CC BY
32
Грушина О.В. Грушина А.И.
(Иркутск)
УДК 930.2:908:332.1
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СЕВЕРНЫХ ТЕРРИТОРИЙ: ОТКРЫТИЕ МАРАКАНСКОЙ ЗОЛОТОЙ РОССЫПИ В 1950 Г.
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА
Мемуары - распространенный исторический источник, однако научный дискурс вокруг особенностей и методов их изучения, определения степени достоверности продолжается до сих пор. В настоящее время используются как общепринятые методы источниковедческого анализа (происхождение и содержание), так и специфические (историко-культурный и типологический).
Обретение нового мемуарного источника - всегда событие, особенно если он открывает новые или значительно дополняет существующие исторические факты. В представляемых отрывках мемуаров А.М. Ожигова нами не только раскрываются неизвестные подробности значительного события в истории экономического развития северных территорий нашей страны - открытия уникальной золотой россыпи в долине речки Маракан Бодайбинского района Иркутской области в 1950 г., но и демонстрируются неожиданные специфические подробности выполнения конкретных трудовых заданий людьми, оказавшимися волею судеб на данном участке. Их человеческие качества и судьбы - еще одно достояние обретенных воспоминаний. Кроме новых фактологических подробностей, мы получили возможность вписать эти новые имена в историю данного золотого открытия.
Источниковедческий анализ, проведенный нами, показал однозначность происхождения воспоминаний - записи сделаны лично рукой А.М. Ожигова, содержание не противоречит имеющимся открытым скудным источникам, мемуары отражают описываемую сложную и по-будничному героическую эпоху, имеют яркую субъективную тенденциозность, окрашенную вечным стремлением русского человека к справедливости. Время написания мемуаров указано в самом источнике: с 1974 г. по 1984 г.
Воспоминания А.М. Ожигова, и.о. начальника Анангро-Вачинской геологоразведочной группы хранятся в отсканированном виде в архиве Краеведческого музея им. В.Ф. Верещагина в г. Бодайбо, подлинники — в личном архиве Пушминой (Ожиговой) Зои Алексеевны.
Ключевые слова: мемуарные источники, экономическое развитие территорий; история Ленских золотых приисков, открытие золотой россыпи по реке Маракан; условия работы в золотодобывающей промышленности в послевоенные годы.
Memoirs are the widespread historical source, however a scientific disputes concerning their peculiarities, methods of studying, and degree of reliability keep continue. Currently, both conventional methods of the source studies (origin and contents) and specific approaches (historical-cultural and typological) are used.
The finding of a new memoirs source is always an event, especially if it reveals new or considerably supplements the existing historic facts. In the presented fragments of A.M. Ozhigov 's memoirs, the unknown details of a considerable event in the history of economic development of northern territories of our country, discovery of a unique gold field in the valley of the Marakan River of the Bodaybo district of the Irkutsk region in 1950, are disclosed. Besides, the unexpected details of specific labor tasks performed by the people, who have appeared in this region by a twist of fate, are demonstrated. Their personal qualities and destiny
is another peculiarity of the found memoirs. Apart from new facts, we have had an opportunity to insribe these new names in history of this gold field.
The source study, which has been carried out by us, allows unambiguously assigning the origin of the memoirs. All records are made personally by A.M. Ozhigov 's hand. The contents do not contradict the available scanty published sources. The memoirs reflect the challenging and routinely heroic era and manifest the bright subjective bias of the author supported by eternal aspiration of the Russian people to justice. Time of the writing is specified in the memoirs: from 1974 to 1984.
Memoirs of A.M.Ozhigov, the acting chief of Anangro-Vachinsky exploration group, are stored in the scanned form in archive of V.F. Vereshchagin local history museum in Bodaibo town. The originals are in personal archive of Zoya A. Pushmina (Ozhigova).
Keywords: economic development of territories; history of the Lensk gold fields, opening of a gold fields on Marakan river; working conditions in gold mining industry in post-war years.
DOI: 10.24888/2410-4205-2018-16-3-29-44
История бурного экономического развития северных территорий в советский период представляет по-своему уникальный феномен социалистической экономики как часть выполнения плана индустриализации всей страны. Уникальность заключается не только в грандиозности осуществляемых проектов (Братская ГЭС, Ангарский нефтехимический комбинат, Саянский химический комбинат, Усть-Илимский целлюлозно-бумажный комбинат, Иркутский алюминиевый завод и др.), но и в невероятном для капиталистической логики (которая давно уже хочет превратить северные города в вахтовые поселки) создании условий для проживания и культурно-образовательного развития людей в виде создания соответствующей социально-бытовой инфраструктуры вплоть до строительства новых городов (Ангарск, Шелехов, Саянск). Условия жизни были таковы, что «постоянная жизнь в ссылке» (как говорили сибиряки) не только не раздражала, но однажды прибывшие сюда люди со всех концов страны уже не хотели уезжать, обзаводились семьями и врастали корнями в суровую, но прекрасную сибирскую землю. В то время как про перечисленные нами гиганты промышленности написано уже немало, сферой нашего исследования стало менее изученная история развития золотодобычи на севере Иркутской области, а именно открытие новых золотых месторождений не сопровождаемое гигантским строительством.
Золото — стратегический ресурс государства. Особенно золотой запас становится необходим в эпоху военных и экономических кризисов. Золотой запас России в 2015 г. составил 1208,2 тонн золота, что было в 4,2 раза больше, чем в 1991 г., однако более чем в 2 раза меньше, чем в СССР в 1953 г. В июле 2016 г. он уже достиг 1414 т, а к концу 2017 г. — 1615,2 т, что составляет 13% золотовалютных резервов (для сравнения, в 2009 г. монетарное золото составляло всего 4,8% ЗВР) [1]. РФ постоянно пополняет золотой запас в последнее десятилетие и вышла на 6-е место по его объему в мировом рейтинге стран [8]. Увеличение золотодобычи - одна из первостепенных задач экономики страны.
Бесспорно, важнейшим «золотым» открытием советского периода стала разведка россыпного месторождения в долине реки Маракан на севере Бодайбинского района Иркутской области. Крупной может быть названа россыпь с содержанием золота от 5 до 50 тонн [12]. Мараканское месторождение стало уникальным — более 50 т золота! В открытых источниках и даже краеведческих исторических очерках представлено удивительно мало информации о подробностях этого значимого события. В основном они содержат информацию о создании уникальной 600-литровой драги для разработки данного месторождения. Вот что можно узнать непосредственно о разведке.
«В 1950 году на реке Маракан в Бодайбинском районе Иркутской области была разведана глубокозалегающая россыпь золота, средняя глубина которой составляет около 50 метров. В 1963 году Государственной комиссией по запасам СССР была утверждена цифра разведанного запаса в месторождении — 58 тонн золота» [9].
«Месторождение р. Маракан было открыто в 1950 г. иркутскими геологами. Россыпь глубокозалегающая, валунистая, с крупным золотом (Ме>2 мм)1, содержание в песках сравнительно невысокое, но по запасам россыпь относили к уникальным (более 50 т золота). Россыпь разведали традиционным для того времени ударно-канатным бурением диаметром 150 мм. Балансовые запасы были подсчитаны и утверждены в ГКЗ СССР в 1963 году (протокол № 3917) в количестве 56,3 тонны золота» [11]. Почему иркутскими геологами, а не бодайбинскими?
