CC BY
234
УДК 9З0. 26 ББК Т 4 (0) З
О. А. Яремчук
г. Чита
история исследования памятников хунно-сяньбийской эпохи в восточном Забайкалье
Статья посвящена истории изучения археологических памятников хунно-сяньбийской эпохи на территории Восточного Забайкалья. В ней проанализированы особенности погребального обряда и инвентаря одиночных захоронений и могильных комплексов указанной эпохи, выявлены основные черты хуннских и сяньбийских памятников. Анализ представленных материалов позволяет составить более четкое представление об этнокультурной истории Восточного Забайкалья в рассматриваемый период и обосновать выделение новых археологических культур.
Ключевые слова: Восточное Забайкалье, хунно-сяньбийская эпоха, хунну, сяньби.
OA. Yaremchuk
Chita
The History of Research of the Hun-Syanbi Epoch Monuments in Eastern Transbaikalia
The article deals with the history of hun-syanbi epoch archeological monuments research on the territory of Eastern Transbaikalia. The peculiarities of funeral ceremony and stock of single burial places and sepulchers of the given epoch are analyzed. The basic features of hun and syanbi monuments are revealed. The analysis of the presented materials gives us the possibility to have a more accurate idea about the ethnocultural history on the territory of Eastern Transbaikalia during the period under consideration and, they also help us to determine new archeological cultures.
Keywords: Eastern Transbaikalia, hun-syanbi epoch, hun, syanbi.
В истории Забайкалья хронологически пограничный период от древности к средневековью (Ш-П вв. до н. э. - IV в. н. э. ) получил название «хунно-сяньбийской эпохи» и синхронен гунно-сарматскому периоду в Южной Сибири. В отличие от соседней территории Бурятии, где памятники этого времени хорошо изучены, в Восточном Забайкалье вплоть до конца 1980-х гг. было известно лишь незначительное количество одиночных погребений, получивших освещение преимущественно в обобщающих трудах по истории нашего края. Исследования Верхнеамурской археологической экспедиции в конце ХХ - начале XXI вв. на р. Шилка и Аргунь позволили выделить крупные погребальные комплексы, относящиеся к хунно-сяньбийскому времени, изучение которых имеет огромное значение для решения целого ряда проблем этнокультурной истории Восточного Забайкалья.
Первые памятники хунно-сяньбийской эпохи в Восточном Забайкалье были открыты в 1950-е гг. сотрудниками Бурят-Монгольской археологической экспедиции под руководством А. П. Окладникова. Одно из таких погребений было раскопано А. П. Окладниковым в 1950 г. в с. Агинское, в пади Зун-Кусочи. Снаружи оно было
отмечено скоплением плит в виде овала, ограниченным по краям вертикально стоящими плитами. Ниже, в могильной яме, располагался каменный ящик (типа «цисты»), окружавший дощатый гроб, перекрытый сверху плотным поперечным настилом из тонких березовых жердей. Под широкой доской внутри гроба находился костяк подростка, положенного на спину, в вытянутом положении, головой на север [17, с. 45-46; 12, с. 14-15]. В головной части погребального сооружения под большими плитами лежали кости головы, ног и позвонки двух баранов. Вместе с погребенным обнаружены также три наконечника стрел из бронзы, железа и кости, миниатюрное золотое колечко, остатки железных колец, железная и роговая пряжки, остатки пояса в виде сплошной ленты перламутровых нашивок, воспроизводящих раковину каури, железные удила, бронзовые браслеты-кольца и большое железное острие-клинок. Кроме того, под кистью левой руки погребенного были найдены кедровые орехи, а возле головы, слева - десять бараньих альчиков [17, с. 46; 1, с. 17].
