CC BY
41
ИСТОРИЯ
КАК ПРЕДМЕТ РЕФЛЕКСИИ РУССКОГО ОБЩЕСТВА ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХХ ВЕКА
Наталья Владимировна СИНЯВИНА,
кандидат культурологии, доцент кафедры истории, истории культуры социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры, г. Москва, Россия
e-mail: cleo2401@mail.ru
В статье предпринята попытка выявить и проанализировать причины интереса русского общества к национальному прошлому в 1800 - 1830-е годы. Как исходную точку автор выбирает эпоху Петра I, поскольку именно на время его правления приходится окончательный отказ от средневекового мировоззрения, основанного на православной системе взглядов и ценностей, и переход к светской, секулярной культуре. Далее в статье прослеживается динамика идеи Великой России, сформировавшейся при Петре I, её распад на идею Великой России и идею отечества и актуализация в связи с этим понятий «государство», «отечество», «национальная самобытность», «народность». Автор отмечает, что причины интереса к русской древности были вызваны влиянием Отечественной войны 1812 года и философии романтизма. В статье выявляется своеобразие отношения к историческому прошлому различных общественных групп и рассматриваются направления в осмыслении истории (становление истории как науки, коллекционирование), анализируются тенденции, приведшие к смыканию истории и философии.
Ключевые слова: история, идея Великой России, идея отечества, «национальная самобытность», историософия, эстетический гуманизм, эстетический оптимизм.
HISTORY AS A SUBJECT OF REFLECTION OF RUSSIAN SOCIETY IN THE FIRST THIRD OF THE XIX CENTURY
N. V. Sinyavina, Ph.D. (Cultural Studies), Associate Professor of Department of history, cultural history, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture, Moscow, Russia
e-mail: cleo2401@mail.ru
This article attempts to identify and analyze the reasons for the interest of Russian society to the national past in the 1800s and 1830s. As a starting point, the author chooses the era of Peter I, because it is at the time of his rule has to the final abandonment of the medieval world view, based on the orthodox system of views and values, and the transition to a secular, secular culture. Further, the article traces the dynamics of the idea of Great Russia, formed under Peter I, and the causes of its collapse on the idea of Great Russia and the idea of the fatherland, as well as updating caused by these concepts of "state", "country", "national identity", "nationality". The author notes that the causes of interest to Russian antiquity were due to the influence of the Patriotic War of 1812 and the philosophy of Romanticism, it reveals the uniqueness
of the relationship to the historical past among the various social groups and examines trends in understanding of history (the history of the formation as a science, collecting), analyzes the trends that have led to the closing of the history and philosophy. Key words: history, the idea of Great Russia, the idea of the fatherland, "national identity", historical philosophy, aesthetic humanism and aesthetic optimism.
Эпоху правления Петра I следует рассматривать как заключительный этап процесса секуляризации русской культуры. Однако идеи, генезис которых восходит к предшествующим периодам отечественной истории, не исчезли из культурного пространства, а лишь мигрировали из его центра на периферию или трансформировались. В 1710-1720-е годы шёл активный процесс выработки национальной идеологии. В основу политической доктрины Петра I была положена идея Великой России, генетически связанная с известной идеологемой «Москва - Третий Рим». Однако она представляла собой противоположность формуле монаха Фило-фея, поскольку теургическая идея, основанная на желании преобразовать действительность в Царство Божие, главным инструментом видела благочестие, в секулярной же доктрине XVIII века данная роль отводилась внецерковным силам. Другими словами, освободившись в процессе обмирщения от религиозной составляющей, идея Великой России продолжала сохранять элементы провиденциализма и мессианизма, что гарантировало цельность обществу, единство которого ранее обеспечивало православие. Можно добавить, что «русский XVIII века исходит из идеи государства, говоря определённее - религии государства [8, с. 70]». Данный факт свидетельствует об окончательной замене средневекового религиозного мировоззрения секулярным.
