CC BY
408
© 2015
В. В. Мокробородов
ИСТОРИЯ И ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ СРЕДНЕЙ АЗИИ «АХЕМЕНИДСКОГО» ВРЕМЕНИ (на примере территорий юга современного Узбекистана)
В статье, состоящей из двух частей, освещаются первые этапы археологического изучения юга Средней Азии «ахеменидской» эпохи (VI-IV вв. до н.э.) в дореволюционный и советский периоды. Рассматриваются вопросы сложения систем периодизаций, детально показывается история открытия и исследования памятников середины I тысячелетия до н.э. юга современного Узбекистана, приводятся сведения о подобных работах на сопредельных территориях. Во второй части характеризуются исследования археологических памятников Южного Узбекистана в постсоветский период.
Ключевые слова: история археологического изучения, Узбекистан, Средняя Азия, Ахеменидская эпоха
Часть I. Дореволюционный и советский периоды
Из разнообразных исторических источников по истории Средней Азии середины I тысячелетия до н.э., в том числе появляющихся именно в это время источников письменных, ключевое место занимают археологические данные, формированию корпуса которых и посвящаются дальнейшие строки. По ранне-железному веку юга Средней Азии уже предпринимались немногочисленные специальные исследования1, вопросы историографии и библиографии затрагивались в соответствующих частях диссертаций по археологии данного периода. В статье мы попытаемся предложить свой взгляд на данный вопрос с основным упором на археологию юга Узбекистана.
Археологическое изучение Средней Азии насчитывает уже порядка полутораста лет и, что естественно для столь длительного действа, проводилось неравномерно. Применительно к вынесенному в заголовок хронологическому отрезку весь процесс можно разбить на три этапа, различающихся по продолжительности, методикам и интенсивности.
К первому этапу мы относим время от зарождения археологии в Средней Азии до конца 50-х годов прошлого столетия, когда завершается формирование первых концепций по данной проблематике.
Первоначальный интерес к состоянию среднеазиатских территорий в до-античное время возник в связи с первыми научными попытками осмысления деятельности Александра Македонского. Исторические реконструкции пионеров «Александроведения» конца XIX — первой половины XX в. В. Томашека, В. В. Григорьева, И. Маркварта, В. Тарна и др. периодически касались территории юга нынешнего Узбекистана. Знакомство ученых с источниками по истории ахе-менидской державы расширяет круг затрагиваемых ими вопросов, но кабинетные по своему характеру исследования превалируют еще достаточно долго.
Мокробородов Виктор Валентинович — соискатель, археолог Тохаристанской археологической экспедиции. E-mail: mokroborodov@yahoo.com
1 См., например, Заднепровская, Заднепровский 1984; Массон 1956; 1984; Pougatchenkova 2001.
Итак, довольно продолжительное время зона наших исследований оставалась непознанной в археологическом отношении. Посещение юга Средней Азии русскими военно-рекогносцировочными и топографическими экспедициями полк. Белявского, Н. А. Маева, кап. А. Н. Быкова и др.2, ввиду вполне понятного интереса к несколько иным вопросам, ограничивалось лишь фиксацией крупных бугров, некоторые из которых, как выяснилось много позже, датировались интересующим нас временем. Внесистемный подход был характерен для деятельности современных им разнообразных ценителей Востока и его древностей, путешественников и прочих любителей3.
Началом археологического изучения среднеазиатских древностей середины I тысячелетия до н. э. можно считать работы американской экспедиции под рук. Р. Пампелли (юг современного Туркменистана, 1900-е гг.). Несмотря на порой обоснованную критику, сотрудники экспедиции заслуживают упоминания не только благодаря их первенству, но и весьма кропотливой работе по фиксации археологических объектов и разработке на основании имеющихся материалов первой периодизации4. Но, вопреки полученным тогда данным, продолжению исследований Мерва, сопровождавшемуся определенными разработками по материалам нашего хронологического диапазона5, разворачивающимся в Персии и Афганистане раскопкам синхронных объектов6, исследованиям памятников середины I тысячелетия до н.э. на большинстве территорий Средней Азии, в частности Узбекистана, в довоенное время, по сути, не уделялось внимания7. Как и прежде, все сводилось к случайным находкам (так, с деятельностью сотрудника Термезского музея Г. В. Парфенова связано одно из первых упоминаний о датируемой IV в. до н.э. находке на юге Узбекистана)8, к фиксации объектов (например, разведочные
2 Быков 1880; Маев 1879 и др.
3 Наряду с посильным описанием территории (см., например, Логофет 1909; 1913), именно благодаря этим образованным энтузиастам, приобретавшим в личные коллекции предметы азиатской древности, мы имеем в музеях ряд раритетов 2500-летней давности, происходящих из неопределенных регионов Средней Азии. Здесь в первую очередь следует отметить происходящие предположительно из Средней Азии ахеменидские монеты (Массон 1933, 6) и собранную в Термезе военным инженером И. Т. Поплавским коллекцию резных камней, наряду с прочими включавшую в себя геммы ахеменидского времени (Пугаченкова 1973, 5; 1956). К этой же категории можно отнести и авантюрную историю обнаружения знаменитого Амударьинского клада — сосредоточия ценных во всех отношениях данных о восточноиранской культуре второй половины I тысячелетия до н.э. (Зеймаль (составитель) 1979 (см. там же список литературы)).
4 Huntington 1908; Schmidt 1908. Материалы интересующего нас типа Г. Шмидтом были отнесены к периоду Анау IV и датированы 1000-500 гг. до н.э.
5 См. Пиотровский 1949, где автором для комплексов типа Анау IV была предложена датировка в пределах второй четверти I тысячелетия до н.э. (цит. по Массон 1959, 42. Там же см. детальный разбор ранних этапов археологических исследований в Мерве и его округе).
6 По изучению памятников Восточного Ирана существует подробный обзор В. Г. Луконина (Дандамаев, Луконин 1980, 43-71, 86-103). Из немногочисленных исследований на территории Афганистана отметим раскопки на Бала-Хисар (Балх) (Schlumberger 1949 и ранние публикации этого же автора; Gardin 1957) и Над-и Али (Сеистан) (Ghirchman 1939). На русском языке сведения о раннем этапе археологического изучения памятников раннежелезного века Афганистана см. Массон, Ромодин 1964, 46-83.
7 Массон 1939.
8 Речь о серебряной монете с портретным изображением и легендой Александра Македонского, показанной Г. В. Парфенову в 1931 г. жителем кишлака Дербент, согласно словам которого найденной годом ранее рядом с «Дарбандской стеной» на развалинах рабата Абдуллахана (Ртвеладзе 1990, 137 со ссылкой на неопубликованную статью Г. В. Парфенова «Некоторые данные об археологиче-
поездки Л. И. Альбаума в 1950-х гг.), позднее датированных серединой I тысячелетия до н.э. Думается, что виной тому комплекс причин, главными из которых можно считать зарождающийся уже в те годы неоправданный приоритетный интерес к другим периодам в археологии и истории, отдаленность и бездорожье юга, нехватка специалистов и, конечно, неразработанность хронологической шкалы среднеазиатских древностей. Ниже мы попытаемся показать, каким образом изменялось состояние дел с последним, ключевым вопросом на первом этапе археологического изучения памятников Средней Азии раннежелезного века.
В 1938-1939 гг. сотрудниками одной из крупнейших экспедиции в советской археологической истории — Хорезмской Археолого-Этнографической (ХАЭЭ) — были открыты древнехорезмийские памятники Кюзелигыр и Калалы-гыр 1, датированные С. П. Толстовым на основании ряда сравнительных аналогий и различий с другими объектами Хорезма и тщательного анализа составляющих археологического комплекса (в первую очередь, керамики и наконечников стрел) VI-IV вв. до н.э.9 Однако Война прервала поступательное развитие археологического изучения Средней Азии, и дальнейшие исследования в данном направлении были продолжены на новом уровне в послевоенное время.
Вполне резонно, что одну из ключевых ролей в формировании представлений о Средней Азии середины I тысячелетия до н.э. сыграл один из крупнейших памятников региона Афрасиаб, величественные руины которого издавна привлекали к себе внимание ученых10. Накопление материалов, сходных с материалами Анау, Мерва и Над-и Али, относимыми к середине I тысячелетия до н.э., результаты собственных исследований в прилегающих областях сподвигли А. И. Тере-ножкина на разработку на их основе периодизации, в которой самый ранний для Самарканда этап (Афрасиаб I) был датирован VI-IV вв. до н.э.11 Свой взгляд на хронологию Афрасиаба вскоре высказал М. Е. Массон, который, критикуя методы А. И. Тереножкина, в то же время подтверждает факт существования поселения на всей площади Афрасиаба в эпоху Ахеменидов12.
Раскопки на городище Калаи Мир (1950-1951 гг.) в южном Таджикистане выявили разновременные археологические комплексы, из которых нижний (Коба-диан I) на основании стратиграфических условий и аналогий материалам среди находок из Мерва, Кюзелигыра и Афрасиаба был датирован М. М. Дьяконовым VI-IV вв. до н.э. (с оговоренной вероятностью удревнения)13.
В 1953-1956 гг. А. А. Марущенко на основании анализа материалов из раскопок Елькендепе (Южный Туркменистан) разрабатывает свою шкалу, где последний период (Елькен III) был отнесен автором к VII-IV вв. до н.э.14
ских памятниках правобережного Тохаристана, преимущественно на территории Сурхандарьинской области Узбекской ССР»).
9 Толстов 1941, 178; 1948, 77-80.
10 Сведения о ранних этапах истории исследований Самарканда (в первую очередь Афрасиаба), изученной не в пример лучше любой другой территории Средней Азии см. Якубовский 1940; Шишкин 1969; Кадырова 1979. В. Л. Вяткиным, Г. В. Григорьевым предпринимались и первые попытки систематизации данных, как впоследствии выяснялось, в отношении древнейших периодов не вполне успешные.
11 Тереножкин 1950, 153-156; 1947.
12 Массон 1950.
13 Дьяконов 1953. О раскопках см. также Забелина 1953.
14 Марущенко 1959.
Крайне важное значение для археологии Средней Азии имеют работы сотрудников созданной М. Е. Массоном в 1945 г. Южнотуркменистанской археологической комплексной экспедиции (ЮТАКЭ). Не являются исключением и работы ЮТАКЭ по изучению памятников эпохи раннего железа, на первом этапе связанные в основном с именем В. М. Массона. Отряд под его руководством в середине 1950-х гг. осуществил масштабные археологические исследования в долине Мур-габа, в ходе которых был изучен ряд значимых для нашей темы памятников. Раскопки на ключевом из них, Яздепе, выявили стратифицированные археологические комплексы. Анализ стратиграфии и материалов вкупе с кропотливой оценкой всего наработанного к тому времени массива информации позволил В. М. Массону разработать весьма убедительно аргументированную периодизацию Яз, ставшую эталонной для памятников юга Средней Азии15. В ней комплекс, характеризующийся наличием лепной расписной керамики, получил название Яз I и был датирован 900-650 гг. до н.э.; сменяющий его комплекс с большим числом станковой посуды с характерными подкосами в нижней части и специфическими венчиками сосудов был назван Яз II и отнесен к 650-500 гг. до н.э. и, наконец, был выявлен наиболее интересующий нас комплекс Яз III (500-400 гг. до н.э., согласно автору периодизации) с керамикой, изготовленной преимущественно на гончарном круге, с подкосами, манжетовидными венчиками и прочими особенностями. Несмотря на определенные сомнения многих ученых (в первую очередь по поводу датировок комплексов), эта периодизация сохраняет научную значимость по сей день. Помимо данного вопроса, в монографии В. М. Массона въедливо рассмотрен комплекс иных проблем, связанных с историей и археологией юга Средней Азии середины I тысячелетия до н.э. Особенности данного труда, в котором, по сути, подытоживаются практически все существовавшие к тому времени точки зрения по исследуемой проблематике и предлагаются свои варианты ответов на ключевые археологические и исторические вопросы, позволяют считать работу В. М. Мас-сона квинтэссенцией первого этапа изучения Средней Азии эпохи раннего железа.