Интерпретация этого погребения как хуннского не вызывала у исследователя со-
мнений, однако группу других памятников, раскопанных им в том же 1950 г. на р. Онон, в пади Бурхотуй, а затем в 1958 г. в пади Соцал у ст. Оловянной, уже во время работ Дальневосточной археологической экспедиции, он совершенно справедливо отнес к после-хуннскому времени, сопоставив их с монголоязычными племенами шивэй - потомками дунху и сяньби [17, с. 374-377]. К этому выводу А. П. Окладников пришел, однако, после тщательной проработки всех материалов, полученных из идентичных погребений на территории Восточного Забайкалья. В предварительном же сообщении о раскопках курганов у ст. Оловянной, опубликованном им совместно с М. И. Рижским, данные погребения были отнесены к племенам сяньби [18, с. 114-115]. В могильнике Соцал-1 было выделено особо только одно погребение (№ 7), значительно отличавшееся от других и по ряду признаков напоминавшее известное уже детское погребение хуннского времени из с. Агинское [17, с. 374]. Сверху это погребение было отмечено каменной выкладкой из довольно массивных плит гнейса или кристаллических сланцев, уложенных плашмя. Кладка была сложена в виде окружности диаметром около 3-3,5 м, толщина слоя плит достигала 0,5 м. Под плитами на глубине одного метра находился прямоугольный в плане каменный ящик из довольно массивных плит, поставленных на ребро; поперечные стенки его отсутствовали. Длина его составляла 1,75 м, а ширина 0,65 м. Ящик был ориентирован с северо-востока на юго-запад. Первоначально он был весь перекрыт сверху каменными плитами, в виде крышки. Но впоследствии погребение было нарушено грабителем: верхние плиты с головной части ящика были сняты и аккуратно уложены сверху в нижней части могильного сооружения. Быта потревожена также и верхняя половина костяка: череп и кости грудной клетки были сброшены в кучу в верхней части ящика; однако нижняя часть костяка уцелела полностью. Умерший быт положен в нижней половине каменного ящика на спине, с вытянутыми вдоль туловища руками, головой на северо-восток. В верхней, северной, части каменного ящика находился высокий широкогорлый глиняный сосуд с хорошо выраженными плечиками и шейкой, овальное берестяное донышко, кости ног и челюсть барана. Кроме того, в погребении быпли найдены костяные наконечники стрел (два втуль-чатых и один черешковый), костяной игольник и обломки железных колец, служившие,
вероятно, частью поясного набора. На основе анализа погребального обряда и инвентаря исследователи пришли к выводу, что погребение принадлежало восточным соседям хунну, культура которых была существенно отличной от хуннской [18, с. 111-113].
В 1965 г. сотрудниками Дальневосточной археологической экспедиции было раскопано еще несколько погребений хунно-сяньбийского времени на левом берегу р. Онон, напротив с. Чиндант, Ононского района [1, с. 29-31]. Внешне они напоминали плиточные могилы Забайкалья и Монголии, однако, большая часть их кладок была разрушена оврагом и дорогой. Удалось зафиксировать четыре погребения. В одном из них (№ 1) сохранилась деревянная доска, окованная квадратными и прямоугольными железными бляхами с шипом посередине и кусочки зеленой шелковой ткани от одежды. В погребении № 2 были найдены фрагменты легко реставрируемого темносерого сосуда, высотой 25 см, с отогнутым наружу утолщенным: венчиком, одутловатым туловом и плоским днищем. В погребении № 3 сохранилась часть каменной оградки, размерами 3,5*4,5 м, ориентированной с северо-запада на юго-восток. Захоронение перекрывали плиты, размерами 50*80 см, которые шли на глубину до 40 см. Под плитами были найдены части железных удил с большими кольцами и остатки человеческого костяка: кости голеней, череп и нижняя челюсть, лежавшие отдельно. У черепа было найдено костяное кольцо, диаметром 3 см, с зубчиками по внешней стороне, ниже лежали обломки железного предмета неопределенной формы, костяной трехгранный наконечник стрелы с округлыми жальцами и выемкой для крепления древка, а также фрагменты сосуда черного цвета, с отогнутым наружу утолщенным венчиком, плоским дном и выпуклым туловом, украшенным в верхней части прорезной зигзагообразной линией. На внешней и внутренней поверхности сосуда сохранились следы вертикальных расчесов крупнозубчатой гребенки.
Четвертое погребение отличалось от предыдущих как внешним видом, так, очевидно, и хронологически. Оно имело сверху овальную каменную выкладку, диаметром 6*8 м, сложенную крупными плитами, положенными плашмя. Под плитами перекрыпия, в каменном ящике быт обнаружен костяк человека, лежавшего на правом боку, с сильно подогнутыми ногами и согнутыми в локтях
руками, ориентированный головой на запад. С правой стороны у черепа были обнаружены: железный нож с кольцевым навершием, железная полусферическая пуговица, с петелькой в основании и костяной игольник с поршнем-колпачком.
