CC BY
245
8. Уголовный кодекс Франции / под ред. Л. В. ] ловко. СПб., 2002.
9. Уголовный кодекс Швейцарии / под ред. А. В. Серебренниковой. СПб., 2002.
10. Закон об уголовном праве Израиля / науч.
>-ред. Н. И. Манцов; пер. с иврита и предисл. М. Дофмана. СПб., 2010.
11. Уголовный кодекс Республики Корея / науч. ред. и предис. А. И. Коробеева. СПб., 2003.
УДК 343.01 (091) ББК 67.99
© 2015 г. С. В. Девятовская
ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ФИЗИЧЕСКОГО ИЛИ ПСИХИЧЕСКОГО ПРИНУЖДЕНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
В статье анализируется история развития норм, предусматривающих ответственность за совершение преступлений, связанных с физическим или психическим принуждением. Автором исследуется история возникновения и развития института физического или психического принуждения. Рассматриваются понятия «принуждение» и «насилие», «принуждение» и «понуждение» в теории уголовного права.
Ключевые слова: принуждение, физическое принуждение, психическое принуждение, насилие, угроза.
HISTORICAL AND LEGALANALYSIS OF THE REGULATION OF PHYSICAL
OR MENTAL COERCION IN THE RUSSIAN CRIMINAL LAW
The article analyzes the history of the development of norms providing responsibility for crimes associated with physical or mental coercion. The author says about history of formation and development of the Institute of physical or mental coercion. Also discusses the concept of «coercion» and «violence», «coercion» and «compulsion» in the theory of criminal law.
Keywords: coercion, physical coercion, mental coercion, violence, threat.
Законодательство России на различных этапах развития государственности содержало довольно большое количество норм, предусматривающих ответственность за совершение преступлений, связанных с принуждением. Между тем российское уголовное законодательство, непосредственно регламентирующее положения о физическом или психическом принуждении, имеет не настолько продолжительную историю своего существования.
Главным древнерусским источником права в литературе считается Русская Правда. Обычно выделяют три ее основные редакции: Краткую (возникшую не позднее 1054 г.), Пространную (подготовленную не ранее 1113 г.) и появившуюся из Пространной редакции в середине XV в. -Сокращенную. Данный источник содержит нормы различного характера, в том числе уголовно-правового, однако в ранних правовых источниках отсутствует ответственность за принуждение. Более того, применение пытки при получении доказательств по конкретному уголовному делу было обычным случаем.
Таким образом, нормы, устанавливающие основания, пределы и порядок применения принудительных мер, были известны законодательству Древней Руси. Наиболее показательным и радикальным из них является положение, утвержденное в Русской Правде князем Ярославом, впоследствии отмененное его сыновьями Изясла-вом, Святославом и Всеволодом, узаконивавшее кровную месть. «Если свободный человек убьет свободного, то мстит за убитого брат или отец, или сын, или племянник от брата или от сестры» [1, с. 9]. И лишь в том случае, если мстить за убитого было некому, кровная месть заменялась штрафом (вирой). Данное положение иллюстрирует, с одной стороны, пережитки древних славянских обычаев, с другой стороны, невысокий уровень развития государственности, невозможность для государства участвовать во всех общественных отношениях, которые оно регламентировало путем установления правовых норм, и как следствие - должно было регулировать и охранять от нарушений. Поэтому на начальных этапах становления государства и права роль част-
Юристг-Прлвов^дъ, 2015, № 3 (70)
ного лица в принуждении к исполнению правовых норм была достаточно высока [2].
Так, «если у кого пропадет конь, оружие или одежда, и он заявит о том на торгу, а после опознает пропавшее у кого-нибудь в своей же общине, то прямо брать свою вещь, а тому платить ему три гривны» [1, с. 12-13]. Русская Правда оправдывала также необходимое убийство ночного вора. Если его удавалось нейтрализовать (связать), его убийство влекло за собой штраф; если же вор доживал до рассвета, его должны были отвести на княжий двор.
