CC BY
20
tion of the cultures of peoples of the North Caucasus in 20s of 20th century]. Nalchik: Elbrus, 2004. 328 p.
9. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii [State Archive of the Russian Federation], F. 1318, Op. 1, D. 9.
10. Istoriya mnogovekovogo sodruzhestva [The centuries-old history of the Commonwealth]. Ed. by B.Kh. Bgazhnokov. Nalchik: Publishing house M. Kotlyarov and C. Kotlyarov, 2007. 720 p.
11. Istoriya Kabardino-Balkarskoy ASSR s Velikoy Oktyabr'skoy sotsialisticheskoy revolyutsii do na-shikh dney [The history of the Kabardino-Balkarian ASSR with the great October socialist revolution to the present day]: In 2 vols. Vol. 2. Moscow: Science, 1967. 439 p.
12. Gosudarstvennyy arkhiv Krasnodarskogo kraya [The State Archive of the Krasnodar Territory], F. Р-158, Op. 1, D. 53, L. 20.
13. Raenko-Turanskiy Ya.N. Adygeya do i posle Okty-abrya [Adygeya before and after October Revolution]. Rostov-on-Don: Krayizdat, 1927. 181 p.
14. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Krasno-darskogo kraya [Center for documentation on contemporary history of the Krasnodar territory], F. 1, Op. 1, D. 8, L. 8.
15. Gosudarstvennyy arkhiv Krasnodarskogo kraya [The State Archive of the Krasnodar Territory], F. P-102, Op. 1. D. 25. L. 249.
16. Dekrety Sovetskoy vlasti [The decrees of the Soviet power]: В 2 vols. Vol. 1. 25 октября 1917 -16 марта 1918 г. Moscow: Gospolitizdat, 1957. 627 p.
17. Gosudarstvennoe uchrezhdenie "Natsional'nyy arkhiv Respubliki Adygeya" [State Institution "the National Archives of the Republic of Adygea"], F. Р-466, Op. 1, D. 5, D. 1-60.
18 Gosudarstvennoe uchrezhdenie "Natsional'nyy arkhiv Respubliki Adygeya" [State Institution "the National Archives of the Republic of Adygea"], F. Р-328, Op. 1, D. 4, L. 111-135.
19. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii [Russian State Archive of SocioPolitical History], F. 1235, Op. 122, D. 26, L. 20.
Статья подготовлена при поддержке РГНФ в рамках проекта 14-11-23007 "Роль национальной интеллигенции в инкорпорации Северного Кавказа в российское геополитическое пространство в конце Х1Х в. - 20-е гг. ХХ в. (по материалам адыгских народов)". (Региональный конкурс "Северный Кавказ: традиции и современность").
14 апреля 2014 г.
УДК 7011.3 (470.65)
ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕТРОСПЕКТИВИЗМ В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1960-х - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 1980-х годов
И.Т. Цориева
Современное национальное изобразительное искусство переживает сложный период существования. Крайности политизации и идеологизации художественного творчества, свойственные советскому периоду, сменились поисками самоидентификации в условиях возрождения национального самосознания. Обращение к истории изобразительного искусства второй половины 1960-х - первой половины 1980-х годов, как к одному из этапов "воспи-
Цориева Инга Тотразовна - кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник отдела истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания, 362040, г. Владикавказ, пр. Мира, 10, e-mail: tsorin@mail.ru, т. 8(8672)531327.
тания прошлым" сегодня объективно является предупреждением от национальных перегибов и псевдотворческой ангажированности.
В российской и зарубежной историографии вопросы развития советской художественной культуры периода "развитого социализма" вызывают большой исследовательский интерес. Проблемы взаимоотношений власти и художественной интеллигенции, осуществления культурной политики в сфере искусства освещаются в работах В.С. Жидкова,
Inga Tsorieva - North-Ossetian Institute for Humanitarian and Social Studies of VSC of RAS and the Government of North Ossetia-Alania named by B.I. Abaev, 10, Peace Avenue, Vladikavkaz, 362040, e-mail: tsorin@ mail.ru, tel. +7(8672)531327.