Первые три погребения, несомненно, отражали сложную этнокультурную ситуацию в крае в конце I тыс. до н. э., связанную с приходом в забайкальские степи племен хунну и их контакты с племенами культуры плиточных могил. Использование в качестве погребальной конструкции каменного ящика, возможно, является свидетельством влияния на хунну предшествующей культуры. Однако другие черты погребальной обрядности и, в частности, ориентация умерших по северному сектору, дополненные типично хунн-ским инвентарем (железные удила, костяные кольца, глиняные сосуды черного цвета, украшенные зигзагообразными линиями и вертикальными расчесами), заставляют относить данные погребения к представителям новой культуры.
Четвертое погребение из окрестностей с. Чиндант, несмотря на кажущуюся архаичность представленного в нем материала, датировалось временем появления в Восточном Забайкалье древнетюркских племен - носителей дарасунской археологической культуры (возможно, второй половиной VI в.). До этого времени сильно скорченные костяки в погребениях встречались только в памятниках неолитического периода.
Мы можем отметить также исследования Ононского отряда Советско-Монгольской археологической экспедиции АН СССР, проводившего под руководством Ю. С. Гришина разведочные работы по обоим берегам р. Онон - от с. Чиндант до государственной границы России и Монголии. В 1961 г. сотрудниками отряда в одном км от деревни Кункур на дне песчаного выдува было обнаружено разрушенное погребение железного века (№ 1), от которого сохранилась только часть деревянного гроба с остатками человеческого костяка. Умерший был захоронен на спине, в вытянутом положении, головой на север. На скелете погребенного сохранились остатки кожаного покрытия, относящиеся к одежде или одеялу. В погребении были также найдены фрагменты двух глиняных сосудов (один из них - с поддоном), украшенных по тулову налепными рассеченными валиками, остатки железного обоюдоострого кинжала с выемчатой рукоятью, небольшой бронзовый крючок для подвешивания колчана, обломки
железных пластин и гвозди от домовины. На основании анализа погребального обряда и инвентаря Ю. С. Гришин датировал это погребение хуннским временем и этнически связал его с хунну [6, с. 74-76; 1, с. 19-20].
Отметим также, что в 1964 г. учителем истории Оловяннинской средней школы № 235 Р. Н. Ступниковым у бывшего разъезда № 151 на правом берегу р. Онон было раскопано разрушенное оврагом курганное погребение с остатками человеческого костяка, лежавшего на спине головой на северо-восток. У изголовья умершего был найден череп и нижние кости ног молодого бычка, а также глиняный сосуд без орнамента с отогнутым наружу венчиком и плоским дном. В районе груди были обнаружены два фрагмента больших медных пластин с парными отверстиями по краям (возможно, поясные бляхи); фрагмент бронзового колечка-серьги и костяной кружок с отверстием в центре. Р. Н. Ступников датировал это погребение VII-VIII вв. н. э., этнически связав его с ранними монголами [19, с. 91]. Нам представляется, однако, что оно намного древнее и входит в круг памятников позднесяньбийского времени (П-У вв. н. э.), известных сегодня по исследованиям у с. Дурой и на горе Большая Канга в Приаргунье. На это указывают и типичные черты погребального обряда (захоронение черепа и ног коровы в изголовье умершего) и инвентаря (глиняный сосуд, бронзовые поясные бляхи, колечко-серьга и т. д. ).
В том же 1964 г. на северо-западной окраине ст. Оловянная Р. Н. Ступников раскопал еще одно погребение, которое он ошибочно отнес к числу сяньбийских памятников и датировал !-У вв. н. э. [19, с. 91]. В погребении были найдены железные и костяные наконечники стрел, глиняный сосуд, костяные обкладки лука, железные и костяные украшения - типичный набор погребального инвентаря, характерный для памятников бур-хотуйской культуры VI-IX вв., дополненный к тому же элементами погребального обряда (вытянутое трупоположение на спине, головой на запад), также присущего большинству известных сегодня в крае бурхотуйских памятников. На это обстоятельство справедливо было указано Е. В. Ковычевым, анализировавшим данное погребение [13].
Дальнейшие исследования памятников хунно-сяньбийского времени в Восточном Забайкалье были продолжены Верхнеамурской археологической экспедицией Читинского государственного педагогического институ-
та (ныне - Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета) под руководством И. И. Кириллова и Е. В. Ковычева.
В 1979 г. в окрестностях Читы, в местечке Сухотино данными исследователями было раскопано погребение, которое по обряду и инвентарю напоминало захоронение, раскопанное Ю. С. Гришиным у с. Кункур, и по аналогии с ним было датировано хуннским временем. В научной литературе, однако, материалы его опубликованы не были.
