CC BY
34
УДК 93/94+272/273 ББК 63.3(4Бел)
Ю. А. Лабынцев Институт славяноведения РАН (Москва, Россия)
Историограф белорусского национального движения в Костеле ксендз Адам Станкевич
В начале XX в. в западных губерниях Российской империи в среде местных римокатоликов появляются первые убежденные носители белорусской национальной идеи. Одним из самых активных среди них был ксендз Адам Станкевич (1891-1949), выпускник католической семинарии в Вильне и католической академии в Петрограде. Ему предстояло не только занять лидирующие позиции в белорусском национальном движении, но и стать выдающимся историографом этого движения. Поселившись в Вильне в 1919 г., Станкевич в 1910-1930-е гг. ведет активную общественно-политическую, научно-литературную и публицистическую деятельность, выступает инициатором отстаивания прав белорусов на собственное национальное участие в жизни Костела, за официальное введение в нее белорусского языка. Белорусский народ он считает разделенным и в политико-государственном, и в религиозном смыслах, а земли Западной Белоруссии — попросту захваченными новым Польским государством, образованным в 1918 г. Борьбу за возрождение белорусского национального самосознания среди католиков-белорусов Станкевич продолжает многие годы. В этом ему и будущим ксендзам-белорусам в начале ХХ в. также помогали и действия различных православных сообществ и имперских властей. В середине 1940-х гг. Станкевич пытается убедить советское руководство в необходимости «создания в БССР белорусской католической самостоятельной церкви». Четырехлетние переговоры с властями оказываются безрезультатными. Адама Станкевича обвиняют в антисоветской деятельности и в 1949 г. отправляют в лагерь, где вскоре он скончался.
Ключевые слова: Адам Станкевич, белорусское национальное движение, белорусская культура, римско-католический Костел.
DOI: 10.31168/2073-5731.2019.1-2.3.02
Долгое время история римско-католического Костела на белорусских землях специально не изучалась. В отдельный блок исследований она не выделялась и польскими специалистами, рассматривающими
ее, как правило, в сугубо польском историческом контексте. В последние годы стал заметен преимущественный интерес к изучению данной проблематики и у ряда белорусских ученых1. Им предстоит еще очень многое сделать в процессе написания собственной многовековой истории Костела, который всегда играл важнейшую роль в социально-культурной и политической жизни белорусских земель, в том числе порой ключевую в самоидентификации общества.
По сути первым, кто масштабно определил и научный интерес белорусов к собственной костельной истории, был ксендз Адам Станкевич. Он же стал и одним из инициаторов и активнейших деятелей белорусского национального движения в Костеле, автором множества различного рода работ, тому посвященных. Вплоть до начала 1990-х гг. у нас в СССР о нем даже не упоминалось. Только его верные сторонники и сподвижники практически тайно сохраняли и отчасти распространяли писания Адама Станкевича, изредка готовили рукописные рефераты, посвященные этому белорусскому ксендзу2. Впрочем, и в зарубежье, включая Польшу, имя Адама Станкевича в ту пору вспоминали редко и почти исключительно в кругу белорусской диаспоры3.
Может показаться странным, но за последние почти тридцать лет в изучении наследия Адама Станкевича сделано немного. Помимо небольших юбилейных статей можно назвать всего лишь несколько
1 См., например: Ярмусик Э. С. Католический Костел в Белоруссии в годы Второй мировой войны (1939-1945). Гродно, 2002; Он же. Католический Костел в Беларуси в 1945-1990 годах. Гродно, 2006; Ганчар А. И. Римско-католическая церковь в Беларуси (вторая половина XIX — начало ХХ в.): Исторический очерк. Гродно, 2010; Он же. Римско-католическая церковь в Беларуси: общественное сознание и религиозная практика (вторая половина XIX — начало ХХ в.). Минск, 2015.
2 См. материалы 1950-1970-х гг. об Адаме Станкевиче, подготовленные Я. Шутовичем (1904-1973): Центральная научная библиотека Национальной академии наук Беларуси. Отдел редких книг и рукописей (далее ОРКиР ЦНБ). Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 381, 383.
Вместе с тем, несмотря на трудности в начале 1970-х гг., архив Адама Станкевича, точнее его значительная часть, сберегавшаяся в Вильнюсе у М. Шутович, сестры Я. Шутовича, поступила от нее в фонды Центральной научной библиотеки АН БССР в Минске. Правда, первые публикации на материалах этого личного архива стали появляться в печати лишь в 1990-е гг.
3 См., например: Ярмалов1ч В. Ксендз Адам Станкевiч // Белорус. 1988. № 347. С. 4.