Таким образом, несмотря на сравнительную скудность археологических данных, уже на начальном этапе археологических исследований по нашему периоду был не только очерчен круг значимых вопросов, но и сформированы основные концепции, разработаны периодизации и прочие наработки, чрезвычайно значимые для дальнейших работ в данном направлении.
Второй этап археологического изучения Средней Азии занимает промежуток времени между началом 60-х гг. — концом 80-х гг. прошлого столетия. Это время можно смело назвать эпохой рассвета археологии СССР, причем исследования в нашем регионе занимали в масштабах страны далеко не последнее место. Рассмотрим основные составляющие данного этапа процесса археологического познания древностей нашего хронологического диапазона.
Как было показано выше, даже известные ранее археологические объекты на территории самой южной из областей Узбекистана — Сурхандарьинской — долгое время не могли быть достоверно соотнесены с серединой I тысячелетия до н.э. в силу зачаточного состояния хронологической шкалы археологических материалов. Работы предыдущего этапа на сопредельных территориях изменили ситуацию, и с начала 1960-х гг. для объектов нашей зоны исследований начина-
15 Массон 1959.
ют предлагаться датировки слоев и археологических материалов указанным временем. По-видимому, впервые это произошло на античном городище Халчаян, нижние слои которого были отнесены к IV в. до н.э.16 Исследования изучавшей объект археологической группы отличались значительным размахом, что, в том числе, повлекло за собой создание Узбекистанской искусствоведческой экспедиции (УзИскЭ). Незамедлительно принимается решение о разведочном обследовании территории Сурхандарьи. Созданный для этих целей маршрутный отряд УзИскЭ (рук. Э. В. Ртвеладзе) проводит масштабные исследования, что становится значимой вехой в изучении памятников периода раннего железа. Основные археологические разведки отряда были произведены в конце 1960-х — 1970-х гг. В ходе этих исследований были открыты датированные серединой I тысячелетия до н.э. Дабилькурган (1969 г.)17, безымянное поселение на берегу озера Ахмад-куль (1970 г.)18, Талашкантепа I (1972 г.)19, Газимуллатепа, Бектепа (Бандыхан II), Киндыктепа в Бандыхане (1973 г.)20, Кизылтепа (1971 г.)21 и группа близлежащих объектов Кизылча (1973-1976 гг.)22, Бандыхансайтепа (1976 г.)23, Обиширтепа, Чоргультепа и Каратепа (1977 г.)24, Широбтепа (1978 г.)25, а также ряд объектов, в отношении датировки которых раннежелезным веком на тот момент было недостаточно материалов.
Открытие столь значительного количества памятников середины I тысячелетия до н.э. на территории бывшей дотоле по сути «белым пятном» на археологической карте Средней Азии привело их первооткрывателя к первоначальным выводам о закономерностях заселения территории в ахеменидское время26, а археологическое сообщество к осознанию необходимости расширения масштабов исследований объектов этого периода. Ввиду этого на Талашкантепа27, на памятниках Бандыхана, на Кизылтепа28, Кизылча 129 и Кизылча 630 проводятся стационарные археологические исследования.
На основании всего массива полученной информации сотрудником УзИскЭ А. С. Сагдуллаевым были предприняты попытки его обобщения, выразившиеся в кандидатской диссертации31, где он обосновал свою периодизацию (комплексы Кизыл ЫП, последний был датирован 550-400 гг. до н.э.), поддержал теорию об
16 Пугаченкова 1963, 49-51; 1966, 30-33; 1968, 26.
17 Ртвеладзе, Хакимов 1973, 16-17; Ртвеладзе 1974, 74-75.
18 Пугаченкова 1973а, 467; Ртвеладзе 1974, 82.
19 Ртвеладзе 1973, 469; 1974, 74.
20 Ртвеладзе 1987, 60-65; 2007; Сагдуллаев 2005.
21 Пугаченкова 1972; Хакимов 1972; Пугаченкова 1973, 467-468.
22 Сагдуллаев 1987, 6 и сл.
23 Ртвеладзе, Меликов 1977, 541; Ртвеладзе 1987, 57.
24 Ртвеладзе, Исхаков, Меликов 1978; Ртвеладзе 1987, 58-59; Сагдуллаев 1987, 11.
25 Сагдуллаев, 1987 11; Sagdullaev 1985, 192.
26 Ртвеладзе 1975, 262-266, где автор развивает ранее существовавшую идею об оазисной системе расселения (см. Кастальский 1930; Массон 1973, 36-37; 1976), впервые с успехом применяя ее к столь древним памятникам.
27 Заппаров, Ртвеладзе 1976; Пидаев, Ртвеладзе 1978, 533; 1993.
28 Беляева, Хакимов 1973; Сагдуллаев, Хакимов 1976; 1978; Хакимов, Сагдуллаев 1979 и др. работы.
29 Сагдуллаев 1981; 1987, 11, 47-48 и сл.
30 Сагдуллаев 1977; Сагдуллаев, Хакимов 1976, 538; Хакимов, Сагдуллаев 1979, 565; Сагдуллаев 1980; 1987 и др.
31 Сагдуллаев 1978.
оазисном принципе расселения, рассмотрел вопросы генезиса и локальных вариантов и пр. аспекты. Дальнейшие раскопки в районе Миршаде и существенное пополнение банка данных по поселениям эпохи раннего железа Средней Азии в целом побудили А. С. Сагдуллаева продолжить исследования в данном направлении, в ходе которых он, в частности, несколько скорректировал собственную периодизацию32 и рассмотрел широкий круг вопросов археологического, социально-политического, экономического, религиозного характеров33. Помимо работ данного ученого, результаты разноплановых исследований памятников раннего железа были широко отражены в обобщающих трудах Э. В. Ртвеладзе по археологии, истории, исторической географии Южного Узбекистана34.
Практически одновременно с выявлением слоев середины I тысячелетия до н.э. на Халчаяне был открыт памятник эпохи поздней бронзы — раннего железа Кучуктепа. Первые раскопки, проведенные в 1960-х гг. Л. И. Альбаумом, подтвердили наличие слоев указанных эпох, в том числе в верхних слоях были обнаружены материалы нашего хронологического диапазона35. Капитальная публикация результатов исследований Кучуктепа36, вышедшая после возобновления раскопок на этом объекте в 1977 г. сотрудниками отряда под руководством А. А. Аскарова37, наряду с публикацией материалов с объекта с надлежащим набором аналогий38 содержала выводы этой группы (в первую очередь ее руководителя) по вопросам периодизации эпохи поздней бронзы — раннего железа. В частности, была предпринята попытка уйти от трехчленной периодизации Яз и выработана новая периодизация, содержащая четыре периода, из которых два последних были отнесены к середине I тысячелетия до н.э. (период Кучук III был датирован концом VII-VI в. до н.э., Кучук IV — концом VI-V в. до н.э.).
Сотрудниками этой группы (с середины 1970-х гг. Шерабадский отряд Института Археологии Узбекистана) было открыто еще несколько памятников интересующего нас периода. Так, еще в 1950-х гг. Л. И. Альбаум собрал материалы «ахеменидского времени» на Безымянном тепа в Ангоре39. В 1969 г. было исследовано скопление керамики середины I тысячелетия до н. э. в кишлаке Беш-кутан40. В 1973 г. был открыт объект Пшактепа, раскопанный в ходе нескольких полевых сезонов41.
К середине 70-х гг. прошлого столетия относится и деятельность Бактрийской экспедиции ЛОИА СССР (рук. В. М. Массон), сотрудниками которой были откры-
32 По материалам Кизылча 6 был выделен период Кизыл IV, занявший нишу между периодом Кизыл III и раннеантичным временем. Обоснованность выделения данного периода была незамедлительно подвергнута сомнению (см. Шайдуллаев 1988).
33 Результаты этих изысканий нашли отражение в монографии, докторской диссертации и ряде статей по указанной проблематике: Сагдуллаев 1982; 1987; 1989; 1989а; 1989б; 1990 и др.
34 См., например, соответствующие части в следующих работах: Ртвеладзе 1988; Пугаченкова, Ртвеладзе 1990.
35 Альбаум 1965; 1969.
36 Аскаров, Альбаум 1979.
37 Помимо указанной книги см. также Аскаров, Аминов, Рахманов 1978; Аскаров, Аминов 1979.
38 С сожалением приходится отмечать, что ввиду небрежности авторов или редакторов в публикации наличествует ряд погрешностей, особенно в отношении иллюстраций (см. также Ртвеладзе 1979).
39 Ртвеладзе 1987, 82.
40 Аскаров 1977, 10-11.
41 Дуке 1974; Аскаров, Аминов 1979, 544-545; Аскаров 1982.
ты и исследованы такие сурхандарьинские памятники раннежелезного века, как Джандавляттепа42, Пачмактепа43, Хаитабадтепа44.
Работы Института Археологии АН Узбекистана по памятникам раннего железа были продолжены последователем А. А. Аскарова Ш. Б. Шайдуллаевым. В 1980-х гг. под его руководством были осуществлены повторные раскопки Талашкантепа, Кучуктепа, Хаитабадтепа45, открыты и подвергнуты разведочному изучению Безымянное поселение в Термезе и Бабуртепа46. По материалам данных исследований Ш. Б. Шайдуллаевым в 1990 г. была защищена кандидатская диссертация47, изданная в 2000 г. отдельной монографией48. В ней автор собрал большинство известных данных по памятникам южных Узбекистана и Таджикистана, на основании материалов с которых им была доработана типология керамических комплексов для периодизации, предложенной А. А. Аскаровым, с выделением переходного периода к раннеантичному времени; помимо этого, были рассмотрены некоторые исторические вопросы.
Кроме того, под эгидой Института Археологии проводил работы Термезский археологический отряд, на базовом объекте которого — городище Старый Термез — в 1984 г. Ш. Р. Пидаевым были выявлены слои середины I тысячелетия до н.э., а также был констатирован факт наличия синхронных материалов на близлежащем раннесредневековом поселении Кучуктепа49.
Обзор этого насыщенного этапа археологического изучения Средней Азии периода раннего железа будет недостаточным без хотя бы краткого освещения аналогичных работ на прилегающих территориях, где исследования велись не менее активно, чем на юге Узбекистана.
В Таджикистане широкие исследования проводились Южнотаджикистанской археологической экспедицией под рук. Б. А. Литвинского. Для нашей темы значение имеют раскопки Болдайтепа50, Тамошотепа51, группы памятников Байту-дашт52 и такого уникального объекта, как Тахти-Сангин53. В Северном Афганистане продолжала плодотворно действовать французская археологическая миссия54. В 1970-х гг. вела работы Советско-афганская экспедиция, которые, в том числе,
42 Пидаев 1974, 33.