Также дозволялось обоснованное (за дело) рукоприкладство господина в отношении закупа, при этом просто избиение закупа (без вины) каралось как оскорбление свободного. Допускалось также принудительное привлечение к ордалиям: «...истец, если хочет, может воспользоваться свидетельством раба, сказав ответчику: "Зову тебя в суд со слов холопа, но от своего собственного лица, а не от холопского", может потребовать от ответчика, чтоб оправдался каленым железом... если же явится невиновным, то истцу платить за муку гривну, т. к. вызвал его на испытание железом по холопьим речам» [ 1, с. 20].
Следует указать, что принуждение в древнерусских источниках права воплощалось в основном в преступлениях против правосудия, где доминирующим способом получения доказательств совершенного преступления являлась пытка.
Впервые пытка как способ физического принуждения при получении доказательств по делу упоминается в Судебнике 1497 г. [3, с. 56]. Так, пытка применялась в случае оговора со стороны вора (татя), подлежащего проверке.
Судебником 1550 г. в ст. 56 предусматривалась пытка вора при обвинении в повторной татьбе [3, с. 114]. Многие положения Судебника 1550 г. получили свое дальнейшее развитие в Соборном уложении 1649 г. [4, с. 206]. Не стала исключением и законодательная возможность проведения следствия по делам с использованием всех средств, в том числе и пытки. В ст. 251 Уложения имелась норма об ответственности за принуждение к даче обязательств, причем деяние могло быть совершено двумя способами, первый из которых предусматривал составление заведомо ложного письменного обязательства любым лицом в соучастии со специальными субъектами «площадными подьячими» - от имени потерпевшего, а затем принуждение данного лица к той «крепости (обязательству) руку приложить», а второй был выражен в принуждении потерпевшего написать заемное обязательство - «кабалу». Субъект данного преступления (общий) наказывался «битием кнутом» в многолюдном месте, специальные субъекты - «площадные подьячие» - наказывались отсечением руки.
Термин «принуждение» также использовался в комментарии к Артикулу воинскому 1715 г. В артикуле 119 имелся перечень составов преступлений, связанных со сдачей крепости, в 117 артикуле предусматривалась ответственность офицеров и солдат за принуждение коменданта сдать крепость. Между тем краткое изображение процессов 1715 г. [4, с. 421] содержало главу VI «О расспросе с пристрастием и о пытке», в которой пытка представлена как действие в порядке предварительного следствия, где под пристрастием понимался допрос с угрозой применения пытки, и указывалось, что «пытка употребляется в делах, видимых, в которых есть преступление» [4, с. 421].
В проекте уголовного уложения 1754 г. [5, с. 571], который не стал легитимным правовым актом, пытка признавалась «чрезвычайным средством», поэтому «без крайней нужды» прибегать к ней было запрещено. В проекте уголовного уложения 1754 г. (ст. 2 гл. X) была подробно описана процедура проведения пристрастного допроса. Указ «О порядке производства уголовных дел по воровству, разбою и приста-нодержательству» 1763 г. [6, с. 155], принятый по велению Екатерины II, содержал указание о том, что пытка могла применяться только при условии, что проведенные следственные мероприятия не имели результата. С 1767 г. применение пытки стало невозможным без разрешения губернатора, и она запрещалась при наличии признательных показаний. Более того, указом 1775 г. данный запрет был распространен и на ситуации, характеризующиеся наличием достаточных доказательств [7, с. 49-50].
В Указе Екатерины II 1781 г. «О суде и наказании за воровство разных родов» использовался термин «принуждение» в виде способа совершения преступления при формулировке состава грабежа. В данном составе преступления законодатель определял квалифицированный грабеж с применением «принуждения» к потерпевшим. Таким образом, на данном этапе развития российского уголовного законодательства термин «принуждение» характеризовался как физическое или психическое воздействие на потерпевшего, совершенное с корыстной целью.
В 1785 г. была принята Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства [8, с. 28], получившая название Жалованной грамоты, в которой дворянству были установлены привилегии в виде освобождения от наказания, связанного с телесным воздействием, а также запрет на применение к ним пытки (ст. 15) [8, с. 56]. Однако по политическим преступлениям дворян все же пытали в связи с высокой общественной опасностью преступлений, направленных против государевой власти. К осталь-
ным же категориям граждан пытки применялись без ограничений до 1801 г.
