CC BY
23
А. Г. Климов
Историко-культурная интеграция славянского мира: формы и процессы прошлого и настоящего
Славянский мир, выступающий как культурно-историческая реальность в политических, экономических и культурных связях современного мира," в геополитических процессах международной интеграции последних десятилетий вновь оказался в средоточии проблем и противоречий международной политики как поле преломления дипломатических, политических и экономических интересов. Собственно, каждый из глобальных процессов, характеризующих современную мировую цивилизацию, преломляется в призме славянской тематики: распределение сырьевых ресурсов, природопользование с его экологической проблематикой сохранения природного наследия, существование и судьбы культуры в аспектах сбережения культурного наследия и состояния этических (гуманистических) ценностей.
Представления и понимание славянской тематики оказываются онтологически расщепленными на три основных типа, взаимодействия которых и определяет ее контекстуальный комплекс, выступая источником разногласий и своеобразным двигателем приращения и развития славянского знания:
- славянская тематика в культуре повседневности;
- славянская тематика в социальной практике, где ее присутствие наиболее очевидно проявляется в международной политике, а менее различимо, но иногда и более актуально - в сфере экономических отношений;
- славянство в познавательной, рефлексивной практике, выступающее в качестве предмета научного познания и, менее очевидно, предмета эстетического отображения в искусстве, и этического - в образовательных программах и социокультурных проектах частного уровня.
Научные исследования славянства уже не могут сохраняться в рамках науки как одной из специализированных форм культуры. Их результаты востребованы не только в сфере политической практики (она была центром движения истории на протяжении XX в. и со времени дисциплинарного становления истории выступала предметным основанием для характеристики общественной жизни на протяжении всей культурной истории человечества), но и в сфере «направленного культурогенеза». «Направленный культу-рогенез» объединяет работы по созданию институциональных форм регуляции в государственных и частных организациях и любые формы активности в практике установления и утверждения новых культурных образцов. Пред-
метом воздействия в этом случае оказываются ценности, смыслы, оценки явлений повседневной жизни, этические и эстетические нормы и стандарты, в общем - значения как составляющие культуру элементы.
Примечательно, что, выступая результатом постмодернистской либерализации и демократизации 60-х - начала 70-х гг. XX в., именно деполитиза-ция оказалась главным лозунгом развития и восстановления культуры при преодолении последствий тоталитарных социальных порядков. Она заявила о себе в социальных и интеллектуальных движениях 60-х гг., а осуществлялась уже в политических преобразованиях децентрализации и денационализации в европейских странах в конце 70-х-80-х гг.
Отмеченный у Хантингтона1 поворот процесса цивилизации в плоскость культурогенеза и межкультурных взаимодействий с точки зрения логики становления истории был закономерным завершением пронизывающих гуманитарную науку в ее «Нововременной» версии дискуссий по определению качества наступающей эпохи. А дискуссии эти возникали и развивались на-, столько синхронно кризисным процессам, что дискурс по идентификации текущего исторического периода, его актуализацию и распространение уже можно рассматривать как диагностические признаки наступления и развития переходных (или «кризисных» в определениях теоретиков и методологов социологии2) обществ.
Мы полагаем, что главное методологическое содержание исследований современных социальных порядков нового типа заключается в формулировке и определении направлений разработки вопроса о сущности единства людей, который неизменно сопровождает гуманитарное исследование в любой дисциплинарной сфере. Наиболее используемые модели единства представляют три основные типа. Историко-политический тип интеграции выводится из философского наследия Гегеля в его положениях об обществе как становлении и осуществлении Духа. Трансцендентально-априорная модель принадлежит Н. О. Лосскому, который, развивая на интуитивистских положениях теорию «органического конкретного идеал-реализма», объясняет всеединство человеческого и вселенского миров3. Наконец, функционально-практические модели, в которых либо отдельный процесс взаимодействия и форма взаимоотношений между людьми, либо система таких процессов (как это было заявлено у Парсонса, Лумана, Лукача), полагается как основа единства.
Славянство как социокультурный феномен в отмеченных моделях единства выступает как особый тип культурно-исторической интеграции, который может, служить и основой для поисков направлений международной интеграции и перспективных линий установления и совершенствования мирового порядка. Именно славистика, в отличие от иных смежных с нею дисциплин (методоло-, гических близнецов, отличающихся лишь предметом - германистики, романистики, «норманистики», институционально уже не выделенной так четко).
Историко-культурная интеграция славянского мира... 427
В научном познании славянство выступает столь многоплановым явлением, что его невозможно уложить в предметное поле отдельной научной дисциплины. Строго говоря, позитивистские идеалы четкости предметного подразделения научного знания, активно участвовавшие в формировании карты научного познания в последней трети Х1Х-начапе XX в. оказались очередным воплощением иллюзии возможности установления всестороннего и всеобщего порядка, придававшей трагичной истории XX века замысловатый колорит смешивания и чередования тоталитарных моделей с огульной устремленностью к свободе в анархических политических программах и моделях философии постмодерна.