43 Пидаев 1972; 1973; 1973а; 1974, 33-38.
44 Объект был открыт Л. И. Альбаумом в начале 1950-х гг., материалы середины I тысячелетия до н.э. были выявлены в 1970-х гг. (Массон 1974, 4; Сабиров 1979, 9-10).
45 Ширинов, Шайдуллаев 1988; Шайдуллаев 1988а; 1990; 1990а.
46 Аннаев 1987, 492; Шайдуллаев, Аннаев 1989.
47 Шайдуллаев 1990б.
48 Шайдуллаев 2000.
49 Пидаев 1987; 1992; 2000.
50 Зеймаль 1971.
51 Абдуллаев, Бубнова, Пьянкова 1975; Абдуллаев 1976; 1976а и др.
52 Абдуллаев 1983; 1987 и др. публикации.
53 Результаты изучения центрального объекта этого многослойного поселения — храма огня, возникшего в IV в. до н.э., — были суммированы в вышедшей в 2000-х гг. серии капитальных работ «Храм Окса» (Литвинский, Пичикян 2000; Литвинский 2001; 2010), где приведен в том числе и исчерпывающий список многочисленных публикаций по данному объекту, из которых, пожалуй, стоит особо выделить написанную по материалам Тахти-Сангина монографию И. Р. Пичикяна «Культура Бактрии ахеменидского и эллинистического периодов» (Пичикян 1991).
54 Помимо работ на уникальном постахеменидском памятнике Ай Ханум, сотрудниками миссии проводилось разведывательное изучение территорий (Gardin, Lyonnet 1978-1979), выявившее в том числе памятники раннежелезного века. О результатах археологических исследований можно также
заключались в обнаружении и раскопках таких значимых памятников раннеже-лезного века, как Тиллятепа, Кутлугтепа, Алтын-Дильяртепа, Алтын 10 и др.55 Были исследованы и земли по среднему течению Амударьи и в юго-восточной Туркмении, где также был выявлен ряд объектов интересующего нас времени56.
Из исследований на более отдаленных территориях следует выделить работы в Согде. Во второй половине XX века раскопки Афрасиаба разворачиваются с новой силой. В ходе проведенных С. К. Кабановым, Г. В. Шишкиной и др. учеными исследований был получен массовый материал середины I тысячелетия до н.э.57, позволивший внести небольшие коррективы в разработанную на первом этапе изучения хронологическую схему58; были изучены составные части доантичного Самарканда, позволившие окончательно соотнести данный объект с упоминаемой в источниках древнейшей столицей Согда городом Мараканды59, исследована его фортификационная система60, обследована близлежащая округа61. Немаловажное значение имеют раскопки Еркургана — крупнейшего древнего поселения южного Согда, где на основе четко стратифицированных археологических комплексов разрабатывается периодизация, раскапываются древнейшие оборонительные стены и т.д.62 Расширяется масштаб исследований объектов раннежелезного века в восточной Кашкадарье, стартовавших еще в середине 1950-х гг.63 На протяжении конца 70-х — 80-х гг. XX века А. С. Сагдуллаевым, Н. И. Крашенинниковой, О. Н. Лушпенко и др. был открыт ряд объектов середины I тысячелетия до н.э.64, произведены раскопки ключевых памятников (Даратепа, Сангиртепа, Узункыр), по материалам которых немного позднее О. Н. Лушпенко защищается кандидатская диссертация65.
Определенное значение имели и обследованные на территории позднейшей Уструшаны поселения Нуртепа66 и Ходжент67 (в данной зоне выявлено значительное количество объектов середины I тысячелетия до н.э.68, причем слои этого времени на Мугтепа (Уратюбе) были зафиксированы еще в 1950-х гг.69).
судить по публикации обширного каталога афганских памятников (Ball 1982), где приводится и список публикаций по теме. Из всей массы публикаций выделим работу по анализу керамики (Lyonnet 1979).
55 Крутикова, Сарианиди 1971; Крутикова, Сарианиди 1976; Сарианиди 1971; 1977; 1989.
56 Пилипко 1979; 1985.
57 Кабанов, Шишкина 1968; Кабанов 1973; Иневаткина 1983; Филанович 1969; Шишкина 1969 и др. работы.
58 В частности, С. К. Кабановым было предложено разделить ранний период на этапы Афрасиаб 1А и Афрасиаб 1Б (Кабанов 1979; 1981).
59 Пьянков 1970; 1972; Шишкина 1969а. Полемика по этому вопросу началась задолго до времени обозначенных публикаций.
60 Пачос 1966; Филанович 1973; Шишкина 1970 и др.
61 Бурякова 1981; Иваницкий, Абишева 1986; Иваницкий 1992 и пр.
62 Основные результаты работ по Еркургану отражены в работах Р. Х. Сулейманова и М. Х. Иса-миддинова: Исамиддинов 1978; 1979; 1982; Исамиддинов, Сулейманов 1984; Сулейманов 1979; 2000; Сулейманов, Туребеков 1978 и др.
63 Лушпенко 1998, 6 со ссылкой на Кабанов 1951; Кабанов 1955.
64 Сагдуллаев 1984; 1987а; Крашенинникова 1986; Сагдуллаев, Лушпенко 1989; Лушпенко 1992 и др.
65 Лушпенко 1998.
66 Негматов, Мирбабаев, Беляева 1982; Негматов, Беляева 1994; Беляева 2004 и др.
67 Билалов, Беляева 1980; Беляева 1978; 1979.
68 Беляева 1990.
69 Ранов, Салтовская 1961, 122-124, 128.
Интерес к памятникам эпохи раннего железа в Хорезме, открытым еще на первом этапе, развивавшийся во многом в связи с лоббированием т.н. теории «Большого Хорезма», оставался неослабевающим на протяжении всего времени функционирования ХАЭЭ. Уже на раннем этапе была разработана хронология керамических комплексов70, которой, с некоторыми корректировками, придерживались дальнейшие исследователи региона. Были проведены еще более широкие разведочные исследования, некоторые новые объекты были раскопаны. Из подобных отметим публикацию раскопок датированной V в. до н.э. усадьбы Дингильдже и исследований округи объекта, где было выявлено 53 пункта с идентичными материалами71. В 1960-е — 1970-е гг. продолжились раскопки одного из крупнейших поселений Средней Азии середины I тысячелетия до н.э. — городища Кюзели-гыр72 и синхронного ему объекта Калалыгыр I73, в котором исследователи склонны видеть недостроенную резиденцию ахеменидского сатрапа. Исследования таких памятников более позднего времени, как Кой-Крылган Кала74 и Калалыгыр II75 , также небезынтересны ввиду наличия в нижних слоях материалов IV в. до н. э. Некоторое значение для составления общего представления о раннежелезном веке Хорезма также имеют исследования несколько отличной по облику материальной культуры от большинства изученных синхронных памятников объектов т. н. Ку-юсайской культуры левобережного Хорезма76. Данные о 13 памятниках оседлого населения середины I тысячелетия до н.э. на территории современной Каракалпакии приводятся в Своде археологических памятников этой республики77.
Одно из первостепенных мест в среднеазиатской хронологии занимают работы по изучению объектов раннежелезного века в зоне исследований сотрудников ЮТАКЭ, сконцентрировавшихся на данном этапе на юге Мервского оазиса. Здесь под руководством З. И. Усмановой были проведены многолетние исследования цитадели древнего Мерва — Эрккалы, где были выявлены многометровые слои и многочисленные материалы середины I тысячелетия до н.э.78 Синхронные материалы были выявлены как на близлежащих территориях79, так и в ходе немногочисленных разведок.
В Южной Туркмении над исследованием синхронных памятников также работали экспедиции АН Туркменистана и АН СССР80, в которых основные работы
70 Воробьева 1958; 1959.
71 Воробьева 1973.
72 Результатам полевых исследований посвящены краткие сообщения О. А. Вишневской в сборниках АО, обобщенные данные по раскопкам были опубликованы в 1997 г. — Вишневская, Рапопорт 1997.
73 Рапопорт, Лапиров-Скобло 1963; Рапопорт 1987.
74 Толстов, Вайнберг (ред.) 1967.
75 Материалы раскопок Калалыгыр II, произведенных в 1980-х гг., были опубликованы намного позднее — Вайнберг (отв. ред) 2004.
76 Вайнберг 1975; 1979.
77 Ягодин, Малияров 1985-1986.
78 Усманова 1960; 1963; 1969; 1969а; 1989; Usmanova 1992 и др. работы. Заметим, что первоначально здесь с успехом была применена идентичная разработанной В. М. Массоном хронологическая шкала, однако с накоплением материала неоднократно указывалось на необходимость уточнения хронологических границ определенных этапов периодизации Яз.
79 Филанович 1974, 24-36; 1974, 7-11.
80 Обзор работ см. Массон 1984.
в данном направлении проводились Г. Гутлыевым81, И. С. Масимовым82, О. Ора-зовым83, В. И. Сарианиди84, В. Н. Пилипко85.
Большинство вышеупомянутых исследований было обобщено в фундаментальном коллективном труде «Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии»86, каковой, несмотря на определенные огрехи, крайне ценен тем, что в нем приведены практически все научные концепции по тематике, имеются многочисленные ссылки на исследования и сводные таблицы материалов, и который, безусловно, наряду с уже отмеченными монографиями и диссертациями, наиболее полно передает степень археологической изученности Средней Азии периода раннего железа к концу советской эпохи.
Часть II. Постсоветский период
Исследования многих древних периодов базируются в основном на письменных источниках. Дописьменные же общества познаются преимущественно при помощи археологии. Несмотря на появление письменности и наличие небольшого количества соответствующих источников, для исследователей Средней Азии середины I тысячелетия до н.э. первостепенное значение все же сохраняет археология. Ниже мы осветим процесс археологических исследований последних 20 лет указанных в заголовке территорий для периода их вхождения в ахеменидскую державу.
История изучения в целом, и археологического изучения в частности, чрезвычайно важна для получения общего представления о проблеме, показывает эволюцию мнений по выбранной теме, выявляет узловые вопросы и, подчеркивая недостатки проведенных работ, формирует основные направления дальнейших исследований.
Резюмируя результаты исследований дореволюционного и советского периодов, которым посвящена первая часть данной работы, отметим, что на первый взгляд Южный Узбекистан к началу следующего этапа изучения87 являлся одной из самых исследованных для избранного нами хронологического диапазона территорий Средней Азии. Однако среди исследователей нет согласия по многим вопросам: по датировке и интерпретации памятников, по количеству последних и т.д. Некоторые обобщающие работы грешат неточностями, не всегда точны данные об уровне изученности объектов. Надлежащий комплекс мер по фиксации памятников и материалов выполнялся не всегда: зачастую не приводятся таблицы находок, нередко отсутствует археолого-топографическое описание округи изуча-
81 Основные объекты Яссыдепе, Гараойдепе. См. Гутлыев 1974 и др. его работы.
82 Масимов 1982; Масимов, Удемурадов 1984.
83 Оразов 1973.
84 В Туркменистане В. И. Сарианиди на протяжении ряда лет изучался значимый памятник Улугдепе — Сарианиди, Качурис 1968; Сарианиди 1971 и др. Перу этого исследователя принадлежит также ряд обзорных публикаций (к примеру, Сарианиди 1984).
