CC BY
37история «правой» церковной оппозиции («иосифлянства») на гомельшине в 1928 - нач. 1941 гг.
140
< 03
н ^ и ^ I
? у а <
м
о«
и гч 2С 03
а
Р< 1=31
о о
аа
О *
О
к 2
и 2
Александр Валерьевич СЛЕСАРЕВ
Минская духовная семинария, бакалавр богословия — 2004; Минская духовная академия, кандидат богословия — 2007; доцент Минской духовной академии — 2013.
№11
Минской духовной академии
Одной из наименее изученных страниц белорусской церковной истории ХХ ст. является деятельность «правой» церковной оппозиции, возникшей в конце 1920-х гг. по причине несогласия некоторых православных священнослужителей и мирян с общим курсом церковной политики, проводившимся Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) (1867-1944). Категорически отрицая всякую возможность компромисса с большевистским режимом, последователи «правой» церковной оппозиции пошли на разрыв с созданным митрополитом Сергием Временным Высшим Патриаршим Синодом, сохраняя каноническое подчинение Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому) (1862-1937). Иными словами, произошедшее разделение не привело церковную оппозицию к окончательному отделению от полноты церковной. За свой отказ от богослужебного поминовения гражданской власти и имени Заместителя Патриаршего Местоблюстителя последователям «правой» церковной оппозиции было усвоено наименование «непоминающих». Наиболее знаковой фигурой во внутрицерковной оппозиции был митрополит Петроградский Иосиф (Петровых) (1872-1937), идейные последователи которого именовались «иосифлянами». Систематические преследования и невозможность осуществления легальной религиозной деятельности в конечном итоге побудили оппозиционно настроенных православных христиан к организации своей религиозной жизни на началах жесткой конспирации. Изучение истории «правой» церковной оппозиции 1920-1930-х гг. на Гомельщине стало возможным благодаря работе со следственными материалами, находящимися на хранении в архиве Управления КГБ по Гомельской области. Важные
сведения относительно отдельных эпизодов изучаемой темы были выявлены в материалах Государственного архива Гомельской области, архива Минского епархиального управления и архива Гомельского епархиального управления.
Возникновение «правой» церковной оппозиции в пределах современной Гомельской области относится к июню 1928 г., когда клирики Гомельского викариатства Могилевской епархии протоиерей Павел Левашев и иеромонах Герасим (Каешко) вышли из юрисдикции Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). На момент разрыва отношений с высшей церковной властью протоиерей Павел являлся духовником Гомельского епархиального округа, а бывший насельник Киево-Михайлов-ского Златоверхого монастыря иеромонах Герасим совершал приходское служение в д. Кобылянка Уваровичского района Гомельского округа. Побуждающим мотивом к переходу на сторону «непоминающих» для них явилось принципиальное несогласие с Декларацией 1927 г., в которой митрополит Сергий (Страгородский) заявил о полной лояльности Православной Церкви к советской власти. Встретив единомышленника в лице киевского протоиерея Димитрия Иванова (1883-1933), гомельские священнослужители получили от него совет перейти под омофор архиепископа Гдовского Димитрия (Любимова) (1857-1935), являвшегося викарием Петроградской епархии и фактическим руководителем наиболее крупной группы внутрицерковной оппозиции. Как известно, еще осенью 1927 г. управляющий Петроградской епархией митрополит Иосиф (Петровых) отказался от выполнения распоряжений Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, что дало импульс к возникновению мощного оппозиционного движения. Не имея возможности деятельно руководить своими сторонниками, митрополит Иосиф доверил широ-