Но уже к концу XVIII века можно говорить о расщеплении идеи Великой России и отделении от неё идеи отечества. Например, для автора «Бесед о том, что есть сын отечества?» (1798) понятия «государство» и «отечество» перестают быть тождественными. «Перенесение акцента с государства на отечество меняло идеологическую перспективу и значительно расширяло границы общественной инициативы <...> в построении идеологии [8, с. 71]». К 1810-м годам в России выросло новое поколение дворян - именно из их среды и выйдут будущие декабристы, способное отказаться от личного благополучия ради всеобщего блага. Последним толчком для размежевания этих понятий выступила война 1812 года, получившая название «Отечественная». Её результатом было не только крушение многих иллюзий, сопоставление порядков западных и российских, но также рост патриотизма и национального самосознания. Поэтому одним из последствий борьбы с французской армией выступает тенденция, зарождающаяся в среде просвещённой части дворянства, - желание помочь своему отечеству, другим же - интерес к собственному историческому прошлому, осознание собственной самобытности. Можно конста-
тировать, что «историзм - мировоззренческая категория определённой исторической эпохи, Х1Х века [3, с. 403]».
Ещё одной причиной интереса к отечественной истории стало влияние философии романизма. Если в рамках классицистической традиции вопрос о национальном прошлом не являлся актуальным, поскольку эстетическим идеалом виделась Античность, то в романтизме важна проблема индивидуальности, её национальной идентичности. Поэтому прошлое начинает соотноситься с современностью, а героические персонажи выступают примером для подражания (например, таковыми в начале 1800-х годов выступали Минин и Пожарский). Осознание политической мощи России после победы над Наполеоном, чувство собственного достоинства, рост национального самосознания в соединении с художественным языком романтизма рождает в 1810-1820-е годы русский ампир.
Кроме того, в романтизме, особенно в его немецком варианте, который и был заимствован Россией, превалирует эстетическая составляющая в религии, аксиосистеме, социально-политических отношениях. Подобная ориентация была присуща и древнерусской культуре, в которой эстетическое сливалось с религиозным. Таким образом, можно говорить о том, что в начале XIX века вновь обнаруживается стремление выявить и показать красоту того или иного явления культуры, что влечёт за собой уход от излишней утилитарности и функциональности, присущей эпохе Петра I. Среди русских деятелей культуры особое отношение к эстетике демонстрирует Н. М. Карамзин (который и ввёл это понятие в отечественный научный оборот). Карамзина справедливо считают одним из самых ярких в России представителей эстетического гуманизма, для которого характерен эстетический оптимизм, вера в победу добра. Даже в его исторических работах просматривается любование укладом и повседневной жизнью русского общества, русской историей.
Особым своеобразием отличалась и декабристская эстетика (А. А. Бестужев, В. К. Кюхельбекер, К. Ф. Рылеев и другие), которая отражала особенности мироощущения своего времени. Одна из главных её черт заключается в неразрывной связи стоящих перед современным искусством задач с общественными проблемами, литературной деятельности - с политической борьбой. Декабристы полагали, что одной из главных обязанностей деятеля культуры выступает его личное участие в переустройстве существующего государственного порядка. В работе «Об историческом ходе свободомыслия в России» (1825), написанной А. А. Бестужевым в каземате Петропавловской крепости, автор прослеживает процесс нарастания чувства патриотизма в русском обществе, кульминация которого приходится на Отечественную войну 1812 года. Однако ярче всего Бестужев проявил себя как литературный критик, продолживший традиции Карамзина. В статье «Взгляд на старую и новую словесность
в России» (1823), посвящённой истории становления русской литературы от дохристианского периода до 1820-х годов, Бестужев сокрушается о том, что русскому языку отказано в праве быть использованным при дворе императора и в среде высшего общества. Но автор сохраняет оптимизм, поскольку «новое поколение людей начинает чувствовать прелесть языка родного и в себе силу образовать его. Время невидимо сеет просвещение, и туман, лежащий теперь на поле русской словесности, хотя мешает побегу, но даёт большую твёрдость колосьям и обещает богатую славу [1, с. 101]».
