CC BY
106
ПСИХОЛОГИЯ
PSYCHOLOGY
Общая психология, история психологии General Psychology, History of Psychology
УДК 159.9 ББК Ю93
Шамиль Раисович Хисамбеев,
кандидат психологических наук, Российская академия образования, Психологический институт (Москва, Россия), e-mail: [email protected]
Историко-теоретический анализ гносеологического и онтологического подходов в психологических концептах Нового времени1
Гносеологический и онтологический подходы развиваются в Средневековье в форме номинализма и реализма, а в Новое время - эмпиризма и рационализма. В статье анализируется эволюция категориального аппарата в русле этих подходов, изложены основные черты гносеологической концепции Дж. Локка, предшественника ассоциативной психологии, рассматриваются идеи рационализма, крупнейшими представителями которого были Декарт, Спиноза и Лейбниц. Представлены онтологические модели Средневековья в религиозных учениях Августина Аврелия (Блаженного) и Фомы Аквинского. Дан анализ онтологических моделей Нового времени, составивших принципиально новую картину мира, в соответствии с которой окружающей действительностью является природа - материальная субстанция, существующая в бесконечном пространстве и времени. Дана характеристика стоящей особняком картезианской модели, имеющей важное значение для становления научной психологии.
Ключевые слова: гносеологический подход, онтологический подход, категориальный аппарат психологии, гносеологическая концепция Локка, онтологические модели Средневековья и Нового времени, Картезианская модель.
Shamil’ Raisovich Khisambeev,
Candidate of Psychology, Russian Academy of Education, Psychological Institute (Moscow, Russia), e-mail: [email protected]
Historical and Theoretical Analysis of Gnoseological and Ontological Approaches in the Psychological Concepts of the Early Modern Period
Gnoseological and ontological approaches developed in the form of nominalism and realism in the Middle Ages, and they took the form of empiricism and rationalism in the early modern period. The article analyses the evolution of the framework of categories within the scope of these approaches, describes the basic features of gnoseological concept devised by John Locke, who pioneered associative psychology. It also considers the rationalistic ideas which were advocated by such giants as Descartes, Spinoza and Leibniz. The study brings an overview of the medieval ontological models presented in the religious doctrines by St. Augustine and Thomas Aquinas. It gives the analysis of the early modern ontological models which formed a fundamentally new worldview by stating that the surrounding reality is nature - the material substance existing in infinite space and time. The article characterizes the detached Cartesian model as it has a strong impact on the formation of scientific ______psychology.
1 Работа выполняется при поддержке РГНФ (проект № 11-06-00735).
Keywords: gnoseological approach, ontological approach, the framework of psychological categories, Locke’s gnoseological concept, ontological models of the Middle Ages and the early modern period, the Cartesian model.
Сформировавшиеся в ходе становления психологической мысли античности гносеологический и онтологический подходы1 в Средние века и Новое время получили дальнейшее развитие.
Гносеологический подход полагает, что субъект (человек) и объект (природа) изначально находятся в логическом противопоставлении друг другу. В рамках этого отношения человек как субъект может только либо воздействовать на природу-объект, либо принимать воздействие от неё. Это лежит и в основе антропоцентрического представления о том, что человек - это высшее звено в развитии природы [14].
Онтологический подход рассматривает природу (мироздание, макрокосм) как носителя всеобщих, универсальных закономерностей саморазвития, аи человека - как часть природы (микрокосм).
Подход к человеку как общеприродному существу (точнее, субъекту общеприродного развития) означает, что его развитие необходимо рассматривать не с точки зрения закономерностей существования некоторой ограниченной общности людей (той же семьи или этноса), а с точки зрения самоосуществления общеприродных форм бытия и универсальных принципов их развития [там же].
Гносеологический и онтологический подходы в разработке категориального аппарата психологии.
Как известно, Аристотель при создании формальной логики задал исходные членения, которыми наука пользуется до сих пор. Он различает понятие, суждение и умозаключение; причём понятие является элементарной единицей мысли и выражается в определении, а это значит, что каждому понятию надо дать определение. Связка между понятиями даёт суждение, внутри которых понятия употребляются. И точно также связанные суждения составляют умозаключения. Вместе с тем уже Платон поставил вопрос о том, что есть понятие как общее? Откуда оно возникает?
Этот вопрос об общем в несколько иной постановке становится в центре внимания европейских схоластов в ХШ-ХМ веках и приводит к знаменитому спору номиналистов
1 См. статью: Хисамбеев Ш. Р Гносеологический и онтологический подходы к психологическому иследо-ванию: историко-теоретический анализ // Гуманитарный вектор. 2012. № 1. С. 179-190.
и реалистов. Номиналисты утверждали, что никакого «общего» реально не существует, а представлено оно лишь в именах, т. е. это продукт (и инструмент) сознания=познания. Не существует человека вообще, лошади вообще, и люди создают слова, при помощи которых фиксируют нечто, на самом деле не существующее. Просто возникает иллюзия, что это «общее» есть, потому что есть слово, претендующее на выделение общего. Это средневековый формат гносеологического подхода. Реалисты считали, что «общее» существует реально, оно обладает собственным бытием и проявляется в отдельных вещах. Отсюда задача подобрать или построить такие точные слова, которые позволят открыть и выделить «общее», в вещах находящееся. Это, соответственно, онтологический подход. Для схоластов этот интерес к общему, универсальному, был связан с проблемой познания сущности Бога, поскольку считалось, что наиболее универсальными характеристиками являются атрибуты Бога. Поэтому, пытаясь понять, как устроено общее, человек фактически познаёт Бога.
Дискуссия между номиналистами и реалистами подготовила концепт Нового времени о том, что единственной субстанцией - носителем реально существующего - является материя. Изучая материю, её устройство, различные свойства и качества, люди продвигаются в изучении мира.
