CC BY
47м.А. Целищева
НПЦ «Наследие», Барнаул
история зданий городской больницы с начала
хх в. до конца 1930-х гг., 1940-е гг. XX в. - XXI в. (г. Барнаул)
11 января 1905 г. на заседании Думы был рассмотрен вопрос об устройстве городской больницы. Заслушали обращение председателя врачебной комиссии г. Барнаула, в котором говорилось, что настала необходимость построить городскую больницу, но прежде дать задание составить проект и смету. Городская Управа со своей стороны не возражала против решения данного вопроса. О размере суммы на постройку больницы Дума высказала свое мнение еще 22-23 мая 1903 г., а именно, что необходимо построить больницу на 40 кроватей и поручить составление эскиза проекта гражданскому инженеру Носовичу. В данном же заседании гласные уточнили, что вознаграждение Носовича составит 0,4 процента от стоимости больницы, и что необходимо ассигновать на означенный предмет 120 рублей (ГААК, Ф. 51, Оп. 1, Д. 1, Л. 3).
18 февраля 1905 г. городская Дума единогласно определила строить больницу за рощей по Московскому тракту, между усадьбой Карпова, рядом с пивоваренным заводом братьев Суховых и уполномочила Управу произвести заготовку леса, известки и кирпича для постройки больницы, предварительно запросив Носовича о необходимом количестве материалов. (ГААК, Ф. 51, Оп. 1, Д. 1, Л. 40, Д. 4, Л. 355, 556). В конце марта 1905 г. Дума большинством голосов приняла решение построить главный корпус больницы каменным и утвердила план здания, предложенный гражданским инженером Носовичем. Гласные свое решение мотивировали тем, что расходы на ремонт деревянного здания через десять лет достигнут ценности каменного здания, выгода же каменной постройки перед деревянной, в смысле прочности и в пожарном отношении, не подлежала сомнению. На эти цели гласные разрешили взять ссуду в Нижегородско-самарском земельном банке и дала согласие Управе до получения ссуды из Банка кредитоваться у частных лиц или у Банка до 10000 рублей (ГААК, Ф. 51, Оп. 1, Д. 1, Л. 58-59). 27 июня 1906 г. на заседании городской Думы был вынесен вопрос об отводе помещения в здании новой городской больницы под родильный приют (ГААК, Ф. 51, Оп. 1, Д. 5, Л. 86. 109, 112). 20 марта 1907 г. городская Дума рассмотрела вопрос о достройке здания городской больницы (ГААК, Ф. 51, Оп. 1, Д. 6, Л. 46).
В 1907 г. в г. Барнаул переехал Нил Михайлович Руднев и стал работать ординатором в хирургическом отделении в городской больнице. До переезда в г. Барнаул, с 1898 по 1904 г. он обучался на медицинском факультете Томского университета. После выпуска был оставлен при клинике университета. В Томске работал практикующим врачом, лечил
мочеполовые, ушные и носовые болезни, был хирургом. Работал ординатором в хирургическом отделении госпитальной клиники (Целищева М.А., 2006, с. 82). По данным «Памятной книжки Томской губернии» за 1913 г. Н.М. Руднев указан как больничный врач г. Барнаула (Томск, 1913, с. 32). По общему мнению, был одним из лучших хирургов города. Занимался и частной врачебной практикой. Он известен и тем, что был учителем выдающегося барнаульского хирурга А.Н. Чеглецова (Юдалевич М.И., 1992, с. 178).
1 сентября 1911 г. в газете «Жизнь Алтая» был опубликован список двенадцати врачей, практикующих в г. Барнауле, из них пять были городскими врачами - Завадовский Н.А., принимал больных на ул. Бийской в своем доме, Лубяных И.И. - ул. Пушкинская, с/дом, Орлов Т.В. - ул. Го-голевская,50, Руднев Н.М., ул. Пушкинская, Щуцкий И.М. на Сузунской улице. Четыре врача были вольнопрактикующие - Петров В.Т., ул. Бий-ская, 60, Смирнов А.И. - ул. Бийская с/дом, Хасин Л.Б. - ул. Павловская, Элисберг М.П. вел прием на ул. Гоголевской. Агентов Л.Н. был военным врачом, принимал пациентов на ул. Гоголевской, 62, Тронов В.Д., врач Алтайского округа - на ул. Пушкинской, Щепетильников А.А. -переселенческий врач (№192, Л. 4).
