коррективы в Реальность 1. Итак, что мы имеем.
В Реальности 1 (место события нам неизвестно) происходит убийство князя Василия, которое спустя 100 лет фиксируется ВВЛ. Устная традиция сохраняет память об этом убийстве, но в соответствии с повествовательными канонами заменяет образ князя на более привычный образ мест-
ного героя-богатыря Василия. Далее это предание приобретает топонимическую привязку (место строительства города в Кар яге и место убийства у ручья Васьос вийом шор), создав новую Реальность 2, имитирующую Реальность 1. Далее, в 1980-х гг. спустя 500 лет в устную традицию из ВВЛ возвращается исходный образ князя Василия, а в историческом дискурсе место Реальности 1 прочно занимает его имитация.
Как только принимаем такую последовательность развития устной традиции, мы вынуждены задаться вопросом: если реальное место убийства неизвестно, то какой хронотоп воссоздают топонимические предания? Ответ напрашивается сам собой: устная традиция буквально воспроизводит запись ВВЛ: «город на Турею» четко соотносится с реально существовавшим местом городища в Кар яг; далее спонтанно появляется и место убийства. Возникает временная петля, не поддающаяся рациональному объяснению: устные предания не могли возникнуть без записи ВВЛ, а запись летописи подтверждается только устной традицией.
Этот парадокс можно снять, если только выдвинуть в качестве «истинной» Реальности 3 обратную последовательность: В местечке Васьос вийом шор происходит убийство местного жителя Ён Вас'я, в устной традиции возникает топонимическое предание об этом событии; случайно оказавшееся рядом место городища втягивается в сюжетную канву, и т.д. Какой-то вариант устного предания попадает в двуязычную прицерковную среду, образ Ён Вас'я идентифицируется с образом Василия Вымского; далее уже сюжет об убийстве князя Василия обретает новую датировку и попадает в ВВЛ. Спустя 400 лет «квазиистория» летописи воспринимается устной традицией и возникает та самая Реальность 1 с ретроспекцией на событие 1480 г. Именно Реальность 3 воссоздается на основе народных преданий, она транслируется современной фольклорной традицией, но в ней уже нет даже отголосков о богатыре Ён Вас'е.
В такой версии развития сюжета об убийстве остается одна «случайность» - это совпадение имен двух героев. Несомненно, вплоть до XIX в. имя Василий после имени Иван на Руси занимало по популярности второе место (даже в нашем тексте четыре Василия). В истории православия известно более 30 святых покровителей имени Василий, что отражено и в святцах. С большой натяжкой этот тезис можно спроецировать и на вымских коми, 100 лет назад принявших православие, и объявить совпадение имен Ён Вас'я и князя Василия случайным, но вполне возможным. Однако, уже зная по опыту чреватость подобных допущений, стоит еще раз вернуться к истокам и внимательно проанализировать топонимическую основу сюжета.
Топоним Васьос вийом шор 'ручей убийства Василия'
PRO. Связь топонима с местом смерти человека - явление весьма распространенное, мотив гибели конкретных людей характерен и для «ситуативных», т.е. отражающих связанное с географическим объектом событие, топонимов, и для широкого
спектра топонимических текстов. Коми топонимия здесь не является исключением. Близкие к анализируемому Васьос вийом шор и по структуре и семантике названия зафиксированы, например, в микротопонимии Прилузья: ойконим Малань вийом дзиб букв. 'гора, на которой убили Мала-ния/Маланью'; гидроним Вийсьом шор букв. 'ручей, где произошло убийство' [14]. Для сложносоставных коми топонимов глагольные (причастные) конструкции такого типа - явление абсолютно исконное и распространенное [15]. Кроме того, топоним четко привязан к городищу и явно имеет нарративное происхождение, т.е. представляет собой «свернутый» в топоним микросюжет, не отделимый от стоящего за ним события.