В русском обществе первой половины XIX века осмысление истории происходило в нескольких направлениях. Именно в этот период можно говорить о становлении в России истории как науки. Лидирующая роль в этом принадлежит Н. М. Карамзину, который ещё в конце XVIII века проявил интерес к исторической теме, в частности - уже в набросках к «Слову о Петре Великом» (1798). Для развития исторической науки важен критический подход учёного при оценке того или иного источника, его споры с известными отечественными и зарубежными специалистами в этой области. К началу XIX века русские просветители (Н. И. Новиков, А. И. Мусин-Пушкин, Н. Н. Бантыш-Каменский) сумели издать ряд летописей (в частности, Радзивиловскую, Никоновскую, Софийскую, Воскресенскую) и сочинений древнерусской литературы («Русскую правду», «Поучение Владимира Мономаха», «Слово о полку Игореве»), поэтому историк имел возможность опираться на многочисленные письменные памятники древнерусской культуры. Главный же труд Н. М. Карамзина - «История государства Российского» - помимо примера работы с источниками, показал просвещённому русскому обществу новый вектор в выстраивании его идеологии - секулярное понимание жизни, ибо развитие российской государственности и отечественной истории переставало коррелировать с промыслом Божиим, а объяснялось деятельностью правителей и представителей высшего сословия. «У Карамзина, как историка, начинает воскресать идея "священного" характера власти, оживает утопическая идеология XVI века, - но уже, конечно, без церковного пафоса. В охранительном патриотизме Карамзина церковное обоснование учения о власти подменяется заботой о славе России, мощи и величии её [7, с. 133]».
Говоря об отношении русского просвещённого общества к истории, необходимо затронуть важный для рубежа XVШ-XIX веков аспект - интерес к философии: «XVIII век в России окончательно отвоевал для философии её особое место, окончательно закрепил её секулярный характер [7, с. 115]». Таким образом, философия в этот период приобретает новый статус, поскольку в её принципах и методах заложены потенции к воссозданию цельности и единства общества, которые были утрачены в процессе обмирщения мировоззрения. Философию в России многие называли
любомудрием, что свидетельствовало об изменении отношения к таким понятиям, как «знание», «мудрость». В начале 1800-х годов «ум определяется не информированной наполненностью, что соответствует более идеалам эпохи Просвещения, а определённым нравственным состоянием человека, что действительно оказывается в духе древнерусского образования [9, с. 28]». То есть философия позволяла вернуть оказавшиеся на периферии национальные традиции, встроить их в контекст актуальных идей и смыслов русской культуры этого периода. В связи с этим совершенно логично выглядит соединение истории с философией и превращение первой в историософию. «Всё это было созвучно тому основному процессу в русской культуре, который весь состоял в кристаллизации новой секулярной идеологии [7, с. 135]».
В 1820-1840-е годы можно говорить о формировании нескольких течений философской и историософской мысли. Уже в 1810-е годы начался процесс дифференциации русского общества, который выражался в появлении различных партий, противостоящих друг другу в политике, искусстве. Война с Наполеоном лишь ускорила формирование различных групп, которые по-разному смотрели не только на национальное прошлое, современность, но и на сферу идеологии. Однако многочисленные сообщества можно разделить на две категории, и их противостояние захватит не только первую половину XIX века, но и выйдет за её пределы, а именно - традиционалисты (консервативно-охранительное направление) и новаторы (либерально-реформаторское). Начало этого спора лежало в сфере филологии - в столкновении из-за разности взглядов на развитие русского языка «карамзинистов» (новаторов, отстаивавших стремление русского языка к обогащению новыми словами) и «шишковистов» (консерваторов, выступавших за сохранение существующих норм и отказ от галлонизмов) в начале 1800-х годов.
