CC BY
143
УДК 331.15
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА ОТ ПЕРВЫХ АГРАРНЫХ РЕФОРМ ПРИ ЦАРИЗМЕ ДО НАШИХ ДНЕЙ
Л.В. Карцева
В статье с социально-культурной точки зрения рассматривается феномен современного села, проводится разграничение понятий «село», «деревня», «поселение», анализируется современное крестьянство как социальный пласт, унаследовавший традиции своих предшественников в эпоху, когда Россия была сельскохозяйственной державой. Автор останавливается на итогах реформ, осуществлённых в 90-х годах ХХ века, показывает соотношение социальных традиций и социальных инноваций в культурной памяти земледельцев.
Ключевые слова: село, поселение, деревня, сельская община, крестьянство, крестьянское хозяйство, социальные традиции, социальные инновации, инновационное сознание, инновационное поведение.
L. V. Kartseva The history of development of agricultural manufacturing from the first agricultural reforms in tzar days to the present time
In this article the phenomenon of the modern rural areas is regarded from the socio-cultural point of view. Distinction of such notions as "village", "the country", "settlement" is made. Modern peasantry is analysed as a social class, having inherited traditions of its predecessors in the epoch when Russia was an agricultural power. The author pays close attention at the results of the reforms carried out in the 90s of the XX century and shows the correlation of social traditions and social innovations in the cultural memory of the farmers.
Key words: village, settlement, the country, rural community, peasantry, peasant household, social traditions, social innovations, innovative consciousness, innovative behavior.
Селение, если обратиться к Толковому словарю русского языка великого русского лингвиста В.И. Даля, есть «заселённое место, где люди поселились», а село - «обустроенное и заселённое крестьянами место, в коем есть церковь; иногда село состоит из многих раскинутых деревенек, приписанных к одному приходу».[1, 284] Говоря современным языком, для России религия и её материальные объекты всегда были первоосновой крестьянской жизни. Есть церковь - есть и люди вокруг неё. Селились только там, где место было освещено религиозной общиной.
Иное деревня. По Далю, это крестьянское селенье, в котором нет церкви. Можно сказать, что село и деревня - понятия-близнецы, тогда как населённые пункты, ими обозначаемые, отнюдь не одинаковы. Село - сравнительно крупный населённый пункт, тогда как деревня может состоять из десятка домохозяйств.
Любопытно, что у знатока русской словесности выделено ещё одно полезное для нас понятие - деревенщина. Под ним подразумевается «неуч, невежа, грубый, необразованный человек».[1, 56.] К нему мы вернёмся, когда будем говорить о психологии русского крестьянина, предпочитаемых им бытье, нравах, обычаях, ремёслах и т.д.
Для социологии значение имеет такая категория как сельское общество. Сельское общество состояло из одного или нескольких сёл, владевших общинными сельскохозяйственным угодьями, и управлялось сельским сходом (собранием). В социально-гуманитарном знании данная структура определяется как «низшая общественно-административная единица в России второй половины 19 - начала 20 веков». [3,622.] Сказанное означает, что именно на селе возникало особое душевное состояние - сопричастности к крестьянской общине. Всё делается и решается вместе, все тяготы и блага делятся поровну, масса подчиняется указаниям своего лидера, которого сама же и выдвигает.
Общество «соседствует» с таким понятием как община. Её можно определить как форму социальной организации, к которой принадлежали первобытный род (общее владение средствами производства, коллективный труди коллективное потребление) и соседство (сельское или территориальное). Община характеризовалась такими чертами, как сочетание индивидуального и общинного владения, полное или частичное самоуправление. [2, 485.] В данном понятии акцент ставится на таком понятии как собственность и способ управления ею. После крупной земельной реформы 1861 года общинное землевладение сменилось частным крестьянским.
Крестьяне, как их принято определять в социологической литературе, - это «мелкие сельскохозяйственные производители, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работают - прямо или косвенно - на удовлетворение своих потребительских нужд и выполнение обязанностей по отношению к обладателям политической и экономической власти».[3, 8] Иначе говоря, именно крестьянское сословие есть социальная группа, подвергающаяся явной эксплуатации со стороны власть имущих, что следует учитывать,
составляя социальный портрет крестьянина и говоря о его социальном потенциале.
Крестьянство представляет собой основной структурный элемент общества в развивающихся странах, где производство пищевой продукции - основа экономики. Существуя тысячелетия, крестьянство посредством производства пищевой продукции закладывает фундамент для социального благополучия всего общества, формирует биологические основы здоровой нации. Однако реальное положение крестьян далеко не тождественно в разных странах и регионах.
Если говорить о России, то в этой стране крестьяне должны объективно занимать одно из привилегированных мест в социальной структуре общества. Национальная экономика зависит от того, сколько зерновой и животноводческой продукции будет произведено собственными сельскими товаропроизводителями, сумеет ли государство создать условия для обеспечения своей продовольственной безопасности. И, судя по товарообороту, российские производители сельскохозяйственной продукции в первом десятилетии двадцать первого века пока ещё с этой задачей справляются.
Однако вокруг крестьянской массы складывается ситуация, препятствующая её сохранению и развитию в темпах, необходимых для роста российской экономики. Статус крестьянства является одним из наиболее низких в современном российском обществе. Ниже могут быть только откровенно маргинальные слои и группы, демонстрирующие асоциальные образцы поведения.