В XVII веке вопрос о том, что такое понятие, был вновь поднят эмпиристами и рационалистами. С точки зрения эмпириста Локка понятие представляет собой образование, позволяющее соединять друг с другом разные идеи, происходящие из чувственных впечатлений. Локк считает, что в вещах могут выявляться отдельные чувственные составляющие, а слова их выражают, обозначают. Отсюда задача познающего субъекта состоит в том, чтобы в соответствии с целями познания соотнести эти разные элементы и построить некоторое сложное, комплексное понятие. С этой точки зрения понятие существует в сознании познающего субъекта, и мы вновь обнаруживаем новый формат гносеологического подхода. Английские эмпири-сты, подобно номиналистам Средневековья, считали, что общее фактически существует в понятиях (именах).
Гносеологическая концепция Локка.
Исходным пунктом в философско-психологической концепции Джона Локка явилась критика им теории врождённых идей, выдвинутая ещё в античное время Сократом и Платоном и поддержанная в Новое время Р. Декартом и Г. Лейбницем. Основная посылка Локка состояла в том, что знания сами по себе возникнуть не могут. Врождённых идей и принципов нет, все идеи и понятия проистекают из опыта. Опираясь на данные медицины, детской психологии, этнографии, философ указывает, что если бы идеи были врождёнными, то они были бы доступны детям, идиотам и дикарям. Однако имеющиеся факты и наблюдения за детьми, душевнобольными людьми свидетельствуют о том, что в действительности такие, например, отвлечённые идеи, как понятие о Боге и душе, идеи добра, зла и справедливости, ими не осознаются, а следовательно, от рождения человеку не даны. Особенно показательно Локк иллюстрирует несостоятельность теории врождённых идей на примере сновидений. Как известно, сторонники теории врождённых идей считают, что душа во время сна может покидать тело и размышлять независимо от него. Поскольку во время сна душа, размышляя вне тела, не может оставлять в нём каких-либо следов, это является причиной забывания людьми своих снов. В связи с этим доводом Локк, задаваясь вопросом о том, зачем уму размышлять, если всё должно забыться, замечает, что мышление является превосходным даром природы, которая без пользы ничего не делает. Сновидения, по Локку, составлены из идей бодрствующего человека, соединённых между собой причудливым образом. Сами же идеи не могут возникнуть раньше, чем органы чувств не снабдят их ими.
Под опытом Локк понимал всё то, чем наполняется душа человека в течение всей его индивидуальной жизни. Содержание опыта и его структура складываются из элементарных составляющих, обозначенных философом общим термином «идеи». Идеями Локк называл и ощущения, и образы восприятия и памяти, общие понятия и аффективно-волевые состояния. Первоначально человек появляется на свет с душой, подобной чистому листу бумаги (tabula rasa), на котором только при жизни внешний мир наносит своими воздействиями узоры. Именно внешний мир является первым источником идей. Локк утверждал, что всё начинается с чувств и «нет ничего в интеллекте, чего не было бы до этого в ощущениях».
От внешнего опыта, доставляющего душе лишь идеи отдельных вещей (образы восприятия) или их свойств (ощущения), человек может иметь только то, что навязывает ему природа. В действительности душевная деятельность не ограничена рамками простого пассивного созерцания и тем, что представляется извне.
Приобретённые во внешнем опыте чувственные идеи выступают в качестве исходного материала для особой внутренней деятельности души, благодаря которой рождаются идеи другого рода, существенно отличающиеся от чувственных идей. Эта особая деятельность души, названная Локком рефлексией, представляет собой способность души обращать свой взор на собственные состояния, порождая при этом новые психические продукты в виде идей об идеях. Хотя рефлексия и не отнесена к внешнему миру, она по своей функции сходна с внешними чувствами и поэтому может быть названа «внутренним чувством» или внутренним опытом. Согласно Локку, рефлексия (внутренний опыт) и опыт внешний между собой связаны. Рефлексия является производным, вторичным образованием, возникающим на основе внешнего опыта. Рефлексия представляет собой как бы опыт об опыте. Но поскольку рефлексивная деятельность порождает собственные идеи, отличные от идей внешнего опыта, она рассматривалась Локком в качестве другого относительно самостоятельного источника знания. Разделением же опыта на внешний и внутренний Локк стремился подчеркнуть очевидные различия в закономерностях рационального и чувственного познания.
Важный раздел эмпирической концепции Локка связан с учением о простых и сложных идеях. Простыми идеями Локк называл неразложимые элементы сознания. Они могут быть получены как из внешнего опыта, так и от рефлексии и, более того, одновременно из обоих источников. Общим продуктом внешнего и внутреннего опыта являются простые идеи удовольствия или страдания. Примерами простых идей внешнего опыта могут быть ощущения, идущие от одного из органов чувств (свет, цвет, запах, звук, вкус, холод, тепло и т. д.) или сразу от нескольких (идеи протяжения, формы, покоя, движения и др.). К простым идеям от рефлексии следует отнести образы восприятия, памяти, воображения. Именно с восприятия чувственных образов и удержания их в памяти начинается собственно рефлексивная деятельность души.
Назначение памяти состоит в актуализации «заснувших» идей, в которых душа в данный момент нуждается. Об образах памяти следует говорить тогда, когда имеется намёк на сходство текущих впечатлений с прошлым. В тех же случаях, когда возникающие идеи не имеют сходства с прошлым, имеет место не память, а воображение. Важнейшим условием хорошей памяти является повторение, без которого доставляемые душе идеи бледнеют. Память становится более прочной, когда идеи не только повторяются, но и сопровождаются чувствами удовольствия или страдания. Память есть и у животных, но это потолок, до которого мог подняться животный мир.
Как только душа приобрела простые идеи, она переходит от пассивного созерцания к активному преобразованию и переработке простых идей в сложные. Образование сложных идей Локк представлял как простое механическое комбинирование исходных элементов опыта. Комбинирование простых идей осуществляется различными способами. Ими являются ассоциации, соединение, отношение и обособление.
Из перечисленных путей механического комбинирования простых идей следует несколько подробнее остановиться на ассоциациях, поскольку именно им предстояло выступить в XVIII столетии в качестве ведущего объяснительного принципа строения и развития сознания. У Локка ассоциации не являются основным механизмом внутренней деятельности сознания. Их он рассматривал как неверные, ненадёжные сочетания идей, как случайные и пассивные связи, свойственные в основном психической жизни душевнобольных и лишь отчасти здоровых людей, например во время сновидений. Поэтому большинство современных отечественных и зарубежных психологов оценивает Локка не как родоначальника, а лишь как предшественника ассоциативной психологии. Вместе с тем Локку принадлежит заслуга во введении самого термина «ассоциация идей».