работ, прежде всего сборников публикаций части его сочинений4, которые важны для нашего знания о нем. По сей день не составлено более или менее полной библиографии произведений Адама Станкевича, как и обстоятельной научной биографии. Конечно же, в этих условиях об издании соответствующего собрания его сочинений говорить пока не приходится. Последнее требует многолетней профессиональной подготовительной работы, в том числе по атрибуции произведений Адама Станкевича, в большом количестве публиковавшихся и анонимно в различных периодических изданиях. В изучении его биографии на сегодняшний день более всех, видимо, сделал гродненский краевед А. Ф. Вашкевич5, последовательно накапливающий и публикующий источники по белорусской истории и культуре, включая религиозную. Своеобразным биографом-наперсником, которому лучше всего была известна жизнь Адама Станкевича, навечно останется его соратник — Я. Шутович. Ему мы обязаны не только подготовкой и изданием специальной юбилейной книги, посвященной выдающемуся белорусскому ксендзу6, но и во многом спасением его архива и популяризацией памяти.
Родился Адам Станкевич 24 декабря 1891 г. на северо-западе современной Белоруссии в крестьянской римско-католической семье, предки которой были униатами, но после 1839 г. в период «ликвидации унии часть из них перешла в латинское католичество, а часть в православие»7. Отношения между родственниками Адама Станкевича с православной и католической сторон оставались дружественными,
4 Адам Станкевiч. Выбранае. Мшск, 2008 (сборник подготовлен известным белорусским философом и культурологом В. М. Кононом); Адам Станкев1ч. З Богам да Беларуси Збор творау. Вшьня, 2008 (сборник подготовлен молодыми на тот момент белорусскими исследователями А. Ф. Вашкевичем и А. А. Пашкевичем). См. нашу рецензию на это важное издание в журнале «Ab Imperio» (2010. № 1. С. 262-268).
5 См., например: BamKeei4 А. Ксендз Адам Станкевiч // Куфэ-рак Вшеншчыны. 2005. № 1. С. 4-35; Он же. «Ворап Савецкага Саюза нiколi не былi маiмi сябрамЬх Палггычная i грамадская аутабiяграфiя ксяндза Адама Станкевiча // Arche. 2009. № 1-2. С. 274-292; Он же. Адам Станкевiч: прадаужальшк справы Скарыны i Багушэвiча. Мшск, 2017.
6 Ксендз Адам Станкевiч: у 25-ыя угоди сьвяшчэнства i беларускай нацыянальнай дзейнасьщ (10.I.1915-10.I.1940) / рэдагавау i выдау мапстар Ян Шутовiч. Vilnius / Вшьня, 1940.
7 Шутовгч Я. На пройдзеным шляху // Ксендз Адам Станкевiч... Vilnius / Вшьня, 1940. С. 13.
не исключали они и взаимных посещений костела и церкви, что часто было весьма характерно в белорусской крестьянской среде. Я. Шуто-вич писал: «... в душах родителей ксендза Адама перекрещивались отголоски двух великих культур: латинской и восточной. Элементы этих культур чувствует в своей [душе] также и наш юбиляр и в продолжение старается объединить их в себе и соединить в нечто одно целое, стройное и белорусское. Этим, видимо, объясняется его искание синтеза белорусской национальной души, белорусской национальной идеологии и его редкое, как католика и католического латинского священника, чувство и понимание белорусской православной души и в целом восточной культуры»8.
Маленький Адам учится в сельской православной церковно-при-ходской и волостной народной школах, в городской школе небольшого городка Ошмяны, сдает экзамен в Москве, которая ему очень полюбилась, за гимназический курс, что открывало дорогу для поступления в католическую семинарию в Вильне (1910 г.), а затем и католическую академию в Петрограде (1914 г.). Свою принадлежность к белорусскому народу он постепенно осознает уже в школьные годы. В семинарии и академии — это уже твердый осознанный выбор в пользу исповедания, развития и распространения «белорусской национальной идеи»9. После окончания академии в 1918 г. молодой ксендз, недолго прослужив на Подляшье, поселяется в Вильне, откуда его в 1938 г. польские власти за антигосударственную деятельность отправляют в белорусскую глубинку. Виленские годы, конец 1910-х — конец 1930-х гг., — самые плодотворные в жизни Адама Станкевича. Он активно участвует в за-паднобелорусской общественно-культурной, религиозной и политической жизни: в 1922 г. избирается в польский сейм; пишет и издает около двух десятков книг, сотни статей; организует и выпускает различные периодические издания; отстаивает права белорусов на собственное национальное участие в деятельности Костела, в том числе обращаясь к представителям Ватикана и некоторым католическим иерархам; входит в руководство нескольких крупнейших западнобелорусских общественных организаций, в том числе является одним из лидеров партии белорусских христианских демократов.
Начало II мировой войны и момент фактического воссоединения белорусских земель Адам Станкевич встречает в г. Слониме, куда был сослан польскими властями. 17 сентября 1939 г. он делает в своем
8 Там же. С. 14-15.
9 Там же. С. 27-28.