Чтобы понять истинные причины сложившейся ситуации, следует заглянуть в далёкое прошлое сельского хозяйства России.
Точка отсчёта здесь - 1861 год, время правления русского царя Александра II, когда было отменено крепостное право. Крестьяне получили независимость от помещиков, личную свободу. Однако условия данной процедуры были специфические. Положения от 19 февраля 1861 г. (Общее положение о крестьянах, Положение о выкупе земель) декларировали отмену крепостной зависимости, установили право крестьян на земельный надел и порядок осуществления выкупных платежей за него. По этому законодательству земля была крестьянам выделена, но использование земельных участков существенно ограничивалось обязательствами перед бывшими собственниками по их выкупу. Сложилась ситуация с надельным землепользованием как разновидностью долгосрочной аренды. При этом субъектом земельных отношений в центральных губерниях России признавалась крестьянская земельная община. Внутри земельной общины крестьянской семье (крестьянскому двору) предоставлялось право пользования частью земельного надела общины — одной или несколькими полосами земли. Для того чтобы уравновесить права крестьянских дворов на надел, для общины было установлено право периодического "передела" земли — особой процедуры обмена земельных полос, как правило, одновременно всеми членами общины. При проведении реформ предполагалось, что в общине крестьянам будет проще наладить доходное хозяйство и справиться с выкупными платежами.
В иных (южных и прибалтийских) губерниях субъектом земельных отношений был признан крестьянский двор, именно он наделялся правами на надел. Установленная разница в режиме крестьянского землевладения в центральных и окраинных частях России была обусловлена низким благосостоянием крестьян центральных губерний.
Следующим этапом аграрной реформы стали действия, предпринятые по инициативе министра внутренних дел и председателя Совета министров Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина. В 1906 году им была проведена аграрная реформа: был разрешён выход крестьян из крестьянской общины на хутора и отруба (Закон от 9.11. 1906). Укреплялся Крестьянский банк, проводилось принудительное землеустройство (законы от 14.6.1910 и 29.5.1911). Осуществлялась переселенческая политика: сельское население центральных районов России переселялись на постоянное жительство в малонаселённые окраинные местности -Сибирь, Дальний Восток, что являлось средством внутренней колонизации. Формула Столыпина была такова: «Народ тёмен, пользы своей не разумеет, а потому следует улучшать его быт, не спрашивая его о том мнение». [4,287]
Все эти меры были направлены на ликвидацию крестьянского малоземелья, интенсификацию хозяйственной деятельности крестьянства на основе частной собственности на землю, увеличение товарности крестьянского хозяйства. Однако вместе с этими социально-политическими и социально-экономическими действиями государя и государства менялся и уклад
сельского хозяйства, всей экономической жизни крестьян.
Очередная «реформа» настигла крестьян спустя десять лет. После совершения большевистского переворота в октябре 1917 года у крестьян как у главных кормильцев государства стали изыматься хлеб и другие хлебопродукты в произведённом количестве, без остатка на посев или питание семьи. Данная политика была определена как продовольственная развёрстка. Несдавшие хлеб сурово наказывались властью.
Несколько позже, когда была предпринята попытка выработать новую экономическую политику (1922-1926), вместо продразверстки был введён продовольственный налог. Взималась фиксированная часть продукции с одного крестьянского двора, тогда как остатки могли потребляться самими крестьянами либо продаваться. Произошёл быстрый рост товарного производства, крестьянство стало оправляться от удара, нанесённого продразвёрсткой. Однако затем последовала иная политика советского правительства, получившая с подачи Иосифа Сталина название коллективизации.
Принципы коллективизации были далёкими от справедливости и во многом повторяли продразвёрстку. Находящееся в личной и частной собственности имущество земледельцев, сельскохозяйственные оборудование и инвентарь, поголовье крупного и мелкого рогатого скота и птицы автоматически переходили в собственность колхозов (коллективных, общинного типа хозяйств) и совхозов (советских, государственного типа хозяйств). Произведённая крестьянами сельскохозяйственная продукция забиралась бесплатно. Отработанные сельскими тружениками дни и часы не оплачивались, отмечались палочками в ведомостях (так называемые отметки о трудоднях). Эксплуатация сельского населения ужесточилась. Хозяева земли фактически стали наёмными работниками у государства. Проявления самостоятельности искоренялись. Социальная активность пошла на убыль. Методы руководства сельским хозяйством являлись в большей степени бюрократическими.[3, 20]
Далее последовал такой этап в истории развития российского землепользования как освоение целинных и залежных земель. В 1954-1958 годы советская молодёжь уезжала в степи Казахстана для того, чтобы перепахать их и получить невиданный до того времени урожай пшеницы и ржи. Правящей коммунистической партией проводилась мощнейшая агитационная кампания с целью привлечь как можно больше активной и здоровой молодёжи для строительства минипосёлков, дорог на целинных землях, посредством которых становилось возможным засеять нетронутые земли, решить проблему продовольственного обеспечения бедной по тем временам страны. Мотивация труда была высокой. Коллективизм, свойственный юности, комсомольский задор (а бал правила идеологическая организация молодёжи - Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи, или ВЛКСМ) принесли свои плоды - урожайность зерновых действительно оказалась очень высокой.
