CC BY
0Полозов Сергей Павлович, доктор искусствоведения, профессор кафедры теории музыки и композиции Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова
Polozov Sergey Pavlovich, Dr. Sci. (Arts), Professor at Theory of Music and Composition Department of Saratov State L. V. Sobinov Conservatoire
E-mail: sppolozov@mail.ru
Полозова Ирина Викторовна, доктор искусствоведения, профессор кафедры истории музыки, проректор по научной и международной деятельности Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова Polozova Irina Victorovna, Dr. Sci. (Arts), Professor at Music History Department, Vice Rector for scientific and international activities of Saratov State L. V Sobinov Conservatory
E-mail: i.v.polozova@mail.ru
ИСТОРИЯ И ПЕВЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ СТАРООБРЯДЦЕВ СЕЛА ЧЕРКАССКОГО ВОЛЬСКОГО РАЙОНА САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ
Статья посвящена малоисследованным аспектам истории и певческих традиций старообрядцев, проживающих в селе Черкасском Вольского района Саратовской области. История старообрядчества в этом селе прослежена от основания поселения до настоящего времени. При изучении певческих традиций выявлены особенности их современного состояния. Материалом исследования послужили архивные данные и сведения, полученные от носителей традиции в ходе экспедиции. Результаты исследования показали, что старообрядцы, несмотря на все исторические перипетии, продолжают жить там, где жили их предки. В связи с различными историческими обстоятельствами происходила естественная утрата некоторых аспектов старообрядческой традиции. Вместе с тем старообрядцы стремятся бережно сохранять свои традиции, которые в настоящее время имеют явные признаки возрождения.
Ключевые слова: старообрядчество, певческие традиции, богослужебное пение, село Черкасское Саратовской области.
HISTORY AND SONG TRADITION OF OLD BELIEVERS OF CHERKASSKOYE VILLAGE IN VOLSK DISTRICT OF SARATOV REGION
The article is devoted to insufficiently studied aspects of history and singing traditions of the old believers living in the village Cherkasskoye in Volsk district of Saratov region. The history of the old believers in this village is traced from the foundation of the settlement to the present time. Detailed study of singing traditions revealed some important features of their current state. The research is based on archival data and the material obtained from local people during scientific expedition. The results of the study show that local old believers, despite all the historical vicissitudes and natural loss of some aspects of old tradition, carefully keep and revive their traditions.
Key words: the old believers, singing traditions, liturgical singing, the village Cherkasskoye Saratov region.
Вольский район Саратовской области на протяжении нескольких веков являлся местом компактного проживания старообрядцев. Если некоторые сведения об истории старообрядчества данного региона до начала XX в. имеются, то более поздний период до сих пор оставался не изученным. Также малоисследованным является искусство церковного пения [5; 6]. Мы совершили экспедицию по южной части Вольского района с целью выяснить у носителей традиции условия существования старообрядческих общин в советский период и их современное состояние. Результаты этой экспедиции опубликованы в [4]. В данной статье мы осветим непосредственно историю и певческие традиции старообрядцев села Черкасского, обобщив сведения из [3; 10; 11], архивных источников, а также материалов нашей экспедиции.
История современного села Черкасского начинается с того, что на его месте в конце XVII в. беглые крестьяне основали поселение под названием Камышлейка (от реки Камышлейки, на берегу которой оно расположилось). Место это было глухим, труднодоступным и малозаселённым, благодаря чему жизнь поселившихся
здесь нескольких семей складывалась свободной и привольной. Всё это оказалось весьма привлекательным для соответствующей категории людей, и за счёт вновь прибывающих население стало стремительно расти, превысив уже примерно к 1730 г. количество в 500 человек.
Вскоре эти земли обрели законного владельца. В 1767 г. императрица Екатерина II пожаловала их князю Алексею Михайловичу Черкасскому, который не стал сгонять людей с насиженных мест, а наоборот, пригласил к себе на поселение всех желающих. Благоприятные условия жизни способствовали тому, что народ потянулся сюда из разных сторон. Это были люди, недовольные своим экономическим или общественным положением, отягощённые семейными или другими обстоятельствами. Среди новых поселенцев было немало старообрядцев, которые преследовались светской и духовной властью и искали возможность свободного отправления своего вероисповедания. Так в переименованном по имени владельца селе Черкасском во второй половине XVIII в. появились первые старообрядцы.
