Научная статья на тему 'История развития некоторых аффиксов принадлежности в татарском языке'

История развития некоторых аффиксов принадлежности в татарском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
1500
167
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
имя существительное / категория принадлежности / аффиксы / татарский язык

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Гаряев Р. Н.

Существует несколько точек зрения относительно происхождения некоторых аффиксов категории принадлежности. По одной версии, происхождение этих аффиксов возводится к личным местоимениям. Однако их происхождение могло идти по другому пути. В частности, аффиксы принадлежности 2-го лица множественного числа произошли путем поочередного слияния древнейших показателей лица (*-б, -г, -ң, -й) и множественности (*-з, -р, -т, -с).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «История развития некоторых аффиксов принадлежности в татарском языке»

УДК 811.512.145

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ НЕКОТОРЫХ АФФИКСОВ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ

В ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ

© Р. Н. Г аряев

Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы

Россия, Республика Башкортостан, 450077 г. Уфа, ул. Октябрьской революции, 3а.

Тел.: +7 (927) 310 73 07.

E-mail: troyufa@mail.ru

Существует несколько точек зрения относительно происхождения некоторых аффиксов категории принадлежности. По одной версии, происхождение этих аффиксов возводится к личным местоимениям. Однако их происхождение могло идти по другому пути. В частности, аффиксы принадлежности 2-го лица множественного числа произошли путем поочередного слияния древнейших показателей лица (*-б, -г, -ц, -й) и множественности (*-з, -р, -т, -с).

Ключевые слова: имя существительное, категория принадлежности, аффиксы, татарский язык.

Имя существительное - это часть речи, выражающая значение предметности. В состав имени существительного входят слова, обозначающие людей: кеше 'человек', бабай 'старик', эби 'старуха'; названия животных: эт 'собака', мэче 'кошка'; птиц: карга 'ворона', чыпчык 'воробей'; растений: каен 'береза', умырзая 'подснежник'; природные явления: яцгыр 'дождь', кар 'снег'; время: квн 'день', кич 'вечер'; названия конкретных предметов: урындык 'стул', встэл 'стол' и т.д.

В морфологическом отношении имена существительные в татарском языке характеризуются категориями числа, падежа, принадлежности, сказуемости, а также категорией определенности и неопределенности.

Категория принадлежности в татарском языке, как и в остальных тюркских языках, выражается тремя способами: а) морфологическим; б) морфоло-го-синтаксическим; в) синтаксическим [1, с. 55-58]. Перечисленные формы принадлежности с их особенностями употребления в языке и речи нашли отражение в школьной программе [2, с. 13] и были описаны в ряде учебников и учебных пособий [3, с. 29-36]. Выделенные Н. К. Дмитриевым структурно-семантические особенности категории принадлежности вошли в вузовскую систему преподавания татарского языка [4, с. 283-284].

В татарском языке принадлежность (отношение) предмета какому-либо лицу выражается с помощью специальных аффиксов: китаб -ым 'моя книга', китаб -ыц 'твоя книга', китаб -ы 'его (ее) книга', китаб-ыбыз 'наша книга', китаб -ыгыз 'ваша книга', аларныц китабы 'их книга'. Например: Минем китабым тышланган, э аларныц китабы тышланмаган 'Моя книга обернута, а их книга не обернута'.

Категория принадлежности как строевая особенность татарского языка была отмечена и описа-

на еще И. Гигановым, автором первой грамматики татарского языка [5]. Он, в частности, отмечает, что «к именам существительным прикладываются окончания, которые показывают принадлежность». Но почему-то в грамматиках, написанных позже, это грамматическое явление не рассматривалось как морфологический признак имени существительного, их аффиксы рассматривались в разряде местоимений под названием «слитные местоимения».

Х. Максуди наряду с категориями падежа, числа в именах существительных указывает и на принадлежность: аныц киеме, синец киемец, минем киемем; аларныц киемнэре, сезнец киемегез, безнец киемебез [6, с. 12].