27 сентября 1801 г. по высочайшему повелению Александра I был издан императорский указ «Об уничтожении пытки» [9, с. 797], содержавший запрет на применение пыток на территории всей империи. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. получила дальнейшее развитие регламентация ответственности за принуждение в российском праве.
Во второй главе Уложения 1845 г. «О причинах по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину» в п. 5 ст. 93 указывалось на принуждение от превосходящей непреодолимой силы [10, с. 343]. Фактически понятие «принуждение» употреблялось в данной норме как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность. В ст. 100 Уложения 1845 г. устанавливалось: «учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им также не вменяется в вину» [10, с. 136]. Глава одиннадцатая «О преступлениях и проступках чиновников по некоторым особенным родам службы» содержала отделение первое «О преступлениях и проступках чиновников при следствии и суде», где в 462 статье устанавливалась ответственность следователя, «который будет угрозами или другими противозаконными средствами принуждать обвиняемого к признанию или свидетеля к показаниям». Более суровое наказание назначалось в случаях, «когда ж при следствии употреблены были истязания и жестокость» [11, с. 294]. Таким образом, законодательство рассматриваемого периода уже предусматривало в действиях виновного квалифицирующие признаки принуждения.
Следует сказать, что в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. термин «психическое принуждение» прямо не использовался. Однако впервые в отечественном законодательстве выделялась отдельная глава об угрозах. Различалось четыре вида угроз. Так, угрозой считались высказывания угрожающего о намерении совершить преступление, если при этом не было приготовления или покушения на преступление. Говорилось об угрозе нанести тяжкую личную обиду, убийством, побоями или причинением других телесных повреждений, поджогом жилья или другого имущества, причинить существенный вред имуществу. В целом угроза подразделялась на простую, угрозу, принуждающую потерпевшего к какому-либо противоправному действию, и корыстную, которая заключалась в попытке завладения чужим имуществом
посредством психического воздействия при принуждении.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. устанавливался наказуемый перечень требований корыстного типа. Таким образом, все требования угрожающего сводились к трем группам: сделать что-либо; отказаться от чего-либо; претерпеть какое-нибудь невыгодное действие[12,с. 292-293].
В Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. содержалась ст. 405, согласно которой «следователь не должен домогаться сознания обвиняемого ни обещаниями, ни ухищрениями, ни угрозами или тому подобными мерами вымогательства» [13, с. 160]. Понятие «принуждение» употребляется в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. Так, в ч. 2 ст. 142 одиннадцатой главы «Об оскорблениях чести, угрозах и насилиях» устанавливалась ответственность, которую несли «сельские рабочие, самовольно по соглашению между собой, прекратившие, приостановившие или не возобновившие сельских работ к исполнению коих они были обязаны договором найма, виновные: в принуждении других сельских рабочих посредством угроз, насилия, отлучения от общения». Таким образом, анализируя ч. 2 ст. 142 Устава, можно выделить признаки, характеризующие принуждение. Так, в данной норме источником принуждения выступает человек, он прямо называется в тексте редакции статьи; принуждение может осуществляться разными способами, например путем угроз, насилия, отлучения от общения. Юридический анализ содержания ст. 142 Устава свидетельствует о том, что в уголовном законодательстве XIX века присутствовали понятия «принуждение» и «насилие», причем понятие «принуждение» по своей характеристике являлось более широким, нежели понятие «насилие».
В Уложении 1845 г. в ред. от 1866 г. [14, с. 274] в ст. 1548 устанавливалась ответственность за принуждение с помощью угроз совершить противоправное деяние. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. [15, с. 367] появилась ст. 432, в которой предусматривалась ответственность следователя, угрозами или другими противозаконными средствами принуждавшего обвиняемого, или свидетеля к даче показаний. Квалифицированным видом данного деяния признавалось применение «истязания и жестокости». Уложение 1885 г. предусматривало также ответственность за принуждение к даче обязательств, которое выражалось в склонении другого лица физической силой или угрозой к подписанию обязательства по имуществу, или принятию невыгодного для потерпевшего условия по имуществу. В Уложении о наказаниях уголовных и исправитель-
Юристъ-Правов^дъ, 2015, № 3 (70)
ных 1885 г. предусматривалась ответственность за принуждение к даче обязательств, а в ст. 1687 -за аналогичное квалифицированное деяние, сопряженное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья принуждаемого лица.
