CC BY
217
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 81:398.88
ИСТОРИОГРАФИЯ ТЕРМИНА «ДУХОВНЫЙ СТИХ»
© н. С. МУРАШОВА Новосибирский государственный педагогический университет, кафедра социально-культурной и библиотечной деятельности e-mail: [email protected]
Мурашова Н. С. - Историография термина «духовный стих» // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 338-342. - В статье рассматривается история появления и распространения в научном обиходе термина «духовный стих» для обозначения внебогослужебных музыкально-поэтических произведений религиозного содержания; выявляются различные подходы к его толкованию и причины открытости границ исследуемого понятия. Ключевые слова: внебогослужебное духовное пение, лексема «духовный стих», смысловые границы научного понятия.
Murashova N. S. - Historiography of the term “spiritual verse” // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo.
2012. № 27. P. 338-342. - The article considers the history of appearance and expansion of the term “spiritual verse” in a scientific sphere. This term is used for designation of non-liturgical musical poetical creations of religious content. Different approaches to its interpretation and causes for the border openness of the concept under study.
Key words: non-liturgical spiritual singing, lexeme “spiritual verse”, notional borders of a scientific concept.
Духовный стих после долгого периода забвения все чаще привлекает внимание исследователей, представляющих разные области знания: философию, культурологию, религиоведение, лингвистику, фольклористику, музыковедение. Однако границы понятия «духовный стих» до сих пор остаются открытыми. диапазон исследовательских мнений по поводу того, что считать духовным стихом, достаточно велик. Одни склонны обозначать этим термином только музыкально-поэтические произведения религиозного содержания, возникшие в народной среде и сформировавшиеся под влиянием эпической стилистики. другие включают в орбиту своего изучения покаянные стихи, канты и псальмы, представляющие книжные внелитургические традиции духовного творчества. Третьи склоняются к весьма расширительной трактовке исследуемого понятия, рассматривая духовный стих как открытую систему, объединяющую народные эпические и лирические стихи, покаянную лирику, религиозные канты и псальмы, сектантские роспевцы, духовную поэзию книжного происхождения, современное авторское духовное песнетворчество, а также рождественские колядки, христославия, волочебные песни и др.
Таким образом, назрела необходимость терминологического осмысления дефиниции «духовный стих». Для определения границ данного понятия следует рассмотреть историю его становления и развития как в научном обиходе, так и в исполнительском
словоупотреблении. Задачей настоящей работы стал анализ исследовательской терминологии в отношении внебогослужебного духовного пения с целью уточнения состава духовного стиха как видовой категории музыкально-поэтического творчества.
Термин «духовный стих» имеет более чем полуторавековую историю. Его формирование и развитие отражает процесс изучения внебогослужебных произведений духовного содержания, который начался в 30-е гг. XIX в. Поначалу внимание исследователей привлекли образцы народного духовного песнетворче-ства, так как именно в это время происходило становление отечественной фольклористики. Соответственно внимание к различным явлениям устной народной культуры отвечало научным тенденциям времени.
В народной среде музыкально-поэтические произведения религиозного содержания, исполняемые за пределами богослужебного обряда калеками перехожими, нищими странниками и иными любителями «божественных песен», чаще всего назывались «стихами». Народное обозначение «стих» призвано было отграничить произведения духовного содержания, связанные с миром высокой сакральной культуры, от мирской песни, бытующей в обыденных жизненных ситуациях.