Однако позже спор между партиями перешёл в политическую плоскость и касался не только выработки государственной идеологии, но и отношения к историческому прошлому России. Одним из главных церковных представителей консервативно-охранительной тенденции следует считать митрополита Филарета (Дроздова), благодаря которому «начинается возврат к истокам, к узнаванию и переосмыслению богатого церковного прошлого уже в новых исторических условиях. Это было именно переосмысление, при котором исходные импульсы и знаки Веры и Церкви не переиначивались, а как бы возвращались в текущее время <...> потому, что они вечны и нетленны [2, с. 263-264]». Именно он одним из первых, выступая в «Обществе любителей российской словесности», устанавливает взаимосвязь между победой над Наполеоном и нравственным духом русского общества, который способен проявить себя лишь в единстве царя и народа. В своих проповедях он предостерегал от увлечения запад-
ными рационалистическими и атеистическими теориями. «Православная концепция государства Филарета - противовес секулярным этатистским теориям, в первую очередь руссоистского толка, где у государства не существовало трансцендентного измерения [2, с. 266]».
Другая точка зрения принадлежала М. М. Сперанскому, издавшему в 1809 году «Введение к уложению государственных законов». В этой работе автор «нигде ни полусловом не обмолвился о многовековом русском опыте, как будто его не существовало в природе. Такие понятия, как "Бог", "Царь", "Церковь", "Православие", вообще отсутствовали в лексиконе его преобразовательских проектов [2, с. 257]». Ответом на это сочинение стала знаменитая работа Н. М. Карамзина «О древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» (1811). Однако необходимо отметить, что полный текст этой «Записки» был опубликован лишь в 1861 году в Берлине (в России ещё позже, в 1870 году), в русском же обществе 1810-х годов она вращалась лишь в узком кругу консервативно настроенной части дворянства. «Если несколькими словами выразить смысл карамзинской "Записки", то это будут "самодержавие, православие, отечество" [6, с. 45]», поэтому она и выступала для последующих поколений русских консерваторов точкой отсчёта в их исканиях и размышлениях, а знаменитая триада С. С. Уварова, появившаяся уже при Николае I (кстати, в его документах работа Карамзина «О древней и новой России» присутствовала), фактически созвучна положениям историографа.
В триаде президента Академии наук и министра просвещения С. С. Уварова «православие, самодержавие, народность» ясен был смысл лишь первых двух понятий, поскольку они однозначны и тесно взаимосвязаны. С трактовкой третьего - «народность» - возникали сложности, ибо его смысл не столь прямолинеен. Таким образом, последнее понятие оказалось самым «свободным» и допускало в своей интерпретации множество коннотаций. Поэтому, анализируя документы того времени, можно встретить многочисленные рассуждения относительно понятия «народность» (от «официальной народности», целью которой выступала необходимость сохранить существующий строй, до демократического аспекта «народности»). Часть дворянства и интеллигенции видела в народной культуре истоки современного искусства и отправлялась в этнографические экспедиции. Другие проводили археологические изыскания, чтобы составить представление об истории и повседневной культуре древнерусского общества, третьи занимались реставрацией памятников архитектуры (например, восстановление Московского Кремля после нашествия французов, реконструкция Ипатьевского монастыря и поновление фресок Софийского собора в Киеве и Софийского собора в Новгороде).
Теория официальной народности предписывала создавать произведения на русские сюжеты, находя их в отечественной истории и жизни
народа. Например, студенты исторического класса живописи Академии художеств обращаются к прошлому России, в русской драматургии появляются пьесы, главными персонажами которых выступают деятели русской истории.
Однако самым значительным событием в этом ряду выступает открытие в 1818 году памятника Минину и Пожарскому в Москве, все этапы работы над которым подробно освещались в прессе. Более того, деньги на него собирала вся страна, а имена всех жертвователей были перечислены в специальной брошюре, выпущенной к открытию памятника. Эта работа И. Мартоса уникальна ещё и тем, что впервые в истории русского искусства героями становятся не правители, а граждане России, вставшие на её защиту.