Переселившиеся старообрядцы нашли в Черкасском то, что искали: удобный приют и вольное житьё. Благодаря этому, старообрядчество в селе стало стремительно шириться и развиваться. Здесь писали и переписывали книги, писали иконы, лили образа, укрывали беглых священников. В окрестных лесах возникали скиты разных толков и согласий, что дополнительно привлекало ищущих веры и спасения. В результате в данной местности селились люди разный убеждений, наклонностей и верований, и к концу XVIII в. образовалось огромное, многолюдное, вольное по характеру и разнообразное по вере село численностью населения более 3600 человек.
Такое вольное и свободолюбивое мироощущение жителей Черкасского не могло не вызывать настороженность властей. Для приведения ситуации к надлежащему порядку в селе в 1814 г. была заложена, 1827 г. построена и 1828 г. освящена новообрядческая православная церковь. Она представляла собой каменное здание с колокольней и двумя приделами, освящёнными во имя святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана (южный) и в честь Вознесения Господня (северный). В штате причта состояли два священника, диакон и два псаломщика. К приходу храма было приписано всё население села и близлежащих деревень (более 4000 человек), что придало властям убеждённость в полном доминировании в умах людей приверженности новой вере. Наглядным примером этому может служить то, что на 1888 г. в приходе данной церкви числилось 3178 человек и лишь 11 человек официально отписывались старообрядцами. В действительности это было далеко от истины. Дело в том, что до отмены крепостного права старообрядцы по известным причинам скрывали свою веру. Фактически же к сторонникам старообрядчества относило себя более половины прихода.
О наличии в Черкасском значительного числа старообрядцев имеется ряд документальных подтверждений. Так, ещё в сведениях по Вольскому уезду за 1839 г. оно числилось в разряде «раскольничьих сёл». Начиная с 1832 г., в нём проживали и проповедовали старообрядческое учение беглопоповские священники, о чём упоминается в архивных документах1. В архивах имеются свидетельства о том, что позади двора Артемия Егоровича Горбунова существовала часовня беглопо-повцев, сгоревшая в 1839 г.; руководителем общины и попечителем этой часовни был Краснов, наставником и уставщиком — Никита Артемьевич Горбунов, начётчиком — Федор Петрович Кичин; в 1841 г. в селе проживало 843 беглопоповца, 11 спасовцев и 24 поморца2.
По данным на 1855 г. в селе проживало более 5500 человек, из которых около половины исповедовали старообрядчество, среди старообрядцев около 2000 человек принадлежало поповским согласиям и более 500 —
беспоповским, у каждой общины был свой молельный дом. Следует отметить, что статистические показатели этого периода относительно количественного состава старообрядцев весьма противоречивы. Так, по архивным данным3 в 1856 г. в селе насчитывалось 639 беглопо-повцев (наставники Феоктист Архипович Богатырев и Никита Артемьевич Горбунов) и 666 поморцев. А вот в другом архивном документе4 отмечается, что в 1858 г. в селе проживало 127 беглопоповцев (руководители Никита Артемьевич Горбунов, Илларион Евграфович Вехов и Степан Абрамович Колтырев), 9 поморцев (руководители Киприан Семенович Саратовцев и Платон Яковлевич Вачугов) и 3 спасовца. Такой существенный разброс данных по количественному составу старообрядческого населения можно объяснить, пожалуй, нередко встречавшимся в то время произвольным толкованием принадлежности верующего к тому или иному вероисповеданию. К представленным данным добавим, что в это время на моление старообрядцы собирались в домах Горбунова и Феофана Андреевича Бырыкина, при этом самовольно открытые молельни в домах Горбунова и Сибиряковой вследствие доноса благочинного в начале 1865 г. были запечатаны5.
Таким образом, из вышеприведённых фактов видно, что в начале и середине XIX в. старообрядцы составляли значительную часть населения Черкасского. Косвенным подтверждением этого, кстати, может служить многолетняя, активная и постоянная деятельность священников новообрядческой церкви села по борьбе с расколом. Об этом свидетельствуют многочисленные отчёты священнослужителей о проделанной работе.
Постепенно Черкасское становится одним из прочных центров старообрядчества в Вольском уезде, оказывая огромное влияние на местное население. Здесь обосновались различные толки и согласия, ведущими среди которых являлись поповские. Отсюда постоянно шла активная пропаганда на окрестные и даже отдаленные селения.
