CC BY
154
6. Основные показатели деятельности совместных предприятий за январь-июнь 1995 года. Тамбов, 1995.
7. Помесячные индикаторы, характеризующие экономические и социальные процессы в Тамбовской области. Тамбов, 1995.
8. Русский торгово-промышленный мир. М.: Планета, 1993.
9. Тамбовская область в 1994 году. Статистический сборник. Тамбов, 1995. Ч. 1, 2.
10. Энциклопедия рынка. Многотомный пятиязычный словарь-справочник. М.: РОСБИ, 1994. Т.1.
О. П.ЖАЛМЕНОВА
Историко-географическая характеристика домонгольского Хорезма в творчестве В. В. Бартопьда
The article deals with the problem of the Bartold's conception of the old middle Asia and Choresm's history-geographical characteristics. The author considers the Bartold’s priority in this problem and underlines the role of the middle centuries Choresm's history - geographical characteristics for the political history.
В связи с возросшим интересом к проблемам влияния природно-географичес-кого фактора на историческое развитие регионов или отдельных государств, все большее значение приобретает изучение с учетом этого фактора истории различных районов Евразии в средние века. На Востоке, и в частности, в Средней Азии, зависимость человека от природных условий проявлялась наиболее сильно, что вынуждало исследователей обращать особое внимание на историко-географические особенности определенной области. Крупнейшим востоковедом, чьи труды в своем большинстве сохранили значение до настоящего времени, является выдающийся российский ученый, академик
В.В.Бартольд, посвятивший жизнь исследованию прошлого стран и народов преимущественно Средней Азии. Основой движения исторического процесса В.В.Бартольд считал влияние определенных факторов на жизнь общества. Будучи плюралистом, востоковед признавал значение классовой борьбы в развитии общества, но не считал эту борьбу решающим фактором и говорил о ней, как об одном "из чрезвычайных обстоятельств" [1]. Наиболее значимыми, по его мнению, были факторы культурных заимствований, влияние географической среды и изменение направления торговых путей. Один из этих факторов и является предметом рассмотрения в данной статье.
Именно в трудах В.В.Бартольда впервые была развернута подробная характеристика природно-географических условий жизни в Средней Азии, и в частности, в Хорезме. Следует отметить, что в последующее время результаты научных исследований
В.В.Бартольда активно использовались и переписывались (без указания на источник) многими авторами учебной и научной литературы. Заслуги же В.В.Бартольда при этом либо замалчивались, либо отмечались мельком. Поэтому выяснение приоритета, выявление позиций этого востоковеда в отношении природно-географической характеристики Хорезма является весьма важной проблемой.
История таких древних земель Средней Азии, как Фергана, Согд, Хорезм в советское время, как правило, была составной частью истории отдельных республик и не изучалась как единое целое, поэтому, зачастую, из поля зрения выпадали многие страницы прошлого этих областей. Установленные в результате национальногосударственного размежевания Средней Азии границы разделили такое единое пространство, как Хорезм, на три части, вошедшие в состав Каракалпакии, Туркменистана и Узбекистана, поэтому со стороны республик изучались лишь отдельные части Хорезма. Заслугой В. В. Бартольда было комплексное изучение средневекового прошлого стран и народов Средней Азии. В связи с этим особую актуальность приобретает аналитическая сводка его работ, посвященных изучению истории Хорезма, в которых на основе широкого круга письменных источников представлена историко-географическая характеристика этой области на протяжении всего средневекового периода. Несмотря на использование трудов и выводов В.В.Бартольда при изучении истории отдельных частей области (обычно без ссылок, как уже указывалось), собственно научная деятельность востоковеда, направ-
ленная на анализ в том числе и географической истории Хорезма, как единого целого, не являлась до сих пор предметом специального исследования.
В.В.Бартольдом неоднократно подчеркивалось своеобразие географического положения Хорезма, наложившее отпечаток и на культуру, и на хозяйственную жизнь, и на этническое развитие области. Востоковед также тесно связывал местоположение Хорезма с его политической историей, считая, что "по своему географическому положению Хорезм был всегда фактически независимым государством" [2]. В связи с этим В.В.Бартольд считал необходимым представить историкогеографическую характеристику отдельной области или региона для наиболее верного понимания политической истории. Поэтому основной задачей данной работы является изложение и анализ этой характеристики.
Выявляя природные и историкогеографические особенности Хорезма, В.В.Бартольд исходил, прежде всего, из показаний письменных источников. Востоковедом при этом были отмечены крайне скупые свидетельства о Средней Азии до Александра Македонского.
В.В.Бартольд считал, что и сам поход Александра не смог представить что-либо важное для характеристики Хорезма, так как войска Александра Македонского эту область не завоевывали, ограничившись признанием вассальной зависимости. Вследствие отсутствия непосредственного знакомства с Хорезмом, у греков было неясное представление о географии Средней Азии и, в частности, неверное мнение о течении Аму-Дарьи [3]. Востоковедом также неоднократно подчеркивалось, что при изучении сохранившихся античных известий о среднеазиатских областях, "...особенно тех, по которым не проходило войско Александра Македонского, приходится прибегать к догадкам на всех стадиях работы; даже когда удается, путем более или менее остроумных комбинаций, установить текст того или другого первоисточника, этот результат мало приближает нас к цели исследования, так как с помощью такого текста нельзя создать сколько-нибудь цельной картины" [4].