В подарочном издании «Городу на Витиме — 100 лет» буквально сказано: «Это их усилиями и других открыта уникальная россыпь по рч. Маракан с запасами около 50 тонн. Поисково-разведочные работы были здесь поставлены по инициативе главного геолога прииска Артемовского Н.К. Терезы2, одного из первооткрывателей этого месторождения, поддержаны главным геологом треста «Лензолото» В.В. Ковалевичем» [6, с. 102].
В краеведческом 2-томном очерке известного на Бодайбинской земле исследователя родного края Н.Н. Мунгалова никаких подробностей открытия россыпи Маракана не представлено. Указаны лишь основные обстоятельства функционирования треста «Лензолото» в послевоенный период. Этот период (1946-1955 гг.) был особенно тяжел для золотодобычи. У государства не было возможности в выделении значительных капитальных вложений на развитие производства и жилищное строительство. План 1946 г., однако, выполнялся успешно за счет разработки россыпей речки Большого Догалдына и террасовой россыпи ключа Громовского. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 декабря 1946 г. за успешное выполнение заданий Правительства и в связи со 100-летием Ленских приисков трест «Лензолото» был награжден орденом Ленина и стал первым орденоносным коллективом в золотой промышленности Союза. 2 сентября 1946 г. трест в системе «Главзолото» перешел в ведомство МВД СССР. Летом 1947 г. в район стали поступать заключенные, которых стали использовать на горных и строительных работах. С 1 июля 1947 г. Бодайбинский отдельный лагерный пункт ГУЛАГа МВД СССР был передан в систему треста «Лензолото» по 1953 г. на основании приказа МВД СССР № 00661 от 7 июня 1947 г. Только в декабре 1954 г. «Главзолото» вошло в состав Министерства цветной металлургии. В мае 1955 г. последние заключенные были вывезены из района. Труд заключенных был малопродуктивен, однако с каждым годом уровень золотодобычи все же нарастал. Превысить уровень 1940 г. удалось только в 1949 г. [15, с. 66-67].
Главным содержательным элементом и первопричиной написания данной статьи стало наше желание представить дополнительные исторические подробности открытия золото Маракана благодаря неожиданному приобретению - попаданию в наши руки воспоминаний дяди, двоюродного дедушки Ожигова Алексея Михайловича (1.08.1926 -28.05.1993). Эти воспоминания оказались у нас в начале 2015 г. совершенно случайно. Четыре школьные тетрадки в 96 листов среди прочих вещей увезла с собой после скоропостижной смерти А.М. Ожигова в 1993 г. в г. Железногорске-Илимском его дочь, Пушмина Зоя Алексеевна. Несколько лет она не решалась открыть воспоминания своего отца. Дело в том, что он обладал жестким и суровым характером, при этом совершенно прямым и честным. Тексты тетрадей были написаны в период с 1974 по 1984 гг. Зоя выслала нам сканированные копии тетрадей. Вместо личной информации, семейной
1 Ме - медианная крупность золота, мм.
2 Тереза Николай Константинович (1911-1993) — почетный житель г. Бодайбо, заслуженный геолог, лауреат Государственной премии СССР.
истории мы прочли в них строго документальное, максимально точное описание условий и содержания работы шурф-мастера, геолога, инспектора по технике безопасности, буровика. Сканированные копии тетрадей были переданы нами в дар Бодайбинскому краеведческому музею имени В.Ф. Верещагина в августе 2015 г.
Мемуары как исторический источник имеют достаточно спорную репутацию, особенно «дискуссионным является теоретико-методологический вопрос об их научно-познавательной ценности, а также методах использования их выраженной (актуальной) и косвенной (потенциальной) информации в исторических исследованиях» [4, с. 126]. Однако с середины 50-х и особенно 70-х гг. у нас в стране они после многолетнего недоверия признаны как имеющие право на освещение и постижение исторических событий. Особый вклад в теоретико-методологическое изучение и использование воспоминаний внесли В.С. Голубцов, С.С. Дмитриев, А.Г. Тартаковский и С.С. Минц. Данные авторы разработали классификационные признаки и видовые особенности мемуаров, определили основные направления научного подхода к мемуаристике [5; 10;
13; 16].
Мы не ставим целью в данной статье развивать вышеназванные теоретические аспекты, а предлагаем практический результат применения воспоминаний как исторического источника, с одной стороны, имеющего конкретно-фактологический характер описания важного исторического события, а с другой — отражающего «выделение самосознания личности из социального окружения вплоть до полного противопоставления личности мемуариста определенной социальной группе» [14, с. 160]. Главным пунктом такого противостояния, красной линией проходящим через все воспоминания, стала для Ожигова оппозиция «работник-начальство». Это достаточно классическое противостояние в данном источнике доведено до жесткой принципиальной убежденности и субъективной трактовки обвинений начальства в проблемах и неудачах деятельности предприятий. Впрочем, человеческая глупость, жадность, безалаберность и пьянство также подвергаются жестокой критике для всех уровней работников, и роковые их последствия иллюстрируются конкретными жизненными примерами.
Ожигов Алексей Михайлович родился 1 августа 1926 г. в деревне Нижняя Слобода Жигаловского района Иркутской области в семье крестьян. Его отец, Ожигов Михаил Иванович, был участником Первой мировой и Гражданской войн. Мать, Тетерина Антонина Романовна, была пятым ребенком в семье крепких крестьян-середняков. В 1930 г. семья переехала в г. Бодайбо, куда отец был отправлен на «трудовой фронт». 15 января 1947 г. Алексей окончил Бодайбинский горный техникум и получил диплом горного техника по эксплуатации рудных и россыпных месторождений цветных, редких и благородных металлов.
Биографические сведения, касающиеся интересующего нас периода, следующие.
В январе 1948 г. Алексей отправляется на прииск Крутой сменным мастером, а в мае 1948 г. был переведен на участок Малый Чанчик прииска Ленинский. В ноябре 1948 г. пришел приказ перевести Ожигова А.М. на работу в Артемовское приисковое управление на шахту № 24 Большого Догалдына. В первых числах апреля месяца 1949 г. поступил приказ закрыть шахту № 24 из-за недостатка рабочей силы на других шахтах. Ожигов направляется с легкой руки Н.К. Терезы, главного геолога прииска Артемовского, шурф-мастером на Анангру. С осени 1949 г. становится и.о. начальника Анангро-Вачинской геологоразведочной группы. Руководил перебазированием группы с Анангры на рч. Вачу и далее на рч. Маракан. В мае 1950 г. под его непосредственным руководством были получены первые пробы вновь открытой золотой россыпи Мараканского месторождения.
В июле 1950 г., после отпуска, Ожигов А.М. решил не возвращаться под руководство Н.К. Терезы, и в сентябре 1950 г. был назначен зав. техникой безопасности прииска Артемовского, где одновременно выполнял обязанности заведующего взрывными работами прииска.
Анализируемый отрывок воспоминаний посвящен предварительному этапу и самому факту открытия одной из богатейших золотых россыпей Бодайбинского района на речке Маракан, определившему работу треста «Лензолото» на ближайшие после открытия десятки лет вплоть до сегодняшнего времени.
