CC BY-NC-ND
50
А.Б. Безбородов, А.В. Корчинский, О.В. Павленко, П.П. Шкаренков
Историческое знание и профессиональное гуманитарное образование
В статье рассматриваются модели интеграции исторического знания и существующих практик профессиональной подготовки гуманитариев. Авторы исходят из представления о гуманитарис-тике как сфере, принципиально ориентированной на историзм в науке и историческое мышление в образовании. Анализируется современный научный контекст, в последние десятилетия характеризующийся многочисленными «поворотами» и тенденцией к междисциплинарности. Выдвигается идея о том, что на сегодняшний день является актуальным не столько введение истории как предмета в программы подготовки гуманитариев, сколько трансформация самой гуманитарной предметности на основе принципа историзма.
Ключевые слова: история, историзм, гуманитаристика, междисципли-нарность.
Известно выражение, что XXI век - это столетие, в котором будет господствовать гуманитарное знание. Но даже если не заниматься предсказаниями, мы уже наблюдаем быструю экспансию гуманитаристики в самые «неподходящие» науки: появилась не только в качестве академического знания, но и как учебный предмет «гуманитарная география», блуждает слоган известного математика: «нет ничего более гуманитарного, чем высшая математика» и тому подобное. Нужно сказать о том, что в последние годы все острее сознается важность этого процесса. Все настойчивее идет речь о том, что гуманитарный цикл - «свободные искусства» - должен занять свое достойное место в образовательной системе, т. е. должен присутствовать в ней на правах необходимой
© Безбородов А.Б., Корчинский А.В., Павленко О.В., Шкаренков П.П., 2017
Работа выполнена в рамках государственного задания, проект № 27.4310.2017/НМ
ступени независимо от того, какой будет дальнейшая специализация. Этот процесс можно рассматривать как общую тенденцию в построении современной образовательной системы, поскольку становится совершенно очевидно, что проблемы современного общества не могут быть решены без сохранения базовых гуманитарных ценностей.
Сущность гуманитарного образования можно определять по-разному. От этого будет зависеть понимание его широты, предметного наполнения, а также направленности составляющей его интеллектуальной работы.
Можно исходить из сложившейся структуры науки в той или иной ее национальной версии. Можно полагаться на некий идеальный тип гуманитария, сформированный культурой. Можно, проанализировав современный рынок труда, вывести содержание гуманитарной подготовки из характера той деятельности, которая предстоит будущему выпускнику.
Принимая во внимание логику развития отечественного научного знания, придется проводить границу не только между «науками о духе» и «науками о природе», но и между гуманитаристикой и социальным познанием. Но в таком случае, скажем, историческую науку придется разделить на две неравные части, большая из которых, по-видимому, будет причислена к разряду дисциплин, изучающих «общество».
Универсальное представление о «гуманитарной культуре», скорее всего, склонит чашу весов в пользу того, что в основе ее воспроизводства лежит внимание к слову, работа с текстом как наиболее значимым способом хранения культурной традиции и ее передачи будущим поколениям. И хотя запросы современности становятся все более разнообразными, вводя в зону рассмотрения визуальные, пространственно-пластические и иные телесно-чувственные факторы существования культуры, язык и речевая коммуникация остаются основным объектом и средой деятельности гуманитариев.
Расширяющиеся и диверсифицирующиеся сегменты рынка, связанные с процессами производства и потребления информации, обеспечения культурного досуга больших городов и т. д. также в первую очередь стимулируют интерес работодателей к людям, умеющим говорить и писать в различных стилях и жанрах более чем на одном языке.
Создается впечатление, что ни одна из приведенных моделей не подразумевает, что серьезное знание и понимание истории сегодня играет решающую роль в гуманитарной подготовке.
Однако не только новейшие, но даже достаточно давние и стабильно воспроизводящиеся тенденции в современном гуманитарном
знании скорее говорят об обратном. Уже несколько десятилетий говорят о его принципиальной междисциплинарности. При этом, как сказано выше, дисциплинарная логика традиционных институций продолжает определять ситуацию как в науке, так и в образовании.