дневнике такую характерную запись: «Сегодня советское руководство вручило ноту польскому послу в Москве о том, что Красная Армия занимает земли Западной Белоруссии и Западной Украины. В этом прежде всего хорошо то, что вся Белоруссия в одном месте — под Советами. Таким образом, Польша окончила свое господство над белорусами. Ничего удивительного — сделала все, чтобы белорусов от себя отпихнуть»; 18 сентября: «Сегодня Советская Армия заняла Слоним. Местное население в преобладающем числе приветствовало с энтузиазмом.»10. С 5 октября 1939 г. Станкевич снова в Вильне. В мае 1941 г. органы государственной безопасности СССР проводят с ним в Вильнюсе ряд бесед, но не арестовывают его. Все военные годы, оставаясь в Вильнюсе, Станкевич всячески избегает сотрудничества с немцами, служит в костеле Михаила Архангела, вынашивает проект создания собственной белорусской епархиальной костельной организации. Арест на два месяца советскими спецслужбами в самом конце 1944 г. активизирует его работу над этим проектом, который уже прямо адресуется «правительству СССР»11.
В автобиографической записке о своей «политической и общественной деятельности», написанной, как и все последующие обращения к советскому руководству с предложениями о решении «католической проблемы», на русском языке, Адам Станкевич в исходе 1944 г. обещал всецело «посвятить» себя «родной Белоруссии» и «делу Католической церкви [.] дабы она вместо служения чужим интересам, согласно своим канонам и стремлениям советских законов, служила родной Советской Белоруссии, родному белорусскому народу»12. В последующие несколько лет идут достаточно активные переговоры Адама Станкевича с представителями государственных органов, во многом инспирированные его предложениями и проектами по реорганизации деятельности римско-католического Костела на белорусских землях. В марте 1947 г. в объемном «меморандуме» «Советскому правительству» он укажет: «Я всегда понимал анормальность положения Католической церкви в Белоруссии и скорбел душой. Католицизм здесь, вместо быть другом и оплотом белорусского народа, в общем, всегда был оружием его порабощения и колонизации. Всегда моей заветной мечтой было
10 Станкев1ч А. Каляндарныя нататм // Куфэрак Вшеншчыны. 2004. № 1. С. 160-161.
11 Ад. Станкевич. Католическая проблема в БССР (к сведению правительства СССР) // ОРКиР ЦНБ. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 12-64.
12 «Ворап Савецкага Саюза школ1 не был1 ма1м1 сябрамЬ... С. 291-292.
располячение Католической церкви в Белоруссии, освобождение ее от чуждых ей политических и национальных идей и направление ее на природный белорусский народный путь. В этих целях я немало в свое время информировал Папский престол, но реализации моих вожделений всегда противился решительный захватнический польский национализм, и я оставался одинокий и совершенно беззащитный. В последние годы судьба дала мне возможность представить мои белорусско-католические планы Советскому правительству и у него искать помощи в разрешении их»13.
Все эти сложные четырехгодичные переговоры с властями оказались для планов Адама Станкевича бесполезными и только, видимо, фактически отсрочившими его арест, последовавший в апреле 1949 г. Его обвинили в антисоветской деятельности и осенью 1949 г. отправили на 25 лет в лагерь под Тайшетом, где в начале декабря 1949 г. он скончался.
Интерес к литературной и научной деятельности стал проявляться у Адама Станкевича уже в семинарские годы, тогда же он пишет первые свои небольшие заметки для виленской белорусоязычной газеты «Наша Шва». Затем, уже в период учебы в Петрограде, появляются первые его публикации и в столичной белорусской печати. Революционные события 1917 г. и ситуация последних двух лет I мировой войны, резко обозначившие национально-государственные интересы многих народов Российской империи, самым заметным образом повлияли и на взгляды Адама Станкевича. В сложившейся уже тогда линии его религиозной и политической публицистики начинает усиливаться противодействие польским планам восстановления страны в границах былой Речи Посполитой, в состав которой до второй половины XVIII в. входили и белорусские земли. Весной 1918 г. он резко выступает против этих планов: «Вместо того чтобы отстраивать себе свою Польшу на польской этнографической территории, вместо того чтобы думать о том, как использовать для этого сложившиеся политические условия, поляки все еще мечтают о великой Польше "от моря до моря" .. Может ли спокойно сидеть белорус, литовец, украинец, если польские газеты его родную землю объявляют за "искони" — спокон веков — польской и хотят превратить в провинции единой, великой, неделимой Польши!»14 Адам Станкевич делает акцент на том, что это приводит к неизбежному конфликту, ибо «империалисти-
13 ОРКиР ЦНБ. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 66.
14 Ad. S. Sny аЬ wialikaj Ро!ёсу // Нотап. 1918. № 36. S. 2.
ческая захватническая политика Польши идет вразрез с интересами ее соседей с севера и востока, об этом ярко и в один голос уже заявляла вся белорусская, литовская и украинская пресса»15. Польская политическая элита, декларирующая «мысль об экспансии на Восток», должна помнить, что «кроме Королевства Польского на Востоке нет ничего этнографически польского», а «есть только земли, где до сих пор в огромном объеме шла полонизаторская работа»16.