Встреча с Н.К. Терезой
В истории событий наиболее значительную роль играет встреча. Встреча автора воспоминаний с главным геологом прииска определила дальнейшие события. Главный геолог наметанным глазом узнал того, кто будет в силах исполнить его мечты. В апреле 1949 г. Алексей Ожигов стоял в коридоре конторы управления прииска Артемовского в ожидании своей судьбы.
«На меня несколько раз пристально посмотрел Тереза Н.К. — главный геолог прииска, который на моих глазах уже много раз проходил по коридору.
В очередной раз, проходя в свой кабинет и снова увидев меня у дверей, он мне сказал: «А ну-ка, зайди, пожалуйста, ко мне!» Я зашел к нему в кабинет. Тереза указал мне место сесть и начал расспрашивать. Первый его вопрос был ко мне: «Где Вы работаете?» Я ответил, что работал на шахте № 24 сменным мастером, но из-за того, что эту шахту закрыли, сейчас жду приема у главного инженера за новым направлением. И тут же сказал, что я окончил горный техникум в 1947 г. Тереза спросил меня, куда бы я сейчас пожелал пойти работать. Я ответил, что для меня самое главное попасть туда, где нет з/к1. Тут же Тереза произнес: «Есть такая работа — шурф-мастером2. Соглашайся!»
На это я ответил, что это, наверно, куда-нибудь далеко в лес, ехать у меня желания нет, так как я испытал уже на себе, что это такое.
Тогда Тереза, со свойственным ему одному только методом разговора, который у него выражался в виде фиктивного жара, перемешанного с незлой ехидцей, выпалил мне такое: «От кого я слышу! От молодого человека! Он уже хочет иметь для себя теплое место! Не хочет быть там, где прежде всего нужны молодые! Может, в город хочешь?!»
Я ответил, что хотел в городе остаться работать, но только у меня не вышло.
Тогда Тереза с еще большим фальшивым жаром, что сопровождалось у него елейной улыбкой, опять выпалил: «Зачем тебе город! Молодому парню! Холостому! Чему ты там научишься! Если ты с такого возраста затешешься туда, в город, да еще в какую-нибудь контору, из тебя человека не будет — поверь это мне! Из тебя получится штафирка, чернильная клякса, дерьмо, но только не настоящий специалист, полезный обществу! Ты подумай!»
Затем с громких слов и фраз Тереза перешел на тихие слова, почти шепот: «Нам нужен шурф-мастер на Анангру . Нужен человек несемейный, так как нет жилья, но а койку есть где поставить. Да я б с тобой и разговаривать не стал, если бы ты был постарше. Постарше — значит семейный. А нам такие ни на кой черт в лес не нужны. Нам нужны молодые и здоровые, несемейные. Соглашайся. Оклад 1300 рублей».
1 з/к - заключенный (ЗК, «ЗеКа», «зек») человек, лишенный свободы по приговору суда и отбывающий наказание в специальном учреждении колонии, следственном изоляторе, тюрьме и т. п. Слово «зэк» возникло из сокращения «з/к» (зэка) — «заключенный каналоармеец». Беломорско-Балтийский канал им. Сталина соединил Белое море с Онежским озером.
2 Шурф - вертикальная (редко наклонная) горная выработка квадратного, круглого или прямоугольного сечения, небольшой глубины (редко более 20-30 м), проходимая с земной поверхности для разведки полезных ископаемых, геологической съемки, вентиляции, водоотлива, транспортирования материалов, спуска и подъема людей и для других целей. Площадь поперечного сечения шурфа от 0,8—4 м2.
3 Анангра - река в Бодайбинском районе, левый приток Большого Патома, впадающего в р. Лена.
А дальше следует неожиданный крик души — субъективная оценка взаимодействия начальника с подчиненным, особенно с молодым специалистом.
«Признаться, я был взволнован, и даже очень тем, что со мною так говорит человек, занимающий довольно высокий пост — главный геолог самого крупного прииска в тресте. Со мною ведь раньше начальники, считай, вовсе почти не разговаривали. Считали это, по-видимому, ниже своего достоинства — уделять время какому-то юнцу из техникума. Или так они поступали из-за своего начальствующего зуда или из непонимания, что значит поговорить с новым человеком, тем более молодым, только вступающим в жизнь. Они, видимо, не представляли, что и у такой, если можно так грубо выразиться, козявки тоже есть свое самолюбие, своя душа, свое «я». Они, видимо, не представляли, те руководители, насколько для них самих важно и важно для производства просто по-человечески поговорить с человеком, тем более, если он еще совсем молодой. Да, этот полезный рычаг руководителями производства, с которыми я до Терезы встречался, не использовался. И у меня лично по этому поводу в душе на начальников постоянно таилась неприязнь и даже злоба.
А вот тут я увидел, что мне оказано внимание. Со мною разговаривает главный геолог прииска, которого до этого я знал только понаслышке, да читал его статейку в газете «Ленский шахтер» под названием: «Анангра — жемчужина Артема».
Но, тем не менее, к тому времени у меня был уже характер, включающий в себя много недоверия. Я уже тогда знал, что такое обман и что такое словесы...
С Терезой мы договорились, что я еду на Анангру. Но а если там мне не понравится, то он сильно держать не будет».
Анангра — золотой тупик
Анангра не стала жемчужиной Артема. Здесь Н.К. Тереза ошибался. Но его интуиция, геологическое чутье подсказывало движение дальше. Тем временем молодой специалист Алексей Ожигов шел по указанному ему главным геологом прииска пути ошибок.
«И вот опять я в пути. Ехать пришлось с комендантом Анангры по фамилии Пелипенко. Он был спецконтингент1. Лошадь в этот рейс была в его распоряжении. На ней он вез разобранные деревянные койки, матрацы, суконные одеяла и т.п. Стоял веселый апрельский солнечный день. Снег подтаивал. А мы с Пелипенко шли пешком за санями вполне бодрые и с хорошим настроением. За 5 часов мы добрались до Анангры, и вот оно — новое мое место жительства, представилось передо мною таким, каким я его уже примерно предполагал. Оно даже по местности оказалось лучше, чем я себе представлял.
Встретили меня хорошо. Среди встретивших был Собянин Павел, с которым мы учились на одном курсе в техникуме. Собянин обрадовался моему приезду, он уже узнал, что я сюда направлен работать шурф-мастером. Мой приезд означал для него удовлетворение его заявления с просьбой о переводе с Анангры на прииск, чего он добивался, так как мечтал попасть учиться в институт.
Собрались мы в медпункте, там, где работал и квартировал фельдшер из числа амнистированных, некий Александров Николай Антонович. Кроме него с нами был Федулов Владимир Иванович — геолог Анангро-Вачинской геологоразведочной группы, он же и и.о. начальника этой геологоразведочной группы (партии).
Вечер прошел очень хорошо. Было немало спирта и закуски.
1 Спецконтингенты - принудительные переселенцы, депортированные в Сибирь из разных республик СССР в основном в годы Великой Отечественной войны.
На другой день утром я, Собянин и Федулов отправились по объектам, так как мне надо было принимать шурфовые работы от Собянина и знакомиться с местностью и расположением объектов...
Опробование шурфов не дало ни на одной шурфовой линии обнадеживающих результатов. Везде были только «глухари». Ничего не дали и буровые скважины.
Главный геолог Тереза, часто приезжавший на Анангру, видя, что вбитые в геологоразведку немалые деньги и труды не принесли ничего утешительного, буквально рвал и метал. Федулова он довел до такой степени, что тот выпрягся и еще более запил и самоустранился от руководства геологоразведочной группой».