В исследовательских и литературных кругах первой половины XIX в. для произведений народного духовного песнетворчества не использовался специальный термин (включая самоназвание «стих»), а приме-
нялись обозначения уже известных жанров, чаще всего нарративных. Так, А. С. Пушкин пользуется лексемой «народная легенда». Приведем отрывок раздела «Слепой» из неоконченной заметки «Путешествие из Москвы в Петербург», написанной им для книги об А. н. Радищеве в 1834 г.: «Вместо всего этого пустословия лучше было бы, если Радищев, кстати о старом и всем известном «Стихе», поговорил нам о наших народных легендах, которые до сих пор еще не напечатаны и которые заключают в себе столь много истинной поэзии» [16, с. 201]. Н. М. Языков и П. В. Киреевский в 1830-е гг. используют обозначение «народные сказки». н. М. языков в письме к брату А. М. языкову 12 июля 1831 г. пишет: «Да, нужно было бы записать и сказки, напр., что такое Лазарь, поемый нищими, но это после». В свою очередь, П. В. Киреевский в письме к Н. М. Языкову 9 сентября 1832 г. сообщает: «Что до меня касается, то я теперь совершенно углубился в народные песни и сказки», имея в виду под последними образцы духовного песнетворчества [цит. по 12, с. 324]. Стих «Аника-воин» при публикации его текста в журнале «Современник» в 1840 г. получил жанровое обозначение простонародного рассказа. И. П. Сахаров называет народные стихи древними сказаниями, легендами, стихерами [19, с. 259; 263; 278]. Н. И. Костомаров в диссертации 1843 г. пользуется такими видовыми определениями образцов духовного песнетворчества, как: религиозная легенда, притча, духовная лирическая песня [14].
Похожая терминологическая ситуация сложилась в отношении исторических песен и былин, не получивших еще своих укоренившихся в науке жанровых обозначений и именовавшихся повестями, либо стихотворениями (например, известный сборник «Древние российские стихотворения» Кирши Данилова, впервые изданный в 1804 г.). Использование в отношении фольклорных текстов обозначений книжных жанров было характерной приметой времени. В тот период в России еще не сформировалась фольклористическая наука, и проблемы типологии устного народного творчества не получили своего научного осмысления, как следствие - фольклорные жанры не обрели устойчивых определений.
Термин «стих», издревле бытовавший в исполнительской среде для обозначения образцов духовного песнетворчества, в исследовательский обиход проникает постепенно, начиная с 1830-х гг. благодаря П.
В. Киреевскому и Н. М. Языкову, которые непосредственно контактировали с народными исполнителями и слышали от них подобное обозначение духовных песен. В посланиях П. В. Киреевского Н. М. Языкову за 1832 г. читаем: «собрал около 70 песен и <...> 14 Стихов, которыми смело могу похвастаться». «Эти Стихи, которые поют старики, старухи, а особенно нищие, и между ними особенно слепые, - вещь неоценимая! <...> в стихах, мною собранных, упоминается о Черногоре-птице, сидящей на Херсонских вратах, в словесном Киеве-граде, о ките, на котором основан мир и который колеблет его своими движениями, о звере, пробуравливающем землю для провода воды из моря, и проч.» [цит. по 12, с. 303-306].
Термин «духовный стих» в печатных работах стал использоваться со второй половины 1850-х гг. Нами было замечено его применение в исследовании Ф. И. Буслаева «Повесть о Горе и Злосчастии, как Горе-Злосчастие довело молодца во иноческий чин», явившемся откликом на обнаруженный А. Н. Пыпи-ным в рукописи XVIII в. до того неизвестный памятник второй половины XVII в. Статья впервые была опубликована в IV томе журнала «Русский вестник» за 1856 г. Ф. И. Буслаев относит Повесть о Горе и Злосчастии «к разряду духовных стихов, воспеваемых слепыми нищими-старцами» [3, с.212] и причисляет духовный стих, или старческую песню (также термин Ф. И. Буслаева) к главнейшим формам, в которых «наша народная поэзия нашла себе дальнейшее развитие» [3, с. 212].
Следующей по времени публикацией, в которой замечено использование лексемы «духовный стих», стала статья Н. А. Добролюбова «О степени участия народности в развитии русской литературы», написанная в качестве рецензии на «Очерк истории русской поэзии» А. Милюкова и изданная в журнале «Современник» в 1858 г. [9]. В этом году вышло второе издание книги А. Милюкова (первый раз «Очерк» увидел свет еще в 1847 г.). У самого А. Милюкова для обозначения произведений духовного содержания, исполняемых нищими странниками, как синонимичные, применяются лексемы «духовные песни», «духовные легенды», «легенды», наконец, «стихи» (последние в тексте выделены курсивом). Словосочетание «духовный стих» автором не используется. Н. А. Добролюбов же применяет его дважды, когда соглашается с А. Милюковым в том, что духовные стихи «носят на себе самые яркие следы книжного влияния», и что «размножение у нас духовных стихов не было случайным явлением, равно как не могло оно быть и явлением, естественно возникшим вследствие потребности самого народа» [9, с.133].