Однако В.В.Бартольд упоминал известие Геродота, которое, по его мнению, хотя и не получило удовлетворительного объяснения, все же могло приоткрыть смутные очертания Хорезма древнего периода. Это относится к сведению о долине, окруженной пятью горами, через которую протекала река и которая принадле-
жала хорезмийцам. Эта долина находилась между владениями как самих хорезмийцев, так и среди земель гирканцев, парфян, сарангов и таманейцев. Из этих данных В.В.Бартольдом был сделан вывод о том, что власть хорезмийцев до образования государства Ахеменидов "распространялась на горные области к югу от степи" [5].
В.В.Бартольдом неоднократно подчеркивалось, что географические условия в Хорезме до VIII века очень неясны. "Согласно Птолемею, хорезмийцы жили на восточном берегу Окса, что соответствует положению позднейшей столицы... Кята (ныне руины Шейх-Аббас-вели), напротив, старейшее (в "Истории династии Хань") китайское название Хорезма, Юе-гянь (Юецзянь) указывает на город Гур-гандж (ныне Куня-Ургенч)" [6]. В других работах В. В. Бартольд выражался более определенно, утверждая, что "...ни один из античных географов не имел точного представления о том, где живут хорезмийцы; ни один не говорит, что через землю хорезмийцев протекает Оке в своем нижнем течении" [7].
Сведения о Хорезме после II века до н.э. В.В.Бартольд черпал в источниках китайского происхождения, справедливо считая, что все известия о Средней Азии со II века до н.э. по VII век н.э. получены в основном из китайских хроник и летописей. При этом востоковедом была отмечена крайняя скудость этих известий, упоминавших Хорезм лишь как земледельческую область в числе пяти подчиненных канпойцам малых владений [8].
В целом же, говоря о Хорезме раннего периода, В.В.Бартольд отмечал, что первые дошедшие до нас письменные известия о Туркестане относятся к эпохе, гораздо более поздней, чем начало местной культуры, и поэтому вопрос истории и происхождения этой культуры может быть решен только "...с помощью доисторической археологии и лингвистической палеонтологии" [9].
После арабского завоевания Средней Азии, появления и расцвета при Самани-дах в X веке арабской географической литературы сведения о Туркестане вообще и Хорезме в частности, значительно расширились. При этом В.В.Бартольд подчеркивал обширность сведений в этот период не только в сравнении с предшествующими, но и с последующими эпохами. Именно сведения арабских географов стали для В.В.Бартольда тем источником, который помог востоковеду доказать несостоятельность теории об изменении в Средней Азии климатических условий вследствие
высыхания. Однако, необходимо отметить существование, как при жизни В.В.Бартольда, так и в последующее время различных точек зрения при рассмотрении данной проблемы. Неоднозначность нынешней ситуации в Приаралье и споры, ведущиеся по этому поводу, позволяют говорить о том, что до сих пор эта проблема усыхания или неусыхания Средней Азии является открытой.
В.В.Бартольд во многих своих работах, посвященных истории Средней Азии, приводил отдельные элементы географического описания Хорезма, однако наиболее ^лная характеристика этой области была т.. дана в неопубликованных лекциях "Исз оико-географический обзор Средней Азии', прочитанных в 1898-1899 годах, причем . дальнейших работах, как правило, эта ^актеристика оставалась прежней, подвс 'аясь лишь некоторым дополнениям или уточнениям, сообразно с задачами и целями определенной работы. В этих лекциях В.В.Бартольд говорил, что "...Хорезм с трех, а впоследствии, когда пески засыпали часть культурной почвы левого берега Аму-Дарьи, с четырех сторон был окружен степями. Это изолированное положение имело следствием политическую и экономическую обособленность страны, проявившуюся еще во времена похода Александра Македонского. В X веке хорезмийцы резко отличались от своих соседей по типу, и э языку, непонятному для хорасанцев, и го одежде... Географическое положение и соседство кочевников сделало Хорезм центром торговых сношений со степью. Из Хорезма, особенно из главного города, Гурганджа, отправлялись каравае г как на северо-запад, к печенегам и ха^ нам, так и на северо-восток, к гузам, ж, пим на низовьях Сыр-Дарьи и дальше..." 110].
Таким образом, В.В.Бартольд признавал некоторое изменение географических условий Хорезма на протяжении историче-сх то г /1. Отрицая теорию '/сыхания Средней Азии, В.В.Барто. ь- т . ; гал, что деятельность человека может стимулировать процесс, почти незаметный для жизни многих поколений. Левый берег Аму-Дарьи был засыпан песками не без ПОМОЩИ людей, бездумно ВЫрубаЕННТУ росли арчи и саксаула в подвижных . кумах. Правый же берег реки, менее заселенный и обжитой, и оттого менее подвергавшийся вырубке сдерживающих наступление пустыни кустарников, был покрыт "молчащими" песками Кызылкумов.