В 1984 г. сотрудниками экспедиции были продолжены раскопки в пади Соцал у ст. Оловянная. В составе могильника Соцал-II удалось выявить погребение (№ 4), которое также относилось к хунно-сяньбийскому времени. В этом погребении под каменной выкладкой (как и в погребении № 7 могильника Соцал-!) были обнаружены остатки деревянного гроба без дна, перекрытого сверху широкой тонкой доской. В разрушенной грабителями головной части погребения на остатках гроба лежали кости лошади: череп, несколько шейных позвонков, крестец, ребра и фаланги одной ноги. В челюстях лошади сохранились железные удила, изготовленные из толстой, слегка подкрученной проволоки. Судя по костям, в погребение была положена часть верхового коня, возможно вместе со шкурой. В гробу помещались остатки человеческого скелета вместе с инвентарем. Умерший был похоронен на спине, в вытянутом положении, головой на север. Туда же была ориентирована и лошадь. В погребении были найдены костяные обкладки сложного лука хуннского типа, железные и костяные (в том числе с расщепленным насадом) черешковые наконечники стрел, сильно залощенный костяной кружок с отверстием в центре, полая костяная свистунка с тремя отверстиями, фрагмент железного ножа со слегка отогнутой рукоятью, копыто лошади, а в верхней части надмогильной выкладки лежали кучкой более десяти фрагментированных рожек диких животных и плоское каменное скребло с ретушью по краю [12, с. 13-14].
В следующем, 1985 г. работы экспедиции проводились на могильнике Булак, расположенном на правом берегу ручья Шигиль-дзюр (Жигуржинка). Одно из погребений могильника (№ 5) по погребальному обряду и инвентарю также было отнесено к хунн-скому времени. На поверхности оно почти не просматривалось и было обозначено лишь несколькими камнями, уложенными плашмя. Могильная яма имела подпрямоу-
гольную в плане форму, а в ее заполнении встречались древесные угольки. Длинными сторонами она была ориентирована с юго-запада на северо-восток. На глубине 35-40 см яму перекрывал мощный каменный бут, состоявший из крупных валунов, положенных в два-три слоя. Среди камней был найден раздавленный сосуд горшковидной формы и каменная булава. На глубине 80 см было обнаружено еще несколько рядов забутовки камнем, которая шла до глубины 140-150 см. Под ней было выявлено перекрытие из деревянных плах. Погребенный находился в гробовище в вытянутом положении, на спине, с расположенными вдоль туловища руками, головой ориентирован на северо-восток. С правой стороны изголовья лежали два черепа - козы и лошади. Погребальный инвентарь был представлен в основном наборным поясом, который изготовлен из кожи, плотно прошитой в несколько рядов. С внешней стороны ремня по всей длине в четыре ряда были нашиты небольшие бронзовые фисташкообразные пуговицы (340 шт.) с прямой петелькой на обороте. К краям кожаной основы ремня были пришиты деревянные прямоугольные пластины, к которым прикреплены бронзовые литые бляхи с изображением сцены борьбы двух тигров с рогатым драконом. Пояс застегивался при помощи двух бронзовых полушаровидных пуговиц с петелькой-планкой на обороте и дополнительно закреплялся при помощи пришитого к кожаной основе сыромятного ремешка в виде петли, которая продевалась через отверстия пластин и накидывалась на шпенек, выступающий у одной из блях. Кроме того, к поясу прикреплялись две железные ложечковидные застежки, шнурок с нанизанными на него бусинами и бронзовое ажурное кольцо с двусторонним рельефным изображением драконов. Еще несколько бисерных бусин было найдено в районе черепа. Среди других находок отметим также два железных стержня и однолезвийный нож, костяную полую трубку конусовидной формы, фрагменты железа и одежды [7, с. 47-49].
В 1986 г. у ст. Дарасун был открыт и исследован Ботулинский могильник. В ходе его изучения было выявлено одиночное погребение начала I тыс. н. э. (№ 1). Внешне оно было обозначено выкладкой курганного типа, состоящей из плотно уложенных камней. Могильная яма, ориентированная по линии северо-запад - юго-восток, была плотно забита камнями. Умерший был похоронен в деревянном гробу с крышкой, составленном из
тонких досок, в вытянутом положении, головой на северо-запад. Вместе с ним был обнаружен погребальный инвентарь, несколько отличавшийся от материалов классических хуннских погребений Западного Забайкалья и Монголии. Это касается, в частности, найденного у изголовья погребенного глиняного сосуда с полым коническим поддоном, по тулову которого проходит налепной валик с отводами вниз. Форма и орнаментация сосуда находит ближайшие аналогии в более поздней, бурхотуйской археологической культуре Восточного Забайкалья. Кроме того, в погребении находились железные латные пластины, один железный и семь костяных (шесть черешковых и один втульчатый) наконечников стрел, костяные обкладки лука и железный колчанный крюк. Вопрос об этнической принадлежности этого погребения в то время решен не был. Его материалы не опубликованы. В настоящее время они хранятся в фондах Лаборатории археологии и этнографии ЗабГГПу.