Эффективная реализация междисциплинарного образовательного потенциала гуманитарных наук требует достаточно радикального обновления образовательных технологий и программ, а также их методического обеспечения. Приоритеты должны исходить из установки на взаимопроникновение и взаимообогащение различных гуманитарных наук в интегративном процессе формирования будущего специалиста как гуманитария широкого профиля. Они направлены на формирование менталитета и ценностного горизонта личности, приобретающей гуманитарную профессию в современной мультикультурной ситуации столкновения и противостояния различных систем ценностей и одновременно в исторической толще отечественного и общечеловеческого культурного наследия. Ориентированность такого рода достигается на путях междисциплинарных гуманитарных технологий и способствует становлению ответственного субъекта социальных отношений.
Если понимать междисциплинарность не просто как эпизодическую научную кооперацию представителей различных дисциплин и обнаруживаемые в результате новые предметные области исследований, а как взаимную «настройку» исследовательских программ и образовательных подсистем гуманитаристики, то можно увидеть нарастающий интерес различных областей знания к исторической проблематике и повышение роли историзма как универсального принципа гуманитарного исследования. И если историки в последние десятилетия охотно говорили о «лингвис-тическом»1, «культурном»2, «социальном»3, «антропологическом»4 и др. «поворотах», то в других областях социально-гуманитарного знания вполне уместно говорить о «повороте» к истории.
Этот «поворот» заключается, например, в том, что сегодня в рамках многих дисциплин акцент от теоретических исследований и производства новых теорий5 смещается к поиску инструментов и языков исторического (например, историко-философского, историко-литературного, историко-социологи-ческого и т. п.) объяснения. Многие дисциплины сегодня обращаются к ревизии собственного теоретико-методологического наследия, рассматривая его, с одной стороны, как самостоятельный объект анализа, с другой стороны, как ресурс для современных изысканий6.
Этот «исторический поворот» в гуманитарном знании можно проиллюстрировать на конкретном примере. Наибольшим авторитетом в актуальных исследованиях пользуются подходы, принципиально ориентированные на рассмотрение изучаемого материала с исторической точки зрения. Если философы или историки культуры изучают языки философской мысли прошлого, то они чаще оперируют не столько подходами, выработанными в рамках логического анализа языка (аналитической философии), сколько, например, инструментами «археологии знания» М. Фуко, «истории понятий» Р. Козеллека7 или «истории дискурса» Дж.Г.А. Покока8. Если филологи интересуются культурным контекстом бытования литературных произведений, они отдают предпочтение не столько «когнитивному литературоведению», сколько историческому анализу культурных конвенций и норм в духе школы Ю.М. Лот-мана, «новому историзму» С. Гринблатта, социологии литературы П. Бурдье, учитывающей исторические условия существования литературы как социальной практики.
Исходя из этого, можно предположить, что внутри существующих институций науки, отводящей истории как дисциплине строго определенное место, развивается (а вернее - возвращается или заново изобретается9) понимание историзма как базового принципа гуманитарного знания во всех его разновидностях. Постепенно эта идея начинает проникать и в образование.
На сегодняшний день можно констатировать сосуществование трех версий «вхождения» истории в профессиональные образовательные программы подготовки гуманитариев.
Во-первых, история рассматривается как важная и неотъемлемая часть гуманитарного образования. Наряду с профильными (например, лингвистическими, психологическими и т. п.) и непрофильными курсами она входит в базовую часть учебных планов, являясь дисциплиной среди других дисциплин. Такой подход сегодня преобладает.