В.В. Журавлева, Е.М. Раскатовой, Д. Кречма-ра, В. Эггелинга [1]. В научном регионоведе-нии, в исследованиях Г.В. Драча, В.В. Черноуса, Г.Ш. Каймаразова, вопросы культурного развития анализируются в контексте модер-низационных процессов на Северном Кавказе и культурно-цивилизационного диалога между народами [2]. Обращают на себя внимание работы североосетинских авторов А.А. Дзан-тиева, З.Т. Газдановой [3, 4]. Однако следует отметить, что они представляют интерес, прежде всего, как искусствоведческий источник.
Между тем, историко-политические аспекты развития изобразительного искусства в Северной Осетии во второй половине 1960-х - первой половине 1980-х годов остаются практически неизученными. В данной статье предпринята попытка отчасти восполнить этот пробел. Цель исследования -выяснить степень влияния исторических и политических факторов на динамику и содержание художественного процесса, рассмотреть основные направления творческого осмысления действительности, утвердившиеся в изобразительном искусстве в отмеченный период, и показать их обусловленность социально-политическими событиями.
Поставленные задачи решаются с помощью разнообразных документальных источников, уже опубликованных, а также извлеченных из фондов местных архивов. Решения обкома КПСС, Министерства культуры Северо-Осетинской АССР, переписка с вышестоящими органами власти по различным вопросам культурной жизни республики, материалы съездов, протоколы общих собраний творческого союза характеризуют взаимоотношения власти и творческой интеллигенции, особенности реализации культурной политики на региональном уровне. В качестве источника привлекаются и сами художественные произведения, которые являются визуальным отображением процессов, происходивших в социально-политической и культурной жизни республики в рассматриваемый период.
Анализ имеющихся в нашем распоряжении источников позволяет говорить о тотальной включенности профессионального изобразительного искусства Северной Осетии периода "развитого социализма" в историко-политический контекст времени. Творческий поиск художников шел по тем же "проторенным дорогам", по которым власть направляла и других деятелей искусства. Определяющими
сферами творческого познания действительности в искусстве, как и прежде, выступали темы революции, войны и современности. В рамках этих официально принятых тем художник призван был реализовать свои творческие возможности и устремления. Проявление интереса к древней истории и культуре своего народа, попытки рассказать о национальных традициях и обычаях, однозначно квалифицировавшихся в этот период как "пережитки прошлого", пресекались. Четкое определение круга проблем, предлагаемых для творческого освоения, служило, по мнению партийно-культурной бюрократии, гарантией от появления произведений, "слабых в идейном и художественном отношении", создающих условия для "активизации вредных пережитков, чуждых, вредных настроений" [5, л. 35]. Историко-политическая ретроспекция в "постоттепельный" период приобрела, таким образом, не только функции творческой преемственности, но и сохранения, укрепления идеологических базовых ценностей коммунистического строительства.
Глобальная идея построения коммунистического общества, озвученная в партийных документах начала 1960-х годов, требовала соответствующего художественного оформления. Поэтому в середине 1960-х - в 1970-е годы в советской художественной культуре вновь растет интерес к монументальному искусству - "большому стилю", расширявшему возможности для героизации революционного и военного прошлого и созидательного настоящего. На смену искусству "малых форм" в виде бюстов, надгробных памятников периода "оттепельного аскетизма" с хронологическим отдалением в обратной пропорциональности приходят произведения иных размеров и форм.
Отмеченные процессы нашли яркое отражение в культуре Северной Осетии. Во второй половине 1960-х - начале 1980-х годов был создан ряд мемориальных памятников борцам за установление советской власти, участникам революции и Гражданской войны на Тереке и в Северной Осетии. В скульптурах и живописных полотнах представали не только реальные исторические личности, но и образы, созданные воображением художников. Мифологизация героев революционных событий порождала и соответствующий художественный стиль - революционный неоромантизм. Именно в этом стиле была
создана галерея живописных и скульптурных "рыцарей революции" Осетии: "Становление советской власти в Осетии" З.П. Абоева, "Всадники революции" Ш.Е. Бедоева, "Революционеры Северного Кавказа", "Да здравствует революция!" Ю.А. Дзантиева, "Вестник революции" Э.А. Саккаева, "Памятник С.М. Кирову" М.Н. Дзбоева и др.