Анализируя на протяжении всей своей научной деятельности арабские, персид-
ские и тюркские источники и сопоставляя их показания, В.В.Бартольд в различных своих работах выяснил местоположение городов на территории Хорезма, направление течения и изменения этого течения рек, каналов, направление торговых путей и их основные пункты на территории Хорезма. Подобную исследовательскую задачу востоковед считал весьма значимой, подчеркивая, что "...для понимания хода... истории очень важно точно установить местоположение упоминаемых средневековыми историками городов и селений" [11].
Основываясь на подобных принципах и опираясь на показания арабских историков и путешественников, В.В.Бартольд считал, что в X веке сплошная культурная полоса левого берега Аму-Дарьи, вниз по направлению течения, начиналась от Амуля, города, находящегося на месте нынешнего Чарджуя (Чарджоу), известного также и тем, что именно по названию этого города получила свое название река Аму-Дарья [12]. Следует отметить, что В.В.Бартольд не ставил своей задачей подробное описание Амуля. Более детальная характеристика истории этого города приведена в труде М.Е.Массона [13]. Первый же пункт собственно Хорезма, орошаемого нижним течением реки Аму-Дарьи, находился в пяти днях ниже Амуля. Это было селение Тахирия, которое, как считал В.В.Бартольд, находилось на месте развалин Кетменчи- [14]. В результате исследований Хорезмской археологической экспедиции было установлено, что между Тахи-рией и развалинами Кетменчи было расстояние около пяти километров [15]. Изучение же этой местности Южно-Туркменской экспедицией показало, что Тахирия была не городом, а местностью Даргана. Вследствие этого была ликвидирована путаница в определении самого южного города Хорезма [16].
Промежуточными станциями между Амулем и Тахирией В.В.Бартольд считал Зиз' Аб^ "игЬрхо ('Сипаю') В лг^ днях пути ниж^ по этому же -
вому берегу Ам^-Дапьи, находился город Дарган, котсу в ; {с чит • : богатым городом на этом берегу после Г Макз
кс ьед отмены лучшую соборную мечеть, находившуюся в Даргане, а также виноградники, которые тянулись вдоль берега Аму-Дарьи возле Даргана на протяжении двух фарсахов. По словам арабского путешественника Якута, Дарган был расположен на террасе в двух милях от реки, причем между Аму-Дарьей и городом находи-
лись поля и сады, принадлежавшие местным жителям [17, 18]. Следует сказать, что дальнейшая судьба Даргана не затрагивалась В.В.Бартольдом в его работах, но была прослежена М.Е.Массоном, который, наряду с подробным археологическим описанием этого пункта отметил, что, будучи уже в X веке крупным городом, своего расцвета Дарган достиг в Х1-ХН веках. Впоследствии он был разрушен монголами, восстановлен, и вновь подвергся разрушениям при Тимуре. При этом упадок Даргана М.Е. Массон связывал как с последствиями разрушительной политики Тимура, совершавшим походы на Хорезм в конце XIV века, так и с результатами "капризного" режима вод Аму-Дарьи [19]. Дарган в качестве небольшого селения просуществовал на протяжении всего периода средневековья.
Следующим большим городом на пути из Амуля в Гургандж был Джигирбенд. Находящийся у переправы, этот город являлся важным пунктом на дороге из Бухары в столицу Хорезма. По свидетельству Макдиси, В.В.Бартольд упоминал о соборной мечети, находившейся в этом городе. Востоковедом было указано и на разногласия в показаниях источников по поводу точного местоположения этого города. Истахри, описывая маршрут X века из Бухары в Хорезм, упоминая Джигирбенд, помещает его выше Даргана, что не могло соответствовать действительности. Макдиси же, описывая переправы через Аму-Дарью, говорил о местоположении этого пункта между Дарганом и Хазараспом, что является правильным с точки зрения географии [20]. Вряд ли можно считать приемлемым упрек В.В.Бартольду со стороны М.Е.Массона о внесении путаницы в вопрос о местоположении Джигирбенда [21]. В издании Туркестана 1963 года, в отличие от издания 1900 года, была оговорена ошибка, допущенная в дорожнике Истахри и более правильной признана версия Макдиси [22]. О дальнейшей судьбе Джигирбенда В. В. Бартольдом не говорится. М.А.Итина предполагала, что Джигирбенд стал первой жертвой завоевателей, которые во главе с Махмудом Газневи в 1017 году вторглись в Хорезм, и упоминаемый город, возродившись в XII веке, прежнего расцвета уже достичь не смог [23].