В семидесятые годы (1966-1970) советское правительство ввело гарантированную оплату сельскохозяйственного труда, было усовершенствовано ценообразование, начался рост инвестиций в сельское хозяйство, ускорились интеграционные процессы. С ростом производства, улучшением материально-технической базы повысился и уровень жизни крестьянства.
Однако подъём не был длительным и устойчивым. Потребности растущего населения СССР удовлетворялись не полностью. Отсутствовал эффективный механизм хозяйствования на земле. Сельские труженики не были заинтересованы в конечных результатах своего труда. Стали развиваться апатия, безразличие, застойные явления, которые привели в конечном итоге к экономическому кризису. Стало общим местом обвинять колхозы и совхозы в трудностях со снабжением страны продовольствием, в низких объёмах производства. В этом хоре голосов находилось место и учёным, и политикам, и журналистам - всем тем, кто воспринимал ситуацию в аграрной сфере со стороны и не видел её изнутри, такой, какой она была на самом деле.
Как отмечает Теодор Шанин, во второй половине 80-х годов ХХ века тогдашним лидером Советского Союза была объявлена так называемая «перестройка». Фактически речь шла о системных реформах социального характера, о модернизации социума. Однако инициаторами «перестройки» производимые действия осмыслялись как «доводка» существующего социального строя до более совершенного состояния. На деле же оказалось, что предпринятые попытки не только не принесли желаемых результатов, но и значительно ухудшили ситуацию. Начались анархия и разброд как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Были разрушены
экономические отношения между регионами начавшимся переделом политической власти внутри бывшей единой страны - СССР.
«Парад суверенитетов» не оставил надежды на сотрудничество бывших партнёров. Фиксировались резкий спад производства, снижение эффективности экономики. Взамен желаемой свободы инициаторы «перестройки» получили хаос и охлократию (власть толпы). Появилась необходимость формирования новых хозяйственных связей и создания новых форм хозяйствования на земле.
В целом же с 30-х по 90-е годы ХХ века основной формой сельскохозяйственного производства в России оставались колхозы и совхозы. К началу XXI века, когда развернулось строительство рыночных отношений в российской экономике, эти социальные структуры были официально ликвидированы. Причина была банальна: колхозно-совхозное производство привычно отождествлялось с социалистической системой хозяйствования на земле. Крестьянам были навязаны индивидуальные формы собственности, по сути своей чуждые им. Среди них - мелкие крестьянские хозяйства, которые были однозначно обозначены как фермерские.
Специалисты справедливо называют этот план действий утопией. [4, 132] Стоит только представить себе Россию конца ХХ века, в которой государственная власть была слаба до хаоса, продовольствие распределялось по карточкам, которые выдавались лицам, зарегистрированным в определённом населённом пункте. Во всех сферах экономики бал правила анархия. В обществе после либерализации цен разразилась гиперинфляция. Оживился криминал. Сельское хозяйство финансировалось по остаточному принципу.
В 1992 году произошло то, что специалисты назвали «чёрным переделом»: у колхозов и совхозов были отобраны 10 % пахотных земель. Крестьяне, выходящие из коллективного хозяйства, могли получить лишь 5 - 10 гектаров земли как причитающийся им пай. Но государство фактически отказалось поддерживать нарождающиеся малые формы ведения сельского хозяйства.
Как и промышленность, сельское хозяйство в те годы было фактически брошено на откуп нечистоплотным дельцам, которые искали способы получить дивиденды там, где только можно было. Распродавались материальные ценности. Объекты недвижимости сдавались в аренду или продавались по бросовым ценам. Заработная плата работникам не выплачивалась годами, и отток из села наиболее активных и опытных работников, а особенно молодёжи, принял катастрофические размеры. Одновременно пошёл процесс моральной деградации сельских жителей: получили невиданное ранее развитие алкоголизация, наркотизация населения; молодёжь сняла все запреты, существующие в сексуальной сфере. Моральные нормы перестали существовать как для подрастающих поколений, так и для немалой части зрелых людей. Воровство общиной собственности приобрело невиданные ранее размеры.
Выжили - в экономическом плане - немногие крестьяне, занявшись более или менее удачно самостоятельным хозяйствованием. Сохранились и крупные хозяйства, оформленные как кооперативы, о чём более подробно речь пойдёт ниже.
Итак, что же такое - российский крестьянин и как он чувствует себя в новых социальных условиях?
В современной капитализирующейся России, как пишет специалист в сфере аграрной экономики В.В. Милосердов, около трети общего объёма продовольствия производится в личных подсобных хозяйствах. Значительная часть его поступает на колхозный рынок, в систему потребительской кооперации. И всё-таки процесс перехода на рыночные отношения на селе идёт крайне медленно.[5,38] Современный российский крестьянин живёт наполовину в нынешнем, а наполовину в прошлом веке. Он и желает перемен, и боится их. Боится ухудшения своего экономического состояния и психологического самочувствия. Боится потерять то, что имеет -кусок хлеба на каждый день и уважение к себе как к личности. Боится за будущее своих детей и за собственное будущее.