В 1859, 1860 гг. в четырнадцати номерах "Олонецких губернских ведомостей" публикуются тексты, собранные П. Н. Рыбниковым, представленные под заголовком «Былины, песни и духовные стихи» [17; 18]. Для жанрового обозначения соответствующих фольклорных записей П. Н. Рыбников последовательно использовал словосочетание «духовные стихи». В письме 11 апреля 1861 г. к П. А. Безсонову он пишет: «В первые два путешествия выдалось у меня пять свободных дней; в это время я записал бытовые песни, заплачки, свадебные песни и духовные стихи, собрал разные рукописные материалы» (январь и март 1860 г.) [цит. по 20, с. 653].
Следует заметить, что в упомянутых статьях Ф. И. Буслаева и Н. А. Добролюбова словесный оборот «духовный стих» использован вскользь, публикации П. Н. Рыбникова были известны ограниченному кругу читателей местной газеты, письмо предназначалось частному лицу. Выход же в свет «Сборника духовных стихов» В. Г. Варенцова в 1860 г. в Санкт-Петербурге, в котором интересующая нас лексема была помещена в заглавие, в большой степени способствовал проник-
новению термина «духовный стих» в научные круги [5]. До В. Г. Варенцова составители сборников внебо-гослужебного духовного пения обходились другими обозначениями. На украине своды духовных песен, издававшиеся с середины XVIII в., именовались Бого-гласники. Яков Добрынин назвал свой сборник 1799 г. «Духовные и торжественные псальмы» [10]. Издание П. В. Киреевского 1847 г. было озаглавлено «Русские народные стихи» [13].
Однако и после выхода в свет сборника В. Г. Ва-ренцова словосочетание «духовный стих» в исследовательском лексиконе утвердилось не сразу. Во многих работах предпочтение отдавалось самоназваниям, распространившимся в речевой практике носителей духовного песнетворчества, либо авторским терминам. Так, в «Русских песнях, собранных Павлом Якушки-ным», изданных в 1860 г., применяется словосочетание «стихи духовного содержания», а открывающий сборник раздел называется «Стихи» [21]. В «Толковом словаре живого великорусского языка», над которым
В. И. Даль трудился более полувека с 1819 г. до смерти в 1872 г., и который впервые был издан в 1863 г., не используется лексема «духовный стих». В словарной статье «Калика» упоминается калика перехожий, «распевающий стихи, псалмы, духовные песни» [7, стлб. 190]. В словарной статье «Стих» читаем: «Стих, стихе р, народная легенда, сказание, предание в стихах, иногда рифмованных, о предметах духовных, о вере, чтимых ею святых и пр. Стихер о лазаре, о Иосифе прекрасном, об Алексее Божьем человеке и пр.» [8, стлб. 537].
Внедрению термина «духовный стих» в научный лексикон немало способствовал Ф. И. Буслаев, уделивший внимание духовному песнетворчеству в очерках «О народной поэзии в древней русской литературе» (написан на основе Речи, произнесенной в Московском университете в 1859 г.) [2, с. 1-64], «О народности в древнерусской литературе и искусстве» [2, с. 64-97], «Памятники древнерусской духовной письменности» [2, с. 97-133] и «Изображение страшного суда по русским подлинникам» [2, с. 133-216], изданным в 1861 г. В этих исследованиях словосочетание «духовный стих» используется Ф. И. Буслаевым наряду с лексемами «народные стихи» и «народные стихи духовного содержания». Последовательно применять термин «духовный стих» Ф. И. Буслаев начинает в своих отзывах: в рецензиях на сборники «Русские народные песни» П. В. Киреевского и «Русские духовные стихи» В. Г. Варенцова, вышедших в «Отечественных записках (1860, Том 133) [11, с. 39, 44-45] и в рецензии на сборники В. Г. Варенцова и П. А. Без-сонова, опубликованной в журнале «Русская речь» в 1861 г. [4]. После работ Ф. И. Буслаева исследователи-фольклористы стали гораздо чаще применять словосочетание «духовный стих» в качестве жанрового термина, хотя по-прежнему в 1860-е гг. нередко прибегали они и к другим определениям.