30 октября 1917 г. на заседании городской Управы заслушали доклад С.А. Таракановой о состоянии городской больницы. Комиссию, обследовавшую учреждение, поразила скученность больных и невероятная теснота помещений. Больница, рассчитанная на 45 кроватей, вмещала в себя до 90 больных, причем больные из-за отсутствия помещения размещались в коридоре, что, по мнению членов комиссии, было недопустимо. В коридорах в основном были помещены хроники, которым вообще по заключению комиссии и врача Н.М. Руднева не место в больнице. По мнению членов комиссии, в здании необходимо было провести срочный капитальный ремонт, особенно ватерклозетов, канализации и водоснабжения, вода постоянно ручьями бежала по полу, который подтачивался, что грозило обвалом на лестнице. Осенью проводился ремонт, но осталось много недоделок. Например, в ванной остались нетронутыми полы с вывороченными камнями, так же отсутствовал душ. Заслушав доклад, городская Управа постановила препроводить данную записку в технико-строительный отдел для устранения выявленных замечаний. Врач Н.М. Руднев должен был представить доклад о необходимом количестве белья для больницы и выяснить возможность выселения из помещений больницы всего служебного персонала. А так же разгрузить городскую больницу путем перевода некоторых больных в другие имеющиеся в городе лечебные учреждения, в частности в железнодорожный барак и прекратить прием в больницу хронических больных (ГААК, Ф. 51, Оп. 2, Д. 104, Л. 12-13).
В справке за сентябрь и октябрь 1918 г. можно проследить за движением больных в городской и заразной больнице:
на 1.09. состояло Прибыло Вы-здоровело Умерло на 1.10 состоит Ск. времени будет болеть Амбу-латор-но
число больных дней
Городская больница 77 221 190 29 79 2415 28
Заразная больница 40 49 64 6 19 831
В примечании было отмечено, что городских жителей - 754 человек, иногородних -77 (ГААК, Ф. 233, Оп. 5, Д. 17, Л. 23).
В октябре 1918 г. администрация больницы обратилась в городскую Управу и сообщила, что до перехода в каменное здание, больнице без электричества требовалось керосина на 12 часов. С переходом в каменное здание, потребуется керосина по числу 34 покоев в каменном здании и 26 покоев в четырех бараках, при наличии электричества на 6 часов гарантии с 1 часа ночи до 7 часов утра и 1 лампу переносную для перевязок. Кроме того имелись в употреблении 3 примуса. Ежедневная потребность больницы в керосине по 1 фунту в день, составит в месяц - 90 фунтов (ГААК, Ф. 233, Оп. 5, Д. 17, Л. 28). 25 октября 1918 г. городская Управа сообщила, что заведующий лагерями военнопленных разрешил брать необходимое количество военнопленных для работ в больнице (ГААК, Ф. 233, Оп. 5, Д. 17, Л. 30). 29 октября Управа, заслушав обращение Врачебно-санитарного совета о повышении окладов жалованья врачам до 750 рублей, а фельдшерам до 500 рублей, отклонила данное предложение, оставив для медработников прежние оклады в виду обилия у врачей практики, дающей хороший заработок. (ГААК, Ф. 233, Оп. 5, Д. 17, Л. 60).
13 ноября 1918 г. состоялось заседание Ревизионно-Контрольной комиссии, на которой контролер доложил о ревизии им городской больницы после проведенного ремонта. По его мнению, водопроводная труба и насос пришли в ветхость, дают постоянную течь. Штат служащих при больнице на момент проверки составлял - один врач, один фельдшер и одна акушерка (в день очередного дежурства пользуются готовым столом), далее указывались служащие, которые платили за квартиру и стол ежемесячно по 75 рублей - пять сестер милосердия, одна кастелянша, один смотритель, одна повариха, по одной - помощница поварихи и посудница, двенадцать сиделок, два кучера, сторож, швейцар, ночной сторож, всего тридцать человек.
Норма провизии: служебному персоналу на человека было положено в месяц - хлеба печеного 2 фунта, мяса % ф., масло 7 золотника, молока 1 ф., крупы гречневой и просовой % ф., чаю % ф. Прислуга получала в месяц - хлеба 2 ф., мяса % ф., масло 4 зол., крупы гречневой
и просовой У ф., чаю У фунта. Стационарные больные получали хлеба
2 ф., мясо / ф., гречки и проса У ф., масло 4 зол., чаю У золотника. Слабым больным выдавали хлеба 1 ф., масло '/2 ф. (бульон), риса или манной крупы 1/8 ф., молоко в кашу / ф., кроме того, столько же молока в чистом виде, чаю У золотника. Провизию для больных выписывали дежурные фельдшера по назначению врачей, продукты получали из продовольственного отдела. Больных, пользующихся столом от больницы, в октябре было 2384 человека.