Со слов самого Адама Станкевича известно, что летом 1917 г., благословленный епископом, он «первым из белорусского католического
17
духовенства» стал говорить с амвона проповеди «на родном языке»1' и активно устно и письменно агитировать за это. С данного момента можно начинать отсчет и его широкого публичного лидерства в белорусском национальном движении в римско-католическом Костеле, лидерстве, которое очень быстро столкнулось с резким пропольским противодействием. Все это заставило молодого белорусского ксендза еще более углубиться в изучение религиозных судеб своего народа, историю христианства на белорусских землях. К началу 1920-х гг. у Адама Станкевича сформировался вполне устойчивый взгляд на роль польского начала в столь сложном многовековом процессе. В 1924 г. он уже твердо констатирует: «Белорусы-католики на протяжении нескольких столетий, при разных политических условиях, принимали католичество от своего западного соседа — Польши. Это католичество, за весьма малым исключением, прививалось нам не как наука Христа, а как политическое оружие для ополячивания белорусов. Наивысшим доказательством этого является уния православия и католичества 1596 г. Основания Унии, способ проведения ее в жизнь, отношение к ней польской власти, польского духовенства и общественности — все это вместе показывает, что католичество — это только завеса для польской политической работы. Так было и так есть. Сегодня, в новой Польше, польское католичество на белорусских землях является дальнейшим продолжением польско-шляхетской, преимущественно целиком политической трибуны. Нынешнее польское католичество у нас, за весьма малыми исключениями, определенно враждебно относится к белорусскому народу, к его духовному и материальному возрождению. Руководители польского у нас католичества и до сего дня не решились на официальную поддержку для белорусов белорусского языка в ко-
15 Там же.
16 Там же. С. 2-3.
17 Шутовгч Я. На пройдзеным шляху. С. 45.
стеле, а в Виленской духовной семинарии и до сих пор не введены хоть какие-нибудь белорусоведческие занятия»18.
Католичество, «подающееся белорусскому народу на чужом малопонятном польском языке», не только «удивительно мало коснулось сердца белоруса и оставило в нем следов духовной культуры», но, наоборот, по словам Адама Станкевича, посеяло «в этом сердце зерно недоверия к нему», которое долго не всходило, а теперь «набухает в сердце католика-белоруса, который, благодаря войне, революции и развитию национального самосознания, видит, что польское католичество для него совершенно чужое.. ,»19. Обо всем этом, по мнению Станкевича, в преддверии заключения в 1925 г. конкордата между Ватиканом и Польшей, необходимо было вести переговоры с папской столицей. В идеале, когда сейчас «белорусское движение довольно широко развилось, когда уже есть значительное число белорусского католического духовенства и когда уже в Восточной Белоруссии появились зачатки белорусской государственности, — для управления католическим Костелом в Советской Белоруссии может и должно быть создано Белорусское епископство, обязательно с епископом — сознательным белорусом. Это единственный способ против польского католичества на белорусских землях, вредного как для католичества, так и белорусского народа»20.
На темы, связанные с белорусским национальным движением в римско-католическом Костеле, Адам Станкевич начиная с конца 1910-х гг. напишет многие десятки больших и малых статей и ряд книг, первой из которых был его труд «Rodnaja mowa й swiatyшach» («Родной язык в храмах»), опубликованный отдельным изданием в 1929 г.21 Проблема использования белорусского языка в костельной жизни всегда была для него едва ли не главной в ходе развития и осуществления идей белорусского национального движения, а также их изучения. Сообщество, «имеющее [...] свой язык, имеющее [...] особый духовный характер, а также свои обычаи, свое историческое прошлое и свою землю, на которой живет веками, зовется народом [...] Всякий человек [.] обязан чтить язык своего народа, любить и развивать, стараясь, чтобы он был как можно более приспособлен для проявления нашей духовной жизни»22. То есть, по Адаму Станкевичу, родной язык — это
18 Ad. БПс. Katalictwa, jak aruzza polskasci // К^п^. 1924. № 14. Б. 1.
19 Там же.
20 Там же. Б. 2.
21 StankiewiczAd., ks. Rodnaja mowa й swiatyniach. Wilnia, 1929.
22 Там же. Б. 3-4.
важнейший национальный инструмент и одновременно путь богопо-знания, а при массовой катехизации и проповедничестве в широких народных кругах, возможно, и единственно истинный. Эту свою оценку роли родного языка белорусский ксендз не изменит в течение всей жизни, тщательно собирая сведения по его использованию в продолжении столетий. Впрочем, материалы Адама Станкевича, касающиеся времени до начала XIX в., весьма неполны и сейчас представляют лишь относительный интерес. Несколько важнее сведения о XIX в., хотя и они требуют множества уточнений и дополнений. Например, хорошо нам известный редчайший сборник «белорусоязычных проповедей» 1860-1870-х гг. — на самом деле скорее всего свидетельство того, как местный ксендз в силу совершенного незнания подвинской паствой польского языка был вынужден приспособить для проповедничества свою собственную речь, и только. Никакого специально задуманного, так сказать, идейного использования белорусского языка для подобных целей, конечно же, не было. Да и сам язык этих проповедей едва ли можно считать сколь-либо адекватным отображением местного народного говора того времени. Их текст — своеобразная языковая смесь. Тем не менее очень жаль, что до сих пор после того, как этими проповедями занимался Адам Станкевич, они, побывав в руках ряда современных белорусских исследователей, так и не были должным образом изучены, а тем более изданы23.