Значительный пропагандистский и воспитательный потенциал был заложен в военную тематику. В 1970-е - 1980-е годы накануне годовщин Великой Отечественной войны во многих селах и районах республики были установлены мемориальные памятники, увековечивавшие подвиг народа-победителя. К ярким образцам монументальной скульптуры отнесены мемориальные комплексы героическим защитникам Суарского ущелья и участникам сражения у Эльхотовских ворот (скульптор Б. Тотиев), открытые к 30-летию Победы над фашистской Германией в селах Эльхотово и Майрамадаг [6, с. 104].
Знаковыми явлениями монументальной пластики стали памятник Петру Барбашову, сражавшемуся под Владикавказом осенью 1942 г. и подобно Александру Матросову закрывшему грудью вражеский дзот (скульпторы Б. Тотиев и Н. Ходов), памятник преподавателям и студентам Северо-Осетин-ского государственного университета, павшим в годы Великой Отечественной войны (автор М. Дзбоев), "Скорбящий конь. Жителям Куртатинского ущелья, не вернувшимся с войны" (автор Д. Цораев) и др. Реквиемом по погибшим, символом материнской скорби и огромного мужества, предстала картина Б. Калманова "Мать". Сюжету картины нетрудно найти прототипы в реальной действительности. Прообразом матери могла послужить Каллагова из с. Кадгарон - мать пятерых сыновей, не вернувшихся с войны, или Газда-нова из с. Дзуарикау и Сеоева из г. Моздок, обе матери, потерявшие в огне войны по семь сыновей. Однако работа художника была не столько конкретным портретом, сколько символическим изображением всех скорбящих по сыновьям матерей [6, с. 60, 111].
Эффективным средством поощрения творческой интеллигенции к исполнению социально-политического заказа являлась сложившаяся в исследуемый период система морального и материального стимулирования (получение государственных наград и денежных вознаграждений за творческие достиже-
ния, улучшение материально-бытовых условий, организация творческих командировок и т.д.). Так, практически все отмеченные выше художники были удостоены звания лауреата республиканской премии имени Коста Хета-гурова, учрежденной в 1964 г. Северо-Осетин-ским обкомом КПСС и Советом Министров республики за творческий вклад в развитие науки, литературы и искусства [6, с. 203; 7].
В историко-революционную и патриотическую тематику в искусстве активно вплеталась ленинская тема. Художественную Лениниану в изобразительном искусстве Северной Осетии представляли скульптурные памятники и композиции Ч.У. Дзанагова "В.И. Ленин", С.П. Санакоева "Ленин и горец", "Памятник в горах", Б.А. Тотиева "Ленин и горец". Ленинская тема воплощалась в живописных полотнах А.В. Джанаева "Делегация Горской республики у В.И. Ленина", Б. Калманова "Памятник в горах" и др. [3, с. 179, 183, 187, 188].
Актуальной проблемой многонационального северокавказского региона традиционно являлась эффективность пропаганды идей интернационализма и дружбы народов. После исправления перегибов в государственной национальной политике перед деятелями искусства Северного Кавказа в 1960-е - 1970-е годы встала задача пропаганды межнационального мира и согласия в регионе. Призыв политического руководства республики отражать тему дружбы народов, звучавший с трибун различных партийных форумов, а также съездов, совещаний творческих союзов Северной Осетии, находил поддержку в среде художников, участвовавших в исполнении заказных работ, связанных с различными историческими и политическими событиями [5, л. 109].
В конце 1960-х - первой половине 1980-х годов общественно-политическая жизнь республики, также как и всей страны, была необыкновенно насыщена знаменательными историческими и политическими датами: 50-летие и 60-летие Октябрьской революции, 50-летие и 60-летие образования СССР, 50-летие и 60-летие образования автономии Северной Осетии, 100-летие со дня рождения В.И. Ленина и т.д. Художественная интеллигенция республики была вовлечена в подготовку и празднование этих юбилейных дат.
В 1974 г. торжественно отмечалось важное с социально-политической и культурной
точек зрения событие - 200-летие присоединения Осетии к России. Ситуация требовала материального воплощения страниц совместной истории народов СССР, демонстрации неразрывности их исторических судеб. И снова монументальная пластика, дававшая простор для героизации прошлого и настоящего народа, являлась одним из средств реализации этих идей. Ярким образцом национального монументального искусства стал двухфигур-ный конный монумент Дружбы, посвященный 200-летию присоединения Северной Осетии к России. Работа над монументальным памятником не была завершена к исторической дате. Она продолжалась до начала 1980-х годов.