В отличие от ранних российских законодательных актов уголовно-правового характера, Уголовное уложение 1903 г. характеризовалось значительным качеством юридической техники. Такую черту Уголовного уложения 1903 г., как гуманистическая направленность, сочетающаяся с отражением исторических особенностей России, отмечала комиссия по формированию данного нормативно-правового акта. Она «имела руководящей мыслию при составлении проекта Уложения сохранить преемственное развитие начал, нашедших себе выражение в нашем старом Своде законов, согласовать их с требованиями и условиями современной жизни и проверить указания науки и западноевропейской практики» [16, с. 250].
В Уголовном уложении 1903 г. определение «принуждение» сформулировано сообразно понятию «насилие». Значительная роль в интерпретации дефиниции «насилие» отводилась доктрине уголовного права указанного периода. Так, в уголовно-правовой науке того времени, как и сегодня, насилие подразделялось на физическое и психическое. В физическом насилии выделялось безусловное (visabsoluta), где воля потерпевшего полностью подавлена и потерпевший «допускает выполнение желаемого принудителем без всякого участия и применения его собственной воли», и условное (vis-compulsiva), когда «физическое насилие направляется непосредственно на волю принуждаемого, заставляет его сознательно и как бы волимо выполнять известное действие» [12, с. 304].
Так, в ст. 507 Уголовного уложения 1903 г. подразделение насилия на физическое и психическое имело значение для понимания состава криминального принуждения. Здесь под принуждением понималось деяние, которое требовало «насилием или наказуемой угрозой выполнить или допустить что-либо, нарушающее право или обязанность принуждаемого, или отказаться от осуществления права или от исполнения обязанности» [17, с. 474].
Таким образом, под принуждением понималось деяние, включающее в себя такие основные признаки, как насилие либо угроза его применения, а также обязательная для этого цель применения насилия - принуждение потерпевшего к совершению действия или бездействия вопреки его воле. В ч. 3 ст. 549 проекта Уголовного уложения предусматривалась ответственность за «вымогательство сознания и показания обвиняемого». При этом вымогательство показаний могло быть осуществлено как посредством наказуемого деяния (на-
силия, угроз), так и иных недозволенных средств. Ими могли быть «вымогательство под угрозой лишить обвиняемого свидания с женой или детьми, обещание освободить его из-под стражи; ежедневные вызовы свидетеля к допросу или обещание полицией начать преследование против свидетеля» [18, с. 228-229]. В ст. 676 преступлением считалось домогательство путем злоупотребления служебными полномочиями или несовместимыми с правосудием мерами признательных показаний свидетелей или иных осведомленных лиц при производстве по гражданским, уголовным делам либо делам о дисциплинарной ответственности.
Уголовное уложение 1903 г. отличалось достаточно полной разработанностью уголовно-правовых институтов, а также имело высокую для своего времени юридическую технику, хотя так и не было введено в действие. Следует отметить, что Уголовное уложение 1903 г. сыграло существенную роль в формировании российского уголовного права.
Первым кодифицированным законодательным актом Советского государства, который содержал нормы уголовного права, стали «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» 1919 г. Они включали в себя лишь нормы Общей части. Так, во введении было отмечено, что «без особых правил, без кодексов вооруженный народ справлялся и справляется со своими угнетателями. В процессе борьбы. применяет те или другие меры насилия, но применяет их на первых порах без особой системы, от случая к случаю, неорганизованно» [19, с. 63].