Многие основные события, связанные с белорусским национальным движением в Костеле в ХХ столетии, были разобраны Адамом Станкевичем тщательно — почти досконально. Участником и организатором большого их числа являлся он сам. Все подобные материалы, собранные, проанализированные и изложенные им в статьях и книгах, имеют большую ценность и служат важнейшей источниковой базой для дальнейших исследований в этой области24. Тем не менее осталось и немало недостаточно разработанных и вовсе не поставленных им вопросов. Например, принципиальный вопрос об участии некатолических кругов, в том числе и православных, в стимулировании появления собственно белорусских национальных начал в римско-католическом Костеле. Участие это было необычайно важным, хотя
23 ОРКиР ЦНБ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 14.
24 См. самую значительную богато документированную монографию Адама Станкевича из числа посвященных истории развития белорусского движения в римско-католическом Костеле: 8(апк1вУ1с Ad. Bie-1агшЫ сЫуёсуашЫ гиЛ. 1939.
и внешне не всегда столь заметным. К сожалению, вопрос этот не решен и по сей день и часто рассматривается только как проявление «русификации», да еще и компрометирующее «белорусов-католиков и их язык в глазах поляков, автоматически зачисляя их во враждебный (католичеству и польскости) стан, чего не было на самом деле»25. Одним словом, даже «российская политика в использовании белорусского фактора» проводилась лишь «в цели русификации края», «русификации местного населения» и только26.
На самом деле все эти и подобные действия оказывались куда более многозначными. Они, несомненно, подготавливали, а затем и влияли на ход белорусского национального движения в римско-католическом Костеле. Царская администрация на местах уже со второй половины XIX в. стала вполне определенно выражать мнение о необходимости введения дополнительного богослужения на белорусском языке в костелах27. При реализации этих стремлений вольно или невольно решалась и глубинная задача «развития среди белорусского населения национального самосознания»28, причем совсем не в фокусе дальнейшей «русификации». Уже в первые годы ХХ в. Виленский, Ко-венский и Гродненский генерал-губернатор П. Д. Святополк-Мирский на практике осуществлял принцип наличия однородности ксендза и его прихода, о чем позднее будет только мечтать Адам Станкевич. Весной 1904 г. Святополк-Мирский сообщал в Санкт-Петербург: «.я провожу настойчиво при назначении ксендзов к приходам тот принцип, чтобы народности большинства прихожан соответствовала и народность священника. К сожалению, эта мера, достигая своей цели в отношении литовской народности, пока не достигает ее в отношении белорусского племени, именно потому, что вышедший из семинарии ксендз-белорус причисляет себя уже к польской, а не белорусской народности. Между тем рассвобождение белорусов в церковном отношении становится из года в год все более важным. Очевидно, что при тех потерях, которые испытывает польское и полонизированное духовенство в отношении литовской народности, оно с большей силой
25 Трацяк1.1. Моуная палиыка на Гродзеншчыне у пач. ХХ ст.: «Белорусское наречие. в целях разобщения католицизма от полонизма.» // Регионалистика. Гродно, 2008. С. 196.
26 Там же. С. 187-196.
27 См., например: Российский государственный исторический архив (далее РГИА). Ф. 821. Оп. 2. Ед. хр. 73. Л. 45-65.
28 РГИА. Ф. 1284. Оп. 194, 1904 г. Ед. хр. 136. С. 48.
обрушивается на население белорусское. Последнее, как мною уже указано, стоит пока еще на низкой степени национального развития. Поэтому и до настоящего времени то, что поднимается по социальной лестнице из народных масс, примыкает, при условии принадлежности к католической церкви, обыкновенно к польской народности»29.
Исключений действительно было мало, и ярчайший пример тому — сам Адам Станкевич, вышедший через десять лет из стен той семинарии, о которой говорил генерал-губернатор. Последний тогда же поставил проблему развития белорусского начала и в самой Виленской духовной семинарии, по сути предвосхитив то, что через несколько лет станет в ее стенах первым сознательным практическим проявлением белорусского национального движения, осуществленного Адамом Станкевичем с несколькими семинаристами-белорусами30. Конечно же, они ничего не знали и не могли знать о высказанной заботе Святополк-Мир-ского: «Ополячение же тех белорусов, которые стремятся к соисканию духовной должности, происходит в Виленской духовной семинарии, представляющей, к сожалению, и поныне всецело клерикально-польское учреждение. Проводя начала фанатизма в религии и национальности, названная семинария выпускает молодых людей, готовых к борьбе за религиозно-политическую идею, отличающихся обыкновенно уже в [.] качестве пастырей нетерпимостью ко всему правительственному и русскому. Неопределенное в этническом отношении положение белорусской народности и отсутствие в ней развитого национального самосознания воспитывают таких именно молодых людей, которые, поступая в Виленскую семинарию, в громадном большинстве случаев с легкостью ополячиваются, не имея ничего своего для противопоставления польской пропаганде. Это явление со своей стороны убеждает, как важно поднять самосознание во всем белорусском населении, дабы укрепить тех, которые попадают в польскую среду»31. Без труда можно заметить, что эти слова высшего царского чиновника, несомненно, перекликаются с тем, что через годы напишет сам Адам Станкевич, мысли генерал-губернатора созвучны и предвосхищают возрожденческие намерения будущего белорусского ксендза.
