CC BY
18
ИСТОРИЯ ОДНОГО ОРИЕНТАЛИЗМА (алб. XHEP - рус. ЗЕПЬ)1
В статье рассматривается история исходного арабского этимона jaib ‘карман’, проникшего через тюркское посредничество (cep) в албанский (xhep) и русский (зепь, зеп) языки. Устанавливается приблизительный период существования слова в обоих языках. Сопоставляются: развитие семантики, степень усвоенности в общенародном узусе, отражение в словообразовании и в современной фразеологии.
Ключевые слова: история слов, ориентализмы, турцизмы, семантика, фразеология, русская устаревшая лексика.
Исходным этимоном, о котором пойдет речь, следует полагать араб. jaib ‘карман’, что было заимствовано в иранский и закрепилось там точно в том же «облике» - jaib, а затем проникло в турецкий как cep (1533 г.)2 ‘карман’, ceb (1612 г.) ‘мешочек, кошелек’, ceyb (1680 г.). В. И. Абаев писал: «Это малозначительное на первый взгляд слово показало огромную способность к экспансии, вошло почти во все иранские, тюркские и кавказские языки, в ряд финских и т. д.» (цит. по: Шипова 1976: 138).
Слово является общепризнанным, давно усвоенным языками балканского региона турцизмом: БОЛГ. джоб, джеб m. ‘карман’, разг. ‘деньги, материальное благополучие’, см. также из тур. ~ agizligi > болг. диал. дждпазлък m. ‘ткань для обшивки кармана’; ~ harqligi ‘карманные деньги’ > болг. разг. джеб-харчлък, джеб-харашлък, джеб-арашлък m. id., ~ parasi id. > болг. разг. джеб-парасъ m. id; МАКЕД. цоб ‘карман’ > цепарлак ‘чаевые’; СЕРБ., ХОРВ. цеп m. ‘карман’, ср. также dzep (1728 г.), cep (1766 г.), dzep (XVIII в.), zep > цепарац, цепаш т. карманные деньги , цепарош m. вор-карманник , цепарошки adj. ‘воровской’, цепни adj. ‘карманный’; РУМ. (сев. Транс.) jeb,
1 Использованы материалы рукописного словаря «Тюркизмы в языках Юго-Восточной Европы (опыт сводного описания историко-лексикологических и этимологических данных)», сост. А. Х. Гирфанова, Ю. А. Лопашов, С. Петрович, Н. Л. Сухачев - грант РГНФ, проект 12-04-00335а.
В круглых скобках дана ссылка на первую письменную фиксацию слова в языке.
jep n. ‘карман’, а также (?) jaf n. ‘грабёж’ > jefui vb. ‘грабить’, (?) jdpca f. ‘грабёж’ (< болг. жапка ?), редко japcdn, jepcan m. ‘грабитель, громила’ > japcani vb. ‘(о)грабить’; Н.-ГРЕЧ. тоет ‘карман’, (1659), vx^enn (17Q9), сев. то'оп^, xoion^, xo'sni,
(зап. Макед.) тоЧол (AvSpwrq 1967: 3S3); АРУМ. gedpe, gёpe, giope f. ‘карман’ f. (Papahagi 1974: 631) (по: Тюркизмы 2Q14). Здесь особо следует подчеркнуть относительное богатство исконных словообразовательных моделей от тур. cep в сербском, хорватском и румынском.