В отличие от ассоциаций более надёжными способами образования сложных идей, за которые ответственна рефлексия, являются суммирование, или соединение, сопоставление, или сравнение и обобщение, или обособление. Сложение, или суммирование, основано на непосредственном соединении идей по признакам сходства или смежности. Второй путь образования сложных идей связан с установлением сходств и различий через сопоставление и сравнение идей, в результате которого возникают идеи
отношений. Примером подобных идей могут быть понятия «отец», «друг», «материнство», «тождество» и др. Наконец, последним и высшим способом образования сложных идей является абстрагирование (отвлечение, обособление), посредством которого образуются самые общие понятия, подобные таким, как понятия «души», «Бога» и т. д. Своим обстоятельным описанием технологии мышления Локк далеко вперёд продвинул давнюю проблему происхождения общих понятий. Однако при анализе законов мыслительной деятельности он встретился с рядом принципиальных трудностей, многие из которых были вызваны общим механистическим подходом к строению сознания. Эти трудности останутся непреодолёнными и позднее. Принцип сведения сознания к механической сумме и комбинации исходных психических элементов займёт господствующее положение в английской ассоциативной психологии на протяжении двух столетий.
Особую роль в формировании идей внешнего и внутреннего опыта, и особенно в преобразовании простых идей в сложные, Локк отводил речи. Он приписывает речи две функции: функцию выражения и функцию обозначения. По его мнению, словами обозначаются идеи как внешнего, так и внутреннего опыта. В своей обозначающей функции слова выступают как средство оперирования идеями, закрепления собственных мыслей. Но слова и речь - это не только орудия мышления, но и средство обмена идеями и мыслями. Главная цель всякого сообщения -быть понятым, а поэтому слова должны употребляться в соответствии с идеями, которые в них заключены. С помощью слов обозначаются как конкретные, так и общие идеи, и поскольку люди не всегда дают одинаковые обозначения различным идеям, им часто не удаётся достигнуть взаимопонимания. Трудности в понимании людьми друг друга вызваны, с одной стороны, собственными недостатками языка и в результате злоупотребления словами - с другой. Локк указывает, что основные злоупотребления, допускаемые людьми, выражаются в использовании слов без всяких идей, в употреблении одного и того же слова для выражения разных идей, в применении старых слов в новом значении, в обозначении словами того, чего люди сами не понимают. Избавление от возможных недостатков и злоупотреблений в речи, пробуждение идей, адекватных их речевым формам, -вот те главные пути, с помощью которых можно овладеть искусством общения.
Завершает локковскую теорию познавательной деятельности учение о границах и уровнях познания. Познание Локк определял как установление соответствия или несоответствия двух идей, причём адекватность познания зависит от способов восприятия душой своих идей. Их три: интуитивный, демонстративный и чувственный. Низшим и наименее надёжным является, по Локку, чувственное познание, при котором вещи познаются через образы восприятия. Высшим же и самым достоверным источником является интуитивное познание, когда соответствие или несоответствие двух идей устанавливается через сами эти идеи. Когда раскрыть сходство или различие в идеях с помощью их самих не удаётся, человеку приходится привлекать другие идеи, прибегать к дополнительным доказательствам и рассуждениям. Этот вид знания, выводимого посредством ряда промежуточных умозаключений, назван Локком демонстративным познанием. По своему характеру, роли и достоверности оно занимает место между чувственным и интуитивным познанием.
Познавательные силы (сила восприятия и сила разума) не исчерпывают всего богатства душевной жизни человека. Наряду с ними в душе имеется другой ряд психических явлений, тесно связанных с познавательными силами и названных Локком силами желания или стремления. В рамках побудительных сил он выделял прежде всего волю и эмоциональное состояние - удовольствие и страдание. Воля как сила желания заключается в способности выбирать и предпочитать рассмотрение той или иной идеи или осуществление какого-либо действия. А где человек имеет возможность выбора, там он свободен и действует как активное существо. Волю движет стремление к добру, благу и совершенству. В этом плане воля связана с эмоциональными переживаниями, чувствами удовольствия или неудовольствия. Всякое телесное страдание, вызванное встречей и столкновением с вредными для человека и его души воздействиями, переживается как неудовольствие. Последнее порождает желание избавиться от страданий и предпочесть, выбрать действия, позволяющие избежать или устранить вредные влияния. Удовольствия и неудовольствия, по Локку, - это всё то, что радует или огорчает человека по поводу внешних воздействий или рефлексий. Из этого вытекает, что эмоциональные состояния связаны не только с волей, но пронизывают и сопровождают все идеи независимо
от того, исходят ли они из внешнего или внутреннего опыта, являются ли они простыми или сложными. Таким образом, в целом побудительные силы являются активной стороной всей познавательной и практической деятельности человека.
Гносеологическая модель, созданная английскими эмпиристами может быть представлена так: есть конкретный человек, перед которым есть единичные чувственно воспринимаемые вещи (предметы), в совокупности образующие окружающий этого человека мир. И вот человек, воспринимая эти чувственные вещи, может поставить вопрос, что является общим для них, что общего в них содержится.
В рамках этого подхода, однако, могли возникать неожиданные умозаключения. Так, Беркли рассуждал, что поскольку общее существует только в именах, а в вещах его нет, то нет ничего реального, что соответствовало бы общему. С его точки зрения, общее есть придуманный, составленный в результате договора между людьми термин, обозначающий нечто общее. И в этом смысле этому общему ничего реально не соответствует. Например, за термином «материя» ничего не стоит, а следовательно, можно сказать, что материи нет.
Рационалистская концепция
В оппозиции к английскому эмпиризму стоял рационализм, крупнейшими представителями которого были Декарт, Спиноза и Лейбниц.
Декарт был дуалистом, он считал, что существуют два начала: дух и материя, характеризуемые соответственно мышлением и протяженностью. Подробнее концепция Декарта будет рассмотрена ниже.