Показательным для своего времени явилось отношение к термину «духовный стих» П. А. Безсонова. Его труд «Калики перехожие» имеет уточняющее на-
звание «Сборник стихов и исследование». Автор явно отдает предпочтение терминам «стихи», «народные стихи», «старшие и младшие стихи» и весьма редко использует формулировку «духовные стихи». Мотивирует он это тем, что «древняя Великая Русь не знала другого имени сим произведениям творчества, как стих, стихи, строжайше отличаемые от «песен», от былин, старин, побывальщин и т. п.» [1, с. 78].
Обратимся к другим авторам 1860-х гг. Д. Дашков предпочитает термин «стихи»; И. Я. Порфирьев - «народные духовные стихи»; И. И. Срезневский в работе, посвященной Алексею человеку Божию, пользуется лексемой «духовный стих». В трудах 1870-х гг. термин «духовные стихи» встречается уже гораздо чаще: у И. Ю. Некрасова, Н. И. Барсова, А. Ф. Гиль-фердинга, М. Гурьева, И. Я. Порфирьева, А. И. Кир-пичникова, начиная с 1877 г. и далее, А. Н. Веселовского, начиная с 1879 г. и далее. Среди авторов, выступивших с исследованиями, посвященными духовному песнетворчеству в 1880-е гг., активно пользуются понятием «духовный стих» В. И. Благовещенский, Е. Ф. Будде, Я. К. Генерозов В. А. Сахаров и др.
Таким образом, словосочетание «духовный стих» к этому времени уже прочно закрепилось в научном лексиконе для обозначения образцов внебогослу-жебного духовного пения. В то же время по-прежнему применялись и другие обозначения: духовные псальмы (Издания Киево-Печерской Лавры), песни духовные (Е. Р. Романов), народный стих (Е. Ф. Будде), стихи духовного содержания (В. З. Яксанов; В. Н. Серебренников), духовные песни (В. А. Мошков), религиозные роспевцы (И. М. Добротворский) и даже песни на разные случаи (Л. Е. Воеводин). Заметной стала тенденция к применению термина «духовный стих» с дополняющим уточнением: духовные народные стихи (И. Ю. Некрасов), народные каличьи духовные стихи (А. И. Пономарев).
Подобная терминологическая ситуация свидетельствует о вариативности понятия «духовный стих» в период его внедрения в научно-исследовательский обиход. Авторы того времени не ставили перед собой задачи дать определение интересующей нас лексеме, видимо, словесный оборот «духовный стих» не воспринимался как научный термин. Попытка истолковать его замечена лишь у Ф. И. Буслаева: «духовные стихи, то есть песни, имеющие религиозное содержание, заимствованное из Библии, Житий святых и других церковных источников, с примесью разных посторонних элементов» [4, с. 306].
В терминологическом наполнении лексемы «духовный стих» уже в XIX в. заметны две тенденции: применение данного понятия для обозначения образцов народного духовного песнетворчества, главными носителями которых были калики перехожие и нищенствующие странники (А. Н. Афанасьев, П.
Н. Рыбников); и распространение этого понятия не только на народные, но и на книжные внецерковные духовные произведения (П. А. Безсонов, Ф. И. Буслаев, В. Г. Варенцов). По мере накопления исследовательских материалов последняя тенденция начинает
приобретать больше сторонников. Изыскатели второй половины XIX в. в полной мере осознавали двойственность духовного стиха, понимая, что народные произведения этого рода возникали под влиянием книжной культуры. К XVII в. - времени расцвета внебогослу-жебного духовного пения - в устных стихах заметно усиливаются книжные элементы. Поэтому провести разделительную грань между фольклорным и книжным духовным песнетворчеством не всегда представляется возможным. Это осознавали исследователи рубежа XIX—XX вв. А. И. Кирпичников, А. Л. Маслов,
С. К. Шамбинаго. Например, А. Л. Маслов различал духовные стихи «чисто народного характера, сложившиеся только под влиянием книжной словесности» и существующие «в литературе под названием псалмов и кант исключительно книжного происхождения» [15, с. 283]. В то же время были авторы, которые придерживались понимания духовных стихов исключительно как народных музыкально-поэтических произведений религиозного содержания, не смешивая их с книжными памятниками. К их числу относились С. В. Смоленский, Ю. М. Соколов.