Большим городом Хорезма, располагавшимся ниже по течению на левом берегу был Садвар, имеющий крепость, рабат и соборную мечеть. Впервые о Садваре упоминал Макдиси, но В.В.Бартольдом были приведены известия и о том, что город сохранился и в более позднее время - он
фигурировал в персидских дорожниках XIV века Хамдаллаха Казвини и Хаджи Халифы, а также упоминался тюркским историком XVII века Абулгази [24]. В XIX веке о Садваре упоминалось лишь как о развалинах [25, 26]. М.А.Итиной было выдвинуто предположение, что этот город погиб не в результате монгольского нашествия, как это было принято считать, а до него, возможно, в результате затопления местности водами Аму-Дарьи, и впоследствии возродился, хотя в меньших размерах, лишь в XIV веке [27]. М.Е.Массон при рассмотрении истории этого города заметил, что Садвару "...очень повезло в смысле историко-археологического изучения" [28]. Однако при этом исследователь отметил заслуги В.В.Бартольда в описании прошлого этого города на основе письменных источников.
Одним днем пути ниже по течению реки располагался знаменитый и сохранивший свое название до XIX века Хазарасп, укрепленный город, с деревянными воротами и рвом вокруг города. Хазарасп на протяжении многих веков являлся важным пунктом на пути, связывающим Хорезм с Мервским оазисом и Бакгрией. В.В.Бартольд, на основании свидетельств Истахри и Макдиси, говорил о том, что в трех фарсахах от Хазараспа на левом берегу Аму-Дарьи и находилось селение Кер-деран-хас. Как и Хазарасп, Кердеран-хас считался укрепленным городом, в котором также были ворота и ров. Далее, в пяти фарсахах от Кердеран-хаса располагалась Хива. Находившаяся на краю степи, Хива, по мнению арабских географов, выделялась соборной мечетью. В XIII веке отличие этого города от других состояло в том, что жители придерживались определенного толка ислама - хивинцы оставались ша-фиитами, тогда как остальные жители Хорезма придерживались ханифизма [29]. В последующие годы Хива сыграла огромную роль в политической жизни Хорезма. Город дожил до наших дней, сохранив свое название.
Города Хорезма существовали и как поселения, зависимые от прилегающих районов орошаемого земледелия, или независимые от этих районов, если основная функция города была торговой. При этом не только города определяли жизнь Хорезма, немаловажную роль играли и хуторские поселения, вопрос о существовании которых в Хорезме впервые был поставлен именно В.В.Бартольдом. Он определял хуторское хозяйство, как одну из особенностей этой области, сохранившейся в силу изолированности территории. Соире-
менными исследователями были уточнены некоторые аспекты этого вопроса в связи с привлечением новых данных, и выяснено, что нужды поливного земледелия заставляли поселян находиться в непосредственной близости от земли. Последующими исследователями по достоинству была оценена эта заслуга востоковеда. Был сделан вывод, что "В.В.Бартольд, может быть, правильно наметил эту тенденцию на доступном в его время материале” [30]. Следует отметить, что работы географов также подтвердили предположение В.В.Бартольда о расселении земледельцев в низовьях рек, в том числе и в Хорезме, хуторами [31]. Подобные хуторские поселения сохранялись в Хорезме вплоть до XX века [32].
В связи с тем, что во многом развитие и существование городов и хуторских усадеб Хорезма находилось в прямой зависимости от орошения прилегающих к ним земель, В.В.Бартольд, исследуя сочинения арабских авторов, большое внимание уделял описанию расположения арыков и каналов. Востоковедом отмечались существенные затруднения при определении направления и установлении истока некоторых арыков и каналов. Так, арык, поддерживающий жизнь Хазараспа, по свидетельствам Истахри и Макдиси, начинался в округе Амуля. Однако, в связи с тем, что Истахри употребил подобную фразу при определении местоположения другого города, Тахирии, В.В.Бартольд считал, что это не дает права сделать заключение о местонахождении истока канала Хазараспа возле современного Чарджуя, вследствие чего востоковед был вынужден ограничиться таким расплывчатым описанием [33.]
Арык Кердеран-хас располагался в двух фарсахах от Хазараспа, причем между арыками Хазараспа и Кердеран-хаса было тоже два фарсаха. Арык Хивы располагался ниже по течению (причем, насколько ниже, В.В.Бартольд уточнить не смог) и считался самым большим, так как по нему шли суда до Хивы. Ниже истока упомянутых арыков, в месте Абукша, река проходила горную теснину (В.В.Бартольд считал, что речь шла о теснине Дульдуль-атлаган, между урочищами Учучак и Ичке-яр), причем это место считалось опасным для судов. Эта теснина находилась в трех днях пути от Джигирбенда, а промежуточными станциями были рабат Хасана и Набад-гин [34].
Ниже этой теснины, по Истахри - в трех фарсахах, а по Ибн Хаукалю - на расстоянии одного перехода, от реки отходил большой канал Гавхорэ ("Пища коров"),
который по ширине вдвое превосходил канал Хазараспа, причем на расстоянии пяти фарсахов от истока этого канала отделялся арык Гирье.