85 Помимо уже упоминавшихся работ см. Пилипко 1984; 1984а; 1986; 2005 и др. публикации.
86 Кошеленко 1985.
87 Выше было предложено подразделить весь процесс археологических исследований интересующего нас времени на 3 этапа: 1-й — время от становления археологии Средней Азии до конца 1950-х гг.; 2-й — 60-е — 80-е гг. XX века и 3-й — с 90-х гг. прошлого столетия до настоящего времени.
емых объектов (что чрезвычайно важно для понимания структуры древнего поселения и иногда было доступно) до начала активного сельскохозяйственного освоения земель. Имели место несогласованность исследований различных групп, нередко в описательных частях итоговых работ либо приводились результаты не по всем памятникам, разрабатываемым в определенной зоне, либо наличествовала путаница ввиду отсутствия единой схемы описания и т. д.
В силу ряда причин датировки объектов предлагались ориентировочно или слишком общо (наиболее типично в этом отношении отнесение объекта к «ахе-менидскому» периоду без учета различия между т. н. «раннеахеменидской» и «позднеахеменидской» керамикой, вопрос о котором был поставлен давно; кроме того, нередко игнорировались многочисленные предположения о неполном соответствии археологического периода Яз III и исторического ахеменидского периода). Довольно большую группу составили объекты с наличием как ранних, так и эллинистических материалов, которые обобщенно датировались по «длинной хронологии» IV-III (иногда IV-II) вв. до н. э.
Анализ работ выявил совокупность основных вопросов, связующей нитью проходящих через все время ранних периодов историко-археологического изучения региона. С археологической точки зрения это в первую очередь вопросы хронологии и периодизации, типологии комплексов раннежелезного века. В более широком плане это вопросы о ранних государственных образованиях и урбани-зационных процессах; о времени и типе подчинения среднеазиатских территорий «Царям Царей»; о роли восточных областей в истории и экономике Ахеменидской империи, об их границах и структуре; о многогранных процессах, связанных с греко-македонским нашествием; о характере религиозных воззрений и духовной культуре древнего населения Средней Азии и др.
Многие историко-археологические вопросы неоднократно рассматривались и ранее88, однако, на наш взгляд, максимально приблизиться к их разрешению позволило лишь накопление комплекса источников по проблематике. Вновь повторимся, что, несмотря на перечисленные выше недостатки, наработанная нашими предшественниками археологическая база данных и их историко-археологиче-ские построения сохраняют свое значение для дальнейших исследований.
Известные события конца 1980-х — начала 1990-х гг. ознаменовали собой кардинальные изменения во многих областях жизни стран бывшего СССР. Разумеется, не стал исключением и Узбекистан, ставший в 1991 году независимым государством.
В 1990-х гг. по вполне понятным причинам масштаб археологических исследований в Средней Азии резко сокращается. Для этого времени в отношении изучения археологических древностей характерна тенденция увеличения внимания к систематизации ранее накопленных знаний, формированию новых научных подходов. По нашему периоду и зоне исследований появляется ряд обзорных и частных работ, написанных в основном по имеющимся материалам89. Продолжается публикация полученных ранее материалов и результатов исследований прилега-
88 Простое перечисление хотя бы части работ по данной проблематике непомерно раздуло бы предлагаемую читателю статью и отдалило бы нас от собственно археологической части.
89 Аннаев, Шайдуллаев 1997; Ибрагимов 2002; Nikonorov 1997; Шайдуллаев 2000; Эшов 2008 и др.
ющих территорий90. Разрастается интерес к вопросам исторической географии и соотнесения сведений источников с имеющимися археологическими данными91. То же характерно и для других регионов, где, помимо уже указанных в первой части обобщающих публикаций Б. И. Вайнберг, О. А. Вишневской, Б. А. Литвин-ского, О. Н. Лушпенко и др., можно выделить итоговые работы Р. Х. Сулейманова по памятникам Южного Согда92 и другие схожие исследования93.
Однако постепенно ситуация с археологическими исследованиями нормализуется, чему в немалой степени способствует создание совместных с заграничными учеными экспедиций.94 Так, на прилегающих территориях англо-туркменской экспедицией возобновляются исследования древнего Мерва95, организуется франко-туркменская экспедиция на Улугдепе96, польские археологи проводят тематические разведки и раскопки на юго-востоке Туркмении97, в сотрудничестве с американскими и французскими учеными изучается Узункыр и его древняя цитадель Сангиртепа98, российскими учеными ведутся раскопки памятников раннежелезного века Хорезма99 и т.д. Значительную роль сыграли исследования Узбекистано-французской экспедиции (в сотрудничестве с российскими учеными) на Афрасиабе и Коктепа. Если исследования древнейших слоев Афрасиаба послужили поводом к удревнению времени основания Самарканда100, то откры-
90 Новиков, Новикова, Кошеленко 1994; Пилипко 2006; Усманова 2010 и др.
91 Основными для нашего периода работами по данной проблематике являются труды Э. В. Ртве-ладзе -Rtveladze 1990; Ртвеладзе 1981; 1999; 2000; 2001; 2002 и др.
92 Сулейманов 1997; 2000.
93 См., к примеру, Кошеленко, Гаибов, Бадер 2000; Литвинский 2004.
94 Учитывая тот факт, что до конца 80-х — начала 90-х гг. прошлого столетия исследуемая территория по известным причинам была труднодоступна для изучения западными учеными, основная часть деятельности последних состояла в библиографических обзорах советской литературы. Делалось это с переменным успехом, причем избранный нами период не всегда являлся ведущим. К примеру, авторы капитального библиографического исследования, выпущенного в 1996 г. под эгидой DAI (Weber, Wiesehofer 1996), из 14 295 научных работ, посвященных изучению Ахеменидской державы, сочли нужным привести лишь несколько трудов по археологии Средней Азии данного периода (в том числе лишь 3 работы Э. В. Ртвеладзе, 3 — Г. А. Пугаченковой, 2 — А. С. Сагдул-лаева, ни одной работы А. А. Аскарова, Ш. Б. Шайдуллаева и Ш. Р. Пидаева), что вряд ли отражает количественный баланс изученных памятников региона по отношению к остальным территориям первой мировой державы. В вышедшем в 2001 г. сборнике «La Bactriane...» приведена основная библиография по разновременным памятникам Сурхандарьи: для памятников эпохи раннего железа, однако отмечено лишь четыре объекта (Кучуктепа, Кизылтепа, Кизылча, Талашкан), из которых по первым двум по два наименования, по двум последним по одной работе — итого 6 (Leriche 2001, 418). Данное положение в определенной мере исправило появление диссертации С. Страйда (см. далее), одним из главнейших достоинств которой, на наш взгляд, является снабженный краткими аннотациями и тематическим указателем библиографический отдел (Stride 2004, Vol. IV). Остается лишь сожалеть, что данная работа является библиографической редкостью с момента ее появления на свет.
95 Herrmann, Masson 1993; Williams, Kurbansakhatov 2002; Williams, Kurbansakhatov 2003 и др. публикации. Немаловажное значение имеют и разведочные исследования в дельте Мургаба, проведенные в сотрудничестве с группой итальянских ученых (см., в частности, Genito 1998).
96 Lecomte, Francfort, Boucharlat, Mamedov 2002; Boucharlat, Francfort, Lecomte 2005; Lecomte, Bendezu-Sarmiento, Lhuillier.
97 См., например, Bulawka; Wagner.
98 Хасанов 2007 и др.
99 Болелов 1999; 2002; 2004.
100 Исамиддинов 1997; Грене, Рахманов 2007.
тие101 и изучение102 слоев эпохи поздней бронзы — раннего железа на городище Коктепа значительно пополнили наши сведения о материальной культуре Самаркандского Согда и, наряду с первыми, стали основой для докторской диссертации и монографии М. Х. Исамиддинова, посвященных археологии и истории Согда в период раннего железа103. Комплекс работ по созданию археологической карты Узбекистана, стартовавший с Самаркандской области, также принес новые сведения о памятниках середины I тысячелетия до н.э.104
С возобновлением широкомасштабных археологических исследований южный Узбекистан подтверждает свое первенство в регионе по объему исследований объектов нашего периода.
Существенное значение для нашей темы имели археологические разведки, проведенные в северо-восточной части Сурхандарьинской области в начале 2000-х гг. С. Страйдом и Л. М. Сверчковым (MAFOUz (B)). Помимо объектов других периодов, в ходе данных исследований было выявлено 8 новых объектов ранне-железного века, кроме того, на ранее известных поздних памятниках Юнусте-па, Кой Турабектепа была поднята керамика VI-IV вв. до н.э.105 По результатам исследований С. Страйдом была защищена диссертация, значительное место в которой посвящено рассмотрению вопросов, касающихся памятников середины I тысячелетия до н. э.106
Разведка на севере Сурхандарьинской области была продолжена Л. М. Сверчковым и сотрудниками созданной в 2003 г. Байсунской археологической экспедиции (БАЭ); одним из значимых результатов этой деятельности стало открытие и исследование крепости Курганзол (конец IV в. до н.э.)107. В 2005-2010 гг. сотрудниками БАЭ совместно с германскими археологами были предприняты исследования памятников Бандыхана, в том числе проведены работы на объектах середины I тысячелетия до н.э. (Газимуллатепа, Бектепа и Киндыктепа), принесших интереснейшие результаты. В частности, раскопки на Газимуллатепа подтвердили мнение Э. В. Ртвеладзе о несколько более ранней по сравнению с прочими «ахеме-нидскими» памятниками Бандыхана датировке этого объекта108. Полностью раскопанный Киндыктепа, представляющий собой оплывшие руины монументального здания с центральным колонным залом и алтарем огня в обводе коридоров, позволил создать представление о древнейших среднеазиатских храмах огня109. Исследования округи Бектепа и Киндыктепа расширили представления о структуре крупных поселений исследуемого времени. В 2010 г. были возобновлены исследования Кизылтепа (в результате которых была существенно пересмотрена хронология этого памятника)110, его ближайшей округи (также скорректировав-
101 Исамиддинов, Иваницкий, Иневаткина 1994.
102 Исамиддинов, Рапен 1999; Исамиддинов, Рапен, Грене 2001; Исамиддинов 2010 и др. работы.
103 Исамиддинов 2000; 2002.
104 Исамиддинов, Мокробородов, Страйд 2012.
105 Страйд, Сверчков 2004; Stride 2004/Ш.
106 Stride 2004.
107 Сверчков 2005; 2007; Sverchkov 2008 и др. публикации.
108 Сверчков, Бороффка 2008; Мокробородов 2010.
109 Boroffka 2009; Мокробородов 2010; Мокробородов; Сверчков, Бороффка 2007.
110 Сверчков, У Син, Бороффка 2014.
шие представления о структуре поселенческих центров VI-IV вв. до н.э.); кроме того, были введены в научный оборот новые данные по ранее известным синхронным памятникам111.