Подавляющее большинство крестьян выступает против частной собственности на землю -над ними довлеет память о совместной собственности, коллективном труде, общинном земледелии, где ответственность делится на всех в равных долях, как, впрочем, и заработанное достояние. Поэтому приоритетной для большинства сельчан является всё-таки государственная форма собственности и арендное землепользование. Данные формы хозяйствования позволяют
сохранить общинный дух, который не мог «выветриться» в процессе развития сельскохозяйственного сектора за прошедшие 18 лет со времени отмены колхозной формы организации труда.
Как точно отмечает В.В. Милосердов, «земельные отношения - совокупность отношений, возникающих между субъектами земельного права по поводу владения, пользования и распоряжения землёй...Переустройство земельных отношений всегда было оголённым нервом общественного сознания и большой политики».[5, 310]
Вот конкретный пример из «большой политики». Общественно-политическая газета «Вечерняя Казань» [6] сообщает о факте расхищения бюджетных средств спешно созданном в небольшом уездном городке Лениногорске Обществом с ограниченной ответственностью под названием «Лениногорье». Под эгиду нового образования в 2008 году вошли восемь бывших колхозов. Посредством данного действа в новой структуре оказались 900 крестьян вместе с невыплаченной им за ряд лет заработной платой, сельскохозяйственной техникой, инвентарём и т.д.
Частными лицами - учредителями ООО оказались дочь главы Лениногорской администрации И. Садриева и отец начальника райсельхозуправления А. Хисматуллина. Учредительский капитал составил 10 тыс. рублей, на которые затем пролился, как пишет газета, «золотой дождь». Это были 26 миллионов рублей муниципальной помощи от главы райисполкома Р. Хусаинова; 20 миллионов ссуды в национальном «Ак Барс Банке» под 13 % годовых с погашением кредита из районного бюджета - и всё это в одном 2008 году. В 2009 году новый глава района - Хусаинов - выделил 1,4 миллиона рублей из муниципального бюджета всё тому же «Лениногорью». Ещё 17 миллионов отправило туда же районное сельскохозяйственное управление.
Проведённые проверки со стороны Министерство сельского хозяйства и продовольствия и Управления по экономической безопасности МВД РТ показали: взятая в лизинг техника не оплачена, большая часть полей не вспахана, скот некормленый, число работников сократилось вдвое, долги по заработной плате увеличились тоже вдвое. Общий же долг «Лениногорья» к весне 2010 года достиг суммы в 160 миллионов рублей, что много больше долгов расформированных восьми колхозов. Только долги по зарплате составляют сумму, равную четверти существующих долгов по зарплате по всей Республике Татарстан. Велики долги по налогам и сборам в пенсионный фонд и Фонд социального страхования - 12,1 млн рублей.
Итог истории такой: ООО «Лениногорье» вместе с долгами забрала на свой бюджет государственная компания «Татагролизинг». Встанут ли на ноги крестьянские хозяйства - сказать трудно, а долги будет погашать республиканский бюджет, как это не раз бывало.
Как видим из данного факта, феодальная привычка наследования собственности, семейственность на самом высоком для села уровне - уровне районного начальства, доминирование кровных уз на профессиональном поприще, корыстные интересы сельских руководителей становятся порой непреодолимым барьером для совершенствования аграрного производства. Крестьяне же выступают в качестве разменной монеты: переходят от одного «владельца» к другому, унося с собой свои нереализованные надежды, неверие в лучшее завтра, беспомощность и неудовлетворённость самых насущных интересов и потребностей. Здесь не может быть и речи о каком бы то ни было повышении их социального статуса, возвращении существовавшего прежде почёта и уважения к крестьянскому труду.
В целом же новая организационная структура сельскохозяйственного производства в Российской Федерации выглядит так.
К 2006 году в России, согласно данным исследователей,[7, 398] существовало 19600 крупных сельских хозяйств с числом работников более 60 человек в каждом. Данные хозяйства располагались на 107 млн гектаров земли, что составляет 64 % от общего числа пахотных земель. Данная форма хозяйств уже не есть коллективные хозяйства. Хозяевами этих структурных подразделений являются один или несколько физических лиц. Кстати говоря, около тысячи крупных сельскохозяйственных объединений вошли в агрохолдинги.
Малые сельскохозяйственные предприятия имеют менее 60 человек в каждом. Таких объединений в России оказалось 12900, и занимаемые ими площади - 24,5 млн гектаров (14,7 % от всей пахотной земли). Данные организации представляют собой сельскохозяйственные
кооперативы, которые не входят в агрохолдинги. К ним относятся и подсобные хозяйства промышленных предприятий, коих насчитывается 8100 (2 млн гектаров земли, или 1%).
Если оттолкнуться от проведённой в 2006 году сельскохозяйственной переписи населения, то официально было зарегистрировано 253 млн крестьянских (фермерских) хозяйств (КФХ). Заметим: в современной России крестьянский двор и фермерское хозяйство фактически уравнены в правах и названиях, что вносит определённую неразбериху в анализ правовых форм хозяйствования на земле.
В том же реестре находятся и индивидуальные предприниматели (ИП). Поскольку разница между теми и другими условна, в конце 90-х годов многие «фермеры» перерегистрировали свои хозяйства в индивидуальные предприятия, как, впрочем, и многие семейные хозяйства. Общее число названных структур составило 285 тысяч.