Немалую роль в обретении Черкасским положения одного из центров старообрядчества в Вольском уезде сыграло образование в селе белокриницкого согласия. В 1880 г. здесь появился белокриницкий священник Федор Евграфович Вехов, который обслуживал не только Черкасское, но и Кряжим, Чернавку, Куликовку, Труевскую Мазу, Колояр, Царевщину и Балтай [2, с. 46]. В 1883 г. из Царицына в Черкасское был переведен белокриницкий священник Филипп Антонов [7, с. 170]. Показательным является количественное соотношение между старообрядческими согласиями, сложившееся в селе на 1881 г.: 2087 беглопоповцев, 2024 белокриничника, 186 поморцев, 120 спасовцев, всего 6 старообрядческих молелен6. Требы исправляли у беглопоповцев Григорий
1 ГАСО (Государственный архив Саратовской области), ф. 135, оп. 1, ед. хр. 1733, л. 5 об.; ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 2172, л. 2-3.
2 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 916, л. 3 об., 4 об.
3 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 2660, л. 9-10.
4 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 3001, л. 2 об.
5 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 3001, л. 2 об.
6 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 3305, л. 282-283.
70
Иванович Туманов, у белокриничников Федор и Илларион Евграфовичи Веховы, Иоанн и Стефан Мореновы, Зиновий Мосеев, Иван Коклюшин, Филипп Анюшкин, у спасовцев Тихон Маресев7, у поморцев наставники Феофан Бырыкин, Емельян Сергиевич Канунников8.
В 1889 г. в Черкасском было около 4500 жителей, из которых более половины — старообрядцы. Последние делились на 4 согласия: беглопоповцы, белокринич-ники, поморцы и спасовцы. Каждое из них имело свой молитвенный дом. У беспоповцев были наставники, у белокриничников — священник, который, кстати, исправлял для старообрядцев требы в различных окрестных поселениях (в частности, известно о регулярном проведении службы в селе Улыбовка). По данным на 1891 и 1892 гг. наставниками были у беглопоповцев Григорий Туманов, Федор и Илларион Веховы, у белокриничников Иоанн и Стефан Мореновы, Семен Хлопов, у поморцев Емельян Канунников, Петр Кошелев, у спасовцев Тихон Маресев9.
Таким образом, в селе одновременно были распространены разные старообрядческие толки и согласия: поповцы представлены беглопоповским, а позже и бе-локриницким согласием, беспоповцы принадлежали поморскому, спасову и даже к такому «экзотическому» ответвлению, как «левяки». Последние имеют отличия в крестном знамении: у них, «полагая персты на чело, произносят "Господи", живот — "Иисусе", на правое плечо — "Христе", левое — "Сыне Божий", — потом, кланяясь, говорят: "Помилуй нас". Тогда как все прочие старообрядцы и православные делают так: на чело: "Господи", — на живот: "Иисусе Христе", на правое плечо: "Сыне Божий", — на левое плечо: "помилуй нас", а полагая поклон, ничего не говорят»10. Известно, что движение левяков зародилось в селе Лопастейка Вольского уезда от казенного крестьянина Григория Тимофеева (что объясняет иное название согласия — григорьевщина) и представляет собой разновидность спасова согласия. Левяки получили распространение, помимо Черкасского, в таких селах и деревнях Вольского уезда, как Лопуховка, Донгуз, Балтай, Царевщина, Воскресенское, Бородушкино и др.11.
В начале XX в. население Черкасского продолжало расти, и к 1911 г. оно достигло 7563 жителя. На 1914 г. в селе, помимо новообрядческой церкви, существовали как минимум 2 старообрядческих молитвенных дома: Мыльникова («австрийская») каменная церковь (в 1912 г. священником здесь служил Григорьев [9]) и «кулугурская» (поморская) деревянная моленная Бырыкиных. В 1929 г. оба молитвенных дома закрыли. Белокриничники стали молиться по домам (прекратили собираться в 1980 г.), а поморцы организовали новую моленную в доме наставника. В 1936 г. эту моленную
закрыли, активных деятелей общины репрессировали, и поморцы также стали собираться на моление тайно, по домам. Мощное давление власти оказывали не только на старообрядцев, но и официальную церковь. В начале 1930-х гг. в селе был закрыт и новообрядческий храм. Следовательно, это было общее гонение на веру, где фактически пострадали все религиозные общины села.