Среди современных ученых трактовка духовных стихов как явления народной культуры характерна для А. В. Коробовой, В. П. Кузнецовой, Г. В. Лобковой, М. В. Медведевой, В. А. Михнюкевича, А. С. Мутиной; как явления, включающего фольклорные и книжные образцы — для Е. Е. Васильевой, С. Е. Никитиной, Н.
С. Серегиной, Н. А. Федоровской.
На основании анализа исследовательских мнений можно сделать следующие выводы. Поначалу под духовными стихами понимались исключительно народные произведения, основными создателями и распространителями которых были калики и слепые нищие. Однако довольно быстро произошло расширение границ данного понятия, включение в него произведений книжного происхождения. В частности, «Повесть о Горе Злосчастии» еще в 1856 г. была отнесена Ф. И. Буслаевым к категории духовных стихов. Во второй половине XIX в. термин «духовные стихи» применялся не только к произведениям фольклорным, но и использовался в отношении религиозных кантов, псальм, старообрядческих и сектантских образцов. Поводом к их объединению послужила религиозная тематика и связь с лирической формой творческого самовыражения. Как по этому поводу пишет Е. Е. Васильева: «Псалмы, кантычки и духовные стихи устной традиции = духовная лирика. Духовная лирика в пространстве традиционной культуры являет единство. Оно реализуется в многообразии форм, складывавшихся не одновременно, вызревавших постепенно, в соответствии с развертыванием культуры во времени <...> Это было обусловлено разветвленной системой традиционной культуры, сопряженные сферы которой - церковное предание, церковно-певческое искусство (литургические формы) и устные песенные традиции - существовали параллельно. Не нуждаясь в заимствовании или переводе, они переживали сходные процессы» [6, с. 114].
Таким образом, духовный стих представляет совокупность разножанровых и разностилевых музыкально-поэтических произведений религиозного содержания, исполняемых за пределами богослужения. Поскольку термин этот возник не в народной среде, а в исследовательской, вполне допустимо его расширительное использование. На основе анализа терминологической ситуации можно сделать вывод о том, что дефиницию «духовный стих» следует рассматривать как попытку обобщенного обозначения образцов внебогос-лужебного духовного пения. Данное понятие изначально складывалось как суммирующее, объединяющее типологически близкие явления русской духовной культуры, которые параллельно развивались, пересекаясь и вступая во взаимодействие друг с другом. Процесс терминологического развития может быть представлен в виде следующей цепочки: 1) стих как элемент литургической практики — 2) стих как образец внебогослужеб-ного духовного творчества, противоположный мирской песне — 3) стих как жанровое обозначение сакральных художественных текстов — 4) духовный стих как религиозное по тематике произведение, исполняемое за пределами богослужения, противоположное прозе.
Духовный стих - это сложная музыкальнопоэтическая жанровая система, сформировавшаяся под одновременным влиянием книжных и устных источников. Именно это обстоятельство и должно быть положено в основу понимания духовного стиха как явления русской художественной культуры. На протяжении своего развития духовный стих постоянно обогащался новыми разновидностями, репрезентирующими как книжные, так и фольклорные традиции, которые при этом оказывали друг на друга постоянное влияние. В результате категория «духовный стих» в качестве основных своих компонентов включает:
1) эпические стихи, возникшие в народной среде вскоре после принятия Русью Православия;
2) фольклорные стихи позднего происхождения, стилистически сближающиеся с традициями лирической песни;
3) покаянные (умиленные, слезные, прибыльные) стихи, сложившиеся к XV в. в монастырской среде на основе традиций церковной гимнографии;
4) духовные канты и псальмы, получившие развитие в книжной культуре XVII в.