Работы сотрудников Тохаристанской археологической экспедиции (ТАЭ) под рук. Э. В. Ртвеладзе не ограничивались исследованием базового объекта Кампыр-тепа (который, ввиду наличия слоев конца IV в. до н.э.112, также имеет значение для нашей темы). В 2000 году были проведены разведочные раскопки на известном с 1985 г. поселении «ахеменидского» времени Шортепа113, продолженные в 2005-2006 гг. автором этих строк114. В сотрудничестве с российскими учеными был исследован ряд объектов Пашхуртской предгорной котловины, в том числе были вскрыты наслоения середины I тысячелетия до н.э. на Дабилькургане115 и проведены раскопки на ранее неизвестном памятнике конца IV — начала III в. до н.э. Гишттепа116.
Помимо указанных работ, были продолжены раскопки на Джандавляттепа, проводившиеся узбекистанскими археологами в сотрудничестве с германски-ми117 и чешскими коллегами118.
Практически все исследования последних лет выгодно отличали комплексный характер изысканий, возможность проведения работ на новом техническом уровне, точечная направленность исследований, возможная ввиду накопления и систематизации данных, и прочие аспекты, характерные для археологии новейшего времени. В том числе и благодаря этому удалось наметить пути к решению комплекса археологических и исторических проблем по нашей тематике.
Как важную тенденцию последнего на сегодняшний день этапа исследований следует отметить направление на пересмотр сложившихся точек зрения на хронологию и периодизацию комплексов эпохи поздней бронзы — раннего железа. Так, на некоторые нестыковки в периодизации Яз уже давно указывала З. И. Усма-нова119. Несколько изменена была хронология периодизации Кучук120. По материалам исследований в Бандыхане и Денау были пересмотрены хронологические границы сурхандарьинских комплексов типа Яз II121.
111 Мокробородов, У Син 2014.
112 См. Ртвеладзе 2003 и др. работы сотрудников ТАЭ.
113 Ртвеладзе 2001а; 2001б; 2002, 53-57 и сл.
114 Мокробородов 2006.
115 Болелов 2004а.
116 Мокробородов 2007. Обзор работ в Пашхурде и Бандыхане см. также в Мокробородов 2008.
117 Huff, Pidaev, Chaydoullaev 2001.
118 Абдуллаев, Станчо 2004; Абдуллаев, Станчо 2006; Abdullaev, Stanco 2007, 157-161.
119 Усманова 2010. Отметим, что и сам автор периодизации изначально оговаривал ее условность, призывая «воздержаться от возведения ее в непогрешимый абсолют» (Массон 1959, 49), и что в некоторых его ранних работах фигурировали иные датировки (так, комплекс Яз III сначала датировался исключительно IV в. до н.э. (Массон 1959, 48)).
120 Аскаров, Шайдуллаев 2005. В этой работе для комплексов нашего диапазона предлагаются следующие датировки: Кучук III — 850-650 гг. до н.э., Кучук IV — 650-450 гг. до н.э., переходный период к античному времени — 450-350 гг. до н.э. Точка зрения на хронологию этапов «Древне-бактрийской культуры» претерпела очередное изменение в докторской диссертации Ш. Б. Шай-дуллаева, где период Кучук III датирован второй половиной VIII — серединой VI в. до н.э., Кучук IV — второй половиной VI — V вв. до н.э., переходный период к античному времени — первой половиной IV в. до н.э. (Шайдуллаев 2009, 20).
121 Сверчков, Бороффка 2008.
На момент написания статьи автором подготовлена к защите кандидатская диссертация «Долина Сурхандарьи в середине I тысячелетия до н.э.». В данном исследовании, основу которого составили материалы раскопок автора этих строк на Газимуллатепа, Киндыктепа, Шортепа, Гишттепа, исследования на Кизылтепа и в его окрестностях, рассматривается круг означенных выше ключевых вопросов по археологии и истории юга Средней Азии «ахеменидского» времени. Хочется верить, что наша диссертация способна в некотором роде увенчать данный этап археологического изучения памятников и материалов юга Средней Азии середины I тысячелетия до н.э.
ЛИТЕРАТУРА
Абдуллаев А. 1976: Отчет о раскопках Тамошо-тепе в 1972 г. // АРТ. 12, 38-47.
Абдуллаев А. 1976а: Основные типы керамики Тамошотепа раннего периода // Материалы юбилейной конференции молодых ученых АН ТаджССР, 18-19.
Абдуллаев А. 1983: Археологические разведки и раскопки в Пянджском районе в 1977 г. // АРТ. 17, 69-79.
Абдуллаев А. 1987: Памятники раннежелезного века в Пянджском районе // Прошлое Средней Азии. Душанбе.
Абдуллаев А., Бубнова М.А., Пьянкова Л.Т. 1975: Отчет о работах Яванского отряда в 1971 г. // АРТ. 11, 249-262.
Абдуллаев К., Станчо Л. 2004: Археологические работы на Джандавляттепа // АИУ — 2003 год. Вып. 4, 19-25.
Абдуллаев К., Станчо Л. 2006: Археологические работы на Джандавляттепа в 20042005 гг. // АИУ — 2004-2005 гг. Вып. 5, 12-22.
Альбаум Л.И. 1965: Поселение Кучуктепе в Узбекистане // Материалы сессии, посвященной итогам археолого-этнографических исследований 1964 г. в СССР. ТД. Баку, 59-60.
Альбаум Л.И. 1969: К датировке верхнего слоя поселения Кучуктепа // ИМКУ 8, 69-79.
Аннаев Т. 1987: Работы на новостройках Сурхандарьи // АО-1986, 491-492.
Аннаев Т., Шайдуллаев Ш. 1997: Сурхандарё тарихидан лавхалар (Кадимги даврлар-дан XIX асрга кадар). Ташкент.
Аскаров А.А., Аминов В. С., Рахманов У.В. 1978: Новые данные о поселении Кучуктепа // ОНУ-1978. Вып. 11, 51-56.
Аскаров А.А. 1977: Древнеземледельческая культура эпохи бронзы юга Узбекистана. Ташкент.
Аскаров А.А. 1982: Раскопки Пшактепа на юге Узбекистана // ИМКУ 17, 30-41.
Аскаров А.А., Альбаум Л.И. 1979: Поселение Кучуктепа. Ташкент.
Аскаров А.А., Аминов В.С. 1979: Исследования Шерабадского отряда // АО-1978, 544-545.
Аскаров А.А., Шайдуллаев Ш.Б. 2005: Бактриянинг бронза ва илк темир даври мада-ниятлари хронологияси // История Узбекистана в археологических и письменных источниках. Ташкент, 36-47.
Беляева Т.В. 1978: К открытию древнего поселения на территории города Ленинаба-да // Археология и история Средней Азии. Ашхабад, 33-47.
Беляева Т.В. 1979: К стратиграфии раннего Ходжента // Античная культура Средней Азии и Казахстана. ТД всесоюзного научного совещания. Ташкент, 103.
Беляева Т.В. 1990: К исторической топографии городов Уструшаны // Древняя и средневековая археология Средней Азии (К проблеме истории культуры). Ташкент, 76-85.
Беляева Т.В. 2004: Нуртепа-Кирополь (из истории исследования) // ТИА№ОХ1АМА. История и культура. Ташкент, 43-47.
Беляева Т.В., Хакимов З.А. 1973: Древнебактрийские памятники Миршаде // Из истории античной культуры и искусства Узбекистана. Ташкент, 35-51.
Билалов А.И., Беляева Т.В. 1980: Исследование цитадели Ходжента в 1975 г. // АРТ. 15 (1975 г.), 281-294.
Болелов С.Б. 1999: Некоторые итоги археологических работ на Хумбузтепа // ОНУ 9-10, 85-90.
Болелов С.Б. 2002: Ранний период истории древнего Хорезма по археологическим данным (ранний железный век) // Археология, история и культура Средней Азии. ТД. Ташкент.
Болелов С.Б. 2004: К вопросу о периодизации раннего этапа истории древнего Хорезма // Тгашох1апа. История и культура. Ташкент, 48-55.
Болелов С.Б. 2004а: Работы Тохаристанской экспедиции в Северной Бактрии (Республика Узбекистан) // Археологические открытия 2003 года. М., 500-502.
Бурякова Э.Ю. 1981: Поселение Лолазор — предшественник города на Афрасиабе // К исторической топографии древнего и средневекового Самарканда. Ташкент, 7-22.
Быков А.Н. 1880: Очерк долины Аму-дарьи. Расспросы капитана 3-го Западно-Сибирского батальона Быкова. Ташкент.
Вайнберг Б.И. (отв.ред). 2004: Калалы-гыр 2: Культовый центр в Древнем Хорезме 1У-П вв. до н.э. М.
Вайнберг Б.И. 1975: Куюсайская культура раннего железного века в присарыкамыш-ской дельте Амударьи // УСА. 3, 42-48.
Вайнберг Б.И. 1979: Памятники Куюсайской культуры // Кочевники на границах Хорезма. ТХААЭ. Т. XI, 7-76.
Вишневская О.А., Рапопорт Ю.А. 1997: Городище Кюзели-гыр. К вопросу о раннем этапе истории Хорезма // ВДИ. 2, 150-173.
Воробьева М.Г. 1958: Керамика с городища Кюзели-гыр // ТХААЭ. II, 329-346.
Воробьева М.Г. 1959: Керамика Хорезма античного периода // Керамика Хорезма. ТХААЭ. IV, 63-220.
Воробьева М.Г. 1973: Дингильдже. Усадьба середины I тысячелетия до н.э. в древнем Хорезме. Материалы Хорезмской Экспедиции. Вып. 9. М.
Грене Ф., Рахманов Ш. 2007: Новые данные о дате первой системы фортификации Афрасиаба (середина или вторая половина VI в. до н.э.) // Роль города Самарканда в истории мирового культурного развития. Самарканд;Ташкент, 21-23.
Гутлыев Г. 1974: Памятники южного Туркменистана эпохи поздней бронзы и раннего железа. АКД. М.
Дандамаев М.А., Луконин В.Г. 1980: Культура и экономика Древнего Ирана. М.
Дуке Х 1974: Пшактепа — памятник культуры Северной Бактрии // ОНУ 12, 36-38.
Дьяконов М.М. 1953: Археологические работы в нижнем течении реки Кафирнигана (Кобадиан) (1950-1951 гг.) // МИА. 37, 253-293.
Забелина Н.Н. 1953: Раскопки на городише Калаи-мир // МИА. 37, 295-300.
Заднепровская Т.Н., Заднепровский Ю.А. 1984: Основная современная советская литература по археологии эпохи раннего железа Средней Азии и Казахстана (1959-1982 гг.) // Туркменистан в эпоху раннежелезного века. Ашхабад, 97-122.
Заппаров Ш.Х., Ртвеладзе Э.В. 1976: Раскопки древнебактрийского поселения Та-лашкан-тепе I // Бактрийские древности. Предварительное сообщение об археологических работах на юге Узбекистана. Л., 19-24.
Зеймаль Е.В. (сост.) 1979: Амударьинский клад. Каталог выставки. Л.
Зеймаль Т.И. 1971: Древнеземледельческое поселение Болдай-Тепе // Материальная культура Таджикистана. Вып. 2, 80-101.
Ибрагимов Р.З. 2002: Шимолий Ба^триянинг илк темир даври девдончилик мадания-ти тарихидан // Культурное наследие Средней Азии. Ташкент, 101-105.
Иваницкий И.Д. 1992: Саратепе 2 — поселение керамиков середины Ггысячелетия до н.э. под Самаркандом // ИМКУ. 26, 22-41.