Время первой фиксации данного турцизма в албанском неизвестно. В современном албанском xhep m. ‘карман’ -общенародное, также как и в других балканских языках, давно усвоенное слово-турцизм с устоявшейся семантикой. В несколько ином значении встречается лишь в северных албанских диалектах zhab ‘кисет’ (Шкодра) (Latifi 2QQ6: 1Q7, 466-467). Слово также включено в специальные составные термины, основанные на способе метафоризации: ‘полость, пустота в земле, вызванная природными процессами’ (напр. xhep gasi ‘газовый карман’3, xhep nafte ‘нефтяная полость (месторождения)’), xhepat e bilardos букв. ‘карманы бильярда’ = ‘лузы в бильярде’, xhepat e syve букв. ‘карманы глаз’ = ‘глазницы’. Кроме того слово используется в переносном (метонимическом) значении ‘деньги, средства, доход’: me xhepin e huaj ‘за чужой счет, букв. чужим карманом’, e ka xhepin plot ‘имеет полный карман, с полным карманом, т. е. богатый’; i mbushi xhepat букв. ‘заполнил себе карманы’ = ‘разбогател’; i zbrazi xhepat ‘у него опустели карманы, т.е. обеднел’; e ka xhepin tё shpuar букв. ‘имеет проколотый карман’ = ‘в кармане нет даже мелких денег, ни гроша в кармане’; kruan xhepat ‘скрести по карманам’ = ‘id.’. Xhep глубоко освоено и албанской фразеологией: e ka иё xhep (digka) букв. ‘иметь что-то в кармане’ = ‘все в порядке, дело сделано’, ср. рус. ‘дело в шляпе’; e futi нё xhep букв. ‘засунуть (что-либо) в карман’ = ‘присвоить, сделать своим’; nuk mё hyn (gjё) ш xhep букв. ‘мне ничего не входит в карман’ = ‘мне нет в этом никакой пользы, выгоды’; e vё (e fut, e ruaj) ш xhep букв. ‘класть что-л. в карман, хранить, беречь что-л. в кармане’ = ‘внимательно выслушать, запомнить и не забывать, что тебе сказали’, ср. рус. ‘зарубить себе на носу, намотать себе на ус’; nuk vihet ж xhep букв. ‘не кладется в карман’ = ‘не сдерживает клятву, не держит слово’ и др. (Fjalor 2QQ6).
3
Пустота, вызванная поглощенным газом.
Подобно румынскому, хорватскому и сербскому, албанский обладает большим количеством собственных лексических образований: хкера8к т. ‘карманник’, хкер^п8иг тЬ. букв. ‘с рваным карманом’ = ‘транжира, мот’, хкер8криаг тЬ. букв. ‘с проколотым карманом’ = Чё.’; хкергкагё тЬ., т. букв, ‘с сухим карманом’ = ‘без денег в кармане, бедный’; хкергЬгагиг тЬ., т. букв. ‘с опустевшим карманом’ = 4&’; хкерог т. ‘сумчатое животное’.
* * *
В русском языке слово зепь ‘калита, котомка, дорожная заплечная сумка, кожаная или из плотной ткани, небольшого размера, или поясной кожаный, замшевый или матерчатый карман для денег и мелочей’ (Беловинский 2003: 256) является историзмом и относится к сфере устаревшей, неактивной лексики.
В древнерусском языке слова не обнаруживается (Срезневский 1989; СРЯ Х1-Х1У 1990). Первые памятники письменности, где встречается лексема зепь, относятся к концу XVI - началу XVII вв. Слово могло выступать как в женском, так и в мужском роде (зепъ, зепь) и обладать следующими значениями: 1) ‘карман’ (1600 г. Новгород «...да к той же ряске куплено на зепи аршинъ крашенины лазоревы»; 1639, Смоленск),
2) ‘мошна, кошель, подвешивающийся у пояса; котомка’ (1617 г.; 1684 г. Москва; 1689 г. Рязань), 3) ‘длинный пристенный ящик, служивший лавкой и шкафом для посуды; залавок’ («чпагъ - зепь, или в горницах на ст %нях залавки з затворами» (Азбуковник 1654 г.) (СРЯ Х1-ХУП 1978: 383). Толкование слова чпаг через ‘зепь’ здесь подтверждает, что рассматриваемое слово в употреблении было понятным и обычным. Однако это значение рано и бесследно утрачено. Дольше сохранились значения ‘мошна’, ‘сумка’, ‘котомка’, ‘карман’. XVII веком датируется и прилагательное зепьный / зепный: «часы боевые зепьные, кожух м'Ьдной» (1672 г.); «2 полотенца зепныхъ же, шиты золотомъ и шолкомъ» (1675 г.) (М&) В XVII в. слово явно было широко употребительно в разговорном языке, о чем свидетельствует включение его в русско-английский разговорник Ричарда Джемса 1618-1619 гг. Слово фигурирует в нем на странице 21Ь в виде Харе и приписано справа к статье Согтап (Ларин 1959: 100).