CONTRA. Васьос вийом фигурирует в вариантах Виом котшас, Васьос виом, Васьос вием шор, Васьо вийом шор, и окказиональное Васим вием шор - т.е. при четкой привязанности убийства к ручью, сам аппелятив шор здесь явно вторичен. Учитывая то, что общим элементом для всех вариантов является слово вийом/виом/вием, логично предположить, что первичным здесь был гидроформант виям 'проток по низине, образуемый в половодье, полой' (в летнее время обычно остается небольшой ручеек; виям < виявны 'течь тонкой струйкой, капать'), в результате деэтимологизации ставший частью собственно названия. Это соотносится и с топографией местности, и «вписывается» в общий гидроконтекст (чуть выше Васес вийом в Вымь впадает ручей Ыджыд ёль букв. 'Большая лесная речка'; ниже - безымянный ручей Шор и ручей Каршор). Аппелятив виям встречается по всей Вычегде, включая бассейны Сысолы и Выми, весьма распространен в микротопонимике Усть-Вымского района в силу сложности гидрорельефа Вычегды на этом участке. Аппелятив виям обычно входит в структуру сложносоставных топонимов в качестве коннотатора, поэтому есть смысл продолжить реконструкцию гидронима 'проток Ва-сес/Васьос'.
На сегодняшний день микротопонимика республики исследована очень слабо. Поэтому наши выводы могут показаться недостаточно аргументированными. Тем не менее, нам удалось обнаружить несколько параллелей. Прежде всего, отметим гидроним Васем, связанный с глубоким местом на Вычегде ниже устья Выми между д. Тыдор и с. Айкино. По местному преданию, записанному в 1978 г., Ва-сем соединялся с болотом Кутшпозъя и составлял старое русло Вычегды: «Важен волы сйос шуоны насколько ва берегыс вежсема, ва, перекат. Пере-катыс волы миян вот татысянь кык километра, вот волы, он коны Кутшпозъяыс, с1я волы старой ваыс, Эжва. И с1я Старой Эжвасо шуоны: бор воас кор сэтчо перекат, сэк лоо волись кутшомко важся олом, и важся притчаыс миян не тодны, мый волома назначениеыс? И вот Кутшпозъяыс волома важся берегыс. И вот ты улад, шуоны тай Васем - но, ся Васемыс тоже Важ Эжва, зэв джуджыд, безмерной. Высота оз тодны, край, некоторой берегысь даскокъямыс метров, ме-райтлывломась, сйо тодоны. А сэсся оз тодны
глубина. Джуджыд и сьод ва. А Кутшпозъяыд волома важ Эжва» [16]. (Раньше называли, вот насколько уже берег реки изменился, был перекат. Перекат был от нас в двух километрах, был он там, где теперь <болото> Кутшпозъя, это была старая река, Вычегда. И про эту старую Вычегду говорят: когда обратно на этом месте появится перекат, только тогда жизнь прежняя вернется, но старые притчи нам не знать, что она означала? И вот тогда Кутшпозъя была старым берегом реки. И вот ниже озера, называют место Васем - вот этот Васем тоже старая Вычегда, очень глубокая (старица), безмерная. Глубину не знают, в некоторых местах у берега восемнадцать метров, измеряли когда-то, знают. А дальше не знают о глубине. Глубокая и темная вода. А Кутшпозъя <болото> было старой Вычегдой). Идентифицировать это место на карте нам пока не удалось; возможно, речь идет о небольшом заливе на правом берегу реки, соединяющем озеро с рекой.
Далее, на верхней Вычегде мы обнаружили близкие к искомому васес топонимы Васевойт (урочище близ с. Аныб) и Васёвгоплек (урочище, с. Деревянск) [17]. Как нам удалось выяснить, оро-ним Васевойт связан с местом на берегу реки ниже села Аныб, а также с обозначением рыбной тони -небольшого залива на р. Вычегде; по убеждению местных жителей, никак не связан с именем Василий, хотя они и затрудняются объяснить происхождение этого названия. Вероятно, этот ороним так же состоит из двух гидронимических апелятивов васе(в) (вариант приведенного выше гидронима васем) и войт 'сырое, глухое место в пойме реки, поросшее кустами черемухи и смородины', но в данном конкретном случае формант связан не с поймой реки, а с низиной у крутого берега, поросшей кустарником. Этот залив связан с цепью руслообразных озер, видимо, некогда представлявших старицу р. Вычегды. Таким образом, формант васе/ васев можно связать со значением 'залив, связанный с озерами старичного происхождения'. Соответственно, другой верхневычегодский гидроним Васёвгоплек также состоит из двух гидроформантов: Васёв и гоплек < гоблек 'омут, глубокая яма на дне реки или озера' [18]. К сожалению, в современной традиции пока не удалось восстановить его точное местонахождение.