кие архипастырские и административные полномочия архиепископу Димитрию (Любимову), который и принял в свое непосредственное ведение вышеназванных гомельских священнослужителей. Весьма примечательно, что пр*отоиерей Павел Левашев еще со студенческой скамьи мог быть лично знаком с самим митрополитом Иосифом (Петровых). Оба они обучались в Новгородской духовной семинарии приблизительно в одно время и то же время, правда будущий владыка занимался на два года старше и окончил семинарию в 1895 г., тогда как будущий гомельский протоиерей завершил свое образование в 1897 г.1
Вскоре после официального перехода на сторону «иосифлянской» оппозиции протоиерей Павел Левашев развил широкую деятельность по переводу в юрисдикцию архиепископа Димитрия (Любимова) православных приходов Гомельского округа БССР, добившись особенных успехов в Гомельском, Ветковском, Чечерском, Ува-ровичском, Буда-Кошелевском и Терехов-ском районах. На всех богослужениях, совершавшихся в «непоминающих» общинах Гомельщины, возносились имена Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), митрополита Петроградского Иосифа (Петровых) и архиепископа Гдовского Димитрия (Любимова). Весьма показательно, что на разрыв с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя пошли абсолютно все священнослужители, которые в 1922 г. категорически отказались подчиниться решению собрания духовенства и мирян Гомельского епархиального округа о переходе в обновленчество. Помимо протоиерея Павла Левашева, за шесть лет до присоединения к «правой» церковной оппозиции свое принципиальное нежелание поддержать «живоцерковный» раскол выразили священник Елисей Назаренко (с. Песочная Буда Тереховского района), священник Феодор Рафанович (село Шерстин Ветковского района) и гомельский городской диакон Антипа Злотников. Помимо
141
т х
Г Т
Ор ЕИ
р
1 со гп о сп »
2 Е
03 т
I
Н О
> го
4 I
1 О 9 с
1 О
.П
О
и X
с х
х И
О
п X
е
>
Я
I
п
142
<
03 т-
I- ч-
и ач
I ^
*
А < ^
и го
о 8
X О!
н
о о
03
О
К О
к
них, во второй половине 1928 г. на территории Гомельского округа к «иосифлян-скому» движению примкнули иеромонах Антоний (Монин) (село Меркуловичи Ро-гачевского района), священник Феодор Семенов (местечко Уваровичи), священник Иоасаф Яценко (село Поповка Терехов-ского района), священник Василий Чепков (село Еремино Гомельского района) и диакон Антоний Прищепов (село Песочная Буда Тереховского района)2.
В следующем 1929 г. архиепископ Гдов-ский Димитрий (Любимов) по представлению местных приходских общин рукоположил во пресвитерский сан диакона Антипу Злотникова к Рождество-Богородичному храму с. Шерстин Ветковского района, бывшего насельника Могилевско-го Богоявленского Братского монастыря псаломщика Григория Сонейко к Свято-Петропавловскому храму с. Малыничи Чечерского района и псаломщика Феодо-ра Поповича к Рождество-Богородичному храму с. Поколюбичи Гомельского района. В том же 1929 г. число «непомина-ющих» священнослужителей пополнили бывшие клирики Гомельской обновленческой епархии иеромонах Зосима (Павлов) и иеродиакон Иероним (Андрейко), принесшие покаяние в грехе раскола и получившие назначение на приходское служение в с. Новоселки и д. Кунторовка Ветковского района. Кроме того, к 1931 г. клирик Могилевской епархии иеромонах Валентин (Богданов) примкнул к «правой» церковной оппозиции, продолжив свое служение в с. Дубровки Тереховского района3.
Увеличение числа «непоминающих» священнослужителей имело своим естественным следствием значительную активизацию «иосифлянского» движения на Гомельщине. В течении нескольких месяцев после своего переезда в БССР иеромонах Анатолий (Иваненко) основал пять новых «непоминающих» общин в различ-
ных населенных пунктах Чечерского района. Более того, иеромонах Антоний установил тесные контакты с «иосифлянами» Могилевской области. Неоднократно в дни многодневных постов к нему на приход приезжали для говения бывшие насельни-цы Буйничского Свято-Духова монастыря Могилевской епархии во главе с игуменьей Рафаилой (Задуговской), также пребывавшие на нелегальном положении. Имеются сведения и о том, что «непоминающие» монашествующие Могилевщины также регулярно посещали «иосифлянского» священника Григория Сонейко4.