Все описанные выше населенные пункты, арыки и каналы находились исключительно на левой стороне Аму-Дарьи. Культурная же полоса правого берега начиналась в отличие от левого, только лишь от города Гарабхашна (Гарамхашна), который находился в шести фарсахах ниже истока Гавхорэ. От русла Гавхорэ Кят, бывший в X веке столицей Хорезма, отстоял на 12 фарсахов. Описывая этот город на основании свидетельства Истахри, В.В.Бартольд говорил, что Кят располагался на правом берегу главного русла Аму-Дарьи, на расстоянии одного дня пути от Хивы. Во времена арабского завоевания этот город состоял из трех частей. Самая укрепленная часть города, цитадель, носила название "Фил" или "Фир". По Бируни Фир был окружен тремя параллельными стенами одинаковой высоты, а над всеми укреплениями города возвышался дворец хорезм-шахов, который можно было видеть на расстоянии десяти миль и более. Материалом для постройки крепости служили глина и кирпич. Однако нестойкость материала и волны Аму-Дарьи способствовали разрушению цитадели и всего старого города. В.В.Бартольд упоминал слова Истахри, который утверждал, что жители покидали город и строили себе дома к востоку от развалин. До разрушения города рядом с цитаделью располагалась соборная мечеть, упоминавшийся дворец хорезмшаха и тюрьма. Посреди города протекал арык, на обоих берегах которого располагались базары. В.В.Бартольд отметил, что во времена Ибн Хаукаля, согласно его описанию Кята, уже не сохранились следы от цитадели, соборной мечети и тюрьмы. Опираясь на данные, приводимые хорезмийцем Бируни, В.В.Бартольд говорил, что последние следы Фира исчезли только в 994 году [35]. Однако жизнь в Кяте не прекратилась, и свое политическое значение, по мнению В.В.Бартольда, Кят потерял только после уничтожения династии первых хорезмшахов правителем Гурганджа и северной части Хорезма, Абу-л-Аббасом Мамуном б. Мухаммедом в 995 году и перенесения столицы Хорезма из Кята в Гургандж [36, 37]. По утверждению
Н.Н.Негматова, даже после этого Кят продолжал оставаться крупнейшим городом правобережного Хорезма, причем, по отзывам географов, великолепным [38].
Описывая города и населенные пункты Хорезма по правому берегу Аму-Дарьи,
В.В.Бартольд упоминал селение Фератегин (Бератегин), которое было расположено к востоку от реки, на расстоянии достаточно большом - более четырех фарсахов, причем оно располагалось вблизи от Аральского моря - до него был только один день пути от Фератегина. Это селение находилось в степи, близ гор. Расстояние от него до Кята предположительно было 5 дней пути. Опираясь на слова Макдиси, В.В.Бартольд отмечал особенности города - из Фератегина вывозились камни. При описании селения (или города) упоминалось о том, что соборная мечеть находилась среди базаров, а дома были выстроены из прекрасной глины [39]. Для правого берега Аму-Дарьи В. В. Бартольдом был использован также дорожник Макдиси, наиболее интересным из которого представлялось востоковеду локализация таких крупных населенных пунктов, как Шура-хан, который располагался примерно в 30 верстах от Кята, а также селения Бакыр-ган, которое находилось в одном переходе от Шурахана. При этом, сравнивая арабские источники Х-ХШ веков и тюркские источники более позднего времени (Абулгази), В.В.Бартольд замечал, что тождественные названия не всегда говорят о существовании селения на протяжении многих лет на одном месте. Зачастую местоположение одноименных селений разных периодов было различным, что было связано с переселением жителей в другое место всем селением. Интересна судьба поселения Хас, который во времена Ис-тахри упоминался как населенный пункт правого берега, а уже во времена Абулгази, вследствие перемещения русел рукавов Аму-Дарьи - как селение на левом берегу одного из таких рукавов, в то время считавшимся основным руслом Аму-Дарьи. Располагался Хас в двух днях пути от Кята. Согласно одному из дорожников Макдиси, от Кята на расстоянии одного перехода располагалось селение Гардман, который В.В.Бартольд локализовал на месте Гурлена. Востоковедом приводились такие подробности, извлеченные из дорожников Макдиси: Гардман имел двое ворот, и был окружен рвом, наполненным водой. Кроме этих населенных пунктов В. В.Бартольд говорил также и о селениях Нузкат, Вай-хан, Нубаг, Ардахива и некоторых других. Одним из наиболее крупных населенных пунктов правого берега реки был Миздах-кан, описываемый Макдиси как большой город с обширной волостью, причем по величине Миздахкан сравнивался с Гур-ганджем. Однако утверждение Макдиси о том, что вокруг этого города было до 12000
укреплений, В.В.Бартольд подверг сомнению. Как правобережный город упоминался и Курдер, до которого от Миздахкана было два перехода. Расчеты Истахри по определению местоположения этого пункта В.В.Бартольд считал неверными, но в связи с тем, что географы X века не давали сведений о расположении рукавов в дельте Аму-Дарьи, востоковед не считал возможным точно определить положение этого укрепленного города. Правобережной считалась и Медминия (по Макдиси - Медка-миния), хотя располагалась она в дельте реки и ее положение относительно главного русла менялось. Это селение В.В.Бартольд определял, как самый северный пункт оседлости в стране. Востоковед также сделал вывод, что этот город был расположен западнее, чем остальные селения и города правого берега [40].