На официальном сайте администрации г. Бодайбо в разделе, посвященном почетным гражданам города в статье о Н.К. Терезе, в частности, сказано: «Ознакомившись с состоянием сырьевой базы, прилегающих к прииску ранее не освоенных территорий, Терезой был поставлен вопрос о необходимости увеличения объемов разведочных работ как на территории прииска, так и близлежащих территорий. Проекты на поисково-разведочные работы, составленные Терезой, были одобрены руководством прииска, утверждены трестом и Главзолото с увеличением в 1,5 раза против 1945 года объемов, ассигнований, численности рабочих» [17].
«Планы работ, которые мы с Терезой составляли на каждый последующий месяц, не выполнялись. А планы эти предначертывали перебазирование всей группы в бассейн верховьев р. Вача1. Легко сказать: перебазироваться на три десятка километров по бездорожью через перевал на место, где нет ничего, кроме леса да гор - ни одной избушки. А при всем при этом мы располагали транспортом всего в 5 лошадей, да и те ниже средней упитанности и малосильные.
Намеченные на июнь месяц работы по перебазированию на Вачу были не выполнены. В конце июня месяца на Анангру вновь прибыл Тереза. Стали мы с ним составлять план работы на июль месяц. При составлении этого плана Федулов с Терезой не сошлись мнениями. Тогда Федулов, вконец расстроенный ревом Терезы, заявил ему, что две должности одновременно он тянуть больше не в состоянии и не будет.
Когда Федулов ушел к себе домой и я с Терезой остался с глазу на глаз, он сказал мне, что есть намерения начальником Анангро-Вачинской группы поставить тебя. Для меня такие слова оказались совсем неожиданными. Подумав, я сказал, что предстоят большие и серьезные работы, которые невыполнимы без настоящей помощи со стороны приискового управления, и что мне уж лучше оставаться шурф-мастером.
На это Тереза заявил: «Помощь будет! Помощь будет!» В общем, с Терезой мы сошлись на том, что я возьмусь за руководство геологоразведочной группы пока, а когда они подберут на эту должность человека, я опять буду шурф-мастером.
Согласие я дал только ввиду тех обстоятельств, что с перебазированием больше тянуть было нельзя. Нельзя терять ни одного летнего дня. Тереза уехал и дня через три вновь явился на Анангру, только теперь уже с главным геологом Треста «Лензолото» Ковалевичем Владимиром Васильевичем».
«Вача — трамплин на Маракан!»
«Надо заметить, что при разговорах Терезы о Ваче чувствовалось, что на Ваче он никаких особенно-то надежд не возлагает. Он часто говорил: «Вача — это трамплин
1 Вача - река на северо-востоке Иркутской области России, левый приток Жуи (бассейн Лены). Длина — 95 км, площадь водосборного бассейна — 2200 км2.
Вача протекает по золотоносной области, часть ее долины носит название «Золотое русло». Золотодобыча в системе реки Вачи началась с 1862 г. и продолжается по настоящее время. Населенные пункты: базовый поселок прииска Вача в непосредственной близости от россыпи, поселок Кропоткин в 6 км и город Бодайбо на расстоянии 140 км.
на Маракан». Маракан1 — вот что у него было в идее. Но сиюминутно броситься на Маракан при отсутствии дорог и транспорта - перекинуться с Анангры сразу на 70-80 км — по тем временам было невозможно.
Вача, расположенная намного ближе, была, конечно, реальней для организации там работ к началу зимы 1949-1950 гг. С позиций на Ваче Маракан был, безусловно, более доступен для организации там геологоразведки. Приехавший на Анангру Ковалевич не стал задерживаться в нашем поселочке, который мы называли базой Анангры. Взяв с собой Федулова, они — Ковалевич и Тереза — на конях отправились по маршруту: база Анангры — кл. Шаполваловский — кл. Еловый — рч. Анангра и бассейн Маракана — туда, куда сумеют.
До Маракана они не добрались, но в бассейне его, на ключе Икан, впадающем в ключ Веселяевский (левый приток р. Маракан), они побывали.
Вернувшись оттуда на Анангру, они устроили маленькое совещание, на котором я присутствовал. На совещании Ковалевич сказал, что нужно свертывать дела на Анангре. Добить все недобитые шурфы. Окончить бурение скважин на имеющихся буровых линиях. Сейчас же снять всех людей, без которых здесь, на Анангре, до зимы можно обойтись. И сейчас же, не откладывая ни одного дня, взяться за строительство базы на рч. Ваче. С начала открытия зимней дороги перевезти на Вачу оба станка «Кийстон», а с 1 октября начать зарезку шурфов на кл. Еловом и долине рч. Вача.
В общем, он нам дал прямое и ясное задание. Оставалось только выполнять. Я обратился к Ковалевичу со словами: «А будет ли помощь нам со стороны прииска и треста?» На это Ковалевич ответил, что помощь будет, но не такая, какой вы её хотите. Для того чтоб вам дать такую помощь, которая действительно нужна, ни прииск, ни трест дать не в состоянии.
В общем, для меня обстановка обрисовалась вполне ясно.
Я только попросил у Ковалевича и Терезы, чтоб они разрешили мне давать аккордные наряды на некоторые виды работ, связанные со строительством на Ваче, прибавить лошадей и дать право на заключение договоров с местными якутами на перевозку грузов на оленях.
В то время я уже хорошо понимал, что значит рубль в таких делах. На это Ковалевич ответил, что аккордные наряды - дело полезное, но только в пределах планируемого фонда зарплаты, и добавил, что к ним надо прибегать осторожно и только в тех случаях, когда это разумно и выгодно предприятию.
В середине июля месяца Тереза и Ковалевич снова приехали на Анангру. На этот раз с ними поехал уже я, а не Федулов. Съездили на Вачу и определили места закладки будущих буровых и шурфовочных линий. Объехали еще раз притоки рч. Правой Анангры, ключи Шаповаловский и Золотой.
Я не узнал самого основного, что хотел получить Ковалевич от этой поездки, но перед отъездом он подтвердил, что Вача — это задача № 1.
Между тем перебазирование на Вачу шло полным ходом. Построили два барака на кл. Еловом. Там же семья Плесневых смастерила избушку.
Строились бараки на месте избранного места базы на правой стороне Вачи в 3 км ниже устья кл. Елового. На самом кл. Еловом дикой бригадой организовали валовую
1 Маракан - река, приток Мара (подбассейн Подкаменная Тунгуска, бассейн Енисея), также Маракан -поселок в Бодайбинском районе Иркутской области (Россия).
2 Аккордный наряд - это наряд-задание, выданный на весь комплекс работ в целом или на вид законченной работы по конструктиву с указанием полной суммы заработной платы на весь объем работ, обусловленный нарядом. Полная сумма заработной платы по аккордному наряду исчисляется на основании калькуляции затрат труда и заработной платы, которая составляется по действующим нормам и расценкам с учетом всех вспомогательных и сопутствующих работ.
промывку на мелком шурфе, пройденном старательским способом и показавшем некоторое содержание металла.