К 1928 г. относится возникновение нелегальной монашеской общины, которую составили насельницы закрытого властями Свято-Успенского женского монастыря5, располагавшегося в д. Чонки Гомельского района. Поселившись в нескольких частных домах г. Новобелица (ныне городской район Гомеля), монахини негласно сохраняли весь монастырский уклад жизни, включавший послушание игуменье и неукоснительное соблюдение установленного молитвенного правила. Развитие оппозиционных настроений среди верующих Гомельского епархиального округа не обошло стороной и эту тайную обитель. Согласно сохранившимся архивным материалам, все бывшие насельницы Чонковской обители уже в 1928 г. были разделены на группы «левашевцев» и «сергиевцев». К первой категории относились сторонницы «правой» церковной оппозиции, объединенные вокруг протоиерея Павла Левашева. В числе «сергиевцев» оказались те инокини, которые не шли на открытый конфликт с высшей церковной властью и сохраняли церковно-канони-ческое единство с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским). Впоследствии «сергианскую» часть гомельской нелегально монашеской общины духовно окорм-лял священник Фома Конашевич, расстрелянный в 1937 г.6
Весьма примечательно, что если церковно-административным центром для гомельских «непоминающих» был относительно далекий Ленинград, то в вопросе духовного руководства они ориентировались на Киев и Харьков, к чему во многом располагала географическая близость расстояния. Итогом тесного взаимодействия с украинскими «иосифлянами» стал переезд в 1928-1929 гг. на территорию Гомельского округа бывших насельников Киево-Михай-ловского Златоверхого монастыря иеромонахов Анатолия (Иваненко) и Феоктиста (Ганжи). Первый из них возглавил «непо-минающие» общины в местечке Чечерск и деревне Глыбочица Чечерского района, а второй в селе Речки и деревне Хизова Гута Ветковского района Гомельского округа. Уже в 1930 г. иеромонах Феоктист (Ган-жа) перешел под омофор проживавшего в Харькове епископа Старобельского Павла (Кратирова) (1871-1932), одного из наиболее авторитетных «непоминающих» иерархов Украины. Данное обстоятельство в определенной степени способствовало децентрализации «иосифлянского» движения на Гомельщине, внеся разделение по принципу церковно-административного подчинения7.
С самого начала своего возникновения «правая» церковная оппозиция в пределах Гомельского епархиального округа была разделена также и по мировоззренческому принципу. Во главе наиболее многочисленной «непоминающей» группы стоял протоиерей Павел Левашев, с большой настороженностью относившийся к сторонникам священника Феодора Рафановича. Согласно официальному заключению ревизора Минской епархии священника Петра Быч-ковского, в 1950 г. изучавшего состояние движения «непоминающих» в Гомельской области, причина внутреннего разделения местных «иосифлян» коренилась в том, что «Рафанович стал приписывать себе большую ревность по сохранению чистоты Православия, а Левашев со своими при-
верженцами стали тогда уже говорить, что Рафанович впал в 1прелесть1, то есть слишком возомнил о себе, особенно после того, как подвергся преследованию гражданских властей по проискам обновленцев»8. Как выяснилось впоследствии, под «духовной прелестью» священника Феодора Рафано-вича подразумевалась его приверженность ригористическим воззрениям, сводившимся к отрицанию спасительной значимости таинств и священнодействий Московской Патриархии9. Таким образом, можно констатировать изначальную неоднородность «иосифлянского» движения на Гомельщи-не, порожденную мировоззренческими и церковно-юридическими противоречиями. Данное обстоятельство в значительной степени ослабляло и дезинтегрировало белорусских противников митрополита Сергия (Страгородского), препятствуя их объединению в организованную церковную структуру.
Важным шагом в процессе самоорганизации «непоминающих» Гомельщины была перепись сторонников «иосифлянства», проведенная в сентябре 1929 — феврале 1930 г. иеромонахом Зосимой (Павловым) по благословению проживавшего на покое в Киеве схиархиепископа Антония (Абашидзе). В результате тайного опроса верующего населения выяснилось, что в пределах Гомельского округа БССР насчитывалось 884 сторонника «правой» церковной оппозиции10. Можно предположить, что наличие столь значимого числа противников церковной линии Заместителя Патриаршего Местоблюстителя могло в перспективе привести к формированию самостоятельной «иосиф-лянской» епархиальной структуры в данном белорусском регионе. Однако отсутствие идейного и юрисдикционно-канонического единства между местными «непоминающи-ми» значительно затормозило этот процесс, а произошедшие в 1930-1932 гг. массовые осуждения сторонников «правой» церковной оппозиции окончательно уничтожили все предпосылки к такому развитию.