Спиноза уточняет: постановка вопроса о сходстве и различии предметов для выделения общего - слишком абстрактна. Гораздо важнее вопрос, что является сущностным для большого числа вещей (предметов). Он приходит к представлению о субстанции, которой у него является вся природа, находящаяся в постоянном движении. То есть этот мир можно познать только, если признаешь, что в основе его лежит некая общая для всех вещей субстанция, которой для него является природа, находящаяся в непрерывном движении. Понятия нужны, чтобы схватывать принципиальные, кардинальные представления об устройстве всех вещей. То есть, в отличие от гносеологического подхода, ход мышления идёт не от характеристик чувственных вещей, а от определения того, как вообще существу-
ют вещи, на каких условиях, что определяет их существование. С точки зрения Спинозы, сущность вещи (предмета) не есть абстракт, заложенный в отдельную вещь, а нечто характеризующее устройство мира вообще, то, при помощи чего мир можно мыслить как единое целое. Таким образованием, которое можно мыслить в пространстве и времени, у Спинозы является природа, у которой выделяется два атрибута - мышление и движение. Природа, которая осуществляет непрерывное движение и обладает мышлением, является единой субстанцией. Все остальные характеристики могут быть выведены из этого общего представления, а отсюда возможность мыслительной дедукции всех мыслимых характеристик отдельной вещи. Это значит, что понятие у Спинозы становится в отношение к мышлению, в отличие от английских эмпири-стов, для которых понятие становится в отношение к характеристикам отдельных вещей. То есть у Спинозы понятие необходимо для того, чтобы проанализировать кардинальное условие вообще существования чего-либо в этом мире. Для него познавать мир - значит, фактически определять и продумывать условия существования мира как целого.
У другого крупнейшего рационалиста -Лейбница то, что мы называем понятием, фактически соответствует его представлению о монаде. Монада характеризует устройство, структуру понятия; это своеобразный мыслительный организм, который позволяет связывать некий абстрактный принцип и его материальную реализацию, или осуществление. двух абсолютно тождественных монад не существует. Все монады способны к перцепции или восприятию своей внутренней жизни. Некоторые монады в ходе своего внутреннего развития достигают уровня осознанного восприятия, или апперцепции [8, с. 413-429]. Для простых субстанций, имеющих только восприятие и стремление, достаточно общего имени монады. Монады, имеющие более отчётливые восприятия, сопровождающиеся памятью, Лейбниц называет душами. У Лейбница душа как некая идеальная бессмертная сущность реализована в теле. Эти две точки, идеальная душа и материальное тело - просто два предела бытия, которые для каждой конкретной монады представлены в разной мере. То есть в конкретной душе представлен и момент идеального и момент материального, но в разном соотношении. Здесь и возникает идея бесконечного континуального ряда, где два противоположных качества представлены в разных соотношениях друг с другом.
Это обеспечивает бесконечное разнообразие мира феноменов.
То, как Лейбниц описывает монаду, есть не что иное как структура понятия, содержащая прямо противоположные, взаимоисключающие характеристики. А связь этих характеристик реализуется в некотором непрерывном ряду, имеющем два предела, показывающих максимальную выраженность противоположных характеристик. Так, в душе выявляются два момента: с одной стороны, телесность, воплощённость, а с другой - полная бестелесность, идеальность. С этой точки зрения каждая конкретная душа характеризуется разной выраженностью обоих моментов. Получается, что у понятия есть две стороны, и оно как единое целое должно быть схвачено как соотношение этих двух сторон, как единство противоположностей.
Онтологические модели Средневековья.
Античное наследие проходит определённую переработку в важнейших для католической церкви религиозных учениях Августина Аврелия (Блаженного) и Фомы Аквинского, которые находятся в оппозиции по некоторым существенным вопросам.
С точки зрения Августина, наблюдение за природой - проявление тщеславия, гордыни, то есть большой грех. Познавательной задачей человека должно быть изучение его собственной души, анализ того, что в ней происходит. На этом основании Августин считается одним из основоположников метода интроспекции. Августин считал, что мир является чудом, творением божьим, следовательно, за устройством мира нужно угадывать волю Бога. Миссия человека состоит в том, чтобы вырвать себя из состояния, когда его воля рассеяна, чтобы стать соразмерным природе, что в свою очередь необходимо для того, чтобы расшифровать стоящую за природой волю создавшего её Творца. Здесь важно то, что человек, во-первых, должен относиться к природе как к целому, во-вторых, он должен понимать, что для контакта с Творцом необходимо соответствующим образом организовать себя и свою волю. Получается, что познание мира связано с организацией своей воли и познанием собственной души. Доминанта оригинальности Августина - требование самоанализа, рефлексии и переорганизации себя.
В оппозиции к данной точке зрения выступает концепция Фомы Аквинского, которая состоит в следующем. Созданный Творцом мир имеет сложное иерархическое строение. Есть разные иерархии и в природе, и
набор чинов ангелов. При последовательном и правильном изучении природы человек начинает постигать замыслы Творца. Но если с точки зрения Августина ничего не происходит без Божьей воли, то есть она присутствует и в создании мира целиком, и в отдельных действиях человека, и в бедствиях, которые посланы человеку как испытания, то у Фомы Аквинского концепция иная: есть человек, есть природа, и есть над ними Бог. Природа создана Богом, но дальше существует сама по себе, и Бог туда вмешивается лишь в случае крайней необходимости (это вмешательство и есть чудо как проявление сверхъестественного). Таким образом, для Августина важнейшим является познание Божьей воли, а Для Фомы Аквинского - проникновение в замысел, проект Творца путём выявления организации мира. При этом душа человека, его мышление и сознание сближаются с Богом, с сознанием и мышлением самого совершенного существа. Тем самым человек очищает, переорганизовывает своё сознание и совершенствуется. С этой точки зрения, вообще единственный способ самосовершенствования человека в том, что в ходе выявления замысла Творца он неизбежно развивает себя. Приблизиться к уму Бога можно, вскрывая иерархию организации мира, в которой замыслы Бога (его логосы) отпечатаны и представлены. А для Августина важно через собственную переорганизацию превратить себя в орудие Божьей воли, стать сотрудником Бога, то есть дальше осуществлять свои действия в соответствии с волей Бога. Интересно, что время у Августина субъективно, оно конституируется жизнью души, поскольку для человека существует прошлое, которое он удерживает в памяти, настоящее, которое схватывается созерцанием и интуицией, и будущее, связанное с его ожиданиями.