Особенности и сущностные признаки славянства, изучаемые во всем корпусе славистических исследований, представлены в таких основных категориальных характеристиках как:
-этнические;
- историко-политические;
- культурно-экономические;
- культурно-исторические признаки.
В разные периоды славянской истории, в различных движениях интеграции славян и социокультурных проектах данные типы отдельности, либо в различных сочетаниях (случайно составленных или иерархически-системных) использовались как основания для интеграции славян.
Этническая целостность как основа славянского единства, выводимая из близости корней, общности происхождения и сходства исторических судеб, ни в коей мере не предполагала и не предполагает тождества или унификации представляющих его наррдов. Более того, в рассмотрении судеб народов и влияния на их исторический путь общности истоков их возникновения, славянство раскрывается как специфическое самовоспроизводящееся начало, преодолевающее деформирующие воздействия разлагающих влияний постмодерна, которое может послужить основой продуктивной интеграции, альтернативой уже дискредитировавшим себя имперским моделям и дискредитирующим себя в текущий период времени глобапистическим транснациональным организационным формам. Последние, превратившись из инструмента социологии организаций в принцип международной интеграции, вырвавшись из колбы достижения частных социально-экономических целей на просторы практики международного синтеза онтологизировапись в демоническую силу, породившую переживаемый теперь в планетарных масштабах кризис.
Обращение к этническим особенностям как основе славянской интеграции, проявившееся еще в ХУШ-Х1Х вв., сегодня уже представляется как пережиток исчерпавшей свои возможности расовой теории и изжитой методологией социал-дарвинизма.
Историко-политические особенности славянства в качестве основы интеграции ориентируют исследования и практику на выделение, анализ и фор-
мирование и совершенствование таких форм синтеза, которые основываются на принципах институционального синтеза. В числе таких принципов наиболее подробно рассматривался имперский (в современной социально-политической атмосфере воспринимаемый как изжитое, но необходимое зло, подобно каннибализму в некоторых примитивных племенах), союзный принцип, рассматриваемый в противопоставлении таких его политических разновидностей, как модели федерации и конфедерации. Например, имперский принцип анализировался в работах, посвященных византийской тематике К. Леонтьева4, модели федерации и конфедерации выступали предметом исследования в сфере политической истории Польши, России постсоветского периода.
Однако в свете упоминавшегося уже смещения центра социокультурной активности из сферы политической в сферу культуры, судьба славянской интеграции связывается не с политическими институтами (России и так хватает инсинуаций в имперских амбициях и представления советского влияния на славянские культуры как порочного следа), а с институтами культуры. Их представляют международные формы интеграции, которые организовывают усилия объединяемых сторон и ориентируют их на выработку ценностно-значимого совместного культурного продукта. Имеющийся де-факто культурный диалог и общность интересов славянских народов в отношении к своим культурам, к культурному наследию, к будущему своих народов и человечества является примером начала такой интеграции.
Культурно-экономические характеристики славян рассматривались преимущественно в этнографических исследованиях и, отчасти, как дополнительный ряд аргументации - в геополитических теориях. Конечно, у славянских народов нет единой экономики, как и не существует единой политической системы. Последняя была недостижимой целью, ее возможности и перспективы рассматривались еще К. Леонтьевым в пределах византизма5, но это воспринимается скорее как политическая утопия, нежели как геополитическая перспектива. Эта категория характеристик славян остается белым пятном, лишь отчасти заполняемым результатами маркетинговых исследований поведения потребителей в различных славянских странах. Но это содержание имеет лишь два существенных недостатка: оно учитывает особенности славян лишь как субъектов виртуального, в основном вымышленного мира всеобщего потребления (этот мир существует как реальность лишь в прогнозах распределения продукта и оценках уровня локального спроса), и оно представляет абстрактного homo economicus в обществе потребления, а не человека-носителя славянской культуры в полномерном, живом обществе.
Историко-культурная интеграция славянского мира выражается в усилении связи между различными типами и уровнями проявления славянской культуры. Причем, национальные формы существования славянской культуры, которые чаще всего рассматриваются как коренные основания выде-
Историко-культурная интеграция славянского мира.
429
ления славянства как предмета научного исследования в истории, политологии, социологии, далеко не полностью исчерпывают все многообразие проявления славянской культуры.
Большое значение в утверждении и развитии представлений о единой славянской культуре также имели выявление и анализ славянского своеобразия и по типам культуры, представляющих ее структурные уровни. Их представляют культура повседневности, определявшая межкультурную коммуникацию в той сфере жизни славянских культур, институциональная культура, в которой особенно важны для достоверных научных классификаций типология социальных институтов и их морфология, и специальная культура.