143
т х
Г Т
Ор ЕИ
р
1 со гп о сп »
2 Е
03 т
I
Н О
> го
4 I
1 О 9 с
1 О
.П
О
и X
с х
х И
О
п X
е
>
Я
I
п
144
<
03 т-
I- ч-
и ач
I ^
*
А < ^
и го
о 8
X О!
н
о о
03
О
К О
к
Зарождение церковной оппозиции митрополиту Сергию (Страгородскому) хронологически совпало с проведением мероприятий по коллективизации сельского хозяйства, в ходе которых было подвергнуто репрессиям значительное число сельских священнослужителей, отнесенных к категории эксплуататоров. Вполне естественно, что последовательная антикоммунистическая позиция сторонников «иосифлянско-го» движения побудила их выступить с резкой критикой советской аграрной политики. Уже в 1930 г. Гомельский оперсектор ОГПУ инкриминировал местным последователям митрополита Иосифа (Петровых) «усиление контрреволюционной активности» и причастность к контрреволюционной организации «Истинно-Православная Церковь». Выдвижение данных обвинений привело к первому разгрому «иосифлян-ской» оппозиции на территории Гомельского округа, в результате чего протоиерей Павел Левашев и священник Феодор Ра-фанович были приговорены к высылке за пределы БССР, иеромонах Антоний (Мо-нин) и священник Елисей Назаренко к 5 годам ИТЛ, иеромонах Зосима (Павлов) и иеродиакон Иероним (Андрейко) к 10 годам ИТЛ, а в отношении иеромонаха Герасима (Каешко) была применена «высшая мера социальной защиты» — расстрел11.
Репрессии в отношении «непоминающих» священнослужителей продолжились и в 1931 г., когда священники Василий Чепков и Феодор Попович были арестованы по обвинению в антисоветской агитации и постановлениями Тройки при Полномочного Представительства ОГПУ по Белорусскому военному округу (ПП ОГПУ по БВО) были приговорены к 5 годам ИТЛ12.
В середине 1932 г. Гомельский оперсектор ПП ОГПУ по БВО начал следственные мероприятия по делу «гомельского филиала контрреволюционной организации духовенства Истинно-Православная Церковь». В рамках данного судебного процесса к
уголовной ответственности было привлечено большинство остававшихся на свободе «непоминающих» священнослужителей и наиболее активных мирян Гомельщины. Началу нового группового уголовного дела предшествовал произведенный в 1931 г. арест «иосифлянского» священника Ио-асафа Яценко, которому удалось бежать из-под стражи и укрыться у своих последователей. Решением Особой Тройки при ПП ОГПУ по БВО от 23 сентября 1932 г. за антисоветскую деятельность, активное противодействие колхозному строительству, «использование своего положения в контрреволюционных целях» и «распространение провокационных слухов о скорой гибели СССР» иеромонах Анатолий (Иваненко), иеромонах Феоктист (Ганжа) и иеромонах Валентин (Богданов) были приговорены к 5 годам ИТЛ, священник Антипа Злотников, священник Григорий Сонейко, священник Феодор Семенов и диакон Антоний Прищепов к 3 годам ИТЛ. Помимо священнослужителей, в причастности к деятельности «гомельского филиала контрреволюционной организации духовенства Истинно-Православная Церковь» были обвинены одна монахиня и 22 мирянина, приговоренные к ссылкам и различным срокам заключения в ИТЛ13.
Преследование сторонников «правой» церковной оппозиции, произведенное во всесоюзном масштабе в рамках уголовного дела «контрреволюционной организации духовенства Истинно-Православная Церковь», повлекло за собой практически полный разгром «иосифлянского» движения. Уже к 1933 г. «непоминающие» лишились всякой возможности открытого осуществления своей религиозной деятельности, что побудило их к переходу на нелегальное положение («уходу в катакомбы»)14.