Таким образом, до середины 1980-х гг. в Восточном Забайкалье были раскопаны только отдельные погребения хунно-сяньбийского времени, входившие преимущественно в состав других могильников железного века, что затрудняло их этническую и культурную интерпретацию. Лишь в 1987 г. сотрудниками Верхнеамурской археологической экспедиции на левом берегу р. Кия, в местечке «Ущелье» в 6 км к северо-западу от г. Шилка, был обнаружен могильник хунн-ского времени. Было исследовано девять погребений и один жертвенник, содержавший обломки керамики, остатки очажков и пережженных костей животных. Внешне погребения были выражены кольцевидными каменными выкладками, диаметром от 5 до 8,5 м. Центральная часть их была свободна от камней и имела характерные западины над могильными ямами. Сами могильные ямы постепенно сужались книзу и достигали глубины 3-6 м. В их заполнении встречались фрагменты керамики, бабки лошадей, трубчатые кости животных и отдельные камни, происходившие от внутримогильных конструкций и очагов, встречавшихся на разных глубинах. Лишь в погребении № 10 могильная яма была оконтурена сверху вертикально поставленными плитками и имела в центральной части сплошное каменное перекрытие, состоящее из плит, уложенных плашмя. Многие погребения оказались ограбленными, но общие черты погребального обряда восстанавливаются достаточно полно. Погребальные
сооружения представляли собой вытянутопрямоугольные по форме деревянные гробовища (рамы), составленные из тонких досок, нередко тесаных топором. Они крепились между собой посредством шипов на поперечных досках и отверстий на продольных досках. Последние при этом выступали за пределы поперечных. Сверху некоторые гробовища были перекрыты крышками, но чаще всего для этой цели использовался тонкий войлок, украшенный аппликацией и подкрашенный в красный и черный цвета. Таким же войлоком выстилались днища гробовищ и только в одном случае (погр. № 5) под войлок были подложены в продольном направлении тонкие прутья. В нескольких погребениях гробовища были обставлены по бокам каменными плитами, образовывавшими дополнительные ящики. Умершие были захоронены на спине, в вытянутом положении, головой на север и северо-запад. Лишь в погребении № 5 умерший лежал на правом боку с подогнутыми ногами. Погребальный инвентарь оказался достаточно разнообразным. Он включал в себя обломки ханьских бронзовых зеркал, бронзовые наконечники ремней, бронзовые и железные кольца от сбруйных ремней, фрагменты железного копья и трехлопастных наконечников стрел с черешками и остатками древков, железные ножи, бусы из стекла и камня, а также остатки широких железных пластин (от пояса), украшенных по краю желобками и шишечками-заклепками. Среди поясных железных пластин имелись экземпляры, покрытые сверху тонким золотым листом. Кроме того, в погребении № 5 были найдены обломки деревянных поясных блях разных форм и размеров, украшенных сложным орнаментом в виде завитков. Среди них имелись большие прямоугольные бляхи, прямоугольно-округлые, прорезные и бляхи в виде буквы «Т». Они крепились к ремням при помощи железных заклепок с медными шляпками. В погребении № 1 были обнаружены две литые бронзовые накладки, покрытые сверху тонким золотым листом с выпуклым изображением стоящих оленят с повернутыми назад головками. В нескольких погребениях были найдены обломки толстостенных глиняных сосудов, черных по цвету, горшковидной формы, с отогнутым наружу венчиком без орнамента. Зафиксированы и мелкие фрагменты лаковой чашечки и железных предметов неопределенной формы. В целом, погребальный обряд и инвентарь свидетельствовали о принадлежности погребений представителям родоплеменной
знати. Они находят многочисленные аналогии среди материалов памятников хуннской эпохи из Монголии, Западного Забайкалья и Южной Сибири, датируемых концом I тыс. до н. э. - первыми веками н. э. [14, с. 100-103]. С открытием могильника Кия-13 стало понятно, что степные районы Восточного Забайкалья находились под контролем хунн-ского государства и местные племена, очевидно, являлись его сателлитами.