В ч. 1 ст. 112 УК РСФСР 1922 г. была установлена уголовная ответственность за незаконное задержание, незаконный привод, принуждение к даче показаний при допросе путем применения незаконных мер со стороны лица, производящего следствие или дознание (ч. 1), а также заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных видов (ч. 2) [19, с. 91]. Полагаем, что недостатком данной нормы являлось отсутствие способов принуждения к даче показаний, так как речь шла лишь о принуждении «путем применения незаконных мер». Принуждение выступало также признаком объективной стороны составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 86, ст. 122 УК РСФСР. В ст. 86 УК РСФСР устанавливалась ответственность за сопротивление представителям власти или принуждение их к выполнению явно незаконных действий, если эти деяния были сопряжены с убийством, нанесением увечий или насилием над личностью представителя власти. Такие способы принуждения, как насилие и угроза его применения, содержались в ст. 170 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за принуждение к занятию проститу-
цией, но законодателем они именовались как физическое и психическое воздействия [19, с. 136].
В октябре 1924 г. были приняты Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. После этого постановлением ВЦИК 22 ноября 1926 г. был утвержден Уголовный кодекс РСФСР, введенный в действие 1 января 1927 г. В ст. 115 УК РСФСР 1926 г., в отличие от ст. 112 УК РСФСР 1922 г., указывалось, что преступным признавались принуждение к даче показаний, примененное при допросе. Таким образом, в данной норме был изменен субъект преступления: лицо, производящее следствие или дознание, заменялось на лицо, производящее допрос.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. практически дословно воспроизвел положения УК РСФСР 1922 г. относительно юридической характеристики понятия «принуждение». Несмотря на тот факт, что общее количество составов преступлений, содержащих данное понятие, было увеличено, следует отметить, что законодатель отграничивал понятие «принуждение» от понятия «понуждение».
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. также использовал термин «принуждение», не определяя его официально. Однако следует отметить, что в данном нормативно-правовом акте имелся существенный прогресс в части использования в его нормах понятий, содержащих признак психического воздействия.
В главу 8 «Преступления против правосудия» УК РСФСР 1960 г. была помещена ст. 179, нормы которой в ч. 1 предусматривали уголовную ответственность за принуждение к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие, а в ч. 2 - квалифицированный вид данного преступления, где была предусмотрена ответственность за те же деяния, совершенные с применением насилия или с издевательством над личностью допрашиваемого.
Необходимо подчеркнуть, что в юридической литературе советского периода развития российской государственности правовая характеристика термина «принуждение» либо не раскрывалась вовсе [20, с. 319; 21], либо упоминалось исключительно об угрозе или применении физического насилия: «угроза и принуждение всегда исходят от другого лица, стремящегося заставить потерпевшего совершить преступление». В Уголовном кодексе Российской Федерации законодатель широко использует термин «принуждение» как в Общей, так и Особенной частях.
Следует отметить, что правовое содержание термина «принуждение» и ответственность за совершение преступлений, связанных с принуждением, имеет историю своего развития. Иссле-
дование исторического аспекта является эффективным методологическим инструментом для полного и объективного изучения действующих в настоящее время уголовно-правовых норм о регламентации физического или психического принуждения, а также разработки мер, направленных на их совершенствование.
Литература
1. Хрестоматия по истории государства и права России: учебное пособие / сост. Ю. П. Титов. М., 2004.
2. Демидов П. В. Частное правовое принуждение: историческая ретроспектива // История государства и права. 2006. № 2.
3. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т. 2.
4. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т. 3.
5. Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи. СПб., 1909.
6. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 16.
7. Сизиков М. И. Государство и право России в период расцвета абсолютизма (1725-1800). М., 1995.
8. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1987. Т. 5.
9. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 26.
10. Отечественное законодательство XI-XX веков: пособие для семинаров / под ред. О. И. Чистякова. М., 1999.
11. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., 1988.
12. Таганцев Н. С. Лекции по русскому уголовному праву. Часть Особенная. СПб., 1894.
13. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 8: Судебная реформа. М., 1988.
14. Свод законов Российской империи. М., 1910.
15. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Изд. 1885 г. СПб., 1904.
16. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1994. Т. 9.
17. Энциклопедический словарь / под ред. Ю. С. Гамбарова, В. Я. Железнова и др. М., 19121914. Т. 33.
18. Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. СПб., 1912.
19. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917-1991 гг. М., 1997.
20. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1970. Т. 2.
21 . Советское уголовное право. Часть Общая / под ред. Б. В. Здравомыслова и др. М., 1982.