Следует особо отметить, что Г. Алпаров в именах существительных, наряду с категориями числа и падежа, выделил также категорию принадлежности и дал образцы изменения существительных по этой категории. Категория принадлежности в дальнейшем заняла прочное место во всех грамматиках татарского языка. [7, с. 380].

Грамматика В. Н. Хангильдина - результат многолетнего труда автора по исследованию морфологии татарского литературного языка. В. Н. Хангильдин довольно подробно рассмотрел такие морфологические категории, как число и принадлежность [8].

Таким образом, категория принадлежности в разное время изучалась по-разному. В грамматиках начала и середины XIX века, написанных на русском языке, а также в грамматиках конца XIX века и начала XX века, написанных на татарском, недостаточно была изучена ее морфологическая характеристика. И лишь в грамматиках середины XX века категория принадлежности изучается с учетом морфологических признаков.

Система аффиксов татарского языка в общем виде представлена в табл. 1.

Таблица 1

Аффиксы принадлежности

Формы при- После основ на гласную После основ на согласную и на у, -у

надлежности Единственное число Множественное число Единственное число | Множественное число

1 лицо -м -быз / -без -ым / -ем -ыбыз / -ебез

2 лицо -ц -гыз / -гез -ыц / -ец -ыгыз / -егез

3 лицо -сы / -се -сы / -се(-лары / -лэре) -ы / -е -(лар)ы /-(лэр)е

Теперь перейдем к исследованию возникновения и исторического развития аффиксов принадлежности татарского языка. Способность выражения принадлежности при помощи специальных аффиксов была присуща тюркским языкам с древнейших времен и была унаследована ими от тюркского праязыка.

Известный тюрколог Б. А. Серебренников первичную систему притяжательных аффиксов реконструировал в предложенном в табл. 2 виде [9, с. 94].

Таблица 2

Первичная система притяжательных аффиксов

Ед. ч. Мн. ч.

1 л. -м, -ым, -им 1 л. -быз, -биз, -ыбыз, -ибиз

2 л. -ц, -ыц, -иц, -4, -Ь14, -и4 2 л. -цыз, -циз, -ыцыз, -ициз,

-тіз, -тиз, -ыыз, -итз

3 л. -ы, -и, -сы, -си 3 л. -ы, -и, -сы, -си.

Он также приводит образцы присоединения аф-

фиксов принадлежности существительных (табл 3-4)

[9, с. 94]. Таблица 3

Присоединение аффиксов принадлежности

существительных с основой на согласный

Ед. ч. Мн. ч.

1 л. ат-ым «моя лошадь» 1 л. ат-ыбыз «наша лошадь»

2 л. ат-ыц или ат-ы4 «твоя лошадь» 2 л. ат-ыцыз или ат-ыгыз «ваша лошадь»

3 л. ат-ы «его лошадь» 3 л. ат-ы «их лошадь» Таблица 4

Присоединение аффиксов принадлежности

существительных с основой на гласный

Ед. ч. Мн. ч.

1 л. ата-м «мой отец» 1 л. ата-быз «наш отец»

2 л. ата-ц или ата-4 «твой отец» 2 л. ата-цыз или ата-тіз «ваш отец»

3 л. ата-сы «его отец» 3 л. ата-сы «их отец»

В развитии языка эта первичная система подверглась некоторым изменениям.

Относительно происхождения аффиксов принадлежности было предложено несколько точек зрения. Так, Б. А. Серебренников, занимаясь проблемами сравнительно-исторического изучения грамматического строя тюркских языков, происхождение аффиксов 1-го и 2-го лица обоих чисел возводит к личным местоимениям. В своих исследованиях по башкирскому языку Н. К. Дмитриев пишет, что «эти местоимения отражены здесь в несколько ином виде, чем это мы наблюдаем в категории сказуемости. Аффиксы -ыбыб и —Ы4Ы6 (в других тюркских языках -ымыз и -ыцыз) разлагаются, очевидно, на два элемента: *-ыб//-ым, -ы$/-ыз и *-ыг//-ыц, -ыб/-ыз, где -ы6/-ыз является архаичным показателем множественности [1, с. 57].