Иваницкий И.Д., Абишева Б.Р. 1986: Предварительные результаты археологической разведки к северо-западу от Афрасиаба // ИМКУ 20, 32-35.
Иневаткина О.Н. 1983: Цитадель Афрасиаба (работы 1977-1979 гг.) // ИМКУ. 18, 76-90.
Исамиддинов М., Рапен К., Грене Ф. 2001: Раскопки на городище Коктепа // АИУ — 2000, 79-86.
Исамиддинов М.Х. 1978: Стратиграфия городища Еркурган в Южном Согде // СА. 3, 216-230.
Исамиддинов М.Х. 1979: Керамика Южного Согда в эпоху древности и раннего средневековья. АКД. Л.
Исамиддинов М.Х. 1982: Стратиграфия древнейших слоев Еркургана // ИМКУ 17, 60-78.
Исамиддинов М.Х. 1997: О дате основания Самарканда // ОНУ 5, 62-67.
Исамиддинов М.Х. 2000: Генезис городской культуры Самаркандского Согда (проблемы взаимодействия культурных традиций в периоды раннежелезного века и античности). АДД. Самарканд.
Исамиддинов М.Х. 2002: Истоки городской культуры Самаркандского Согда (проблемы взаимодействий культурных традиций в эпоху раннежелезного века и период античности). Ташкент.
ИсамиддиновМ.Х. 2010: Стратиграфия городища Коктепа и некоторые вопросы истории и культуры Согдианы эллинистического периода // Традиции востока и запада в античной культуре Средней Азии. Ташкент, 131-140.
Исамиддинов М.Х., Иваницкий И.Д., Иневаткина О.Н. 1994: Об обнаружении нового древнесогдийского городища // Города Центральной Азии на Великом Шелковом Пути. ТД. Самарканд, 33-34.
ИсамиддиновМ.Х., Мокробородов В.В., Страйд С. 2012: Археологические разведки в северной части Самаркандской области // АИУ - 2008-2009 гг. Вып. 7, 75-79.
Исамиддинов М.Х., Рапен К. 1999: К стратиграфии городища Коктепа // ИМКУ 7, 68-79.
Исамиддинов М.Х., Сулейманов Р.Х. 1984: Еркурган (стратиграфия и периодизация). Ташкент.
Кабанов С.К. 1981: Освоение западных районов города на ранних этапах его жизни // К исторической топографии древнего и средневекового Самарканда. Ташкент, 23-59.
Кабанов С.К. 1951: Археологические разведки в Шахрисабском оазисе // Известия АН УзССР. 6, 61-68.
Кабанов С. К. 1955: Археологические разведки в верхней части долины Кашкадарьи // Труды Института Истории АН УзССР. 7, 77-85.
Кабанов С.К. 1973: Стратиграфический раскоп в северной части городища Афраси-аб // Афрасиаб. 2, 16-84.
Кабанов С.К. 1979: Периодизация раннеантичной культуры Согда (VI-III вв. до н.э.) (по материалам раскопок на городище Афрасиаб) // Античная культура Средней Азии и Казахстана. ТД всесоюзного научного совещания. Ташкент, 54-56.
Кабанов С.К., Шишкина Г.В. 1968: Древнейшие наслоения городища Афрасиаб (К 2500-летию Самарканда) // ОНУ 3, 53-55.
Кадырова Д. 1975: Библиографический указатель по истории изучения Афрасиаба (1874-1972) // Афрасиаб. 4, 144-163.
Кастальский Б.Н. 1930: Историко-географический обзор Сурханской и Шерабадской долин // Вестник Ирригации. Вып. 2. Ташкент.
Кошеленко Г. А., Гаибов В. А., Бадер А. Н. 2000: Александр Македонский в Маргиане // ВДИ. 1, 3-15.
Кошеленко Г.А. (отв.ред.) 1985: Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии. Серия «Археология СССР с древнейших времен до средневековья». М.
Крашенинникова Н.И. 1986: Древнеземледельческий оазис Южного Согда // АО-1984 г. М., 461.
Кругликова И. Т., Сарианиди В.И. 1971: Древняя Бактрия в свете новых археологических исследований // СА. 4, 154-177.
Кругликова И.Т., Сарианиди В.И. 1976: Пять лет работы Советско-Афганской археологической экспедиции // Древняя Бактрия. 1, 3-21.
Литвинский Б.А. 2001: Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 2. Бактрий-ское вооружение в древневосточном и греческом контексте. М.
Литвинский Б.А. 2004: Средняя Азия в ахеменидское время. Города, крепости, сельские поселения // История древнего Востока: От ранних государственных образований до древних империй. М., 788-794.
Литвинский Б.А. 2010: Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 3. Искусство, художественные ремесла, музыкальные инструменты. М.
Литвинский Б.А., Пичикян И.Р. 2000: Эллинистический храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 1. Раскопки, архитектура, религиозная жизнь. М.
Логофет Д.Н. 1909: На границах Средней Азии — Путевые очерки (в трех книгах). СПб.
Логофет Д.Н. 1913: В горах и на равнинах Бухары (Очерки Средней Азии). СПб.
Лушпенко О.Н. 1992: Узункыр и Сангиртепе — древнеземледельческие поселения Южного Согда // Средняя Азия и мировая цивилизация. ТД международной конференции. Ташкент, 79-80.
Лушпенко О.Н. 1998: Раннежелезный век Южного Согда (по материалам памятников Китабского и Яккабагского районов). АКД. Самарканд.
Маев Н.А. 1879: Очерки Гиссарского края // Материалы для статистики Туркестанского края. Вып. 5. Ташкент.
Марущенко А.А. 1959: Елькен-депе (Отчет о раскопках 1953, 1955-1956 гг.) // Труды Института истории, археологии и этнографии АН ТуркмССР. Т.У, 54-109.
Масимов И.С. 1982: Новые памятники раннежелезного века Мургабского оазиса // Новые археологические открытия в Туркменистане. Ашхабад, 20-33.
МасимовИ.С., УдемурадовБ.Н. 1984: Новые материалы по раннежелезному веку низовий Мургаба // Туркменистан в эпоху раннежелезного века. Ашхабад, 12-27.
Массон В.М. 1959: Древнеземледельческая культура Маргианы // МИА. 73. М.; Л.
Массон В.М. 1973: Процесс урбанизации в древней истории Средней Азии // ТД сессии, посвященной итогам полевых археологических исследований 1972 г. в СССР. Ташкент, 36-37.
Массон В.М. 1974: Проблемы древнего города и археологические памятники Северной Бактрии (перспективы исследования) // Древняя Бактрия. Предварительное сообщение об археологических работах на юге Узбекистана. Л., 3-13.
Массон В.М. 1976: Кушанские поселения и кушанская археология (некоторые итоги работ Бактрийской экспедиции в 1973-1975 гг.) // Бактрийские древности. Предварительные сообщения об археологических работах на юге Узбекистана. Л., 3-17.
Массон В.М. 1984: Изучение эпохи раннего железа на территории Южного Туркменистана // Туркменистан в эпоху раннежелезного века. Ашхабад, 5-12.
Массон В.М., Ромодин В.А. 1964: История Афганистана. Т. I. С древнейших времен до начала XVI в. М.
Массон М.Е. 1933: Монетные находки, зарегистрированные в Средней Азии в 1930 и 1931 гг. // Материалы Узкомстариса. Вып. 5. Ташкент.
Массон М.Е. 1939: Археологические исследования в Узбекистане // Наука в Узбекистане за 15 лет (1924-1939). Ташкент, 110-120.
Массон М.Е. 1950: К периодизации истории древнего Самарканда // ВДИ. 4, 155-166.
Массон М.Е. 1956: История изучения Средней Азии в археологическом отношении // Труды САГУ. Вып. XXXI, Ташкент.
Мокробородов В.В. 2006: Стратиграфические исследования Шортепа // МТАЭ. 5, 1320.
Мокробородов В.В. 2007: Гишттепа в кишлаке Пашхурт. Предварительные итоги исследований 2004-2006 гг. // Трансоксиана — Мавераннахр. Ташкент, 148-155.
Мокробородов В.В. 2008: Новые данные о памятниках Сурхандарьи середины I тысячелетия до н.э. (По материалам исследований Тохаристанской и Байсунской археологических экспедиций) // ОНУ 4, 118-125.
Мокробородов В.В. 2010: Раскопки памятников середины I тысячелетия в Бандыхане // Традиции древней и средневековой городской культуры Средней Азии. Ташкент, 105112.
Мокробородов В.В., У Син 2014: О разведочных работах Узбекистано-американской экспедиции в Сурхандарьинской области // Археология Узбекистана. 1 (8), 88-97.
Мокробородов В. В. Новые археологические свидетельства об одном из зороастрий-ских обрядов // Материалы конференции в честь юбилея Бухарской экспедиции Государственного Эрмитажа. В печати.
Негматов Н.Н., Беляева Т.В. 1994: Общий отчет об исследованиях Нуртепа в 19801985 гг. и предложения по дальнейшему изучению и сохранению памятника // АРТ. 25 (1985 г.), 23-27.
Негматов Н.Н., Мирбабаев А.К., Беляева Т.В. 1982: К открытию города эпохи поздней бронзы и раннего железа Нуртепа // Культура первобытной эпохи Таджикистана. Душанбе, 89-111.
Новиков С.В., Новикова О.Г., Кошеленко Г.А. 1994: Слои эпохи Яз III на Гебеклы-депе // Вестник МГУ. Серия 8. История. 6, 69-76.
Оразов О. 1973: Археологические и архитектурные памятники Серахского оазиса. Ашхабад.
Пачос М. 1966: Оборонительные сооружения Афрасиаба. АКД. Ташкент.
Пидаев Ш. 1972: Из археологических открытий 1972 г. // УСА. Вып. 2, 55.
Пидаев Ш. Р. 1987: Стратиграфия городища Старого Термеза в свете новых раскопок // Городская культура Бактрии-Тохаристана и Согда. Античность, раннее средневековье: Материалы советско-французского коллоквиума (Самарканд). Ташкент, 87-97.
ПидаевШ. Р. 1992: К вопросу о локализации Александрии на Оксе // ИМКУ 26, 46-59.
Пидаев Ш. Р. 2000: Материалы к изучению древнейшей истории Термеза // ОНУ 3, 51-56.
Пидаев Ш.Р. 1973: Открытие нового памятника середины I тысячелетия до нашей эры // ОНУ. 11, 77-82.
Пидаев Ш.Р. 1973а: Раскопки святилища «ахеменидского» времени на холме Джан-давлят-тепе в Северной Бактрии // Древний город Средней Азии. Л., 27-28.
Пидаев Ш.Р. 1974: Материалы к изучению древних памятников Северной Бактрии // Древняя Бактрия. Предварительное сообщение об археологических работах на юге Узбекистана. Л., 32-42.
Пидаев Ш.Р., Ртвеладзе Э.В. 1978: Исследование Талашкан-тепе I // АО-1977. М. Пидаев Ш.Р., Ртвеладзе Э.В. 1993: Древнебактрийская крепость Талашкан-тепе I // РА. 2, 133-147.
Пилипко В. Н. 1984а: Ранний железный век Северной Парфии // Раннежелезный век Средней Азии и Индии. ТД. Ашхабад, 21-24.
Пилипко В.Н. 1986: Ранний железный век Этека (южный Туркменистан) // Информационный Бюллетень МАИКЦА. 11, 8-18.
