CC BY
136
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЕМЕЙНЫХ ОБРЯДОВ И КУЛЬТОВ НАРОДОВ
СРЕДНЕЙ АЗИИ Тиллаходжаева Х.Д. Email: [email protected]
Тиллаходжаева Хуршида Джумаваевна - старший преподаватель, кафедра истории Узбекистана, Ташкентский государственный технический университет им. И. Каримова, г. Ташкент, Республика Узбекистан
Аннотация: в данной статье речь идёт об истории обычаев древних среднеазиатских народов, в том числе семейных и свадебных обрядах народов, в основном живущих на территории сегодняшнего Хорезма. Также говорится о значимой сущности изучения истории обрядов и культов народов Средней Азии, которые имеют многовековую историю даже зародившегося в первобытную эпоху. Поэтому свадебный обряд можно использовать как историко-этнографический источник при изучении этнической истории народов. Особое внимание уделяется в статье месту и роли многовековой традиции в истории и последующей жизни народов Средней Азии.
Ключевые слова: свадебный обряд, этническая среда, доклассовый период, обычаи, сватовство, среднеазиатской этнографии, калым, хорезмские узбеки, патронимическая группа, аксакал, культ предков, очистительный огонь, религиозно-магическая практика, ираноязычные народы, сумаляк, огузские, кыпчакские племена, кодифицированные религии.
THE HISTORY OF ANCIENT FAMILY RITUALS AND CULTS OF THE PEOPLES OF CENTRAL ASIA Tillakhodjaeva Kh.D.
Tillakhodzhaeva Khurshida Dzhumavaevna - Senior Teacher, DEPARTMENT OF HISTORY OF UZBEKISTAN, TASHKENT STATE TECHNICAL UNIVERSITY NAMED AFTER I. KARIMOV, TASHKENT, REPUBLIC OF UZBEKISTAN
Abstract: this article deals with the history of the customs of the ancient Central Asian peoples, including both family and wedding ceremonies of the peoples living in the territory of today's Khorezm. It is also said about the significant essence of the study of the history of rites and cults of the peoples of Central Asia, which have a long history, even originated in the primitive era. Therefore, the wedding ceremony can be used as a historical and ethnographic source in the study of ethnic history. Special attention is paid to the place and role of the centuries-old tradition in the history and subsequent life of the peoples of Central Asia.
Keywords: "wedding ceremony", ethnic environment, pre-class period, customs, matchmaking, Central Asian Ethnography, kalym, Khorezm Uzbeks, patronymic group, elder, ancestor cult, cleansing fire, religious and magical practice, Iranian-speaking peoples, sumalak, Oguz, Kipchak tribes, codified religions.
УДК:347.61/64
Под термином «свадебный обряд» подразумевается не одно обрядовое действие, а целый комплекс обычаев и обрядов, выполняемых семейно-родственными коллективами жениха и невесты при вступлении их в брак. Этот комплекс обычаев и обрядов пережиточно отражает общественный строй, мировоззрение, культуру этнической среды, в которой он складывался и развивался на протяжении многовековой истории института свадебной обрядности, зародившегося в эпоху первобытности. [1, 114] Поэтому свадебный обряд можно использовать как историко-этнографический источник при изучении этнической истории народов, истории их общественного строя, в особенности доклассового периода, форм брака, верований и религиозных представлений, истории самого свадебного обряда и т.д. Под каким бы термином свадебное действо ни описывалось, оно всегда «одержит одинаковые сведения: кто жених и кто невеста (возможность их породивши), как протекает сватовство, на каких условиях получают согласие на брак {выкуп, приданое), как это согласие закрепляется, кто участвует в этих церемониях, как протекает сама свадьба, какие функции несут ее участники. Анализ свадебного
обряда в первую очередь позволяет установить роль калыма на разных этапах его истории и истории брака. При изучении обычая, известного в среднеазиатской этнографии как «тайные» встречи сговорённых до свадьбы, выявляется, что возможность вступления в брак некогда определялась не уплатой калыма, хотя последний уже существовал. Позднее без полной выплаты калыма вступить в брак, совершить религиозный обряд бракосочетания у всех народов региона, кроме туркмен, стало невозможно. Приданое в Средней Азии невеста тоже получала, но по Хорезму об этом у нас нет подробных сведений.