Далее автор выдвигает свои предположения относительно происхождения аффиксов 3-го лица множественного числа. Аффиксы -лары//-лэре (их алломорфы -нары// -нэре, -тары// -тэре, дары//

-дэре, -бары//-бэре) «очевидно разлагаются на -лар,

-тар, -дар, -бар и -ы, -е. В силу того, что -лар, очевидно, является более новым показателем, что архаичное -ыт//-ыз, можно предполагать, что аффикс -лары// -лэре и т.д. образовался позднее, чем другие аффиксы принадлежности. Этот факт стоит в связи с относительно редким употреблением башкирского множественного числа. Отсюда ясно, почему даже и теперь понятие «их конь» передается по-башкирски скорее формой ат-ы, чем формой ат-тары [1, с. 57].

По вопросу происхождения аффикса 3-го лица в татарском и башкирском языках -ны, -не, -но, -не и -сы, -се Н. К. Дмитриев высказывает мнение о том, что «происхождение аффикса надлежащим образом еще не выяснено; но по некоторым соображениям представляется приемлемой гипотеза В. В. Радлова, который возводит этот аффикс к самостоятельному слову, существующему ныне и в татарском языке в форме сын «образ, изображение» [1, с. 57].

Татарский лингвист Л. Заляй, приводя примеры типа минем китабым, синец китабыц, аныц китабы «моя книга, твоя книга, его (ее) книга», высказывает предположение, что «в основе выражения отношения (притяжательности) предметов лицам (я, ты, он (она)) издревле возникли сочетания типа: минем китап минем, синец китап синец, аныц китап аныц [9, с. 32]. Далее автор, подтверждая закономерность образования таким путем форм принадлежности имен, проводит аналогию при образовании личных окончаний глаголов. Он утверждает, что сочетания мин килдем, минем килуем (соответ. я пришел, мой приход) образовались из сочетаний мин килде мин (букв. я пришел я), где агенсом является мин (я) и мин минем килу минеке (букв, я мой приход мой), где обладателем прихода (агенсом) является мин (я).

Таким образом, Л. Заляй приходит к выводу, что в личных формах глаголов килдем (пришел я) и в формах принадлежности минем килуем (приход мой) соответствующие аффиксы -ем образованы из одного и того же личного местоимения мин (я) [10, с. 32].

Аналогичную гипотезу в своей работе «Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков» выдвигал А. М. Щербак [11]. Как замечает автор, «аффиксы принадлежности восходят к предикативным показателям, а предикативные показатели - к личным и лично-указательным местоимениям [11, с. 76].

Система реконструированных притяжательных аффиксов, предложенная автором, представлена в табл. 5.

Таблица 5

Система реконструированных притяжательных аффиксов

Ед. ч.

Мн. ч.

1 л. -м < *мэн 1 л. -быз ~ мыз < *пи: с

2 л. -ц< *сэц 2 л. -цыз ~ сиз < *си: с

3 л. -ы(н) -и(н)< *ын ~*ин 3 л. -ы(н) -и(н)< *ын ~*ин

Изменение внешнего облика местоимения 2-го лица происходило в рамках действия аналогии. Ср. атым «моя лошадь», атымыз «наша лошадь», атыц «твоя лошадь», новая форма атыцыз «ваша лошадь» вместо более древней формы атысыз [11, с. 79].

Притяжательные аффиксы мн. числа -быз и

-гыз(-цыз) также не подтверждают гипотезы

A. М. Щербака, т.к. б и 4 (ц) здесь местоименные основы, а -ыз - показатель множественности. Аффикс 2-го лица ед. ч. -ц или -4 никак не соотносится с личным местоимением сэн «ты».