Продолжая описание населенных пунктов Хорезма левого берега Аму-Дарьи,
В.В.Бартольд подчеркивал, что самым значительным городом левобережья считался Гургандж (у арабов - Джурджания, у монголов и тюрков - Ургенч), расположенный на расстоянии одного фарсаха от главного русла реки напротив правобережного Миздахкана. По словам Макдиси,
В. В. Бартольд отмечал тенденцию этого города к постоянному росту и расширению. В городе было четверо ворот, и вода из арыков была подведена к каждым из ворот. Причиной, по которой вода не подводилась собственно в город, В.В.Бартольд считал, на основании источников, недостаток места. По описанию арабских историков и географов, город по красоте не знал себе равных. Из наиболее значительных зданий конца X века упоминался дворец Мамуна, построенный, по предположению В.В.Бартольда, в 990-х годах [41]. Если до объединения в 995 году правителем Гурганджа Абу-л-Аббасом Мамуном Гургандж и уступал Кяту по величине и значимости, то после 995 года эти города упоминались, как равнозначные столицы. Впоследствии же Гургандж, получивший статус столицы государства хорезмшахов в XII - начале XIII веков,, стал едва ли не самым обширнейшим и могущественнейшим городом Хорезма [41, 42]. Также
В.В.Бартольдом было подчеркнуто и то, что "...столица Хорезма принадлежала тогда к самым блестящим городам Востока" [43].
Последним же пунктом на левом берегу Аму-Дарьи В.В.Бартольд называл урочище Халиджан, где жили рыбаки. Это селение находилось в устье реки, на самом берегу Аральского моря. Востоковедом были упо-
мянуты разногласия в показаниях источников по поводу точного определения положения этого селения: если Истахри говорил о Халиджане, как бывшем на месте впадения Аму-Дарьи в Аральское море, то Ибн Русте упоминал это селение, как находившееся на одном из рукавов реки, текущих к Сарыкамышу [44]. Таким образом, вопрос о местоположении этого селения оказался тесно связан с так называемым "Аму-Дарьинским вопросом", который был рассмотрен отдельно [45]. Необходимо заметить, что анализируя сведения, приводящиеся двумя упомянутыми историками, В.В.Бартольд усомнился в словах Истахри, мотивируя это тем, что его сведения находятся в противоречии с рассказом Ибн Русте, "...единственного арабского географа, говорящего о двух рукавах нижнего течения Аму-Дарьи, из которых только один направляется к Аральскому морю" (46].
Проводя сравнение и анализ источников, В.В.Бартольд считал достаточно спорными как названия, так и местоположение отдельных городов Хорезма. К таким городам им был отнесен Сафердиз - Сам'ани и Якут поместили его "...недалеко от Амуля, по дороге в Хорезм", а Макдиси, по мнению В.В.Бартольда и вовсе не упоминал это селение. Востоковедом было приведено также и мнение, противоположное его собственному, - мнение Де Гуе, который считал, что Макдиси упоминал Сафердиз среди поселений левого берега под названием Садфер [47]. Местоположение этого селения и в настоящее время остается достаточно неясным. О.Г.Большаков предположительно локализует его возле Ханки [48]. Расположение поселений Замахшара (Змукшира), Зердух (Зардух) и некоторых других также было для востоковеда неясным вследствие расплывчатых и неточных указаний источников [49]. Следует отметить, что и в настоящее время, несмотря на проведение большого комплекса археологических работ в Хорезме, определение положения многих селений представляет собой задачу достаточно сложную и не всегда решаемую.
Все рассмотренные выше города и селения находились на территории, примыкающей к Аму-Дарье, ее низовьям. Однако Хорезму в отдельные периоды принадлежали и города, находящиеся и в других областях, в частности, в Хорасане. К X веку В.В.Бартольдом отнесен факт пожалования города Неса владетелю северной части Хорезма, Мамуну. И Неса, и Ферава оставались городами хорезмийцев и после объединения Хорезма в конце X века под
властью Мамуна, который принял титул хорезмшаха. От Хорезма эти города были отторгнуты лишь после завоевания этой области Махмудом Газневийским в 1017 году. Однако в процессе усиления династии хорезмшахов и территориального расширения их государства, в XII веке город Неса вновь перешел во владение Хорезма [50].
Достаточно интересна история полуострова Мангышлак, который упоминался в качестве территории Хорезма в конце XII века. Хорезмшахом Атсызом этот полуостров был завоеван путем преодоления сильного сопротивления жителей, за что упрекал Атсыза султан Санджар, завоевавший Хорезм в 1138 году. О том, что Санджару удалось завоевать и удержать Мангышлак, известий нет. При этом Мангышлак к концу XII века в документах хорезмшахов упоминался как область, принадлежавшая именно Хорезму [51]. В.В.Бартольд считал установление этого факта особенно важным в связи с тем, что именно через этот полуостров проходил уже в то время торговый путь из Хорезма в бассейн реки Волги, причем востоковедом было отмечено, что если в X веке этот путь еще не упоминался, и, возможно, не существовал, то в XII веке и позднее эта дорога была уже достаточно известной и важной [52].