На момент проверки заразных бараков было три. Служащих в них
3 сестры милосердия, 1 фельдшер и 12 человек прислуги. Довольствие у них было тоже, что и в больнице. Больных октябре было 967 человек. Семь прачек обслуживало больницу и бараки, они пользовались бесплатной квартирой со светом и отоплением при собственном столе питания. В распоряжении больницы имелось три лошади, овес и сено для них получали из пожарного депо. Две лошади предназначались для разъездов врачей, фельдшеров и акушерки, а третья лошадь предназначалась для разъезда смотрителя. Больнице необходима была еще одна лошадь для перевозки трупов из больницы на кладбище. Солома, необходимая для набивки матрасов находилась под навесом на открытом воздухе, мокла от сырости. В итоге комиссия постановила просить Управу провести ремонт водопроводного насоса, трубы и водоприемного бака. Принять все меры к скорейшему перемещению больных в отремонтированное здание больницы (ГААК, Ф. 233, Оп. 1, Д. 17, Л. 76).
После ремонта в больнице городская Управа разрешила в ноябре 1918 г. повысить плату за лечение. Так, для жителей г. Барнаула устанавливалась плата в четыре рубля в день, члены больничной кассы должны были платить 7 рублей в день, с беженцев предлагалось брать так же по 7 рублей, с отнесением этой суммы на отпускаемые городу средства по оказанию помощи беженцам. С крестьян, земских плательщиков, так же брать по семь рублей в день, с тем чтобы причитающиеся за лечение суммы оплачивались соответствующим уездным земством (ГААК, Ф. 233, Оп. 5, Д. 17, Л. 54). В декабре 1918 г. в здании из-за халатности администрации оказались разморожены и засорены трубы, идущие с верхнего этажа. По словам акушерки, топка нескольких печей не производилась из-за отсутствия топлива. Акт, составленный Управой, был передан заведующему больницей доктору Н.М. Рудневу с просьбой вменить в обязанность персоналу строго следить за целостностью и сохранностью здания больницы и имущества (ГААК, Ф. 233, Оп. 1, Д. 17, Л. 104-105, 107).
В связи со все возрастающей в г. Барнауле эпидемией сыпного и возвратного тифов, дающих громадное количество заболеваний среди населения города, Алтайский губернский революционный комитет отдела народного здравия в декабре 1919 г. обратился в отдел городского хозяйства с просьбой открыть еще одно отделение заразной больницы на 100 коек. Для открытия добавочного отделения требовался следующий инвентарь - кровати, табуретки, столы, лампы (ГААК, Ф.Р. 17,
Оп. 1, Д. 326, Л. 17-18; Целищева М.А., 2004, с. 94). В январе 1920 г. Алтайская губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом («Губ-чекатиф») просила командировать в городскую больницу техника для составления плана и сметы на постройку вокруг аппарата «Гелиос» двух отделений - входное для заразного и выходное для чистого белья и одежды больных. План и смету требовалось представить не позже двух дней (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 326, Л. 35).
На заседании Губчека в феврале 1920 г. рассмотрели вопрос о недостатках в зданиях городской больницы. Так, в бараках необходимо было устроить электроосвещение, заменить двери, исправить печи, шесть ванн, пять уборных, две топки, сделать вытяжку, исправить водогрейный куб. В каменном здании очистить трубы от сажи, исправить калорифер и очаг на кухне, поставить пароотводную трубу, заменить окна. В заразном бараке (около городской рощи) в кухне не было котла для варки пищи, над плитой необходимо было устроить вытяжку (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 326, Л. 29).
17 февраля 1920 г. заслушали вопрос о пожаре в учреждении, который произошел от неудачной постройки печей, из-за чего, как отмечали пожарные, в этом здании за короткое время пожар возникал уже в третий раз (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 326, Л. 26). В этом же месяце в Гор-комхоз было направлено письмо, в котором предлагалось на основании постановления «Губчекатифа» в спешном порядке провести проводку электроосвещения в пятом бараке заразной больницы. Письмо было подписано зав. подотделом технико-строительного отдела М. Коване-вым и городским архитектором И. Носовичем. Последний обратился к технику с просьбой о необходимости устройства при больнице цейхгауза, нового погреба и покойницкой и просил переговорить с врачом и завхозом больницы и, выяснив требования, составить смету. Отдел здравоохранения так же настаивал на постройке цейхгауз для хранения одежды больных из-за того, что вещи теряются, так как их негде хранить (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 326, Л. 23, 27, 30).