Николай I позиционировал себя в качестве «русского человека», придворные были обязаны говорить только по-русски, во время официальных приёмов платья фрейлин стилистически должны были напоминать русский национальный костюм. В это же время по поручению императора поэт В. А. Жуковский и композитор А. Ф. Львов создают российский гимн «Боже, царя храни!». Во время разговора с авторами будущего гимна император пожелал, чтобы музыка напоминала молитву.
Интерес к отечественной истории проявился и в коллекционировании памятников древности. Знаковой фигурой в среде собирателей был граф Н. П. Румянцев, объединивший вокруг себя историков, археологов, лингвистов (П. М. Строев, К. Ф. Калайдович, А. X. Востоков, Ф. И. Круг, И. Ф. Крузенштерн и другие). Задача, стоявшая перед членами этой группы, заключалась в поиске и дальнейшей публикации древнерусских раритетов. Известно, что Строеву было поручено изучение монастырских библиотек и архивов, а по результатам данного исследования (1817-1818) был издан «Софийский временник». Историк Ф. И. Круг, по просьбе Румянцева, искал в английских, испанских и итальянских архивах неизвестные византийские сочинения о Древней Руси. Румянцев не жалел средств для публикации обнаруженных памятников литературы («Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым», 1818, «Памятники российской словесности XII века», 1821 и другие). Став председателем Государственного совета, он в 1811 году создал Комиссию печатания государственных грамот и договоров, задача которой состояла в публикации документов внутренней и внешней политики России. Всю свою коллекцию (библиотека в 28 тысяч томов, 810 единиц хранения рукописей, 1 200 исторических сочинений, монеты, медали, чертежи) граф завещал Петербургу.
Подводя итог, следует подчеркнуть, что идея отечества актуализировала новую ценностно-смысловую систему, частью которой выступали и идея нации, и рост патриотизма, а история становится предметом рефлексии русского общества 1800-1830-х годов.
Литература
1. Бестужев А. А. Взгляд на старую и новую словесность в России // Декабристы : Эстетика и критика : сборник / сост. и примеч. Л. Г. Фризмана ; подгот. текста и вступ. ст., с. 10-34, Г Г. Назарьяна, Л. Г. Фризмана. - Москва : Искусство, 1991. - С. 83-101.
2. Боханов А. Н. Русская идея. От Владимира Святого до наших дней. - Москва : Вече, 2005. - 396 с.
3. Верещагина А. Г. Критики и искусство : очерки истории русской художественной критики середины XVIII - первой трети XIX века / [Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств]. - Москва : Прогресс-Традиция, 2004. - 744 с.
4. Воеводина Л. Н. Философия культуры: проблемы и перспективы // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств.
- 2014. - № 4 (15). - С. 25-31.
5. Гриненко Г. В. Семиосфера и семиотика культуры // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. - 2013. -№ 1 (10). - С. 32-39.
6. Гросул В. Я. и др. Русский консерватизм XIX столетия : Идеология и практика / В. Я. Гросул, Б. С. Итенберг, В. А. Твардовская и др. ; под ред. В. Я. Гросула ; [Институт российской истории РАН]. - Москва : Прогресс-традиция, 2000.
- 439 с.
7. Зеньковский В. История русской философии. - Москва : Академический проект : Раритет, 2001. - 880 с.
8. Киселева Л. Н. К формированию концепта национального героя // Лотманов-ский сборник. 3 / ред. Л. Н. Киселева, Р. Г Лейбов, Т. Н. Фрайман. - Москва : ОГИ, 2004. - С. 69-92.
9. Радомская Т. И. Дом и Отечество в русской классической литературе первой трети XIX в. : опыт духовного, семейного, государственного устроения : [монография]. - Москва : Совпадение, 2006. - 238 с.
10. ФлиерА.Я. Гибкость и вариативность культурной социодинамики // Культура и образование : научно-информационный журнал вузов культуры и искусств.
- 2015. - № 2 (17). - С. 16-26.