Товарные личные подсобные хозяйства, или крестьянские подворья примыкают к крестьянским (фермерским) хозяйствам. В 2006 году их было 1 млн, и владели они шестью миллионами гектаров земли (3,5 %).
Существуют и нетоварные личные подсобные хозяйства, которых зарегистрировано 15 млн и которые владеют четырьмя миллионами гектаров пашни (2,2 %).
Из сказанного вытекает тот факт, что современные российские крестьяне в основе своей, формально покинув коллективные хозяйства, по сути дела ничего не изменили в своём образе жизни и в условиях трудового найма. Находясь в составе крупного сельского хозяйства, работники трудятся не на государство, а на собственника - одного или нескольких, но труд их остаётся коллективным.
Войдя в малые сельскохозяйственные предприятия, сельчане сохранили коллективную форму хозяйства и даже номинально остаются его совладельцами. Фактически же они находятся под прессом официального руководителя, менеджера, который чаще всего является сельским руководителем районного уровня.
Обе вышеназванные формы «работают» на 79,7 % сельскохозяйственной территории, что составляет подавляющее большинство земельных угодий Российской Федерации. Таким образом, доминирующей формой организации труда земледельца остаётся совместная деятельность землепашца и животновода, архетип которой заложен в культуре общинного земледелия, сложившейся за столетия организованного аграрного труда.
Индивидуальной же формой работы в агросфере заняты оставшиеся 20,3 % сельских тружеников. Индивидуальные предприниматели, представители крестьянских (фермерских) хозяйств, крестьянских подворий, нетоварных личных подсобных хозяйств делают одно и то же дело - растят хлеб и выращивают скот и птицу, развивают ремёсла и промыслы, зарабатывают на жизнь на временных работах в соседних сёлах и в городах. Разница та, что одни из них могут себе позволить накопить излишки продовольствия, иного произведённого продукта и получать регулярно прибавочную стоимость, расширять своё дело. Другим же, менее сильным экономически, того, что произведено в своём хозяйстве, хватает лишь на самое необходимое. У них нет перспективы выхода на более высокое качество продукции и, соответственно, на более высокий уровень жизни в целом.
Вместе с тем аграрная политика выводит нас на необходимость изучения крестьянской занятости именно в крестьянских (фермерских) хозяйствах, которые активно насаждаются в современной России.
Согласно классификации В.Ф. Башмачникова, данную форму организации крестьянского хозяйства можно подразделить на несколько типов.[7, 403]
Первый - классическое высокотоварное крестьянское фермерское хозяйство, в котором глава хозяйства - сам крестьянин, выступающий одновременно и управляющим, и работником.
Второй - КФХ, где привлечены наёмные работники - от 4 до 8 человек. Хозяин предприятия работает в хозяйстве, но занят физическим трудом он уже меньше, до 40 % всего рабочего времени.
Третий - сверхкрупная ферма, где задействованы более десяти наёмных работников. Хозяин занят управленческим трудом, он - предприниматель. На данное время в России таких хозяйств немало - 900, и они обслуживают 17 % пахотной земли (4200 гектаров). В них заняты 20 тысяч наёмных работников.
Четвёртый - малое семейное крестьянское хозяйство. Это наиболее многочисленная группа хозяйств. Семья может быть занята не полностью. Доходы таких хозяйств недостаточны, а потому приходится зарабатывать на стороне. Для обработки земли приглашаются либо крупные фермеры, либо работники коллективных крестьянских хозяйств. Сам хозяин занят черновой работой наравне с домочадцами.
Пятый - крестьянское подворье, бывшее классическое личное подсобное хозяйство сельчан - работников колхозов и совхозов, которые после их развала пошли на расширение своего хозяйства. Таких структур примерно 900 тысяч, занимают они 5300 тысяч гектаров земли. В среднем каждый участок составляет шесть гектаров. В.Ф. Башмачников видит возможности для расширения производства у первой и второй группы хозяйств - классического высокотоварного крестьянского фермерского и крестьянского фермерского хозяйства. Но более перспективными, на его взгляд, являются малые крестьянские фермерские хозяйства - четвёртый и пятый виды хозяйств по представленной классификации. Это те товарные подворья, в которых главные фермеры - наиболее энергичные крестьяне, привыкшие к трудностям и заботам аграрного бизнеса.
В данном контексте интерес представляет вопрос о том, как бывшие колхозные и совхозные работники могут относиться к проводимым на селе реформам и каким должно быть и может быть их участие в инновационных рыночных преобразованиях.
Вообще инновационной является любая деятельность, направленная на достижение более совершенными методами более высокого результата по сравнению с достигнутым. Инновационной она становится при наличии ряда элементов: новаторов (социальных субъектов), инноваций (социальных средств), прогресса (социального продукта) и благополучия (социального результата).
Как правило, новаторами становятся люди с лидерскими наклонностями, инициативные, предприимчивые. Среди них могут быть как мужчины, так и женщины, люди молодые и зрелые. Инновационная деятельность связана больше с особенностями ума, складом характера, чем с какими-либо социальными характеристиками.
Инновацией в аграрном производстве является форма организации труда. Вариантов два -либо это индивидуальная, либо коллективная деятельность. В современных сельских условиях новаторской считается деятельность индивидуальная (работа на себя и свою семью), но с привлечением рабочих рук извне (работа в коллективе).