В том же 1987 г., на р. Кие в могильнике «Ключ» было обнаружено еще одно погребение, датируемое первыми веками н. э. (№ 4). На поверхности оно было обозначено выкладкой курганного типа из плотно уложенных камней. Могильная яма, ориентированная по линии север - юг, была плотно забутована камнями до самого захоронения. Умерший был похоронен в вытянутом положении на спине, головой на север. У его изголовья в специальном деревянном ящике были найдены бронзовый котел и глиняный сосуд кувшинообразной формы, на горловине которого имелись лощеные вертикальные выступы. Среди находок отметим также железные и бронзовые латные пластины, поврежденные еще до захоронения, железные (плоские и трехлопастные с костяными свистунками) наконечники стрел, железный нож плохой сохранности, железный колчанный крюк, две золотые серьги и гривну полулунной формы, с отверстиями на концах. Деревянный ящик, в котором находилась основная часть вещей, имел по краям специальные выступы, украшенные ажурными бронзовыми навершиями.
После исследования указанных выше погребений в разных районах Восточного Забайкалья новые могильники этого времени были обнаружены сотрудниками Верхнеамурской экспедиции в Приаргунье: у сел Дурой (1991 г.) и Зоргол (1994 г.).
Раскопки могильного комплекса у с. Дурой (могильники ДуройЛ и Дурой-П) и расположенного в 7 км к востоку от него синхронного могильника на горе Большая Канга проводились Верхнеамурской археологической экспедицией в течение четырех полевых сезонов (1991, 1994, 1999, 2000). Основу могильников ДуройЛ и Большая Канга-Т составляли погребения хунно-сяньбийского времени. На поверхности они были обозначены небольшими каменными выкладками подпрямоугольной или округлой форм в один-два слоя, под которыми на глубине одного-двух метров располагались остатки человеческих костяков. В могильниках
в основном представлены грунтовые захоронения без каких-либо внутримогильных сооружений. Характерной особенностью погребений данной группы являлось наличие у изголовья умершего, несколько выше по уровню, черепа животного: лошади, коровы, верблюда или овцы. Последние обычно фиксировались в погребениях детей. Умершие в основном были уложены на спину, в вытянутом положении, головой на запад и северо-запад. Материалы могильников ДуройЛ и Большая Канга-I были частично опубликованы в научной литературе [1, с. 72-73; 3, с. 78-79; 4, с. 344-345; 5, с. 313-314].
Погребения могильного комплекса Дурой-П отличались от рассмотренных выше. Внешне они представляли собой однослойные разреженные каменные выкладки, под которыми на глубине двух-трех метров располагались остатки деревянных гробов. Сверху гробы были перекрыты досками или узкими деревянными жердями, дно устилалось тонкими прутьями ивы. В заполнении могильных ям и внутри погребений были зафиксированы находки костей барана, копыт лошади, раковин речных моллюсков. Умершие были похоронены в вытянутом положении на спине, головой по северному сектору. Вещевой комплекс указанных памятников включал в себя глиняные сосуды, наконечники стрел и копий, накладки на лук, удила, псалии, подпружные пряжки, ножи, бусы, серьги и др.
Могильник ЗорголЛ был открыт в 1994 г. В ходе разведочных работ в Приаргунье, у северо-восточной окраины с. Зоргол, сотрудниками Верхнеамурской археологической экспедиции были обнаружены и вскрыты первые погребения, разрушаемые оврагами и контрольно-следовой пограничной полосой. Раскопки его были продолжены при участии автора настоящей работы в 1997, 1999 и 2000гг. Всего было исследовано 72 погребения. Некоторые результаты изучения могильника были опубликованы в научной литературе и в материалах Региональных археологических студенческих конференций [9, с. 126-129; 8, с. 54-56; 10, с. 106-109; 16, с. 60-69; 11, с. 266272; 21, с. 349-351; 24, с. 85; 26, с. 103-108; 25, с. 156-162]. Исходя из особенностей погребального обряда и инвентаря могильников из Приаргунья (ЗорголЛ и Дурой-П) И. И. Кирилловым и Е. В. Ковычевым была выделена новая археологическая культура, получившая название зоргольской. Исследователи указали на связь могильника Зоргол-[ с одной
из групп этно-политического объединения сяньби, проживавшей в степном Приаргунье в течение ряда столетий [8, с. 54].