Таким образом, слово Васес в названии Ва-сес вийом шор - явно восходит к аппелятиву с формантом ва 'вода; река'. Лексемы васем, васе(в), васёв и васес сложно подвести к одной форме, поэтому можно предложить несколько гипотетических возможных этимологий: а) ва + сён 'ложбина, лощина' (< общепермское 'залив в долине реки', 'протока'); здесь же вариант сёнмас 'ложбина в долине реки, заливаемая в половодье водой'; В этом же ключе интересна параллель с удмуртским сюм 'маленькое продолговатое озеро около реки' [19], 'залив', 'затон' [20]: и водоем Васем и оронимы Ва-севойт и Васёвгоплек связаны с небольшими, но глубокими местами, близкими к понятию 'залив'; здесь же вариант Васес вием котшас < излучина на реке, залив, куда впадает Васес вием шор; б) ва
+ сю 'рот, полость, горло' (лексема, ныне утратившая самостоятельность; см.: [21] > 'устье, горловина (водоема)'; в) васин < ва + син 'ключ, источник', 'окно на болоте, трясине'; г) ваасем/ваасе 'заполненный/заполняемый водой' > васем/ васе. Как бы то ни было, гидроформантное происхождение слова васем не подлежит сомнению, а антропонимиче-ское осмысление этого реликта - результат вторичного народно-этимологического осмысления.
Итак, перед нами возникает еще одна Реальность 4, которая будет выглядеть следующим образом:
1. Гидроним Васес виям 'проток из водоема-васес' (возможно, исходная форма была другой -Васем виям/ Васев виям) под воздействием вошедшего в местный ономастикон имени Вась 'Василий' деэтимологизируется в гидроним Васес вийом шор 'ручей, где убили Васю/ Василия'.
2. Под воздействием оказавшихся поблизости антропогенных микролокусов (площадка бывшего городища-Кара, бор Кар яг, ручей Кар шор) возникает сюжет об убийстве строителя города Василия, связывающий два локуса - место городища и место убийства.
3. Далее, уже по устойчивому сценарию, один из вариантов этого топонимического сюжета попадает в прицерковную среду и идентифицируется с именем князя Василия Вымского.
4. Сюжет об убийстве князя Василия фиксируется в ВВЛ.
5. Сюжет об убийстве князя Василия из ВВЛ во второй половине XX в. «возвращается» в устную традицию и сливается с преданиями о богатыре Ён Вась, замещая главного персонажа на князя Василия.
6. Предания об убийстве князя Василия внедряются в научный дискурс.
Здесь стоит отметить, что встречающиеся во многих исторических исследованиях тезисы о том, что убийство князя было вызвано «боязнью последующего усиления феодального гнета» или «боязнью за свои угодья» - это почти дословные цитаты из народных преданий, приведенных выше.
Выводы
В исторической действительности никакого строительства «города на Турею» не было, и выми-чане не убивали князя Василия Вымского, как не убивали и богатыря Ён Вас'я. Сюжет об этом историческом событии имеет чисто фольклорные корни. Он возник в результате народно-поэтического осмысления случайно оказавшихся рядом топонимов. Поэтические особенности этого уникального сюжета и механизмы его самосборки и самопорожде-ния - следующий этап настоящего исследованиия.
Литература
1. Вычегодско-Вымская (Мисаило-Евтихеевская) летопись // Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР. Сыктывкар, 1958. Вып. 4. С. 257-271.
2. Там же. С.262.