Социальным продуктом инновационной крестьянской деятельности является не столько сам товар, сколько те возможности, которыми он обладает. Для своего производителя товар становится средством достижения индивидуальных целей, чем данная деятельность и привлекает людей, порой сомневающихся и неопытных. Одновременно товарная сельскохозяйственная продукция становится залогом продовольственного обеспечения больших групп людей - сельских общин, национальных территорий, государства в целом. Таким образом, налицо социальный результат - благополучие индивида, группы, общества.
Важно то, что инновационная - в данном конкретном случае фермерская - активность может носить как коллективистический, так и индивидуалистический характер. В первом случае вперёд выходят интересы малой группы - семьи, рода, коллектива малого крестьянского хозяйства, во втором - собственные интересы, связанные с удовлетворением личных потребностей субъекта инновационной деятельности. Общество должно признать и принять эти особенности фермерства во имя гармонизации интересов разноуровневых субъектов деятельности.
Есть особые требования к тому, что мы называем инновациями. Так, любая инновация сопровождается совершенствованием интеллектуального багажа её носителя. Индивид должен быть образован, сведущ в той сфере, которой занимается, проинформирован как о средствах осуществления инновационной деятельности, так и о возможных её результатах.
Институты, обеспечивающие инновационную деятельность, - семья, школа, профессиональное учебное заведение, общественная деятельность. Масштаб изменений может варьировать - от локального, связанного с собственным хозяйствованием, до регионального и федерального.
Средства реализации инноваций разнообразны: вера, наука, религия, культура, искусство -вообще творчество, которое включает в себя все названные выше составляющие.
В этом смысле интересно обратиться к такой категории как социальная память человечества. Она сохраняет библейские заветы, поэтические творения, идеологические догматы, а вместе с ними - народные традиции и обычаи, исторический опыт моральных норм, этнических и общечеловеческих ценностей.
В социальной памяти сельской общины хранится всё то, через что прошло государство, ею представленное. В первую очередь российская сельская община являет собой средний уровень организации общества - высшим является народ, нация. Сельская община подчинена государству, а в условиях России многие столетия была подвержена его тотальному контролю.
В условиях современной Российской Федерации принято говорить о развитии демократического общества, однако констатировать факт сформированности институтов гражданского общества преждевременно. А следовательно нет тех механизмов, которые были бы способны обеспечить индивидуальную свободу и суверенитет личности, её высокую самооценку.
Прежде всего, этот вопрос затрагивает сельскую местность, где во многом феодальные правила и нормы социальной жизни ставят границы дозволенного не только отдельному индивиду, но и целым коллективам. Многочисленные ошибки государственного управления сельским хозяйством, об одной из которых было сказано выше на примере ООО «Лениногорье», не вызывают активного противодействия не только «сверху», но и «снизу». Российские крестьяне, многие века находившиеся под гнётом безусловной и полной власти помещиков, терпеливы и боязливы и при «демократической» власти В. Путина и Д. Медведева. Их экономический и политический протест копится годами, но в результате ни во что не выливается - опасно спорить с власть имущими, если живёшь в ситуации полной зависимости от них, в большой удалённости от города, цивилизации, органов правовой и социальной защиты.
Что же касается попыток тех же самых крестьян усовершенствовать процесс получения сельскохозяйственной продукции - организационно или технологически, то тут находится масса препятствий, которые останавливают уже в начале пути даже самых сильных и инициативных личностей.
Если быть точным, то в условиях современной России нельзя говорить о жёстком, тоталитарном контроле самостоятельности крестьянской массы. Времена сталинизма безвозвратно прошли, и общество в целом благосклонно относится к демократии, к ослаблению контроля за деятельностью индивида и группы. Однако за последние два десятилетия, во время которых распался Советский Союз и возникли новые государства, общественная идеология изменилась. Государство в лице конкретных чиновников, работающих в сельской администрации, не преследует новаторов, но и не поддерживает их, а зачастую и игнорирует.
Причина подобных действий - попытка сохранить крупные хозяйства, в доходы которых можно беспрепятственно запускать руку «сверху», тогда как к конкретному фермеру в карман просто так не заберёшься. Личной выгоды помогать конкретному землевладельцу или животноводу, пасечнику, мастеровому у представителей районной власти нет и быть не может. В бескорыстности же современных российских сельских руководителей всех уровней «обвинить» никак нельзя.
В начале 90-х годов ХХ века тех же российских фермеров районное руководство буквально душило отсутствием согласований на тех документах, которые были необходимы для начала своего дела. Более всего вредило начинающим бизнесменам то, что их продукция не принималась заготовительными организациями; либо на неё устанавливались низкие закупочные цены; либо цены на горюче-смазочные материалы оказывались столь высокими, что доходы, полученные от продажи сельскохозяйственной продукции, не покрывали кредиты, полученные на покупку горючего и необходимой техники и инвентаря.
В начале первого десятилетия XXI века столь беспощадно воевать с фермерским движением уже нельзя - оно вышло из-под душащей «опеки» сельской администрации. Но вместе с тем есть множество более тонких методов воздействия на крестьян, результатом которых становится их пассивное отношение ко всему - собственной жизни, своему профессиональному амплуа, деятельности сельской общины. Среди этих методов доминируют бюрократические -оттягивание принятия судьбоносных для крестьянина решений, ведущее к прекращению его инновационной активности в более или менее короткие сроки.