Полемизируя с А. М. Щербаком, Б. А. Серебренников высказывает справедливую мысль о том, что «ни одно местоимение в тюркском праязыке не могло в именительном падеже оканчиваться на н, поскольку н был специальным маркером косвенных падежей. Таких форм, как атын «его лошадь», ине-гин «его корова» никогда не было» [9, с. 100].

На наш взгляд, аффиксы принадлежности в татарском языке, как и во всех тюркских языках, образовались точно так же при помощи тех же показателей (материалов), что и аффиксы лица у глаголов и сказуемости, но процесс их становления шел по более простому пути, а именно путем изменения места ударения в формах слов.

В некоторых тюркских языках, в частности алтайском и сибиро-татарском, наблюдается употребление одного и того же аффикса в функции показателей категории принадлежности и сказуемости. Так, в алтайском литературном языке аффикс -ым словоформе чыкканым является показателем лица и принадлежности [12, с. 269].

Подобная картина обнаруживается и в языке сибирских татар: мин парганым, укыганым (вместо барганмын, укыганмын), пес парганыбыс, укыганы-быс (вместо барганбыз, укыганбыз) «мы ходили, читали (учились)» [13, с. 48].

Одной из принципиальных особенностей категории принадлежности является наличие специального аффикса у 3-го лица: ат-ы «его конь», бала-сы «его ребенок». Н. К. Дмитриев считал, что показатель -ы восходит к комплексу -ын [14, с. 42].

В своей работе Э. В. Севортян показатели -ы и

-сы возводил к местоимению, которое восходит к показателю 3-го лица повелительного наклонения (тат. кал-сын - Р. Г.) [15, с. 43].

Аффикс -ы, употребляющийся в роли показателя принадлежности и винительного падежа, должны быть из одного источника, считали В. Л. Котвич и

B. А. Богородицкий. В. Л. Котвич полагал, что указательное местоимение -у(-и), употребляющееся в

роли аффикса родительного падежа в монгольском языке, вместе с аффиксом принадлежности -ы в тюркских языках имеют одинаковое начало [14, с. 32-33]. Согласно предположению В. А. Богородицкого, аффикс -ы, встречающийся в винительном падеже огузских языков, и аффикс -ы, который является показателем принадлежности в тюркских языках, исходят из одного источника [16, с. 156].

Автор свое предположение дальше не стал обосновывать, другие лингвисты также не поддержали его. А если сравнить аффикс -ы, который является показателем винительного падежа в огуз-ских языках в словах с конечным согласным и одновременно является показателем принадлежности 3-го лица, то их конкретное значение различается лишь в контексте: аты «коня» или аты «его конь».

Этот пример еще раз убедительно доказывает, что точка зрения В. А. Богородицкого, показывающая наличие генетической связи между аффиксами принадлежности и определенного винительного падежа, имеет основание.

Форма категории принадлежности 2-го лица имеет свою особенность: форма единственного числа образовалась путем сращения показателя -ц, форма множественного числа - показателя множественного числа -4. В восточнотюркских языках формы принадлежности как единственного, так и множественного числа образовались из одной и той же основы на -й (или -н), в результате этого структура развития данных аффиксальных морфем более ясно представлена, чем в других языках: огузск. ати-н - атиниз (соответ. «твой конь», «ваш конь»); туркм. гол-ыц- гол-ыцыз (соответ. «твоя рука», «ваша рука»). Как видно, к основе единственного числа (атын) прибавился древнетюркский показатель множественного числа -з и образовалась форма принадлежности 2-го лица множественного числа -цыз. В других тюркских языках и их диалектах форма категории принадлежности развивалась по той же модели, но в отдельных языках материалом были другие показатели. Например, в современном тувинском языке теве-ц «твой верблюд» - теве-ц-ер «ваш верблюд». И в этом языке формы принадлежности и единственного, и множественного числа образовались от основы на -ц, но в форме мн. ч. участвовал -р. Тот же показатель находится и в чувашском языке: ут-ам «мой конь» -ут-ам-ар «наш конь».