В постсоветский период наблюдается стремление к возрождению духовных традиций села. В 1993 г. был восстановлен новообрядческий храм и в нём возобновлено служение. Старообрядческое движение также имеет тенденцию к развитию. Сейчас в Черкасском по переписи 2010 г. проживают 3226 человек, из которых примерно половина старообрядческого происхождения. Поморцев в селе много, но на службу собираются всего 5 человек. Здесь также проживают до 10 беглопоповцев, которые общиной не собираются и для отправления треб ездят в город Вольск.
Итак, рассмотрев историю старообрядческого движения в Черкасском, следует отметить, что данное село явилось одним из крупных старообрядческих поселений, имевших свои традиции в отправлении богослужения, а также искусстве создания рукописной книги, иконы и церковной утвари. Здесь в разное время находились как выходцы из известных Иргизских старообрядческих монастырей, так и крупные авторитеты старообрядческой церкви.
Имея тесные связи с другими старообрядческими центрами губернии, черкасские староверы, подобно своим собратьям, активно занимались собирательской и просветительской деятельностью. В старообрядческих моленных Черкасского хранилось достаточно много церковных реликвий. Об этом говорится в архивных документах ГАСО, свидетельствующих о том, что после пожаров либо официального закрытия часовен или моленных старообрядцы укрывали в своих домах редкие иконы и богослужебные книги. Кроме того, в результате обысков в 1840-х гг. действующих моленных в домах Василия Герасимовича Краснова и Артемия Егоровича Горбунова также было обнаружено «большое количество икон»12.
Традиционно в русской провинции старообрядческое население было наиболее грамотным и образованным. На протяжении второй половины XVIII - начала XX в. в Саратовской губернии именно выходцы из старообрядцев занимались обучением грамоте и богослужебному пению. Естественно, эта деятельность старообрядцев не была централизована и методически организована. Как правило, за исключением монастырских старообрядческих школ на Иргизе и Черемшане, обучением занимались грамотные начётчики и опытные певчие-старообрядцы у себя в домах. Из анализа
7 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 3305, л. 282-283.
8 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 3307, л. 49.
9 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 4008, л. 6; ГАСО, ф. 605, оп. 2, ед. хр. 6, л. 27 об.
10 ГАСО, ф. 605, оп. 1, ед. хр. 7, л. 34.
11 ГАСО, ф. 407, оп. 2, ед. хр. 1894, л. 2, 10.
12 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 1155, л. 12 об.
архивных материалов по селу Черкасскому мы можем свидетельствовать, что здесь традиция обучения не прерывалась на протяжении рассматриваемого периода и им занимались именно старообрядцы. Так, в середине XIX в. обучением детей занимались Неонила Макаровна Верова, Варвара Тюлькова, Авдотья Ведерникова и Киприан Семенович Саратовцев (1806 г. р.)13. В 1858 г. обучением детей грамоте в Черкасском занимались крестьяне Василий Григорьевич Верещагин, Варвара Тюлькова и Евдокия Лузина14. В 1891-1892 гг. детей старообрядцев «чтению рукописных и печатных книг» обучала Евдокия Лузина15.
Вероятно, именно традиция обучения детей практике церковного чтения и пения с ранних лет позволяла старообрядцам твердо сохранять устав и основы средневекового богослужебного пения. Неслучайно в отчетах миссионеров постоянно указывается на то, что старообрядцы «при чтении церковно-печатных книг тверды в познании»16; «в чтении церковнопечатных книг тверды, в познании по своему уставу, и особенно <...> в последовании службы тверды»17.
Отметим, что образовательная деятельность распространялась не только на старообрядцев-одноверцев, но и на представителей иных религиозных конфессий (например, детей из новообрядческих семей). Обучая грамоте и основам богослужебного чтения и пения, старообрядцы последовательно занимались и приобщением учеников к своей вере. Подтверждение тому находим в высказываниях известного исследователя истории церковной жизни Саратовской губернии А. Ф. Леопольдова: «Саратовский раскол вреден православию еще и потому, что раскольствующий народ здесь, как промышленный, расторопен, смел, нередко начитан книг и резок в разговорах по делам церкви»18.