В июне 1920 г. больница попросила технический подотдел коммунального хозяйства прислать специалистов снять мерки для устройства в хирургическом и глазном отделениях двух стерилизаторов «Турнер». В этом же месяце поступила жалоба в коммунальный отдел на то, что устройство ограды вокруг городской уездной больницы продвигается медленно из-за работы одного рабочего. В целях изоляции больничных зданий от окружающих построек и жилья, а так же для охраны имущества и огорода больницы администрация учреждения просила увеличить число рабочих, чтобы закончить ограду через две недели (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 326, Л. 52, 60).
Со 2 на 3 октября 1920 г. опять произошел пожар, была создана комиссия для осмотра места пожара. 13 октября 1920 г. составлен акт на предмет пожарной безопасности здания, в нем было отмечено, что городская больница находится в каменном двухэтажном здании с подвальным
помещением, где помещается калорифер. При здании находились деревянные службы, каменная прачечная, покойницкая, деревянные часовня и пять одноэтажных заразных бараков. Здания находились в законных разрывах, печи больницы нуждались в частичном ремонте, но трубы необходимо было отремонтировать немедленно, так как из-за неисправности дымохода и произошел пожар крыши. В больнице имелось 89 печей, 12 плит, 13 колонок ванн, из них 21 печка, 2 трубы, 4 ванных коробок и 5 дымоходов требовали срочного ремонта. Главный двухэтажный корпус не отапливался после пожара, больные замерзали в палатах. Главный врач сообщил в Губчека, что в учреждении около ста разбитых стекол. После осмотра, было дано предписание технико-строительному подотделу срочно вне очереди, приступить к ремонту всех печей и крыши (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 326, Л. 4, 111, 114, 117, 139, Ф.Р. 10, Оп. 2, Д. 8, Л. 18).
С 23 мая по 2 июня 1923 г. вновь было обследовано здание Алтайской губернской больницы, которая размещалась в одном двухэтажном кирпичном здании и семи деревянных бараках. Из документа следовало, что все здания частично требуют капитального ремонта по окраске полов, дверей, окон, крыши, побелке и штукатурки стен и потолков, перекладке и исправлению печей, ванных комнат, ватерклозетов. На момент проверки больница функционировала в составе 300 штатных коек, в том числе хирургическое отделение - 50 коек, родильное - 20, терапевтическое - 40, заразное - 140, глазное - 20, венерическое - 30 коек. Медицинский персонал по штату составлял 152 человека, на момент проверки - 151. Больных по состоянию на 24 мая было: тарифицированных (страховых) - 57 чел., не тарифицированных (не страховых) - 139 чел., всего 196 человек. Не тарифицированные больные в подавляющем большинстве лежали в собственном грязном белье, без наволочек и простыней. В хирургическом отделении из-за неисправного примуса постиранные бинты не проходили стерилизацию, отсутствовало необходимое количество хирургических инструментов. Далее из акта следовало, что питание производилось из одного котла, материальная база больницы требовала коренного изменения, отсутствовало годное нательное и постельное белье, прачечная содержалась грязно. Движение больных за время с 1 января по 1 мая 1923 г.:
больных прошло через больницу выписано умерло
Тарифицированных 412 388 20
Не тарифицированных 984 940 106*
Итого: 1396 1328 126
*Указано в документе.
В итоге Губздрав обязали принять меры и предоставить необходимое количество белья со своих складов (ГААК, Ф.Р. 17, Оп. 1, Д. 79, Л. 10, 50).
17 ноября 1924 г. администрация учреждения отчиталась в Ал-тайгубздрав о полученных по смете на ремонт своих зданий 7,0 тысяч рублей. На эти деньги был проведен следующий ремонт: каменный корпус - побелка на 2 раза, покраска полов и панелей, частичная штукатурка и остекление окон, ремонт калорифера. В бараках - побелка стен и покраска полов (ГААК, Ф.Р. 29, Оп. 1, Д. 143, Л. 7). В декабре
1924 г. Алтайгубздрав заказал инженерам Шидловскому и Будкевич выполнить проекты переустройства городской больницы. Предполагалось построить новые здания - конюшню с сеновалом, аптеку, баню, цейхгауз, ледник и переустроить существующие - главный корпус, бараки, прачечную. В пояснительной записке к проекту канализации и биологической очистки сточных вод в больнице они написали, что больничные постройки располагаются на песчаном холме дюнного происхождения. Больница имеет свой водопровод и спускает свои сточные воды в полагающиеся колодцы, расположенные у каждого отдельного здания. 19 мая
1925 г. губернский здравотдел принял по описи выполненные проекты (ГААК, Ф.Р. 29, Оп. 1, Д. 143, Л. 7, 23, 27-28, 118-119). Из карточки учета торговых заведений мы можем узнать, что в 1924 г. на усадьбе больницы находилась аптека №5, торговый оборот которой составлял 4600 рублей в год (ГААК, Ф.Р. 212, Оп. 1, Д. 1242, Л. 6). По данным сводного баланса по здравоохранению за 1924 г. в городской больнице находилось 175 коек для больных (ГААК, Ф.Р. 16, Оп. 3, Д. 54, Л. 61).