Трудностей было, конечно, немало. Но основная трудность заключалась в нехватке транспорта — лошадей. О тракторах и машинах мы тогда и мечтать-то не мечтали. Вы представляете, что значит строить целый поселок, перебазироваться туда, да еще обслуживать заготовку и подвозку дров и подвозку воды к двум паровым станкам и осуществлять подвозку тех грузов с прииска сюда, в тайгу, имея всего только 7 шт. слабых лошадей?!
Таким руководителям, какие у нас сейчас, в семидесятые годы, безусловно, эти дела совершить было бы нельзя. Это я говорю с полной ответственностью за свои слова.
И вот подошло 1 октября 1949 г. В этот день, как и было задумано еще в июне месяце 1949 г., началась зарезка геологоразведочных шурфов уже на новой площадке в бассейне р. Вачи. Уже около 70 человек получили жилье на новом месте геологоразведки. Да и не только жилье в октябре 1949 г. имелось на Ваче.
Там уже была и пекарня, выпекающая вкусный хлеб, и продовольственный ларек, и баня, и склад, и конюшня. А между базой Анангры и базой Вача имелась телефонная однопроводная связь.
Надо было перевозить станки «Кийстон» с Анангры сюда, на новую площадь. Надо было. Но как это сделать, когда не на чем и не на ком везти их?»
Дальнейшее подробное описание перевозки котлов представляет собой потрясающую картину русской находчивости и умения выполнить почти невыполнимое задание подручными средствами. Человеческий фактор в производственном процессе — это, на наш взгляд, главная содержательная характеристика и достоинство представляемых воспоминаний наравне с точной фактологической последовательностью.
«Наступил ноябрь месяц 1949 г. Надо было во что бы то ни стало протащить станки через перевал, иначе потом перевал с тяжелыми возами не преодолеть.
Станки разобрали. Легкие части, а также обсадные трубы и буровой инструмент увезли на одиночных лошадях и на оленьих упряжках. Увезли и паровые машины. Оставалось увезти паровые котлы. Все дело в том, что вес одного котла составлял 90 пудов (1440 кг). Такой груз везти через крутой перевал в условиях снежных заносов было делом для нас очень трудным. Все мы понимали, что нужно в такой воз впрягать несколько лошадей, а как — этого никто не знал, за исключением одного только нашего человека — Белошапкина Демьяна Павловича — нашего конюха, которому в то время было уже за 50 лет.
Собрали всех наших лошадей. А их у нас было только семь. Белошапкин прекрасно знал свое дело. Он был действительно профессором своего дела. И он осуществил это трудное для нас дело с большим мастерством. Оба котла через 4 дня находились уже на Ваче.
Я расскажу, как перевозили первый котел. Утром, еще до рассвета, Белошапкин с возчиком Киреевым приступили к запряганию лошадей. В сани, на которых предполагалось везти котел, была запряжена самая крупная, она же и самая старая и опытная лошадь по кличке Дочка. Впереди ее в этот же воз через посредство веревочных постромков и волокуши были цугом впряжены еще 6 лошадей, причем направляющим был впряжен конь, который отличался от всех остальных своим послушанием и я бы сказал -добротой души.
Для перевозки в помощь коням и возчикам были направлены все буровики, за исключением строптивых, недисциплинированных и болтливых. Это было сделано специально. Дело в том, что такие люди в трудных и сложных условиях не только бесполезны, а наоборот — очень вредны.
С рассветом, а это было уже часов примерно 9 утра, обоз отправился из Анангры-базы на буровую линию близ ключа Мартовского.
Поначалу лошади, видимо, не могли понять, что от них требуется, и стройного движения не получалось. Всем рабочим запрещалось вмешиваться в действия Белошапкина и Киреева, чтоб не нервировать животных и не создавать сумятицы. Белошапкин только сам, если можно так выразиться, разговаривал с лошадьми. И, видимо, они друг друга понимали. При подъезде к лежавшему на наклонных слегах котлу обоз шел уже ровно. Вот погрузили на сани и котел. Повезли. Вначале дорога представляла собою сухую наледь, слегка припорошенную снегом. В общем, начальный отрезок пути, примерно длиною 1 км, был легким. Но вот подъехали к тому месту, где дорога с русла поднималась на террасу. Здесь дорога пошла на подъем. И вот здесь-то и началось...
Не привыкшие к такого рода перевозкам лошади начали дергаться и нервничать, а воз продолжал оставаться на самом начале подъема. Казалось, что вся затея с перевозкой котла обречена на провал. Тут Белошапкин распорядился, чтоб все ушли от лошадей и оставил при себе только двух пожилых буровиков и возчика Киреева. Они выпрягли норовистую молодую лошадь по кличке Серуха и вывели ее вперед, чтоб она не мешала. Белошапкин дал лошадям успокоиться, а потом снова начал их трогать. Наконец, получилось так, что лошади дернулись не вразнобой, а враз. Тогда воз с котлом довольно легко пошел вверх по дороге. Миновали подъем, затем проехали ровный участок дороги. Все шло нормально. Но вот стал приближаться спуск ко ключу. Белошапкин остановил лошадей и начал подготовку к следованию под уклон. На полозья саней были надеты специально им приготовленные из 8-миллиметровой стальной проволоки полукольца (серьги) с проушинами для сведения концов проволокой потоньше. Всего таких серег было поставлено на полозья 6 шт. Кроме того, на полозья намотали короткие веревки.
Распадок ключа преодолели благополучно. Самой трудной оказалась дорога по участку перевала, где не было леса, т.е. был открытый участок. Здесь дорога имелась, но она была своей поверхностью вровень с уровнем наметенного снега, и стоило только чуть ступить в сторону, как оказываешься по пояс в рыхлом снегу.
Вот тут-то и оказались необходимыми буровики, сопровождавшие воз. Чуть только под левым или правым полозом саней оказывалась не торная дорога, а рыхлый снег, сани с котлом заваливались в снегу. А в таких делах с лошадей толку мало. Воз приходилось вываживать на твердое место мускульной силой людей.
В декабре месяце оба станка «Кийстон» уже бурили скважины, один из них — на кл. Еловом, а второй — на самой рч. Вача.
В ноябре месяце 1949 г. я побывал на прииске, куда был вызван для составления проекта контрольных цифр на 1950 год».
«Тут, в кабинете Терезы, намечались планы работ Артемовского геологоразведочного отдела на будущий 1950 г. В итоге обсуждений, наряду с работами на Ваче, было запланировано начало работ по шурфовке на кл. Поисковом (в бассейне рч. Маракан) и по самому Маракану. Начало работ по бурению на Маракане было намечено на май месяц 1950 г., причем теми же самыми имевшимися у нас станками «Кийстон». Никто ничего о том, что таит в себе Маракан не знал. Никто на всем белом свете. Нам предстояли опять трудности.
Но у нас уже к этому времени было и больше опыта. Нам неплохо помогали якуты, возившие наши грузы по рч. Вача от автомобильного моста, находившегося от нас в 22 км, к нам уже могли добраться тракторы (разумеется, только зимней дорогой). С прииска Артемовского к нам возили по дорогам грузы частники на своих лошадях.
К марту месяцу 1950 г. мы уже были намного сильнее и способнее решать дела, зависящие от нас.
Наступил март месяц 1950 г. Пора уже было думать о подготовке к буровым работам на Маракане, хотя на Ваче неустроенности было еще хоть отбавляй. В то же
время надо было и выполнять план по бурению и шурфовке. Я к этому времени переселился уже с Анангры на Вачу на новую нашу базу. На Анангре все работы к марту месяцу 1950 г. были уже закруглены и прекращены. Там оставалось всего несколько человек рабочих.