Анализ документальных источников (в частности, переписки местных органов власти с центральными ведомствами) позволяет судить о значении, которое придавалось партийными руководителями сооружению монумента Дружбы. Весь процесс, от замысла до его реализации, курировался обкомом КПСС и Министерством культуры СО АССР с участием Министерств культуры РСФСР и СССР. По инициативе бюро обкома КПСС был объявлен Всероссийский конкурс, победителями которого были признаны авторы проекта двухфигурного монумента скульпторы Ч. Дзанагов, С. Санакоев и М. Царикаев. Завершающий этап работы проходил на ленинградском заводе Монументскульптура. Здесь по согласованию с Министерством культуры СССР и Художественным фондом РСФСР были осуществлены литейные работы по изготовлению скульптурной части памятника в бронзе. В 1981 г. монумент был принят государственной приемочной комиссией и привезен в г. Орджоникидзе (ныне г. Владикавказ) [8, 9].
Открытие монумента Дружбы состоялось в столице республики на площади 50-летия Октября в юбилейном 1982 г., когда страна готовилась отметить 60-летие образования СССР. Памятник символизировал нерушимую дружбу между двумя народами -русским и осетинским. "Народ, достигший сегодня впечатляющих успехов в развитии своей экономики и культуры, получивший национальную государственность, - говорил на открытии монумента первый секретарь Северо-Осетинского обкома КПСС В.Е. Одинцов, - видит начало своего возрождения именно в том историческом акте двухвековой
давности, когда рядом с собой он почувствовал плечо старшего брата и друга, союзника и защитника, спасителя от порабощения иноземными захватчиками" [10].
Следует отметить, что политическая подоплека создания монумента Дружбы не умалила уровня творческого осмысления темы и не помешала созданию произведения, действительно имеющего не только политическую значимость, но и большую художественную ценность. Установление памятника в г. Орджоникидзе явилось ярким событием в культурной жизни республики 1980-х годов и остается свидетельством больших достижений национального монументального искусства советского периода.
Темы революции и Великой Отечественной войны, определявшиеся партийно-культурными кураторами в качестве основных направлений художественного осмысления действительности с позиций метода социалистического реализма, занимали существенное место в творчестве художников Северной Осетии в поздний советский период. Они служили идеологическим подспорьем, методологической базой для рассмотрения актуальных проблем дальнейшего развития социалистических ценностей в советском обществе.
Вместе с тем развитие культурного сотрудничества в мировой системе социализма требовало обращения к опыту взаимодействия культур народов СССР. Поэтому приоритетным направлением творческого поиска национальных культур со второй половины 1960-х годов становилась современная тематика. Перед деятелями искусства ставилась задача создания привлекательного образа советской действительности, формирования оптимистичного восприятия перемен, происходивших в общественной жизни отдельных народов и страны в целом. И художественная интеллигенция Северной Осетии откликалась на формулируемые требования, привнося при этом в свои произведения большую документальность, обогащая содержание метода социалистического реализма в видах и жанрах искусства.
Большое распространение в художественной культуре в рассматриваемый период получают договорные работы. В них участвуют и члены творческих организаций Северной Осетии. Так, писатели рассказывали о рабочих, строителях и колхозниках, добившихся больших успехов в труде, о победителях
социалистического соревнования; композиторы создавали музыкальные произведения (юбилейные кантаты, песни) по заказу различных ведомств, организаций; художники выполняли оформительские работы, писали портреты передовиков производства по договорам с предприятиями, колхозами и т.д.
Обязательность воплощения образа современного героя - труженика, патриота, интернационалиста - служила серьезным побудительным стимулом для развития портретного жанра в изобразительном искусстве Северной Осетии. Во многих живописных и скульптурных произведениях художников Северной Осетии воспроизводились легко узнаваемые лица известных в республике людей. В портретной галерее представали передовики производства - рабочие и колхозники, видные представители интеллигенции - врачи, ученые, писатели, театральные деятели и просто обычные люди - друзья, соседи, родственники. Художественная и психологическая достоверность создаваемых образов отличала большинство произведений осетинских художников (живописные работы А. Дзантиева "Портрет Героя Социалистического Труда Е.С. Битиевой", Э. Саккаева "Портрет Лоры Басиевой", Б. Фи-дарова "Портрет режиссера З. Бритаевой", скульптура Ч. Дзанагова "Портрет народного артиста СССР В. Тхапсаева" и др.).