Форма принадлежности 2-го лица единственного числа в языке Барабинских тюрков образуется посредством показателя -ц: ат-ыц «твой конь», форма множественного числа может образоваться от основ на -ц и -4. Как замечает Л. В. Дмитриева, в этом языке аффикс -(ы)зыс может присоединяться к основе на согласный так же свободно, как -ы(цыс) ко всем видам основы [17, с. 158]. Подобное положение следует считать закономерным и естественным, ибо в древнетюркском языке основы на -ц и -4 выступали равномерно.

Форма категории принадлежности 2-го лица в алтайском языке образуется своеобразным путем: во-первых, формы единственного и множественного числа образуются от разных основ; во-вторых, показателем множественного числа (в чувашском и тувинском языках) выступает элемент -р: дьол-ынь «твоя дорога» - дьол-ыг-ар «ваша дорога». Однако и алтайская, и татарская формы указанной категории происходили по единой структурной модели: основа имени + аффикс 2-го лица -4 + аффикс множественного числа -р.

Каковы бы ни были аффиксы лица у глаголов, сказуемости и принадлежности, их развитие во всех тюркских языках и их диалектах шло по общей структурной модели. Но следует подчеркнуть, что в образовании аффиксов участвовал различный материал (показатели): в одних языках они появились более простым путем, в других - более сложным; в силу такого положения одни и те же элементы получили разное звучание, в результате чего появились родственные языки [18, с. 209].

Таким образом , аффиксы принадлежности 2- го лица в татарском, как и во всех тюркских языках, не образовались путем сокращения личных местоимений (мин, син, ул, без, сез, соответ. «я, ты, он(она), мы, вы»), а происходили по единой структурной модели: основа имени + аффикс 2-го лица -г(-ц, -й) + аффикс множественного числа - з (-р, -с).

ЛИТЕРАТУРА

1. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.-Л., 1948. С. 55-58.

2. Программа по татарскому языку для татарской средней общеобразовательной школы. Казань, 2003. С. 13. (на тат. яз.)

3. Татарский язык. Учебник татарского языка для 6 класса татарской школы Башкортостана. Уфа, 2004. С. 29-36. (на тат. яз.)

4. Тумашева Д. Г. Современный татарский литературный язык. Морфология. Казань, 1978. С. 46-51.

5. Гиганов И. Грамматика татарского языка. СПб.: Академия наук, 1801.

6. Максуди X. Тюркская морфология. Казань, 1910. С. 12. (на тат. яз.)

7. Алпаров Г. Избранные труды. Казань, 1945. С. 380. (на тат. яз.)

8. Хангильдин В. Н. Грамматика татарского языка Казань, 1959.

9. Серебренников Б. А., Гаджиева Н. З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку, 1979. С. 32-100.

10. Заляй Л. Историческая морфология татарского языка. (Очерки). Казань, 2000. С. 32. (на тат. яз.)

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

11. Щербак А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. Л., 1977. С. 76-79.

12. Баскаков Н. А. // ИСГТЯ, ч. 2. М., 1956. С. 269.

13. Тумашева Д. Г. // Вопросы диалектологии тюркских языков. Казань, 1960. С. 48.

14. Дмитриев Н. К. //ИСГТЯ, ч.2. М., 1956. С. 32-42.

15. Севортян Э. В. // ИСГТЯ. ч.2. М., 1956. С. 43.

16. Богородицкий В. А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками. Казань, 1953. С. 156.

17. Дмитриева Л. В. Заметки по языку барабинцев// Вопросы грамматики и истории восточных языков. М.-Л., 1958. С. 158.

18. Азнабаев А. М., Псянчин В. Ш. Историческая грамматика башкирского языка. Уфа, 1983 С. 209.

Поступила в редакцию 11.04.2008 г. После доработки — 03.09.2008 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.