В учении Ф. Аквинского растительные чувствующие и разумные силы представлены как установленные Богом статические уровни души, различающиеся степенью близости к Богу. Если Аристотель обосновывал принцип биологической целесообразности психических функций, то Фома - внутренне, присущее самой душе целеполагание, или интенция, т. е. образы и понятия выводятся из самой сущности души. Для Ф. Аквинского душа есть замкнутая в себе самой сущность со способностью.
Иерархический шаблон Ф. Аквинский распространил и на описание душевной жизни, различные формы которой размещались в виде своеобразной лестницы в ступенчатом
ряду - от низшего к высшему. Каждое явление имеет своё место. Положены грани между всем существующим и однозначно определено, чему где быть. В ступенчатом ряду расположены души (растительная, животная, человеческая). Внутри самой души иерархически располагаются способности и их продукты (ощущение, представление, понятие).
Работа души рисуется Аквинским в виде следующей схемы: сперва она совершает акт познания - ей является образ объекта (ощущение или понятие), затем она осознаёт, что ею произведён сам этот акт, и, наконец, проделав обе операции, она «возвращается» к себе, познавая уже не образ и не акт, а самое себя как уникальную сущность.
Перед нами, таким образом, замкнутое сознание, из которого нет выхода ни к организму, ни к внешнему миру.
В теологической системе Фомы растительные чувствующие и разумные силы представлены как установленные Богом статические уровни души, различающиеся степенью близости к Богу. Аристотелем обосновывается принцип биологической целесообразности психических функций, Ф. Аквинским -внутренне, присущее самой душе целепола-гание, или интенция. В учении Аристотеля психические явления выводятся из взаимодействия субъекта с объектом, у Ф. Аквинского чувственные образы и понятия имеют интенциональную природу, то есть они выводятся из самой сущности души. Для Аристотеля душа есть особое проявление жизни, и изучение её есть дело естествоиспытателя, т. е. душа доступна опытному, объективному и естественно-научному изучению; для Ф. Аквинского же душа есть замкнутая в себе самой сущность со способностью к внутренней деятельности, не доступной внешнему наблюдению, но только интроспекции.
С XIII века в католическом мире учение Фомы Аквинского начинает господствовать (а учение Августина становится маргинальным).
С особыми взглядами на природу и познание выступили в XVI веке представители Реформации, считавшие, что в католической церкви должна быть осуществлена кардинальная реформа. Один из главных деятелей Реформации Мартин Лютер настаивал, что личное спасение зависит от того, как человек относится к собственной вере. Вслед за Августином Лютер считает, что в мире ничего не происходит, если на то нет Божьей воли, но проявление этой воли он видит иначе. Он утверждал, что Божья воля проявляется прежде всего в слове Божьем, к которому должен
аппелировать верующий. С этой точки зрения таинства, которые совершаются в католической церкви, являются недействительными, если при их осуществлении человек не аппе-лирует к слову Божьему. Сами эти таинства можно редуцировать, резко сократить образную сторону, поскольку основная опора -слово.
Другой представитель Реформации -Кальвин. Доминанта его оригинальности -идея призвания. Человек призывается Богом на свою профессиональную работу и за счёт строжайшей дисциплины и упорного труда должен реализовывать своё призвание и тем самым доказать себе и другим факт своей избранности Богом, включённости в его замысел. Материя и природа вообще (в том числе тело человека) - косная, плохо организованная, богооставленная. Источником её переработки, трансформации является человек, который тем самым подтверждает свою миссию и своё избранничество.
Категория объекта и онтологические модели Нового времени.
Термин объект (от лат. objectum - предмет) обозначает нечто, существующее в реальной действительности. Но нельзя забывать, что это продукт мышления, и на самом деле означает лишь особый статус некоторых образов, содержащихся в сознании. С начала Нового времени оппозицией категории объекта была категория субъекта (в немецкой классической философии сменившаяся оппозицией объект-деятельность).
Все онтологии Нового времени исходили из того, что, во-первых, разного типа познаваемые объекты устроены как сложные механизмы, а наиболее популярной метафорой стала метафора часов: и мироздание в целом, и микрокосм представляют собой своеобразные часовые механизмы. При этом сложные образования организуются из более мелких единиц по законам механики.
Во-вторых, в вопросах познания на первый план выходит категория причины. Для того, чтобы что-то познать, нужно, прежде всего, определить причину, которая вызывает те или иные следствия, т. е. процесс познания - это познание причины.
В-третьих, начало познания - число: для познания, кроме определения причины, нужно измерить, считать, отобразить с помощью геометрических схем. Отсюда важный тезис Декарта, впоследствии часто повторяемый многими: в науке ровно столько от науки, сколько в ней математики.
В-четвёртых, результат познания оформляется в виде изолированной (локальной) модели. То есть для того, чтобы что-то познать, нужно построить модель, с помощью которой формулируется ответ на исходный познавательный вопрос.
В-пятых, мышление Нового времени секуляризируется, в результате чего наука приобретает самостоятельный статус, и место духовного самоопределения познающего лица занимает установка на прорыв в постижении тайн природы, осуществляемый в научной форме.
Всё это означало создание и развёртывание принципиально новой картины мира, что оказалось возможным лишь благодаря появлению людей, не принимающих то, что в этой картине мира фиксируется, но и начинающих в соответствии с ней действовать. Научная революция потребовала определённой организации сознания людей, разделяющих определённые знания и убеждения, и даже верования. Так, появление модели, утверждающей, что все тела состоят из молекул, предполагает наличие людей, которые всерьёз в это верят, и на основании этой веры разрабатывают эксперименты и пишут книги. Поэтому главная загадка научной революции состоит в том, как происходит такого рода переорганизация (переформатирование) сознания, побуждающая к совершенно новым способам умственной работы, а затем и преобразованию практической деятельности.