Тема созидательного труда доминировала в творчестве художников. Сюжеты черпались из реальной жизни. Зарисовки, наброски, сделанные во время творческих командировок, служили основой для написания живописных произведений П. Зарона "Рабочие Садона", Ш. Бедоева "Краса Кубани", К. Хетагурова "Металлурги Осетии", М. Кабулова "В бригаде". Скульптуру "малых форм" представляли работы С. Санакоева "Строители Транскавказской магистрали", Н. Нестеренко "Артисты на Транскаме" и др. [5, л. 112].
Образы современной жизни реализовы-вались и в жанре монументальной пластики, призванной утверждать в общественном сознании позитивные социальные ценности современности. В 1970-е годы художники Северной Осетии осваивали сложную технику фрески. Созданные ими работы украшали общественные и культурные учреждения. Среди них - большое мозаичное панно "Пионерия Осетии" во Дворце творчества для детей и юношества (Б. Фидаров, В. Кисиев), монументальная роспись в фойе Северо-Осе-
тинского драматического театра (У. Гассиев, Ф. Гаглоев), интерьеры Республиканского художественного салона (В. Кцоев), фасад Дворца культуры металлургов (У. Гассиев, Б. Тотиев) [4, с. 11].
Учитывая политически ангажированный характер и идеологическую направленность обозначенных работ, следует, вместе с тем иметь в виду, что профессионализм и мастерство художественного сообщества Северной Осетии достигли к этому времени того уровня, который гарантировал высокое качество художественного исполнения большинства подобных государственных заказов.
Освоение разных групп источников, включая искусствоведческую литературу, воспоминания современников, а также ретроспективный анализ творческого наследия второй половины 1960-х - первой половины 1980-х годов, позволяют заключить, что в период "развитого социализма" школа профессионального изобразительного искусства в Северной Осетии превратилась в одно из наиболее динамично развивающихся направлений национальной художественной культуры. Сложившийся на протяжении послевоенных десятилетий кадровый потенциал и высокий профессиональный уровень художников обеспечили ей место в ряду лучших национальных художественных школ периода "развитого социализма". Свидетельством признания осетинской школы изобразительного искусства было неизменное и успешное участие художников республики в разнообразных (всесоюзных, всероссийских, региональных и иных) выставках. К примеру, на юбилейной Всероссийской выставке "60 лет Великого Октября" в 1977 г. экспонировалось тридцать семь произведений восемнадцати авторов из Северной Осетии, на Всесоюзной выставке - восемь произведений семи авторов [5, л. 112].
Традиция представления лучших образцов осетинской школы изобразительного искусства на различных выставках сохранялась и в последующие годы. Как вспоминал М.О. Царикаев, возглавлявший в 1980-1989 гг. Северо-Осетинское отделение Союза художников, во время одного из заседаний в Союзе художников РСФСР в Москве к нему обратился председатель творческой организации С.П. Ткачев. Он поинтересовался, будут ли "осетины участвовать в выставке?". "... Без вас (осетинских художников - И.Ц.), - сказал С.П. Ткачев, - выставка российская не получится в полном профессиональном объеме" [11].
В целом анализ художественного пространства в Северной Осетии позволяет говорить о довольно динамичном развитии изобразительного искусства в рамках официальной художественной культуры периода "развитого социализма". Творческая активность художников стимулировалась подготовкой к празднованию знаменательных дат, в ознаменование революционных и политических событий союзного и республиканского значения. В среде художественной интеллигенции получил хождение даже специальный термин - "датские произведения". Но, несмотря на политически заказной характер и артикулированную направленность творческого поиска, большинство созданных в эти годы мемориальных памятников и живописных работ внесло значительный вклад в развитие национальной художественной культуры. Ретроспективный подход при формировании основных направлений изобразительного искусства в Северной Осетии в рассматриваемый период, по сути, сохранил живую нить преемственности в национальной школе живописи, развил профессиональные навыки в скульптуре, сформировал в них новые поколения кадров художников.
ЛИТЕРАТУРА
1. Жидков В.С., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности: Картина мира и власть. СПб.: Алатея, 2001. 636 с.; Журавлев В.В. Человек. Культура. Политика. Сб. стат. и выступлений. М.: Социум, 1998. 132 с.; Раскатова Е.М. Советская власть и художественная интеллигенция: логика конфликта (конец 1960-х - начало 1980-х гг.). Иваново: Иван. гос. ун-т, 2009. 330 с.; Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. М.: АЙРО-ХХ, 1997. 316 с.; Эггелинг В. Политика и культура при Хрущеве и Брежневе. 1953-1970. М.: АЙРО-ХХ, 1999. 310 с.