Кроме того, грамотность большой части населения, в том числе и крестьянского, позволяла старообрядцам разных согласий, во-первых, восполнять постоянную потребность в получении богослужебных книг посредством переписывания необходимых текстов, в том числе и певческих; во-вторых, излагать особенности своего вероучения, специфику конкретного согласия, вести письменную полемику с представителями других старообрядческих субконфессий;наконец, практика переписывания рукописей нередко служила для старообрядцев важным источником дохода, так как рукописи активно распространялись и были постоянно востребованы среди многочисленных приверженцев старообрядчества. Архивные материалы содержат немало примеров того, что среди городского и крестьянского старообрядческого населения было достаточно опытных переписчиков рукописей. Например, из отчёта
миссионера по Николаевскому уезду 1881 г. следует, что «все почти уставщики занимаются списыванием книг, азбук, псалтырей, цветников, канонов и отдельно вечерни, утрени полууставом»19. Такие мастера проживали и на территории Вольского уезда. В качестве примера приведем имя широко известного в уезде во второй половине XIX в. переписчика рукописей и создателя полемических книг Петра Гаранина [8, с. 564].
Отметим и еще один важный факт в истории церковной жизни Саратовской губернии. Крепость старообрядческой традиции, наличие крупных и обученных церковных клиросов нередко приводили к тому, что господствующая новообрядческая церковь невольно с большим пиететом относилась к старообрядческой практике отправления богослужений. Известный историк саратовского старообрядчества И. Жилкин так пишет о старообрядческих службах: «Обычные службы в моленных на праздники и предпраздники: всенощная или утреня, обедня и вечерня. Но разнятся они от православных служб тем, что продолжаются раза в три больше. Исполняется весь старый обряд без пропусков, и при том поют длинно и протяжно, а читают отчетливо, тягуче и благолепно. Но самое характерное — отношение старообрядцев к богослужению. Перед каждой службой "кладется начал". <...> И затем вся огромная толпа, неподвижно стоящая плечо в плечо в духоте и копоти свеч (мужчины и женщины стоят отдельно: одни впереди, другие — сзади) напряженно слушает в продолжение 6 часов песнопения, псалмы, тропари, ирмосы и проч. Каждый знает, когда нужно класть поясной, когда земной поклон, и внушительное, трогательное зрелище представляет эта громадная толпа суровых, молитвенных лиц, то неподвижно глядящих вперед на темные иконы, то с шелестом и все вместе осеняющихся широким крестом, то всей громадой со вздохами и молитвами кладущих земные поклоны. Здесь все — глубоко верующие в святую силу обряда, и это стихийное молитвенное настроение толпы производит чрезвычайно сильное впечатление даже на постороннего зрителя» [1, с. 62]. Показательно, что такое отношение к отправлению богослужения сохраняется в старообрядческой среде до настоящего времени. Так, экспедиционные записи богослужебных песнопений, сделанные нами в разных селах Саратовской области, позволяют говорить о том, что и на сегодняшний день в старообрядческом богослужебном пении сохраняются релевантные характеристики средневекового знаменного пения: строгое монодическое звучание, аскетизм, ровность и твердость звучания напева.
Итак, исследование истории и певческих традиций старообрядцев села Черкасского Вольского района
3 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 2660, л. 9-10; ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 2754, л. 38, 55-56.
4 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 3001, л. 2 об.
5 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 4008, л. 6; ГАСО, ф. 605, оп. 2, ед. хр. 6, л. 27 об.
6 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 1733, л. 5 об.
7 ГАСО, ф. 135, оп. 1, ед. хр. 916, л. 3 об., 4 об.
8 ГАСО, ф. 407, оп. 2, ед. хр. 1774, л. 9 об.
9 ГАСамО (Государственный архив Самарской области), ф. 32, оп. 1, ед. хр. 2570, л. 55.
72
Саратовской области показало, что старообрядцы продолжают жить там, где жили их предки в начале XX в. За истекшее столетие их количество уменьшилось, впрочем, как и всё сельское население. Но соотношение старообрядцев и новообрядцев почти не изменилось. В то же время нельзя сказать, что сама старообрядческая традиция осталась без каких-либо изменений. Общинное моление прекратилось ввиду преклонного возраста молящихся, а новое поколение обряды не соблюдает, утрачивая традиции предков. Вместе с тем наблюдается
тенденция к возрождению традиций. В Черкасском, как и в некоторых других соседних селах, они не только бережно сохраняются, но и имеют потенции к развитию. Этому способствует как личная инициативность старообрядцев, так и благосклонность к ним со стороны местных властей. В последнее время руководство стало проявлять к ним особое внимание, поддерживать их начинания, помогать в решении проблем, тем более что часть административных работников сами по происхождению являются старообрядцами.