Пилипко В.Н. 2005: Раскопки на Харлы-депе // ПИФК. 15, 57-80. Пилипко В.Н. 1979: Древнее городище Одей-депе в Чарджоуском оазисе // Каракумские древности. VIII, 27-54.
Пилипко В.Н. 1984: Поселение раннежелезного века Гарры-Кяриз I // Туркменистан в эпоху раннежелезного века. Ашхабад, 28-58.
Пилипко В.Н. 1985: Поселения Северо-Западной Бактрии. Ашхабад. Пилипко В.Н. 2006: Раскопки Харлы-Депе // ПИФК. XV, 57-80. Пиотровский Б.Б. 1949: Разведочные работы на Гяур-Кала в Старом Мерве // Материалы ЮТАКЭ. 1. Ашхабад, 35-41.
Пичикян И.Р. 1991: Культура Бактрии ахеменидского и эллинистического периодов.
М.
Пугаченкова Г. А. 1956: Три ахеменидские геммы из собрания Музея истории УзССР // Труды музея истории Узбекской ССР. Вып. III, 81-87.
Пугаченкова Г.А. 1963: К исторической топографии Чаганиана // Труды ТашГУ Новая серия. Вып. 200. Археология Средней Азии. Вып. VI, 49-64.
Пугаченкова Г.А. 1966: Халчаян (К проблеме художественной культуры Северной Бактрии). Ташкент.
Пугаченкова Г.А. 1968: К изучению памятников Северной Бактрии // ОНУ 8, 26-37. Пугаченкова Г.А. 1972: Работы Узбекистанской исксствоведческой экспедиции //АО-
1971. М.
Пугаченкова Г.А. 1973: В поисках позабытой цивилизации // Из истории античной культуры и искусства Узбекистана. Ташкент, 3-9.
Пугаченкова Г.А. 1973а: Работы в Шурчинском районе Узбекской ССР // АО-1972, 467-468.
Пугаченкова Г.А., Ртвеладзе Э.В. 1990: Северная Бактрия — Тохаристан. Ташкент. Пьянков И.В. 1970: Мараканды // ВДИ. 1, 32-48.
Пьянков И.В. 1972: Древний Самарканд (Мараканды) в известиях античных авторов. Душанбе.
Ранов В.А., Салтовская Е.Д. 1961: О работах Ура-тюбинского отряда в 1959 г. // АРТ. 7 (1959 г.), 108-129.
Рапопорт Ю.А. 1987: Святилище во дворце на городище Калалы-гыр I // Прошлое Средней Азии. Душанбе.
Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С. 1963: Раскопки дворцового здания на городище Калалы-гыр I в 1958 г. // Материалы ХААЭ. Вып. 6. М.
Ртвеладзе Э.В. 1973: К обследованию древних городищ в Северной Бактрии // АО-
1972. М.
Ртвеладзе Э.В. 1974: Разведочное изучение бактрийских памятников на юге Узбекистана // Древняя Бактрия. Предварительные сообщения об археологических работах на юге Узбекистана. Л., 74-85.
Ртвеладзе Э.В. 1975: К характеристике памятников Сурхандарьинской области ахе-менидского времени // СА. 1975. № 2, 262-266.
Ртвеладзе Э.В. 1979: Рец. на Аскаров А.А., Альбаум Л. И. Поселение Кучуктепа. (Ташкент, Фан, 1979) // ОНУ. 11, 47-48.
Ртвеладзе Э.В. 1981: Ксениппа — Паретака // Кавказ и Средняя Азия в древности и средневековье (история и культура). М., 95-101.
Ртвеладзе Э.В. 1987: Новые бактрийские памятники на юге Узбекистана // ИМКУ 21, 48-59.
Ртвеладзе Э.В. 1988: Древняя Бактрия — Средневековый Тохаристан. Динамика историко-культурного развития (по материалам амударьинского правобережья). АДД. М.
Ртвеладзе Э. В. 1990: Из недавних открытий Узбекистанской искусствоведческой экспедиции в Северной Бактрии-Тохаристане // ВДИ. 4, 135-145.
Ртвеладзе Э.В. 1999: Газаба — Гозбон // ИМКУ. 30, 104-109.
Ртвеладзе Э.В. 2000: Этюд по исторической географии Бактрии и Согдианы во время похода Александра Македонского // ВДИ. 4, 104-112.
Ртвеладзе Э.В. 2001: К вопросу о Петрах // Древняя и средневековая культура Сур-хандарьи. Ташкент, 7-11.
Ртвеладзе Э.В. 2001а: Древнебактрийская крепость Шортепа на Оксе // АИУ — 2000 г. Самарканд, 124-129.
Ртвеладзе Э.В. 2001б: К итогам археологических исследований Кампыртепа в 2000 г. // МТАЭ. 2, 3-14.
Ртвеладзе Э.В. 2002: Александр Македонский в Бактрии и Согдиане. Историко-гео-графические очерки. Ташкент.
Ртвеладзе Э.В. 2003: Нижний культурный слой Кампыртепа последней трети IV в. до н.э. // АИУ — 2000, 153-157.
Ртвеладзе Э.В. 2007: Археологические исследования в Бандыхане в 1974-1975 гг. // Труды Байсунской научной экспедиции. 3, 67-95.
Ртвеладзе Э.В., ИсхаковМ.Х., Меликов О.С. 1978: Исследования в Сурхандарьинской и Джизакской областях // АО-1977. М., 536-537.
Ртвеладзе Э.В., Меликов О.С. 1977: Рекогнсцировки в Чаганиане // АО-1976. М., 541.
Ртвеладзе Э.В., Хакимов З.А. 1973: Маршрутные исследования памятников Северной Бактрии // Из истории античной культуры Узбекистана. Ташкент, 10-34.
Сабиров К.С. 1979: Оборонительные сооружения древних поселений и городов Средней Азии (VI тыс. до н.э. — IV в.н.э.). АКД. М.
Сагдуллаев А. С. 1977: Раскопки древнеземледельческих памятников в Северной Бактрии // АО-1976. М., 542-543.
Сагдуллаев А. С. 1978: Культура Северной Бактрии в эпоху поздней бронзы и раннего железа (По материалам памятников района Шурчи-Байсуна). АКД. Л.
Сагдуллаев А. С. 1981: Работы на юге Узбекистана // АО-1980. М.
Сагдуллаев А.С. 1982: Заметки о раннем железном веке Средней Азии // СА. 2, 229-234.
Сагдуллаев А. С. 1984: Поселения раннежелезного века в бассейне Кашкадарьи // СА. 3, 154-161.
Сагдуллаев А. С. 1987: Усадьбы древней Бактрии. Ташкент.
Сагдуллаев А. С. 1987а: Памятники материальной культуры Южного Согда эпохи раннего железа (Некоторые итоги исследований в 1976-1986 гг.) // Культура юга Узбекистана в древности и средневековье. Ташкент, 10-12.
Сагдуллаев А. С. 1989: О некоторых проблемах археологии Средней Азии раннежелез-ного века // История и культура южных районов Средней Азии в древности и средневековье. Ташкент, 3-12.
Сагдуллаев А.С. 1989: Оседлые области юга Средней Азии в эпоху раннего железа (генезис культуры и социально-экономическая динамика). АДД. М.
Сагдуллаев А. С. 1989а: Основные черты и генезис культуры доантичной Бактрии // Античные и раннесредневековые древности Южного Узбекистана. Ташкент, 29-52.
Сагдуллаев А. С. 1990: К изучению культовых и погребальных обрядов Средней Азии эпохи раннего железа // Древняя и средневековая археология Средней Азии (К проблеме истории культуры). Ташкент, 29-38.
Сагдуллаев А. С. 2005: О работах на поселении Бандыхан П и раскопках кургана № 1 могильника Сарыбанд // Труды Байсунской научной экспедиции. 2, 305-306.
Сагдуллаев А. С., Лушпенко О.Н. 1989: Новые данные к изучению дреснесогдийских поселений // ОНУ 12, 40-42.
Сагдуллаев А. С., Хакимов З.А. 1976: Археологическое изучение городища Кызыл-тепе (По итогам работ 1973-1974 гг.) // Бактрийские древности. Предварительное сообщение об археологических работах на юге Узбекистана. Л., 24-30.
Сагдуллаев А. С., Хакимов З.А. 1978: Работы Миршадинского отряда // АО-1977. М.
Сагдуллаев А.С.1980: Раскопки древнебактрийской усадьбы Кызылча 6 // СА. 2, 228-235.
Сарианиди В.И. 1971: Исследование слоев раннежелезного века на Улуг-депе // АО-1970. М.
Сарианиди В. И. 1971а: Раскопки Тилля-тепа в Северном Афганистане. Материалы к археологической карте Афганистана. Вып. 1. М.
Сарианиди В.И. 1977: Древние земледельцы Афганистана. М.
Сарианиди В.И. 1984: Раннежелезный век Маргианы // Раннежелезный век Средней Азии и Индии. ТД. Ашхабад, 20-21.
Сарианиди В.И. 1989: Храм и некрополь Тиллятепе. М.
Сарианиди В.И., Качурис К.А. 1968: Раскопки на Улуг-депе // АО 1967 г. М.
Сверчков Л.М. 2005: Археологические памятники Байсунского района // История и традиционная культура Байсуна. Труды БНЭ. Вып. 2. Ташкент.
Сверчков Л.М. 2007: Эллинистическая крепость Курганзол. Раскопки 2004 г. // Труды БНЭ. Археология, история и этнография. Вып. 3, 37-49.
Сверчков Л.М., Бороффка Н. 2007: Археологические исследования в Бандыхане в 2005 г. // Труды БНЭ. Археология, история, этнография. Вып. 3, 97-132.
Сверчков Л.М., Бороффка Н. 2008: Комплекс периода Яз II из Бандыхана // ИМКУ Вып. 36, 50-55.
Сверчков Л.М., Бороффка Н. Период Яз II: Этапы и хронология // ЗВОРАО. В печати.
Сверчков Л.М., У Син, Бороффка Н. 2014: Городище Кизылтепа (VI-IV вв. до н.э.): Новые данные // Scripta Antiqua. Вопросы древней истории, филологии, искусства и материальной культуры. Т.3. М., 31-74.
Страйд С., Сверчков Л.М. 2004: Памятники эпохи бронзы и раннего железа возле Денау // Transoxiana. История и культура. Ташкент, 94-99.
Сулейманов Р.Х. 1979: Основные этапы развития городища Еркурган // Античная культура Средней Азии и Казахстана. ТД всесоюзного научного совещания. Ташкент, 11-12.
Сулейманов Р.Х. 1997: Древняя культура Южного Согда (VII в. до н.э. — VII в. н.э.). АДД. Самарканд.
Сулейманов Р.Х. 2000: Древний Нахшаб (Проблемы цивилизации Узбекистана VII в. до н.э. — VII в. н.э.). Самарканд;Ташкент.
Сулейманов Р.Х. 2000: Древний Нахшаб. Проблема цивилизации Узбекистана VII в. до н.э. — VII в. н.э. Самарканд; Ташкент.
Сулейманов Р.Х., Туребеков М. 1978: Основные этапы фортификационной системы Еркургана // ИМКУ 14, 60-65.
Тереножкин А.И. 1947: Вопросы историко-археологической периодизации древнего Самарканда // ВДИ. 4, 127-135.