Комиссия по распределению муниципализированных и национализированных строений 10 марта 1926 г. составила список зданий, занимаемых барнаульской городской больницей им. Семашко, в него вошли: каменный двухэтажный корпус, деревянные бараки с 1 по 7 включительно, прачечная каменная, часовня. Все строения постановили считать муниципализированными (ГААК, Ф.Р. 102, Оп. 1, Д. 155, Л. 8).
2 ноября 1926 г. заведующий окружного здравотдела Челядин, окружной инженер Филатов, заведующий под. отделом благоустройства Казаков в присутствии главного врача больницы Ларина и техника Уманского осмотрели проведенные ремонтные работы. В каменном корпусе была выполнена окраска полов, дверей, окон и панелей, ремонт электроосветительной, канализационной и водопроводной сетей, перекладка печей и очагов, капитальный ремонт калориферов, устройство лестниц на крышу и в подвал, побелка стен и потолков. В деревянных бараках были проведены такие же работы. Наружные работы: на всех зданиях были отремонтированы и покрашены крыши и водосточные трубы, выгребные ямы, смотровые колодцы. Для каменного корпуса и двух бараков частично отремонтировали и покрасили белилами всю больничную мебель. Все работы комиссия признала удовлетворительными. В то же время она отметила, что в каменном корпусе у части дверей и окон не было ручек, масляная окраска панелей перевязочной
нижнего этажа, из-за осадки старой переборки, дала несколько трещин, температура воздуха была слишком высокой из-за недостаточной регулировки ходов калорифера (ГААК, Ф.Р. 529, Оп. 1, Д. 112, Л. 15).
В январе 1927 г. здравотдел вместе с пожарными осмотрели здания и оборудование лечебного учреждения в связи с имевшими случаями загорания от проводки, затопления от водопроводной сети и пожара в главном корпусе больницы от неправильно устроенной трубы, что привело к воспламенению обрешетки крыши. В итоге комиссия порекомендовала исправить железную трубу путем включения ее в футляр с воздушными прослойками по образцу существующих, отремонтировать краны у баков, составить проект на включение водопроводной сети в общегородскую сеть, принять на работу слесаря и не допускать к ремонту случайных людей. Во всех зданиях и квартире главного врача необходимо было заменить потолочные розетки на фарфоровые, в главном корпусе собрать предохранители на щиток и поставить групповой предохранитель, убрать лишние шнуры (ГААК, Ф.Р. 529, Оп. 1, Д. 112, Л. 20-21, 27). По данным барнаульского окружного отдела Союза Медсантруда в 1927 г. в больнице находился красный уголок (ГААК, Ф.Р. 328, Оп. 1, Д. 36, Л. 30).
В 1936 г. Президиум ГорСовета принял решение о размещении туберкулезных больных в помещении, занимаемой аптекой на территории больницы и предложил временно свернуть работу аптеки до окончания постройки здания последней (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 10, Л. 125). В 1937 г. арестовали шестидесятилетнего Н.М. Руднева, продолжавшего работать хирургом-консультантом городской больницы. Он был арестован по ложному обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации, якобы созданной в г. Барнауле из врачей «старой школы». Был осужден судебной тройкой при УНКВД по АК 8 декабря 1937 г. по ст. 58-2, 6, 8, 11 УК к высшей мере наказания. Расстрелян 27 декабря 1937 г. в г. Барнауле. Дело было прекращено Военным трибуналом Сибирского Военного Округа за отсутствием состава преступления 8 мая 1956 г. (Барнаул. 2001. Том 3, Ч. 2, с. 149).
История зданий городской больницы 1940-е гг. XX в. - XXI в.