Литература
1. Жилкин И. Старообрядцы на Волге. Саратов, 1905. 74 с.
2. Истина. 1882. Кн. 83.
3. Лунин А. А. Историко-статистическое описание селений Вольского уезда, Саратовской губернии. Вольск, 1889. 68 с.
4. Полозов С. П. К истории старообрядчества Вольского района Саратовской области // Проблемы художественного творчества: Сб. статей по материалам Научных Чтений, посвященных Б. Л. Яворскому (25-26 ноября 2003 г.). Саратов: Саратовская государственная консерватория им. Л. В. Собинова, 2005. С. 54-59.
5. Полозова И. В. Церковно-певческая культура саратовских старообрядцев в историческом аспекте. Дисс. ... док.
искусствоведения. В 2-х т. Саратов, 2009. 519 с.
6. Полозова И. В. Церковно-певческая культура саратовских старообрядцев: формы бытования в исторической перспективе. Исследование. Саратов: Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова, 2009. 336 с.
7. Саратовские Епархиальные Ведомости. 1888. № 6.
8. Саратовские Епархиальные Ведомости. 1895. № 14.
9. Саратовский листок. 1912. № 14.
10. Соколов Н. С. Раскол в Саратовском крае. Опыт исследования по неизданным материалам. Саратов, 1888. 480 с.
11. Шалкинский П. Обозрение раскола в Саратовской епархии. Саратов, 1892. 155 с.
References
1. Zhilkin I. Staroobryadcy na Volge [The old believers on the Volga]. Saratov, 1905. 74 p.
2. Istina [Truth]. 1882. Kn. 83.
3. Lunin A. A. Istoriko-statisticheskoe opisanie selenij Vol'skogo uezda, Saratovskoj gubernii [Historical and statistical description of the villages of Volsk district, Saratov province]. Vol'sk, 1889. 68 s.
4. Polozov S. P. K istorii staroobryadchestva Vol'skogo rajona Saratovskoj oblasti [To the history of the old believers of the Volsk district of Saratov region] // Problemy hudozhestvennogo tvorchestva [Problems of artistic creativity]: Sb. statej po materialam Nauchnyh Chtenij, posvyaschennyh B. L. Yavorskomu (25-26 noyabrya 2003 g.). Saratov: Saratovskaya gosudarstvennaya konservatoriya im. L. V. Sobinova, 2005. P. 5459.
5. Polozova I. V. Cerkovno-pevcheskaya kul'tura saratovskih staroobryadcev v istoricheskom aspekte [Church singing culture of Saratov old believers in historical aspect]. Diss. ... dok.
iskusstvovedeniya. V 2-h t. Saratov, 2009. 519 p.
6. Polozova I. V. Cerkovno-pevcheskaya kul'tura saratovskih staroobryadcev: formy bytovaniya v istoricheskoj perspektive. Issledovanie [The choral culture of the Saratov old believers: the form of existence in a historical perspective. Research]. Saratov: Saratovskaya gosudarstvennaya konservatoriya imeni L. V. Sobinova, 2009. 336 p.
7. Saratovskie Eparhial'nye Vedomosti [Saratov Diocesan Statements]. 1888. № 6.
8. Saratovskie Eparhial'nye Vedomosti [Saratov Diocesan Statements]. 1895. № 14.
9. Saratovskij listok [Saratov Bulleten]. 1912. № 14.
10. Sokolov N. S. Raskol v Saratovskom krae. Opyt issledovaniya po neizdannym materialam [The schism in Saratov region. Research of unpublished materials]. Saratov, 1888. 480 p.
11. Shalkinskij P. Obozrenie raskola v Saratovskoj eparhii [Review of the schism in Saratov diocese]. Saratov, 1892. 155 p.
Информация об авторах
Сергей Павлович Полозов E-mail: sppolozov@mail.ru
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова» 410012, Саратов, проспект имени Кирова С. М., дом 1
Information about the authors
Sergey Pavlovich Polozov E-mail: sppolozov@mail.ru
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov» 410012, Saratov, Kirova Avenue, 1
Ирина Викторовна Полозова E-mail: i.v.polozova@mail.ru
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова» 410012, Саратов, проспект имени Кирова С. М., дом 1
Irina Victorovna Polozova E-mail: i.v.polozova@mail.ru
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov» 410012, Saratov, Kirova Avenue, 1