Как правило, все описания путей, расстояния между городами и местоположение самих городов тем или иным образом были привязаны к Аму-Дарье, ее каналам, протокам, либо арыкам. Однако, в связи с изменчивостью русла этой реки, составить абсолютно точное представление о положении того или иного города весьма трудно. Тем не менее В.В.Бартольд, путем сопоставления данных источников и их глубокого анализа, в большинстве случаев верно определял как положение, так и название прежних городов и селений.
Характеризуя арабское нашествие и его влияние на историко-географическое развитие Хорезма, востоковед отметил, что "...несмотря на то, что арабы были народом культурно отсталым по сравнению с народом завоеванных стран, ...[они| не только не разрушают старых городов, но ими строятся новые города, куда постепенно переходит жизнь, без внешнего принуждения, и старые города постепенно утрачивают свое значение" [531. Акцентируя свое внимание не на отрицательных последствиях арабского завоевания, а именно на том новом, положительном, что оно принесло, В.В.Бартольд нашел в дальнейшем своих последователей, которые, как и он, считали более важным не оценку
нанесенного ущерба (который, безусловно, не отрицался и анализировался), а выявление того нового, что начало зарождаться в Средней Азии с приходом арабов.
A.Ю.Якубовский и О.Г.Большаков вслед за
B.В.Бартольдом подчеркивали ослабление тех культурных и торговых связей, которые существовали между Средней Азией и Китаем и Индией в доарабское время. Арабское же завоевание, ослабив предыдущие, привело к установлению более тесных контактов уже с Ираном и странами Ближнего Востока. Одним из последствий завоевания было также принятие и широкое распространение новой религии, ислама, который более соответствовал государственным отношениям того периода [54].
Подобной точки зрения придерживаются и другие исследователи, которые считают, что в период IX - начало XIII веков Хорезм (и, в частности, район Устюрта) достаточно интенсивно развивался. Выдвигалось предположение, что "...массовое возникновение селений, строительство башен караван-сараев диктовалось торговыми интересами Хорезма" [55].
В целом же, характеризуя географическое состояние Хорезма домонгольского периода, В.В.Бартольд отмечал, что заметного упадка городов в это время не наблюдалось, и что, напротив, возникали новые города. Основная масса селений Хорезма в этот период располагалась на левом берегу Аму-Дарьи, что связано с особенностью прокладки каналов из Аму-Дарьи. На правом берегу располагались селения и каналы менее значимые. Как правило, деление Хорезма на право- и левобережный давалось достаточно редко, в основном, в дорожниках, для удобства путешественников. Исторически же сложившееся деление Хорезма (особенно проявившееся в конце X века), явилось делением на южный (с центром в Кяте), и северный (с центром в Гургандже). Во многом это деление и обособленность Хорезма наложили отпечаток и на характер и формы политической борьбы, происходившей в этой области. Заслугой
В.В.Бартольда является использование детальнейшего анализа источников с целью выявления местоположения населенных пунктов для выявления глубоких последствий изменения среды обитания жителей Хорезма на политическую историю этой области. Все это свидетельствует о том, что историко-географические данные не были для В.В.Бартольда самоцелью. Они являлись для него важным средством
для воссоздания общей картины исторической жизни края.
1. Бартагьд В. В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии // Соч. М., 1968. Т.5. С.22-23.
2. Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Соч. М., 1963. Т.1. С.358.
3. Там же. С. 111.
4. Бартольд В.В. A.Hermann. Alte Geographie des unteren Oxusgebiets (1914) // Соч. М., 1965. Т.З. C.297.
5. Бартольд В. В. Историко-географический обзор Ирана // Соч. М., 1971. Т.7. С. 104.
6. Бартольд В.В. Хорезм // Соч. М., 1964. Т.2, ч.2. С.544-545.
7. Бартольд В.В. К истории орошения Туркестана Ц Соч. М., 1965. Т.З. С.99, прим.5; ср.: там же. С.297.
8. Бартольд В.В. История культурной жизни Туркестана // Соч. М., 1963. Т.2, ч.1. С. 177.
9. Бартольд В.В. Задачи русского востоковедения в Туркестане // Соч. М., 1977. Т.9.
С.522.
10. В. В.Бартольд. Историко-географический обзор Средней Азии: Курс лекций, 1898-1899 гг. // Архив ДО РАН. Ф.68, on. 1, д.9, л.23 об.
11. Бартольд В.В. Письмо в редакцию // Рус. Туркестан. 1898. №41.
12. В.В.Бартольд. Письмо к акад. Л.С.Бергу от 02.09.1902 // Архив ЛО РАН. Ф.804, оп.2, д.48, л.1-1об.
13. Массон М.Е. Средневековые торговые пути из Мерва в Хорезм и Мавераннахр (в пределах Туркменской ССР) / ТЮТАКЭ. 1966. Т. 13. С. 129-162.
14. Бартольд В.В. Туркестан... С. 197.
15. Древности Южного Хорезма / ТХАЭЭ. М., 1991. Т. 16. С. 14.