В Новое время в качестве предмета изучения выделяется объект под названием «природа». И возникает определённая модель или картина мира, в соответствии с которой окружающей нас действительностью является природа - материальная субстанция, существующая в бесконечном пространстве и времени. Эта субстанция имеет сложные уровни организации, в том числе атомарный, и представляет собой систему различных сложнейших механизмов, и изучать её можно, только научившись читать организацию материи на языке математики и физики.
Разрабатывается новая методология научного знания. Создателем и красноречивым пропагандистом индуктивного метода стал Фрэнсис Бэкон, писавший, что только талантливый и опытный художник может нарисовать правильную окружность, тогда как любой может сделать это при помощи циркуля. В другом месте он утверждает, что слепой, идущий по дороге, придёт к цели быстрее, чем зрячий по бездорожью. Дорога - это и есть метод
(здесь Бэкон обыгрывает буквальное значение греческого слова «метод» = путь).
Картезианская модель.
Рене Декарт (латинизированный вариант - Картезиус) оказал огромное влияние на дальнейшее развитие науки в целом, и психологии в частности. Он выработал особую форму мышления, которая наложила глубокий отпечаток на различные области научного знания и культивируется до сих пор. Знаменитое выражение «Cogito, ergo sum» («Мыслю, следовательно, существую») означает, что всякий самостоятельный учёный должен ставить под сомнение (проблематизировать) любые факты и концепции. То есть он не должен повторять чужое мнение, что было характерно для Средневековья, когда было принято использовать так называемый аргумент (лат. argumentum - «довод»): человек не рассуждал самостоятельно, а ссылался на общепризнанный авторитет. Знание всегда откуда-то транслировалось - авторитетным человеком или представляющим его текстом.
Декарт же разработал особый метод познания, просто и ясно изложенный им в произведении «Правила для руководства ума» [5, с. 77-153]. По мнению Декарта, к мышлению надо относиться так же, как к любому искусству, то есть организовать его по определённым правилам. Для этого после окончания размышления нужно провести анализ -рефлексию, какие правила использовались при выстраивании суждений.
Прежде всего, считает Декарт, нужно очень ясно, отчётливо, выпукло вычленить предмет мысли. Если же предмет не является ясным и отчётливым, то следует разложить его на ряд более простых и понятных элементов. Декарт назвал это «энумераци-ей». То есть надо все находящееся в сознании инвентаризовать, как бы пронумеровать. Правда, может случться так, что исходного алфавита или таблицы не окажется, и придётся создавать элементы, на которые нужно разобрать спутанное и неясное. Но до этой ситуации ещё надо дойти. После этого начинает действовать собственно метод: всё следует осуществлять в определённом порядке. Декарт пишет: «Весь метод состоит в порядке и расположении тех вещей, на которые надо обратить взор ума, чтобы найти какую-либо истину» [5, с. 91]. Причём, когда осуществляется разложение предмета на элементы и их нумерация (то есть составляется их список, перечень), то уже в этой процедуре эти элементы ранжируются, располагаются в определённом порядке.
Далее, Декарта поразило присутствие в процессе мышления двух разных сторон, словно разных существ: у одного есть идеи -туманные или ясные, спутанные или отчётливые, а другое наблюдает за первым, анализирует и принимает решение, в какой мере объект мыслительной работы становится ясным и отчётливым. Отсюда возникло ещё одно правило: мысль должна быть очевидной, то есть в процессе мышления человек должен дойти до таких феноменов, в которых невозможно сомневаться точно так же, как никто не сомневается в том, что ему больно. Это значит, что истинное мышление не должно быть скрыто под массивом непонятных и запутанных слов, а доходить до самой сути предметов исследования.
Следуя этому правилу, Декарт в течение нескольких лет продолжал подвергать всё сомнению, пока вдруг не осознал, что даже когда он сомневается в существовании мира (ведь кроме внешнего мира есть мир сновидений), остаётся несомненным что при этом он осуществляет мышления, то есть сам процесс мышления безусловен, и моё существование очевидно и несомненно, а вот существует ли на самом деле мир - ещё надо разбираться.
Ещё раз отметим, что Декарт обнаружил существование как минимум двух уровней мышления: на одном рассматриваются, анализируются предметные гипотезы, а на другом происходит рефлексия того, что делается на первом уровне. Возникает вопрос, как эти уровни связаны. И Декарт приходит к радикальному выводу, что в природе существует два типа вещей - вещь протяжённая и вещь мыслящая. Основная характеристика окружающих вещей - их протяжённость, то есть все они имеют какие-то размеры и находятся в какой-то области пространства (имеют координаты). А мысль не пространственна, она не имеет размеров и координат в пространстве, а может только длиться во времени.
И здесь встает вопрос о связи духовно и телесного. Душа как раз и есть вещь мыслящая, а тело - вещь протяжённая, но они, очевидно, как-то связаны. Тело влияет на душу, пробуждая в ней «страдательные состояния» (страсти) в виде чувственных восприятии, эмоций и т. п. Душа, обладая мышлением и волей, воздействует на тело, понуждая эту «машину» работать и изменять свой ход. Декарт на этот вопрос отвечает так: в теле должно быть место, где мыслящая вещь соприкасается с вещью протяжённой. И предложил в качестве такого места шишковидную железу
головного мозга (эпифиз). Это эмпирическое открытие никто всерьёз не принял. Однако теоретический вопрос о взаимодействии души и тела в его (декартовой) постановке поглотил на столетия интеллектуальную энергию множества умов.
Декарт избрал теоретическую модель организма как автомата - системы, которая работает механически. Тем самым живое тело, которое во всей прежней истории знаний рассматривалось как одушевлённое, т. е. одарённое и управляемое душой, освобождалось от её влияния и вмешательства. Отныне различие между неорганическими и органическими телами объяснялось по критерию отнесённости последних к объектам, действующим по типу простых технических устройств.
Декарт ввёл понятие о рефлексе, ставшее фундаментальным для физиологии и психологии. Достоверное знание об устройстве нервной системы и её отправлениях в те времена отсутствовало. Декарту эта система виделась в форме «трубок», по которым проносятся легкие воздухообразные частицы (он называл их «животными духами»). Декартова схема рефлекса полагала, что внешний импульс приводит эти «духи» в движение, занося их в мозг, откуда они автоматически отражаются к мышцам. Горячий предмет, обжигая руку, вынуждает её отдёрнуть. Происходит реакция, подобная отражению светового луча от поверхности (термин reflex и означал «отражение»).