2. Драч Г.В., Корытина М.А. Культурная модернизация как процесс приобретения цивилизационной идентичности (на примере культуры Северной Осетии) // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2011. № 6. С. 19-21; Черноус В.В. Россия и народы Северного Кавказа: Проблема культурно-цивилизационного диалога // Научная мысль Кавказа. 1999. № 3. С. 154-167; Каймаразов Г. Ш. Интеллигенция Северного Кавказа в 60-70-е годы XX века (по материалам автономных республик региона). Махачкала: ИП Овчинников, 2010. 160 с.
3. Дзантиев А.А. Художники Северной Осетии. Л.: Художник РСФСР, 1988. 208 с.
4. Газданова З.Т. Дорога длиною в 70 лет // 70 лет. Союз художников РСО-Алания. 1939-2009. Ростов н/Д: Аркол, 2009. С. 4-12.
5. Научный архив Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований (НА СОИГСИ). Ф. Искусство. Оп. 1. Д. 106. Пап.
33.
6. Лауреаты премии имени Коста Хетагурова. Владикавказ: ПРОЕКТ-ПРЕСС, 2000. 203 с.
7. Центральный государственный архив исто-рико-политической документации РСО-А (ЦГА ИПД РСО-А). Ф. 1. Оп. 27. Д. 194. Л. 57.
8. ЦГА ИПД РСО-А. Ф. 1. Оп. 26. Д. 323. Л. 26.
9. Городу Орджоникидзе 200 лет. 1784-1984. Сб. документов и материалов. Орджоникидзе: Ир, 1984. 475 с. С. 469.
10. Социалистическая Осетия. 1982. 24 апреля. № 96.
11. Резник О. Интервью с художником М.О. Ца-рикаевым // Осетия-Квайса [Электронный ресурс]. URL: http://osetia.kvaisa.ru/1-rubriki/03-vstrecha-dlya-vas/mairbek-carikaev-v-sssr-soyuz-xudozhnikov-severnoj-osetii-vsegda-byl-odnim-iz-samyx-silnyx/
REFERENCES
1. Zhidkov V.S., Sokolov K.B. Desyat' vekov rossiyskoy mental'nosti: Kartina mira i vlast' [Ten centuries of the Russian mentality: Picture of the world and power]. St. Petersburg: Alatey, 2001. 636 p.; Zhuravlev V.V. Chelovek. Kul'tura. Politika: Sbornik statey i vystupleniy [Human. Culture. Policy: Collection of articles and performances]. Moscow: Society, 1998. 131 p.; Raskatova E.M. Sovetskaya vlast' i khudozhestvennaya intelligentsiya: logika konflikta (konets 1960-kh - nachalo 1980-kh gg.) [Soviet power and art intellectuals: logic of the conflict (the end of the 1960s - the beginning of the 1980s)]. Ivanovo: Ivanovo State Univ., 2009. 329 p.; Krechmar D. Politika i kul'tura pri Brezhneve, Andropove i Chernenko [Politics and culture at Brezhnev, Andropov and Chernenko]. Moscow: AYRO-XX, 1997. 316 p.; Eggeling V. Politika i kul'tura pri Khrushcheve i Brezhneve. 1953-1970 [Politics and culture at Khrushchev and Brezhnev. 1953-1970]. Moscow: AYRO-XX, 1999. 310 p.
2. Drach G.V., Korytina M.A. Izvestiya vuzov. Severo-Kavkazskiy region. Obshchestvennye nauki, 2011, No 6, pp. 19-21; Chernous V.V. Nauchnaya mysl' Kavkaza, 1999, No 3, pp. 154-167; Kaymarazov G.Sh. Intelligentsiya Severnogo Kavkaza v 60-70-e gody XX veka (po materialam avtonomnykh respublik regiona) [Intelligention of the North Caucasus in the 60-70s years of the 20th century (on materials of autonomous republics of the region)]. Makhachkala: IP Ovchinnikov, 2010. 159 p.