В июле 1938 г. на Президиуме ГорСовета заслушали вопрос о ходе строительства хирургического корпуса. В феврале 1939 г. в газете «Алтайская правда» (№25) было напечатано, что бригады барнаульского строительного треста «Сиблегпромстрой» взяли на себя обязательство досрочно сдать в эксплуатацию хирургический корпус к 10 марта 1939 г. (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 25, Л. 16, газета «Алтайская правда» от 1.02.1939 №25, Л. 2). 26 июня 1940 г. в помещении нового хирургического корпуса состоялась научная конференция врачей больницы, на которой с докладом «Лечение лучами Рентгена (показания и противопоказания)» выступил врач Тонконогов (газета «Алтайская правда» от 23.07.1940, №143, л. 40).
Рис. 1. Памятник истории и архитектуры «Хирургический корпус городской больницы, где работал А.Н. Чеглецов - хирург, заслуженный врач РСФСР, первый в крае сделавший операцию на сердце» 1939 г.
На протяжении последующих десяти лет городской Совет депутатов трудящихся неоднократно поднимал вопрос о работе и состоянии городской больницы. Так, в марте 1940 г. в связи с жалобами больных на плохое питание, депутатская комиссия обследовала больницу и составила справку. В документе было отмечено, что в терапевтическом отделении имелись случаи, когда больных принимали немытыми, по две недели не менялось у них постельное белье, по 2-3 дня не мылись полы в палатах. По всем отделениям наблюдался большой недостаток белья, как нательного, так и постельного, один халат приходился на три-четыре человека, а на 80 больных - 20 тапочек. Не хватало коек, больные лежали на диванах в коридоре. В апреле 1940 г. городской Совет рассмотрел вопрос о работе городской больницы. С докладом о работе учреждения выступил главный врач Норкин. Он сообщил, что пущенный в 1939 г. новый хирургический корпус значительно увеличил обслуживание хирургической помощью население. С 1939 г. было введено круглосуточное дежурство врачей. В то же время помещения психбольницы и гинекологического отделения переполнено больными, штат врачей и среднего медперсонала укомплектован не полностью, текучесть за 1939 г. составила: уволено 217 человек, за два первых месяца 1940 г. -59 человек. Качество питания поставлено неудовлетворительно, наблюдалось грубое обращение с больными со стороны обслуживающего персонала. В постановлении депутаты ГорСовета указали директору Текстилькомбината на невыполнение им решения горисполкома об окончании постройки хирургического корпуса (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 47, Л. 217, Д. 50, Л. 250-251).
22 ноября 1941 г. ГорСовет принял решение освободить здание по ул. Никитинской, 102, занимаемое гинекологическим отделением и перевести его в помещение горбольницы. Для размещения инфекционных больных решили предоставить помещения, занимаемые больницей Водного транспорта и в связи с этим амбулаторный прием в больнице закрыть (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 63, Л. 589).
В январе 1943 г. депутаты вновь рассмотрели вопрос о состоянии больницы. Было отмечено, что положение с отоплением зданий и питанием больных остается напряженным. ГорСовет обязал главного врача Лехтмана образцово поставить в больнице лечебное дело и уход за больными. Председателю райисполкома Воронкову в течение пяти дней необходимо было подключить к зданию канализацию. Депутаты взяли на особый контроль обеспечение учреждения продуктами питания. В марте 1943 г. был рассмотрен вопрос о готовности к весеннему севу 1943 г. подсобных хозяйств городской больницы, Барнаулторга, БМК и треста столовых и ресторанов. В постановлении депутаты ГорСовета обязали директора подсобного хозяйства больницы Пучкова и главного врача Лехтмана закончить полностью работы по подготовке к весеннему севу 1 апреля. В апреле 1943 г. в связи с принятыми мероприятиями по борьбе с туберкулезом, в больнице развернули за счет существующих, 35 коек для туберкулезных больных (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 75, Л. 33, 132, 186). В справке от 24 марта 1945 г. указывалось, что здравпункт №73 находится в старом хирургическом корпусе (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 117, Л. 1, 66).
В январе 1946 г. на заседании исполкома барнаульского ГорСовета постановили к первому февраля 1946 г. ввести в эксплуатацию главный корпус горбольницы и восстановить физиотерапевтический кабинет (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 121, Л. 7). В июле 1946 г. на заседании постоянной комиссии ГорСовета рассмотрели вопрос о состоянии здравоохранения города. В своем письме на имя председателя горисполкома главный врач больницы Казаков отмечал, что ремонт главного хирургического корпуса, прачечной, кухонного блока и остальных объектов трестом «Алтайстрой» не закончен. Ремонтные работы по санитарному тех. монтажу главного хирургического корпуса и прачечной так же не закончены. Нет полной выдачи фондов Горторготделом для питания больных, снабжение медикаментами не улучшилось, нет перевязочного материала даже для срочной хирургической помощи, а так же нет пенициллина, глюкозы в ампулах и других лекарств. В больнице отсутствовал врач-рентгенолог, работники больницы не были обеспечены промтоварами и продуктами питания (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 117, Л. 39).