Последние отголоски использования этого слова в речи были зафиксированы в XVIII веке. Для него характерно употребление в форме женского рода зепь (з'Ъпь, зеп) и только в значениях ‘карман, мошна’: «Доходы умалились, пусты стали
зепи»; «...в вьіемкі дер. Мокрой укр. из зепи денег 15 рубл.»; «Примітил он, что нікакаго роду широкая зепь, которая была при пустьінникі, казалася быть разширена и надута» (СРЯ XVIII 1995: 175).
В XIX в. слово отмечается только как диалектное. В словаре В. Даля зепь (зебь, зобъ ?) ж. выступает в основном как нижегородское и пермяцкое в значениях ‘карман, мошна; сумка, котомка; карман-лакомка, привесный; калита’ (Даль 1955а: 6SQ). Клади в зепъ орехи, да гляди, нет ли прорехи! Хвалился за зепь, ан ничего взять! И у подъячего пуста будет зепь, как на шее цепь В псковских и тверских оно получило явно метафорическое значение ‘горло, хайло, глотка’. Существовало также диа-
Z V> щ
лектное прилагательное зепный карманный и диалектные глаголы: зепать ‘кричать, зевать, вопить, орать во все горло’ (псковск. и пензенск.) (отсюда зепа, зепала ‘крикун’ (ibid.) и о(б)зепиться ‘обложиться, положить или сунуть что-то мимо зепи, кармана’ (вост.) (Даль 1955b: 5S2).
Существует несколько версий происхождения рус. зепь.
1) «Арабская». Как ни удивительно это условное наименование, нельзя сбрасывать со счетов, что с VIII в. у восточных славян завязываются энергичные торговые сношения с арабами. Этот «арабский период» торговли продолжается приблизительно до X в. Контактная торговля с арабами шла главным образом по Волге и ее притокам. С верховьев Волги арабские купцы продвигались на север к Балтийскому морю. После разрушения Болгара «русами» в 969 году арабы стали искать пути на северо-восток, добрались до Пермского края и Печоры. В XI-XII вв. в связи с распадом Арабского халифата, засильем половцев в южнорусских степях, началом крестовых походов, а затем с проникновением западноевропейских купцов к Черному морю были нарушены многие древние арабские традиционные торговые пути. Однако три предыдущих века активных славяно-арабских экономических связей вероятнее всего могли отразиться на восточнославянской лексике, так или иначе связанной с торговым оборотом, деньгами и под. К таким заимствованиям можно было бы очень предположительно отнести и зепь. НО этому противоречат следующие факты. а) Отсутствие фиксации русского слова ранее, чем в документах XVI-XVII вв. б) Археологических следов пребывания арабских товаров в Киеве и Чернигове огромное количество, однако следов безоговорочных непосредственных заимствований из арабского в галицко-волынские говоры, легшие в основу украинского языка, нет, как
нет в украинском и отголосков самого слова зепь. Нет следов слова и в белорусском языке, на что справедливо указывал И. С. Козырев (Козырев 1974: 18, 22).
2) «Тюркско-татарская». М. Фасмер, сравнивая зепь, с одной стороны, с болг. джеб, сербохорв. джеп, словен. zёp, а с другой, сближая с пермской подгруппой финно-угорских языков - удм. (Иер, £ер и коми (ИерА в том же значении (по-видимому, из чувашского), рассматривает слово как непосредственное заимствование из тюрко-тат. (ср. тур., азерб. &еЬ ‘карман’) (Фасмер 1986: 95). См. также у Н. В. Горяева: народн. зепь (серб. цеп) из тюрк. це(1)б от араб. £а1Ь (Горяев 1896: 116). Безоговорочным тюркизмом, воспринятым от поволжских татар и усвоенным прежде всего севернорусскими говорами, считает рус. зепь И. С. Козырев. Исследователь предполагает его позднее проникновение в русский - на рубеже XVI-XVII вв. (Козырев 1974: 17). Вхождение же самого арабизма в тюркские языки Поволжья можно объяснить следующим образом: еще до XI-XII вв. арабские купцы по Каспийскому морю доходили до устьев Волги и затем вверх по реке достигали столицы волжских болгар.