3. Dzantiev A.A. Khudozhniki Severnoy Osetii [Artists of North Ossetia]. Leningrad: Artist of RSFSR, 1988. 208 p.
4. Gazdanova Z.T. Doroga dlinoyu v 70 let [Road length 70 years] In: 70 let. Soyuz khudozhnikov RSO-Alaniya. 1939-2009. Rostov-on-Don: Arcol, 2009, pp. 4-12.
5. Nauchnyy arkhiv Severo-Osetinskogo instituta gumanitarnykh i sotsial 'nykh issledovaniy [Scientific archive of the North Ossetian Institute of humanitarian and social research]. F. Art. Op. 1. D. 106. Folder. 33.
6. Laureaty premii imeni Kosta Khetagurova [The laureates of the prize named Costa Khetagurov]. Vladikavkaz: PROJECT-PRESS, 2000. 203 p.
7. Tsentral'nyy gosudarstvennyy arkhiv istoriko-politicheskoy dokumentatsii RSO-A [Central state archive of historical and political documents of the Republic of North Ossetia-Alania]. F. 1. Op. 27. D. 194. L. 57.
8. Tsentral'nyy gosudarstvennyy arkhiv istoriko-politicheskoy dokumentatsii RSO-A [Central state archive of historical and political documents
of the Republic of North Ossetia-Alania]. F.1. Op. 26. D. 323. L. 26.
9. Gorodu Ordzhonikidze 200 let. 1784-1984. Sbornik dokumentov i materialov [The city Ordzhonikidze 200 years. 1784-1984. Collection of documents and materials]. Ordzhonikidze: Ir, 1984. p. 469.
10. Sotsialisticheskaya Osetiya [Socialist Ossetia]. 1982. 24 April. No 96.
11. Reznik O. Interv'yu s khudozhnikom M.O. Tsarikaevym [Interview with the artist M.O. Zarichev], available at: http://osetia.kvaisa. ru/1-rubriki/03-vstrecha-dlya-vas/mairbek-carikaev-v-sssr-soyuz-xudozhnikov-severnoj-osetii-vsegda-byl-odnim-iz-samyx-silnyx/
26 марта 2014 г.
УДК 94:008(-19)
СТАНОВЛЕНИЕ АРМЕНОВЕДЕНИЯ НА ДОНУ: ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Л.В. Батиев, С.С. Казаров
Введение регионального компонента в историческое образование неизбежно требует глубокого изучения народов, населяющих тот или иной регион. История нашего родного Донского края, являясь составной частью истории страны вообще, выделяется пестротой населяющих её народов. Все они обладают своей историей, культурой, обычаями, знание которых позволит избежать возможных конфликтных ситуаций и способствовать, как гармонии межнациональных отношений, так и экономическому процветанию нашего региона.
Среди народов, проживающих на территории Донского края, армянская диаспора занимает особое место. По данным российской переписи населения 2010 г. всего в РФ проживает 1 182 388 армян (для сравнения: численность постоянного населения
Батиев Левон Владимирович - кандидат юридических наук, доцент, заместитель директора Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Чехова, 41, e-mail: lbatiev@yandex.ru, т. 8(863)2509816;
Казаров Саркис Суренович - доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории Южного федерального университета, 344007, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, e-mail: ser-kazarov@yandex.ru, т. 8(863)2184005.
Армении, согласно результатам переписи 2011 г., составила чуть более 3 млн человек). Более половины из них зарегистрировано на Юге России. При этом в Ростовской области проживает 110,7 тыс. чел. Доля армян в населении области выросла с 1,4 до 2,5 % [1]. В подавляющем большинстве представители третьей волны армянских переселенцев осели в городах Ростовской области - армянские общины появились и были зарегистрированы в таких городах, как Таганрог, Шахты, Новочеркасск, Азов, т.е. там, где ранее, до 1980-х годов, армяне практически не проживали. Зарегистрированы культурно-национальные общины, организуются воскресные школы для обучения армянского языка, отмечаются общенациональные праздники, оказывается помощь вновь прибывшим соотечественникам.
Levon Batiev - Southern Scientific Centre of RAS, 41, Chekhov Avenue, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: lbatiev@ yandex.ru, tel. +7(863)2509816;
Sarkis Kazarov - Southern Federal University, 33, B. Sadovaуa Street, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: ser-kazarov@yandex.ru, tel. +7(863)2184005.