На годы учебы Адама Станкевича в семинарии приходится и период, пожалуй, наибольшей агитационной активности различных православных сообществ по возрождению национальных белорусских
29 Там же. С. 52-53.
30 8(апк1ву1сАё. Bie1aгuski сЫуёсуа^Ы гиЛ... S. 56-64.
31 РГИА. Ф. 1284. Оп. 194, 1904 г. Ед. хр. 136. С. 50-51.
начал в среде католиков-белорусов. К ним обращались даже в связи с подготовкой Евфросиниевских торжеств, а известный белорусский ученый Д. И. Довгялло бросил клич: «.братья-белорусы римокато-лики, изыдите и вы во сретение мощей преподобной матери нашей Евфросинии, княжны Полоцкой.»32 Православные церковные братства поднимают целую кампанию за введение белорусского языка при преподавании ксендзами «Закона Божия белорусам-католикам»33. Наконец, белорусские православные священники — депутаты Государственной думы, и среди них ставший «приятелем» для Адама Станкевича на всю жизнь о. Владимир Юзьвюк34, отстаивают с ее трибуны белорусский язык для самого широкого использования у белорусов-католиков35.
В своей последней книге «Хрысьщянства i беларуск народ» («Христианство и белорусский народ»), напечатанной в 1940 г. в Вильнюсе и ставшей своего рода национально-религиозным заветом Адама Станкевича, он поставил целью «принимая во внимание белорусскую духовную разрозненность [.] попытаться искать "белорусскую правду", белорусский религиозный и национально-культурный синтез и представить роль в этом деле христианства в Белоруссии»36. Поиск этот привел Адама Станкевича к включению в свой синтез и практически всех главнейших древних белорусских православных святынь. Св. Евфросинию Полоцкую он назвал «великой святой, апостолом и просветителем Белоруссии»37. Современное же ему белорусское христианское национальное движение, одним из творцов которого был он сам, виделось Адаму Станкевичу призванным одновременно «оборонить душу белорусского народа и оборонить целостность и единство белорусской нации»38.
32 Довгялло Д. И. Евфросиниевские торжества и р[имо-]католики белорусы // Гродненские епархиальные ведомости. 1910. № 16-17. С. 213.
33 Консультант. О языке преподавания Закона Божия белорусам-католикам // Вестник Виленского Свято-Духовского братства. 1913. № 21. С. 379-381; № 22. С. 394-396.
34 Шутовгч Я. На пройдзеным шляху. С. 21.
35 Юзьвюк В., свящ. О языке преподавания в народной школе С[еверо]-Западного края // Вестник Виленского Свято-Духовского братства. 1913. № 15-16. С. 291-293.
36 Станкевгч Ад. Хрысьщянства 1 Беларуси Народ: спробы сынтэзы. Вшьня, 1940. С. Р-П].
37 Там же. С. 39-48.
38 Там же. С. 156-157.
Было ли это христианское движение в ту пору столь значимым, способным практически к такой массовой обороне? Конечно же, нет, ведь даже число сознательных ксендзов-белорусов, готовых в 1920-е — 1930-е гг. отстаивать национально-религиозные права своего народа, не доходило и до двадцати39. Прекрасно сознавая такое положение, в условиях войны и победы в ней Красной армии у Адама Станкевича рождается мысль попытаться убедить советские власти в необходимости «создания в БССР белорусской католической самостоятельной церкви»40. Всему этому тогда не суждено было сбыться.
Источники и литература
Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 821. Оп. 2. Ед. хр. 73. Л. 45-65; Ф. 1284. Оп. 194, 1904 г. Ед. хр. 136. С. 48, 50-53.
Центральная научная библиотека Национальной академии наук Беларуси. Отдел редких книг и рукописей (ОРКиР ЦНБ). Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 381, 383; Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 12-64, 66; Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 14.
Ад. Станкевич. Католическая проблема в БССР (к сведению правительства СССР) // ОРКиР ЦНБ. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 12-64.
CmaHKeei4 А. Выбранае. Мшск: Кшгазбор, 2008. 357 с.
Станкев1ч А. З Богам да Беларуси Збор творау. Вшьня: 1нстытут беларуастыш, 2008. 1097 с.
BamxeeiH А. «Ворап Савецкага Саюза школ1 не был1 ма1м1 сябрамЬх Палиычная i грамадская аутабiяграфiя ксяндза Адама Станкевiча // Arche. 2009. № 1-2. С. 274-292.
Вашкев1ч А. Адам Станкевiч: прадаужальшк справы Скарыны i Багушэвiча. Мшск: Харвест, 2017. 63 с.