В традиционной свадьбе всех народов даже начала XX в. существовал обязательный состав ее участников, многие из них были наделены определенными обязанностями.
Так, у народа среднеазиатско-казахстанского региона, а именно хорезмских узбеков, в начале XX в. вступление в брак было заботой не только семьи, а всей общины, членом которой была семья. В лице своих облеченных полномочиями представителей — выборных руководителей общины каткуда и кайвони, лиц, обслуживающих общину в обрядовой жизни, ходим и пейкал, старейших людей общины ёшулы — в полном своем составе община (элод) участвовала во всех брачных церемониях: в выборе брачного партнера, в церемониях дарообмена, в религиозно-обрядовых действиях, в переговорах о калыме, во всех совещаниях по поводу предстоящего брака — и присутствовала на всех застольях и на самом свадебном тое [2, 115]. Она обладала не только совещательным, но порой и решающим голосом. Другой коллектив в хорезмской свадьбе — это в первую очередь сверстники вступающих в брак, сверстники их родителей и дедов. Он выполнял совершенно определенные действия на свадьбе и подготовительных к ней церемониях [3, 103]. Сверстники жениха, объединенные в мужское товарищество, помогали в хозяйственных хлопотах по свадьбе и были обязательными участниками обрядовых действий, связанных с переменами в социальном статусе их товарища по объединению. Соответственно вели себя и подружки невесты, организованные в некое сообщество, хотя и не имевшее отчетливых очертаний, подобных мужским объединениям. Сверстники родителей молодой пары помогали материально и присутствовали на торжестве.
Третий коллектив — родственный. Это представители семейно-родственной патронимической группы. Он не только обсуждал все вопросы, относящиеся к браку своего сочлена, но обязан был вносить свою долю в материальное обеспечение этого акта. В решении важных вопросов свадьбы принимал участие также аксакал — представитель феодальной организации государства, в котором община являлась самой мелкой единицей земельно-водного хозяйства и самой мелкой ступенью административного деления. Аксакал участвовал во всех этапных совещаниях по поводу заключения брака, и за ним было последнее слово в решении возникающих вопросов. Значительная роль в этом отводилась и представителю мусульманской религии — мулле, присутствующему на ряде церемоний и совершающему обязательный религиозный обряд бракосочетания, без которого брак не считался действительным. Таким образом, по составу участников свадебных церемоний у хорезмских узбеков мы видим общество с неутраченными общинными и другими генетически древними традициями, которое наряду с представителями государственной феодальной администрации и мусульманского духовенства контролируют вопросы брака. Обратившись к обрядовой части свадьбы хорезмских узбеков, выполнявшейся ее участниками, можем сказать, что, кроме мусульманского обряда бракосочетания, встречаемся здесь с религиозно-магической практикой, в которой преобладают символы аграрных культов, символы плодородия: хлебные злаки, изделия из муки, фрукты и ягоды (среди них гранаты, тутовник и т.п.), яйца, курица и петух, сласти, зеркало и т.д., явственен культ предков, домашнего очага, обязателен очистительный огонь и др., т. е. налицо следы ранних форм религии.
Свадебная символика разных народов в зависимости от рода их хозяйственной деятельности и происхождения при передаче сходных идей имеет различное предметное выражение. Например, у потомков древнеземледельческих ираноязычных народов среднеазиатско-казахстанского региона бывшего СССР — современных таджиков и узбеков-сартов — символом плодородия считаются плоды граната (атрибут ирано-среднеазиатской богини плодородия Анахиты), несущие идею множественности, и другие фрукты и ягоды, среди них — тутовник, зерна фисташек, орехи, проращенная пшеница для приготовления обрядового (блюда ( сумаляк) на весеннем празднике возрождения природы, вареные яйца, курица и т. д., которыми угощают, осыпают, одаривают брачующихся. Символом счастья, богатства, согласия, увеличения плодовитости и вообще жизненных сил, а также и средством охранительной магии выступало, как у многих народов мира, зеркало, в которое смотрятся перед брачной ночью жених и невеста. В том же значении известны сласти, виноградный сок,
мед, сахар, мука, деньги, иногда масло и молоко. Помолвка завершается разламыванием хлеба — действие, не допускающее нарушения договора.