В августе 1946 г. на 24 сессии городского Совета главный врач больницы Зеров сообщил, что в больнице ремонт затянут. В результате чего хирургический корпус, являющийся главным зданием больни-
цы, до сих пор не введен полностью в эксплуатацию. Не решен вопрос системы подачи электроэнергии в новый корпус, поэтому может встать вопрос о закрытии здания в зимний период. Тяжелым для учреждения оставался вопрос с бесперебойным снабжением водой. Так, летом больница по нескольку дней не имела совершенно воды, чем нарушалась ее работа (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 123, Л. 31).
На начало 1948 г. в больнице было развернуто 667 коек, из них в терапевтическом отделении - 110, 1 хирургическом - 80, 2 хирургическом - 75, 3 хирургическом - 60, гинекологическом отделении - 60, инфекционно-диагностическом - 40, 2 инфекционно-диагностическом (скарлатина) - 60, 4 инфекционно-диагностическом (дифтерия) - 22, 5 инфекционно-диагностическом (тифозно-дизентерийное) - 90, психоотделение -70.
В акте от 3 февраля 1948 г. отметили, что лечебное учреждение размещено в девяти корпусах, из них два каменных; санитарное состояние главного корпуса удовлетворительное, но в операционной и особенно в предоперационных первого и третьего отделений отваливается штукатурка. В терапевтическом отделении не была подведена горячая вода к ванне, вследствие чего ее брали из котла ведром. На 110 больных этого отделения приходилось 3 судна, один шприц, лампочки не в каждой палате. Психиатрическое отделение - помещения в зимнее время не были пригодны для использования, все окна забиты до верхних переплетов, поэтому в палатах и днем пользуются электроосвещением. На момент проверки вместо 70 человек находилось в отделении 90. Комиссия отметила, что гинекологическое отделение занималось почти исключительно лечением неполных абортов, так из 3104 больных за 1947 г., 2088 - неполных абортов, отделение переполнено. В целом снабжение больницы инструментарием было недостаточным, аптека закрытого типа не организована.
19 июля 1948 г. горисполком рассмотрел вопрос о выполнении своего решения от 3 февраля 1948 г. №53 о работе городской больницы. Главный врач Тищенко сообщил, что за данный период улучшилось снабжение медикаментами, все отделения имеют по три смены нательного и постельного белья, заведены стандартные формы истории болезни, регулярно проводятся научные конференции врачей. Вместе с тем к ремонту больницы еще не приступили, не заготовлен строительный материал, не налажено питание больных, недостаточно укомплектовано учреждение врачебным кадрами, особенно это касалось хирургического отделения. В итоге было предложено изучить возможность вывода психбольницы и инфекционных отделений за пределы больницы (Ф.Р. 312, Оп. 1а, Д. 183, Л. 157-159, 99, 103, Д. 186, Л. 18-19).
15 ноября 1956 г. решением горисполкома №482 заводу синтетического волокна (ЗСВ) был выделен земельный участок площадью 1,0 га
в кв. 284 по ул. Димитрова, пр. Комсомольскому и пер. Шлиссельбург-скому (ул. Молодежная) для строительства лечебного соматического корпуса на 150 коек, прачечной и морга за счет свободной от строений территории городской больницы (ГААК, Ф.Р. 312, Оп. 5, Д. 31, Л. 224).
За период своей работы больница неоднократно меняла названия: городская больница (до 1918 г.); городская губернская больница (19181925 гг.); окружная горбольница (1926-1937 гг.); краевая горбольница (1937-1948 гг.); краевая больница (1948-1950 гг.); городская больница (1950-1970 гг.); больница скорой медицинской помощи (БСМП, 19701992 гг.); городская больница №1 (с 01.01.1993 г.).
Рис. 2. Памятник архитектуры «Городская больница» 1907 г.
В августе 1988 г. барнаульским городским Советом народных депутатов было принято решение №243 о возведении в г. Барнауле памятного знака в честь интернационального движения и филиала краевого музея с залом интернационального движения. Отделу здравоохранения горисполкома до 1 января 1989 г. необходимо было передать здание бывшего инфекционного корпуса городской больницы по пр. Комсомольскому, 73 на баланс краевого краеведческого музея для размещения в нем филиала музея боевой и трудовой славы, зала интернационального движения. Установить памятный знак в честь интернационального движения необходимо было в комплексе со зданием будущего филиала музея. ГорСовет обязал трест «Барнаулжилстрой» в период 1989-1990 гг. провести капитальный ремонт здания и общестроительные работы по возведению памятного знака. Выполнить памятный знак поручили Алтайскому творческо-производственному комбинату.