16. Массон М.Е. Указ. соч. С.200.
17. Бартольд В.В. Туркестан... С. 197-198.
18. Бартольд В.В. Аму-Дарья // Соч. М., 1965. Т.З. С.320.
19. Массон М.Е. Указ. соч. С.200-202.
20. Бартольд В.В. Туркестан... С. 198.
21. Массон М.Е. Указ. соч. С. 184.
22. Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. 4.2. Исследование. СПб.: типогр. В.Кирибаума, 1900. С. 141-142. Ср.: Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Соч. М., 1963. Т.1.
С. 197-198.
23. Древности Южного Хорезма / ТХАЭЭ. М., 1991. Т.16.
24. Бартольд В.В. Туркестан... С.211.
25. Каульбарс А.В. Низовья Аму-Дарьи, описанные по собственным исследованиям в 1873 г. / ЗИРГО по общ. географии. 1891. Кн.9.
С. 17.
26. Костенко Л.Ф. Туркестанский край. СПб., 1880. Т.1. Карта.
27. Древности Южного Хорезма... С. 19.
28. Массон М.Е. Указ. соч. С.240.
29. Бартольд В.В. Туркестан... С. 198.
30. Неразик Е.Е. Бартольд и некоторые вопросы этнографии Хорезма / Этническая история и традиционная культура народов Средней Азии и Казахстана. Нукус. 1989. С. 119.
31. Андрианов Б.В. Географический очерк истории Средней Азии и Казахстана / Народы Средней Азии и Казахстана. М., 1962. Т.1.
С.35.
32. Вайнберг Б.И. Археолого-этнографическое изучение памятников Хорезма ХУ1-Х1Х вв. / VII Междунар. конгр. антропологических и этнографических наук. М., 1964. С.5.
33. Бартольд В.В. Туркестан... С. 199.
34. Там же.
35. Там же. С.200.
36. Бартольд В.В. Кят // Соч. М., 1965. Т.З.
С.475.
37. Бартольд В.В. Туркестан... С.324.
38. Негматов Н.Н. Государство Саманидов (Мавераннахр и Хорасан в 1Х-Х вв.). Душанбе, 1977. С.53.
39. Бартольд В.В. Туркестан... С.201.
40. Там же.
41. Там же. С.202.
42. Бартольд В.В. Гургандж // Соч. Т.З. С.403.
43. Бартольд В.В. Хорезм // Соч. Т.2, ч.2. С.547.
44. Бартольд В.В. Туркестан... С.207-208.
45. Жалменова О.П. Аму-Дарьинская проблема в творчестве В.В.Бартольда // Деп. в ИНИОН АН СССР. 1991. №44004.
46. Бартольд В.В. Исторические известия об орошении Туркестана. 1913 г. // Архив ЛО РАН. Ф.68, оп.1, д. 15, л.34.
47. Бартольд В.В. Туркестан... С.203.
48. Беленицкий АМ., Бентович И.Б., Большаков О.Г. Средневековый город Средней Азии. Л., 1973. С. 172.
49. Бартольд В.В. Туркестан... С.203.
50. Бартольд В.В. Историко-географический обзор Ирана // Соч. Т.7. С. 104-105.
51. Бартольд В.В. Очерк истории туркменского народа // Соч. Т.2, ч.1. С.588.
52. Бартольд В.В. Седьмая лекция. (Хорезмшахи и монголы). 1918 // Архив ЛО РАН Ф.68, оп.1, д.29, лл.1-2.
53. Бартольд В.В. К вопросу о феодализме в Иране // Соч. Т.7. С.464.
54. Якубовский А.Ю., Большаков О.Г. Последствия арабского завоевания в культуре Средней Азии / Очерки истории СССР. ПЫХ вв. М., 1958. С.445-446.
55. Древняя и средневековая культура Юго-Восточного Устюрта. Ташкент, 1978. С.283.
JI. В. ПОЛЯКОВА
Повесть Е.Замятина "На куличках": реноме, характеры, поэтика
The article is devoted to the story by Zamyatin which was estimated differently at that time. Its publication was proclaimed illegal .. L.V. Polyakova's point of view is exstraordinary. She penetrates into the poetics of the Russian national character through the original structure of the composition.
В год трехсотлетия Романовых, в 1913 году, арестованному за участие в революционной пропаганде Евгению Замятину по амнистии было разрешено вернуться в Петербург. Однако по рекомендации врачей он уехал в Николаев, "построил там", шутил Замятин, "несколько землечерпалок, несколько рассказов и сатирическую повесть "На куличках" [1]. Повесть действительно в какой-то мерс получилась сатирической, вскрывающей подлинное, в
коросте и отвратительных провалах, лицо царской армии, и не только армии. Написанная накануне мировой войны, она сокрушала один из самых крепких и надежных оплотов монархической государственности. И это было понято цензурой, которая и поспешила предпринять соответствующие меры. Номер третий журнала "Заветы" за 1914 год, где опубликовано это произведение, был конфискован, а редакция (номер редактировался Р.Ивановым-