В 1933-1934 гг. из заключения и ссылок вернулись на Гомельщину отбывшие наказание или освобожденные по болезни протоиерей Павел Левашев, священник Елисей
Назаренко, священник Антипа Злотников и священник Василий Чепков15. Их возвращение значительно активизировало жизнь «иосифлянских» общин. Однако, не имея возможности получить официальную регистрацию, дававшую право на легальное совершение религиозной деятельности, они были вынуждены осуществлять свое служение конспиративно. Сохранились сведения, согласно которым протоиерей Павел Левашев в 1933-1937 гг. регулярно посещал «иосифлянскую» приходскую общину деревни Урицкое Гомельского района. Следует отметить, до сих пор точно не установлено, когда жители Урицкого примкнули к «правой церковной оппозиции». Однако в архивных следственных материалах сохранилось беглое упоминание о том, что произошло это стараниями некоего священника, приезжавшего в деревню Урицкое из деревни Шерстин Ветковского района и репрессированного в начале 1930-х гг. В силу данного обстоятельства последователи движения «иосифлян» в деревне Урицкое именовались «шерстинцами», а сторонники митрополита Сергия (Страгородского) по обыкновению были называемы «сергиа-нами». Не вызывает сомнения то, что основателем группы «непоминающих» в Урицком был священник Антипа Злотников, в 1928-1932 гг. являвшийся настоятелем храма Рождества Божией Матери в деревне Шерстин Ветковского района. В середине 1930-х гг. церковная община «сергиан» деревни Урицкое, возглавляемая диаконом Исааком Ганжиным и старостой храма Е.Ф. Лелеховой, постоянно приглашала к себе гомельского священника Василия Саульского (1882-1937). Примечательно, что священник Василий с 1930 г. не имел официальной регистрации, дававшей право на легальное совершение богослужений. С правовой точки зрения его священнослу-жение в деревне Урицкое расценивалось как грубое нарушение советского религиозного законодательства. Таким образом, обе части приходской общины деревни Урицкое прибегали к нелегальному совер-
шению богослужений, что в перспективе предопределило их трагическую участь. В марте 1937 г. произошло присоединение «сергиан» деревни Урицкое к движению «непоминающих». Вполне вероятно, что к такому шагу их подтолкнуло разочарование в церковной политике митрополита Сергия (Страгородского), допускавшего определенный компромисс во взаимоотношениях с советской властью в надежде на сохранение церковной жизни от полного уничтожения. Не видя реальных выгод в позиции примирения с советским политическим строем и продолжая чреватое своими последствиями нелегальное совершение богослужений, «сергиане» деревни Уриц-кое приняли решение об объединении с местными «иосифлянами»16.
Непродолжительный период относительно спокойного, хотя и нелегального, существования «иосифлянских» общин Гомельщины закончился с началом новой волны политических репрессий, получившей наименование «Большого террора». В июле-августе 1937 г. Гомельский горотдел НКВД БССР провел серию арестов православных священнослужителей и мирян общим числом 57 человек, выдвинув им обвинение в причастности к «гомельской контрреволюционной организации церковников». Согласно официальной следственной версии, представители «правой» церковной оппозиции, обновленческого раскола и Московской Патриархии являлись членами единой антисоветской организации, использовавшей политический потенциал Церкви для подготовки свержения советской власти путем вооруженного восстания. В силу религиозно мотивированного неприятия советской власти гомельскими сторонниками «иосифлянского» движения им было усвоено наименование «правого монархического крыла гомельской контрреволюционной организации». Возглавление «правого монархического крыла» было приписано протоиерею Павлу Левашеву, который якобы осуществлял руководство подчиненного
145
I s
Г Т
Ор ЕИ
Р
1 CD гп g
СП »
2 Е
03 m
I
Н О
> го
4 I
1 О 9 С
1 О
.П
О
и S
с s
s И
О
п s
е
>
Я
I
п
146
<
03 т-
I- ч и ач
I ^
*
А < ^
и го
о 8
X О!