Тереножкин А.И. 1950: Согд и Чач. Автореферат кандидатской диссертации, защищенной на заседании Ученого совета ИИМК 28 апреля 1948 г. // КСИИМК. XXXIII, 152-169.
Толстов С.П. 1948: Древний Хорезм. Опыт историко-археологического исследования. М.
Толстов С.П. 1941: Древности верхнего Хорезма // ВДИ. 1, 155-184.
Толстов С.П., ВайнбергБ.И. (отв.ред.) 1967: Кой-Крылган-Кала - Памятник культуры Древнего Хорезма IV в. до н.э. — IV в. н.э. // ТХАЭЭ. Т. V М.
Усманова З. И. 2010: К истории ранней керамики Мерва // Древние цивилизации на Среднем Востоке. Археология, история, культура. М., 89-90.
Усманова З.И. 1960: О времени возникновения поселения на месте городища Эрк-кала // Известия АН ТуркмССР. Серия общественных наук. Вып. 4. Ашхабад.
Усманова З.И. 1963: Эрк-кала (по материалам ЮТАКЭ 1955-1959 гг.) // ТЮТАКЭ. XI, 20-94.
Усманова З.И. 1969: Новые данные к археологической стратиграфии Эрк-калы // ТЮТАКЭ. XIV, 13-55.
Усманова З. И. 1969а: Эрк-кала — городище старого Мерва поры античности и раннего средневековья (к истории развития древних городов Средней Азии). АКД. Ташкент.
Усманова З.И. 1989: Разрез крепостной стены Эрк-калы Старого Мерва // Древний Мерв. ТЮТАКЭ. XIX, 21-61.
Филанович М.И. 1969: К характеристике древнейшего поселения на Афрасиабе // Аф-расиаб. 1, 206-220.
Филанович М.И. 1973: К истории сложения городских укреплений Афрасиаба // Аф-расиаб. 2, 85-94.
Филанович М.И. 1974: Гяур-кала // ТЮТАКЭ. XV, 15-139.
Филанович М. И. 1974а: Древний Мерв в свете изучения стратиграфии городища Гяур-кала. АКД. Ташкент.
Хакимов З. 1972: Из археологических открытий 1972 г. // Успехи Среднеазиатской археологии. Вып. 2. Л.
Хакимов З.А., Сагдуллаев А.С. 1979: О работе Миршадинского отряда // АО-1978. М.
Хасанов М.Х. 2007: Некоторые новые данные к становлению городской культуры в Согде // Роль города Самарканда в истории мирового культурного развития. Материалы Самарканд;Ташкент, 38-41.
Шайдуллаев Ш., Аннаев Т. 1989: Два новых пункта раннежелезного века на юге Узбе-кистана // ОНУ 5, 31-34.
Шайдуллаев Ш.Б. 1988: Рец. на Сагдуллаев А. С. Усадьбы древней Бактрии (Ташкент, Фан, 1987. 110 с., 35 рис) // ОНУ. 7, 52-53.
Шайдуллаев Ш.Б. 1988а: Талашкантепа I — крепость раннего железного века на территории Северной Бактрии // Я. Г. Гулямов и развитие исторических наук в Узбекистане. ТД. Ташкент, 101-103.
Шайдуллаев Ш.Б. 1990: Новые данные о керамических комплексах периода Кучук III и Кучук IV (по материалам Талакантепа I) // ИМКУ 23, 42-45.
Шайдуллаев Ш.Б. 1990а: Хаитабадтепа — древнебактрийский город // Археология Средней Азии. ТД. Ташкент, 107-108.
Шайдуллаев Ш.Б. 1990б: Памятники раннежелезного века Северной Бактрии. АКД. Самарканд.
Шайдуллаев Ш.Б. 2000: Северная Бактрия в эпоху раннего железного века. Ташкент.
Шайдуллаев Ш.Б. 2009: Этапы возникновения и развития государственности на территории Узбекистана (на примере Бактрии). АДД. Самарканд.
Ширинов Т.Ш., Шайдуллаев Ш.Б. 1988: К вопросу о хронологической периодизации Кучуктепа // ИМКУ 22, 13-26.
Шишкин В.А. 1969: К истории археологического изучения Самарканда и его окрестностей // Афрасиаб. 1, 3-121.
Шишкина Г.В. 1969: Древний Самарканд в свете стратиграфии западных районов Аф-расиаба. АКД. Ташкент.
Шишкина Г.В. 1969а: О местонахождении Мараканды (археологические данные о древнем Самарканде I тыс. н. э.) // CA. 1, 62-75.
Шишкина Г.В. 1970: Древнейшая оборонительная стена Афрасиаба // ОНУ 9, 102-107.
Эшов Б.Ж. 2008: История формирования и развития раннегородской культуры Средней Азии. АДД. Ташкент.
Ягодин В.Н., Малияров С.М. (отв. ред.) 1985-1986. Материалы к своду памятников истории и культуры Каракалпакской АССР. Вып. 1-2.Нукус.
Якубовский А.Ю. 1940: Из истории археологического изучения Самарканда // Труды Отдела Востока Государственного Эрмитажа. II, 285-336.
Abdullaev K., Stanco L. 2007: Jandavlattepa 2006. Preliminary excavation report // Stidia Hercynia. XI, 157-161.
Ball W. (avec la collab. J.-C. Gardin) 1982: Archaeological gazetteer of Afghanistan. Catalogue des sites archeologiques d"Afghanistan. T. 1-2. P.
Boroffka N. 2009: Siedlungsgeschichte in Nordbaktrien — Bandichan zwischen Spätbronzezeit und Frühmittelalter // Alexander der Grosse und die Öffnung der Welt. Mannheim, 135-143.
Boucharlat R., Francfort H.-P. Lecomte O. 2005: The citadel of Ulug Depe and the Iron Age archaeological sequence in southern Central Asia // Iranica Antiqua. XL, 479-514.
Bulawka N.: Settlement pattern of the Yaz culture in the deltas of Tejen River in Turkmenistan // A millennium of history. The Iron Age in Central Asia (2nd and 1st millennia BC). In print.
Gardin J. С. 1957: Céramiques de Bactres. MDAFA. T. XV. P.
Gardin J.-C., LyonnetB. 1978-1979: La prospection archeologique de la Bactriane orientale (1974-1978): premiers resultats // Mesopotamia. 13-14, 99-154.
Genito B. 1998: The Iron age in Merv oasis // The Archaeological Map of the Murghab Delta. Preliminary reports 1990-95. Rome, 89-96.
Ghirchman R. 1939: Fouilles de Nad-i-Ali dans le Seistan Afghan // Revue des arts asiatiques, Annales du Musée Guimet. XIII (1939-1942), 10-22.
Herrmann G., Masson V.M., KurbansakhatovK. 1993: The International Merv Project, Preliminary Report on the First Season (1992) // Iran. 31 (1993), 39-62.
Huff D., Pidaev Ch., Chaydoullaev Ch. 2001: Uzbek-German archaeological researches in the Surkhan Darya region // La Bactrian au carrefour des routes et des civilisations. P.
Huntington E. 1908: Description of the Kurgans of the Merv Oasis // Pumpelly R. Explorations in Turkestan. 1, 219-231.
Lecomte O., Bendezu-Sarmiento J., Lhuillier J. Ulug-depe during the Middle Iron Age // A millennium of history. The Iron Age in Central Asia (2nd and 1st millennia BC). In print.
Lecomte O., Francfort H.-P., Boucharlat R., Mamedov M. 2002: Recherches archeologiques recentes a Ulug Depe (Turkmenistan) // Paleorient. 28/2, 123-132.
Leriche P. 2001: Bibliographie complementaire par site du Sourkhan Darya // La Bactriane au carrefour des routes et des civilisations de l'Asie centrak. P., 417-422.
Lyonnet B. 1979: Ceramique et peuplement du chalcolithique a la conquete arabe // Prospections archéologiques en Bactriane orientale (1974-1978). Vol. 2. P.
Mokroborodov V.V.: Kindyktepa — the temple of the middle of I millennium BC in the South Uzbekistan // A millennium of history. The Iron Age in Central Asia (2nd and 1st millennia BC). In print.
Nikonorov V.P. 1997: The armies of Bactria, 700 BC -450 AD, 1-2. Stockport.
Pougatchenkova G. 2001: Histoire des recherches archeologiques en Bactriane septentrionale. Region du Sourkhan Darya, Ouzbekistan (jusqu'a la creation de la MAFOuz B) // La Bactriane au carrefour des routes et des civilisations de l'Asie centrale, Actes du colloque de Termez 1997. P., 23-34.
Rtveladze E. V., SagdullaevA. S. 1985: Les particularites du peuplement du Surkhan Darya a l'Age du Bronze et au debut de l'Age du Fer // L'archeologie de la Bactriane ancienne, Actes du Colloque franco-sovietique, Dushanbe (URSS), 27 Octobre-3 Novembre 1982. P., 187-193.
Rtveladze E.V. 1990: On the historical geography of Bactria-Tokharistan // Silk Road Art and Archaeology. 1, 1-33.
Schlumberger D. 1949: La prospection archéologique de Bactres // Syria. XXVI (3-4), 173-190.
Schmidt H. 1908: Archaeological Excavations in Anau and old Merv // Pumpelly R. Explorations in Turkestan. Vol. 1. Washington.
Stanco L. New data on the Early Iron Age in the Sherabad district, South Uzbekistan // A millennium of history. The Iron Age in Central Asia (2nd and 1st millennia BC). In print.
Stride S. 2004: Geographie archeologique de la province du Surkhan Darya. Vol. I-V P.
Sverchkov L.M. 2008: The Kurganzol Fortress (on the History of Central Asia in the Hellenistic Era) // Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. 14, 123-191.
Usmanova Z.I. 1992: New Material on Ancient Merv // Iran. 30 (1992), 55-63.
Wagner M. The Fire Temple at Topaz Gala Depe in Southern Turkmenistan // A millennium of history. The Iron Age in Central Asia (2nd and 1st millennia BC). In print.
Weber U., Wiesehöfer J. 1996: Das Reich der Achaimeniden: eine Bibliographie // Archäologische Mitteilungen aus Iran. 15. Berlin.
Williams T., KurbansakhatovK. 2003: The Ancient Merv Project, Turkmenistan. Preliminary Report on the Second Season (2002) // Iran. 41, 139-170.
Williams T., Kurbansakhatov K. et al. 2002: The Ancient Merv Project, Turkmenistan. Preliminary Report on the First Season (2001) // Iran. 40, 15-41.
THE HISTORY AND MAIN PROBLEMS OF ARCHAEOLOGICAL INVESTIGATIONS OF CENTRAL ASIA OF THE "ACHAEMENID" TIME (by the Example of the Southern Territories of Modern Uzbekistan)
V. V. Mokroborodov
The article deals with the first stages of archaeological investigations in the south of Central Asia of the "Achaemenid" epoch (the 6th -4th centuries BC) in the Pre-revolutionary, Soviet and post soviet periods. It treats some problems connected with formation of the systems of periodization, describes in details the history of discovery and investigation of the archaeological sites of the mid 1st millennium BC in the south of modern Uzbekistan and gives information on similar works in adjacent territories
Key words: archaeological investigations, Uzbekistan, Central Asia, "Achaemenid" epoch