Вашкев1ч А. Ксендз Адам Станкевiч // Куфэрак Вшеншчыны. 2005. № 1. С. 4-35.
Ганчар А. И. Римско-католическая церковь в Беларуси (вторая половина XIX — начало ХХ в.): Исторический очерк. Гродно: ГГАУ, 2010. 511 c.
39 Число это не сложно подсчитать, анализируя документальные источники тех лет, в том числе материалы, собранные Адамом Станкевичем и изложенные в его публикациях, включая, например, и такие книги, как «Rodnaja mowa...» и сЫуёсуа^Ы гиЛ...».
40 ОРКиР ЦНБ. Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 22.
Ганчар А. И. Римско-католическая церковь в Беларуси: общественное сознание и религиозная практика (вторая половина XIX — начало ХХ в.). Минск: Медисонт, 2015. 580 с.
Довгялло Д. И. Евфросиниевские торжества и р[имо-]католики белорусы // Гродненские епархиальные ведомости. 1910. № 16-17. С. 213.
Консультант. О языке преподавания Закона Божия белорусам-католикам // Вестник Виленского Свято-Духовского братства. 1913. № 21. С. 379-381; № 22. С. 394-396.
Ксендз Адам Станкевiч: у 25-ыя угоды сьвяшчэнства i беларускай нацыянальнай дзейнасьщ (10.1.1915-10.1.1940). Vilnius / Вшьня: Белару-ская друкарня iм. Фр. Скарыны, 1940. 102 с.
CmaHKeeiu Ад. Хрысьщянства i беларусш народ: Спробы сынтэзы. Вшьня: Беларускае каталщкае выдавецтва, 1940. 184 с.
CmaHKeeiu А. Каляндарныя нататы // Куфэрак Вшеншчыны. 2004. № 1. С. 160-161.
Трацяк I.I. Моуная палпыка на Гродзеншчыне у пач. ХХ ст.: «Белорусское наречие, в целях разобщения католицизма от полонизма.» // Регионалистика. Гродно, 2008. С. 187-196.
Шутов1ч Я. На пройдзеным шляху // Ксендз Адам Станкевiч. Vilnius / Вшьня, 1940. С. 11-46.
Юзьвюк В., свящ. О языке преподавания в народной школе С[еверо]-Западного края // Вестник Виленского Свято-Духовского братства. 1913. № 15-16. С. 291-293.
Ярмaлоeiч В. Ксендз Адам Станкевiч // Белорус. 1988. № 347. С. 4. Ярмусик Э. С. Католический Костел в Беларуси в 1945-1990 годах. Гродно: ГрГУ, 2006. 567 с.
Ярмусик Э. С. Католический Костел в Белоруссии в годы Второй мировой войны (1939-1945). Гродно: ГрГУ, 2002. 239 с.
Ad. S. Sny ab wialikaj Polscy // Homan. 1918. № 36. S. 2-3. Ad. St-ic. Katalictwa, jak aruzza polskasci // Krynica. 1924. № 14. S. 1-3. Stankievic Ad. Bielaruski chryscijanski ruch. Vilnia: Chryscijanskaj dumka, 1939. 272 s.
Stankiewicz Ad., ks. Rodnaja mowa u swiatyniach. Wilnia: Adbitka z «Chryscijanskaj Dumki», 1929. S. 3-4. 192 s.
References
Rossiiskii gosudarstvennyi istoricheskii arkhiv (RGIA), fond 821, op. 2, ed. khr. 73, l. 45-65; fond 1284, op. 194, 1904, ed. khr. 136, s. 48, 50-53.
268
№. A. ïïaôbi^eB
Tsentral'naia nauchnaia biblioteka Natsional'noi akademii naukBelarusi. Otdel redkikh knig i rukopisei (ORKiR TsNB), fond 1, op. 1, ed. khr. 381, 383; fond 4, op. 1, ed. khr. 22, l. 12-64, 66; fond 23, op. 1, ed. khr. 14.
Ad. S. "Sny ab wialikaj Polscy." Homan, no. 36, 1918, s. 2-3.
Ad. St-ic. "Katalictwa, jak aruzza polskasci." Krynica, no. 14, 1924, s. 1-3.
Ganchar, A. I. Rimsko-katolicheskaia tserkov'vBelarusi (vtoraiapolovinaXIX— nachalo XX v.): Istoricheskii ocherk. Grodno: GGAU, 2010, 511 s.
Ganchar, A. I. Rimsko-Katolicheskaia Tserkov'vBelarusi: obshchestvennoe soznanie i religioznaia praktika (vtoraia polovina XIX— nachaloXXv.). Minsk: Medisont, 2015, 580 s.
Dovgiallo, D. I. "Evfrosinievskie torzhestva i r.[imo-]katoliki belorusy." Grod-nenskie eparkhial'nye vedomosti, no. 16-17, 1910, S. 213.
Iarmalovich, V. "Ksendz Adam Stankevich." Belorus, no. 347, 1988, s. 4.