н
о о
03
О
К О
к
ему филиала антисоветской организации при посредстве священников Антипы Злотникова и Елисея Назаренко. К участникам монархического подразделения «гомельской контрреволюционной организации церковников» были отнесены бывшие насельницы Чонского Свято-Успенского женского монастыря, а также члены приходского актива «непоминающих» общин дер. Еремино и Урицкое Гомельского района. Решением заседания Особой Тройки НКВД БССР от 22 августа 1937 г. священник Антипа Злотников был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. По прошествии двух месяцев, 30 октября 1937 г. Особая Тройка НКВД БССР вынесла постановление о расстреле протоиерея Павла Левашева, священника Елисея Назаренко и председателя «иосифлянской» общины села Урицкое Е.Ф. Лелеховой. Приговор был приведен в исполнение 1 ноября того же года. Другие последователи «правой» церковной оппозиции, в числе которых оказались диакон Исааак Ганжин, шесть монахинь, одна послушница и четыре мирянина, были приговорены к 10 годам ИТЛ17.
Помимо осуждения «непоминающих» в рамках групповых уголовных дел, органы НКВД БССР осуществляли преследование «иосифлянских» священнослужителей в индивидуальном порядке. Так, в мае 1938 г. по обвинению в контрреволюционной деятельности и шпионаже был арестован проживавший в с. Бобовичи Гомельского района священник Василий Чепков. Постановлением Особой Тройки НКВД БССР от 21.09.1938 приговорен к высшей мере наказания18.
Политика массовых репрессий, проводившаяся в годы «Большого террора» (19371938), привела к полному уничтожению организованной церковной жизни на Го-мельщине. Широкомасштабные аресты православного духовенства порождали процессы повсеместного закрытия храмов и юридической ликвидации приходских об-
щин. В 1939 — нач. 1941 гг. на территории Гомельской области не оставалось ни одного действующего храма и ни одного официально зарегистрированного православного священнослужителя, имевшего возможность открыто заниматься религиозной деятельностью.
Кроме того, в 1939 г. вернулся из заключения «непоминающий» священник Фео-дор Рафанович, нелегально поселившийся в одной из деревень Ветковского района Гомельской области и во избежание очередного ареста соблюдавший условия кон-спирации19.
Изучение истории «иосифлянского» движения на Гомельщине в первой половине 1940-х гг. представляется весьма затруднительным ввиду практически полного отсутствия необходимой документальной информации. С уверенностью можно утверждать лишь то, что незадолго до начала немецкой оккупации на Гомельщину вернулись из ссылки «непоминающие» иеромонахи Антоний (Монин) и Феоктист (Ганжа). Поселившись в деревне Причалесня Чечер-ского района Гомельской области, иеромонах Антоний нелегально возглавил местную «иосифлянскую» общину, основанную на рубеже 1920-1930-х гг. «непоминающим» иеромонахом Анатолием (Иваненко). Сохранившийся в материалах уголовного дела «гомельского филиала контрреволюционной организации духовенства Истинно-Православная Церковь» (1932) фрагмент переписки названных священнослужителей свидетельствует о существовании между ними добрых и доверительных отноше-ний20. Вполне вероятно, что остававшийся в заключении или ссылке иеромонах Анатолий (Иваненко) мог поручить иеромонаху Антонию (Монину) духовное руководство своей паствой.
С началом немецкой оккупации южные районы Гомельской области вошли в пределы рейхскомиссариата «Украина», а все
остальные территории пребывали в области армейского тыла и управлялись штабом группы армий «Центр». В силу особенностей германской религиозной политики «непоминающее» духовенство Гомельщины обрело возможность возвращения к легальному приходскому служению. В конце лета или начале осени 1941 г. иеромонах Антоний (Монин) приступил к открытому служению в деревне Причалесня и других населенных пунктах Чечерского района, а священник Феодор Рафанович вышел из подполья и вступил в обязанности настоятеля Свято-Успенского храма местечка Го-родец Рогачевского района. В это же время иеромонах Феоктист (Ганжа) беспрепятственно начал совершение богослужений в храме села Речки Ветковского района. Кроме того, в селе Ямполь Речицкого района с 1941 г. совершал служение «непомина-ющий» иеромонах Полиевкт, а в д. Прудок Гомельского района «непоминающий» священник Максим Голубев. Весьма примечательно, что произошедший еще в кон. 1920-х гг. раскол «иосифлян» Гомельщины был преодолен лишь только в 1940-е гг. Осознавая крайнюю малочисленность идейных противников Московской Патриархии, иеромонах Феоктист (Ганжа) счел возможным восстановить богослужебное общение со священником Феодором Рафановичем, стоявшим на ригористических позициях отрицания спасительной значимости таинств и священнодействий, совершаемых последователями митрополита Сергия (Страгородского). Примечательным обстоятельством истории «правой» церковной оппозиции на Гомельщине является присоединение бывшего клирика Могилевской епархии иеромонаха Иоанна (Матвеенко) к движению «непоминающих» после ухода советской власти и начала немецкой оккупации. Обретя возможность заявить о своих антисоветских настроениях, он отказал в каноническом признании митрополиту Сергию (Страгородскому) и вступил в обязанности настоятеля Свято-Успенского храма д. Бобовичи Гомельского района21.