На Маракан не имелось дороги. Но от базы Вача туда можно было проехать на оленях с помощью якутов по им только известным тропам. Никаких избушек там не имелось и вообще не было никаких строений. По карте мы с геологом Федуловым В.И. решили проникнуть до устья кл. Веселяевского, там поставить для начала два барака 6х6 м, а неподалеку от этих бараков, немного ниже кл. Веселяевского, через долину самого Маракана, задать первую буровую линию.
Сложность состояла в том, что у нас не было палаток и не было даже ткани, чтоб смастерить палатку. Не имели мы возможность и направить туда в помощь плотникам лошадь. Но начинать браться за Маракан, коль это было предусмотрено планом работ, было необходимо. Нужно было туда отправить добровольцев. Но только таких, которые бы по-настоящему были способны выдержать те условия, которые им предстояли. А самое главное - вынести проживание в марте месяце, не имея крыши над головой и носить на себе бревна для постройки бараков».
Далее представлен еще один потрясающий пример неприметного трудового подвига простых людей.
«Договорившись с Федуловым, мы позвали к себе на переговоры одного из возможных кандидатов на эту работу — Хлудка Илью Семеновича.
Рассказали ему вкратце о сути предстоящего дела. Хлудок ответил, что это сделать вообще-то можно, но только надо хорошо подумать. С Хлудком мы тут же составили список, кого примерно можно включить в состав бригады на постройку бараков. В этот список попали, кроме Хлудка, Кауль, Эльмуратов, Тагаев, Володько и Осипов. Всего 6 человек.
Созвали всех кандидатов и вновь стали обсуждать предстоящее дело.
У каждого из 6 человек мы спросили персонально: согласен ли он на выполнение поручаемого задания? Все ответили, что в принципе согласны, но только надо, чтоб был аккордный наряд с учетом некоторой компенсации тех нечеловеческих условий, в которых они будут находиться.
Тогда тут же по справочникам определили стоимость работ на строительство двух бараков. Сумма получилась, безусловно, малой. Сошлись на том, что если оба барака будут поставлены до 15 апреля (а было уже 12 марта), то полученная по справочнику сумма оплаты будет выплачена двойная. На этом и порешили, и я выдал им на руки наряд.
Надо учитывать, что в то время не было ни районного коэффициента, ни полевых надбавок. Никакой вообще дополнительной оплаты мы, геологоразведчики, не получали, и заставить в нечеловеческих условиях строить два барака только за ту сумму, которая полагалась по справочнику, мы никого найти бы не смогли.
И вот 14 марта 1950 г. на частной связке оленей якута-охотника Трофимова наша бригада плотников отправилась на Маракан. Якут Трофимов перед отъездом сказал, что людей повезет только по льду, а по снегу им надо идти пешком.
На другой день якут Трофимов вернулся с Маракана. При расспросах он сказал, что возле устья ключа Веселяевского он знал старую землянку без крыши и что с плотниками он ночевал в этой землянке. А когда я спросил его, не пропадут ли они там, якут ответил: «Раз одну ночь не пропали, то и вторую не пропадут».
Как и было договорено, через неделю мы этого якута вновь отправили на Маракан с продуктами и письмом. В письме, в частности, говорилось, что если им стало там совсем невмоготу, то они могут с якутом приехать на Вачу отдохнуть. Якут вернулся и вручил мне записку, написанную карандашом бригадиром Хлудком Ильей Семеновичем.
В записке было написано: «Алексей Михайлович, о нас не беспокойтесь, мы тут кое-как устроились, один сруб наполовину уже готов. Если сможете прислать якута, то пусть он через неделю еще привезет нам хлеба и продуктов. А мы потом с вами рассчитаемся».
В последних числах марта мы снова якута на оленях отправили на Маракан, и он привез записку, в которой говорилось, что один барак построили и переселились в него. «Строим второй барак. Продукты и хлеб больше не шлите, а 5 апреля отправьте к нам якута на оленях».
6 апреля мараканская бригада плотников в полном составе прибыла домой на базу «Вача». Два барака теперь уже имелось на Маракане. Можно было уже теперь помаленьку браться за геологоразведку на новой площади - на площади бассейна реки Маракан.
В эти апрельские дни 1950 г. неожиданно для нас на базу «Вача» пришел конь, запряженный в кошевку. В какое время пришел конь, никто не знал. Но обнаружил его на рассвете возле конюшни конюх. Коня этого мы знали, но почему конь пришел без седока, было непонятно. А позднее, уже часов в 11 дня, на базу «Вача» заявился, едва волоча ноги, главный геолог треста Ковалевич. Как произошло, что конь убежал от своего седока Ковалевича, для нас осталось тайной, но, во всяком случае, Ковалевич коня не попрекал, а нам только сказал: «В этом деле виноват только я».
Оказывается, Ковалевич приехал на Вачу только из-за того, что он не доверял россказням Терезы о том, что за короткий срок было проделано Анангро-Вачинской, теперь уже Вачско-Мараканской геологоразведочной группой. Он не предполагал, что его задания, которые он ставил летом 1949 г., успешно решены.
В частности, он видимо, на меня тоже не возлагал надежд.
А когда я сказал Ковалевичу, что нами уже на Маракане построены два барака -он удивился и попросил, чтоб бригадира послали к нему.
Бригадир И.С. Хлудок пришел и подтвердил, что «да, на Маракане они действительно построили два барака». Он спросил Хлудка, как они все же вынесли там все без жилья и лошади для подвозки бревен? На это Хлудок ответил весьма скромно: «Раз взялись — так надо было делать. А как же иначе?» На этом собственно разговор и был окончен».
А дальше — будничное описание Открытия уникальной россыпи, которая могла бы вызвать новую золотую лихорадку в несоветском обществе.
«Поставленные геологоразведочные работы по Ваче утешительных результатов не давали. Везде шурфовка и буровые скважины свидетельствовали, что в этом районе земли где-то тысячелетия назад здорово поработали ледники и переворошили породы древних долин. Все говорило о том, что россыпных месторождений золота с промышленным содержанием в этом районе — в районе верхнего бассейна р. Вача — нет.
Такое положение, конечно, никого не радовало, и Терезе все труднее и труднее было добиваться от руководства прииска Артемовского той помощи и поддержки, в которой мы остро нуждались. Там рассуждали примерно так: «А что вам давать, когда от вас нет никакого толка? Гробите только деньги — и все».
Тереза неиствовал. Он почти каждый день присылал к нам всякие указания и распоряжения и высказывал недовольство. Больше всего доставалось, конечно, мне.
Но а мы продолжали свое. Сразу же, как только трактор привез на Вачу два станка «Такснис» (это шведские легкие станки ударно-канатного действия с бензиновыми двигателями «Берг» мощностью 10 л.с., весом около 2 тонн), мы разобрали оба станка «Кийстон» и в конце апреля полностью перевезли их на Маракан, куда переехали и обе бригады буровиков. Котлы опять перевозили тем же способом, что и раньше, в ноябре 1949 г.
Сам я в первый раз посетил Маракан 3 мая 1950 г. Пришел я туда и для того, чтобы увидеть новый объект, и для того, чтоб провести подписку на очередной государственный заем.