3. Анализ целого ряда уникальных сведений ле-
тописи, начиная с титула «от роду Верейских», см.: Флоря Б.Н. Коми-Вымская летопись // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 218-231; Вершинин Е.В. Статус князей Вымских и Великопермских как правителей (административный аспект присоединения Северного Приуралья к Русскому государству) // Культурное наследие Азиатской России: Материалы I Сибиро-Ураль-
ского исторического конгресса. Тобольск, 1997. С. 122-124; Мухин В.В. Еще раз о пермских князьях // Чердынь и Урал в историческом и культурном наследии России. Пермь, 1999. С. 104-106; Вершинин Е. В. И еще раз о князьях Вымских и Великопермских // Проблемы истории России. Вып. 3. Новгородская Русь: Историческое пространство и культурное наследие. Екатеринбург, 2000. С. 285-305; Корчагин ПА. Из ранней истории Перми Великой: князья Пермские и Вымские // Филолог / Интернет-журнал Пермского государственного педагогического университета. Пермь, 2011. Выпуски № 13,
14. URL: http://philolog.pspu.ru/module/
magazine. (Дата обращения 7.06.2012)
4. Документы по истории коми // Историкофилологический сборник. Вып.4. Сыктывкар, 1958. С.246.
5. Флоря Б.Н. Коми-Вымская летопись...С. 231.
6. Фольклорный фонд Института языка, литературы и истории Коми НЦ: А0696-8 (далее -ФФ ИЯЛИ). Записан Ю.Г. Рочевым в 1981 г. от М.А. Жилиной 1931 г.р. в с. Туръя Княжпогостского р-на РК. Отредактированный текст на коми языке опубликован в: Коми легенды и предания / Вступ.ст., сост., примеч. и перевод Ю.Г. Рочева. Сыктывкар, 1984. №23. С. 35-36.
7. ФФ ИЯЛИ: А0697-10. Записан Ю.Г. Рочевым в 1981 г. в с. Туръя Княжпогостского р-на РК. Данные об исполнителе не зафиксированы.
8. Савельева ЭА., Кленов М.В. Пожегское городище. Сыктывкар, 1992. 34 с. (Серия препринтов «Научные доклады» / Коми научный центр УрО РАН; Вып. 278).
9. Записан ГА. Федоровым в 1946 г. от
B.А. Кучменева (68 лет) в с. Туръя. На коми языке опубликован: Коми легенды и предания. №36. С.51-52.
10. Сидоров АС. Памятники древности в пределах Коми края // Коми му. 1924. № 7-10.
C. 58-60.
11. Сидоров АС. Памятники древности в пределах Коми края. № 8. С.59, прим.20.
12. Там же. С. 59.
13. Сидоров АС. Археологические памятники Вым-ского района Коми АССР (по материалам обследования 1928 г.). 1937 (машинопись) // Архив ИИМК РАН. Фонд №35. Оп.2. № ед.хр. 9. Л. 53.
14. Мусанов А.Г. Географические названия Луз-ско-летского бассейна Республики Коми. Сыктывкар, 2006. С.72.
15. Мусанов А.Г., Понарядов В.В. Причастия в
коми топонимах (на материале топонимии верхнего Прилузья) // Коренные этносы севера Европейской части России на пороге нового тысячелетия: история, современность, перспективы: Материалы Международной
научной конференции (17-19 мая 2000 г.). Сыктывкар, 2000. С. 482-484.
16. ФФ ИЯЛИ: К382. Записан в 1978 г. Н.Д. Бараксановой в д. Тыдор Усть-Вымского района РК от А.Е. Коняевой.
17. Сорвачева ВА., Сахарова МА, Гуляев Е.С. Верхневычегодский диалект коми языка. Сыктывкар, 1966. Вып. 10. С. 236.
18. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов / Сост. Т.И. Жилина, М.А. Сахарова, В.А. Сорвачева. Сыктывкар, 1961. С. 81.
19. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. Сыктывкар, 1999. С.252.
20. Удмуртско-русский словарь: Ок. 35000 слов / Под ред. В.М.Вахрушева. М.: Русский язык, 1983. С.406.
21. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. С.273.
Статья поступила в редакцию 18.06.2012.