Уничтожение «иосифлянского» епископата, произошедшее во время репрессий 1930-х гг., практически обезглавило движение «непоминающих» на Гомельщине. Возвращаясь к приходскому служению в условиях оккупации, оставшиеся в живых «непо-минающие» священнослужители не признавали каноничности Белорусской Православной Церкви, в 1942 г. провозгласившей свою автокефалию. Единственное исключение составил вернувшийся из заключения в 1936 г. «иосифлянский» диакон Антоний Прищепов. В 1942 г. он перешел в юрисдикцию Белорусской Православной Церкви, где принял иерейское рукоположение и назначение на служение в Свято-Троицкий храм села Кравцовка Гомельского района22.
После освобождения территории Беларуси от немецкой оккупации «непоминающие» священнослужители снова были вынуждены перейти на нелегальное положение. На протяжении последующих десятилетий в пределах Гомельской области продолжалась деятельность альтернативных православных групп, возводящих свое преемство к «иосифлянскому» движению. Перейдя в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей, они были реорганизованы в епархию, для которой в 1990 г. был рукоположен «епископ Гомельский» Вениамин (Русаленко)23. Однако история «непоминающих» общин на Гомельщине в 19402000-е гг. является темой отдельного исследования.
Завершая обзор истории «иосифлянского» движения на территории современной Гомельской области в 1928 — нач. 1941 гг., необходимо отметить, что названный регион Беларуси на протяжении длительного времени являлся достаточно крупным очагом «правой» церковной оппозиции. Малоизвестность этого факта в некоторой степени может быть объяснима отсутствием архиерейского возглавления местных «непоминающих» общин, что не позволило им достигнуть высокой степени консолида-
147
I s
Г Т Ор
ЕИ
НВ
1 CD гп g
СП »
9 Ц
2 Е
03 m
I
НО
> ГО
4 I
1 О 9
1 О
.П
О
U
s С s
s И
О
n
s е
> Я
I
n
148
<
03 т-I- Ч
и ач
I ^
*
А < ^
и го
о 8
X О!
н
о о
03
О
К О
к
ции и выступить в качестве организованной силы в отстаивании своих канонических позиций. Произошедшее в 1990-е гг. переосмысление феномена «иосифлянства» побудило Русскую Православную Церковь Московского Патриархата причислить к лику святых некоторых представителей этого оппозиционного течения24. Данное обстоятельство позволяет увидеть в движении «непоминающих» на Гомельщине не только печальный факт канонических разделений, но и малоизвестное явление белорусской церковной истории.
Примечания:
1 Архив Управления Комитета Государственной Безопасности (УКГБ) по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). Т.1. Л. 20; Архив УКГБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). Т.3. Л. 80; Государственный архив Гомельской области (ГАГО). Ф.161. Оп.1. Д.29. Л. 155; Священномученик Иосиф, Митрополит Петроградский: Жизнеописание и труды / Сост. М. С. Сахаров и Л. Е. Сикорская. — Санкт-Петербург: «Кифа», «Издательство Олега Абышко», 2006. — С. 17.
2 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). Т. 1. Л. 25-31 об.; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 1-9, 55 об., 7274, 150, 175-178 об., 186 об., 216, 331-335, 346-346 об., 377 об., 412, 424, 433, 442-443.