Второй вариант подразумевает более значительный «вес» истории как дисциплины в рамках гуманитарной подготовки: она подробно и внимательно изучается как один из «китов» гуманитарной подготовки наряду с общегуманитарной теорией и предметной специализацией. В этом случае история по-прежнему мыслится как отдельная дисциплина (причем это может быть не только традиционная политическая история, но и курсы по культурной и социальной истории, исторической антропологии, культуре повседневности различных эпох и т. п.), но в образовательных программах ей отводится настолько существенное место, что профильная учебная информация воспринимается
обучающимися «на историческом фоне», а компетенции, полученные в рамках изучения истории, до известной степени синтезируются с профессиональными компетенциями выпускника. Этот сценарий, по-видимому, наиболее точно соответствует искомой сегодня преемственности вузовской гуманитарной подготовки с принципами школьного историко-культурного стандарта. Эти принципы лежат в основе образовательных программ Института филологии и истории и некоторых других институций РГГУ. Роль истории в этой модели весьма велика, но принципы ее сочетания с профильной подготовкой не эксплицируются, и, следовательно, не вполне осознаются и поддаются качественному анализу и измерению.
Третья возможная модель - когда гуманитарная подготовка изначально и принципиально рассматривается как историческая. Это подразумевает такой способ проектирования образовательной программы, когда изучение профессиональных дисциплин осуществляется в форме исторической рефлексии об их происхождении, трансформации, меняющихся социокультурных условиях бытования науки и практик, эволюции научных языков и т. д. Современное состояние знания при таком подходе рассматривается не как метапозиция или финальная точка развития, а как момент в истории соответствующей профессиональной и -шире - социокультурной среды, который сложился под влиянием определенных факторов и изменится в будущем. Исходя из этого обязательный компонент такой модели - критический анализ возможностей и ограничений текущей интеллектуальной парадигмы, способов понимания источников, включая освоение навыков работы с профильной научной информацией, с архивными документами, электронными базами данных и различными медиа. В таком виде история оказывается не дисциплиной, а эпистемологической оптикой гуманитарного образования. Полагаем, что на данный момент подобный подход в российской гуманитаристике в полной мере не воплощен, хотя его элементы уже присутствуют, например, в рамках магистерских программ по филологии, культурологии, искусствам и гуманитарным наукам и другим направлениям подготовки, реализуемым в РГГУ и некоторых других университетах.
В качестве одного из путей перехода от второй модели гуманитарной подготовки к третьей мы рассматриваем разрабатываемую в настоящий момент в РГГУ научно-методическую концепцию учебного модуля по истории России для вузов, реализующих образовательные программы подготовки бакалавров по гуманитарным направлениям.
В основе концепции лежат актуальные для современного исторического знания представления о принципах и критериях научности, достоверности и подлинности исторических источников, процедурах выдвижения и обоснования гипотез, верификации данных и аргументации. Это распространяется и на сказанное о принципе историзма в освоении «неисторических» профессиональных дисциплин (хотя, строго говоря, «неисторических» дисциплин в гуманитарном знании не существует).
С другой стороны, мы живем в обществе, в силу сосредоточенности на огромных потоках актуальной информации в значительной мере отрезанном от переживания и осмысления истории, что делает крайне насущной трансляцию достоверного исторического знания в публичное поле. Эта задача и связанная с ней компетенция связана отнюдь не только с просветительской работой. Будущие профессионалы-гуманитарии - это не только учителя и преподаватели, но и политологи, журналисты, психологи, литераторы, аналитики и т. п. Иными словами, это создатели самого разного культурного контента. А чтобы этот контент был качественным, чтобы он соответствовал современной научной картине мира, необходимо осознание его адекватности историческому моменту, исторической обоснованности выводов и предложений. В этом смысле не только академическая (о чем говорилось выше), но и прикладная истори-ко-гуманитарная подготовка понимается шире, чем историческая наука в ее дисциплинарных границах.
Кроме того, сегодняшние массовые представления о прошлом подвергаются разного рода обработке - от политических манипуляций до рыночной и разного рода культурной мифологии. В частности, таким сложным полем борьбы интерпретаций и культурных значений является коллективная память о прошлом. Выпускники-гуманитарии должны сегодня понимать механизмы ее существования в современном обществе, осознавать ее отличие от профессионального исторического знания, уметь критически анализировать разнообразную культурную продукцию, оказывающую влияние на изменение образов исторической памяти общества.