Известный во всём мире российский кинорежиссёр и кинопродюсер Андрон Кончаловский
в популярном российском еженедельнике «Аргументы и факты», рассуждая о сложившейся в обществе ситуации, характеризует взаимоотношения государства и народа так: «В этом особенность России - здесь есть русский народ и русское государство. Это две разные величины. Русская ментальность, психология, сознание - крестьянские. А русский крестьянин всегда воспринимал государство как врага, отнимающего последний кусок хлеба, который он приберёг, чтобы прокормить детей».[8, 3] И уважаемый российской общественностью деятель культуры задаёт едва ли не риторический вопрос о том, «почему за сотни лет у русского человека так и не созрело такой потребности - принять участие в управлении своей же страной».[8, 3] Ответ на этот вопрос для Кончаловского очевиден: всё дело в отсутствии личной ответственности, которую так легко «свалить» на коллектив. И именно эта черта, по мнению интервьюируемого, одна из самых роковых для России, ибо не даёт ей вырваться вперёд. С этой мыслью следует согласиться и нам, поскольку крестьянские коллективные хозяйства действительно не предусматривали ответственности за плоды труда каждого работника, что становилось главным минусом данной организационной формы работы на земле.
Являясь личностью творческой, Кончаловский мыслит образно, однако эмоциональная форма весьма точно схватывает суть национального характера русского человека (россиянина). Да, русские невероятно выносливы, жертвенны, обладают огромным талантом, утверждает он, однако времена сейчас варварские, и даже умнейшие люди могут за два часа превратиться в животных. К сожалению, прогресс духовный не успевает за прогрессом научно-техническим. Люди остаются наполовину ангелами, наполовину скотами - такова позиция А. Кончаловского.
Понимая всю жёсткость данной оценки личности россиянина, её эмоциональность и соглашаясь с её внутренним содержанием, попробуем, однако, выделить типы личностей крестьян начала нового века, которые могут стать основой для расширения фермерского движения и усиления позиций рыночной экономики в аграрной сфере. Для этого обозначим две основные категории - инновационное сознание и инновационное поведение.
Начнём с того, что инновация (синоним - нововведение) есть «создание, использование и распространение нового средства, продукта, процесса (технического, экономического, организационного, культурного и др.)».[2, 478] В данном контексте инновацией является внедрение нового организационного процесса - единоличного хозяйствования на земле, полученной (выделенной как пай из коллективного хозяйства) официально и обрабатываемой с привлечением или без привлечения наёмных работников. Подобный опыт, будучи накопленным в аграрной сфере России, может претендовать на новую культуру земледелия - новую в современных условиях, ибо в царской России она уже существовала - на правах помещичьих земель, обрабатываемых крестьянскими руками.
Инновационное сознание можно определить как способность человека к вычленению из действительности объекта, нуждающегося в совершенствовании, и определению способов осуществления данной деятельности. Для хозяйствования на земле в современной России инновационным является осознание земледельцами необходимости перехода от коллективных к индивидуальным формам труда.
Инновационное сознание у сельчан может быть высокоразвитым, а может и отсутствовать вообще. Последнее связано с пониманием проблемы, личностной направленностью на инновацию, выбором инновационной стратегии поведения, которые зависят, в свою очередь, от перечисленных выше факторов - образовательного уровня, типа семейной структуры, общей информированности сельчанина и т.д.
Инновационное сознание развивается только в результате опыта. Его основа - глобальные и локальные регуляторы деятельности. В числе глобальных назовём институты идеологии, политики, хозяйственный механизм, науку, культуру, образование и право. Среди локальных -предприятие, коллектив, особенности инновационного климата местности, который более всего связан с организационным климатом, существующими традициями и стереотипами поведения в сфере обновления производства.
Инновационное поведение есть наблюдаемая активность субъектов деятельности, направленная на взаимодействие с окружающей природной и социальной средой в целях её изменения ради достижения собственных целей. Для нас инновационным можно считать такое поведение российского крестьянина, которое позволяет ему встать в ряды самостоятельных
субъектов хозяйствования и работать на себя, свою семью. Возвращение к истокам - к коллективному хозяйствованию не может быть расценено иначе, чем как консервативное поведение.
Инновационное сознание и инновационное поведение есть объекты управления. Это те реалии, которые присущи как отдельному субъекту, так и социальной группе, обществу. К примеру, известно, что создание крупных сельских поселений - инновационное по своей сути -само по себе полезно, поскольку с большим количеством людей легче наладить эффективное производство, развить его инфраструктуру, «нарастить мускулы» для продуктивной аграрной и социальной деятельности. Но вместе с тем объединение под одной крышей разрозненных хозяйств оставляет за границами внимания те из них, которые по каким-либо причинам не вошли в агрофирму, агрохолдинг. Постепенно деревни, оставшиеся без отеческого попечения «командиров производства» и сельской власти, ветшают, теряют численность. На карте сельской территории появляются деревни-призраки, в которых проживают в среднем от одного до шести хозяев.