3) «Южнославянская». Г. В. Судаков считает слово зепь ‘карман в одежде для денег и бумаг’ общерусским, проникшим из турецкого через южнославянское посредничество в XVI веке. Опираясь на данные письменных источников, он приходит к выводу, что зепь употреблялось географически в XVI-XVII веках очень широко: в Москве, Коломне, Ельце, Дедилове (Тульский край), Астрахани, Смоленске, Великом Новгороде, Пскове, Великом Устюге, на Онеге. Это опровергает, с его точки зрения, утверждение И. С. Козырева о распространении слова зепь преимущественно в северорусских говорах и о его заимствовании от волжских татар (Судаков 1989: 115; Судаков 1984: 103).
Выводы. В албанском лкер - активный элемент современного литературного языка, о чем свидетельствует и употребительность слова, и включенность его в систему собственно албанского словообразования, и богатство фразеологии с данным словом. Непосредственным источником албанского слова явно послужил соответствующий турецкий компонент лексики Османского периода (XV-XVIII вв.).
Рус. зепь является глубоко устаревшим словом, недолго существовавшим с рамках общенародного языка (XVI-XVIII вв.),
4 Ср. совр. морд. зеп ‘карман’.
уже в XIX в. осевшим исключительно в диалектах. Хотя рус. зепь обладало и глагольными и адъективными производными, в сферу образного вербального восприятия мира оно не вошло; в систему современной фразеологии, зачастую консервирующей устаревшие понятия и реалии5, оно включено не было. Однако, в отличие от алб. лкер, обладающего очень узкой семантикой ‘карман’, рус. зепь могло покрывать очень широкое семанти-
4 9 4 ^
ческое поле: дорожная заплечная сумка , поясной карман для
^ 9 4 94 94 ^
денег и мелочей , карман , мошна, сумка , длинный пристенный ящик, служивший лавкой и шкафом для посуды’ и др.
т т и и
Именно этот широкий семантический спектр одной чужеродной лексемы, ненадолго задержавшейся в языке, может дать нам право предположить, что этот тюркизм мог проникать в разные русские территориальные диалекты самостоятельно и параллельно. Если путь вхождения ориентализма лкер в албанский относительно ясен, то происхождение русского зепь остается туманным: правдоподобно, что это один из многочисленных турцизмов османской эпохи XVI-XVII вв. (предположительно опосредованных южнославянскими языками), либо довольно поздний поволжский тюркский (татарский) элемент.
Литература
Беловинский - Беловинский Л. В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории (XVIII - начало XX в.). М.: Олма-Пресс, 2003.
Горяев 1896 - Горяев Н. В. Сравнительный этимологический словарь русского языка. Тифлис, 1896.
Даль 1955а - Даль Вл. Толковый словарь. Том.! М., 1955.
Даль 1955Ь - Даль Вл. Толковый словарь. Том. II. М., 1955.
Козырев 1974 - Козырев И. С. К вопросу об изучении тюркизмов в русском языке // Тюркизмы в восточнославянских языках. М., 1974. С. 9-25.
Ларин 1959 - Ларин Б. А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618-1619 гг.). Л.: Издательство Ленинградского
университета, 1959.
СРЯ XI-XIV 1990 - Словарь древнерусского языка вв.). Том
III. М.: Русский язык, 1990.
СРЯ XI-XVII 1978 - Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 5. М.: Наука, 1978.
СРЯ XVIII 1995 - Словарь русского языка XVIII века. Вып. 8. СПб.: Наука, 1995.