3 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 35 об., 72 об.-73, 7778, 81-82, 145-146, 164, 178 218, 269-270, 406, 412, 420-421, 430, 435.
4 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 47, 57 об., 68-68 об., 84, 128, 146-147, 428.
5 Чонский (Чонковский) Свято-Успенский монастырь был основан старообрядцами в 1775 г. и первоначально являлся мужской
обителью. В 1795 г. (по другим данным в 1798) монастырь на правах единоверия присоединился к Православной Российской Церкви. В 1830 г. по причине сокращения насельников, принадлежащих к единоверию, Свято-Успенский монастырь перешел на новый обряд с присвоением статуса третьеклассного монастыря. В 1899 г. монастырь преобразован в женский. В дореволюционное время в обители имелась богатая библиотека, состоящая из древних книг и рукописей, переданных из многих упраздненных старообрядческих монастырей и скитов Гомельщины.
6 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). — Т.2. — Л. 141-144 об., 180, 425-426.
7 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 35 об.-36, 49-50, 52-52 об., 54-54 об., 56-57, 62-66, 69 об., 94-95, 183, 192-197 об., 286-287, 412, 416-417, 434.
8 Архив Минского епархиального управления (МЕУ). Ф.1. Оп.2. Д.803. Л. 118.
9
Архив МЕУ. Ф.1. Оп.2. Д.803. Л. 118 об.
10 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 164 об, 186, 191-193 об., 269-270, 272, 414, 430-431.
11 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 108, 149-150, 412; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). Т.1. Л. 20 об.; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). — Т.2. — Л. 31; ГАГО. Ф.3441. Оп.1. Д.12. Л. 51 об.; Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999. С. 151152.
12 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 13371-с.
13
Архив УКГБ РБ по Гомельской области.
Дело № 13195-с; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 18066-с; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 216, 350-351, 377 об., 400, 414, 423, 438, 443, 448-456.
14 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве / М. В. Шкаровский. Материалы по истории Церкви. Кн. 24. — Москва: Изд. Крутицкого подворья, Общество любителей церковной истории, 2005. — С. 229.
15 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 332; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). - Т. 1. - Л. 20 об., 25-31 об.; Архив УКГБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). - Т. 2. - Л. 31-31 об., 425-426, 431, 433; Архив УКГБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). - Т. 4. - Л. 79-81, 109, 117.
16 Архив УКГБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). - Т. 2. - Л., 382-382 об., 384, 386.
17 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). - Т.1. - Л. 135 а.; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 11699-с (12270-с). Т.2. Л. 141-144 об., 180, 425-426, 436, 449, 520546, 553; Архив УКГБ РБ по Гомельской
области. Дело № 13371-с.; Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 12351-с. Л. 6 об., 10-11, 13-18.
18 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 13371-с.
19 Архив МЕУ. Ф.1. Оп.2. Д. 803. Л. 118 об.; ГАГО. Ф.3441. Оп.1. Д.2. Л. 35; ГАГО. Ф.3441. Оп.3. Д.5. Л.14.
20 Архив УКГБ РБ по Гомельской области. Дело № 15454-с. Л. 66 об.
21 Архив МЕУ. Ф.1. Оп.2. Д.803. Л. 72 об., 110, 118 об.; ГАГО. Ф.3441. Оп.1. Д.1. Л. 28; ГАГО. Ф.3441. Оп.1. Д.12. Л. 51, 112.
22 ГАГО. Ф. 3441. Оп. 1. Ед. 7. Л. 4.
23 Краткая история Русской Истинно-Православной Церкви. 1927-2007 гг. / Под ред. Шумило В. В., Шумило С. В. - Чернигов: ЧГИЭиУ, Киев-Чернигов: Православное изд-во «Вера и жизнь», 2008. — С. 27.
24 См. об этом: Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский. Историко-ка-нонические критерии в вопросе канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями ХХ века // Журнал Московской Патриархии. — 1996. - № 2. - С. 53-59.
149
т х
Г Т Ор
ЕИ
НВ
1 со гп о сп »
9 Ц
2 Е
03 т
I
НО > го
4 I
1 О 9
1 О
.П
О
и X
с х
х И
О
п
X е
> Я
I
п