Другой пример. Освоение неплодородных земель посредством внесения неорганических удобрений является необходимостью. Следствием же развития химического производства и использования его продукции в агробизнесе становится отравление окружающей воздушной и водной среды.
Следовательно, бесконтрольно инновации не должны не только внедряться, но и предлагаться. Управление ими извне - такой же процесс, как и организаторская, кадровая, воспитательная, снабженческая и иная деятельность власть имущих. В данном контексте внедрение индивидуальной собственности на землю и продукты труда на ней есть социальная инновация, поддержка которой характеризует уже не столько самого крестьянина, сколько его руководителей на самых разных уровнях - от низшего, группового до самого высокого -Министерства сельского хозяйства и продовольствия Российской Федерации.
К инновационному типу личности крестьянина (она характеризуется как инновационным сознанием, так и инновационным поведением) могут быть отнесены те сельские труженики, которые, во-первых, фанатично верят в ту или иную идею.
К примеру, доходное крестьянское хозяйство - сама по себе идея вдохновляющая. Её аналоги на практике могут быть обозначены как угодно - как индивидуальное предприятие, либо как крестьянский двор, либо как семейное фермерское хозяйство, либо как товарное личное подсобное хозяйство. Результат один: инноватор предлагает идею, сам же её реализует, организуя самостоятельное производство аграрной продукции. Тем самым он извлекает ту или иную прибыль из производственного процесса.
В человеческом сообществе таких личностей - абсолютное меньшинство. Подобная стратегия требует сверхусилий, больших затрат сил и времени, зачастую безрезультатных.
Во-вторых, новаторы - те сельские граждане, кто более или менее активно включаются в инновационный процесс, принимают его или не принимают. Творчество здесь проявляется, но в меньшей мере, чем при разработке инновационного проекта. Данной категории граждан нужна значительная подпитка в виде сопровождающей активности всё того же лидера.
В-третьих, это лица, которые согласны быть пассивными исполнителями воли лидера. Их активность минимальна, и при изменении условий производства к худшему она может сойти на нет. Таких личностей, как правило, большинство.
Можно обозначить указанные типы как активных новаторов, работников со средней активностью и консерваторов. Сознание всех трёх групп характеризуется преобладанием экономической составляющей. В числе его элементов - интересы, цели, мотивы, ориентации связанные с осуществлением инновационной деятельности.
В условиях развития рынка в современной России российский крестьянин далёк от желания экспериментировать. К новациям его подталкивают исключительно неблагоприятные условия жизнедеятельности. Заметим, что в государствах со здоровой экономикой всё происходит как раз наоборот: именно процессы экономического развития будят инициативу, создают предпосылки для инновационной деятельности.
Учитывая специфику аграрного производства России, определим рамки, в которых может быть организована инновационная деятельность российских крестьян. Начнём с того, что это не будут изобретательство и рационализация как таковые: в больших объёмах земледельческой и
животноводческой работы те или иные частные усовершенствования орудий труда и инвентаря существенной роли не сыграют.
Не коснутся инновационные планы крестьян и закупки более современной, а значит и эффективной аграрной техники или молодняка продуктивного скота, птицы. Материальные и финансовые вливания в производство не под силу частным лицам, испокон века живущим на «подножном корму» - фактически в условиях обеспечения себя и своей семьи минимальным набором продуктов питания, дешёвой текстильной (китайской или вьетнамской) продукции и лекарственных препаратов отечественного производства.
Остаётся одно - освободиться от диктата районной власти и самостоятельно определять направления сельскохозяйственной деятельности, её объёмы и условия труда. Возможность же принимать управленческие решения в процессе создания аграрной продукции появляется только при одном условии - официальном оформлении собственного дела, будь то фермерское хозяйство или индивидуальное предприятие. Иначе говоря, инновация для рядового крестьянина самым непосредственным образом связана с инновацией со стороны его непосредственного руководства. Обобщённо говоря, один должен возжелать действовать, другой - способствовать реализации этого желания. Только в тандеме - «сельскохозяйственный работник - сельскохозяйственный начальник» может быть осуществлено любое благое дело.
Литература
1. Даль В.И. Большой иллюстрированный толковый словарь: современное написание /В.И. Даль. - М.: Астрель: АСТ: Хранитель, 2006.
2. Иллюстрированный энциклопедический словарь / под ред. А.М. Прохорова.
3. Шанин Т. Понятие крестьянства / Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире /Сост. Т. Шанин; Под ред. А.В. Гордона. - М.: Издат группа «Прогресс»-«Прогресс-Академия», 1992.
4. Ключевский В.О. Соч. в 9-ти томах. - М.: Мысль, 1989. - Т. IV.
5. Милосердов В.В. Крестьянство России в глобальном мире. - Екатеринбург: Изд-во Уральской государственной сельскохозяйственной академии, 2008.
6. Хазиев Н. Отцы, дети и Родина-мать, или бюджет всё спишет /Вечерняя Казань. - 2010. -30-е апреля. - № 53-54. - С.1-2.
7. Башмачников В.Ф. Возрождение фермерства в России. - Казань: Идел-Пресс, 2009.
8. Кончаловский А. Нам жаловаться не на кого! Пора самим браться за ум /Аргументы и факты. - 2010. - № 17.