В современный, постмодернистский, период развития культуры, именно культура повседневности стала предметом влияния в народной дипломатии и ареной социокультурной активности, на которой происходило ее возникновение и развитие. Воистину, народная дипломатия стала своеобразной спецификацией межкультурного диалога, которая осуществилась лишь благодаря утверждению выведенных еще Карлом Поппером принципов открытого общества. Сами эти принципы свидетельствовали о формировании нового типа интеграции, новой модели социального порядка. ■
Славянство, с самого начала его объективного изучения, уже с упражнений в систематической организации исследуемого предмета в период становления и упрочения основ науки Нового времени, составляло не столько предмет дисциплинарного анализа, сколько содержание разнообразных программ социокультурного содержания6. Данные программы иерархически выстраиваются следующим образом:
• Разработка геополитической базы в политике государств;
• Определение магистральных направлений и принципиальных ориентации национальных политик и национальных экономик стран славянского мира, как на уровне государства, так и на уровне частных практик межкультурного взаимодействия. Подобные практики формировались и закреплялись в культуре за счет таких процессов, как стратегические приоритеты и ценностное ядро политической и социально-экономической деятельности в определенной культуре:
о Строительство национальной культуры; определение стратегических и практических форм межкультурного взаимодействия (от принципиальных установок культуры до социокультурных взаимодействий в культуре повседневности).
о Устроение систем национального образования и формулирование принципов (равно как и конкретных способов повседневного обихода) межкультурной коммуникации.
Таким образом, пресловутый междисциплинарный синтез конца XX - начала XXI вв. (рассматриваемый как значимая тенденция развития гуманитарно-
го и социального знания) в отношении славянской тематики наметился уже в период становления самой методологии науки Нового времени. Поэтому как общие представления о славянском своеобразии, целостности и многоплановости культуры славян, так и развитие славистики осуществлялось в двух планах. С одной стоны, в рамках исторической логики становления дисциплин, охватывающих различные предметные грани феномена славянства, а с другой - в рамках социокультурной практики осуществления процессов выявления, осознания, научной рефлексии и использования знания и информации по славянским контекстам в политике, дипломатии и в национальном образовании.
Причем, вторая составляющая развития исследований феномена славянства и определения его понимания обозначилась как сфера прикладного гуманитарного знания еще тогда, когда и культурное содержание, и соответствующее ему научное знание пребывали в состоянии становления. Поэтому и на дисциплинарном строении предметов научного знания, и на содержании исследований, и на специфике развития исследований славянства в славянских странах отобразилось практическое, даже прикладное содержание исторических процессов славянского познания и самопознания, которые в современной терминологии уже выступают в статусе социокультурных программ или социокультурных проектов, как национальных, так и международных.
Примечания
'Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003.
представление современной истории через борьбу кризисного и стабилизационного направлений в социальных теориях дано уже в коллективной монографии «Буржуазная социология на исходе XX века» (М., 1986), вышедшей под ред. В. Н. Иванова, где кризисное направление связывалось с такими разработками, как философия практики К. Корша, Д. Лукача, А. Грамши, акгуапизм Дж. Джетипе, с социальными постмодернистскими проектами М. Фуко и Ж. Дарриды, а также с критической философией франкфуртской школы, а стабилизационное - с исследовательскими программами и проектами, ориентированными на отбор средств преодоления кризиса К последним относились разработка «веберовского ренессанса» как выбор актуальных для современности форм сочетания этики и экономики (сюда же относится выделявшееся в 60-х-80-х гг. философское направление «неорационализма»), экологическое движение (включая программу «экологического материализма» К. Амери, где постулировалось, что цель изменения природы уже заменяется для человечества целью ее сохранения), неоконсервативные теории, обосновывающие необходимость сдерживания производительности труда, и «неотехнократические» теории, в которых во главу угла ставились цели рационализации и органического использования новых технологий, наполняющие не только индустриальную сферу, но и повседневную жизнь людей (У. Уайнстейн, США, и П. Сталлен, Нидерланды, поднявший тему риска как содержание технологий вообще и особенно новых).
3Лосский И. О. Мир как органическое целое // Лосский Н. О. Избранное. М., 1991. С. 338-483. 'ЛеонтьевК. Восток, Россия и Славянство. М., 1996. С. 129; Он же. Византизм и славянство// Россия глазами русского. СПб., 1991.
'Леонтьев К. Византизм и славянство // Россия глазами русского. СПб., 1991.
''Климов А. Г. Славянский вопрос: цивилизационный ответ XXI века и перспективы культуры
славян // Международный симпозиум «Славянский мир в третьем тысячелетии» 31 мая 2007 г.