Когда добрался до бараков, то увидел, что бараки вполне удовлетворительные в них тепло и новоселы-буровики в них живут вполне сносно. Вид у всех буровиков был бодрый. Они даже высказывали, что тут местность лучше, чем на Ваче — больше света и воздуха. В общем, они новым местом были довольны.
Место закладки буровой линии я им указал там, где мы и предполагали с Федуловым, но а для порядка поставили затесанный кол — пикет. Признаться, никто из нас, находившихся тогда 3 мая 1950 г. на Маракане, не предполагал, что первые же скважины дадут пробы наличия содержания золота. Даже были реплики: «Скоро начнем бурить новый глухарь».
В конце мая 1950 г. на базу «Вача» были доставлены пробы по первой пробуренной скважине. Пробы шлиховые1. В этих пробах среди черных шлихов четко обозначались значки золота.
Соляной кислоты у нас не было, так как пробы мы не обрабатывали сами, а отправляли их на прииск. Поэтому определить, золотые это значки или это случайно попавшие в пробы кусочки меди или бронзы, мы не могли.
В результате просто я с Федуловым переговорил, что, возможно, мы попали на россыпенку , и на этом разговор закончился.
Пробы отправили на прииск в ГРО (Геолого-разведовательное отделение) для обработки, а через несколько дней получили от Терезы разгромное письмо. В этом письме Тереза разносил нас за то, что мы якобы пустили дело по взятию проб на самотек и только поэтому выслали в ГРО черт знает что. Тут же он предупреждал нас об ответственности за нашу халатность. Федулов ответил ему в письме, что полученные ими с Маракана пробы не с медью, а с золотом. С настоящим Мараканским золотом, которое показала скважина № 3 на буровой линии № 1. С этим письмом Федулов отправил новые пробы также с золотом со скважины, но уже с другой — № 4».
В вышеназванной статье, посвященной почетному гражданину г. Бодайбо Н.К. Терезе, говорится: «В 1949 году проводится шлиховое опробование реки Маракан. В 1950 году двумя станками, перевезенными с рч. Вача, в долине речки Маракан, ниже устья его притока, ключа Веселяевского, 21 июня 1950 года первой скважиной на 1 буровой линии была подсечена россыпь с высоким содержанием золота. Последующие скважины в линии подтвердили содержание первой, а также значительную ширину россыпи. Характер золота исключал случайность, предвещая россыпь значительной протяженности» [17]. Таким образом, воспоминания Ожигова нисколько не противоречат существующим источникам, но раскрывают неизвестные подробности подготовки и осуществления открытия.
«Мы тут, на Ваче и Маракане, уже понимали, что мы наткнулись на золотоносное месторождение, но считали, что кричать «Ура!» не стоит, так как две скважины еще ничего не характеризуют. Мы, в общем-то, даже не могли себе представить, что мы открыли россыпь и не представляли себя в роли первооткрывателей. Это для нас было как-то и радостно, и в то же время нагоняло какое-то непонятное волнение. Как это так: оказаться первооткрывателем? В разговоре с Федуловым и я, и он все время удивлялись: «Как это Тереза до сих пор сидит на Артеме, тогда как никакой другой человек на его месте сейчас не усидел бы в
1 Шлих - концентрат тяжелых минералов, которые остаются после промывки в воде природных рыхлых отложений или специально раздробленных для шлихования горных пород. В состав шлиха входят зерна минералов с плотностью более 3000 кг/м3, устойчивых к физическому и химическому выветриванию.
2 Россыпенка - здесь: россыпное месторождение.
кабинете, а бросился бы туда, где находятся буровые станки, нащупывающие золото на далекой и вместе с тем близкой долине?»
Время шло, а Тереза на Маракан не спешил.
Заявился он на Вачу только в середине июля месяца. Вместо того чтоб выразить какое-то удовлетворение и как-то подбодрить меня и Федулова, он стал обращаться с нами как зверь. Вместо добрых слов мы получали бесчисленные разносы. К приезду Терезы на Маракане было пробурено уже 6 шт. скважин и все они свидетельствовали, согласно проб, что открыта совсем новая россыпь, и россыпь богатая.
Эти Терезовские разносы, кстати, не имеющие под собой подходящей почвы, я и Федулов расценили как желание Терезы избавиться, отстранить нас, с тем чтоб не разделять ему с нами пирог первооткрывательства, чем обеспечить для себя пальму первенства. Ведь как он — главный геолог прииска, с высшим образованием — будет делить пальму первенства с техником-геологом Федуловым и техником-эксплуатационщиком Ожиговым. Так тогда сработала его совесть и душонка. Да, ему надо было избавиться от претендентов на первооткрывательство Мараканской золотоносной россыпи. Этого он хотел. Так у нас в жизни-то всегда и происходит, что некоторые выезжают в рай на чужих горбах. Такова она, правда-то.
Я же всю эту обстановку рассудил по-своему. И при этом июльском посещении Терезы я написал заявление на отпуск. Тереза ответил, что отпуск дадим, как только подберем замену. В сущности, мне тогда нужен был не отпуск, а нужно было распрощаться совсем с Вачей и Мараканом, т.е. выбраться из леса. Получив отпуск, я сразу же отправился в Бодайбо, а затем в Иркутск.
После отпуска, в начале сентября 1950 г. к Терезе в ГРО я не пошел, а пошел к директору прииска Артемовского Мосину Александру Ивановичу. В итоге меня назначили на должность зав. техникой безопасности прииска Артемовского вместо Казаринова П., имевшего только удостоверение об окончании курсов сменных мастеров и образование 7 классов.
Так я, собственно говоря, вышел из леса».
А чем продолжилось открытие Маракана для Николая Константиновича? «Руководством треста «ЛЗ» было принято решение форсированной разведки россыпи, для выполнения которой выделялось 25 буровых станков «Тахснес-Нимо» из 30 получаемых трестом. В период работы на прииске Терезе были присвоены персональные звания: горного директора 3 ранга в 1949 году, а затем внеочередным представлением, после открытия россыпи рч. Маракан горного директора 2 ранга в 1954 году. Решением коллегии Министерства геологии СССР от 28 марта 1969 г. награжден дипломом и значком «Первооткрыватель месторождения», занесен в книгу Трудовой Славы» [17].
Итак, в данной статье нами были раскрыты неизвестные подробности значительного события в истории экономического развития северных территорий нашей страны — открытия уникальной золотой россыпи в долине речки Маракан Бодайбинского района Иркутской области. Это открытие дало толчок сопутствующему строительству новых объектов: дороги Артем — Маракан, поселка Маракан, а также созданию уникального промышленного объекта — 600-литровой драги [9]. Драга проработала до ноября 1992 года, а остатки россыпи разрабатываются до сих пор. Более чем полувековая история Маракана как отражение эпохи советского строительства и индустриального покорения Сибири дополнилась новым источником — воспоминаниями очевидца и активного ее участника.
Источниковедческий анализ согласно общепринятым критериям и методам [2, с. 38] показал однозначность происхождения воспоминаний — записи, сделаны лично рукой А.М. Ожигова, что подтверждается его почерком, а также тоном и взглядами, отраженными в тексте, которые хорошо известны автору данной статьи в связи с фактами личного общения и переписки. Подлинность авторства также безоговорочно
подтверждается дочерью А.М. Ожигова Зоей Алексеевной, обнаружившей записи в вещах отца после его смерти. Время написания мемуаров указано в самом источнике: с 1974 г. (первая тетрадь) по 1984 г. (четвертая тетрадь).