Эта перспектива делает более сложной воспитательную функцию, всегда тесно связанную с гуманитарным образованием. С одной стороны, гуманитарная подготовка как историческая в своей основе формирует уважительное отношение к общему культурному прошлому общества, является важным элементом гражданского воспитания. С другой стороны, сегодня это воспитательное воздействие гуманитаристики должно быть сопряжено с формированием критического мышления, соотносящим коллективные представления (например, образы публичной истории)
с научными данными, исследованиями памяти, исторической политики и т. д., чтобы распознавать и дезавуировать прагматику тех или иных попыток «использования» истории.
Один из важнейших элементов критического инструментария современного гуманитария - умение анализировать исторические понятия. В том, как мы именуем различные явления прошлого, используя те или иные исторические имена («русская культура» или «русская цивилизация», «народ» или «нация», «нигилисты» или «прогрессивные силы» и т. п.), зачастую уже содержится моральная или идеологическая оценка. Поэтому критический анализ исторических форм языка (в частности, языка гуманитарных наук и языка «общественности») - основа того, что «текст культуры» будет адекватно прочитываться как в академических аудиториях, так и на площадках публичных дискуссий.
История является существенным фактором социальной коммуникации, основой для диалога поколений, для выработки культурной общности самых разных людей, объединенных единым историческим опытом поражений и побед, общими героями и подвижниками, узнаваемыми и знаковыми именами и образами прошлого. Наблюдаемый сегодня всплеск интереса к прошлому выводит историю в публичное пространство, делает исключительно востребованными и интересными для самой широкой и разнообразной аудитории выводы и экспертные оценки профессионалов гуманитарной сферы. Коммуникативные компетенции, составляющие основу гуманитарной подготовки в вузе, навыки аргументации, публичных выступлений и владения различными жанрами письма формируются в рамках предлагаемого модуля на широком историческом материале.
Структура разрабатываемого учебного модуля по отечественной истории для гуманитариев подразумевает последовательное знакомство обучающихся с основными фактами и событиями истории России Средневековья (1Х-ХУ11 вв.), Нового времени (XVIII - начало XX в.) и новейшего времени (XX в.), с проблематикой современной истории России (XX-XXI вв.).
Наряду с хронологическим при проектировании модуля должен учитываться и проблемный подход. Модуль нацелен на понимание ключевых тенденций, процессов и явлений, характерных для разных исторических периодов. Он дает представление о принципах анализа исторических текстов, об основных проблемах, терминах и понятиях истории России. Рассмотрение предпосылок, причин и этапов исторических событий и процессов помогает адекватному восприятию истории современности, ее политических и экономических реалий, социально-культурного своеобразия, особенностей
и перспектив развития общества. История России вписывается и в сравнительно-исторический контекст, что позволяет рассматривать русскую историю в тесной взаимосвязи с тенденциями и векторами европейского и мирового развития в прошлом и настоящем.
Научно-методическая концепция модуля предполагает, что обучающиеся работают не только с новейшими учебниками и учебными пособиями, которые содержат историческое знание «в готовом виде», но и непосредственно с источниками, историографией, артефактами эпохи. Это отвечает основной цели модуля, которая состоит не только в усвоении знаний и овладении рядом компетенций, но и в формировании исторического мышления10 студентов-гуманитариев.
Одна из содержательных линий модуля - анализ потенциала культурных образцов исторического прошлого, лежащего в основе исторических проекций, параллелей и аналогий как наиболее продуктивных моделей публичной истории и коллективной памяти. Например, одним из стереотипов массового исторического сознания является культ властителей и воинских побед. Но не только эти факты политической истории содержат в себе ценность исторического опыта для современности. Гражданское мужество, культурное и гуманистическое подвижничество, этическая бескомпромиссность - не менее важные созидательные факторы в истории нашей страны. Студентам необходимо учиться понимать и неоднозначные фигуры нашего прошлого во всей их сложности - как для исторической, так и для актуальной современности. Революционеры-радикалы и консерваторы-охранители, «новаторы» и «архаисты» должны быть рассмотрены как сложные культурные типы в конкретном историческом контексте вне зависимости от текущих ценностных приоритетов, которыми руководствуемся мы в нашей культурной ситуации.