Рис. 3. План усадьбы барнаульской городской больницы. 1924 г.
В настоящее время МУЗ «Городская больница №1» - это многопрофильное лечебное учреждение, мощностью 510 коек. У нее на балансе следующие строения: лечебно-диагностические корпуса №1, 2 и 3; административный корпус; пищеблок; гараж. Структура и коечная мощность отделений больницы: отделение хирургии №1 - 75 коек; хирургии №2 - 75, травматологии - 75, тяжелой сочетанной травмы - 50, нейрохирургии - 75, гинекологии - 60, кардио-инфарктное - 70, травмы кисти - 30, отделение анестезиологии-реанимации с ПИТ на 15 коек, экспресс-лаборатория, гемодиализный зал. Вспомогательные: приемное отделение; травмпункт; операционный блок; отделения - эндоскопическое, рентгенологическое, функциональной диагностики, физиотерапевтическое, аптека, отделение переливания крови, патологоанатомиче-ское; клинико-диагностическая лаборатория; дез. камера; прачечная и пищеблок (http://bgb1.ru/history).
В 1994 г. постановлением Алтайского краевого Законодательного Собрания №169 два здания городской больницы 1907 и 1939 годов постройки были поставлены на государственную охрану как памятники архитектуры и истории: «Больница городская» и «Хирургический корпус городской больницы, где работал А.Н. Чеглецов - хирург, заслуженный врач РСФСР, первый в крае сделавший операцию на сердце».
Библиографический список
Целищева М.А. Городская почтово-телеграфная контора (к 90-летнему юбилею здания) // Труды Алтайского государственного краеведческого музея. Барнаул. 2006. Т. II. С. 82.
Памятная книжка Томской губернии. Томск, 1913. С. 32.
Юдалевич М.И. Барнаул. Барнаул, 1992. С. 178.
Целищева М.А. Барнаульский местный военный госпиталь // «...За род свой, за отечество.»: материалы научной конференции. Барнаул, 2004. С. 94.
Жертвы политических репрессий в Алтайском крае 1937 г. Барнаул, 2001. Т. 3, ч. 2. С. 149.
М.А. Целищева, М.А. Дышлюк
НПЦ «Наследие», Барнаул
ИСТОРИЯ ЗДАНИЯ - ПАМЯТНИКА АРХИТЕКТУРЫ «ДОМ ТОРГОВЫЙ», ПО АДРЕСУ: г. БАРНАУЛ, ЧЕХОВА, 17 (старый адрес: ул. 2 Луговая, 17)
Город Барнаул знаменит многими местными достопримечательностями. В том числе и своим положением на берегу одной из крупнейших рек мира - Оби. Такое расположение сыграло большую роль в градостроительстве и развитии транспорта города.
В Барнаул первый пароход пришел летом 1854 г. В 1865 г. барнаульские судовладельцы установили пароходную связь с Бийском. В 1870-е барнаульский дворянин М.Е. Функ основал в Барнауле пароходную компанию. Из Барнаула по водным путям отправляли сельскохозяйственные продукты, в основном пшеницу и сливочное масло для торговли.
К 1908 г. на обских берегах города разместилось 13 пароходных причалов частных барнаульских, томских и тюменских компаний. (Наиболее крупными были компании Е.И. Мельниковой, Е.В. Ельдештейна, Г.И. Фуксмана). Общая численность их флотилии составляла 39 пароходов, барж и паузков (больших лодок).
В связи с развитием пароходства, строительством пристаней, скупкой и вывозом за пределы Алтая сливочного масла, продажей принадлежностей молочного хозяйства, сельхозмашин связано развитие прибрежных улиц г. Барнаула, таких как ул. 1 Луговая, (ул. Прибрежная), ул. 2 Луговая, (ул. Чехова), ул. 3 Луговая, (ул. Луговая), ул. Набережная р. Оби и др.
Дома возводились на данных улицах в основном деревянные и полукаменные, позже к ним пристраивались каменные дома или каменные торговые помещения, а так же шло строительство различных служб, конюшен, навесов, складов, ледников и бань.
Со второй половины XIX века - в начале ХХ в. строились дома, которые в дальнейшем стали сдавать в аренду под постоялые дворы, меблированные комнаты, чайные столовые, частные небольшие мага-