Декартова схема, несмотря на её умозрительный характер, относится к разряду великих открытий. Она открыла рефлекторную природу поведения, объяснив его без обращения к душе как движущей телом силе. Декарт надеялся, что со временем не только простые движения (такие, как защитная реакция руки на огонь или зрачка на свет), но и самые сложные удастся объяснить открытой им физиологической механикой. Например, поведение собаки на охоте. «Когда собака видит куропатку, она, естественно, бросается к ней, а когда слышит ружейный выстрел, звук его, естественно, побуждает её убегать. Но тем не менее легавых собак обыкновенно приучают к тому, что вид куропатки заставляет их остановиться, а звук выстрела - подбегать к куропатке» [с. 505]. Такую перестройку поведения Декарт предусмотрел в своей схеме устройства телесного механизма, который, в отличие от обычных автоматов, выступил как обучающая система. Она действует по своим законам и «механическим» причинам,
знание которых позволит людям властвовать над собой. «Так как при некотором старании можно изменить движения мозга у животных, лишенных разума, то очевидно, что это ещё лучше можно сделать у людей и что люди, даже со слабой душой, могли приобрести исключительно неограниченную власть над своими страстями» [5, с. 506].
Не усилие духа, а перестройка тела на основе строго причинных законов его механики обеспечит человеку власть над собственной природой, подобно тому, как эти законы могут сделать его властелином внешней природы. Для Декарта опыт не является источником достоверного знания, таковым является сила разума. Так, описывая порядок познавательного процесса, он указывал, что познание должно начинаться с принятия общего положения, сложной идеи, через разложение которой до простых, ясных и отчётливых идей и их опытную проверку открывается возможность для перехода от простого к более сложному, от легкого - к более трудному, от истин известных - к новым идеям и открытиям. Что же касается техники постановки опытов и экспериментирования, разработанной Ф. Бэконом, Декарт открыто признавался, что в этом отношении ему нечего ни добавить, ни возразить.
Методологические принципы познания, изложенные Декартом первоначально в «Правилах для руководства ума» (16281629), затем в метафизических «Рассуждениях о методе» (1637), «Началах философии» (1644), «Размышлениях о первой философии» (1641), выступили в качестве введения ко всей системе философско-психологических взглядов, представленных в систематическом и завершённом виде в трактате «Страсти души» (1649).
Составной частью учения Декарта о протяжённой телесной субстанции являются вопросы физики и физиологии, строения и деятельности животных и человека. Ведущим и исходным тезисом в объяснении жизнедеятельности животных явилось положение о машинообразном характере их поведения. Изучая строение и деятельность животных, Декарт заметил большое сходство в работе их телесных органов и механических устройств. Это послужило основанием для переноса физико-механических принципов на все жизненные функции животного организма. Декарт писал, что если бы существовали машины, имевшие органы и внешний вид обезьяны или другого неразумного животного, то мы не имели бы возможности распознать, что они вполне той же природы, как эти животные.
Принцип автоматизма, или машиноо-бразности, распространялся Декартом и на действия человеческого тела. Такие телесные отправления, как пищеварение, сердцебиение, питание, рост, дыхание, а также ряд психофизиологических функций - ощущения, восприятия, страсти и аффекты, память и представления, внешние движения органов тела - все они происходят точно так, как работают часы или другие механизмы.
Общая схема машинообразного акта, впервые описанная Декартом, такова: внешние воздействия вызывают в органах чувств движения, которые мгновенно передаются по натянутым чувствительным нитям в полости мозга, а вызванные в мозге движения побуждают находящиеся в нём «животные духи» в виде мельчайших материальных и быстрых частиц направляться к «мускулам» и, наполняя их, вызывать движение нужных органов тела. Из данной схемы вытекает, что все органические процессы и ряд элементарных психических функций являются зависимыми от внешних воздействий и материальных движений внутри тела, т. е. они обусловлены изменениями, происходящими в различных телесных органах, в нервах, в головном мозге. Рассмотрение Декартом телесных и низших психических процессов как частных случаев физико-механических явлений коренным образом меняло традиционный взгляд на поведение и психику животных и человека. Помимо того, что из этой области изгонялись мистика и схоластика, новая точка зрения вела к отказу от понятий растительной и животной души, предполагала распространение на область органических и психических явлений методов изучения, аналогичных тем, которые применяются в физике и механике. Включение основных органических и психофизиологических актов в систему физико-механических явлений действительно содержало в себе призыв к эмпирическому и экспериментальному исследованию механики тел. Именно поэтому Декарта справедливо оценивают как открывателя экспериментальной психофизиологии и как первого физиологического психолога.
Однако следует иметь в виду, что такие психические акты, как ощущения, восприятие, память, представления, воображение, аффекты, относились Декартом к чисто телесным проявлениям и из сферы психического исключались. Воображение, представления, память, чувства и аффекты есть не более, чем простые телесные движения, «непросвет-
лённые» мышлением, единственно составляющим суть духовной субстанции. Таким образом, собственно психическим Декарт считал только то, что пронизывается разумом или осознаётся мыслящей субстанцией. Впервые в истории психологической мысли психическое стало ограничиваться сферой только сознаваемых явлений. На смену древней широкой трактовки души, в соответствии с которой в состав души включались растительные, животные (чувствующие) и разумные способности, приходит новая концепция, согласно которой психическое стало сводиться к самосознанию. Этой концепции суждено было стать ведущей точкой зрения, получившей широкое распространение в Европе и определившей формирование многих философско-психологических систем двух последующих столетий. Начиная с Декарта психология перестала существовать как наука о душе, а стала выступать как наука о сознании. А с точки зрения метода познания, определение психического как непосредственно переживаемого и осознаваемого означало то, что явления сознания доступны только самому субъекту и способ их обнаружения может быть только один -самонаблюдение, интроспекция. Так, признание Декартом существования двух различных независимых субстанций определило и различие методов их познания: экспериментальный метод для анализа механики тела, интроспекция - для познания души. Дуализм методов явился следствием того, что тело и душа, рефлекс и сознание оказались оторванными друг от друга. Сознание не нашло у Декарта своего выражения и проявления в деятельности, через которую оно (сознание) могло бы быть изучено экспериментально.