Иные жанровые разновидности внебогослужеб-ного духовного пения, появившиеся в русской художественной культуре после XVII в. (сектантские роспев-цы, авторские духовные романсы и пр.), представляют развитие перечисленных выше базовых компонентов духовного стиха.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. Безсонов П. А. Русский народ и его творческое слово / Составление, предисловие, примечания, именной словарь А. Д. Каплина. М. : Институт русской цивилизации, 2010. 608 с.
2. Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб.: Общественная польза,1861. Т. II. 648 с.
3. Буслаев Ф. И. Повесть о Горе и Злосчастии, как Горе-Злосчастие довело молодца во иноческий чин // Буслаев Ф. И. О литературе: Исследования; Статьи. М. : Художественная литература, 1990. С. 164-261.
4. Буслаев Ф. И. Русские духовные стихи. Сборник русских духовных стихов, составленный В. Варенце-вым. С.Петербург, 1860. Калики перехожие. Сборник стихов и исследование П. Бессонова. Москва, 1861 // Буслаев Ф. И. О литературе: Исследования; Статьи. М. : Художественная литература, 1990. С. 294-349.
5. Варенцов В. Г. Сборник русских духовных стихов. СПб. : Общественная польза, 1860. 251 с.
6. Васильева Е. Е. Никоновская (Новоиерусалимская) школа в контексте русской культуры XVII века // Человек верующий в культуре Древней Руси. Матер. Межд. научн. конф. СПб. : Лемма, 2005. С. 107-127.
7. Даль В. И. Калика // Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля / Под ред. А. И. Бодуэна Куртене. СПб.-М.: Товарищество М. О. Вольфа, 1905. Том II. 1017 с. (2030 стлб.).
8. Даль В. И. Стих // Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля / Под ред. А. И. Бодуэна Куртене. СПб-М.: Товарищество М. О. Вольфа, 1909. Том IV. 853 с. (1619 стлб.).
9. Добролюбов Н. А. О степени участия народности в развитии русской литературы // Современник. СПб., 1858. Кн. II, отдел II. С. 113-167.
10. Добрынин Я. Духовные и торжественные псальмы, собранные в пользу любителей оных московским купцом Яковом Добрыниным. М.: Иждивением москов-скаго купца Тимофея Полежаева, 1799. 84 с.
11. Древняя русская поэзия // Отечественные записки: журнал учено-литературный и политический, издаваемый Андреем Краевским и Степаном Дудышки-
ным. СПб.: В тип. И. И. Глазунова и комп., 1860. Том CXXXIII. С. 37-50.
12. Калугин В. И. Струны рокотаху...: Очерки о русском фольклоре. М.: Современник, 1989. 623 с.
13. Киреевский П. В. Русские народные песни, собранные Петром Киреевским. Ч. 1: Русские народные стихи // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1847. Вып. 9. С. 145-228.
14. Костомаров Н. И. Об историческом значении русской народной поэзии [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.kirsoft.com.ru/mir/KSNews_180.htm.
15. Маслов А. Л. Калики перехожие на Руси и их напевы: Историческая справка и мелодико-технический анализ // Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы. М.: Музыка, 1979. С. 279-290.
16. Пушкин А. С. Путешествие из Москвы в Петербург // Собрание сочинений в 10 томах. 4-е изд. Л.: Наука, 1978. Т. 7 (критика и публицистика). С. 184-209.
17. Рыбников П. Н. Былины, песни и духовные стихи // Олонецкие губернские ведомости. 1859. №№ 30, 32,
34, 37, 39, 42, 43-45.
18. Рыбников П. Н. Былины, песни и духовные стихи // Олонецкие губернские ведомости. 1860. №№ 17, 33,
35, 39, 47.
19. Сахаров И. П. Сказания русского народа, собранные И. П. Сахаровым: Сборник. М.: Художественная литература, 1990. 398 с.
20. Яковлев Н. Рыбников Павел Николаевич // Русский биографический словарь. Т. «Романова - Ряговский». Пг., 1918. С.650-655.
21. Якушкин П. И. Русские песни, собранные Павлом Якушкиным. СПб. : В тип. И. И. Глазунова и комп., 1860. 106 с.