Отдельные памятники хунно-сяньбийской эпохи на территории Забайкальского края были исследованы и в последние годы. Так, в 2000 г. в Борзинском районе, в пади Копчил у с. Цаган-Олуй, в ходе разведочных работ сотрудниками Верхнеамурской экспедиции был выявлен могильник железного века, одно из погребений которого относилось к рассматриваемому времени. По погребальному обряду и инвентарю оно было сходно с погребениями из могильников ДуройЛ и Большая Канга-I, содержащими черепа и копыта животных.
Кроме того, в полевом сезоне 2003 г. сотрудниками экспедиции в 20-й км к западу от с. Кусочи, Могойтуйского района, в районе старого чиндантского моста через р. Онон, было раскопано еще одно погребение, относящееся, судя по сопроводительному инвентарю, к концу I тыс. до н. э. Погребение оказалось разрушенным и было выявлено по костям, оказавшимся на поверхности. Внешне оно было обозначено выкладкой округлой
формы, непосредственно под которой находился человеческий костяк, ориентированный головой на северо-запад. Умерший был похоронен на спине в вытянутом положении; руки его были вытянуты вдоль туловища, кисти уложены на таз. Под ним была зафиксирована темная прослойка, очевидно, из войлока. У изголовья погребенного находилось два черепа баранов. В погребении были найдены наконечники стрел из бронзы и кости (втульчатые и черешковые); обломки удил, раздавленный глиняный сосуд, берестяной кружок-подставка под сосуд; фрагменты железа и деревянные прутья (древки стрел?) [26, с. 288-289].
Таким образом, в свете полученных данных появилась возможность не только систематизировать накопленный материал, но и определить его место среди памятников конца I тыс. до н. э. - I тыс. н. э. ; выделить основные идентифицирующие признаки новых археологических культур и на основе этого подойти к решению целого ряда проблем этнокультурной истории в Восточном Забайкалье в хунно-сяньбийскую эпоху.
Список литературы
1. Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья в эпоху средневековья (по материалам погребений). Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1984. 201 с.
2. Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Чжуншицзи шидай вайбэйцзяэрдэ ёуну минцзу // Дун-бэйя каогу цзиляо и вэньцзи. Элосычжуань хао (Кочевники Забайкалья в эпоху средневековья (по материалам погребений). Харбин, 1996. С. 71-195 (на кит. яз.)
3. Беломестнов Г. И. Могильник Канга-1 в долине реки Аргунь // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов и этнографов Сибири и Дальнего Востока в 1994-1996 годах / отв. ред. акад. А. П. Деревянко, д-р ист. наук В. Е. Ларичев. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. С. 78-79.
4. Горлов С. П. Наконечники стрел из погребений могильника Дурой-1 // Историко-культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий (материалы XLI региональной археолого-этнографической студенческой конференции) / под ред. А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2001. С. 344-345.
5. Горлов С. П. Погребальный инвентарь могильника Дурой-1 и его датировка // Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока (материалы XLП региональной археолого-этнографической студенческой конференции). Омск: Изд-во Омского гос. пед. ун-та, 2002. С. 313-314.
6. Гришин Ю. С. Погребение гуннской эпохи у деревни Кункур (к вопросу о памятниках раннего железного века в Восточном Забайкалье) // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии. Средневековая археология. М.: Наука, 1964. № 99. С. 73-76.
7. Кириллов И. И., Ковычев Е. В., Кириллов О. И. Дарасунский комплекс археологических памятников. Восточное Забайкалье. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. 176 с.
8. Кириллов И. И., Ковычев Е. В., Литвинцев А. Ю. Граффити на бересте из сяньбийского могильника Зоргол-1 // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока: тезисы докладов XXXVIII региональной археолого-этнографической конференции, посвященной 90-летию академика А. П. Окладникова. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского гос. ун-та, 1998. С. 54-56.
9. Кириллов И. И., Ковычев Е. В., Литвинцев А. Ю. Могильник I тыс. н. э. из окрестностей села Зоргол // Археология, палеоэкология и этнология Сибири и Дальнего Востока: тезисы докладов к XXXVI РАСК. Иркутск: Изд-во Иркутского гос. ун-та, 1996. Ч. 2. С. 126-129.