Поэтому культурно-антропологический анализ исторического материала - один из главных методологических принципов при построении модуля, способствующий пониманию роли человека в истории. Для гуманитариев является особенно ценным смещение акцента с больших исторических событий на «медленные» культурные процессы, микроисторические сюжеты, «жизненный мир», ценностный горизонт и ментальные установки человека изучаемой эпохи, включая как «героев своего времени», так и «рядовых» людей.
Следующая ключевая задача модуля - стимулировать обучающихся к получению исторических знаний из разных видов источников, а также - способствовать овладению приемами поиска и анализа информации, распознавания риторических стратегий текста.
Круг источников, с которыми работают студенты, включает себя не только официальные документы, но и источники личного происхождения (мемуары, дневники, письма), а также произведения художественной литературы и визуальные образы - такие, как миниатюры средневековых летописей, древнерусские иконы, лубочные картинки, произведения русских художников, фотография и кино. Это способствует взаимной «настройке» разных видов дисциплинарного гуманитарного знания: филологи или искусствоведы учатся воспринимать художественные тексты не только как явление особого языка искусства, но и как важнейший источник по культурной истории страны.
Базовый принцип гуманитарного образования - понимание исторических явлений в открытой смысловой перспективе, диалог эпох и культур. В учебном модуле широко представлены так называемые трудные вопросы отечественной истории, подразумевающие серьезный анализ ситуации с разных, порой противоположных точек зрения и формирование сложной и в то же время ценностно ясной и обоснованной картины той или иной эпохи. Главная образовательная задача - формирование критического отношения к упрощенным моделям восприятия истории в спектре от вульгарно-позитивистского («как было на самом деле») до вульгарно-телеологического и «прагматического» («это привело к многочисленным жертвам, но было необходимо»). Альтернатива этим редукционистским подходам - установки на понимание смысла событий и действий исторических лиц в рамках исторического сознания конкретной эпохи, что соответствует принципу историзма как основы профессиональной гуманитарной подготовки.
Примечания
1 Копосов Н.Е. Как думают историки. М., 2001. С. 284-294; Кукарцева М.А. Лингвистический поворот в историописании: эволюция, сущность и основные принципы // Вопросы философии. 2006. № 4. С. 44-55; Репина Л.П. Вызов постмодернизма и перспективы новой культурной и интеллектуальной истории // Одиссей: Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 25-38.
2 Мегилл А. Историческая эпистемология. М., 2007. С. 354-356; Бёрк П. Что такое культуральная история? М.: Высшая школа экономики, 2015.
3 Репина Л.П. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХ1 веков. М., 2011. С. 61-118.
4 Бёрк П. Указ. соч. С. 53-81.
5 Смирнов И.П. Кризис современности. М., 2010. С. 176-203.
6 Сошлемся на обсуждение положения в современной филологии: Козлов С. Осень филологии // Новое литературное обозрение. 2011. № 110. С. 15-22; Десять отзывов на статью Сергея Козлова // Новое литературное обозрение. 2011. № 110. С. 23-114.
7 См., например: Персональность: Язык философии в русско-немецком диалоге / под ред. Н.С. Плотникова, А. Хаардта. М., 2007.
8 Атнашев Т., Велижев М. «Context is king»: Джон Покок - историк политических языков // Новое литературное обозрение. 2015. Т. 134. № 4. С. 21-44.
9 Историзм изначально был присущ всем формам гуманитарного знания. Например, традиционная филология всегда была исторической наукой о текстах, культурология возникла из исторических исследований культуры и т. д.
10 Троицкий Ю.Л. Понимание текста как базовая компетенция // В поисках смыслов и ценностей: Сб. науч. статей // На путях к новой школе: спец. выпуск. М., 2014. С. 27-29; Он же. Эго-история // Теория и методология исторической науки: Терминологический словарь. М., 2014. С. 541-543; Образовательные системы современной России: Справочник / под ред. Ю.Л. Троицкого. М.: РГГУ, 2010.