Iarmusik, É. S. Katolicheskii Kostel v Belarusi v 1945-1990 godakh. Grodno: GrGU, 2006, 567 s.
Iarmusik, É. S. Katolicheskii Kostel v Belorussii v gody Vtoroi mirovoi voiny (1939-1945). Grodno: GrGU, 2002, 239 s.
Iuz'viuk, V., sviashchennik. "O iazyke prepodavaniia v narodnoi shkole S[evero]-Zapa-dnogo kraia." Vestnik Vilenskogo Sviato-Dukhovskogo bratstva, no. 15-16, 1913, s. 291-293.
Konsul'tant. "O iazyke prepodavaniia Zakona Bozhiia belorusam-katolikam." Vestnik Vilenskogo Sviato-Dukhovskogo bratstva, no. 21, 1913, s. 379-381; no. 22, s. 394-396.
Ksendz Adam Stankevich: u 25-yia uhodki s'viashchénstva i belaruskai natsyianal'nai dzeinas'tsi (10.1.1915-10.1.1940). Vilnius / Vil'nia: Belaruskaia drukar-nia im. Fr. Skaryny, 1940, 102 s.
Shutovich, Ia. "Na proidzenym shliakhu." Ksendz Adam Stankevich: u 25-yia uhodki s'viashchénstva i belaruskai natsyianal'nai dzeinas'tsi (10.1.1915-10.1.1940). Vilnius / Vil'nia: Belaruskaia drukarnia im. Fr. Skaryny, 1940, s. 11-46.
Stankievic, A. Bielaruski chryscijanski ruch. Vilnia: Chryscijanskaj dumka, 1939, 272 s.
Stankevich, A. "Kaliandarnyia natatki." Kuférak Vilenshchyny, no. 1, 2004, s. 160-161.
Stankevich, Ad. "Katolicheskaia problema v BSSR (k svedeniiu pravitel'stva SSSR)", Tsentral'naia nauchnaia biblioteka Natsional'noi akademii nauk Belarusi. Otdel redkikh knig i rukopisei, fond 4, op. 1, ed. khr. 22, listy 12-64.
Stankevich, A. Khrys'tsiianstva i Belaruski Narod: Sproby syntézy. Vil'nia: Be-laruskae Katalitskae Vydavetstva, 1940, 184 s.
Stankiewicz, A., ks. Rodnaja mowa u swiatyniach. Wilnia: Adbitka z "Chryscijanskaj Dumki", 1929, s. 3-4, 192 s.
Stankevich, A. Vybranae. Minsk: Knihazbor, 2008, 357 s.
Stankevich, A. ZBoham da Belarusi: Zbor tvorau. Vil'nia: Instytut belarusistyki, 2008, 1097 s.
Tratsiak, I. I. "Mounaia palityka na Hrodzenshchyne u pach. XX st.: 'Belorusskoe narechie... v tseliakh razobshcheniia katolitsizma ot polonizma...'." Regionalistika, Grodno, 2008, s. 187-196.
Vashkevich, A. Adam Stankevich: pradauzhal'nik spravy Skaryny i Bahushevic-ha. Minsk: Kharvest, 2017, 63 s.
Vashkevich, A. "Ksendz Adam Stankevich." Kuferak Vilenshchyny, no. 1, 2005, s. 4-35. Vashkevich A. " 'Vorahi Savetskaha Saiuza nikoli ne byli maimi siabrami': Pali-tychnaia i hramadskaia autabiiahrafiia ksiandza Adama Stankevicha." Arche, no. 1-2, 2009, s. 274-292.
Yuriy A. Labyntsev Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
Adam Stankevich, a historian of the Belarusian national movement in the Catholic Church and a catholic priest
At the beginning of the 20th century in the Western provinces of the Russian Empire among the local Roman Catholics, the first convinced carriers of the Belarusian national idea appeared. Among the most active was the catholic priest Adam Stankevich (1891-1949), a graduate of the Catholic Seminary in Vilna and the Catholic Academy in Petrograd. In the future, he not only took a leading position in the Belarusian national movement, but also became an outstanding historiographer of this movement. In 1919, Stankevich settled in Vilna. In 1910-1930, he was active in social, political, scientific, literary and publicistic activities. Stankevich is the initiator of defending the rights of Belarusians to their own national participation in the life of the Catholic Church, to the official introduction of the Belarusian language. He considers the Belarusian people to be divided in political, state, and religious sense. Stankevich believes that the lands of Western Belarus were seized by the new Polish state, formed in 1918. Stankevich continues for many years the struggle for the revival of the Belarusian national identity among Belarusian Catholics. In the early twentieth century, he and the future Belarusian catholic priests were also helped by the actions of various Orthodox communities and Imperial authorities. In the middle of 1940, Stankevich tried to convince the Soviet leadership of the need to "create the independent Belarusian Catholic Church in the BSSR". The four-year talks with the authorities have proved useless. Adam Stankevich was accused of anti-Soviet activities. In 1949, he was sent to a camp, where he soon died. Keywords: Adam Stankevich, Belarusian national movement, Belarusian culture, Roman Catholic Church.