10. Кириллов И. И., Ковычев Е. В., Литвинцев А. Ю. Новые исследования в Приаргунье // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов и этнографов Сибири и Дальнего Востока в 1994-1996 годах / отв. ред. акад. А. П. Деревянко, д-р ист. наук В. Е. Ларичев. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. С. 106-109.
11. Кириллов И. И., Ковычев Е. В., Литвинцев А. Ю. Сяньбийские граффити на бересте из могильника Зоргол-1 // Древняя и средневековая история Восточной Азии. К 1300-летию образования государства Бохай: материалы междунар. науч. конф. Владивосток: Изд-во Ин-та истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 2001. С. 266-272.
12. Ковычев Е. В. История Забайкалья (I - сер. II тыс. до н. э. ): учеб. пособие. Иркутск: Изд-во Иркутского гос. пед. ин-та, 1984. 83 с.
13. Ковычев Е. В. Средневековые погребальные памятники из окрестностей станции Оловянная // Памятники эпохи палеометалла в Забайкалье. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского научного центра СО РАН, 1988. С. 129-141.
14. Ковычев Е. В., Ковычев Е. Е. Могильник хуннского времени Кия-13 // Археология, палеоэкология и этнология Сибири и Дальнего Востока: тезисы докладов к XXXVI РАСК. Иркутск: Изд-во Иркутского гос. ун-та, 1996. Ч. 2. С. 100-103.
15. Ковычев Е. В., Подъявилов Е. А. Оружие дистанционного боя из хунно-сяньбийских погребений восточного Забайкалья // Историко-культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий (материалы XLI региональной археолого-этнографической студенческой конференции) / под ред. А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2001. С. 345-348.
16. Ковычев Е. В., Яремчук О. А. Погребальный обряд могильника Зоргол-1 // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии: материалы рег. археологоэтнографической студенческой конф. Новосибирск: Изд-во Новосибирского гос. ун-та, 2000. Том III. С. 60-69.
17. Окладников А. П. История и культура Бурятии: сб. ст. / ред.-сост. В. Е. Ларичев. Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1976. 458 с.
18. Окладников А. П., Рижский М. И. Археологические исследования вблизи станции Оловянной // Ученые записки. Вып. 4. Чита: Изд-во Читинского гос. пед. ин-та, 1959. С. 110-116.
19. Ступников Р. Н. Археологические исследования в нижнем течении Онона в 1964-1967 гг. // Проблемы краеведения: материалы к III Забайкальской краевед. конф. Чита: Изд-во Заб. филиала Географического об-ва СССР, 1968. Вып. 3. С. 89-92.
20. Яремчук О. А. Особенности хозяйства сяньбийских племен (по письменным источникам и археологическим материалам) // Вестник междунар. центра азиатских исследований. М.; Иркутск: Изд-во Иркутского гос. пед. ун-та, 2002. Вып. 10. Кн. 2. С. 39-45.
21. Яремчук О. А. Глиняная посуда из погребений хунно-сяньбийского времени в Восточном Забайкалье // Историко-культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий (материалы XLI регион. археолого-этнографической студенческой конф.). Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2001. С. 349-351.
22. Яремчук О. А. Особенности погребального обряда населения Восточного Забайкалья в хунно-сяньбийскую эпоху // Забайкалье в геополитике России : материалы междунар. симпозиума «Древние культуры Азии и Америки». Улан-Удэ: Изд-во Бурятского научного центра СО РАН, 2003. С. 72-75.
23. Яремчук О. А. Предметы украшений из могильника Зоргол // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем: материалы Всероссийской (с международным участием) 43-й археолого-этнографической конференции молодых ученых. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2003. С. 248-249.
24. Яремчук О. А. Сяньби в Восточном Забайкалье: проблемы этнокультурной истории // Молодежь и наука - третье тысячелетие: сб. материалов межрегион. науч. фестиваля / сост. В. В. Сувейзда. Красноярск: Полиграф, 2002. С. 85.
25. Яремчук О. А. Сяньбийский могильник у с. Зоргол // Аргунские просторы. Чита: Экспресс-Изд-во, 2009. С. 156-162.
26. Яремчук О. А., Казанцева В. В. Погребение хунно-сяньбийского времени в среднем течении р. Онон (по данным 2003 г.) // Традиционные культуры и общества Северной Азии с древнейших времен до современности: материалы ХНУ регион. (с международным участием) археолого-этнографической конф. студентов и молодых ученых. Кемерово: Изд-во Кемеровского гос. ун-та, 2004. С. 288-289.