Существенна была магия чисел и цвета. При даро-обмене, закрепляющем родственные взаимоотношения, полагается определенное число лепешек, слоеных пирожков и других предметов (в разных местностях различное); полотнище, которое расстилается у ног жениха, его рубаха и платье невесты должны быть белыми и т. д. Для ограждения от вредоносных сил применяли окуривание дымом руты ( испанд), свадебная арба переезжала через костер в целях очищения огнем или же новобрачные перепрыгивали через костер, зажигали светильники, устраивали факельные шествия, скачки вокруг свадебного поезда, стреляли. Однако у скотоводческого же народа Средней Азии — туркмен свадебная символика при известном совпадении с описанным комплексом имеет отличия, определяемые, видимо, их этногенезом: туркмены сложились в процессе смешения местных ираноязычных земледельческих элементов, огузских и кипчакских племен. Для их свадьбы характерно смешение символики различных культурных традиций. Один из примеров его представлен в обряде бракосочетания, когда вступающим в брак дают пить шербет или подсахаренную воду и по половине поджаренного на углях сердца барана. Таким образом, определяющим моментом в предметном воплощении свадебной символики является сочетание типа хозяйства, связанного с ним образа жизни, религиозных представлений и обрядов, а также этнической истории народа. Этим объясняется значительная общность свадебной символики индоевропейских народов, связанной с символикой аграрных культов древнеземледельческих цивилизаций Средиземноморья с их божествами умирающей и возрождающейся растительности, природы. Осыпание сластями, монетами, смотрение в зеркало, окуривание дымом руты, очистительный огонь, светильники есть в свадебном ритуале персов и древнего населения Индии. В зеркало смотрелись жених и невеста и в старинной свадьбе русских. Невесту здесь осыпали хмелем, после венчания новобрачным приносили жареную курицу, кашу. Зерна пшеницы и другие продукты земледельческого труда, сласти, деньги, куриные яйца, курица являются предметами обрядового действия и у всех славянских, и других европейских народов [4, 105]. Для всех этих народов как пожелание потомства характерно сажание на колени новобрачных мальчика. А у скотоводческих тюркских народов Южной Сибири, Алтая, у монголов в процессе свадебных церемоний обязательно вкушение различных частей бараньей туши, значение которых регламентировано обычаем, и обязательно бараньей грудинки. В официальный обряд бракосочетания в кодифицированных религиях вошли народные представления, создавалась свадебная символика.
В южных районах Хорезма очень велика роль общины, ее руководителей и уважаемых общиной лиц в переговорах о браке, даже в подборе брачных пар, в проведении свадьбы. Арбакешем свадебного поезда здесь назначается всегда родственник невесты, что связано, видимо, с практикой семейно-родственных браков. Невеста или ее янга при переезде в дом жениха держат в руках зажженный чирог (светильник, позже лампу). Родители невесты в свадебном тое не участвуют [5, 22]. Когда жених едет в дом невесты на никох, мать дает ему в руки курицу. Курицу получает и невеста от своей матери, когда после свадьбы посещает своих родителей. Жениха и его товарищей в доме невесты обязательно угощают не грудинкой, как на севере, а яичницей. Свадебный поезд встречают музыкой. При свидании жениха и невесты перед брачной ночью янга дает им смотреться в зеркало. Картографирование признаков северного и южного свадебных комплексов (без общехорезмских элементов) показало, что элементы южного комплекса преобладают в Шаватском, Ургенчском, Хивинском, Янгиарыкском (в прежних Ханкинском и Янгиарыкском), Хазараспском районах Хорезмской области УзССР в левобережной части оазиса, а в правобережье — в Берунийском районе ККАССР. В районах, расположенных севернее Шавата и Ургенча, преобладают элементы северного комплекса. Рубежом распространения северного и южного комплексов является Гурленский район. Но отдельные элементы обоих комплексов встречаются по всей территории Хорезмского оазиса, поэтому можно говорить лишь о преобладании признаков того или иного комплекса в данном ареале [6, 240]. Например, исследованиями Г.П. Снесарева установлено преобладание на юге Хорезма наземного способа захоронения (трупоположение в разного рода сооружениях типа склепа) связанного с реликтами зороастрийской идеологии, наличие омывалыциков умерших и пережитков традиционной дискриминации этой группы людей, навеянной также древней зороастрийской концепцией нечистоты тех, кто соприкасается с мертвыми. Приверженцами же зороастрийской религии, имеющей на территории Хорезмского оазиса свои особенности, были древние хорезмийцы. На севере же оазиса зарегистрировано преобладание подземного способа захоронения (трупоположение в грунтовых шурфах). Для