5 Ср. «Заруби на носу», где нос ‘переносная памятная дощечка для зарубок’; «Гол как сокол», где сокол - ‘стенобитная машина в виде гладко обработанного подвешенного на цепях бревна с железным наконечником’.
Срезневский 1989 - Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка.
Том первый, часть 2. М.: Книга, 1989.
Судаков 1989 - Судаков Г. В. Были о словах и вещах. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1989.
Судаков 1984 - Судаков Г. В. В чем носили деньги древние русичи? // Русская речь. 1984. №2. С.99-104.
Тюркизмы 2014 - Гирфанова А. Х., Лопашов Ю. А., Петрович С., Сухачев Н. Л. Тюркизмы в языках Юго-Восточной Европы. (Опыт сводного описания историко-лексикологических и этимологических данных). СПб.: ИЛИ РАН. Рук. по состоянию на 2014 год. Фасмер 1986 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х томах. 2-е изд. Том 2. М.: Прогресс, 1986.
Шипова 1976 - Шипова Е. Н. Словарь тюркизмов в русском языке.
Алма-Ата: Наука Казах. ССР, 1976.
Fjalor 2006 - Fjalor i &щЬё8 shqipe. Red. shk. Thomai J. Т1гапё, 2006.
Latifi 2006 - Latifi L. Mbi huazimet turke пё §^ёп shqipe, krahasuar me §^ё1 e tjera tё Ballkanit. Tira^, 2006.
Papahagi 1974 - Papahagi T. Dictionarul dialectului aromin general §i etimologic. Bucure§ti, 1974.
AvSpwcn 1967 - Аубргюгп N. П. 'Ехи^оХоугко Хефко rpc; koiv^^ NsosX^nviK^. ф£GGaXov^кn, 1967.
M. V. Domosiletskaya. The history of an oriental word (Alb. xhep - Rus. зепь)
The original word to be discussed is Arab. jaib ‘pocket’ which was borrowed into Iran. as jaib and then into Osman Turkish as cep ‘pocket’, later ‘purse, pouch’.
Unlike Serbian, Croatian and Greek, the exact time of the entry in Albanian is unknown. As in many other Balkan languages in modern Albanian xhep ‘pocket’ is a fairly common and adopted turkism with stable semantics. Only the North-Western Albanian dialects have the notion ‘tobacco pouch’. The word is widely used in modern Albanian terminology as a metaphorical element (xhep gasi, xhepat e syve etc.) and in phraseology (me xhepin e huaj, i mbushi xhepat etc). The word has a big derivational potential (xhepash, xhepthate. xhepor etc.). Everything proves it to be an active element of common standart Albanian, borrowed from Osman Turkish (15th - 18thcenturies).
Rus. зепь ‘shoulder bag; wallet; waist fabric or leather pocket for money’ is an archaism and belongs to the old inactive vocabulary. It was not used in Old Russian. The first Russian written monuments to provide evidence of this word belong to the end of the XVI-beginning of the XVII cent. There зепь meant: 1) ‘pocket’ 2) ‘shoulder bag; burse; waist fabric or leather pocket for money; swag’; 3) ‘long chest near the wall for sitting and storing utensils’. Last traces of the word belong to documents of the 18th century. In the 19thcentury the word was found only as a dialectism (Nizhniy Novgorod, Perm region, and as a metaphor in Pskov and Tver region).
Thee versions of the origin of Rus. зепь are analysed briefly: 1) «Arab», 2) «Turkic-Tatarian», 3) «South-Slavic». It may be considered as one of the numerous Turkish loan-words of the Osman period (16th-17th
centuries), which might have been borrowed through the mediation of South Slavic; or rather it may represent a late Turkic-Tatar element of the Volga region. It is the wide semantic “spectrum” of this alien word, which existed for only two centuries in Russian, that provides grounds for the assumption that in different Russian dialects зепь should have been borrowed in a independent and parallel way.
Keywords: history of words, oriental words, Turkish loan-words, semantics, Russian зепь, Russian archaisms.