Учение Декарта о двух субстанциях, сведение психического к самосознанию вели к значительным противоречиям и затруднениям в решении ряда других принципиальных вопросов. Один из них касался наличия психики у животных. С одной стороны, Декарт не отрицал способности животных к чувствованию, и это давало основание усматривать известную близость животных и человека не только по сходству в их телесной организации, но и по некоторым общим душевным свойствам. Вместе с тем животные не мыслят, а поскольку мышление, по Декарту, составляет сущность психического, отсюда вытекало, что у животных нет психики. Животные лишены духовной мыслящей субстанции, и именно этим Бог отличил их от человека. В результате разведения психического и телесного Декарт вынужден был оборвать связь и
между психикой животных и человека, окончательное восстановление которой было осуществлено только через два столетия благодаря работам Чарльза Дарвина.
Упомянутые в статье мыслители - предшественники и участники научной революции, предопределившей стиль мышления
следующей эпохи Просвещения и триумфальных достижений XIX века - хотя и принадлежали к разным «лагерям», вместе сделали колоссальный шаг вперед. Гносеологический и онтологический подходы позволили рождающейся научной психологии идти «на двух ногах».
Список литературы
1. Асмус В. Ф. Декарт. М.: Высшая школа, 2006. 335 с.
2. Беркли Дж. Сочинения. М.: Мысль, 1978. 556 с.
3. Гайденко В. П., Смирнов Г А. Западноевропейская наука в средние века. М.: Наука, 1989. 352 с.
4. Громыко Ю. В. Введение в теорию мышления и деятельности. М.: Пушкинский институт, 2005. 383 с.
5. Декарт Р Сочинения в двух томах. М.: Мысль, 1989. Т. 1. 654 с.
6. Ждан А. Н. История психологии: от античности до наших дней. М.: МГУ, 1990. 367 с.
7. Заиченко Г А. Объективность чувственного знания: Локк, Беркли и проблема «вторич-
ных» качеств // Философские науки. 1985, № 4. С. 98-109
8. Лейбниц Г. В. Собрание сочинений в четырёх томах. М.: Мысль, 1982. Т. 1. 636 с.
9. Лихи Т. История современной психологии. СПб.: Питер, 2003. 448 с.
10. Локк Дж. Сочинения в трёх томах. М.: Мысль, 1985. Т. 2. 560 с.
11. Лучинин А. С. История психологии: учеб. пособие. М.: Экзамен, 2005. 288 с.
12. Мамардашвили М. К. Картезианские размышления М.: Прогресс. 1993. 352 с.
13. Марцинковская Т. Д. История психологии. М.: Академия, 2004. 544 с.
14. Панов В. И. Экологическая психология: Опыт построения методологии. М.: Наука,
2004. 197 с.
15. Петровский А. В., Ярошевский М. Г. История и теория психологии. Ростов н/Д, 1996. 832 с.
16. Спиноза Б. Избранное. Минск: Попурри, 1999. 592 с.
17. Суини Майкл. Лекции по средневековой философии. М., 2001. 320 с.
18. Энциклопедия истории психологии. М.: Школьная книга, 2003. Т. 2. Ч. 1. 464 с.
19. Якунин В. А. История психологии. СПб.: Михайлов, 1993. 326 с.
20. Ярошевский М. Г История психологии. М.: Мысль, 1985. 463 с.
1. Asmus V. F. Dekart. M.: Vysshaya shkola, 2006. 335 s.
2. Berkli Dzh. Sochineniya. M.: Mysl, 1978. 556 s.
3. Gaydenko V. P, Smirnov G. A. Zapadnoyevropeyskaya nauka v sredniye veka. M.: Nauka, 1989. 352 s.
4. Gromyko Yu. V. Vvedeniye v teoriyu myshleniya i deyatelnosti. M.: Pushkinsky institut,
2005. 383 s.
5. Dekart R. Sochineniya v dvukh tomakh. M.: Mysl, 1989. T 1. 654 s.
6. Zhdan A. N. Istoriya psikhologii: ot antichnosti do nashikh dney. M.: MGU, 1990. 367 s.
7. Zaichenko G. A. Obyektivnost chuvstvennogo znaniya: Lokk, Berkli i problema «vtorichnykh» kachestv // Filosofskiye nauki. 1985, № 4. S. 98-109
8. Leybnits G. V. Sobraniye sochineny v chetyryokh tomakh. M.: Mysl, 1982. T 1. 636 s.
9. Likhi T Istoriya sovremennoy psikhologii. SPb.: Piter, 2003. 448 s.
10. Lokk Dzh. Sochineniya v tryokh tomakh. M.: Mysl, 1985. T 2. 560 s.
11. Luchinin A. S. Istoriya psikhologii: ucheb. posobiye. M.: Ekzamen, 2005. 288 s.
12. Mamardashvili M. K. Kartezianskiye razmyshleniya M.: Progress. 1993. 352 s.
13. Martsinkovskaya T. D. Istoriya psikhologii. M.: Akademiya, 2004. 544 s.
14. Panov V. I. Ekologicheskaya psikhologiya: Opyt postroyeniya metodologii. M.: Nauka, 2004. 197 s.
15. Petrovsky A. V., Yaroshevsky M. G. Istoriya i teoriya psikhologii. Rostov n/D, 1996. 832 s.
16. Spinoza B. Izbrannoye. Minsk: Popurri, 1999. 592 s.
17. Suini Maykl. Lektsii po srednevekovoy filosofii. M., 2001. 320 s.
18. Entsiklopediya istorii psikhologii. M.: Shkolnaya kniga, 2003. T 2. Ch. 1. 464 s.
19. Yakunin V. A. Istoriya psikhologii. SPb.: Mikhaylov, 1993. 326 s.
20. Yaroshevsky M. G. Istoriya psikhologii. M.: Mysl, 1985. 463 s.
References
Статья поступила в редакцию 23.10.2012