Воспоминания написаны более чем на 25 лет позже происходящих событий, однако поражают почти документальной фактологической точностью и не противоречат известным сведениям об открытии россыпи, а раскрывают и дополняют их неизвестными подробностями. Побудительным мотивом написания мемуаров можно отметить стремление отразить события, активным участником которых был автор, а также подчеркнуть роль простых людей и свою личную роль в происходящем, отразив сугубо пристрастное личное отношение к условиям организации производственного процесса и роли в этом людей, облеченных властью. Тем не менее роль Н.К. Терезы как инициатора, вдохновителя и главной движущей силы движения на Маракан, человека с непростым характером, отражена в мемуарах с поразительной достоверностью.
Однако к этому известному имени мы теперь можем смело добавить имена таких незаметных героев своего дела, как В.И. Федулов, И.С. Хлудок, Д.П. Белошапкин и сам «летописец» — А.М. Ожигов.
Список литературы
1. Баланс банка России // Центральный банк Российской Федерации / Статистика [Электронный ресурс]. URL: http://www.cbr.ru/statistics/print.aspx?file=cbr_balance/balance_16.HTM (дата обращения: 04.01.2018).
2. Галиуллина Д.М. Проблема изучения мемуаров в отечественной исторической мысли // Ученые записки Казанского государственного университета. Гуманитарные науки. - 2006. - Т. 148. - Кн. 4. - С. 36-45.
3. Гаранин Л.Я. Мемуарный жанр в советской литературе. - Минск: Наука и техника, 1986. - 222 с.
4. Георгиева Н.Г. Мемуары как феномен культуры и как исторический источник // Методология и методика отечественной исторической науки. - М.: РУДН, 1986. -С. 126-138.
5. Голубцов B. C. Мемуары как источник по истории советского общества. - М.: Изд-воМоск. ун-та, 1970. - 115 с.
6. Городу на Витиме — 100 лет. - Хабаровск: Издательский дом «Приамурские ведомости», 2003. - 192 c.
7. Деревина Л.А. О термине «мемуары» и классификация мемуарных источников //Вопросы архивоведения. - 1963. - № 3-4. - С. 32-38.
8. Десять стран — самый большой золотой запас в мире // GoldoMania [Электронный ресурс]. URL: http://goldomania.ru/menu_002_010.html (дата обращения: 10.01.2018).
9. Драга № 601 // Википедия [Электронный ресурс]. URL: http://gruzdoff.ru/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B0%D0%B3%D0%B0_%E2%84%96_601 (дата обращения: 04.01.2018).
10. Источниковедение истории СССР. - М.: Высшая школа, 1973. - 559 с.
11. Кавчик Б.К. О методике разведки и о «скелетах в шкафу» // Золотодобыча. -2013. - № 175.
12. Крупнейшие месторождения золота России и мира // ТоЗолото.ру [Электронный ресурс]. URL: https://tozoloto.ru/o-zolote/dobycha/krupnejshie-mestorozhdeniya-zolota-rossii-i-mira.html (дата обращения: 04.01.2018).
13. Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы) //История СССР. - 1979. - № 6. - С. 55-70.
14. Mинц С.С. Российская мемуаристика последней трети XVIII — первой трети XIXвв. в контексте историко-психологического исследования: Дис. ... д.и.н. - Краснодар, 2000.
15. Mунгалов Н.Н. Ленские золотые прииски (1846-1920 гг.): исторический очерк. Кн. 2. 3-е изд. - Иркутск: ООО «Репроцентр А1», 2007. - 272 с.
16. Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в. -M.: Наука, 1991. - 287 с.
17. Тереза Н.К. // Администрация г. Бодайбо / Почетные граждане города [Электронный ресурс]. URL: https://ok.ru/bodaybo38/topic/67609025839347) (дата обращения: 10.01.2018).
References
1. Balans banka Rossii // Central'nyj bank Rossijskoj Federacii / Statistika — Rezhim dostupa: http://www.cbr.ru/statistics/print.aspx?file=cbr_balance/balance_16.HTM(04.01.2018 g.).
2. Galiullina D.M. Problema izuchenija memuarov v otechestvennoj istoricheskoj mysli // Uchenye zapiski Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta T. 148, kn. 4. Gumanitarnye nauki. 2006. - S. 36-45.
3. Garanin L.Ja. Memuarnyj zhanr v sovetskoj literature. - Minsk: Nauka i tehnika, 1986. - 222 s.
4. Georgieva N.G. Memuary kak fenomen kul'tury i kak istoricheskij istochnik // Metodologija i metodika otechestvennoj istoricheskoj nauki. — Kafedra istorii Rossii, Rossijskij universitet druzhby narodov, ul. Mikluho-Maklaja, 10-1, Moskva, Rossija, 117198. - S. 126-138.
5. Golubcov B. C., Memuary kak istochnik po istorii sovetskogo obshhestva, - M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1970. - 115 s.
6. Gorodu na Vitime — 100 let. Habarovsk: Izdatel'skij dom «Priamurskie vedomosti», 2003. 192 c.
7. Derevina L.A. O termine «memuary» i klassifikacija memuarnyh istochnikov // Voprosy arhivovedenija. - 1963. - № 3-4. - S. 32-38.
8. Desjat' stran — samyj bol'shoj zolotoj zapas v mire // GoldoMania — Rezhim dostupa: http://goldomania.ru/menu_002_010.html (10.01.2018 g.).
9. Draga № 601 // Vikipedija — Rezhim dostupa: http://gruzdoff.ru/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B0%D0%B3%D0%B0_o%E2%84%96_601 (04.01.2018 g.).
10. Istochnikovedenie istorii SSSR - M.: Vyssh. shk., 1973. - 559 s.
11. Kavchik B.K. O metodike razvedki i o «skeletah v shkafu» // Zolotodobycha, №175, Ijun', 2013 g.
12. Krupnejshie mestorozhdenija zolota Rossii i mira // ToZoloto.ru — Rezhim dostupa: https://tozoloto.ru/o-zolote/dobycha/krupnejshie-mestorozhdeniya-zolota-rossii-i-mira.html (04.01.2018 g.).
13. Minc S.S. Ob osobennostjah jevoljucii istochnikov memuarnogo haraktera (k postanovke problemy) //Istorija SSSR. - 1979. - № 6. - S. 57.
14. Minc S. S. Rossijskaja memuaristika poslednej treti XVIII — pervoj treti XIX vv. v kontekste istoriko-psihologicheskogo issledovanija: Dis. ... d.i.n. Krasnodar, 2000.
15. Mungalov N.N. Lenskie zolotye priiski (1846-1920 gg.): istoricheskij ocherk. Kn.2. / N.N. Mungalov. - 3-e izd. - Irkutsk: OOO « Reprocentr A1», 2007. - 272 s.
16. Tartakovskij A.G. Russkaja memuaristika XVIII — pervoj poloviny XIX v. - M.: Nauka, 1991. - 287 s.
17. Tereza N.K. // Administracija g. Bodajbo / Pochetnye grazhdane goroda — Rezhim dostupa: (https://ok.ru/bodaybo38/topic/67609025839347). (10.01.2018 g.).