нас особенно интересно то, что границы распространения подземного и наземного способов захоронения, связанных, как установил Г.П. Снесарев, с этнической принадлежностью их носителей, в целом совпадают с установленными нами ареалами северного и южного свадебных комплексов [7, 135]. Так, севернее линии Ташауз — Гурлен — Бий-Базар, за которой живут в основном узбеки, помнящие свою родовую принадлежность, преобладают подземные захоронения. При сопоставлении данных картографирования свадебных обрядов с диалектологической картой Хорезмской области УзССР, составленной узбекским ученым Ф. А. Абдуллаевым, и картой расселения различных групп узбеков в пределах этой области, выполненной Г. П. Снесаревым, выясняется следующее. Там, где говорят на кипчакском наречии узбекского языка и живут узбеки, помнящие свою родовую принадлежность, а топонимы отражают тот же этнический пласт, преобладает северный свадебный комплекс, в культуре носителей которого мы предполагали кипчакские элементы. Там же, где распространен южный свадебный комплекс, зафиксировано огузское наречие узбекского языка, огузские топонимы (с небольшим числом дештикипчакских) и родовые подразделения огузского происхождения у туркменских групп населения. На этой территории живут в основном узбеки-сарты. Исследованиями ученых установлено, что узбеки-сарты — наиболее прямые потомки древнего земледельческого ираноязычного населения Средней Азии; в их этногенезе принимало участие, наряду с местным ираноязычным разновременно пришлое тюркоязычное кочевое население, частично оседавшее, терявшее родоплеменные деления, ассимилировавшееся древними ираноязычными народами, но передавшее им свой язык и, очевидно, какие-то элементы культуры.
Свадебный обряд может служить также источником изучения древних верований. Он дает большой материал о религиозно-магической символике, отличающейся в разных этнических средах. Все они были направлены на то, чтобы обеспечить продолжение рода, благополучие в семье, хорошие взаимоотношения, многие из них были связаны с культом плодородия. К этому культу имеет отношение и очистительный костер перед домом жениха. Другая группа обрядов якобы способствовала отвращению злых козней, сглаза и была как-то связана с демонологическими представлениями. Отмеченные явления рассмотрены в упоминавшейся монографии Г.П. Снесарева «Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма» [8, 66].
Все вышесказанное показывает, что свадебный обряд может быть использован как интереснейший историко-этнографический источник, особенно в сопоставлении с другими элементами материальной и духовной культуры. Свадебный обряд отражает этническую и социальную историю народа, его религиозные представления. Он дает дополняющий другие источники материал для характеристики отдельных общественных институтов, генезис которых связан с глубокой древностью. А также мы можем узнать историю семейных отношений, их законодательные и иные причины происхождение а также значения их на сегодняшний день.
Список литературы / References
1. Лобачёва Н.П. «Семья и семейные обряды народов Средней Азии и Казахстана». М., 1978. С. 114.
2. Лобачёва Н.П. Свадебный обряд хорезмских узбеков. М., 1960. 103-104.
3. Лобачёва Н.П. Различные обрядовые комплексы в свадебном церемониале народов Средней Азии и Казахстана.— «Домусульманские верования и обряды в Средней Азии». М., 1975. 103.
4. Кагаров Е.Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. «Материалы по антропологии и этнографии». Т. VIII. Л., 1929 и др. 105.
5. Снесарев Г.П. Опыт картографирования некоторых элементов духовной культуры в сочетании с картографированием этническим и диалектологическим. «Проблемы картографирования в языкознании и этнографии». Л., 1974. С. 240—246.
6. Снесарев Г.П. Под небом Хорезма. М„ 1973. С. 240.
7. .Рапопорт. Ю.А. Из истории религии древнего Хорезма. М., 1971. 135.
8. Снесарев Г.П «Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма». М.: Наука, 1969. С. 66.
